Текст книги "Чувство долга"

Глава 9

Охранник у входа в здание ФКВ подпрыгнул от ужасающего громкого звука и схватился за оружие. Но тут же глуповато отвел руку, поняв, что кто-то всего лишь чихнул, хотя чихнул как Гаргантюа. Вошел Брион, фыркая и кутаясь в плащ.

– Ухожу, чтобы не схватить воспаление легких, – бросил он.

Охранник козырнул, внимательно посмотрел на экраны ближайших камер наблюдения, погасил свет и открыл ворота. Брион выскользнул, и тяжелая дверь захлопнулась за ним. Улица еще хранила остаток дневного зноя, он счастливо вздохнул и распахнул плащ.

Это была отчасти рекогносцировка, отчасти попытка согреться. В здании ему нечего было делать – экипаж давно удалился. Брион полчаса поспал и теперь чувствовал себя отдохнувшим и готовым к работе. Все доклады, в которых ему удалось разобраться, были перечитаны и заучены наизусть. Теперь, когда остальные спали, он решил получше познакомиться с главным городом Диса. Идя по темным улицам, он начал понимать, насколько чужд дисанский образ жизни всему, что он знал.

Название города, Хоувстад, буквально переводилось как «главное место». И все. Лишь присутствие инопланетян делало его городом. Здания, с вывесками горнорудных, торговых и транспортных компаний, казались покинутыми. Теперь ни одно из них не было занято, но в некоторых все же горело освещение, включаемое автоматами, другие стояли темные, как и строения дисанцев. Их было немного, этих местных сооружений, и они казались чужими среди собранных из готовых деталей зданий пришельцев. Брион осмотрел одно из зданий с тускло светящейся надписью: «ВЕГАНСКИЕ СТАЛЕЛИТЕЙЩИКИ, лтд.».

Строение состояло из одной большой комнаты, размещенной прямо на песке. Окон не было, и все здание, казалось, было построено из какого-то дерева, скрепленного окаменевшим цементом. Дверь была открыта. Он уже хотел войти, как вдруг ощутил, что кто-то за ним следит. Это был очень слабый звук, быстро затерявшийся в ночи. В обычном состоянии Брион и не заметил бы его, но этой ночью он слушал каждой клеткой своего тела. Кто-то шел за ним, скрываясь в тени. Брион начал красться назад вдоль стены, медленно приближаясь к источнику звука.

Маловероятно, чтобы это был не дисанец.

И тут Брион внезапно вспомнил об отрубленной голове Мерва, найденной у входной двери. Айджел помог Бриону развить способность вчувствования, и сейчас он попытался ее применить. В темноте это было трудно – он ни в чем не был уверен. Уловил ли он что-нибудь, или ему показалось? Почему в этом было что-то знакомое? Внезапная мысль пришла ему в голову.

– Ульв, – очень спокойно сказал он, – это я, Брион.

– Знаю, – послышался голос из темноты, – не разговаривай. Иди куда шел.

Спрашивать ни о чем не следовало. И Брион стал делать так, как его просили. Здания попадались все реже, и вскоре он по скрипу песка понял, что опять находится в пустыне. Возможно, это ловушка – его собеседник говорил шепотом, так что Брион не мог опознать голоса, в то время как тот, с кем он встретился, имел такую возможность. Темная тень появилась из тьмы почти рядом с ним, и горячая ладонь мимолетно коснулась его руки.

– Я пойду вперед. Иди за мной.

Это было сказано громче, и на сей раз Брион узнал голос. Не ожидая ответа, Ульв повернулся, и его смутные очертания исчезли во тьме. Он быстро пошел следом, и они почти бок о бок пересекли несколько песчаных холмов.

Песок сменился более прочной почвой, пересеченной оврагами. Они пошли по одному все более углубляющемуся оврагу. Когда они свернули с тропы в ущелье, Брион увидел впереди слабый желтый свет, просачивающийся сквозь отверстие в твердой темной стене. Ульв опустился на четвереньки и исчез в этом отверстии, задевая края плечами. Брион последовал за ним, стараясь не обращать внимания на растущее напряжение, которое он ощущал. В такой позе, с опущенной головой, он был чрезвычайно уязвим, но все-таки он решил, что лучше побороть в себе чувство опасности. Тоннель был коротким и выводил в большое помещение. Внезапно, в тот момент, когда его мозг ощутил волну ненависти, прозвучал топот ног.

Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы выбраться из тоннеля, повернуться и выхватить пистолет. Но этих нескольких секунд туземцам вполне хватило бы для расправы. Подняв голову, он увидел над собой дисанца с занесенным топором из камня, готового в любую минуту разбить ему голову.

Ульв перехватил руку дисанца и молча боролся с ним. Ни один из них не сказал ни слова, единственным звуком был скрип песка под ногами. Брион отодвинулся от борющихся и направил пистолет на незнакомца. Тот взглянул на него горящими от ненависти глазами и уронил топор, осознав, что нападение не удалось.

– Зачем ты привел его сюда?! – крикнул он Ульву. – Почему не убил его?

– Он здесь, и мы можем выслушать его, Гебк. Это тот самый, о котором я говорил тебе. Я нашел его в пустыне.

– Мы выслушаем, что он скажет, а потом убьем его, – ответил Гебк с невеселой улыбкой.

Замечание было сделано вполне серьезно, но Брион понял, что непосредственной опасности нет. Он спрятал пистолет и впервые получил возможность осмотреться.

Помещение было куполообразным и еще хранило дневной жар. Ульв снял кусок ткани, в которую кутался от холода, оставшись в одной набедренной повязке с многочисленными предметами. Он пробормотал что-то невразумительное, и когда получил ответ, Брион впервые заметил женщину и девочку.

Они сидели у дальней стены на корточках, с боков от кучи каких-то растений, обе нагишом, лишь длинные волосы, падая на плечи, слегка прикрывали тела. Девочка была точной копией матери. Опустив стебель, который жевала, женщина поплелась к маленькому костру, освещающему комнату. На окне стоял глиняный горшок. Женщина положила оттуда еды в три чашки. Еда пахла ужасно, и Брион старался глотать ее сразу, не жуя и не нюхая. Он ел пальцами, как и остальные мужчины, и во время трапезы не говорил ни слова. Неясно было, являлась пища ритуалом или привычкой. Но трапеза дала ему возможность поближе познакомиться с жизнью дисанцев.

Пещера, очевидно, была искусственной. В твердой глине стен отчетливо виднелись следы инструментов, кроме части, противоположной выходу. Она была покрыта сетью корней, поднимающихся с пола и исчезающих в потолке. В этом, возможно, и крылась причина существования пещеры. Тонкие корни были заботливо сплетены и образовывали наверху единый корень толщиной с мужскую руку.

С него свисали четыре веды, туда же Ульв, садясь, повесил и свою. Ее зубы, очевидно, впились в корень: она висела без поддержки – еще одно звено жизненного цикла дисанцев. Похоже, тут был источник воды для веды, которую затем она передавала людям. Брион почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, поднял голову и улыбнулся девочке. Но та не улыбнулась в ответ и не изменила несвойственного детям выражения лица. Ее руки и челюсти безостановочно двигались. Она молча брала стебли, которые давала ей мать, разделяла их каким-то инструментом, а частично зубами. Работа была трудной, каждый стебель очищался долго. В конце концов извивающийся стебель был очищен. Девочка немедленно его проглатывала и брала следующий.

Ульв переставил свою глиняную чашку и рыгнул.

– Я привел тебя в город, как и обещал. А выполнил ли ты свое обещание?

– А что он обещал? – поинтересовался Гебк.

– Что остановит войну. Ты остановил ее?

– Я пытался, но это не легко. Мне нужна помощь. Ведь это ваши жизни нуждаются в спасении, ваши и ваших семей. Если вы не поможете мне…

– В чем правда? – прервал его Ульв. – Я все время слышу разное, и невозможно сказать, где же правда. Мы издавна поступали так, как велели магты. Мы приносили им пищу, а они давали нам металл и воду. Они говорили, что пока мы будем так делать, они не станут нас убивать. Они живут неправильно, но я получил от них бронзу для инструментов. Они обещали отобрать для нас землю у небесных людей, и это хорошо.

