Текст книги "Чувство долга"

Глава 16

Ульв присоединился к Бриону и Леа, глядевшим на обнаженный мозг магта. Странность была настолько очевидной, что ее заметил даже он.

– Я видел мертвых животных и мертвых людей, но такого мне видеть еще не приходилось.

– Что это? – спросил Брион.

– Захватчик, чужак, которого вы искали.

Мозг магта занимал только две трети черепной коробки вместо того, чтобы занимать ее полностью. Он делил ее с аморфной зеленой массой. Она была похожа на мозг, но имела утолщения и узелки. Леа при помощи скальпеля отделила эту массу.

– Она напоминает мне нечто виденное на Земле. Зеленую мушку Drepanosiphum platanoides и ее необычный орган, называемый «псевдова». Теперь, видя это существо в черепе магта, я могу провести параллель. Зеленая мушка тоже имеет большой зеленый орган, но он расположен не в черепе, а в теле. Его сущность уже много лет интересует биологов. Для объяснения его уже было выдвинуто несколько сложных теорий. Наконец кто-то догадался расчленить их и изучать отдельно, и «псевдова» оказалась живым растением, которое помогало пищеварению мушки. Оно производило ферменты, без которых мушка не могла усваивать сахар, получаемый из цветочного нектара.

– Ничего необычного, – сказал Брион. – Термиты, да и сами люди знают несколько существ, пищеварению которых помогает флора. В чем же отличие зеленой мушки?

– Главным образом в воспроизведении… Вся остальная кишечная флора попадает в организм хозяина как нечто чуждое, ей разрешено оставаться только до тех пор, пока она полезна. А у зеленой мушки с растением постоянный симбиотический союз – он необходим для существования обоих. Споры растения находятся во многих частях тела мушки, но всегда в половых клетках. И каждое яйцо, развивающееся во взрослое насекомое, обязательно заражено этим растением.

– Вы думаете, что эти зеленые шарики в крови магтов – явление того же типа?

– Я уверена в этом. Это должен быть тот же самый процесс. И каждый молодой магт заражен ими от рождения. Пока растет ребенок, растет и симбионт. Вероятно, растет даже быстрее, поскольку это простейший организм. Думаю, он хорошо закрепляется в мозгу за первые шесть месяцев жизни ребенка.

– Но почему? Что он делает?

– Я могу только высказать предположение, но все детали с очевидностью указывают на его функцию. Я уверена, что симбионт сам по себе – не единый организм. Это сплав животных и растений, подобный большинству жизненных форм на Дисе. Эта штука слишком сложна, чтобы развиться после появления человека на этой планете. Магты, вероятно, заразились симбиотической инфекцией, съев какое-нибудь животное из местных. Симбионт развился и расцвел в новом окружении, надежно защищенный черепной коробкой в долгоживущем хозяине. В обмен на пищу, кислород и удобства этот симбионт производит, очевидно, гормоны и ферменты, которые помогали магтам выжить. Возможно, некоторые из них способствовали пищеварению, так что магты могли есть любое местное растение или живой организм, который попадал в руки им. Симбионт может очищать их кровь от токсинов – здесь очень много ядовитых форм жизни. Короче говоря, благодаря такому симбиозу магты стали господствующей жизненной силой на планете. Они заплатили за это высшую цену, но симбиоз помог им выжить. Вы заметили, что мозг магтов по своим размерам не уступает мозгу обыкновенного человека?

– Но он должен быть меньше, иначе как же в черепе произрастает симбионт? – возразил Брион.

– Мозг обычного размера, но часть его поглощена симбионтом.

– Лобные доли, – проговорил Брион, внезапно поняв. – Это чертово растение произвело лоботомию.

– Оно сделало больше, – сказала Леа, отделяя внешнюю оболочку серого вещества скальпелем и обнажая зеленую субстанцию. – Его щупальца пронизывают весь мозг, не затрагивая только мозжечок. В основном затронуты высшие функции мозга. Разрушение лобных долей лишило магтов способности к проявлению эмоций и абстрактному мышлению. Вероятно без этого они лучше выживали. Ценой множества ужасных ошибок было наконец достигнуто равновесие. Конечный продукт этого процесса – симбиоз человека-животного-растения – наилучшим образом приспособлен к жизни в этом ужасном мире. Отсутствие эмоций означает отсутствие сложности или желаний, которые могли бы помешать выживанию как таковому.

