Текст книги "Запад знакомится с Востоком. Представления средневековых европейцев о восточных народах"

«Королевские анналы» повествуют о восстании саксов и нашествии сарацин в Септиманию как о двух тяжелых испытаниях, выпавших на долю христиан в 793 г.

Отвоеванием у арабов Толедо (1085 г.) и Сицилии (1091 г.) было положено начало тому процессу, который В. В. Бартольд определил как «культурное общение» двух цивилизаций.

Существовали ли между двумя мирами дипломатические отношения?

На появление мусульман Европа ответила замедленной реакцией. Причины этого следует искать в самой цивилизации, экономической основой которой была аграрная экономика, поэтому Европа находилась вдали от более развитых цивилизаций. В экономическом плане для арабов Европа не представляла интереса, в связи с чем некоторое время две цивилизации сосуществовали параллельно. Только крестовые походы свидетельствовали об их интенсивных контактах, хотя и специфических.

Существовали ли между этими мирами дипломатические отношения? Ответить на этот вопрос не так просто.

Существует средневековая легенда о дипломатических отношениях между двумя великими правителями средневековой Евразии – Карлом Великим и Харуном ар-Рашидом. Поскольку большая часть информации о политических и дипломатических контактах дошла до нас в виде разного рода рассказов и легенд, ее свидетельство до сих пор представляется многим исследователям важным и решающим. К числу ее активных сторонников относится и А. Ладинский, автор прекрасной книги о Карле Великом.

Однако эта легенда оспаривалась еще в 30-х гг. XIX в. На ее несостоятельность указал В. В. Бартольд в работах «Карл Великий и Харун ар-Рашид», «К вопросу о франко-мусульманских отношениях» и др., обратив внимание на ряд важнейших нюансов:

– в легенде ничего не сообщается об обмене грамотами, что в те времена было обязательно для обеих цивилизаций;

– в текстах говорится лишь о возвращении посольства франков с Востока, а не о его отправке;

– об обмене посольствами совершенно молчат арабы;

– легенда ничего не сообщает о халифате. Это принципиально невозможно. Любой купец, дипломат или просто случайно попавший на Восток европеец обязательно собирал информацию об экономике, политической жизни, культуре, быте, вплоть до стратегической.

Как установил В. В. Бартольд, эта легенда не могла появиться в IX в. Он датировал ее XI в., поскольку главная ее тема – разрешение латинским паломникам посещать Гроб Господень. Право Карла на покровительство святых мест признал сам халиф.

Но дело не только в том, что эта легенда является своего рода «фальшивкой», главная задача которой – «обосновать» право на паломничество в Иерусалим и не более. Ислам в Европе рассматривался как ересь, территория мусульманских стран воспринималась как царство Антихриста. С Антихристом же никаких договоров и отношений быть не могло. Сатана не заблуждается, а сознательно извращает Истину. Разумеется, многие проблемы, возникавшие на практике, разрешались, велись какие-то переговоры, но формально это не фиксировалось.

Какой характер носили межконфессиональные отношения?

Взаимоотношения мусульман и христиан, создавших крупнейшие религиозные системы и церковные организации, обычно рассматривались как враждебные. И в средние века они тоже были непростыми. Ситуация в Испании действительно складывалась сложная, напоминающая о том, что происходило в христианских областях внутри исламского мира. Согласно учению Корана христиане находились «под покровительством» при условии уплаты дани. Они имели своих епископов, священников, церкви, монастыри, многие христиане находились на высоких постах кордовских эмиров, входили в религиозно-правовую категорию ахл аз-зимма («покровительствуемые») – так называемые зиммии. Впервые этот термин встречается в посланиях Мохаммеда к арабским племенам (629–630) и в девятой суре Корана («Покаяние», 8,10). И все же «люди Писания» (ахл ал-Китаб) считались «нарушителями закона»: «О, обладатели писания! Почему вы облекаете истину ложью и скрываете истину, в то время как вы знаете!» (Коран, 3 «Семейство Имрана» – 71/64). На практике это приводило к тому, что христиане получили предписание носить отличительную одежду или знаки, им запрещалось строить новые храмы, проводить крестные ходы, громко бить в била, помещать свои религиозные символы там, где их могут видеть мусульмане, хулить Аллаха и пророка и т. п. Эти запреты впервые появились в центре халифата. При Язиде II (720–724) состоялось первое суровое гонение на христиан: уничтожались кресты, свиньи, сурово взимались подати. С конца VIII в. существовали повседневные ограничения.

