Текст книги "Корабль отплывает в полночь"

Мошенничество[21]21
  Перевод В. Баканова.


[Закрыть]

Настоящий любитель фантастики должен быть немного сумасшедшим и в то же время не лишенным здравомыслия, слегка мечтательным и самую малость скептичным, в некотором роде идеалистом и, пожалуй, чуть-чуть глуповатым. Джордж Мерсер обладал лишь качествами, стоящими первыми в этих трех парах, – вот почему он попался на обман Дэйва Кантариана.

К моменту нашего повествования Джордж был далеко уже не молод. Он имел недовольную жену и крохотную ювелирную лавочку (она же – мастерская по ремонту часов). Поделки, сработанные собственными руками, удовлетворяли лишь малую толику стремления к самовыражению, жена едва ли питала его романтические мечты, а выборы, в которых он принимал участие раз в два года, никак не могли утолить жажду великих героических свершений, направленных на спасение мира. Журналы, которые Джордж читал и любовно ставил на полку, возбуждали его воображение и оставляли в беспокойстве и томлении. Таким образом, он был вполне подготовлен к тому, чтобы пасть жертвой предприимчивого преступника.

А Дэйв Кантариан воистину был изобретательным мошенником, хотя и избравшим весьма необычное поле деятельности.

Впервые он объявился в местном клубе любителей фантастики с десятком журналов под мышкой и охотно спорил о сравнительных достоинствах чего угодно, от «Дока» Смита до «Плейбоя». На следующей встрече он демонстрировал рукопись Хайнлайна. Через несколько недель начал туманно намекать Мерсеру на свои паранормальные способности и некое таинственное задание. И однажды в задней комнатке мастерской Джорджа, при опущенных шторах, после клятвенных заверений в молчании, он аккуратно снял свой светлый парик и открыл взору две дрожащие золотые антенки, способные принимать и посылать телепатемы во времени (к сожалению, не в пространстве, что делало проверку невозможной).

Очевидно, Дэйв был достаточно ловким фокусником, ибо он заставил несколько мелких предметов исчезнуть перед глазами удовлетворенного Джорджа (разумеется, переслал их в будущее), а затем каким-то образом, без видимого вмешательства, воздействовал на стенные часы так, что они сперва отстали на десять минут, а потом ушли вперед. Прежде чем Джордж успел подумать, что их надо бы проверить не только по наручным часам Дэйва, короткое путешествие во времени закончилось.

Спрятав антенки, Дэйв рассказал все, а именно следующее: он пришел из далекого будущего, из шестого тысячелетия, где сражался за правое дело в межзвездной войне. Однако войну, похоже, земляне проигрывали из-за нехватки на планете некоторых металлов. Причем оказалось, что это не такие редкие вещества, как, например, уран-235 или бериллий, а просто серебро и золото, которые технология семидесятого века перерабатывала в броню прочнее стали и тверже алмаза. Дэйв прошел краткий курс языков и обычаев Ранней Атомной эпохи и был переброшен через пучину времени для сбора и пересылки этих исключительно важных металлов. А теперь, зная все, не внесет ли Джордж соответствующий вклад в дело справедливой борьбы?..

Чтобы понять, почему Джордж попался на удочку, необходимо вспомнить его подавляемый идеализм, ощущение собственной несостоятельности, глубокую потребность верить. Кроме того, нельзя недооценивать высокий артистизм Дэйва, его временами бессвязную речь – якобы язык будущего, – отсутствующий вид, призванный означать полную сосредоточенность при получении посланий во времени. Плюс заверения, что Джордж непременно получит конкретный знак благодарности из будущего – знак, сама природа которого убедит Джорджа в полезности его помощи. Остается выяснить самую малость: был ли Дэйв Кантариан искусным авантюристом или просто незадачливым мошенником?

Например, почему вместилищем для предназначенных к пересылке богатств служил обычный дешевый будильник с извлеченным механизмом и грубо врезанной дверцей сверху? Дэйв утверждал, будто выпотрошенный будильник – всего-навсего линза для его психической силы. Без фокусировки, обеспечиваемой такой линзой, Кантариан способен пересылать предметы лишь в недалекое будущее, но никак не на пять тысяч лет.