– Всегда было известно, что небесные люди – зло, а убивать их – добро, – подтвердил Гебк.

Брион взглянул на двух дисанцев, излучавших ненависть.

– Тогда почему, Ульв, ты не убил меня? В первый раз, в пустыне, и сегодня, когда остановил Гебка?

– Я мог бы убить тебя, но есть вещи поважнее. В чем правда? Можем ли мы верить в то, во что всегда верили? Или мы должны слушаться этого? – он протянул Бриону маленький кусочек пластика, не более ладони.

В углу оболочки была кнопка, а в оболочку вделан простой рисунок.

Брион поднес его к свету и увидел изображение человеческой руки, двумя пальцами поворачивающей кнопку. Эта была миниатюрная запись: механической энергии от поворота было достаточно для воспроизведения. Пластинка начинала вибрировать, как громкоговоритель. Хотя голос был тихий, но слова были вполне различимы. Это был призыв к дисанцам не слушать магтов. Голос объяснял, что магты начинают войну, которая может иметь только один исход – уничтожение Диса. Лишь если магтов низвергнут, а их оружие обнаружат – остается надежда.

– Это слова правды? – спросил Ульв.

– Возможно, они и правдивы, – добавил Гебк. – Но мы все равно ничего не можем им сделать. Когда эта говорящая пластина упала с неба, мы с братом нашли ее. Брат пошел к магтам и рассказал им. Они убили его. Они убьют и нас, если узнают, что мы слушаем эти слова.

– А слова говорят, что мы умрем, если будем слушать магтов! – хрипло выкрикнул Ульв; в его голосе звучал не гнев, а отчаяние, вызванное невозможностью разобраться в противоречивых суждениях.

– Эти слова правдивы, – сказал Брион. – Есть вещи, которые вы можете сделать, чтобы остановить войну, не принося вреда ни себе, ни магтам…

Брион лихорадочно искал возможность привлечь их на свою сторону.

– Расскажи, – согласился Ульв.

– Войны не будет, если удастся встретиться с магтами и убедить их. Вы должны объяснить мне, как можно поговорить с ними, как вы сами их понимаете…

– Никто не может разговаривать с магтами, – перебила женщина. – Если ты скажешь что-нибудь не согласное с ними, они убьют тебя, как убили брата Гебка. Их очень легко понять. Они таковы и не меняются.

Она положила стебель, который размягчила, в рот девочке. В губах ее от такой работы образовался желобок, передние зубы были стерты до основания.

– Мор права, – сказал Ульв. – Ты не можешь говорить с магтами. Что еще можно сделать?

Брион взглянул на своих собеседников, и переменил тему. При этом его пальцы непроизвольно коснулись пистолета.

– У магтов есть бомбы, которыми они хотят уничтожить города на Ниджорде – это другая планета. Если бы я смог найти эти бомбы, я смог бы убрать их, и тогда войны не будет.

– Ты хочешь, чтобы мы помогли дьяволам в борьбе против нашего собственного племени! – привстав, закричал Гебк.

Ульв заставил его сесть, но, когда заговорил сам, в его голосе не было прежнего тепла.

– Ты просишь слишком много. А теперь уходи.

– Но вы поможете мне? Поможете остановить войну?

Брион чувствовал, что зашел слишком далеко, но уже не мог остановиться. Гнев мог заставить их забыть, почему он здесь.

– Ты просишь слишком много, – повторил Ульв. – Уходи. Поговорим об этом после.

– Но когда я увижу тебя снова? Как мне связаться с тобой?

– Мы сами разыщем тебя, если захотим поговорить.

Больше Ульв не сказал ничего. Если они решат, что он лжет, они больше никогда не встретятся с ним, и с этим он ничего не мог сделать.

– Я уже все обдумал, – произнес Гебк, вставая и натягивая на себя одежду так, чтобы она закрывала его плечи. – Ты лжешь, и все твои рассказы о небесных людях – ложь. Если я увижу тебя вновь, я убью тебя… – он протиснулся в тоннель и исчез.

