Текст книги "На Туманном Альбионе"

– Заметят – сразу из сборной попрут, – сказал я. – Так что отметим, но позже.

– Кстати, у нас в прокат вышел новый японский фильм «Профессионал», мы с девушкой ходили, и я удивился, когда увидел в титрах, что он снят по твоей идее и в нём используется твоя же музыка.

– Серьёзно? Значит, снял всё-таки… И обещание сдержал, указал мою фамилию, молодец.

– Это ты о ком?

– О режиссёре, Нобуо Накагаве, который этот фильм снимал. Мы с ним познакомились во время японского турне «Динамо», потом пересеклись на Олимпиаде, на которую я приехал со сборной. Я уж думал, что он мою идею похерит, ан нет, воплотил. Приличный хоть фильм?

– Отличный! Я потом ещё два раза без своей Ритки ходил. На него вообще билетов было не достать. Жаль, что в прокате картины уже нет, а то мог бы сам убедиться.

– Да уж, может, когда-нибудь и посмотрю… А вы, Миха, пока попробуйте с ребятами поработать с материалом, который записан на плёнке. У нас после матча с Уэльсом будет почти месячный перерыв, тренеры обещают на три недели отпустить нас по клубам и домам, как-никак чемпионат страны в разгаре. А у нас в Англии пауза до конца августа, буду просто отдыхать. Так что поторчу у вас на базе, посмотрю, как вы репетируете, помогу советами. Вы всё там же обитаете, в парке Горького? Ну и отлично, дорогу я помню, созвонимся.

Накануне игры с Уэльсом нас посетил Ряшенцев. Напутствовал не уронить знамя советского футбола, пожелал успеха… В общем, всё, как полагается.

Сборная Уэльса явилась к нам без шести игроков основы. Тренер Дэвид Боуэн сетовал газетчикам на трудные переговоры с английскими клубами, неохотно отпускавшими валлийцев на короткие двух-трёхдневные сборы. Но на сей раз сказал, что повезло: в связи с окончанием чемпионата Англии готовились пять дней. Шансы своей команды расценил не так уж и низко – три к семи и обещал показать атакующий футбол, причём слово своё сдержал.

Морозов под влиянием побед, а может, после просмотра матча с греками, сделал небольшие перестановки: окончательно вернул Воронина в полузащиту, вторым стоппером рядом с Шестернёвым поставил хорошо мне знакомого Георгия Рябова, высокорослого динамовского защитника, хорошо игравшего головой. Дикарёва заменил Пономарёвым. Остальные игроки остались в неприкосновенности.

Матч начался с праздничного объявления диктора по стадиону: «Сегодня Славе Метревели исполнилось 29 лет». Команда пообещала имениннику победу, а я себя сдерживал как мог, порываясь рассказать анекдот о тренере и галстуке[1]1
  Перед матчем в раздевалку футбольной команды заходит тренер:
  – Ребята, у меня сегодня день рождения… Порвите их! Сделайте мне подарок!!! Порвите этих козлов на кусочки!!! Ради меня!
  – Поздно, тренер, мы вам уже галстук купили…


[Закрыть]. 30 мая 86 тысяч болельщиков, собравшиеся на Центральном стадионе им. Ленина, ждали только победу. Как и вся страна, прильнувшая где к телеэкранам, а где к радиоточкам.

И сборная не подвела! На 11-й минуте вынос мяча из своей штрафной Рябова, я подхватил мяч у центрального круга, приблизившись к штрафной, сыграл с Хусаиновым в стеночку и, не сближаясь с голкипером, поразил левый от него угол ворот. На 39-й минуте Иванов в суматохе штрафной вынудил капитулировать Миллингтона во второй раз. В перерыве тренер дал указания играть строже в обороне и тщательней подходить к реализации имеющихся моментов.

Вскоре после перерыва очередной мой проход по правой бровке, где я оставил не у дел своего сторожа Грина и его ассистента, завершился третьим голом. К фланговому прострелу устремилась группа наших игроков во главе с Ивановым, но шустрее оказался Грехэм Уильямс. И «удачливее». Мяч после соприкосновения с ногой защитника не спеша пересёк линию ворот – 3:0.

