Текст книги "Забудь о комплексах как мужчина, будь счастлива как женщина"

Принцесса. Принц. А в чем проблема? И где несчастье?

Надо сказать, что поначалу я совсем не думала о принцессах и их проблемах. Просто забыла об их существовании. Упустила из виду. Пока не получила письмо от одной очень милой и талантливой принцессы. Оно было первым, но не единственным. Как это часто бывает, стоило появиться одной истории, за ней сразу потянулись похожие. И тогда проявился целый склад проблем и бед тех, кто, уже судя по присвоенному себе званию, стоят вне мира обычных людей. Людишек. Серой биомассы.

Собственно, Принцы и Принцессы – это явно обделенные существа. Они обделены уже тем, что отделены от остальных. Как Маугли. Помните такого героя? Он волею случая оказался вне мира людей и был воспитан животными. И – ни туда, ни сюда. Один на все джунгли. Хотя книжку читать интересно. И мультфильм смотреть. Но лично мне бы на его месте оказаться не хотелось. Или чтоб мои дети так воспитывались. В гордом одиночестве.

И Принцесса – одна… Отсюда и беды. Впрочем, пора дать слово самой Принцессе. Она мне глубоко симпатична, и я очень ей благодарна за то, что она была искренней и честной в нашей с ней переписке.

Привожу ее письма почти полностью.

Наталья Б-ва, 24 года, выпускница Санкт-Петербургского государственного университета:

«Случилось это совсем недавно, в детстве.

В тот промежуток, когда я еще не научилась завязывать самостоятельно шнурки, но уже перестала первым делом улыбаться спросонок по утрам.

Дабы ребенок успешно социализировался, родители отправили меня в детский сад. И всякое было там, и многое я там узнала, и знания эти действительно приумножили мою скорбь. Детский сад – это как школа, как университет, как предприятие, как больница, как тюрьма, как любое государство в государстве – имеет свои законы, авторитеты, серую биомассу и пассионариев. И порядки там, как русский бунт, – бессмысленны и беспощадны.

Но делать было нечего. Мама целовала меня в попу, кормила с ложки и на руках несла в детский сад. А там…

Случилось мне однажды в солнечный зимний день оказаться с другими детьми на прогулке. А там, как это водится в детской субкультуре, обычно имеют место быть всяческого рода игры: в дочки-матери, во врача, в войнушку, в магазин, в зоопарк и так дальше. Все детское время проходит в играх. И, кстати, как потом оказалось, взрослое тоже. Игры это важно.

Подглядев, что мои одногруппники задумали играть, я решительно направилась заявить о себе и выдвинуть для игр свою кандидатуру, мол, возьмите меня поиграть с вами. Развернулся диалог примерно следующего содержания:

– Ребята, а можно с вами поиграть?

– Ха-ха, ну, допустим.

– Только чурки я буду принцессой.

– Ну уж нет! Не бывает принцесс в таких, как у тебя, шубах!

„И все засмеялись, а Ваня заплакал“, хотя, конечно, это из другой сказки.

Когда я рассказала родителям, они долго смеялись. Привыкай, сказали они, что тебе всегда будут завидовать. Всю одежду тебе мы привозим из заграницы, а деткам просто в диковинку твоя шуба, им зимой родители в осенние курточки вшивают вместе подкладки пуховые платки.

Но факт оставался фактом: они не взяли меня играть. Забылось это и вспомнилось недавно. Когда у меня завязывался роман с профессором из университета.

В одну из наших ссор, разъярившись, он сказал:

– Запомни, принцесса, все на свете имеет свой цикл, в итоге ты выйдешь замуж за пастуха.

„Слава Богу, что не за разбитое корыто“, – подумала я с улыбкой. Улыбкой, конечно, внутренней, не мимической.

Я только что вернулась из Израиля, где отдыхала целый месяц. Все у них ок. И многие мои мысли имеют подтверждение. Особенно мне понравились две детские песенки. Они про нас, принцесс. Я рекомендую напевать их перед сном и с ними просыпаться.