Больше говорить было не о чем. Брион тоже двинулся в тоннель, внимательно проверяя, действительно ли ушел Гебк, а Ульв проводил его до места, откуда был виден Хоувстад. Во время пути он не проронил ни слова, а потом так же молча исчез в темноте.

В холодном ночном воздухе Брион дрожал и плотнее кутался в одежду. Расстроенный, он шагал по улицам города. Уже занимался рассвет, когда он достиг здания ФКВ.

У ворот стоял новый охранник. Ни угрозы, ни уговоры не смогли убедить его открыть их, пока не спустился Фоссел, зевая и сонно моргая. Он начал извиняться, но Брион, не дослушав, приказал ему одеваться и приниматься за работу. Почувствовав прилив бодрости, Брион поспешил к себе в кабинет и выругался: кондиционер успел выхолодить комнату.

Вошел Фоссел, он все еще зевал в кулак: очевидно, он был «совой», а не «жаворонком»..

– Пока вы не упали, лучше сходите и приготовьте кофе. Две чашки. Я тоже выпью.

– В этом нет необходимости, – ответил Фоссел, распрямляясь. – Я отдам распоряжение, если хотите.

Он сказал это самым ледяным тоном, на какой только был способен в это утро. В своем энтузиазме Брион совсем забыл о кампании ненависти, которую развязал против себя.

– Приведите себя в порядок, – коротко бросил он, снова входя в роль. – Если вы снова зевнете, в вашем личном деле появится отрицательный отзыв. Если вам ясно, то можете коротко рассказать о ваших взаимоотношениях с дисанцами. Как они воспринимают вас?

Фоссел сдержал зевок.

– Я думаю, что они смотрят на людей из ФКВ как на простаков. Они ненавидят всех чужеземцев – из поколения в поколение передавались воспоминания о том, как их бросали на произвол судьбы. Согласно их прямолинейной логике, мы тоже должны ненавидеть их и убивать. Однако мы остаемся. И даем им пищу, воду, медикаменты и другие необходимые изделия. Из-за этого они не трогают нас. Полагаю, что они считают нас слабоумными и, пока мы не причиняем им неприятностей, не трогают, – он героически боролся с собой, удерживая зевок, и Брион отвернулся, чтобы дать ему возможность зевнуть спокойно.

– А как насчет ниджордцев? Что они знают о нашей работе? – Брион глядел в окно на пыльные здания, окрашенные в пурпур солнечными лучами.

– Ниджорд – планета кооперации, на всех ее уровнях люди пользуются полной осведомленностью. И помогают нам, чем могут.

– Что же, пришло время попросить их о большем. Могу ли я связаться с командующим их флотом?

– У меня есть прямая шифровая связь с ним. Сейчас свяжусь. – Фоссел склонился над столом и набрал на панели условный код. Экран засветился.

– Это все, Фоссел. Наш разговор будет секретным. Как зовут их командира?

– Профессор Крафт, он физик. У них вообще нет военных, а он возглавляет создание бомб и энергетического оружия. И до сих пор руководит военными действиями.

Выйдя за дверь, Фоссел чудовищно зевнул.

Профессор был очень стар, сед, с сетью морщин вокруг глаз и рта. Его изображение на экране мерцало, но затем прояснилось.

– Вы, должно быть, Брион Брендд. Должен сказать вам, что мы все сожалеем о нашем друге Айджеле и о двух других. Они погибли, помогая нам. Я не сомневаюсь в том, что вы были счастливы иметь таких друзей.

– Ну… да, конечно, – Брион собирал разбежавшиеся мысли. Потребовалось некоторое усилие, чтобы вспомнить первую стычку, ведь теперь его беспокоила угроза гибели всей планеты. – Спасибо на добром слове, но мне хотелось бы у вас кое-что узнать.

– Все что угодно. Мы в вашем распоряжении. Но, прежде чем мы начнем, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы согласились помогать нам. Даже если мы будем вынуждены сбросить бомбы, мы никогда не забудем, что ваша организация сделала для предотвращения катастрофы.