В Испании мавры долгое время были веротерпимы. Правительству не нравилось, что христиане переходили в ислам и переставали платить налоги в казну. Автор латинской хроники, написанной в Кордове в 754 г., Исидор Беджский сожалеет о несчастиях Испании и владычество мавров считает владычеством варваров, но ненавидит их не как представителей другой религии, а как людей другого племени. Действительно, «маврами» чаще всего были берберские племенам Северной Африки.

О веротерпимости мавров свидетельствует и то, что евреи, преследуемые в Европе, спасались в Испании. Между тем Карл Великий, войдя в Сарагоссу, приказал разрушить синагоги и мечети. Известен такой анекдот, рассказанный Р. Дози. Кордовский ученый (факих) при встрече с христианином пожелал ему: «Да сохранит вам Господь долгую жизнь». Когда мусульмане, услышав это, возмутились, он их весьма остроумно успокоил: «Когда я говорю христианину: да сохранит вам Бог долгую жизнь, я желаю, чтобы Господь продлил ему жизнь, и этим дал ему возможность как можно дольше платить подушную подать».

Примерно в середине X века в г. Компостела был обнаружен древнеримский саркофаг, о котором ходила легенда, будто бы в нем находятся мощи святого Иакова из Палестины. Так возник культ святого Иакова Компостельского (Сант-Яго де Компостела), в основе которого, возможно, лежало измененное галисийское или иберийское поверье о Небесных Близнецах (Иаков считался близнецом Иисуса). Именно сюда в 951 г. прибыл первый французский паломник – епископ с огромной свитой. Впоследствии эта святыня стала объектом особой заботы Клюнийских монахов и к ней была проложена «дорога пилигримов» (или camino frances – «французская дорога»), по которой уходили в Реконкисту европейские рыцари. В 997 г. Аль-Мансур (Альманзор) разграбил этот город, но гробницу он все же не тронул.

Однако постепенно ограничительные меры были предприняты и в Испании. Мусульманские правители присвоили себе право созывать соборы, назначать епископов. Если какие-либо епископы не хотели принимать участие в соборах, их заменяли евреями и мусульманами. Известны случаи, когда сан епископа продавался с публичных торгов и попадал к еретикам, неверующим или сластолюбцам, устраивавшим оргии. Однажды произошел такой случай. Многие христиане в Малаге прятались от поголовной подати. Гостегезис (епископ диоцеза) обещал мусульманским чиновникам составить их список и во время ежегодной поездки по диоцезу стал просить прихожан сообщать имена свои и родственников, дабы записать в поминание и молиться о каждом. Так попались многие христиане.

Разрушались многие соборы. В частности, в Испании действовало правило, по которому крест и полумесяц не должны были «видеть» друг друга. Так, в Кордове сохранился только собор святого Винсента. Со временем сюда переселилось множество сирийских арабов, мечети оказались недостаточно вместительны, поэтому было решено обратить собор в мечеть. Это, однако, не удалось сделать, но половина собора перешла к сирийским арабам.

В 784 г. Абдерам I захотел купить вторую половину. В результате длительных торгов христиане отдали ее за 100 тыс. динаров, но получили разрешение восстановить разрушенные церкви.

К IX в. многие мусульманские правители Испании предпочитали следовать завету халифа Омара: «Мы должны поедать христиан, и наши потомки должны поедать их потомков до тех пор, пока будет существовать исламизм».

Испанские христиане оказались в изоляции от остального христианского мира и лишены связи с источниками латинской учености. Поездки с континента в Испанию и из Испании были эпизодическими. Это доказывают следующие примеры. В 858 г. два монаха из монастыря Сен-Жермен де Прэ Изнар и Одилар по поручению Карла Лысого были посланы за останками святого Винсента Сарагосского, для того чтобы отвезти их в Париж. В пути они узнали, что эти останки исчезли (их успели перехватить и вывезти в Беневенто какие-то более ловкие итальянцы). В Барселонской церкви они услышали о гонениях в Кордове, отправились туда и получили мощи других мучеников. Это были останки трех юношей, казненных в 852 г. за оскорбительные антиисламские выкрики в мечети. Во время пребывания в Кордове монахи собрали некоторые сведения об исламе и о положении христиан при мусульманском правлении. Франкский император Карл Лысый проявил большой интерес к их работе и отправил их во второй раз в Испанию за сбором информации.

