Текст книги "Чувство долга"

– Они знают пещерные туннели. Если мы попытаемся бежать, нас быстро застрелят. Нужно найти место, подходящее для обороны.

– Немного дальше есть небольшая пещера с одним выходом, узким, – сказал Ульв.

– Идем!

Они молча побежали во тьме и скоро незамеченными добрались до места назначения. Шум, произведенный ими, затерялся в шуме погони, заполнявшем соседние пещеры. Оказавшись в укрытии, они ожидали надвигающейся гибели.

Показался быстро бегущий магт с фонарем, который светил во все укромные уголки. Когда луч осветил беглецов, Брион выстрелил.

Прежде чем из тьмы показались другие магты, привлеченные звуками выстрела, Брион подбежал к трупу, схватил еще горевший фонарь и, укрепив его так, чтобы он освещал туннель, вернулся к Ульву. Ждать пришлось недолго, вскоре появились два магта, и смерть поразила их почти одновременно. За ними показались остальные. Брион гадал, когда они вспомнят о гранатах и швырнут одну из них в убежище.

Где-то вдалеке раздался рокот, потом резкий звук выстрела и взрыв. Прижавшись к скале, они недоумевали, почему не начинается атака. Потом показался один из магтов, но пораженный Брион не выстрелил.

Магт отступал, стреляя в другую сторону. У Ульва не было сомнений, но его стрела не могла пробить толстую одежду магта. Зато вторая стрела попала магту в руку, и он умер.

– Не стреляйте! – послышался голос из тоннеля, и в облаке пыли и дыма, освещенный лучом фонаря, появился человек.

Брион успел схватить Ульва за руку. Перед ними был ниджордец. Понять значение этого факта было невозможно. Брион слышал, как упали бомбы, но ниджордский солдат был здесь. Эти два факта не совмещались.

– Не отпускайте его руку, – солдат со страхом глядел на духовое ружье Ульва. – Я знаю, на что способны эти стрелы, – он извлек из кармана микрофон и что-то сказал в него.

Множество солдат заполнили пещеру, за ними вошел профессор Крафт. В пыльном военном мундире он выглядел странно. Со вздохом облегчения он передал пистолет, выглядевший уж совсем неуместно в его руках, ближайшему солдату и, быстро приблизившись к Бриону, взял его за руку:

– Я испытываю огромное удовольствие от личной встречи с вами и вашим другом Ульвом.

– Не объясните, что все это значит? – тупо произнес Брион. Им владело странное чувство, что все это происходит во сне.

– Мы всегда будем помнить человека, спасшего нас от самих себя, – сказал Крафт, скорее как профессор, чем как командир.

– Ему нужны факты, а не речи, дед, – вмешался подошедший Хис.

Скрюченная фигура вождя ниджордской армии протиснулась сквозь толпу более высоких людей, и он встал рядом с Крафтом.

– Короче говоря, Брион, ваш план удался. Крафт передал мне ваше сообщение – я тут же вернулся и встретился с ним на корабле. Мне жаль Талта, но он нашел то, что мы искали. Я не мог игнорировать доклад о радиоактивности. Одновременно со мной прибыла девушка с трупом магта, и мы все внимательно осмотрели зеленые лишайники у него в мозгу. Ее объяснения придали этому смысл. Мы уже приземлились, когда получили ваше сообщение о том, что содержалось в крепости магтов. После этого оставалось только идти по следу и по сигналам оставленного вами передатчика.

– Но взрывы в полночь? – прервал его Брион. – Я их слышал!

– Мы так и думали, – засмеялся Хис. – Мы предположили, что магты вооружены, а пещера усиленно охраняется, поэтому в полночь бросили несколько химических бомб у входа в пещеру. Таким образом мы уничтожили охрану около входа, не разрушая сводов. Магты, опасаясь заражения радиацией, отступили. Мы спокойно проникли в пещеру и захватили всех их врасплох. Тем не менее, пришлось произвести чистку – убить всех, кто не сдался в плен.