Вначале Брион решил, что Крафт лукавит, но потом понял неосновательность своего подозрения. Полнота гуманизма этого человека была очевидна и убедительна.

В его мозгу пронеслась мысль, что у него теперь есть достаточная причина добиваться окончания войны без уничтожения одной из сторон. Он очень хотел бы посетить Ниджорд и посмотреть, каковы эти люди дома.

Профессор ждал терпеливо и молча, пока Брион собирался с мыслями для ответа.

– Я все еще надеюсь, что это удастся остановить вовремя. Но вот о чем я бы хотел поговорить с вами. Я хочу увидеться с Лиг-магтом и думаю, что будет лучше, если я получу для этого законный повод. У вас есть связь с ним?

– Нет, в сущности, связи нет. Когда все это началось, я послал ему передатчик, чтобы мы могли общаться непосредственно. Единственное условие, какое он поставил, – безоговорочная капитуляция. Это был ультиматум от имени всех магтов. Сейчас его передатчик в порядке, но он сказал, что желает получить только ответ.

– Мало шансов, что он его получит, – задумчиво сказал Брион.

– Шансы есть, вернее были. Я надеюсь, вы понимаете. Решение бомбить Дис нам далось нелегко. Многие, включая меня самого, голосовали за капитуляцию. Мы потерпели поражение лишь незначительным числом голосов.

Брион некоторое время пытался понять этот философский взгляд на жизнь.

– Есть ли еще ваши люди на планете? И есть ли у вас войска, которые я мог бы призвать на помощь? Конечно, вероятность этого мала, но если я сумею узнать, где находятся бомбы или прыжковая установка, тогда неожиданное нападение может решить все.

– В Хоувстаде у нас сейчас нет ни одного человека – все эвакуированы или убиты. Но на планете есть отряды коммандос – они остались на случай обеспечения посадки, если удастся найти оружие. Мы также отправили техников на поиск оружия. Но до сих пор его не удалось найти, и большинство их были убиты после приземления. – Крафт помялся. – Есть еще одна группа, о которой вы должны знать – вам необходимо знать все факторы. В пустыне, вблизи города, есть еще люди. Мы официально не давали на это разрешения, хотя они пользуются мощной поддержкой общественности. В большинстве своем это молодые люди, действующие как разбойники, убивающие и разрушающие с меньшими угрызениями совести. Они пытаются отыскать оружие, применяя силу.

Пока что это была лучшая из новостей. Брион справился с собой и сказал спокойным голосом:

– Не знаю, насколько я могу рассчитывать на совместные действия, но, может быть, вы мне скажете, как можно установить с ними связь?

Крафт едва заметно улыбнулся.

– Я дам вам частоту, на которой вы можете связаться с ними по радио. Они называют себя «Ниджордская армия». От разговора вреда не будет. Ибо дела и так достаточно плохи, и ухудшить их трудно. Один из наших техников обнаружил в планетной коре следы прыжковой установки. Дисанцы, очевидно, испытывают свою установку, и быстрее, чем ожидали. Условный срок приближен на сутки. Боюсь, что в вашем распоряжении осталось не более двух дней, – его глаза сочувственно расширились. – Мне очень жаль. Я знаю, что это еще больше осложнит вашу работу.

Брион не хотел думать о потере еще одного дня из своего и так ограниченного срока.

– Вы сообщили об этом дисанцам?

– Нет. Еще не успел – решение было принято всего за несколько минут до вашего звонка. Сейчас его передадут по радио Лиг-магту.

– Можете ли вы отменить передачу и позволить мне повидать его лично?

– Могу, конечно. – Крафт на мгновение задумался. – Но это, несомненно, означает для вас смерть от рук этих людей, ибо они не колеблясь убивают наших агентов и всех, кто нам сочувствует. Поэтому я предпочитаю послать это сообщение по радио.

– Этим вы нарушите мои планы. Может быть, даже разрушите их под предлогом спасения моей жизни. Разве я не волен распоряжаться своей жизнью?