Так или иначе, но Джордж поверил, и серебро и золото, которые он мог купить, помещались в часы. Дэйв тщательно устанавливал стрелки, и его взор затуманивался. Затем часы прятались, а Дэйв уходил, все еще с отсутствующим видом. Пересылка могла произойти сразу, говорил Дэйв, или в течение нескольких часов, но когда на следующее утро Джордж в присутствии Дэйва открывал будильник, он неизменно находил его пустым и испытывал глубокое волнение при мысли о том, что люди будущего еще немного приблизились к победе над силами зла. Иногда Дэйв, казалось, полностью разделял его чувства, а иногда бывал почему-то раздражен, как будто подозревал Джорджа в ночных махинациях с машиной времени.

Дела могли бы пребывать в таком блаженном состоянии неопределенно долго, если бы в казначействе не обратили внимание на резко возросший интерес Джорджа к драгоценным металлам. Примерно в то же время его жена обнаружила, что их банковский счет стремительно тает, и, не удовлетворившись объяснениями мужа, обратилась к адвокату.

Когда однажды утром представители казначейства провели с Джорджем беседу, он все отрицал и предпринимал жалкие попытки скрыть свой ужас, ибо Дэйв неоднократно говорил ему, что враги способны засылать из будущего шпионов и диверсантов, которые могут появиться в любом обличье.

Агенты казначейства предполагали, что молчание Джорджа вызвано нежеланием признать себя обманутым. Подозревая, что он попросту тронулся, они все же старались образумить беднягу и даже рассказали ему все, что удалось выяснить о Дэйве: про мошенническое вымогание денег, подозрительные связи и безумные замыслы. Намекнули, что Кантариан собирался таким же образом облапошить и других членов клуба. И все же Джордж стоял на своем, утверждая, будто бы Дэйв был обычным энтузиастом фантастики. Пришлось обратиться к его жене, и дело обрело довольно скверный оборот, когда та прямо назвала мужа простофилей, забившим себе голову дурацкими россказнями и позволившим жулику их грабить.

Наконец Джорджу открыли последнюю новость – Дэйв погиб. Были основания предполагать, что его выкинули из окна дешевой гостиницы, где он снимал номер, – вероятно, дело рук какой-нибудь разъяренной жертвы мошенничества. Агенты казначейства бросили на маленький, покрытый стеклом стол Джорджа дубликат ключа от его лавочки, найденный у Дэйва, и «мыслепередающую антенну» – тонкие медные проволочки, закрепленные на телесного цвета пластиковой основе.

Тут Джордж наконец не выдержал и все рассказал: о машине времени в будильнике, о небывалом металле тверже алмаза… К счастью, ему удалось отвести от себя подозрение в убийстве. Действительно, Дэйв был у него предыдущим вечером, они даже поместили в часы очередную посылку. Но сразу после его ухода к Джорджу заглянули приятели и просидели до того самого момента, когда Дэйв полетел вниз с воем, в котором звучала, по словам случайного прохожего, скорее ярость, чем страх.

И все же, несмотря на чистосердечные признания, Джордж проявлял признаки помешательства. Соглашаясь, что Дэйв был мошенником, который ночью тайком возвращался в лавку и очищал тайник, Джордж упорно настаивал, что покойный жулик служил агентом обитателей будущего.

Согласно новой версии, Джордж всегда чувствовал что-то сомнительное в истории Дэйва. В действительности люди будущего не могут сами перемещаться во времени, но способны посылать мощные импульсы мысли. И иногда получать небольшие грузы – если на другом конце есть подходящая передающая станция. В качестве последней они выбрали Дэйва. И тот, не сознавая, что лишь повинуется внушению, организовал свою фантастическую махинацию. Это превосходно объясняет, возбужденно говорил Джордж, внезапные вспышки раздражения и подозрительности у Дэйва, когда машина времени действительно срабатывала, а также делает понятным его самоубийство – оно вызвано осознанием того, что он сам является марионеткой.

Естественно, люди из казначейства не могли этому поверить, хотя сделали вид, что решили всерьез заняться расследованием. Они даже проверили будильник, заполненный предыдущим вечером золотом и серебром. Разумеется, будильник был пуст.

– Впрочем, подождите, что-то есть! – воскликнул один из них, вытряхнув крошечный значок в форме звезды из тусклого металла. Сотрудник казначейства поднял его, внимательно осмотрел и положил на стол. Ему хотелось сказать: «Этот Кантариан явно помешался на деталях. Он обещал вам, Мерсер, знак благодарности из будущего – и вот пожалуйста, дешевенькая бляшка с выгравированной надписью „Борцу во времени“. Послушайте, Мерсер, из-за Дэйва вы уподобились мальчишке, обратившемуся по адресу фантастической телепрограммы с просьбой выслать ему значок астронавта». Но, взглянув на Джорджа, он неожиданно поддался порыву, несвойственному людям его профессии.