 
The most beautiful girl in the garden
 
 
The prettiest girl in the kindergarten
Has the prettiest eyes in the kindergarten
and the prettiest braids in the kindergarten,
the prettiest in the kindergarten.
 
 
The more you look
You realize there nothing more to say
She’s the prettiest girl in the kindergarten
 
 
When she smiles, I smile
When she’s sad,
I don’t understand
how it’s possible to be sad
when you are the prettiest girl in the kindergarten.
 

Подстрочный перевод:

 
САМАЯ ПРЕКРАСНАЯ ДЕВОЧКА В САДУ
 
 
У самой красивой девочки в детском саду
Самые красивые глаза в детском саду
И самые красивые косы в детском саду,
Самые красивые в детском саду.
 
 
Чем больше я смотрю,
Я понимаю, что больше сказать нечего,
Она самая красивая в детском саду.
Когда она улыбается, я улыбаюсь,
Когда она грустит,
Я не понимаю,
Как это можно грустить,
Когда ты самая красивая девочка в детском
саду.
 

 
Love (Chocolate)
 
 
I love chocolate and cheese cake
And ice cream and candies and strawberries.
I love birthdays
And birthday bags filled with goodies
And the sun and the moon
A few stars as well.
I love the winter
And the summer and the fall
And spring, and what’s now.
I love Galit
Especially with braids,
And the girl with freckles
And the one with dimples.
I love Mommy and Daddy too
And Shula, the teacher,
And my aunt Miriam.
I love Grandpa and Grandma,
I love my sister…
But absolutely most of all
I love me…
la la la…
 

Подстрочный перевод:

 
ЛЮБОВЬ (Шоколад)
 
 
Я люблю шоколад, и чиз-кейк,
И мороженое, и конфеты, и клубнику,
Я люблю дни рождения,
И подарки на день рождения,
И солнце, и луну,
И много звезд,
Я люблю зиму, и лето,
И весну, и все такое.
Я люблю Галит,
Особенно с косичками,
И девочку с веснушками,
И другую – с ямочками на щеках,
Еще я люблю маму и папу,
И воспитательницу Шулу,
И мою тетю Мириам,
Я люблю дедушку и бабушку,
Я люблю мою сестру,
Но абсолютно больше всего
Я люблю себя
Ля-ля-ля…
 

Про принцесс хотела добавить еще один штрих: однажды на лекции по арт-терапии мы разбирали значение сказок, мол, чему каждая сказка завуалированно учит ребенка. Ну, знаете, типа „Колобок“ учит детей изобретать разные стили деятельности, потому что шаблонное и стереотипное поведение в итоге до добра не доведет… и так далее.

Я для разбора, конечно же, выбрала сказку „Принцесса на горошине“ (еще хотела „Русалочку“, но она уж очень ярко символизирует суицид).

Так вот, в общих чертах посыл такой: для того чтобы отхватить (выйти замуж) себе богатого мужика (принца), надо быть очень капризной, женственной и хрупкой. По крайней мере, точно уметь из себя такую строить. Не быть, а слыть.

И один мальчик задал мне уточняющий вопрос, мол, напомните, пожалуйста, они поженились после того, как она провела ночь в его замке? И до меня дошел еще один мета-посыл этой сказочки: свадьба только после секса. Такие дела.

Принцессой быть отрадно, но не функционально. К тому же „люди с улицы“ их не любят, потому что они, люди, красивее, умнее, добрее и лучше, а на луну все равно почему-то летают ради принцесс.

И опять же „treat me like a princess. I am“. Отношения к себе принцессы требуют особенного, чтоб ее, к примеру, поддерживали под локоток, когда она садится в машину, быть первой и единственной… много всего.

Принцессы к тому же очень „девочковые“. А значит, не может идти речь о равных правах и обязанностях с мужчинами. Ключевое слово „привилегии“. Задрав высоко носик, рискуешь остаться одной.

…Кстати, пока я писала эти строки, вдруг вскрылся еще один сильно бередящий мне сердце комплекс: „В двадцать три года быть не замужем – это конец жизни“.

