Текст книги "Слова Будды"

Татхагата (3)

Тело татхагаты все еще остается, о бхикку, однако рассечена та (нить), которая привязывает его к существованию. Пока его тело продолжает существовать, дэвы и люди видят его. По разрушении тела после смерти, когда окончилась эта жизнь, ни дэвы, ни люди не смогут более его увидеть.

Как бывает, о бхикку, когда подрублен ствол пучка манго: все те плоды манго, которые висят на этом стволе, падают вместе с ним, точно так же, бхикку, тело татхагаты все еще остается, но рассечена та (нить), которая привязывает к существованию. Пока продолжает существовать его тело, дэвы и люди видят его. По разрушении тела после окончания этой жизни ни дэвы, ни люди не смогут более его увидеть.

(«Дигха-никая» I, 45)

Превыше смерти

В некотором случае досточтимый Кассапа Великий и досточтимый Сарипутта находились около Варанаси, в Исипатане, в Оленьем парке.

Тогда досточтимый Сарипутта вечером вышел из своего уединенного жилища, пришел к досточтимому Кассапе Великому и сел подле него. Сидя так, досточтимый Сарипутта сказал досточтимому Кассапе Великому: «Так как же, друг Кассапа? Существует ли татхагата превыше смерти?»

– Не провозглашено Возвышенным, друг Кассапа, что татхагата существует превыше смерти. Как же тогда, друг? Значит, татхагата не существует после смерти?

– И это не провозглашено Возвышенным, друг.

– Как же тогда, друг? Выходит, татхагата не существует и не не существует после смерти.

– И это также не было провозглашено Возвышенным.

– Но почему же, друг, это не было провозглашено Возвышенным?

– Это такой вопрос, который не связан с пользой или с первыми принципами святой жизни. Он не ведет к отвращению, отталкиванию, прекращению, к спокойствию, к сверхнормальным силам; он не ведет ни к совершенной мудрости, ни к ниббане. Вот почему, друг, это не провозглашено Возвышенным.

– Что же тогда было им провозглашено?

– Что есть страдание, о друг, было провозглашено Возвышенным; что есть возникновение страдания; что есть прекращение страдания; что есть путь, ведущий к прекращению страдания. Вот что было провозглашено Возвышенным.

– Почему же, друг, так было провозглашено?

– Потому что это связано с пользой, с первыми принципами святой жизни; потому что это ведет к отвращению, к отталкиванию, к спокойствию, к сверхнормальным силам, к совершенной мудрости и к ниббане. Поэтому-то это и было провозглашено Возвышенным.

(«Сутта-нипатта» II, 222, 223)

Мнения и факты

Так я слышал. Однажды Возвышенный пребывал в Саваттхи, в роще Джета, в парке Анатхапиндики.

Тогда у досточтимого Малункьяпутты, пребывавшего в отдалении и в уединении, возникла цепь таких мыслей:

Что касается этих мнений по разным вопросам, которые Возвышенный оставил непровозглашенными и отвергнутыми, – как, например, о том, вечен этот мир или не вечен, конечен этот мир или бесконечен; или: что такое эта жизнь, что такое тело; или: жизнь – это одно, а другое – тело; или: татхагата превыше смерти, татхагата не превыше смерти, татхагата и превыше смерти и не превыше смерти, – что касается этих мнений, то Возвышенный не провозглашает их мне. Мне же самому они недоступны. Я сам подойду к Возвышенному и задам ему вопрос: если Возвышенный провозгласит мне истину этих предметов, тогда я буду следовать святой жизни под водительством Возвышенного; если же Возвышенный не провозгласит их мне, тогда я оставлю святую жизнь, оставлю обучение и вернусь к низшей (мирской) жизни.

И вот досточтимый Малункьяпутта, встав вечером и выйдя из своего убежища, приблизился к Возвышенному, подошел к нему, приветствовал и сел подле него. Сидя так, досточтимый Малункьяпутта описал Возвышенному свои вышеупомянутые мысли и сказал:

– Если Возвышенный провозгласит мне эти предметы, я буду вести святую жизнь под водительством Возвышенного. Но если Возвышенный не провозгласит их мне, я оставлю обучение и вернусь к низшей (мирской) жизни.

Итак, если Возвышенный знает: вечен мир, да провозгласит он, что это так. Если знает: не вечен мир, да провозгласит он мне это. Также и по отношению к другим взглядам, которые я упомянул. Но если Возвышенный не знает, какое рассуждение правильно, пусть скажет прямо: «Я не знаю, я не понимаю». И то же самое по отношению к другим взглядам, которые я назвал.