– Остальные дисанцы, например Ульв, сумели выжить, не превращаясь в такое создание. Почему же у магтов возникла необходимость зайти так далеко?

– В эволюции нет ничего необходимого. Возможно множество вариантов, и все лучшие из них имеют право на продолжение. Вы можете возразить, что люди типа Ульва тем не менее выжили, но магты выжили эффективнее. Если бы своевременно не был установлен контакт с другими планетами, то вполне возможно, что магты остались бы здесь единственными разумными обитателями. Но теперь у них такой возможности нет. Поэтому они, похоже, решили уничтожить обе расы своей самоубийственной угрозой.

– Но все это не имеет смысла. Магты выжили и взобрались на самый верх эволюционной лестницы. Однако они склонны к самоубийству. Так почему же они уцелели до сих пор?

– Индивидуально они агрессивны до самоубийства. Благодаря отсутствию эмоций они нападают на кого угодно. К счастью, на этой планете нет крупных хищников. Итак, хотя магты и умирали как индивидуумы, общая безжалостность гарантировала им выживание как группы. Но теперь они оказались перед проблемой, которая слишком сложна для их дегенерирующего мозга. Их личная политика стала всепланетной политикой, а это очень опасно. Они похожи на людей с ножами, которые убили всех людей, вооруженных камнями. Теперь перед ними люди с пистолетами, но они продолжают нападать и будут это делать до тех пор, пока их не перебьют всех до единого. Это прекрасный пример высшей справедливости эволюции. Люди, зараженные дисанской формой жизни, были господствующими существами на этой планете. Существо в голове магта было истинным симбионтом – что-то давало и получало что-то, создавая настоящий симбиоз, участники которого вместе сильнее, чем по отдельности. Теперь положение изменилось. Мозг магта не способен воспринять идею смерти всей планеты, всей расы в ситуации, где это необходимо, иначе раса погибнет. Поэтому существо в его мозгу уже не симбионт, а паразит.

– И как паразит оно должно быть уничтожено! – воскликнул Брион. – Мы больше не воюем с тенями. Мы нашли врага – и это вовсе не магты. Это разновидность процветающего солитера, слишком глупого для того, чтобы понять, что он просто-напросто убивает себя. И вообще, есть ли у него мозг и может ли он думать?

– Сомневаюсь, – ответила Леа. – Мозг для него абсолютно бесполезен. Если бы он у них был, они бы уже давно исчезли. Симбионты или паразиты, которые живут внутри другого организма, деградируют до абсолютного минимума функций…

– Что это такое? – внезапно спросил Ульв, указывая на мозгового симбионта. Он слышал весь их возбужденный разговор, но не понял ни слова.

– Объясни ему, Леа, – Брион вдруг увидел, как она вымотана. – И сядь, тебе необходимо хоть немного отдохнуть. Я же попытаюсь… – взглянув на часы, он осекся.

Было уже шестнадцать часов, меньше восьми часов оставалось до всеобщей гибели. Что он скажет, что он сможет сделать? Энтузиазм быстро схлынул, когда он понял, что решена только часть проблемы. Бомбы упадут строго по расписанию, если ниджордцы не поймут точного значения его открытия. Да даже если и поймут, какое это будет для них иметь значение? Угроза со стороны кобальтовых бомб остается.

С этой мыслью пришло виноватое сознание, что он напрочь забыл о смерти Талта. До связи с ниджордским флотом он должен рассказать Хису обо всем, что произошло с Талтом и его каром, а также о следах радиоактивности. Сейчас невозможно исследовать записи, но Хис мог бы повторить рейд и проверить подозрения. Это не займет много времени, а уже потом он сумеет связаться с профессором Крафтом. Тщательно настроив передатчик на волну повстанческой армии, он вызвал Хиса. Ответа не было, только треск атмосферного электричества.