Показателен и такой пример. Один известный испанский ученый отправился в 848 г. в Наварру и привез оттуда книги, которых не было в Кордове, но которые имелись в каждом монастыре Европы («О граде Божьем» Аврелия Августина, сочинения Вергилия, Горация, Ювенала).

Роль торговли в христианско-мусульманских отношениях

Торговые контакты в Средиземноморье были всегда очень активны. «Левантийская» торговля, т. е. торговля с Ближним Востоком, имела принципиальное значение для Европы. Халифат был отлаженной экономической структурой с развитыми торговыми связями. В его состав входили экономически развитые районы. Европейцы всегда стремились поддерживать экономические связи с Востоком. В рамках средневековой аграрной цивилизации, основанной на локальной экономике, потребность во внешней торговле стала снижаться. Это обстоятельство явилось камнем преткновения для известной теории Анри Пиренна («тезис Пиренна»). Бельгийский историк, задумавшись о причинах складывания средневековой цивилизации, пришел к выводу, что вторжения «варваров» принципиального значения не имели и экономическая и общественная жизнь Западной Европы после падения Западной Римской империи все еще протекала в ритмах античного мира. Лишь арабские завоевания изменили направление хозяйства Средиземноморья. Военные корабли арабов нарушили торговое судоходство по Средиземному морю. В результате Западная Европа замкнулась в себе и на первое место в экономической и политической сфере внезапно выдвинулись Северная Галлия и Германия. Именно с этого времени начала формироваться западноевропейская феодальная цивилизация. На первое место выходит уже земля, а не торговля. «Поэтому совершенно справедливо сказать, что Карл Великий был бы немыслим без Мухаммеда» (Э. Ренан).

Эта теория не была поддержана специалистами, которые привели ряд резонных контраргументов. Генезис феодализма объяснялся не только спадом торгового судоходства. С экономической точки зрения роль Средиземноморья в V–VI вв. была не столь велика, чтобы поддерживать преемственность античной цивилизации. Упадок средиземноморской торговли прослеживается уже с III в. Но для ближневосточной торговли упадка не было. Кроме того, мало изученной оставалась экономическая политика арабов. Устранение арабами Сасанидского иранского государства к середине VII в. и существование близких по вере соседей (Византия) привели к емкому внутреннему рынку. Западная Европа была далеко расположена от этого торгового перекрестка, да и как торговый контрагент мало интересовала халифат.

Тем не менее, именно арабы часто были инициаторами торговли с Европой. К 800 г. их флот преобладал в Средиземноморье. Однако характер европейско-мусульманской торговли часто менялся.

Большую роль в этом играли итальянцы. Амальфи, Венеция проложили пути и в Тунис, Египет, Сирию. Затем Пиза и Генуя вытеснили Амальфи, ибо занимали более выгодное положение на торговых путях. Активны были и магрибинские евреи. На какое-то время арабы ушли на второй план.

Но к 1000 г. положение меняется. Растет шиитская Фатимидская династия (с 909 г.). В 969 г. Фатимиды завоевали Египет и вскоре основали Каир. Молодое государство оказалось отделено от остального Востока стеной суннитских государств. Стремясь пробиться на восточные рынки, Фатимиды нуждались в корабельном лесе, готовых судах, железе. Они начинают зазывать итальянских купцов в Египет. Таким образом, некоторое время Европа находилась в положении колонии, поскольку из нее выкачивались сырье и вывозились рабы, особенно в больших количествах из славянских земель (Slave – Slav = славянин), но взамен Европа получала потребительские товары.

Однако к XI в. славяне приняли христианство и этот источник рабской силы иссяк. Изменилось положение и в Персидском заливе, где восстали карматы и захватили Бахрейн, там стало опасно плавать. Товары с Дальнего Востока и из Южной Азии шли в Йемен, а оттуда легко поступали в Египет. Центральная Азия оказалась перекрыта тюрками и караваны сворачивали в Египет и Триполи. Потребность в «услугах» Европы резко сократилась.

Тем не менее, торговля с арабами имела большое значение для всей Европы. Арабы разрабатывали полезные ископаемые в Испании: высоко ценились железо, медь, киноварь (ради ртути), золото, серебро, свинец, олово, драгоценные и полудрагоценные камни. Многое из этого вывозилось в халифат. Изобилие сельскохозяйственных продуктов и полезных ископаемых использовалось испанскими арабами для развития так называемой «изящной» жизни. Развивались различные ремесла, которые производили предметы роскоши на внутренний рынок и вывоз: тонкие ткани, льняные изделия, шелка, меха.