– Но скажи, Малункьяпутта, разве я говорил тебе: «Приди ко мне, Малункьяпутта, следуй святой жизни под моим руководством, и я объявлю тебе о том, вечен или не вечен мир и т.д.»

– Нет, господин.

– А говорил ли ты мне, Малункьяпутта, такие слова: «Господин, я буду следовать святой жизни под водительством Возвышенного, а Возвышенный объявит мне, вечен или не вечен мир и т. д.?»

– Нет, господин.

– Значит, это правда, как ты говоришь, Малункьяпутта, что я никогда не говорил тебе: «Приди ко мне, Малункьяпутта, следуй святой жизни под моим руководством и т. д.»; значит, правда и то, что ты не говорил мне: «Я буду вести святую жизнь под водительством Возвышенного, и Возвышенный объявит мне эти вещи». Поскольку это так, заблуждающийся человек, кто же ты такой, кого ты таким образом отвергаешь? Того, кто сказал бы, о Малункьяпутта: «Я не буду вести святую жизнь под водительством Возвышенного, пока Возвышенный не объявит мне, вечен мир или нет и т. д., пребывает ли татхагата превыше смерти или нет и т. д.» Такой человек, о Малункьяпутта, пришел бы к концу жизни, но этот его вопрос все еще не получил бы ответа татхагаты.

Предположим, Малункьяпутта, что какой-то человек оказался пронзен стрелой, хорошо пропитанной ядом; и вот его близкие друзья и родственники вызвали лекаря. Затем, предположим, этот человек скажет: «Я не дам вынуть эту стрелу, пока не узнаю, кто был человек, пронзивший меня стрелой, какое имя он носит, какого он рода, высокого, низкого или среднего роста, какого цвета его кожа – черного, коричневого или светло-желтого, живет ли он в какой-то деревне, в предместье или в городе; я не дам вынуть стрелу, пока не узнаю, каким луком была послана стрела, был ли то длинный лук или арбалет и т. д.»

Предположим, он скажет далее: «Я не дам вынуть эту стрелу, пока не узнаю, какая тетива послала эту стрелу, была ли она сделана из лианы, из тростника или из сухожилия, из пеньки, из луба...»

«...Пока не узнаю, из чего сделана пронзившая меня стрела: или это зрелый побег, или молодой побег камыша»;

«...Пока я не узнаю, чьими перьями она убрана: будут ли то перья коршуна, или цапли, или стервятника, или павлина, или ястреба»;

«...Пока не узнаю, чьими сухожилиями была связана пронзившая меня стрела: сухожилиями быка или буйвола, оленя или обезьяны»;

«...Пока я не узнаю, была ли то просто стрела, или лезвие бритвы, или кремень, или зуб теленка, или наконечник копья, или стрела с зубчатым наконечником».

Так вот, Малункьяпутта, такой человек успел бы умереть, а вопрос продолжал бы оставаться невыясненным.

Точно так же, Малункьяпутта, тот, кто скажет: «Я не стану вести святую жизнь под водительством Возвышенного, пока он не объявит мне, вечен ли этот мир или нет, что такое эта жизнь и это тело, разные ли вещи – жизнь и тело, пребывает ли татхагата превыше смерти, или он и превыше и не превыше смерти, или татхагата не превыше и не не превыше смерти», – такой человек успеет умереть, но этот предмет так и не будет провозглашен татхагатой.

И вот, Малункьяпутта, утверждать, что самое существенное в святой жизни, даже ее существование, должно зависеть от этих двух провозглашенных мнений, т. е. вечен мир или не вечен и т. д., – это будет ошибкой.

Но я – тот, кто провозглашает следующее: «Вечен мир или нет, но в нем существует рождение, существует разложение, существует смерть, существуют печаль, горе, несчастье, сожаление, отчаяние»; и вот разрушение этих вещей я действительно провозглашаю.

Точно так же и с другими мнениями – о бесконечности мира... о том, что жизнь есть это тело... что татхагата превыше смерти и т. д. ...и с противоположными им мнениями.

По этой причине, Малункьяпутта, твердо помни: то, что я провозгласил, провозглашено, а то, чего я не провозгласил, не провозглашено. Запомни это хорошенько.

И что же не провозгласил я, Малункьяпутта? Вечен или не вечен этот мир... превыше ли смерти татхагата, или он пребывает как-то иначе и т. д.

И почему же, Малункьяпутта, я не провозгласил этого?

Потому что эти вещи не связаны с пользой; потому что они не являют собой принципы святой жизни; потому что они не ведут к отталкиванию, к отвращению, к успокоению, к высшему знанию, к высочайшей мудрости, к ниббане. Вот почему я не провозгласил их.