Возможно, его передатчик неисправен. Он быстро сменил частоту, настроившись на свою личную, потом свистнул в микрофон. Ответный сигнал был так силен, что заболели уши. Он попробовал снова вызвать Хиса, и на этот раз получил ответ.

– Говорит Брион Брендд. Вы меня слышите? Я хочу поговорить с вами.

К его удивлению, ответил профессор Крафт:

– Мне очень жаль, Брион, но говорить с Хисом теперь невозможно. Мы прослушивали его частоты и поэтому приняли ваш вызов. Хис и его армия эвакуированы полчаса тому назад, теперь они на пути к Ниджорду. Вы готовы? Вскоре всякая посадка станет опасной. Даже сейчас мне придется вызывать добровольцев, чтобы забрать вас с планеты.

Хис и его армия улетели! Брион пытался освоиться с этой мыслью. Он вновь обрел равновесие, когда полностью осознал, что говорит с профессором Крафтом.

– Если они улетели… что ж, с этим я ничего не могу поделать. Я собирался вызвать и вас, слушайте и постарайтесь понять. Вы должны отменить бомбардировку. Я нашел, что вызывает такое изменение в магтах. И если исправить это, мы сможем повлиять на них.

– Это можно исправить до полуночи? – тут же прервал его Крафт. Голос его звучал гневно: даже святые устают.

– Нет, конечно, нет, – Брион нахмурился, понимая, что разговор сложился неудачно, но не знал, как можно исправить положение. – Но это не займет много времени. У меня здесь доказательство, которое убедит вас в том, что я говорю вам правду.

– Я верю вам и так, Брион, – гнев исчез из голоса Крафта, остались лишь отчаяние и усталость. – Согласен, вы правы. Немного раньше я признал, что Хис правильно оценивал ситуацию и планировал решить проблему Диса. Мы допустили множество ошибок и потеряли время. Боюсь, что теперь это единственный факт, который имеет значение. Бомбы упадут ровно в полночь, но и тогда может оказаться слишком поздно. С Ниджорда вылетел корабль с заменой для меня. Я превысил свои полномочия, отодвинув срок на один день по сравнению с тем, что мне рекомендовали техники. Теперь я понимаю, что поставил на карту жизнь собственного мира в тщетной надежде спасти Дис. Его нельзя спасти. Он уже мертв. И я не хочу больше ничего о нем слышать.

– Но вы должны…

– Я должен уничтожить эту планету, вот что я должен сделать. Все инопланетчики, кроме вашего отряда, уже улетели. Я посылаю за вами корабль. Как только он взлетит, я сброшу первую бомбу. А теперь сообщите мне ваши координаты.

– Не угрожайте мне, Крафт! – в припадке гнева Брион погрозил радио кулаком. – Вы – убийца и разрушитель целого мира. Не пытайтесь делать вид, что это не так. Я знаю, как предотвратить это убийство. Я знаю, где кобальтовые бомбы. Они в крепости магтов, на которую Хис напал прошлой ночью. Захватите их, и вам не придется сбрасывать ваши.

– Мне жаль, Брион. Я ценю ваши старания, но в то же время понимаю всю их тщетность. Я не обвиняю вас во лжи, но понимаете ли вы, какой непрочной кажется ваша уверенность с высоты моего положения? Сначала – драматическое открытие причины непримиримости со стороны магтов. Потом, когда это не подействовало, вы вдруг вспомнили, что знаете, где находятся бомбы – самый главный секрет магтов.

– Я не вполне уверен, но вероятность того, что я прав, очень велика. Записи Талта свидетельствуют, что в крепости магтов есть какой-то источник радиации. Но Талт мертв, и его приборы разбиты. Разве вы не можете… – он замолчал, понимая, как неубедительно звучат его слова. Это поражение.

Радио молчало. Крафт ждал продолжения. Когда Брион заговорил, то голос его звучал совсем безнадежно.