«Мусульманская культура» и ее влияние на средневековую культуру христианской Западной Европы

В ходе арабских завоеваний на новых территориях шли три процесса: исламизация, арабизация и складывание мусульманской культуры. Исламизация и арабизация на всех территориях, кроме Аравии, никогда не достигала 100 %. Не исключение и европейские земли.

Что такое «мусульманская культура»? Так же как и так называемая христианская культура, это культура синкретическая. В ней большую роль играют местные культуры. Слово «мусульманская» говорит лишь о том, что роль «арматуры» ее играет ислам. Как европейская культура «стоит на двух ногах» (латинский язык и христианство), так и мусульманская базируется на исламе как форме культуры и арабском языке как механизме консервации и трансляции культуры.

В послевоенный период в европейских странах широкое распространение получила «покаянная» литература, представители которой настаивают на том, что вклад мусульманской культуры в становление и развитие европейской цивилизации был недооценен. Р. Генон писал: «Исламское влияние было в средние века столь значительным, что ни один из ярых противников Востока не смог бы отрицать его силу».

Но была ли вообще в отношениях между двумя великими цивилизациями ситуация учителя и ученика? Нет, можно говорить о их взаимовлиянии, обмене достижениями и опытом.

Приведем примеры заимствования и в то же время творческого осмысления арабского наследия.

Кораблестроение. Арабы использовали опыт Индийского океана, где был широко распространен треугольный парус, названный впоследствии «латинским». Именно арабы первые использовали его на Средиземном море. До того здесь использовались в основном карраки с квадратным парусом, которые двигались лишь по ветру. Европейские корабельщики заимствовали треугольный парус, сочетали его с квадратным и в итоге создали трансокеанское судно. Наибольший прогресс был достигнут в 1440–1490 гг. благодаря испанским и португальским корабельщикам. Позднее увеличивалось число мачт, парусов, стали использовать смешанную оснастку (квадратный парус для фок-мачты (передней), а треугольный для грот-мачты (второй) и бизань (задней)).

Компас. Подробности его изобретения неясны. Главным являлось не изобретение принципа, а создание механизма! В Европе первое свидетельство о компасе относится к 1100 г. н. э.: его видели у каких-то иностранцев (возможно, арабов). Показывал сосуд с плавающим бруском и Роджер Бэкон. Упоминается готовый компас в 1187 и 1206 гг. В арабской литературе информация относится к 1220 г.

В 1302 г. итальянский купец из Амальфи Флавио Джойа, усовершенствовав, создал, наконец, этот механизм. Он насадил стрелку на иглу, приспособил циферблат с делениями.

Именно европейцы создали современный вариант карты, в итоге получив идею глобуса. Морские карты (портоланы) создали генуэзцы на основе мусульманских карт и книг. От арабов были получены и более точные географические сведения о разных районах мира. Кроме того, была добавлена информация о тех областях, которые хорошо знали сами европейцы – о европейских странах и Америке.

Сицилийский король Рожер II (1130–1154) и его сын Вильгельм I (1154–1166) располагали точными сведениями об Индии, Китае и северной части Африки. Под их покровительством ал-Идриси из Кордовы (1100–1166) создал полное описание известного мусульманам мира, опираясь на труды предшественников, расспросы путешественников и собственные впечатления от путешествий по Азии и Европе до Англии. Он создал серию из 70 карт (10 по каждому из 7 «климатов»), добавил сопроводительное описание. Европейцы впервые соединили всю информацию о море и суше и создали глобус.

В сельском хозяйстве арабы добились больших успехов. Даже в Испании, где было мало осадков (кроме севера) и без орошения большинство видов земледелия были невозможны, они много делали для его развития. Система орошения существовала и раньше, при римлянах и вестготах. Арабы расширили и усовершенствовали его на основе ближневосточного опыта по распределению и сбережению воды, что отразилось в испанской лексике, заимствованной из арабского языка, и использовании водяных колес, которые были сходны с марокканскими и ближневосточными. Развитие ирригации привело к широкому распространению влаголюбивых культур: сахарный тростник, рис, апельсины, лимоны, баклажаны, артишоки, хлопок.