И что же я провозгласил, Малункьяпутта? Я провозгласил: это страдание; это причина страдания; это прекращение страдания; это путь, ведущий к прекращению страдания.

И почему же, Малункьяпутта, я провозгласил это? Потому что оно связано с пользой, потому что оно являет собой принцип святой жизни, потому что оно ведет к отталкиванию, к отвращению, к прекращению, к успокоению, к высшему знанию, к высочайшей мудрости, к ниббане. Вот почему я провозгласил это, о Малункьяпутта.

По этой причине, Малункьяпутта, твердо запомни непровозглашенное мной как непровозглашенное, а провозглашенное – как провозглашенное.

Так говорил Возвышенный; и досточтимый Малункьяпутта с восторгом слушал сказанное Возвышенным.

(«Маджджхима-никая» I, 63)

Что раскрыто?

Однажды Возвышенный пребывал в Косамби, в роще Симсапа. И тогда Возвышенный, взяв горсть листьев симсапы, сказал собравшимся бхикку:

– Теперь что вы думаете, бхикку? Что больше: эти немногие листья симсапы, которые я держу в руке, или те, которые находятся над вами, во всей этой роще симсапы?

– Господин, невелико число этих листьев, которые находятся в руке Возвышенного; гораздо большее их число находится над нами, в роще симсапы.

– Точно так же, бхикку, те вещи, которые я знаю своим высшим знанием, но не раскрыл вам, во много раз больше числом, нежели те, которые я раскрыл. И почему, бхикку, я не раскрыл их?

Потому что, бхикку, они не ведут к пользе, не связаны со святой жизнью, не направлены к отталкиванию, к прекращению, к успокоению, к высшему знанию, к совершенной мудрости, к ниббане. Вот почему я не раскрыл их.

Что же тогда, бхикку, я раскрыл? Что вот оно, страдание, вот возникновение страдания, вот прекращение страдания, что вот он, подход к прекращению страдания. И почему я так раскрыл это? Потому что, бхикку, это ведет к пользе... к ниббане. Поэтому, бхикку, старайтесь с усердием постичь: это страдание, это возникновение страдания, это прекращение страдания, это путь к прекращению страдания.

(«Сутта-нипатта» V, 437)

Глава 16
ВОДИТЕЛЬ

Корабль

 
Как боги почитают Индру, так должны и мы
Почитать человека, от которого узнаем дхамму.
Учитель, почитаемый и ублаженный нами,
Изъясняет нам дхамму из глубин своего знания.
Зная его и наблюдая его,
Мудрый ученик шествует соответственно учению,
Он становится мудрецом, опытным и проницательным,
Если серьезно следует такому водителю.
Но следуя низкому человеку, глупцу,
Завистнику, не достигшему реального,
Не усвоив дхаммы в этом мире,
Мы придем к смерти с нерешенными сомнениями,
Как вступивший в поток
С вздувшейся водой, грязной и быстро текущей,
Унесен вниз стремительным течением.
Как же ему перевезти через поток других?
Так же и тот, кто никогда не уяснил дхамму,
Не прислушивался к учениям мудрых,
Остался незнающим, с нерешенными сомнениями,
Как может он сделать, чтобы другие поняли?
Подобно паромщику на палубе крепкого корабля,
Прекрасно оснащенного веслами и рулем,
Который перевозит через реку многих людей,
Искусный, опытный кормчий, знающий свою задачу.
Так же и знающий, сдержанный,
Полный глубокого учения, неколебимый,
Несомненно, даст другим понимание,
Тем, что сидят подле него и внимательно слушают.
Поэтому вполне можно служить такому доброму человеку,
Полному глубокого знания, зрелой мудрости:
Ибо он знает реальность и шествует прямо,
Проникает в глубь дхаммы, достигает блаженства.
 

(«Сутта-нипатта» 316–322)

Пересечь поток

Так я слышал. Однажды Возвышенный пребывал в Уккачеле, на берегах Ганги, среди народа ваджджи. И тогда Возвышенный обратился к бхикку со словами: «Бхикку!» «Да, господин!» – ответили те бхикку Возвышенному. Возвышенный сказал:

В давнее время, бхикку, жил в Магадхе пастух, человек малого ума. В последнем месяце дождей, в осеннее время, не осмотрев должным образом ближний и дальний берега Ганги, он погнал свое стадо через поток к дальнему берегу, принадлежащему Сувидеха, – и погнал скот как раз там, где не было брода.