Впервые с начала разговора профессор Крафт почувствовал неловкость.

– Мне жаль, очень жаль. Я утратил способность рассуждать, погрузившись в эти ужасные дела. Конечно, вы можете поступать как хотите – я и не думал удерживать вас… Мы все желаем вам удачи. Конец связи.

– Конец связи, – повторил Брион, и экран потемнел. – Фоссел, – крикнул он в интерком. – Дайте мне лучший, самый испытанный песчаный кар, водителя, знающего местность, и двух человек, умеющих держать в руках оружие и знающих, что такое приказ. Наконец-то мы приступаем к активным действиям.

Глава 10

– Это самоубийство, – пробормотал более высокий охранник.

– Мое, а не ваше, поэтому можете не беспокоиться, – огрызнулся Брион. – Ваша задача – помнить приказ и беспрекословно подчиняться ему. А теперь повторите приказ.

Охранник с безмолвным вызовом отвел взгляд и без выражения произнес:

– Мы остаемся здесь, в каре, и держим мотор включенным, пока вы будете в этом каменном столбе. Мы никого не подпускаем к кару. Мы не выходим из кара, что бы ни услышали, и ни на что не обращаем внимания, но ждем вас здесь. Если вы вызываете нас по радио, мы выходим наружу и обстреливаем замок. Но это лишь в самом крайнем случае.

– Как бы не грянул этот крайний случай, – сказал другой охранник, похлопывая по тяжелому зеленоватому металлу своего оружия.

– Повторяю, в самом крайнем случае, – гневно сказал Брион. – Если хоть один пистолет выстрелит без моего разрешения, ответите головой. Я хочу, чтобы вы ясно поняли: вы здесь для охраны тыла и как прикрытие. Это моя операция, и только моя, пока я вас не позову, понятно?

Он дождался, чтобы они кивнули, затем проверил обойму своего пистолета – она была полной. Глупо, все равно придется идти безоружным. Один пистолет не спасет его. Брион отбросил его в сторону. Радиоприемник, прикрепленный к воротнику, работал и давал достаточный сигнал, который вполне мог пробиться через каменные стены. Он снял плащ, распахнул дверь и вышел в опаляющую ярость дисанского полудня. Тишину пустыни нарушало лишь гудение мотора за его спиной. Расстилаясь по всем сторонам до самого горизонта, лежали пески. Крепость была рядом – одинокий массивный столб из черного камня.

Брион подошел ближе, следя за малейшим движением на стенах. Ничто не двигалось. Громоздкое сооружение, окруженное неровными стенами, хранило угрюмое и грозное молчание. Брион покрылся потом, и не только от жары. Он обошел вокруг крепости в поисках входа. На уровне земли ничего такого не было. Каменный склон одной из стен мог служить единственным входом. Тропка, шедшая по нему, указывала, что так оно и есть. Брион уныло посмотрел на крутой склон, затем сложил руки у рта и громко прокричал:

– Я иду. Ваше радио не работает! Я несу послание от ниджордцев, которое вы ждете.

Это было подобием правды, правдой без подробностей. Ответа не последовало – лишь шелест песка под ветром и гудение кара. Брион начал подъем. Скала под ногами крошилась, и приходилось внимательно смотреть, куда ставить ногу. В то же время он боролся с желанием посмотреть вперед и вверх, ожидая, что оттуда вот-вот что-нибудь упадет ему на голову. Но ничего не происходило.

Когда он достиг верха стены, пот ручьями лил по его телу, он тяжело дышал. По-прежнему никого не было видно. Он стоял на стене, окружающей здание. Никакого внутреннего двора не было, стена была внешней. От нее начиналась куполообразная крыша. Через неравные промежутки чернели отверстия, ведущие вовнутрь. Поглядев туда, Брион ничего не увидел. Бросив последний взгляд на кар, который со стены был похож на жука, Брион пригнулся и направился в ближайшую дверь.