Под влиянием арабов усовершенствовались и многие европейские ремесла. В гончарном деле стало осуществляться изготовление изразцов. Но в Европе все же предпочтение отдавалось железу. Во второй половине IX в. в Кордове был открыт секрет производства хрусталя. Мусульманская Испания славилась своей чеканкой и была конкурентом Византии (особенно по золоту, серебру, ювелирным изделиям). Культивировалась резьба по слоновой кости и дереву.

Красивая жизнь. Уже в 854 г. кордовский христианин Алвар сетовал на то, что молодые христиане изъясняются на арабском лучше, чем на латыни, читают арабские стихи и сказки, изучают сочинения мусульманских философов и богословов, совершенно пренебрегая латинскими комментариями к Священному Писанию.

«Красивая жизнь», культивировавшаяся арабами в Испании, а также их значительно более высокая образованность (через посредство мосарабов – христиан, живших на территории Пиренейского полуострова) привлекли к себе внимание большой части европейского общества. К страху перед могущественным соперником примешивалось любопытство к его образу жизни и знаниям. Исламский мир стал входить в сферу культурных интересов европейцев. В поисках знаний в Арабский халифат потянулись многие молодые люди. Так, например, Герберт из Орийака, который впоследствии стал Папой Сильвестром II, занимался в Каталонии изучением астрономии и математики.

Огромную роль в распространении восточного влияния Медины и Багдада сыграл музыкант и певец Зирйаб (Кордова, с 822 г. до смерти в 857 г.). В молодости он пел и играл в Багдаде перед Харун ар-Рашидом (786–809). Омейяды сманили его в Кордову. Зирйаб поднял уровень инструментального и вокального исполнения, стал законодателем вкусов. Ему даже приписывают определение последовательности подачи кушаний на пирах: супы – первые мясные блюда – птица с пряностями – сдобное печенье. Это переняли европейцы. Он ввел в рацион восточные специи и сахар (до этого подавался лишь мед), привез много кулинарных рецептов. По его инициативе стали использовать стеклянные изделия вместо золотых и серебряных кубков.

Под влиянием мусульманской культуры европейцы усовершенствовали музыкальные инструменты. Особенно популярны были песни под аккомпанемент лютни, флейты и т. д. Для ритма использовались барабан, тамбурин.

Известны в Европе были многие арабские сочинения по теории музыки, некоторые основаны на произведениях греческих авторов, другие – оригинальны. Несколько арабских музыкальных сочинений переведены на латинский и древнееврейский языки.

Севилья славилась производством музыкальных инструментов. Арабские слова, связанные с музыкой, сохранились в испанском языке: гитара – кытар, литавры – ат-табал.

В Европе была распространена полифония. После развития феодального города и городской экономики появилась потребность в новой музыке. Европейские менестрели распространяли музыкальную практику арабов, их манеру пения и игры.

Книги были важной составляющей «красивой жизни». Бумагу арабы заимствовали из Китая: в середине VIII в. несколько китайских пленных ремесленников купили свободу за секрет ее изготовления. Она оказалась дешевле египетского папируса. Около 800 г. в Багдаде была построена первая бумажная мельница. Через Сирию и Северную Африку секрет производства бумаги проник в Испанию. В XII в. французские паломники из Компостелы принесли с собой несколько листков как диковинку. Но Рожер II Сицилийский использовал бумагу еще в 1090 г. В Италии и Германии бумажные мельницы появились лишь в XIV в.

Стиль «красивой жизни» был распространен в основном в городах. Хроника Фра Салимбене описывает такую жизнь в Пизе на арабский манер: «Бродя с нашими корзинами в поисках подаяния, мы случайно зашли в один двор. Над нашими головами был густой свод из виноградных лоз. Зелень была такой приятной на ощупь, а тень давала сладостный отдых. Там были леопарды и много диковинных заморских зверей… И еще были там юноши и девы в расцвете молодости, богато одетые и непринужденные в обхождении, у них в руках были скрипки, виолы, цитры и другие инструменты, на которых они играли разные мелодии, красиво жестикулируя. Никто не шевелился, не говорил – все в молчании слушали. А песня была столь необычна и восхитительна и словами, и многоголосьем, и манерой исполнения, что наполняла сердце радостью. С нами никто не заговаривал, мы тоже не произносили ни слова, а музыка голосов и инструментов все продолжалась, пока мы стояли там, и мы пробыли там долгое время и не знали как уйти. Я не ведаю – одному богу известно, откуда снизошло это чудное видение, ибо никогда раньше я не видывал ничего подобного, да и потом не доводилось».