Если в первом тайме Уэльс ограничивался контратаками, правда довольно острыми, то, пропустив третий гол, перешёл к классическому британскому футболу. Если я и был к нему готов, то большинство игроков сборной уже изрядно расслабились. И когда Дэвис головой послал мяч в ворота мимо оцепеневшего Банникова, стало немного тревожно. А тут ещё внезапно зарядил дождь, создавший нашему сопернику привычные, прямо-таки домашние условия, воодушевил его на массированные атаки. Банников растерялся вконец и после очередного навеса выпустил мяч из рук, но набежавший Олчерч пробил рядом со стойкой. А когда спустя пару минут Банников потерял ворота, Данилов вынес мяч с самой ленточки. Пронесло.

На последних минутах матча валлийцы совсем перестали возвращаться, буквально всей командой убегая вперёд, и тут я показал, что не только британцы хорошо играют в дождь. Получив мяч в ноги благодаря обрезу атаки соперников, убежал на рандеву с Миллингтоном. С трудом сохраняя равновесие, делаю обманный финт, сам бросаюсь с мячом в другую сторону и вкатываю мячик в пустые ворота. 4:1 – вторая кряду победа ещё на шаг приблизила сборную и меня к ставшими уже немного родными британским берегам.

В раздевалке тренер поздравил команду с успехом и уже вместе с ребятами – именинника. Подарили ему мяч с автографами игроков сборной, цветы, торт. И запить было чем. Я не выделялся, пригубил хорошего грузинского вина.

Многие журналисты, освещавшие этот матч, обратили внимание на яркую игру правофлангового.

«Если бы партнёры рачительнее использовали многочисленные его передачи, исход встречи мог быть решён до перерыва. Мальцев провёл игру безупречно. Он был вчера лучшим во время атак советской сборной», – писал Мартын Мержанов в «Правде» 31 мая. Этому матчу в газете была посвящена целая полоса с моим крупным фото сверху.

Отметил мою игру и обозреватель ведущего французского спортивного издания L’Йquipe, которого каким-то ветром занесло на стадион. Газету мне показал Миха спустя пару недель, когда мы с ним пересеклись на их репетиционной базе. С французским я не очень дружил, но всё же понял, что много автор статьи слышал об игре футболиста сборной СССР и лондонского «Челси» и вот теперь удостоился чести «видеть это волшебство воочию».

Корреспондент «Труда» Юрий Ваньят тоже был впечатлён моей игрой: «Особенно виртуозно действовал Мальцев (он вместе с Хусаиновым являлся украшением матча), который как нож сквозь масло проходил оборонительные порядки массивных британцев. Но промахи Иванова помешали выиграть крупно».

Как руководство сборной и обещало, нас распустили на три недели, чтобы затем снова собраться на пару дней в преддверии запланированной на 27 июня встречи с Данией. У всех ребят, кроме меня, были игры в составе своих клубов в чемпионате СССР. Где, кстати, лидировало московское «Торпедо», а Стрельцов забивал чуть ли не в каждой игре. Ну а у меня – законный отпуск, который я решил провести с пользой. Нет, о поддержании формы я не забывал, благо что мне предоставили возможность тренироваться с дублёрами «Динамо». Но и о данном самому себе обещании заняться музыкой помнил. Так что помимо нескольких визитов на базу «Апогея», я телефонным звонком напомнил о себе семейству Завьяловых. Трубку взяла сама Адель, она же Ольга.

– Егор! Как же я рада снова тебя слышать! Улетел в Англию и пропал – ни слуху ни духу!..

В общем, мило так побеседовали. Узнал, что Адель так и продолжает гастролировать по стране, записала ещё пару песен – одну ей сочинили Пахмутова и Добронравов, а вторую – молодой композитор Давид Тухманов на стихи Николая Рубцова. Но от моего предложения порадовать её подборкой потенциальных шлягеров пришла в восторг.

– Когда мы можем встретиться? – спросил я её. – В принципе я почти три недели свободен, можешь хоть завтра подъехать ко мне домой.