– Посылайте ваш корабль, – устало произнес он. – Мы в здании, которое раньше принадлежало тресту легких металлов. Это довольно-таки большой склад. Я не знаю адреса, но уверен, что кто-нибудь из вас сумеет его отыскать. Мы ждем. Вы победили, Крафт.

Он выключил радиопередатчик.

Глава 17

– Вы и в самом деле сдаетесь? – спросила Леа.

Он понимал, что она давно уже прекратила беседу с Ульвом и слушала его диалог с Крафтом. В ответ Брион лишь пожал плечами и постарался изложить свои чувства.

– Мы старались и добились успеха. Но что мы можем сделать, если они не хотят нас слушать? Что может сделать один человек против целого флота, вооруженного водородными бомбами?

Как бы в ответ на его слова голос дисанца нарушил тишину комнаты:

– Убей врага! Убей умервика!

Он выкрикнул последнее слово, и его рука потянулась к поясу.

Одним быстрым движением он извлек духовое ружье и поднес к губам. Тонкая стрела вонзилась в существо, вселившееся в мозг магта. Это действие имело символическое значение для объявления войны.

– Ульв понял смысл лучше, чем можно было ожидать, – сказала Леа. – И он знает о симбиозе столько, что мог бы работать лектором в земном университете. Он знает, что такое симбионт и что он делает. У них даже есть для этого слово. Жизненная форма, с которой можно жить и кооперировать, зовется мервиком. Он понимает также, что жизненные формы могут меняться – быть в разное время мервиком или умервиком. Он понял, что мозговой симбионт – умервик, и готов убить его. Так же станут поступать и остальные дисанцы, если мы им покажем и объясним это.

– Ты уверена? – спросил Брион, невольно заинтересовавшись.

– Несомненно. У них свое отношение к проблеме выживания, вы должны понять это. Не такое, как у магтов, но аналогичное по результатам. Они будут уничтожать мозговых симбионтов, даже если для этого потребуется перебить всех магтов, в которых те живут.

– В таком случае мы не можем улететь. – Он вдруг понял, что нужно делать. – Сейчас прилетит корабль. Вы улетите на нем и прихватите с собой тело магта. Я останусь.

– Что ты собираешься делать?

– Бороться с магтами. Мое присутствие на планете будет означать, что Крафт не сбросит бомбы до полуночи. Иначе он станет и моим убийцей. Сомневаюсь, что после этого срока мое присутствие здесь остановит его, но до – несомненно.

– Но ведь это самоубийство. Ты сам говорил, что один человек не может остановить бомбы. Что случится с тобой в полночь?

– Я погибну – и все-таки я не могу улететь. Во всяком случае, не сейчас. Я должен исполнять свой долг до последней возможности. Мы с Ульвом пойдем в крепость магтов и попытаемся отыскать там бомбы. Он будет сражаться на нашей стороне. Может быть, он даже знает что-нибудь об этих бомбах, но не хотел говорить мне об этом. Мы можем получить помощь от этих людей. Кто-нибудь из них наверняка знает, где бомбы. Ведь они – туземцы.

Леа начала что-то говорить, но он перебил:

– Тебе тоже предстоит большая работа. Покажи им магта, объясни Крафту значение мозгового симбионта, ставшего паразитом. Постарайся поговорить с ним о последнем рейде Хиса и убедить его отложить бомбардировку. Я возьму с собой передатчик и сообщу, если что-нибудь узнаю. Это наша последняя надежда, но мы должны пойти на это, потому что если мы ничего не сделаем – Дис погибнет.

Леа пыталась спорить, но он ее не слушал. Он лишь поцеловал ее с деланной легкостью, и постарался заверить, что все будет в порядке. В глубине души они понимали, что это не так, но оба промолчали.

Внезапный гром потряс небо – прямо на улицу садился корабль. Как только он приземлился, из него показались члены экипажа с оружием наготове. После короткого спора они взяли труп. Леа села в корабль, и он взлетел. Брион смотрел ему вслед до тех пор, пока корабль не превратился в точку и не исчез. Он попытался отогнать чувство, что в последний раз видит их всех.