В испанском языке сохранилась лексика, связанная с городским управлением, контролем над торговлей (алькальд, альменда), названиями мер, весов, чиновников. Муниципальная практика основывалась на принципах Ближнего Востока.

В области науки и философии тоже заметно использование арабского опыта и наследия. Арабы завоевали Ирак, Сирию и Египет, там культивировались греческие науки и философия. Последователи Александрийской школы перебрались в Сирию, а оттуда около 900 г. в Багдад, где активно участвовали в философских спорах с мусульманами. В Гундишапуре существовала христианская несторианская школа, прославившаяся преподаванием медицины. Отсюда вышел придворный медик Харуна ар-Рашида и другие лейб-медики. Существовала она более 100 лет. Ал-Мамун (813–833) организовал специальное учреждение Байт ал-хикма (Дом мудрости), из которого в IX–X вв. шел обильный поток переводов, в том числе с сирийского языка. Согласно легенде, с греческого языка переводил несторианин из Хиры Хунайн ибн Исхак (809–873). Он был эрудитом, особенно интересовавшимся медициной. Собирал рукописи в Византии, был придворным врачом ал-Мутаваккила (847–861), преподавал медицину в Багдаде и руководил целой группой переводчиков. В качестве первых греческих сочинений для перевода были избраны сочинения по астрономии и математике. Широко была распространена вера в астрологию. Большую известность получил ал-Хваризми (европ. – Алгорисмус, отсюда «алгоритм»). Он сделал для ал-Мамуна «Синд-Хинд» (свод нескольких индийских астрономических таблиц), составил описание мира на основе «Географии» Птолемея.

Происхождение так называемых арабских цифр туманно. Арабы называли их индийскими, но нигде не делали ссылок на индийские сочинения, сами же продолжали греческую шестиричную систему. Индийская система распространилась лишь в арифметике.

Философия. Заимствования здесь носили подспудный, восполняющий характер. Европа интегрировала и перерабатывала, прежде всего, те элементы арабской и арабизированной античной мысли, которых недоставало ее собственной культурной традиции. Установки на понимание чужой религии и культуры в целом как самостоятельной и самоценной долго не существовало.

Этим недостающим знанием, особенно в ХII – ХIII вв., было философское знание. В самой средневековой мусульманской культуре эллинизирующая философия (фалсафа) была явлением в значительной мере маргинальным, скорее интеллектуально влиятельным, чем культурно репрезентативным[117]117
  Грюнебаум Г. Э. фон. Основные черты арабо-мусульманской культуры. М., 1981. С. 126.


[Закрыть]. Для большинства мусульман философы были «чужаками», поскольку занимались чужеземной наукой. В представлении же образованного европейца мусульмане считались нацией по преимуществу философской. Для Абеляра «сарацин» был синонимом «философа». Он мечтал обосноваться в какой-нибудь мусульманской стране. Фома Аквинский свою «Сумму против язычников» выстраивает фактически целиком на доводах разума, не прибегая к авторитету Священного Писания.

Переводы трудов арабских философов пользовались в Европе большой популярностью. Иоанн Испанский перевел труды Ибн Сины (Авиценны) по логике, метафизике, физике и психологии. Кроме того, вскоре был переведен его «Канон врачебной науки», который вместе с «Основами» Абу Бакра ар-Рази и доставшимися от арабов трудами Галена оказал значительное влияние на развитие всей медицины в Европе. Доминик Гундисальви в ХII в. совместно с Иоанном Испанским и иудеем Соломоном перевели труды ал-Газали. Европа знала мусульманского теолога ал-Газали преимущественно как автора «Макасид ал-фаласифа» («Стремления философов»), предварительной работы, которую он (изложив в ней аристотелизирующую систему Ибн Сины) предпослал другому своему труду – «Тахафут ал-фаласифа» («Самоопровержение философов»), призванному продемонстрировать несостоятельность и внутреннюю противоречивость взглядов философов. Однако именно сочинение «Стремления философов» было в Европе одним из популярнейших учебников аристотелизма, а его автор – принципиальный идейный оппонент арабских философов – представлялся европейцам верным последователем Аристотеля.

Доминик Гундисальви совместно с Иоанном Испанским и иудеем Соломоном перевели труды ал-Газали и Ибн Гебироля (Авицеброна). Герард Кремонский познакомил европейцев с трактатом ал-Кинди «Об уме» и, возможно, с одноименным сочинением ал-Фараби.