– Вероятно, вы хотели бы это сохранить, – мягко произнес сотрудник казначейства, протягивая значок. На его лице появилось изумленное выражение, но он пожал плечами и вышел вслед за своим коллегой.

Джордж, однако, не сомневался ни секунды, потому что свет падал как раз с того места, где он сидел. И то, что он увидел, помогло ему стойко перенести и потерю сбережений, и бесконечные упреки жены. Когда становилось невмоготу, Джордж чуть улыбался и заглядывал внутрь нагрудного кармана, где был приколот маленький дешевый значок «Борцу во времени» – тусклая металлическая звездочка, один луч которой золотисто поблескивал. Если им легонько провести по стеклу, то остается глубокая борозда, а кроме того, как выяснилось позже, он царапает алмаз.

Попробуй изменить прошлое[22]22
  Перевод Г. Крылова.


[Закрыть]

Нет, я бы никому не советовал пытаться изменить прошлое, по крайней мере свое собственное, хотя изменение всеобщего прошлого – моя профессия, мое ратное ремесло. Дело в том, что на Войне Перемен я – Змея. Не пугайтесь – человеческие существа и даже воюющие со временем воскресшие не созданы для пресмыкания, их яд в основном психологического свойства. «Змея» – это всего лишь жаргонное название солдата, сражающегося на нашей стороне, что-то вроде гунна, или реба[23]23
  Сокращение от rebel – «мятежник», как называли федералы во время Гражданской войны в Америке солдат армии южан.


[Закрыть], или гибеллина. Ведя Войну Перемен, мы всегда и везде в масштабах Вселенной пытаемся изменить прошлое (а это, поверьте мне, сложная и грубая работа) таким образом, чтобы переиначить историю и одержать победу над Пауками. Но это уже куда как более важная тема, важнее и не бывает, и трогать ее я не стану, пусть себе занимает несколько планет микропленки и два астероида закодированных молекул в архивах верховного командования.

Итак, можно ли получить новое, с иголочки, будущее, изменив всего лишь один факт из прошлого? Вычеркнуть из истории победоносные войны Александра Македонского, слегка подтолкнув неолитический булыжник? Уничтожить Америку, выдернув росток шумерской пшеницы? Нет, братишка, так у нас ничего не получится! Пространственно-временной континуум – штука упрямая, и перемены в нем – это тебе не цепная реакция. Изменив прошлое, ты действительно запускаешь направленную в будущее волну перемен, однако эта волна очень быстро затухает. Или ты ничего не слышал о временно́м сопротивлении? А о Законе сохранения реальности?

Вот небольшая история, подтверждающая мое мнение на сей счет. Парень, который только-только стал новобранцем и не успел еще после воскресения вытереть под мышками, тут же решил воспользоваться возможностью путешествовать во времени – вернуться в прошлое и кое-что в нем подправить, чтобы сделать свою жизнь счастливее и, возможно – была у него такая надежда, – избежать смерти и не оказаться замешанным в свару между Змеями и Пауками. А это ни дать ни взять, как если бы рекрут из нищего горного селения, получив с оружейного склада жуть какую убойную пушку, вернулся в свою деревеньку отдавать должок по кровной мести.

В нормальной ситуации такого никогда бы не произошло. В нормальной ситуации парня просто переместили бы на несколько тысяч или миллионов лет от времени его вербовки, а может, добавили и несколько световых. Однако в тот момент наступил локальный кризис в Войне Перемен, многие рутинные операции перестали выполняться и об отдельном рекруте попросту забыли.

В нормальной ситуации он бы ни на секунду не остался в диспетчерской один, не успел бы даже взглядом ее обвести, а просто пулей пролетел бы через нее: прибыл, убыл, и привет. Но, как я уже говорил, случился кризис. Змеям остро не хватало рабочих рук, а несколько солдат к тому же проявили небрежность. Потом уже за этот недогляд два сержанта были разжалованы в рядовые, а один первый лейтенант не только потерял офицерский патент, но и был переведен в другую галактику и эру. Вот тогда-то новобранцу, о котором я вам рассказываю, и представилась возможность, к тому же не раз, порезвиться с запретными вещами и попытаться осуществить свои планы.

