Текст книги "Злая судьба"

Глава 14
1016 год от основания империи Ильказара: Туда и обратно

Какой-то солдат врезался ему в спину. Рагнарсон, едва не потеряв равновесие, столкнулся с тервола. Тервола выхватил меч и начал нашептывать заклинание. Вокруг царил хаос. Магические силы, сорвавшись с цепи, разили без разбора как своих, так и чужих.

Однако, несмотря ни на что, уже через четверть часа почти все было кончено. Барон Хардл доложил, что решил все поставленные перед ним задачи. Лишь Креденс Абака попал в трудное положение. Он оказался в помещении того штаба, где в данный момент находился сам лорд Куо. Сопротивление там оказалось гораздо серьезнее, чем в других местах.

– Быстро туда, пока они не успели закрыть тоннели перехода! – рявкнул Браги и повел своих людей в портал. Следом за ними через тоннель пошел и отряд барона Хардла.

В течение следующих тридцати минут Браги слышал лишь звон стали о сталь, звук ударов от сталкивающихся щитов и душераздирающие вопли, когда вызванные заклятиями магические силы настигали свою цель. Рагнарсон уже начал терять силы, сражаясь с каким-то превосходным бойцом, как вдруг лорд Чьен (наиболее приближенный ко Мгле тервола) объявил о капитуляции врага, тем самым положив конец схватке.

Все было кончено. Переворот увенчался полным успехом. Лорд Куо Вен-чин оставил трон, и его место заняла новая правительница – друг Кавелина.

Браги обозрел ряды своих бойцов. Какой страшной ценой досталась ему эта победа. Потеряна почти треть людей. Остальные ранены. Да и сам король получил несколько неглубоких ран.

К нему, салютуя окровавленным мечом, подошел барон Хардл. На физиономии барона сияла улыбка, а на теле, если судить по тому, как он ковылял, было немало ушибов.

– Клянусь богами, сир. Мы сделали это! Мы это сделали!

– Совершенно верно, барон. Мы преуспели. А где полковник Абака?

– Неужели контратака? – побледнев, произнес барон. – Да… Точно. А Креденс – вон в том углу.

Из неохраняемого портала стали появляться тервола, и сражение возобновилось с новой силой. Заклинания столкнулись с заклинаниями. Сталь ударила о сталь.

– Они из Западной армии, – выкрикнул какой-то союзник Браги.

Какая Западная армия, подумал Рагнарсон. Предполагалось, что Мгла ее полностью нейтрализует.

Контратака захлебнулась.

– Похоже, что наш успех не столь велик, как мы считали, – раздался знакомый голос.

Браги оглянулся. За его спиной стоял Вартлоккур.

– Но почему же?

– Лорд Хсунг сумел вновь захватить два других штабных помещения.

– Проклятие! Опять потери!

– Как все у них удачно получилось. Попахивает ловушкой. Лорд Хсунг заранее знал о нашем появлении.

– Я же говорил тебе, что во дворце засел предатель!

– По счастью, Хсунг не удосужился вовремя предупредить лорда Куо. Убираемся отсюда. В нашей помощи необходимости больше нет.

– Это почему же? – изумился Браги.

– Я открыл тоннель перехода в Кавелин.

– Да, теперь я тебя понял. Дерел, начинай эвакуацию раненых через эту крысиную нору. Вартлоккур, ты успел осмотреть Креденса? Как он?

– Не очень. Я сделал все, что мог, но ничего нельзя гарантировать.

Браги огляделся по сторонам. Захваченные в плен тервола уже были амнистированы и отправлялись в зону военных действий. Жаль, что дома нет таких же обычаев. Там всех изменников обязательно ждет виселица. А почему, собственно, это его так волнует?

– Сир!

– Да… Ах, это вы, барон? В чем дело?

– Операция в целом закончилась успешно, за исключением тех объектов, где вмешался лорд Хсунг. Лорд Куо свергнут. Не исключено, что убит. Совет тервола объявит о своей позиции, как только стабилизируется положение на южном фронте. Мгла ведет переговоры с лордом Хсунгом.

– Лорд Чьен это знает?

– Пока нет.

– Ничего ему не сообщайте. Как только он об этом узнает, так тотчас закует в цепи. Убираемся отсюда.