И вот скот сгрудился в кучу посреди потока и погиб. Почему же? Просто потому, что тот пастух, человек малого ума, в последнем месяце дождей, в осеннее время, не осмотрев ни ближний, ни дальний берег Ганги... погнал скот через поток как раз в том месте, где не было брода.

Точно так же, бхикку, какие бы вам ни встретились брахманы и шраманы, которые не знают этого мира, не знают иного мира, сферы Мары, сферы превыше Мары, сферы смерти и сферы превыше смерти, – те люди, которые думают, что им следует слушать таких брахманов и шраманов, доверять им, – они обнаружат, что их доверие ведет их к неудаче и к страданию на многие дни.

И вот, бхикку, также в давнее время жил в Магадхе пастух, сообразительный человек; и он в сходном случае погнал свой скот через реку после того, как надлежащим образом осмотрел ближний и дальний берега реки Ганги; он погнал его в землю Сувидеха как раз в том месте, где находился брод; и он погнал скот следующим образом:

Сначала он погнал через реку быков, отцов стада, его вожаков; они перешли течение Ганги и в сохранности вышли на берег.

Затем он погнал через реку крепких коров и бычков; они также в сохранности вышли на дальний берег.

Затем погнал он через реку молодых бычков и коров, и они также перешли течение Ганги и в сохранности вышли на дальний берег.

За ними он погнал телят, тонких, юных созданий; и они также перешли течение Ганги и в сохранности вышли на дальний берег.

В этом случае, бхикку, оказался также один нежный теленок-сосунок, которого перенесли через реку; он был только что рожден беременной матерью; и вот он тоже пересек течение Ганги и в сохранности вышел на дальний берег. И вот как же все это произошло? Просто потому, бхикку, что пастух сообразил, как нужно поступить в таком случае.

Точно так же, бхикку, все те брахманы и шраманы, которые разбираются в этом мире, и в мире превыше этого, в мире Мары, и в мире превыше Мары, в сфере смерти, и в сфере превыше смерти, – те, кто считает, что нужно слушать таких мудрецов и доверять им, найдут, что такое поведение ведет к их пользе и к счастью в течение многих долгих дней.

И вот, бхикку, так же, как эти быки, отцы стада и его вожаки, перешли через течение Ганги и вышли в сохранности на дальний берег, так же и те бхикку, которые суть араханты, разрушители асав, прожившие жизнь, выполнившие свою задачу, сложившие ношу, достигшие собственного спасения, разорвавшие оковы, привязывающие к повторному рождению благодаря совершенному прозрению, – это те, кто перешел через поток Мары и в сохранности вышел на дальний берег.

И так же, как эти крепкие коровы и бычки, преодолели поток Ганги и в сохранности вышли на дальний берег, так же и те бхикку, которые разорвали пять оков, приковывающих к низшим предметам в жизни, родились повторно в небесных мирах без родителей и окончательно ушли оттуда, не возвращаясь в этот мир, – они также должны перейти через поток Мары и выйти в сохранности на дальний берег.

И так же, как те, кто перешел через течение Ганги и вышел в сохранности на дальний берег, – так же и те бхикку, которые благодаря разрушению трех оков, благодаря истощению чувственности, гнева и заблуждений, стали однажды возвращающимися, – когда они еще раз возвращаются в этот мир, они должны положить конец печали. И они также непременно пересекут поток Мары и выйдут в сохранности на дальний берег.

И как те телята-сосунки, тоненькие, юные создания, пересекли течение Ганги... точно так же будет и с теми бхикку, которые благодаря разрушению трех оков вступили в поток, спаслись от падения вниз, достигли уверенности в совершенной мудрости... они также должны пересечь поток Мары и выйти в сохранности на дальний берег.

И как тот нежный теленок-сосунок, который только что родился от беременной коровы и был перенесен через течение Ганги... так же и те бхикку, которые следуют дхамме и шествуют в вере: они также непременно пересекут поток Мары и выйдут в сохранности на дальний берег.

И вот, бхикку, я – тот человек, который сведущ в этом мире, сведущ в мире превыше этого, в сфере Мары и в сфере превыше Мары, в сфере смерти и в сфере превыше смерти... Я – тот человек, бхикку, слушая которого с готовностью и с готовностью доверяя ему, люди непременно получат выгоду и достигнут счастья в течение многих долгих лет.

(«Маджджхима-никая» I, 34)

Те, кто поддается своим желаниям, оказываются залиты потоком страстных желаний. (Они оказываются под властью своих собственных желаний.) Как паук оказывается пойман в сплетенную им самим паутину.