А кроме того, он знал все детали последнего отрезка своей жизни в реальном мире, своей смерти и последовавших за ней событий. И вот, поразмыслив над этим, он пришел к соблазнительному решению все переиначить. Такая его осведомленность не была результатом чьей-либо халатности. Предоставление подобного рода информации каждому кандидату – своего рода приманка, часть вербовочной работы, которую проводят Змеи. Они определяют скорое приближение чьей-либо смерти, после чего воскресшие отправляются в прошлое и вербуют человека за несколько минут или, самое бо́льшее, за несколько часов до его кончины. Они живописуют малоприятные подробности того, что ему предстоит, и спрашивают, не предпочтет ли он принести присягу и обрасти чешуей. Я еще ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь от такого предложения отказался. Потом они изымают человека из его прежней жизни, теперь уже в качестве дубля, и в этот момент, братишка, он навсегда становится Змеей.

Так что сцена его смерти, являвшая собой подлинный шедевр нездоровой иронии, запечатлелась у парня в мозгу почище того дня, когда он купил себе первую машину. Он жил в роскошном пентхаусе, принадлежавшем его сумасшедшему дядюшке (там была даже карликовая астрономическая обсерватория, давно не использовавшаяся), но остался без гроша и по уши залез в долги, и на следующий день было намечено его выселение. Парень нигде толком не работал, жил на подачки богатых родственников и жены, но к тому моменту уже достиг тех почтенных лет, когда его приверженность к образу жизни губки перестала вызывать сочувствие у окружающих. Его единственное достоинство, обаяние, от пере– и злоупотребления было мертвее, чем должен был стать он сам через несколько часов. Ненормальный дядюшка не желал больше иметь с ним никаких отношений. Жене этот светский мотылек был во многом обязан тем, что его крылышки повыцвели и пообтрепались; она ненавидела его много лет, орала на него с утра до ночи так, как это позволительно только в пентхаусе, и сама понемногу съезжала с катушек. У него была интрижка с женщиной, но та недавно дала ему от ворот поворот, и он знал, что жена ни за что не поверит в окончание этого романа, а если и поверит, то лишь станет орать еще с большим презрением.

Вечер выдался на редкость отвратительный – самый разгар августовской жары. «Гиганты» играли с бруклинцами. Были сняты с репертуара два долго шедших мюзикла. Снова поднялась в цене пшеница. В Калифорнии горели леса, а в Иране возникла угроза войны. К тому же ожидался метеоритный дождь, о чем предупреждал пришедший с утренней почтой астрономический бюллетень, – обычно дядя отправлял подобную макулатуру в камин, не открывая, но сегодня, за неимением более полезных или интересных занятий, решил просмотреть.

Раздался телефонный звонок – звонил адвокат. Оказалось, что свихнувшийся дядюшка скоропостижно скончался, ни единым словом не упомянув в завещании Фонд изучения астероидов. Его огромное состояние – все до единого цента – доставалось негодному племяннику.

Наш герой повесил трубку, отговаривая сердце от легкомысленного намерения вырваться из груди и, пробив потолок, улететь куда подальше. В этот момент из спальни с визгом выбежала жена. Она получила от той, другой, исполненное жеманностей покаяние и теперь, держа в руке револьвер, сообщила, что намерена прикончить изменщика.

Предгрозовая атмосфера служила неплохим фоном для трагикомедии. Выходящие на крышу балконные двери за спиной героя были распахнуты, но воздух на улице был тяжел как смерть. Супруги не заметили пары метеоритов, оставивших в ночном небе слабый след.

Полагая, что это наверняка смирит ее гнев, он сообщил о наследстве. Но она, проорав, что он эти деньги потратит на новых баб (предсказание, не лишенное оснований), нажала на спуск.

Теоретически опасность была мизерной. Жена находилась в дальнем углу огромной гостиной, и рука у нее не просто тряслась, а размахивала никелированным револьвером, как веером.

Пуля угодила точно между глаз. Он рухнул на пол, будучи мертвее тех надежд, что питал до звонка адвоката. Он видел, как все случилось, потому что воскресители для вящей убедительности переместили его невидимый дубль вперед во времени, – это тоже стандартная Змеиная процедура, не вызывающая никаких временны́х осложнений, потому что дубли не воздействуют на реальность, если только не захотят.

Они ненадолго задержались. Жена несколько секунд смотрела на труп, потом вернулась в спальню, перекрасилась в блондинку, вылив на седеющие волосы пару флаконов неразбавленной перекиси, облачилась в выцветшее вечернее платье из золотистой парчи, густо намазалась косметикой, перешла в гостиную, сыграла на рояле «В загородном парке» и пустила себе пулю в лоб.