Думаю, этот комплекс по популярности должен входить в первую тройку.

Итак, чем мне мешает „принцессность“. Времена принцесс прошли. Сейчас в моде что-то совсем другое. Кокаиновые проститутки – это ведь совсем не то же самое, что принцессы. И как перестроиться, если в душе ты принцесса, в красивом платье и с короной – вот в чем вопрос.

Развивая тему о принцессах, я всю ночь думала, чем же сложно – быть принцессой (уж настолько это стало стилем жизни)?.. В итоге легче оказалось составить некое семантическое поле, чем ответить конкретно по пунктам на этот вопрос.

Если навскидку вспомнить несколько принцесс, рисуется определенный психологический портрет, образ девочки, воспринимаемой в этом стиле: восхитительно-капризно-глуповатая царевна Будур, царевна Несмеяна, принцесса из „Бременских музыкантов“… Их надо завоевывать, их надо ублажать, им надо прислуживать. Все это – результат гиперопеки и синдрома выученной беспомощности. И я здесь не рассматриваю золушек или, скажем, принцессу Диану с их приобретенным статусом принцессы.

Настоящая классическая доморощенная принцесса обязательно ничего не умеет делать. Моя мама, к примеру, не учила меня стирать, готовить и убирать, считая, что как только мне это понадобится – я найду для этого специально обученных людей. В итоге я ничего не умею, и это во многом усложняет мне жизнь и оттягивает начало ее же самостоятельной. Получается, что, вырастив принцессу, будь добр, найди для нее то общество, в котором она могла бы существовать.

Когда ты знаешь о себе, что ты исключительная, ценная, драгоценная и находишься на вершине – с нее больнее потом падать, если, к примеру, уходит муж. Но это частный случай, который может и не случиться.

Принцесса не подготовлена к реальной жизни, в которой все люди-то по сути злые и завистливые.

…В общем, в данном (моем) случае принцессой называется инфантильная, субтильная, капризная белоручка, которая живет в иллюзиях в замке из песка».

На этом кончается подробный рассказ Принцессы о себе. Он наводит на размышления.

Принцесс у нас в массовом порядке принялись взращивать женщины-матери году так в 1985-м. Уж очень жизнь их самих (молодых мам) была не «принцессная». А большинство родителей совершают промах: думают, что их детям именно в вещном отношении надо дать то, что они сами хотели, но не имели.

Я ничего не знаю о родителях принцессы, чьи письма вы сейчас прочитали. Но понимаю (как это обычно бывает): мама амбициозна, честолюбива, горда.

И если рассматривать комплексы как результаты человеческих грехов, о чем я и писала в начале книги (а иначе никак не получается), очень четкая получается картина совершения ряда грехов по отношению к себе и своему ребенку. Причем грехи те самые, основные, так сказать, из заповедей, открывшихся Моисею.

Я не пастырь. Но все ведь так очевидно! До слез. Наша принцесса – хорошая. Вполне замечательная принцесса. Только самозванка. Душа у нее добрая, талант есть, дружелюбие.

Но смотрите – Золушке и Диане она отказала в «принцессности». А зря. Диана – из рода Спенсеров. То есть принцесса по праву голубых кровей.

Поговорим о Золушке. Почему-то многие психологи, говоря об этом персонаже, упускают очень важную деталь. Она – дочь знатного отца. Стало быть, и сама знатная. Надо понимать, княжеского рода. Стало быть – принцесса. Во многих вариантах сказки о Золушке так и написано: «Жил-был знатный господин, у него умерла жена, осталась дочка. Он женился во второй раз…» И пошло-поехало. Возникла мачеха, наглая хамка. Если судить по ее поведению – явная простолюдинка. Естественно, злая баба стала задвигать падчерицу, а своих марфуток выволакивать на первый план. Кстати, в пользу моей версии говорит тот факт, что отец Золушки с семьей был приглашен на королевский бал. На подобные балы званы были только знатные господа, простолюдины этого не дождались бы никогда.