– Отлично, обязательно буду! В одиннадцать часов устроит?

– Нормально, давай, завтра в одиннадцать жду. Маме с папой привет.

Всё-таки легко «сочинять», когда ты эту вещь уже где-то и в чьём-то исполнении слышал. Для Адель я подготовил с десяток композиций: «Лесной олень», «Не смотри ты по сторонам», «Этот мир придуман не нами», «Спектакль окончен», «Верю я» и «Старый отель» из репертуара раннего «Браво» с Агузаровой…

– Егор, а ничего, что тут в начале упоминается смятая постель и одевание в темноте? – насторожилась Адель, когда мы стали репетировать «Спектакль окончен».

– Действительно, могут и не понять… некоторые официальные лица, – почесал я свою юношескую недельную небритость в виде нескольких клочков растительности. – Ладно, тогда напишем так: «Я хочу запомнить тепло твоих рук, я не хочу слышать этой двери стук».

Песню «Эхо любви», которую блистательно исполняли Герман и Лещенко, я предложил Адель спеть дуэтом с молодым Кобзоном. Для этого пришлось ещё вызванивать Иосифа, который сумел подскочить через день, причём спелись они достаточно быстро.

– Рассказывай, как там в Англии, – попросил Кобзон, когда мы прогнали песню в очередной раз и я выразил удовлетворение услышанным.

– Да как… Играю, и на поле, и музыку. С «Челси» чемпионами стали, я на радостях гимн сочинил, мы его записали всей командой. А мне за это боссы клуба машину подарили, кабриолет…

– Какая машина? Что за марка?

– Austin-Healey Sprite Mk II. Двигатель объёмом тысяча девяносто восемь кубических сантиметров и мощностью пятьдесят шесть лошадиных сил, стоит тысячу фунтов стерлингов… Думал, за месяц права получу, а тут вот в сборную вызвали, так что пришлось ещё на три месяца вперёд аренду парковочного места оплачивать. Так вот, о музыке… Сколотил я в Лондоне свою группу, назвал её Sickle & Hammer – по-русски «Серп и молот». Дали пока один концерт, но нас телевидение снимало…

– Да ты что, серьёзно?!

– Ну да, наш продюсер договорился. Он, кстати, продюсирует ещё и The Rolling Stones, слышал такую группу? Вот и за нас решил взяться, а на телевидении у него знакомые. Я ещё успел перед отлётом наш концерт посмотреть по телику, ничего так, симпатично получилось.

– А The Beatles вживую видел?

– Пока нет, надо бы сходить на их выступление, когда в Англию вернусь. Зато для Роллингов сочинил пару песен, они сейчас лидируют во всяческих чартах и хит-парадах.

– Да-а, я смотрю, ты там времени даром не терял, даже завидно немного. Хотя и мы тут тоже не лаптем щи хлебаем, да, Адель? А песня для дуэта симпатичная, музыка весьма проникновенная, и слова душевные, думаю, она найдёт отклик у слушателя.

На десерт я припас для Адель англоязычную Sweet Dreams от группы Eurythmics. Из-за отсутствия синтезатора, который современные изобретатели всё никак не доведут до ума, подумал, что выручит секция духовых. А пока порепетировать можно и под фортепиано.

Оставалось ещё заскочить в ВУОАП зарегистрировать песни, где, к моему удивлению, Нетребко уже не работал. Вернее, как я узнал от его напарника, пошёл на повышение.

И 27 июня на поле Центрального стадиона им. Ленина я выходил с лёгким сердцем. Перерыв использован по максимуму, всем сёстрам, как говорится, раздал по серьгам. Адель уже приступила к записи нового альбома, группа «Апогей» планировала заняться тем же самым через две недели, когда из отпусков вернутся двое её музыкантов, уехавшие со своими семьями в один и тот же сочинский санаторий. А мне оставалось вновь сосредоточиться на футболе.