Поймав взгляд Пратаксиса, Браги поднял кулак. Это был боевой сигнал, означавший, что следует поторопиться. Дерел понимающе кивнул. Тервола не обратили на их жестикуляцию никакого внимания. Они были погружены в собственные заботы. Матаянга, воспользовавшись мятежом, сумела улучшить свои позиции сразу в нескольких местах.

– Как вы считаете, барон, мы заслужили того, чтобы в нашу честь сложили Песнь?

– Не совсем вас понял, сир.

– Очень просто, барон. Крошечному королевству не по вкусу правитель огромной Империи, и королевство меняет правителя.

– Пусть ваш ручной деймиелец занесет эти слова в свои скрижали. Тогда жители побережья, возможно, в эти сказки и поверят. Мы же с вами знаем, что они нас просто использовали.

В бароне снова стал проявляться политик. В качестве командира Хардл нравился Браги гораздо больше.

– Но мы тоже их использовали в своих целях, – заметил Рагнарсон.

– Сомневаюсь, сир. Вы слишком доверчивы. Кастелян Майсака была вашим другом. Теперь же вы будете иметь дело с владыкой Шинсана.

– Ее судьба пока еще в моих руках, – ответил Браги и направился к порталу. – Я возвращаюсь, Дерел. Вартлоккур уходит со мной. Выводи людей как можно быстрее.

Когда Рагнарсон появился в зале, Мгла вела горячий спор с незнакомыми ему тервола. Подозвав к себе Дала Хааса, король негромко распорядился:

– Дал, собери несколько лучших бойцов и приведи их сюда.

Затем он оглядел зал. Его сторонников там почти не осталось… Стол с картой исчез, и пол на том месте, где он стоял, был занят ранеными.

– Я вызвал Рейдачара, – подойдя к Браги, шепнул Вартлоккур.

– Отлично.

Наконец Мгла их увидела. На лице ее промелькнуло удивление.

– Барон был прав, – пробормотал Браги и, послав пару оставшихся гвардейцев на охрану портала, сказал Вартлоккуру: – У меня складывается такое впечатление, что нас здесь не ждали.

Мгла бросила несколько слов своим собеседникам и подошла к ним.

– Я вижу, что вы вернулись.

– К сожалению, не все. Очень много людей погибло. Хсунг устроил нам ловушку, и она почти сработала.

– Мои люди тоже понесли большие потери. Хитрец, который вас едва не остановил, хочет с тобой поговорить.

– Хсунг?

– Лорд Хсунг.

– Ваше словечко «лорд», Мгла, для меня ни хрена не значит. И не воспринимай себя слишком серьезно. Во всяком случае, на моей территории.

– Да, конечно. Прости меня. Это был очень напряженный день.

К ним подошел лорд Хсунг и представился королю.

– Значит, все-таки сумели сохранить свой пост? – спросил Рагнарсон. – По-прежнему будете возглавлять оккупационный режим?

– Ее высочество принцесса милостиво доверила мне управление западными провинциями Империи.

– Следовательно, вы будете гадить мне, как и прежде, не так ли? – Лорд Хсунг окаменел, однако Рагнарсон никак на это не отреагировал. – Настало мое время немного выкрутить вам руки. Я не стану рыдать по поводу Хаммад-аль-Накира. Не стану я ныть и из-за того, что вы посадили шпиона в моем дворце. Все это, как я понимаю, часть игры. Но мне не нравится, как вы поступили с моими караванщиками. Очень не нравится.

За спиной Рагнарсона послышался звон разбитого стекла, а по его спине пополз холодок. Явилась подмога в виде Нерожденного, который ничтоже сумняшеся проломил одно из плотно закрытых окон.

– Ты знаешь сколько стоит хорошее стекло?! – взвизгнула Мгла. – И не забывай, что мы все еще на одной стороне баррикад.

– Прежде всего мы не должны забывать одну простую истину, – вмешался Вартлоккур. – Конечно, это трудно доказать, но я убежден в том, что короля и меня здесь никто не ждал. Ты была уверена, что мы не вернемся из рейда.

– Я становлюсь крайне неприятным человеком, когда мне начинают наступать на горло, – сказал Браги. – Некоторое время тебе придется побыть гостьей Короны.

– Как долго? Ведь мы ведем две отчаянных войны, – упавшим голосом произнесла Мгла. Со стороны могло показаться, что из правительницы Шинсана вдруг выпустили весь воздух.

– Две?

– Да. Я имею в виду те битвы на востоке.

– Ваши проблемы меня не колышут. Чем сильнее вас выпорют, тем больше груза свалится с моих плеч.