Теперь поделюсь одной путевой заметкой. Была я в привилегированных учебных заведениях некоторых стран мира. В частности, в Англии. Ученицы голубых кровей все, как одна, в скромных школьных формах, моют даже – о ужас!!! – туалеты! Всё за собой убирают сами. И – ничего! Представляете?

Как Золушки все. И, оказывается, и м е н н о э т о и есть признак аристократизма. Умение довольствоваться малым, обслуживать себя и не стонать при этом, а делать это умело и изящно. Ничего не уметь – это удел марфуток, самозванок, а никаких не принцесс, если уж говорить о правде жизни.

Пушкин писал о русском бунте, бессмысленном и беспощадном, да. А есть еще и наше отечественное самодурство, которое тоже не знает сравнения в своей бессмысленности и растленности. Воспитывать дочь или сына в понятиях «принцесса», «принц» – это и есть признак явного бессмысленного самодурства.

Но вернемся к грехам. Каким грехом была обуреваема мама нашей принцессы, решив растить из нее белоручку и неженку? Собственно, не одним, а как минимум двумя. И оба этих греха в любой религии считаются самыми тяжкими. Зависть и гордыня.

Замечу еще раз. Грехи – это то, что вредит не каким-то людям с улицы, как выразилась наша принцесса обо всех иных прочих, а именно человеку, совершающему грех. В первую очередь этому человеку. Совершенный грех подрывает основы существования именно того, кто грешит, его планы, мечты.

То есть грехи – это деяния против себя, против Бога в себе, против своего божественного начала.

Формула гордой матери:

МОЯ ДОЧЬ будет выше других.

МОЯ ДОЧЬ будет НАД.

А почему? Мне приходилось общаться с представителями разного рода королевских фамилий. В быту они – удивительно простые, неприхотливые, приспособленные к жизни люди.

Гордыня – зло. Гордыня – от лукавого. Я за то, чтобы не пробуждать зависть в других детях. И уж, по крайней мере, сознательно не делать ничего такого, чтобы твоему ребенку завидовали. Планировать пробуждение черных чувств к собственному ребенку – это же преступление! Лучше пробуждать чувства добрые.

Помните, что мама принцессы сказала? «Привыкай, тебе будут завидовать». Это страшно… И неумно.

В Японии, например, так боятся человеческой зависти, как чувства, имеющего огромную негативную силу, что никогда чужим не хвалятся достижениями своего ребенка. Скорей склонны поругать. Хвалиться ребенком считается очень дурным тоном. И просто – плохой приметой. И все ученики там ходят в формах. Одинаковых. Скромных.

Не вижу в этом ничего плохого. В этом случае о человеке привыкают судить не по родительским возможностям, не по родительской гордыне, а по тому, что в человеке есть настоящего.

Теперь подумаем: а зачем вообще-то быть принцессой? Дело не в пресловутом «коне на скаку», которого могла остановить простая русская крестьянка из поэмы Некрасова. Если что, и Принцесса наша остановит, когда припрет и очень будет надо.

Дело в терпении. В уважительном отношении к мужу. Чтоб ему стать опорой, а не лишним грузом.

А с какой стати он должен все это взваливать на себя? Самостоятельный человек. Зачем ему это надо? Что он получит взамен? «Цветок душистых прерий»? А когда «цветок» подвянет? Вот где-то до поры до времени живет человек, который и знать не знает о принцессе, но уже ей должен. Ну не смешно ли?

Также важно учитывать: любители принцесс бросают принцесс, когда проживут с ними лет пять–семь. У подобных любителей внешней красоты и изнеженности – свои критерии. Они, как правило, говорят: «Женщину, как машину, надо менять раз в пять лет». Жестоко и отвратительно. Но мы же сейчас беседуем о правде жизни.

Неужели такой вариант нужен маме, которая растит принцессу? У нашей принцессы есть время, чтобы что-то понять. К счастью. И, насколько я знаю, в данном конкретном случае процесс пошел.

Отдельно хочу обратить внимание на стихотворение, которое привела наша принцесса. Там есть поразительные строчки насчет того, что больше всех, мол, я люблю себя…

Эх, бедные люди! Ведь верой продержались столько тысячелетий! И к чему пришли! Чему детей своих стали учить!