Матч с датчанами стал для нас лёгким развлечением. После неудачно проведённой прошлой игры Банников уступил место в воротах Кавазашвили. Анзор отыграл на ноль, а мы, в свою очередь, отгрузили скандинавам семь безответных мячей, на этот раз я ограничился одним и заработанным на мне пенальти. После трёх игр мы шли в лидерах группы, и с нетерпением, как и вся страна, ожидали товарищеского матча с бразильцами, которых 4 июля выведет на поле в «Лужниках» легендарный Пеле.

Глава 9

Бразильцы бразильцами, а за пару дней до матча в моей квартире раздался звонок. Подняв трубку, я малость офигел, услышав сквозь лёгкие помехи голос Олдхэма:

– Хай, привет, Егор! Как дела?

– Эндрю?! Ты как?.. Откуда?.. Где нашёл мой московский номер? – удивился я, автоматически переходя на английский.

– Ну ты же знаешь, какие у меня связи! – не смог удержаться от выпендрёжа продюсер.

– Что-то случилось?

– Как тебе сказать… Ты говорил, что вернёшься в Лондон в начале августа…

– Ну да, у нас стартует подготовка к сезону, а первая игра 21 августа с «Бернли».

– А раньше не мог бы появиться?

– В принципе могу, после товарищеского матча с бразильцами 4 июля следующую игру сборная проведёт с югославами 4 сентября, тоже товарищеская игра. Правда, не факт, что меня вызовут…

– Вот, после 4 июля у тебя есть какие-то дела в Москве?

– Хотел с семьёй побыть, с любимой девушкой, опять же, кое-какие музыкальные проекты… В Федерации футбола мне собирались купить билет в Лондон на 12 августа.

– Егор, тут такие дела… Меня с телевидения, радио и владельцы клубов уже достали звонками. Все хотят тебя и твою группу. В клубах готовы предоставить любой день для живого выступления, на ТВ хотят сделать и запись, и интервью вашей группы в программе «Модная музыка» у Ллойда ди Хэмпртона. Диджеи с радио требуют у меня записи вашего альбома, потому что их слушатели уже извели своими требованиями поставить что-нибудь из Sickle & Hammer.

– Так я же говорил, что запись мы будем делать после моего возвращения из Москвы… Хотя знаешь что, Эндрю… Наш концерт в The Marquee BBC писало с отдельной звуковой дорожкой? Правильно?

– Так и есть, – согласился Олдхэм, всё ещё не понимая, к чему я клоню.

– Можно же выпросить или купить у BBC эту аудиозапись, отдать тем же радиостанциям, пусть нарежут себе песен или даже полностью крутят наш концерт… И кстати, можно и диск выпустить под названием Live in «The Marquee».

– Диск?.. О, это было бы что-то новенькое, концертный альбом – и в виниле. Хорошо, попробую поговорить с ребятами с телевидения. Но как всё-таки насчёт моей просьбы?

– Хм, Эндрю, я прикину, как тут решатся кое-какие мои дела, и, если получится ускориться, попрошу приобрести мне билет на более раннюю дату.

На том и порешили. Не успел опустить трубку, как раздался звонок в дверь. На пороге со счастливым лицом стояла мама, держа в руках свежий номер журнала «Советский экран».

– Егорка, а тут про тебя написано! Центральный разворот. – И вручила его мне.

Я тут же открыл журнал посередине, и впрямь – весь разворот был посвящён прошедшей в СССР премьере картины японского режиссёра Нобуо Накагавы «Профессионал» с крупными и не очень качественными цветными фотографиями, включавшими в себя как кадры из фильма, так и портреты режиссёра и мой.

«Невиданный случай – фильм японского режиссёра Нобуо Накагавы произвёл небывалый фурор в мире и с триумфом захватил сердца и умы зрителей по всему миру, – писал некто Марат Власов. – Советских кинозрителей особо привлекает тот факт, что фильм снят… по оригинальной идее известного молодого футболиста Егора Мальцева. Талантливый спортсмен известен своими многочисленными песенными и музыкальными шедеврами, но теперь он покоряет и мир кинематографа. Тем более что заглавная композиция „Путь ронина” мгновенно обрела всенародную известность как в нашей стране, так и за рубежом.