По-прежнему никого не было видно. Помещение, в которое он попал, напоминало комнату из видений сумасшедшего: в высоту оно было больше, чем в ширину, неправильной формы, более похожее на коридор, чем на комнату. Пол его наклонялся в одну сторону, там начинался спуск со стены. В другом конце виднелось темное отверстие. Свет пробивался сквозь щели в толстой стене. Все было сделано из той же прочной скалы. Брион миновал отверстие. Пройдя несколько полутемных коридоров и поворотов, он увидел впереди более сильный свет и направился туда. В многочисленных комнатах, которые он миновал, была пища, металлические изделия, даже предметы обычного дисанского обихода. Не было лишь людей. Свет впереди становился все ярче. Последний коридор продолжал расширяться, пока не привел его в большое центральное помещение.

Это было сердце постройки. Все комнаты, коридоры, помещения существовали лишь как подступы к этому гигантскому залу. Зал с грубо обработанными стенами был круглым и сужался вверху. Это был усеченный конус, но без потолка: горячий синий диск неба заливал светом ползала.

На полу стояла группа людей. Они смотрели на Бриона. Краем глаза и уголком сознания он отметил, что в комнате были бочки, ящики и какие-то механизмы, передатчики, различные тюки и связки, которые на первый взгляд не имели никакого смысла. Но разглядывать их не было времени. Все его внимание сосредоточилось на закутанных в плащи людях.

Он нашел врага. Все, что с ним происходило на Дисе до сих пор, было подготовкой к этому моменту. Нападение, бегство, жар солнца и песка – все это закалило и подготовило его, но само по себе ничего не значило. Главное начиналось лишь теперь.

Но об этом он не думал. Рефлексы бойца согнули плечи Бриона, сдвинули вперед руки, пока он медленно шел, готовый в любой момент отпрыгнуть куда придется. Однако в этом пока не было необходимости. Пока опасность не была физической. Попытавшись проникнуть в сознание этих людей, Брион остановился, пораженный. Что это? Никто из них не двинулся, не произнес ни звука. Откуда он знает, что это люди? Они так закутаны, что видны лишь глаза.

Но он чувствовал их мозг, несмотря на укутанность в одежду и молчание, он знал, что у них на уме. Их глаза были лишены выражения и неподвижны, они были похожи на глаза змей, караулящих жертву. С тем же отсутствием сострадания и безразличием они смотрели бы на жизнь, рвущееся тело, смерть.

Все это он ощутил в один миг, вслух же не было сказано ни слова. За время одного шага он понял, перед кем стоит. В этом не было сомнения. От группы исходила ледяная неэмоциональная волна.

Брион попытался использовать вчувствование. Он попытался понять их интересы, желания, страхи, ту волну малых чувств, которая сопровождает все мысли и действия. Вчувствователь всегда ощущает этот постоянный фон человека, независимо от того, хочет он этого или нет. Так человек видит раскрытые перед ним книги. Он видит буквы, слова, абзацы, даже не собираясь вникать в их смысл. Но что может увидеть человек, если у книг чистые страницы? Книги есть, но в них нет слов. Он переворачивает одну страницу за другой в тщетных поисках поисках хоть одной-единственной запятой. Но ее нет.

Точно так же пусты были магты, лишенные каких бы то ни было чувств. Была лишь базисная волна нервных импульсов – автоматическое приспособление нервов, сосудов и мускулов, которые сохраняют органы живыми. И ничего больше.

Брион попытался ухватить хоть обрвыки эмоций, но хватать было нечего. Либо эти люди были полностью лишены чувств, либо умели их экранировать. Очень мало времени потребовалось для того, чтобы прийти к такому выводу. Группа продолжала глядеть на него неподвижно и молча. Они ждали, но их ожидание было полностью лишено даже намека на интерес. Он пришел к ним, и они молчали, ожидая, когда он объявит им причину. Любые слова с их стороны были лишними, поэтому они просто ждали. Ответственность лежала на нем.

– Я пришел поговорить с Лиг-магтом. Кто он? – Бриону не понравился слабый звук собственного голоса в огромном зале.

Один из дисанцев сделал слабое движение, привлекая к себе внимание. Прочие остались неподвижны, молча ожидая дальнейших событий.