Прочитав этот стишок, я как-то не позавидовала будущему страны, в которой детки в массовом порядке учатся такому раскладу. Ведь это же прямое нарушение самой главной, первой заповеди: «Я – Господь твой, нет другого Бога, кроме меня». И дальше – «Не сотвори себе кумира»!

Ни из кого! И ни из чего! Люби папу, маму, себя, теть, козлика и ослика и так далее… Но! Помни, Кто НАД тобой. Его-то и люби и почитай прежде всего. Нельзя об этом забывать. Впрочем, это давно началось. А жаль.

Тема любви к себе муссируется в последнее время крайне спекулятивно. Любовь к себе – да! Но любовь и уважение к другим – в той же мере! А не больше всего – «люблю себя».

Люди не злы. По крайней мере, большая, разумнейшая их часть. Но наделены способностью чувствовать. И они прекрасно ощущают, когда о них думают плохо и инстинктивно поворачиваются к плохо думающему определенной стороной. Старайтесь хорошо и с сочувствием думать о людях. Не говорить им ничего. Не сюсюкать. Но думать – по-хорошему.

И последнее. Ситуация складывается так, что принцессы не нужны даже для того, чтобы ими любоваться. Потому что слишком много всего вокруг: глянец, ТВ, Интернет… Есть что посмотреть. А потом пойти к той, которая готова р а з д е л и т ь тяготы жизни.

Потому что кто, кроме мамы, обещал рай? Мы, люди, давно изгнаны из рая. И живем земной и многотрудной жизнью, в которой много прекрасного все равно. Поэтому – любящие мамочки, готовьте своих дорогих дочек к радостям реальной жизни, а не к несуществующему трону. Нам ведь каждому дано от рождения очень-очень много. Надо только вокруг оглянуться.

Больная тема. Что делать, если ребенок – инвалид?

Мы подошли к очень важной теме. Касается она, кстати, не только ребенка-инвалида в семье. Можно посмотреть и шире. Больной член семьи. Не важно даже, ребенок или нет. Давайте подумаем.

Для начала расскажу давнюю историю, которая меня в юности поразила. Жила-была молодая семья. И вот однажды жена ехала на дачу на такси и попала в жуткую аварию. У нее были страшные переломы, в том числе серьезные проблемы с позвоночником. Врачи не были уверены, сможет ли она вообще ходить и даже просто двигаться после такой травмы.

Началось лечение. Долгое, трудное, кропотливое. Молодой муж вел себя редкостно. То есть просто стоически и героически. Он делал все, чтобы жена поправилась.

Лечение заняло несколько лет. Абсолютно все силы были брошены на лечение жены. Муж успевал и работать за двоих, заниматься с ней специальными упражнениями, готовить, убираться дома и поддерживать ее морально. Она старалась изо всех сил.

Ее проблема была осью их тогдашней жизни. Сначала: только бы встать! Потом: сделать первый шаг. Дальше: научиться ходить на костылях. И наконец, суметь отбросить костыли!

У них все получилось! Произошло настоящее чудо. Жена полностью поправилась и чувствовала себя прекрасно.

Все вокруг удивлялись терпению и самоотверженности мужа. Именно его заботами и стараниями вернулась молодая женщина к полноценному активному существованию.

Вот тут бы и начаться счастью семейной жизни. Как говорится, вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец.

Но случилось странное. Убедившись, что жена полностью дееспособна, муж подал на развод. И просто ушел, оставив жене жилье, которое, кстати говоря, помогли перед свадьбой приобрести его родители.

Вот это был шок! У всех, кто знал об этой истории и наблюдал, как старается муж столько лет подряд.

Я была мала, жизнь знала только по книжкам, но вопрос «почему» и мне покоя не давал. Столько усилий… и вдруг… И ведь он абсолютно порядочный человек. Удивительно порядочный, безупречно. Что же произошло?