Вот над этой сценкой с двумя затемнениями ему и нужно было поразмышлять рядом с пустой диспетчерской, оставленной без присмотра ее катастрофически недоукомплектованным персоналом, поскольку все Змеи из этого сектора были переброшены на два миллиона лет назад для улаживания локального кризиса, эпицентром которого была планета Альфа-4 Центавра.

Конечно же, парень быстро сообразил, что если он вернется в прошлое и исхитрится сделать так, чтобы из двух затемнений состоялось только второе, то сможет неплохо устроиться в реальной жизни и потратить наследство на исполнение пророчества жены и прочие приятности. Тогда он еще почти ничего не знал о дублях и решил, что если не умрет в реальном мире, то сумеет без труда возобновить свое существование, может, это вообще произойдет само по себе.

И вот эта Змея – подходящее для него имечко, а? – скрестила на удачу пальцы и проскользнула в диспетчерскую. Работа диспетчера настолько проста, что любой ребенок в состоянии освоить ее за пять минут – достаточно пару раз взглянуть на пульт управления. Парень возвратился в свое прошлое за пару часов до трагедии, позаботившись о том, чтобы обойти ту точку, когда он был изъят воскресителями из своей жизни. В ящике туалетного столика он нашел револьвер, разрядил его и проверил, нет ли еще где патронов, а потом перенесся на пару часов вперед, как раз вовремя, чтобы увидеть собственный уход в мир иной с дыркой между глаз.

Придя немного в себя после разочарования, он понял, что узнал о дублях одну важную вещь, о которой должен был бы уже давно догадаться, если бы у него мозги не заклинило. Пули, которые он вынул, по существу, те же дубли. Они исчезли из реального мира лишь на тот пространственно-временной отрезок, когда он их вытаскивал, но продолжали существовать во всей своей вещественности до и после его манипуляций. А потому в тот момент, когда жена схватила револьвер, он снова оказался заряженным.

Тогда наш герой перенастроил приборы так, чтобы оказаться в комнате за считаные минуты до трагедии. Теперь он изъял и револьвер, и пули и остался, чтобы не допустить их возвращения на свое место. Парень исходил из правильного предположения, что если покинет данный пространственно-временной сектор, то револьвер снова окажется в ящике туалетного столика, а он категорически не хотел, чтобы жена заполучила какой бы то ни было револьвер, пусть даже и с прерванной линией жизни. Он собирался избежать собственной смерти и вложить револьвер в руку жены.

Два обстоятельства успокоили его, хотя он с уверенностью ожидал первого, а на второе лишь надеялся. Жена не обнаружила его присутствия и, запустив правую руку в ящик, вынула ее оттуда так, будто в ней был револьвер. Если бы он изучал философию, то увидел бы в этом подтверждение теории Лейбница о предустановленной гармонии, согласно которой ни атомы, ни человеческие существа не влияют друг на друга, а лишь выглядят так, будто это влияние имело место.

Впрочем, времени для теоретизирования у него не было. С револьвером в руке он продефилировал в гостиную, чтобы занять место в ложе подле себя самого и насладиться спектаклем. Он-реальный, как и жена, не заметили присутствия дубля.

Жена появилась в гостиной и без изменений отыграла свою роль. Он-реальный съежился от страха так, словно в руке у жены действительно был револьвер, и нечленораздельно залепетал о наследстве, но жена лишь презрительно усмехнулась и выстрелила из несуществующего оружия.

Вопреки опасениям дубля никакого выстрела на этот раз, конечно же, не последовало и не появилось пулевое отверстие между глаз. Он-реальный попросту стоял в полнейшей растерянности, а жена, посмотрев на якобы лежащий у ее ног труп, направилась к себе в спальню.

Результаты эксперимента ему чрезвычайно понравились, поскольку на этот раз действительно удалось изменить прошлое. Он-реальный неторопливо, с тем же изумленным выражением на лице скользнул по дублю невидящим взглядом и медленно двинулся в его сторону. Дубль обрадовался, решив, что сейчас они сольются в одного человека с единой линией жизни и он, пока жена будет сводить счеты с жизнью, сможет куда-нибудь перенестись и обеспечить себе на всякий случай алиби.

Однако далее события развивались не совсем так, как он предполагал. Изумленное выражение на лице его-реального вдруг сменилось отчаянием, он подошел совсем близко… и вдруг выхватил у дубля из руки пистолет и молниеносно нажал на спуск. После чего рухнул на пол с дыркой во лбу, точно так же, как и прежде.