В Испании начало систематическим переводам с арабского в первой половине ХII в. положил архиепископ Толедо Раймунд. В Толедо работали такие выдающиеся переводчики, как Доминик Гундисальви, Ибн Дауд (обращенный в христианство иудей), Герард Кремонский, Альфред Английский, Иоанн Испанский, которого идентифицируют то с Иоанном Толедским, то с Иоанном Севильским.

Активная переводческая работа велась во многих других городах Пиренейского полуострова. Со второй половины ХII в. подключилась Сицилия, где сформировалась палермская корпорация переводчиков. В Палермо из Толедо перебрался Михаил Скот, известный не только как переводчик трудов Аристотеля, комментариев к ним Аверроэса, сочинений Авиценны, но и как официальный астролог при дворе Фридриха II, исламофильские настроения которого он поддерживал. Со временем вокруг имени переводчика и астролога возникло много легенд, наделявших его магической силой[118]118
  Уотт У. М. Влияние ислама на средневековую Европу. М., 1976. С. 86.


[Закрыть]. Может быть, это и дало Данте основание поместить его как прорицателя, который «большим в волшебных плутнях почитался докой», в четвертый ров восьмого круга ада (см. Ад, ХХ, 116–117).

У мусульманских авторов латинский Запад заимствовал, прежде всего, элементы неоплатонизированного аристотелизма[119]119
  Латинские переводы Платона и Аристотеля делались не с греческих оригиналов, а с арабских переводов, к ним добавлялись комментарии Аверроэса, Авиценны и др. Схоластика традиционно делилась на мусульманскую, иудейскую и христианскую. Мусульманская часто была истоком остальных.


[Закрыть]. В трудах ал-Фараби, Ибн Сины, ал-Газали внимание европейцев привлекали теория эманации, учение об иерархии космических умов и активном уме. Самостоятельные философские работы европейских переводчиков в ХII в. дают наглядное представление о том, как происходил процесс заимствования Западом арабо-мусульманской и еврейской философской проблематики. В этой связи следует упомянуть трактат Доминика Гундисальви «De processione mundi» («О становлении мира»), в котором автор, опираясь на труды Ибн Сины и Ибн Гебироля, попытался представить христианскую интерпретацию проблемы творения, а также трактат «De anima» («О душе»), резюмирующий психологические сочинения Ибн Сины.

В ХII в. знакомство европейцев с проблематикой неоплатонического аристотелизма расширилось также благодаря переведенной с арабского Герардом Кремонским «Книге о причинах» («Libеr dе саusis»). Арабская версия этой компиляции, включавшей ряд выдержек из «Начал теологии» Прокла, была составлена, по всей видимости, в Х в. в Багдаде. В Европе ее автором долгое время считался Аристотель, отсюда широко распространенное в средние века другое название трактата – «Книга Аристотеля о чистом благе» («Libеr Аristotelis de exposicione bonitatis purae»). Популярной среди европейцев была и другая арабская неоплатоническая компиляция – «Теология Аристотеля», представлявшая собой переложение ряда текстов из «Эннеад» Плотина.

Арабо-мусульманской культуре средневековая Европа обязана знакомством со многими произведениями и самого Аристотеля. До ХII в. единственными его сочинениями, известными латинскому Западу, были «Категории» и «Герменевтика» в переводе Боэция, которые вместе с комментариями Боэция и «Введением» Порфирия составляли так называемую старую логику (Logica vetus).

К середине ХII в. только в Толедо с арабского были переведены «Вторая аналитика» с комментариями Фемистия, «Физика», «О небе», «О возникновении и уничтожении», I–III книги «Метеорологики». Практически параллельно в Европе работы Аристотеля переводились и непосредственно с греческого.

Существовала одна особенность этой переводческой деятельности, которая сказывалась и в общекультурном плане. В переводе участвовало, как правило, два или три специалиста. В халифате переводчик, не знавший хорошо арабского, но искушенный в греческом и сирийском, призывал на помощь ученого, который владел арабским языком и разбирался в философии. Европейский ученый привлекал на помощь араба или еврея, которые слово в слово переводили текст с арабского на кастильский или другой разговорный язык, а затем этот текст записывался на латинском и редактировался. Таким образом, труды античных авторов возвращались в Европу через два, а то и три языка. Естественно, что такие переводы были часто несовершенны.