Прошло лет двадцать. И мне, уже вполне взрослой и почти мудрой, довелось встретиться с тем самым мужчиной. Он давно жил в браке со второй женой, были детишки. Первая жена тоже вполне удачно вышла замуж. И я задала вопрос, который меня все эти годы не оставлял:

– Почему вы тогда решились на развод, после стольких трудных лет?

– Иначе бы не получилось. Никто ведь не спрашивал меня, как и чем я жил все те годы. А я выложился полностью. И жена принимала это как должное. В конце концов, я стал чувствовать себя предметом, необходимым в домашнем хозяйстве. У меня не было прав, кроме права заработать деньги, а потом потратить их на выздоровление жены. Я забыл, что такое радость. И с женой у меня ассоциировалось только страдание и усилия. Труд иногда непомерный. Я понимал, что никогда не смогу оставить больного человека. Я не смог бы жить с мыслью, что оказался предателем. А она… Характер ее портился… Она, естественно, была зациклена на своей боли, на своих проблемах. Я был костылем. И все.

Я очень просил ее смотреть на жизнь с оптимизмом. Научиться радоваться. Верить в будущее. Может быть, она и верила. Но втайне от меня. Потому что мне доставались только проблемы. Когда она пошла, я уже знал: поправится – уйду. Как только сможет без меня, уйду. Другого выхода у меня не было. Кто-то, возможно, мог бы завести себе любовницу «для радости» и продолжать жить с женой. Но зачем? У нас сложились странные отношения. Не муж – жена, а беспомощный капризный пациент и терпеливый санитар. Я ради себя принял такое решение. И ради нее тоже. Полноценного брака у нас уже не получилось бы. Она даже не понимала, что мне что-нибудь может быть нужно. Что мне иногда хочется просто беззаботно смеяться, дыша полной грудью.

Для меня такое объяснение было откровением. И я очень хорошо поняла этого порядочного и решительного человека. Он поступил правильно. Отдал все, что мог. Но решил дальше строить свою жизнь, принимая во внимание и свои интересы.

Потом я стала специально интересоваться, что же происходит в семьях, где один член семьи нуждается в специальном уходе (временном или постоянном). Беспомощный член семьи – это само по себе проблема и испытание. Но очень часто мы к этой реальной проблеме добавляем лишнее, чего не должно и не может быть.

Расскажу еще одну историю. Живет семья: муж, жена и двое детей. Дети взрослые. И решают муж с женой родить еще одного ребеночка. Рождается мальчик. И выясняется, что у него тяжелый порок сердца. Он может выжить, но необходим целый ряд серьезных операций. Не одна, а несколько! На протяжении нескольких его младенческих лет.

Горе родителей описанию не поддается. Тем более что родители уже зрелые, опытные. Начинается борьба за жизнь ребенка. Он, конечно, маленький страдалец. К шести годам – четыре операции на сердце! Надо сказать, вполне успешные. Но обнаруживались еще некоторые побочные болезни… Так что существование ребенка проходило от больницы к больнице.

Я на протяжении всех лет общаюсь с отцом ребенка. Он самоотверженно ухаживает за мальчиком. У матери сдают нервы. Но самое страшное, что беспокоит отца, это то, что любящая мать, боящаяся за жизнь мальчика, позволяет ребенку все. Например, он, шестилетний (а теперь уже и старше на три года), может ударить мать с размаху по лицу.

Началось это в младенчестве. Каждый родитель подтвердит, что бывает у крошек такой период, когда они неосознанно (а то и осознанно) ударяют папу или маму по лицу, хватают за волосы. Тут достаточно несколько раз очень строго запретить подобные действия. Младенцы довольно быстро понимают, что это – нельзя. Но в данном случае несчастная мать, одержимая мыслью угодить больному ребенку, не сопротивлялась, позволяя ему все. Он рос, но в раздражении мог с размаху ударить. И уже не младенческим, а вполне сильным кулаком. Очень ощутимо, до синяков.