– Один из этих предателей-техников был еще жив, – добавил Крафт. – Он рассказал, как вы вдвоем разбили прыжковую установку.

Никто из ниджордцев, даже циник Хис, ничего не добавил к этим словам, но Брион ощущал их чувства: теплоту, облегчение, счастье. Это ощущение он никогда не забудет.

– Больше нет войны, – объявил Брион Ульву, зная, что тот ничего не понял из разговора. И вдруг понял, что в этом разговоре есть пробел. – Но вы же приземлились до того, как получили мое сообщение из крепости. Значит, вы приземлились, несмотря на то, что знали, что магты сбросят на Ниджорд бомбы.

– Конечно, – сказал Крафт, удивленный напоминанием Бриона. – Что же мы могли поделать, ведь магты – больные.

Хис громко рассмеялся, увидев, как оторопел Брион.

– Вы начинаете понимать психологию Ниджорда. Когда дело касается войны и убийства, моя планета никогда не соглашается с разумными доводами. Война так чужда нашей философии, что ее вряд ли поймут правильно. Плохо быть вегетарианцем в галактике хищников. Мы станем легкой добычей для первого же, вцепившегося нам в спину. Любая другая планета давно бы уже сбросила бомбы на магтов. Мы же чуть не погубили оба мира. Ваши мозговые паразиты сдвинули нас с края пропасти.

– Не понимаю, – выдавил из себя Брион.

– Вопрос определения. До вашего появления мы никогда не имели дел с магтами на Дисе. Они действительно были для нас чужими. Все, чем они занимались, не имело смысла, и все, что делали мы, не давало ни малейшего эффекта. Но вы обнаружили, что они больны, а тут мы знаем, как действовать. Мы вновь объединились, моя мятежная армия по временному соглашению влилась в ниджордские силы. Доктора и медицинские сестры уже в пути. Вся планета теперь усиленно трудится.

– Поскольку магты больные? – переспросил Брион.

– Вот именно, – ответил профессор Крафт. – В конце концов, мы – цивилизованные люди. Не думаете ли вы, что мы будем воевать с больными соседями?

– Ну… конечно, не будете, – сказал Брион, тяжело садясь.

Он улыбнулся и посмотрел на Ульва, для которого все эти разговоры были сплошной околесицей.

– Хис, – сказал Брион, – переведите все на дисанский и объясните, пожалуйста, Ульву. Я не осмеливаюсь.

Глава 18

Дис превратился в сверкающий золотой шар, похожий на школьный глобус. Вид из космоса был великолепен. Ни одно облако не закрывало поверхности, и с такого расстояния планета казалась теплой и привлекательной среди холодной тьмы. Брион, дрожа от холода в своем теплом пальто, искренне хотел очутиться там. Он думал, скоро ли его организм решит включиться в другой режим, и надеялся, что переход не будет таким внезапным и драматическим, как на Дисе.

Легкое, как сновидение, в пространстве рядом с планетой возникло отражение Леа. Она стояла за ним, и только теплое дыхание и отражение в иллюминаторе выдавали ее присутствие. Он быстро обернулся и взял ее руки в свои.

– Ты выглядишь значительно лучше.

– Надеюсь, – она бессознательным движением руки отбросила волосы назад. – Я ничего не делала, только лежала в госпитале, пока вы весело проводили последнюю неделю. Вам ведь пришлось облететь всю планету, стреляя в магтов.

– Мы всего лишь усыпляли их. На самом деле ниджордцы никого не могут убить, даже если им самим угрожает смертельная опасность. Им пришлось к тому же сдерживать дисанцев во главе в Ульвом – те с радостью убивали магтов как умервиков.

– Что они собираются делать с этими безумными магтами?

– Еще сами не знают. Вначале они хотят посмотреть, что будет с магтом, если удалить или уничтожить мозгового паразита. С детьми значительно проще. Если заметить болезнь вовремя, паразита можно уничтожить раньше, чем он причинит значительный вред.

Леа осторожно прижалась к нему.

– Я еще слаба. Давай посидим.