Сам режиссёр, приезжая в Москву на премьерный показ картины, рассказал, как именно начался путь „Профессионала”. С Егором Мальцевым он был знаком с 1963 года, когда московское „Динамо” проводило товарищеские матчи в Японии, и уже тогда завязались их личные и профессиональные отношения. Мальцев подарил пару песен к одному из фильмов Накагавы. Во время токийской Олимпиады режиссёр смог встретиться с нашим спортсменом, и за чашкой чая Накагава в шутку стал сокрушаться, что очень мало хороших идей, по которым можно снять фильм. И какого же было его удивление, когда Егор стал рассказывать ему сюжет фильма. Как потом поведал Нобуо Накагава, он сразу понял, что снимет этот фильм несмотря ни на что. А когда он услышал мелодию, то просто потерял сон.

Так о чём же фильм, получивший в советском и мировом прокате название „Профессионал”? Оригинальное название фильма – „Ронин с тонкой кожей”. В средневековой Японии слово „ронин” означало самурая, который не выполнил поручение своего сюзерена либо не сумел уберечь его жизнь от врагов и считался лишившимся чести. Уже в оригинальном названии фильма кроется что-то щемящее и цепляющее, не говоря уже о самой «начинке». Молодой, энергичный красавец актёр, играющий главную роль полицейского Хирото Наруто (Юдзиро Исихара) отлично вписывается в сцены боя, слежки и погонь. Ему невольно начинаешь сопереживать!

Игра главаря якудзы (японской преступной организации), которой руководит Катаока Масахиро (Нобору Андо) не должна удивлять, он сыграл буквально самого себя, выйдя из тюрьмы, где отсидел шесть лет как организатор убийства. Неприглядность методов работы якудзы, распущенность бандитов в личной жизни ярко проявляется через образ малолетней любовницы Масахиро Азэми (Рэйко Икэ), с помощью которой герой в конце фильма смог подобраться к главарю якудзы.

Главным антагонистом Хирото становится его лучший друг и товарищ по службе инспектор Еси Ояма (Тосиро Мифунэ), который подал в отставку после осуждения Хирото для успокоения совести и облегчённо вздохнул, когда отставку отклонили. Он, как и главный герой, не может отступить, действуя по приказу. И это противостояние приказа по духу и приказа по форме буквально выворачивает их сердца, как и сердца зрителей, сопереживающих их схватке.

Весь фильм – это обвинительный приговор всей буржуазной гнусности, в которой нет ни капли достоинства и постоянства. Он должен убить Масахиро не для Японии или полиции – только для себя. Фактически его поступок – самоубийственное преследование ради высокой воинской чести, и все его развлечения перед главным делом – это глоток саке и поцелуй девушки как ритуал перед полётом камикадзе. Поэтому роль Хирото Наруто будто специально создана для Юдзиро Исихара. Его герой не колеблется, он всё уже для себя решил, и любые переживания прячет под жизнерадостной улыбкой. В этой твёрдости герой верен себе до конца, не меняясь в лице даже в момент смертельной опасности. Ни одна женщина не может устоять перед обаянием Хирото. И это отнюдь не смотрится сюжетной натяжкой, в чём огромная заслуга актёра. Такого героя было бы не стыдно противопоставить целому миру компромисса и соглашательства. Врагов у Наруто много, да достойных мало – почитай, один Еси Ояма удостоился честного поединка по самурайским правилам.

Остальные не ровня ему – они чувствуют его силу духа и проигрывают заранее. Да и начальство не лучше. В ключевой, кульминационной сцене американский полковник и заместитель министра (фактически, оба – уже бывшие) не в состоянии решить судьбу человека, от которого их личная судьба уже не зависит, и придумывают иезуитскую формулировку „остановить”, умывая руки. А уж дилетант Хадзимэ Хана знает, как остановить врага – особенно если не нужно смотреть ему в глаза. Под финальную мелодию Мальцева жанр боевика превращается в высокую остро-политическую трагедию стоика и мстителя одновременно, который вновь неприглядно и правдиво показывает нам изнанку капиталистического мира».

В конце рецензии сообщалось, что «Профессионал» собираются пустить даже в повторный прокат.