– Пошли отсюда быстрее, – сказал он Ульву, пряча радио, – прежде, чем кто-нибудь явится посмотреть, что за корабль приземлился здесь.

– Что ты хочешь делать? – спросил Ульв.

– Что мы можем сделать за несколько оставшихся часов? – Он указал на солнце, клонившееся к горизонту. – Пойдем к крепости магтов, на которую напали прошлой ночью. Это лучший шанс. Там могут быть бомбы… Если тебе не известно точно, где они.

Ульв отрицательно покачал головой.

– Я не знаю, но кто-нибудь из наших может знать. Мы можем поймать магта и убить его, тогда все увидят умервика. Тогда они расскажут все, что знают.

– Так вначале в крепость за бомбами или за магтом? Какой путь короче?

Ульв задумчиво нахмурился.

– Если ты можешь вести кар чужеземцев, то я знаю, где он стоит. Никто из наших не знает, как они сделаны и что ими движет.

– Я могу управлять им, идем.

На этот раз им повезло. Первый же кар, найденный ими, был с ключом. Он работал на батареях, и они были заряжены. Более того, он был легче, чем атомный, и развивал хорошую скорость на улицах и в пустыне. Впереди в красном ореоле садилось солнце. Было шесть вечера. К тому времени, как они добрались до крепости, было уже семь. Брион чувствовал, как натянуты его нервы…

Вторжение в крепость магтов, хотя и выглядело самоубийством, вызвало у него облегчение. Это было движение и действие, на какое-то время он забыл о висящих над головой бомбах. Они использовали главный вход. Ульв шел впереди. Никого не было видно. Оказавшись внутри, они двинулись в подземное помещение, где была замечена радиоактивность. Постепенно они начали понимать, что крепость покинута.

– Все ушли, – Ульв принюхался. – Здесь было много магтов, но теперь все ушли.

– Часто они покидают свои крепости?

– Никогда. Я не слышал об этом раньше. Не могу понять, почему они это сделали.

– А я могу. Они покидают дом, когда берут с собой что-то достаточно важное. Бомбы. Если бомбы были спрятаны здесь, то они могли перепрятать их, потому что… – внезапная догадка осенила его. – Или они могли перевезти их, потому что пора подготавливать установку! Пошли отсюда, и как можно скорее.

– Сюда проходит свежий воздух снаружи. Он как-то проникает сюда. Этого не может быть, потому что так низко в домах магтов нет входа.

– Мы проделали прошлой ночью дыру – может быть, это она и есть. Можешь найти ее?

Когда они завернули за угол коридора, впереди блеснул лунный свет: через отверстие в стене были видны звезды.

– Отверстие сейчас больше, чем было, – сказал Брион. – Похоже, магты расчистили его, – он выглянул наружу и заметил следы на песке. – Итак, они выносили что-то тяжелое снизу и грузили его на что-то, оставившее эти следы.

Выбравшись через отверстие, они побежали к своему кару. Брион резко развернул его и повел по следу. Здесь они разглядели отпечатки гусениц каров, а поверх – тонкие нетронутые следы колес. Он выключил свет и заставил себя вести кар медленнее и осторожнее. Быстрый взгляд на часы сказал, что им оставалось всего четыре часа. Лунный свет был достаточно ярок, чтобы следовать в нужном направлении. Управляя одной рукой, Брион включил передатчик, постоянно настроенный на волну Крафта. Когда оператор ответил на вызов, Брион сообщил, что они обнаружили и о сделанных выводах.

– Немедленно передайте это сообщение командиру. Я не могу ждать разговора с ним. Еду по следу, – он выключил передатчик и нажал на акселератор.

Кар двинулся по следам магтов, догадка оказалась правильной. Около девяти местность перешла в гряду холмов, впереди темнела масса гор, поднимавшихся к небу и закрывавших звезды.

– Останови кар здесь, – сказал Ульв. – Те пещеры начинаются недалеко отсюда. Тут уже могут караулить магты, поэтому надо идти тихо.