Напротив иллюминатора стоял диван, с него они могли по-прежнему видеть Дис.

– Мне нравится мысль о магте, лишенном мозгового симбионта, – сказала Леа. – Если его организм и вынесет шок, мне кажется, что не останется ничего, кроме безмозглого тела. Я не хочу быть свидетелем этой серии экспериментов. Надеюсь, ниджордцы найдут более гуманное решение.

– Я в этом уверен.

– Ну а как насчет нас? – спросила она смущенно, прильнув к нему. – Должна сказать, что обнимать такого горячего – буквально – парня мне еще не приходилось. Это заводит.

Брион смутился. Он не мог забыть ужасов прошлого, заменяя их сегодняшним удовольствием.

– Да, что же насчет нас? – повторил он.

– Той ночью в госпитале, – она улыбнулась, – ты так смущался. Мне помнится, ты там что-то говорил и делал. Я спрашиваю тебя, как анварская девушка. Что мы будем делать? Поженимся?

Было необыкновенно приятно обнимать ее стройное тело и чувствовать, как ее волосы касаются его щеки. Они оба чувствовали это, и потому его слова звучали еще более беспомощно.

– Леа, дорогая! Ты знаешь, что ты для меня значишь. Но ты должна понять, что мы не можем пожениться.

Ее тело напряглось. Она рывком отодвинулась.

– Эй ты, большой, жирный, эгоистичный кусок мяса! Что ты этим хочешь сказать?

– Леа, подожди! Ты лучше подумай, чем так говорить. То, что я сказал, не имеет никакого отношения к моим чувствам. Но брак означает детей, а ты биолог и знаешь, что земные гены…

– Глупый деревенщина! – закричала она, царапаясь. Он не отодвигался и не пытался остановить ее. – Я ожидала от тебя, с твоими претензиями на понимание, большего! Но все, о чем вы можете думать, – это ужасные небылицы о генах Земли. Ты такой же, как и остальные фанатики с провинциальных планет. Я знаю, как вы все смотрите на наш маленький рост, наши аллергии, гемофилию и другие слабости, которые сохраняются в нас поколениями. Вы ненавидите…

– Но я хотел сказать вовсе не это. Ваши гены гораздо прочнее – это мои принесут смерть потомству. Мой ребенок при естественном рождении убьет и себя, и мать, если доживет до срока. Ты забыла, что ты – подлинный человек, а я – недавняя мутация.

Леа застыла от его слов. Это была правда, о которой она не задумывалась.

– Земля – наша колыбель, это планета, на которой выросло человечество. За последние несколько тысяч лет в генах землян могли появиться какие-то изъяны, но это ничто по сравнению с сотнями миллионов лет, которые потребовались для развития человечества. Сколько новорожденных на Земле доживают до года?

– Ну… почти все. Какая-то доля процента умирает, не могу точно сказать сколько.

– Земля – наша колыбель, наш дом, – мягко повторил он, – когда люди покидают родной дом, они могут приспособиться к разным планетам, но за это надо дорого платить, и самая ужасная цена – мертвые дети. Успешная мутация живет – неудачная умирает, естественный отбор действует жестоко. Я и моя сестра – это удача эволюции, но у моей матери было еще шесть детей, которые умерли младенцами, и еще несколько не успели родиться. Ты ведь знаешь об этом, Леа?

– Знаю, знаю, – она плакала, прикрываясь руками. Он обнимал ее, и она не вырывалась. – Я знаю это как биолог, но я устала быть только биологом и думала о тебе как женщина. Я нуждаюсь в тебе, Брион. Ты очень нужен мне, потому что я люблю тебя, – она вытерла глаза. – Ты отправляешься домой? Назад на Анвар? Когда?

– Я не могу ждать слишком долго, – сказал он с несчастным видом. – помимо своих личных желаний я чувствую себя частью Анвара. Когда вспоминаешь о том количестве людей, которые страдали и умирали ради того, чтобы я мог сидеть здесь… это пугает. Я понимаю, что в этом нет логики, но я чувствую себя в долгу перед ними. Все, что я делаю и буду делать в ближайшее время, не так важно, как возвращение на Анвар.