– Ну как, прочитал? – спросила тихо подкравшаяся сзади мама, пахнувшая готовкой и вытиравшая полотенцем руки. – У меня ещё один экземпляр есть, хочу завтра девчонкам на работе показать.

– А Андрейку на кого оставила?

– Так он же у меня в яслях… Сегодня у меня выходной, решила вот прийти сготовить, пока ты дома, а то Катька та ещё повариха. Твой любимый борщ будет…

Тем временем вся Москва жила ожиданием товарищеского матча нашей сборной с Бразилией. Надо сказать, что после недавней гражданской войны Бразилия стала довольно популярна в СССР, где до этого мало что знали об этой далёкой экзотической стране. Справившись с проамериканским военным мятежом, президент Гуларт стал развивать связи с соцстранами, включая СССР. В январе 1965 года в Бразилиа по приглашению правительства этой страны прибыл Шелепин во главе целой делегации. Через месяц Гуларт пожаловал в Москву с ответным визитом. По итогам этих встреч был подписан ряд соглашений. СССР начал поставлять в Бразилию строительную и горнодобывающую технику, железнодорожные вагоны, тепловозы, грузовики… Советские геологи поехали в Бразилию искать полезные ископаемые, в первую очередь газ и нефть. Кроме того, было решено начать в Бразилии строительство нескольких ГЭС и одной АЭС, а также строить на архипелаге Сан-Паулу и острове Фернанду-ди-Норонья, расположенных практически на экваторе, советско-бразильский космический центр и пусковую площадку, с которой будут стартовать в космос советские ракеты.

Я в будущем слышал, что пуски с экватора выгоднее, но многие, в том числе Лисёнок, не особо понимали, зачем это понадобилось. Какая разница, откуда запускать ракеты? Конец недоумению положил Главный конструктор Сергей Павлович Королёв, который, выступив в программе «Телевизионные новости» – предшественнике программы «Время», объяснил, что при запуске с экватора ракета тратит гораздо меньше топлива и, соответственно, может вывести в космос больше полезного груза.

Как бы там ни было, в ответ из Бразилии на советские прилавки мощным потоком хлынули говядина, всевозможные виды рыб и других морепродуктов, невиданные тропические фрукты с овощами и другие дары бразильской земли, а также приготовленные из всего этого консервы, компоты, варенья, сладости и прочая вкуснятина. Андрейка был в восторге, Катьке и Ленке тоже понравилось, да и мама с Ильичом, вначале воспринявшие заморские диковины скептически, вскоре тоже их оценили. Также везли изделия из кожи – все мои женщины разжились сапожками, туфельками и всякой кожаной одёжкой, да и Ильич переобулся, – мебель и разные поделки из южноамериканских деревьев, в том числе и ценных пород, красивые вещицы из самоцветных камней и много чего ещё.

В СССР этим летом понаехало учиться много студентов из Бразилии. По словам Катьки, у них в институте, который она успешно окончила, абитуриентов тоже хватало. И учиться эти парни и девчонки собирались без дураков, понимая, что это их шанс выбраться из нищеты.

В кинотеатрах шёл шикарный, снятый на цветную плёнку документальный фильм Михаила Калатозова «Страна-континент», где показывались наиболее яркие картины Бразилии: знаменитая самба в Рио, красочные обряды поклонников Йеманжи и адептов других местных культов, а также многое другое.

По телевизору в передаче «Клуб кинопутешествий» тоже неоднократно показывали Бразилию и её удивительную природу, а также довольно симпатичный и весёлый, несмотря на бедность, народ…

Появилось много бразильской музыки как на радио, так и на пластинках и аудиозаписях.

Ну и конечно, все разговоры среди тех, кто хоть сколько-то интересовался футболом, были о предстоящей игре с бразильцами, заслуженно считавшимися самыми крутыми футболистами планеты, и о шансах нашей сборной в схватке с действующими чемпионами мира. Спорили до хрипоты, заключали пари…

Новоявленные артели воспользовались ажиотажем и выбросили на рынок майки, значки и разные другие изделия на тему предстоящей встречи. Их товар разлетался как горячие пирожки в морозную погоду.