– У меня есть для вас важное сообщение, – Брион медленно произносил слова в молчании зала и пустоте своих мыслей. Сейчас надо действовать безошибочно, но как узнать, что может оказаться ошибкой? – Я из Фонда культурных взаимоотношений, о котором вы, несомненно, знаете. Я говорил с людьми Ниджорда. У них для вас сообщение.

Молчание продолжалось. Брион не хотел продолжать монолог. Для дальнейших действий ему нужны были факты. Молчание этих людей ничего ему не давало. Напряжение нарастало. Наконец Лиг-магт выговорил:

– Ниджордцы сдаются.

Это предположение прозвучало невероятно чуждо. Брион до сих пор не сознавал, как много в речи значат эмоции. Если такое предложение произнести с чувством, с положительным настроем, возможно, с энтузиазмом, оно означало бы: «Успех! Враг сдается!». Но ничего подобного. С восходящей интонацией в конце это был бы вопрос: «Они сдаются?». Но это не было и вопросом. Предложение в целом не содержало ничего, кроме составляющих его слов. Существовало лишь одно сообщение, которое они были готовы получить от ниджордцев. Брион передаст это сообщение, и если оно окажется не таким, какое их интересовало, он им больше не нужен. Это был жизненно важный факт. Если он их не интересует, значит, не представляет никакой ценности. Поскольку он пришел от врага, то и сам их враг.

А значит, его убьют. Поскольку это было для него важно, Брион медлил с ответом, обдумывая эту идею. Мысль была логична, и теперь все зависело от его логики. Он должен был говорить с роботами или чуждыми созданиями – все человеческие ответы были получены.

– Вы не можете выиграть эту войну. Попытки победить лишь ускорят вашу гибель, – сказал он как можно убедительнее, понимая в то же время, что напрасно старается.

В ответ никто не шелохнулся.

– Ниджордцы знают, что у вас есть кобальтовые бомбы, и засекли вашу прыжковую установку. Они приблизили крайний срок на сутки. Так что осталось всего полтора дня, потом на вашу планету упадут бомбы и вы все погибнете. Понимаете ли вы, что это значит?

– Это сообщение? – спросил Лиг-магт.

– Да.

Два обстоятельства спасли ему жизнь. Он ожидал чего-то подобного, когда передаст сообщение, хотя и не был уверен. Но подозрение заставило его держаться настороже. В соединении с рефлексами Победителя «Двадцатых» это помогло ему выжить.

От ледяной неподвижности Лиг-магт мгновенно перешел к атаке. Прыгая вперед, он на лету извлек из-под одежды изогнутый обоюдоострый нож. Этот нож пронзил место, где мгновением раньше находилось тело Бриона. Напрягать мускулы и отскакивать времени не было, он лишь успел упасть на пол. Лиг-магт кинулся за ним, одновременно поворачивая к нему нож. Но Брион ногой зацепил ногу противника и дернул…

Они одновременно вскочили, меряя друг друга враждебными взглядами. Брион держал руки перед собой, как поступает безоружный человек, защищаясь от вооруженного. Он был готов отбить нападение с любой стороны.

Дисанец перебросил нож из одной руки в другую и внезапно нанес удар Бриону в область живота. Лишь крайним напряжением сил Бриону удалось отбить эту атаку. Лиг-магт сражался с необыкновенной яростью. Каждое его движение несло в себе смертельную опасность. Брион понимал, что если он будет продолжать только защищаться – схватка закончится однозначно. Человек с ножом победит. И он изменил тактику.

Он прыгнул под удар, перехватив руку с ножом. В следующий миг он почувствовал резкую боль, но пересилил ее и не разжал пальцы. Ему больше ничего не оставалось. Теперь все решало не искусство борьбы, а сила, добытая упражнениями. Всю свою мощь Брион сосредоточил в стиснутой руке, ибо в ней он держал свою жизнь, отводя в сторону нож, способный ее оборвать. Он как мог старался защитить лицо, хотя скрюченные пальцы противника рвали его плоть, по лицу и рукам ручьями стекала кровь. Но теперь это не имело значения. Вся его жизнь зависела от правой руки.