Все отцовские просьбы воспитывать ребенка по-другому, не акцентируя его внимание на болезни, ни к чему не привели. Мать считала, что именно в терпении и заключается ее родительский долг. Более того, в больницах и санаториях научился мальчик мату. И, раздражаясь, болея, ругается на мать и отца такими страшными словами, что сердце заходится слушать все это из детских уст.

Мать не перечит. И отцу запрещает наказывать (словесно) своего бедного сыночка. Кто знает, сколько ему жить на белом свете! Пусть делает, как ему легче. Таковы ее доводы.

Итог: ребенок стал невыносим. Он, никем не сдерживаемый и не наученный вести себя по-человечески, отталкивает от себя всех, несмотря на то, что людям понятны испытания, выпавшие на его долю.

Мальчик на домашнем обучении. Надо сказать, что лечение принесло вполне ощутимые результаты. Операций больше не требуется. Он вполне может жить как здоровый человек. Врачи пока наблюдают его, смотрят, какие изменения принесет пубертация. В целом все вполне хорошо. Только мучает отца вопрос: как сын, привыкший к вседозволенности и безнаказанности, будет жить дальше? Никто из чужих терпеть его выходки не станет.

И знаете, о чем мечтает самоотверженный отец? Наверняка уже догадываетесь. Он мечтает вырастить этого ребенка, сделать все для его здоровья и покинуть семью. Только, конечно, при условии, что мальчик поправится. А врачи теперь обещают. Прогнозы дают самые благоприятные.

– Я столько раз просил жену прислушаться к моим советам по воспитанию! Я предупреждал ее о последствиях. Она и слышать ничего не хотела. «Ребенок – инвалид!» И сыну об этом твердит постоянно. Кем он вырастет? Хотя… уже вырос. И кем – вполне понятно.

Вот такая история.

Не знаю, найдет ли отец в себе силы остаться в семье. Но знаю: он чувствует себя глубоко несчастным на протяжении уже многих лет. И дело тут – в чудовищном воспитании матери, в ее разгулявшихся инстинктах, которые она не умеет и не хочет сдерживать.

Можно ли в этом случае осудить человека, если он поставлен в невыносимые условия жизни? А ведь случись что, сочувствовать станут жене, осуждать мужа, называть его подлецом и предателем. Но он – не то и не другое. Порядочнейший человек, терпеливо и стойко сносящий испытания. Просто всему наступает предел. И каждый имеет право на хоть некоторое время покоя. Пусть несколько лет. И если супруга этого не понимает, возможно все.

Поскольку вопрос воспитания человека с ограниченными возможностями в семье меня интересует давно, есть у меня и примеры вполне разумного поведения всех членов семьи по отношению к такому ребенку.

Наблюдение за счастливыми семьями, в которых воспитывается такой ребенок, позволило мне сформулировать некоторые правила.

1. Ребенок с ограниченными возможностями не должен чувствовать себя центром (или главой) семьи.

2. Главы семьи в любом случае – отец и мать.

3. То, что в воспитании такого ребенка есть определенные трудности и особенности, – не значит, что родители не обязаны привить ему навыки приличного общения с окружающими (речь, конечно, идет о тех, чей разум не затронут, но и в этом случае существуют определенные методики обучения).

4. Никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя говорить ребенку: «Вот если бы ты был здоров…» Или: «Вот если бы у тебя не было… (такого-то изъяна)». Говоря так, вы никому не делаете лучше. Хуже – да. Усугубляете проблемы ребенка. Учитесь и мыслить, и высказываться исключительно позитивно, как бы страшно и трудно вам ни было.

5. Ключевые слова: «Ты молодец», «У тебя все получится».

6. Больной ребенок должен чувствовать себя полноправным членом семьи и иметь свои обязанности, выполнение которых надо требовать с него, как и с других членов семьи выполнения их обязанностей.

7. Пусть старается делать все сам. Не предлагайте свою помощь.

8. Помните свою главную цель: вы должны научить ребенка максимальной самостоятельности. Кто даст гарантию, что вы всегда будете рядом?

9. Вы не всегда сможете помочь в отношении исцеления. Но помочь в воспитании твердости характера – ваш долг.