Власти тоже не остались в стороне и, чтобы отлучить от будущей игры билетных спекулянтов, распространяли билеты на предприятиях, в учебных заведениях, в разного рода учреждениях и спортивных структурах по предварительной записи. Билетов, понятно, на всех не хватало и их разыгрывали в лотерею, предупредив, что против номера билета обязательно будет стоять имя счастливца и пройти на игру можно будет, только предъявив документы, так что любителям гешефтов лучше не беспокоиться.

Какую-то часть билетов распространили среди находившихся в СССР граждан Бразилии через их посольство и ещё немного продали, весьма недёшево, через торгпредства СССР в других странах, тамошним любителям футбола.

Ну а мы, футболисты сборной СССР, накануне игры со сборной Бразилии испытывали вполне объяснимое волнение. Ещё бы, к нам пожаловали действующие чемпионы мира, среди которых такие звёзды, как Пеле, Гарринча, Жаирзиньо, Сантос…

Ажиотаж от предстоящей встречи, казалось, затмил те три официальные игры, что провела сборная. Тем более что сама игра и результаты давали повод для сдержанного оптимизма.

1 июля самолёт с чемпионами мира приземлился в Шереметьево, бразильцы выглядели бодро и безмятежно. Прилёт знаменитых футболистов тем же вечером показали в «Телевизионных новостях». На следующий день материалы появились в газетах, радио тоже подготовило свои репортажи из аэропорта. Первым из самолёта появился глава делегации вице-президент Бразильской конфедерации спорта Силвио Пашеку. За ним потянулись живые легенды: тренер Висенте Феола, доктор-психолог Хилтон Гослинг, золотые медалисты Беллини, Орландо, Джалма Сантос, Гарринча, Пеле… У журналистов глаза разбегались. Феола был краток, рассказал о цели поездки – выявить из 22 кандидатов самых достойных для участия в главном турнире четырёхлетия.

Газетчики просто сходили с ума, правда, к Пеле подступиться было сложно. Оказавшись в плотном кольце «папарацци», он присутствия духа не терял, отвечал пространно, дипломатично, дабы ненароком не обидеть хозяев. На вопрос, что думает о предстоящей встрече и удастся ли ему забить, ответил: «О! Это не только от меня зависит. Если мне дадут возможность, готов забить два гола. Счёт предсказать не возьмусь. Обычно я в таких случаях отвечаю: „Соперники забьют сколько смогут, мы – сколько захотим”».

Честно говоря, прочитав это, я чуть не выпал в осадок. Всегда считал, что эта фраза о бразильцах – что-то типа городского фольклора, который болельщики любят рассказывать. А здесь это, оказывается, прямая речь Пеле. Тем более он там дальше и обо мне говорит: «Для московской встречи надо сделать исключение. Нам предстоит встреча с очень сильной командой, ворота которые защищает Яшин – это просто непробиваемая стена. Кроме того, очень интересным выглядит игра Джорджа Мальцева. Когда я услышал, что он играет в Англии, то был очень удивлён и заинтересован».

Нет, ну приятно, что ни говори, читать такое о себе.

Так, а что там дальше беспокоит Пеле? Погода, не будет ли дождя? Мокрая погода и скользкий грунт нивелируют преимущество кудесников в технике, как это случилось в Стокгольме, где они пропустили единственный гол. Высокого гостя, ссылаясь на советские метеослужбы, успокоили: если и покапает – незначительно, да и то утречком.

Как потом нам говорили, гуляли бразильцы по улицам и площадям столицы, сопровождаемые толпами граждан, увиденным восторгались. Пеле не уставал расписываться охотникам за автографами в блокнотах, на клочках бумаги, платках, денежных купюрах… Его терпению поражались даже ходившие по пятам журналисты.

«В игре трудятся ноги и голова. Так надо же где-то дать нагрузку на руки», – объяснял бразилец.

Мы же сидели на базе и, откровенно говоря, не скучали. Затеянная перестройка игры, казалось, грозила похерить и так с трудом налаженные связи в игре сборной.