Только теперь наш герой начал кое-что понимать в законе сохранения реальности, и его пробрала жуть. Четырехмерная пространственно-временная Вселенная не любит изменяться, как не любит терять или приобретать энергию или материю. Если же другого выхода нет, она перестраивает себя ровно настолько, насколько это достаточно для изменения. Закон сохранения реальности – это еще и своего рода закон наименьшего действия. И не имеет значения, насколько маловероятны вовлеченные в процесс коррекции события, если только они возможны в принципе и могут быть использованы для латания дыр в утвержденной схеме. Частью утвержденной схемы в данный момент являлась его смерть. Если бы он остался жить, а не умер, то в течение многих лет, а то и веков пришлось бы производить бесчисленное количество других компенсаторных изменений, чтобы восстановить прежнюю схему, исправить нарушенные линии жизни, и Вселенная в конце концов продолжила бы крутиться так, как если бы жена застрелила его точно по графику.

В данной же ситуации схема практически не была нарушена. Правда, теперь у него на лбу появился пороховой ожог, однако, поскольку не было свидетелей выстрела, присутствие или отсутствие следов пороха не имело никакого значения. Револьвер находился не в руке жены, а на полу, однако наш герой был уверен, что к тому моменту, когда придет время застрелиться и ей, она уже выйдет из транса предустановленной гармонии и найдет револьвер.

Так он узнал кое-что о сохранении объективной реальности. А еще немного нового о самом себе, особенно благодаря последнему взгляду и поступку его-реального. Что-то подсказывало ему: ведя в течение многих лет порочный образ жизни, он пытался уничтожить себя, а потому полученное им наследство или какая-нибудь случайная удача не могли его спасти, и, если бы его не застрелила жена, он неизбежно застрелился бы сам. Что-то также говорило ему: выхватывая у него револьвер, он-реальный вел себя не просто как агент самокорректирующейся Вселенной, а действовал и от своего имени – Вселенная, как известно, функционирует, привлекая людей к сотрудничеству.

Однако он не задумался над этими откровениями, поскольку пришел к выводу, что во второй раз его попытка могла бы увенчаться успехом. Если бы он убрал подальше револьвер от себя-реального, воссоединение непременно состоялось бы и дальше все пошло бы по его сценарию.

Он смутно осознавал, что Вселенная, как огромный дремлющий зверь, знает о его попытках и старается помешать. Но эта догадка лишь породила желание переиграть Вселенную, и, конечно, он далеко не первый поддался такому соблазну.

До какого-то момента выбранная им тактика срабатывала. Он вызвал прошлое в третий раз, и сначала все шло по сценарию второй попытки. Он-реальный с несчастным видом потащился к дублю в поисках оружия, но дубль успел надежно спрятать револьвер и был полон решимости не отдавать. Его обнадежило, что он-реальный не пробовал бороться со своим дублем. Отчаяние в глазах сменилось полной безысходностью, он-реальный поплелся к балконным дверям и остановился в проеме, вглядываясь в душную ночь. Дубль сделал вывод, что он-реальный попросту свыкается с мыслью о том, что не умрет.

Воздух был совершенно неподвижен. Пара метеоритов пронеслась по небу. А затем из нарастающего шума ночного города выделился протяжный свист.

Он-реальный вздрогнул, как будто его вдруг продрал озноб. Затем повернулся и рухнул на пол. Между глаз зияла черная дыра.

Именно тогда человек, о котором я вам рассказываю, решил, что больше не будет пытаться изменить прошлое, по крайней мере собственное. А еще он проникся уважением к Змеиному командованию, способному, хоть и не без труда, это самое прошлое все-таки менять. Рекрут поспешил вернуться в диспетчерскую, где сонная и слегка обалдевшая от его появления Змея устроила ему жуткий разнос и отправила в казарму. Разнос не очень расстроил нашего героя, уже успевшего стать убежденным фаталистом. Понимаете, человек должен принимать мир таким, какой он есть. Вот и вам не стоит удивляться тому, что я исчезну через секунду-другую, – я ведь тоже Змея, не забывайте.

Если бы статистику понадобился пример крайне маловероятного события, то вряд ли он бы нашел что-то более наглядное, чем возможность попадания метеорита в человека. Если же к этому добавить еще и условие, что метеорит должен угодить между глаз и проделать дыру, как от пули тридцать второго калибра, то вероятность такого события становится астрономически ничтожной. Так стоит ли пытаться перехитрить Вселенную, для которой просверлить человеку голову подобным образом гораздо проще, нежели перенести дату его смерти?