Мудрые отсекают эту сеть желаний и странствуют свободные от страсти и желаний, свободные от печали и горя.

Отвязавшись от всего прошлого, от всего настоящего и от всего будущего, переведи себя на другой берег. (Пересеки поток существования.)

С полностью освобожденным во всех смыслах умом, ты больше не увидишь рождения и смерти.

(«Дхаммапада» 347, 348)

Плот (1)

Тогда Возвышенный пришел к реке Ганге; а в то время река Ганга была полна до самых краев, так что из нее могли напиться коровы. И вот некоторые люди, желая переправиться на другой берег, стали искать лодку, тогда как другие бросились на поиски плота из бревен; еще другие принялись связывать тростник.

Но как сильный человек вытягивает свою руку, а затем опускает ее обратно, так же и Возвышенный исчез с этой стороны реки Ганги и стал на дальнем ее берегу вместе с сообществом бхикку.

И вот Возвышенный увидел, что некоторые люди ищут плот из бревен, тогда как другие ищут лодку, а еще другие связывают тростник. Тогда, видя истину этой вещи, Возвышенный произнес такие вдохновенные слова:

 
Пересекающие глубины океана
Строят мост и покидают болото;
Но мудрые пересекли поток.
 

Плот (2)

«Пользуясь образом плота, о бхикку, я научу вас дхамме; ибо плот – это нечто такое, что оставляют позади и не берут с собою. Пожалуйста, послушайте; напрягите свои умы, я буду говорить».

«Да будет так, господин», – отвечали эти бхикку Возвышенному.

Возвышенный сказал: «Как если бы некий человек, бхикку, отправился в далекое путешествие, увидел перед собой обширное водное пространство, и вот эта сторона полна сомнений и страхов, а на той стороне – безопасность и свобода от страха; но у него нет лодки, чтобы пересечь это водное пространство, нет никакой возможности переправиться с этой стороны на другую. Тогда он думает так: "Вот огромное водное пространство... но у меня нет лодки... А что, если мне собрать траву, палки, ветви и листья, сделать из них плот и на нем грести руками и ногами, чтобы таким образом благополучно переправиться на дальний берег?"»

И вот затем, бхикку, человек этот собирает вместе палки... и подплывает к дальнему берегу. Когда он переплыл водное пространство и подплыл к другой стороне, он думает: «Этот плот принес мне большую пользу; лежа на нем, я греб руками и ногами и подплыл к дальнему берегу. Предположим, теперь я взвалю его на голову или подниму на плечи и отправлюсь своим путем?»

– А что думаете вы, бхикку? Поступая так, избавится ли этот человек от тяжести?

– Конечно, нет, господин.

– Что же делать этому человеку, бхикку, чтобы освободиться от тяжести плота? Для этого, бхикку, человек, который пересек водное пространство и приплыл к дальнему берегу, должен думать так: «Этот плот принес мне большую пользу: лежа на нем, я переплыл водное пространство и добрался до дальнего берега. А что, если теперь я вытащу этот плот на берег или столкну его в воду и отправлюсь своим путем?» Поступая таким образом, бхикку, человек избавится от плота.

Точно так же, бхикку, пользуясь образом плота, я научил вас дхамме, как чему-то такому, что нужно оставить позади, а не брать с собой. Так, бхикку, поняв этот образ плота, вы должны оставить позади пути праведности, не говоря уже о неправедных путях.

(«Маджджхима-никая» I, 134)

Бодхисаттва Меттея, будущий будда

И вот, бхикку, в те дни появился в мире Возвышенный по имени Меттея, «Добрый», арахант, полностью просветленный, одаренный мудростью и праведностью, Счастливый, Познавший мир, несравнимый Возничий, правящий людьми, которых следует укротить, Учитель дэвов и людей, Возвышенный, подобный мне будда. Он благодаря своим сверхъестественным силам познает мир и сделает его познаваемым, а также миры дэвов с их марами, браманами, с сонмами брахманов и шраманов, дэвов и людей вместе, как это делаю я. Он возвестит дхамму, прекрасную в ее начале, прекрасную в середине и прекрасную в конце; он сделает познаваемой всю совершенную жизнь праведности в ее целостности, во всей ее чистоте, в духе и букве, как это ныне делаю я. Он поведет сообщество бхикку, насчитывающее много тысяч, точно так же, как ныне я веду Сообщество бхикку, насчитывающее много сотен[55]55
  В первых словах имеется в виду время царствования Санкхи, царя Праведности, когда люди будут жить 80000. Это единственное упоминание в Каноне о владыке Меттее.


[Закрыть].

(«Дигха-никая» III, 76)