Проводя тренировки, Морозов, не чинясь, частенько привлекал меня к разбору того или иного эпизода, при этом я то и дело удостаивался заинтересованных взглядов его помощников и ответственных футбольных чиновников, которые не пропускали почти ни одной нашей тренировки. По-видимому, реакция на игры сборной Шелепина и его окружения не прошла мимо профессиональных карьеристов, потому и внимание к нам было повышенное. Хорошо хоть, не лезли с советами и рекомендациями.

Проводились двухразовые тренировки и вечерние теоретические занятия, на которых на большой доске, специально для этого изготовленной, разыгрывались «командно-футбольные матчи», где мы, вооружившись каждый своей копией игрока, водили его по карте. Было интересно, тем более с каждой такой игрой мы стали всё более понимать и заряжаться духом тотального футбола.

Впрочем, я ещё в первый раз предупредил Морозова, что для использования такой схемы нужна серьёзная физическая подготовка футболистов. Тотальный футбол – это постоянное движение всех игроков, а не жевание соплей защитниками возле своей штрафной, когда твои товарищи впереди пытаются что-то организовать. И наоборот, при обороне своих ворот подключаются игроки средней линии поля и порой даже нападающие.

Неожиданным развлечением для нас стала тренировка бразильцев в «Лужниках», открытая для прессы, тренеров и специалистов. Сборная явилась в полном составе, и нас сразу провели в подтрибунное помещение, где гости готовились к выходу на лужниковский газон. Эдсон Арантис ду Насименту – полное имя Пеле, которого я помнил уже пожилым человеком, довелось нам пересечься в 1997 году, он тогда рекламировал кофе под своей маркой. Сейчас он намного моложе, а улыбка та же. Лев Яшин подарил своему старому знакомому сувенир – миниатюрный русский самовар. Через переводчика Пеле сказал, что не сможет выйти на поле из-за болезни. Не знаю, как, но мне показалось, что знаменитый нападающий реально расстроился. Потом он увидел меня и что-то стал оживлённо говорить, обращаясь к своей команде. Взгляды бразильцев, до этого делающих вид, что вокруг никого нет, немедленно скрестились на мне. Пеле подошёл к кому-то из игроков, и они вдвоём подошли ко мне. Переводчик быстро начал переводить, тем более что тишина в раздевалке воцарилась просто гробовая.

– Посмотри, Джелма, вот тот паренёк, против которого тебе предстоит играть. Его зовут Джордж, и он играет в Англии. Ребята, идите сюда, – это он уже всей команде, – у русских тоже есть легионеры.

Игроки, заинтересовавшись, подходили к нам и пожимали мне руку. Было немного неудобно, я снова чувствовал, как физически отдаляюсь от коллектива. Правда, Яшин всё исправил, обратившись к Пеле со смехом.

– Боюсь, что ждёт вас сюрприз, МММ вас научит играть. – И под заинтересованные взгляды бразильцев продолжил: – МММ – это Мальцев, Месхи и Метревели – наше нападение.

Бразильцы выходили на газон в распрекрасном расположении духа, они балагурили, не зло, без обид подшучивая друг над другом. Рассредоточились на поле, было на что посмотреть. Большую часть занятий, можно сказать, всё оставшееся после обязательной разминки время, они работали с мячом. Техника высочайшая, движения мягкие, кошачьи, пластичные. Пасы на разные дистанции в ноги или на ход разнообразные, в большинстве своём скрытые. Пасовали незаметным движением голеностопа, иногда с замахом или коротким щелчком. Ошибались редко. Били по цели из любых положений без подготовки, внезапно, в доли секунды. Приём мяча, движение тела и удар соединялись воедино. Демонстрировались каскады финтов, открывания, скрещивания… Все приёмы выполнялись легко, непринуждённо. Чувствовалось, что футболисты получают удовольствие.

В двухсторонке победила команда Пеле – 5:3. Мне это почему-то показалось символичным. Но, посмотрев на партнёров, я испытал непреодолимое желание выругаться. Там читалась такая восторженность, словно к маленьким детям заявился Дед Мороз с мешком подарков.