Брион шел по глубокому следу в песке, неся рацию. Ульв шел с другой стороны, скрываясь от возможных караульных. Но вокруг никого не было. В половине десятого Брион понял, что они слишком рано покинули кар. Следы уходили все дальше и, казалось, не имели конца. Ульв указал ему на несколько пещер, но следы туда не сворачивали. Время стремительно летело, а кошмарное блуждание во тьме продолжалось.

– Впереди еще пещеры, – сказал Ульв, – тебе надо идти потише.

Они поднялись на вершину холма, как делали уже много раз, и взглянули на темную лощину внизу. Песок покрывал поверхность равнины. Садящаяся луна наклонными лучами освещала следы, которые пересекали долину и исчезали в темном отверстии пещеры на противоположной ее стороне.

Спрятавшись за холмом, Брион включил передатчик. Ульв стоял рядом, осматривая подступы к пещере.

– Важное сообщение, – прошептал Брион в микрофон. – Запишите, пожалуйста, – он повторял эти слова в течение тридцати секунд, глядя на часы, чтобы быть уверенным, что время верное, так как секунды ожидания растягивались в его представлении в минуты. Затем, как можно более четко, не повышая голоса, он рассказал, что обнаружил пещеру.

– …Бомбы могут быть здесь. Мы идем внутрь. Свой передатчик я оставляю здесь ВКЛЮЧЕННЫМ, чтобы вы могли запеленговать его. Другой передатчик, более мощный, я беру с собой. Если мы не сможем вернуться к выходу, то я буду передавать из пещеры, хотя, возможно, сигнал не пройдет сквозь камень. Но я попытаюсь. Конец передачи. Отвечать не надо: наушников у меня нет, а динамик звучит слишком громко. Прощай, Леа, – добавил он, переключив рацию на постоянную передачу.

Они обошли каменное основание холма. Молчаливо скользя в тени, пробрались ко входу в пещеру. Впереди было тихо. Брион взглянул на часы – и прилив отчаяния усилился: десять тридцать.

Последнее их убежище было в пяти метрах от входа в пещеру. Впереди царила тишина. Брион вновь взглянул на часы. Требовалось преодолеть последний участок; во время подъема Ульв потянул Бриона вниз. Он указал на свой нос, потом на пещеру: он уловил запах магтов. На входе Брион разглядел темные фигуры. Ульв действовал стремительно: резким движением поднес трубку ко рту – магт упал без звука. Прежде чем тело ударилось о землю, Ульв подскочил к нему и подхватил. Послышался лишь легкий шелест шагов по земле, затем вновь наступила тишина. Брион подошел с оружием наготове, не зная, что его ожидает. Ульв прошептал в темноте:

– Их было двое. Можно идти дальше.

Отыскивать путь во мраке пещеры было безумством. Было темно, а они не решались включить фонари. На каменном полу уже не было следов, по которым можно было бы определить дорогу. Без чувствительного обоняния Ульва они несомненно бы заблудились. Пещера разветвлялась, и Брион вскоре утратил всякое представление о направлении. Идти было невозможно, приходилось действовать на ощупь. Вскоре их пальцы, шарившие по стенам, окрасились кровью. Ульв шел по запаху магтов, и если запах ослабевал, значит, они ошиблись коридором. Приходилось возвращаться и двигаться в новом направлении. Но еще более мучительным было ощущение стремительного бега времени. Было уже без четверти двенадцать.

– Впереди свет, – прошептал Ульв.

Брион вздохнул с облегчением. Они двигались медленно и молча, пока не остановились, незаметные в тени, глядя на куполообразное помещение, освещенное висящими на стене лампами.

– Что это? – Ульв после кромешной темноты мигал от яркого света.

Брион еле сдержал в себе желание закричать от радости.

– Ящик с металлическими решетками – установка прыжкового режима, рядом – бомбы… Мы нашли!

Первым его побуждением было послать по радио сообщение, которое должно было остановить бомбардировку планеты. Но неубедительное сообщение хуже молчания. Он должен подробно описать все, что видит, чтобы ниджордцы поверили ему. Это должно соответствовать тем сведениям об установке магтов, которые есть у них.