10. Как бы сложно вам ни было, продумайте стратегию семейных радостей. Однажды, отдыхая в Испании, мы познакомились с замечательной бельгийской семьей. Это были пожилые люди со взрослым сыном, у которого наблюдался синдром Дауна. Редко встретишь такую счастливую семью – вот какие мысли до сих пор возникают, когда я думаю о них. Кстати, старший сын их, вполне здоровый, – пилот гражданской авиации. Но он всегда далеко, у него своя семья. И супруги говорили о сыне с синдромом Дауна: «Это нам Бог послал счастье. Наш мальчик всегда с нами». Они очень хорошо играли в мяч все вместе. Подозвали моего младшего сына и научили его игре. Через пять минут общения мы и думать забыли, кто тут «не такой, как все».

Далее я привожу записи замечательной девушки, о дружбе с которой уже писала в начале книги. Соня З-ва – необыкновенно умный, добрый и одаренный человек. Я рада, что жизнь подарила мне дружбу с ней. Она согласилась открыто рассказать о своих проблемах, связанных как раз с тем, о чем я писала выше.

Хотелось бы сразу отметить, какое она производит впечатление: красивая, обаятельная, умная, дружелюбная, с прекрасным чувством юмора. Я никогда бы не подумала о том, что она физически чрезвычайно страдает от своего недуга (а он у нее серьезный). И главное: не столько от недуга, сколько от комплексов, разросшихся вокруг ее болезни.

Это поучительное чтение. Оно будет полезно любой матери и любому отцу, независимо от того, здоров ли ваш ребенок или болен. Оно о том, как ранят слова. Или всего-навсего одно-единственное слово. А ведь с этого и начиналась моя книга. С размышлений о силе Слова. И о том, как этой силой пользоваться (а иногда и НЕ пользоваться).

1. Рассказ от первого лица.

Если исходить из того, что все мы так или иначе стремимся к Целому (Абсолюту, Богу), в каждый момент времени бессознательно хотим ощущать себя частью огромной Жизни, то комплекс – это преграда на пути к воплощению этого желания. В его основе лежит сравнение. Сравнивая себя с другими (в свою или их пользу – не важно), мы, прежде всего, отделяем себя от Целого. И чем больше комплекс – тем сильнее отдаленность, тем слабее контакт с Жизнью.

С чего началось мое отделение?

Как ни странно, первое сравнение в своей жизни, которое я смогла вспомнить, было в мою пользу. И осуществила его я сама в возрасте чуть больше двух лет. На одной из детсадовских прогулок воспитательницы посадили нашу группу в песочницу и, строго-настрого запретив выходить, сами уселись на качели неподалеку. Естественно, через некоторое время кто-то из малышей, позабыв о запрете, выскочил, а все остальные тут же побежали рассказывать о нарушителе взрослым. Все, кроме меня. «Во дают! – подумала маленькая Соня. – Разве не понятно, что сами ведь теперь тоже вылезли?» Ребятам сделали замечание и привели их обратно. И я даже не вспомню, похвалили ли меня тогда за послушание. Помню только, что с детской гордостью осознала свою сообразительность. И… «отдельность».

Комплексы с опорой на негативные отличия начались у меня с трех лет. На прививку от кори, сделанную в детском саду, организм отреагировал воспалением. Начался ревматоидный артрит. Меня забрали из садика и положили в больницу. Сначала в одну, потом в другую, третью. Что интересно, мне было легче общаться с детьми в больницах, чем в детском саду, но, несмотря на диагноз, я не ощущала себя такой же, как они. Скорее, я чувствовала себя гостем, чем больной.

В детский садик я больше не вернулась, из больницы меня увезли на лечение в деревню. Родительскими стараниями и народной медициной к тому времени, когда надо было идти в школу, я уже бегала. Но ужасные прогнозы врачей и полиартрит, перешедший в хроническую форму, подкосили и без того тревожную маму. Теперь все воспитание было нацелено на то, чтобы уберечь ребенка от возможных опасностей и оградить от непосильных испытаний. Гиперопекой душили.