– Я хотела бы поехать с тобой, – это был вопрос, а не утверждение.

– Нет, нельзя. На Анваре ты просто не выживешь.

Леа молча смотрела через иллюминатор на Дис сухими глазами.

– В глубине души я всегда знала, что этим кончится. Если ты думаешь, что сказанное тобой в новинку для меня, то ты ошибаешься. Я завидую твоей будущей жене и детям, но не слишком. Я очень рано привыкла к мысли, что на Земле нет ни одного мужчины, за которого я бы вышла замуж. У меня тоже были детские мечты о герое космоса, и мне кажется, что я приписала тебе его черты, не сознавая этого. Я люблю свою работу больше банального замужества и, вероятно, в итоге стану суровой целомудренной старой девой с уймой знаний и титулов – сколько самой не запомнить.

Глядя в иллюминатор, они заметили, что Дис сдвигается в сторону. Корабль поворачивал, направляясь к Ниджорду. Оставляя Дис, они оставляли еще что-то, что их объединяло. Они оба были чужими в этой чужой земле. На короткое время их жизни пересеклись, и это время подошло к концу.

– Какие-то вы унылые, – сказал Хис, входя в каюту.

– Сдохни – и я порадуюсь! – горько выпалила Леа.

Хис игнорировал ее кислый тон. Он сел на диван рядом с ними. Перестав командовать ниджордской армией, он стал добродушнее.

– Продолжите работать на ФКВ, Брион? – спросил он. – Вы человек такого сорта, какой нам нужен.

Глаза Бриона расширились, когда до него дошел смысл сказанного.

– Так вы из ФКВ?

– Полевой агент на Ниджорде. Не думаете же вы, что нас представляют только беспомощные чиновники типа Фоссела и Мерва? Такие лишь ведут документацию и выполняют роль прикрытия для нашей организации. Ниджорд – отличная планета, но мягкие направляющие руки нужны и там. Нужно помочь им найти свое место в Галактике до того, как они распылятся.

– Что за грязная игра, Хис? – спросила Леа, нахмурившись. – Я услышала достаточно, чтобы понять – ФКВ играет не совсем ту роль, о которой мне говорили. Вы – эгоманьяки, жаждущие власти, или еще кто-то?

– Это первое обвинение, какое нам можно было бы предъявить, если бы о нашей деятельности стало широко известно, – заметил Хис, – поэтому мы и действуем более или менее тайно. Лучшее, чем можно опровергнуть все эти обвинения, это подсчет денег. Как, по-вашему, откуда у нас деньги на такие операции? – он улыбнулся. – Позднее вы посмотрите документы, и ваши сомнения рассеются. Правда в том, что наши фонды составляются из абсолютно добровольных пожертвований тех планет, которым мы уже помогли. Даже крохотная часть всепланетного дохода составляет огромную сумму – соберите этот доход с нескольких планет, и у вас достаточно денег, чтобы помогать другим. На каждой планете есть люди, которые знают о нас и помогают нам.

– Зачем вы раскрываете мне эти секреты? – спросила Леа.

– Разве это не очевидно? Мы хотим, чтобы вы продолжали работать на нас. Можете назвать любое жалование, у нас достаточно средств.

Хис взглянул на обоих и добавил сокрушительный аргумент:

– Я надеюсь, что Брион тоже будет работать с нами. Он – отличный агент, мы нуждаемся в таких, но их очень трудно найти.

– Покажите, где расписаться, – в голос Леа вернулась жизнь.

– Я не хотел бы называть это шантажом, – улыбнулся Брион. – Но вижу, что вы отлично изучили психологию и можете двигать людьми, как шахматными фигурами. Но на этот раз вам не нужно прилагать слишком много усилий.

– Подпишете? – спросил Хис.

– Я должен вернуться на Анвар, но я не тороплюсь.

– А Земля и так перенаселена, – поддержала Леа.