Очевидно было, что установка наспех переделана из корабельного пускового генератора. Генератор тоже был здесь. От него шли провода к грубо сооруженной клетке из металлических полос, выкованных вручную. Среди этого оборудования работали три техника. Брион удивился тому, что магтам удалось найти таких любителей войны, которые помогли бы им швырнуть эти бомбы. Потом он разглядел цепи вокруг их шей и кровавые раны на спинах, но все же не почувствовал жалости, – они, очевидно, согласились уничтожить чужую планету за плату, иначе просто не работали бы здесь. Лишь осознав самоубийственность этого шага, они запротестовали.

– Без тринадцати двенадцать!

Прижимая радио к груди, Брион встал. Теперь он мог разглядеть бомбы. Их было двенадцать. Заостренные, с носом, похожим на нос космического корабля. Каждая возвышалась на два метра. Очевидно, это были соединенные боеголовки ракет. Основание одной из них было повернуто к Бриону, и он мог видеть шесть защитных распорок, которые использовались для крепления бомб к носителю. В плоском дне бомбы было круглое смотровое отверстие. По такому описанию ниджордцы должны понять, что он видит именно кобальтовые бомбы. Брион отсчитал пятьдесят шагов обратно по коридору и остановился. Теперь он был достаточно далеко, чтобы магты его не услышали, а поворот коридора не позволял его видеть. Он включил передатчик и произвел настройку. Все правильно. Потом он медленно и ясно описал все, что видел. Он заставил себя говорить без эмоций, перечисляя факты и тщательно избегая выражать собственное мнение.

Он закончил за шесть минут до полуночи и, нажав на кнопку, ждал ответа, но его не было.

Значение этого молчания немедленно проникло в его усталый мозг. Не было атмосферных разрядов, не было шума статического электричества, даже когда он повернул до отказа регулятор громкости. Скальная масса действовала как экран, поглощая сигнал передатчика даже максимальной мощности. Его не услышали. Ниджордцам неизвестно, что кобальтовые бомбы обнаружены. Бомбардировка начнется в запланированное время. Сейчас отворятся люки бомбовых отсеков, и водородные бомбы повиснут, удерживаемые лишь соединительными скобами, потом последует сигнал и скобы разъединятся.

– Убийцы! – закричал Брион в микрофон. – Вы не хотели слушать меня и Хиса, вы не хотели ничего, кроме полного уничтожения. Вы взрываете целую планету, когда в том нет необходимости! Было множество способов предотвратить это, и вы не использовали ни одного, а теперь слишком поздно. Вы уничтожите Дис, а это, в свою очередь, уничтожает Ниджорд. Это говорил Айджел, теперь это говорю я. Проклятые неудачники в галактике, полной неудачников!

Он поднял передатчик над головой и с силой обрушил его на пол. Потом побежал к Ульву, стараясь изгнать из головы мысли о своем поражении. Дисанцам оставалось жить не более двух минут.

– Меня не услышали! – сказал он. – Радио под землей не работает.

– Значит, бомбы упадут? – спросил Ульв, глядя ему в глаза.

– Если не случится что-то, чего мы не знаем, – упадут.

После этого они ни о чем не говорили, им ничего не оставалось, как молча сидеть и ждать. Техники в пещере прекратили работу. Они что-то крикнули друг другу и попытались заговорить с магтами. Бесчувственный, захваченный паразитами мозг магтов не видел причин для прекращения работы. На отказ техников работать они ответили побоями. Несмотря на удары, те не повиновались и лишь с ужасом глядели на стрелки наручных часов, неумолимо приближавшиеся к двенадцати. Даже магты смутно ощущали значение происходящего. Они тоже остановились и ждали.

Часовая стрелка на часах Бриона коснулась двенадцати, затем минутная. Секундная сокращала расстояние, через десять секунд все стрелки соединились, затем секундная двинулась дальше.

Чувство облегчения, испытанное Брионом, мгновенно рассеялось от сознания, что они находятся глубоко под землей. Звук и сейсмические волны распространяются медленно, а пламя атомного взрыва отсюда не видно. Если бомбы упали в двенадцать, то здесь об этом еще не известно.

Отдаленный грохот заполнил помещение. Через мгновение земля у них под ногами вздрогнула, свет в помещении замигал. Через секунду с потолка посыпались камни. Ульв повернулся к нему, но Брион отвел взгляд. Он не мог смотреть в обвиняющие глаза дисанца. Один из техников с криком побежал. Магт сбил его с ног и продолжал молча бить. Видя это, двое других продолжили работу.

Даже если вся жизнь на планете была уничтожена, для магтов это не имело значения. Они будут по-прежнему стараться выполнить задуманное. Принявшиеся за работу техники перешли от оцепенения к ярости. Правда и неправда были забыты. Они умрут – невидимая смерть от радиации уже заполнила пещеру – но отомстить сумеют. Они завершали работу с рвением и точностью, которых им не хватало вначале.

– Что делают эти чужеземцы? – спросил Ульв.

Брион очнулся от своего ступора и посмотрел в каверну. Люди при помощи тележки подвозили одну из боеголовок к прыжковой установке.

– Они хотят бомбить Ниджорд, как Ниджорд бомбит Дис. Эта машина должна особым образом сбросить бомбу на другую планету.

– Ты хочешь остановить их? – спросил Ульв. В руках он сжимал свою смертоносную трубку. В этот момент лицо его ничего не выражало.

Брион чуть не улыбнулся неестественности ситуации. Несмотря на все его попытки, Ниджорд все-таки сбросил бомбы и этим действием уничтожил и свою планету. Брион мог бы остановить ответную бомбардировку, но должен ли он делать это? Или он должен следовать древнему кровавому правилу: око за око, зуб за зуб? Не нужно буквально ничего. Подготовка завершится, его смерть и смерть остальных дисанцев будет отомщена. Для чего Ульв приготовил свое духовое ружье? Чтобы убить Бриона, когда он попытается помешать бомбардировке? Или он неправильно истолковывает намерения дисанца?

– Ты хочешь остановить их? – спросил он.

Как велико может быть у человека чувство долга! Пещерный житель ощутил его впервые по отношению к товарищу, затем к семье. Оно росло, пока люди боролись и умирали за абстрактные идеи городов и наций. Затем – за всю планету. Неужели пришло время осознать, что долг – это нечто большее, что он распространяется на все человечество, более того – на жизнь во всех ее видах?

Брион стал свидетелем воплощения идеи не в слова, а в действительность. Задав себе вопрос, он дал единственный ответ. Он извлек пистолет, все еще не зная, каким будет ответ Ульва.

– Ниджорд – мервик, – сказал Ульв, поднимая духовое ружье и пуская стрелу в каверну.

Она попала в одного из техников. Тот вскрикнул и упал на пол. Выстрелы Бриона привели в негодность контрольный щит, уничтожив нависшую над Ниджордом опасность.

Ульв сказал: «мервик». Это жизненная форма, которая объединяется с другими и помогает им. Она может убить для самозащиты, но по природе она не убийца и не разрушитель. Ульв понял необходимость защиты жизни. Он ухватил суть идеи и игнорировал словесные тонкости и усложнения. Он убивал магтов, своих соплеменников, так как они были умервиками – противниками жизни, и спасал врагов, так как они – мервики. И с пониманием этого пришло болезненное сознание, что планета и люди, воплотившие эту идею в жизнь, погибнут.

В каверне магты увидели крушение своих планов. Они поняли, откуда летят пули, и молча устремились на врагов, обрушив на них концентрированную волну бесчувственной ярости. Брион и Ульв оборонялись. Сознание того, что он обречен, не примирило Бриона со смертью от руки магтов. Ульву принять решение было намного легче – он убивал умервиков. Верящий в жизнь, он уничтожал антижизнь. Отстреливаясь, они отступали во тьму. Магты со светильниками и ионными ружьями преследовали их. Зная пещеры лучше, они сумели окружить их. Брион увидел впереди свет и остановил Ульва.