– У этого Избавителя – кошмарные планы, Браги. Он ненавидит весь мир…

Вартлоккур поднял руку, чтобы остановить Мглу. Но почему? Почему чародей вдруг так страшно побледнел?

Мгла отвела Рагнарсона в сторону и продолжила:

– У меня не было иного выбора, Браги. Ты просто не понимаешь, что значит твое имя для тех тервола, которые сумели пережить Великие Восточные Войны. Они требуют твоей головы. Я устроила весьма простую ловушку, надеясь, что твоя знаменитая удача от тебя не отвернется. Так и получилось. Ведь все мы получили то, что хотели. Разве не так? Неужели мы не можем остаться друзьями?

– Хорошо, останемся, – сказал он, а про себя подумал: «Этого я тебе никогда не забуду. Придет и мой черед». – Но не пытайся меня надуть. Я прошу лишь того, чтобы между нами никогда не оставалось ничего недосказанного. Если ты станешь вести двойную игру, я изыщу способ причинить тебе большие неприятности. Интересно, что ему надо?

Вартлоккур возбужденно размахивал руками, посылая Браги какие-то сигналы.

– Рейдачар взял его! – прокричал он, не став дожидаться, когда к нему подойдет король.

– Кого?

– Того, кого мы ищем. Он следовал за убийцей, и установил, с кем тот вступил в контакт. Встреча произошла в парке. Один из людей королевы. Личность Рейдачар установить не смог, так как вокруг этого типа установлена мощная магическая завеса.

Рагнарсон выругался, чтобы облегчить душу, а затем сказал:

– Нам обязательно надо его вычислить. Итаскиец, значит? Я подозревал, что некоторые из них шпионы, но… Пошли.

– Наконец-то домой, – пробормотал чародей. – Ты хоть понимаешь, что я не видел своей дочурочки с момента ее рождения?

– А я не видел Ингер.

– Почему у тебя вдруг физиономия вытянулась?

– Обдумываю другие наши проблемы. Дал! Скажи сэру Гжердраму, что он здесь остается за главного. Главное, чтобы он не дал людям Мглы уйти.

Дал, имитируя поведение итаскийского офицера, щелкнул каблуками, коротко поклонился и отошел. Рагнарсон с отвращением посмотрел ему вслед.

– Он стал слишком серьезно относиться к вопросам этикета и офицерской чести.

– Парень хочет как лучше, – сказал Вартлоккур. – Чуть больше этикета, и, глядишь, владетели станут относиться к тебе со всей серьезностью.

– Владетели могут утопить свой этикет в сортире. Поторопись-ка, Дал!

– Похоже, что сегодня ты переменчив, как весенняя погода.

– Точно. У меня постоянно меняется отношение ко всей нашей затее. Порою мне начинает казаться, что игра не стоила свеч.

Хаас привел лошадей, и Рагнарсон отправился в город. Вартлоккур трясся в седле рядом с ним.

– Я думал об этом раз сто, наверное, – сказал чародей. – У тебя все обычно кончается тем, что ты продолжаешь начатое. У тебя, видимо, нет иного выхода. Слишком много людей делают все, чтобы удержать твой фургон в накатанной колее.

– И еще столько же не жалеют сил, чтобы вообще столкнуть его с дороги.

– Нет. Они просто хотят направить его в другую колею, – возразил Вартлоккур и, намного помолчав, добавил: – Нам надо смотреть в оба. Мы совсем забыли о телохранителях.

– Остается надеяться, что Норат отправил лишь одну девятку.

– Меня беспокоит вовсе не он. Могут сыскаться и другие желающие совершить покушение. Те, кто оплачивал услуги Нората. Время для удара самое подходящее. Страна в растерянности. Все готовы услышать плохую новость.

Чародей посмотрел вверх. Нерожденный плыл над ними достаточно высоко, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.

– Конечно, у нас имеется Рейдачар, но стрелу из арбалета он остановить не успеет. И положение усугубляется тем, что убийца может иметь магическое прикрытие, – закончил Вартлоккур.

Первых шумных пьяниц они увидели уже в проеме городских ворот, а улицы Форгреберга кишели людьми, горланящими победную песнь «Пантер».

– Проклятие! – громыхнул Рагнарсон, услыхав новость. – Они побили «Медведей» с разницей в три очка, а те считаются сильнее «Гвардейцев». На них поставили хорошие деньги после того, как мы прилично сыграли с «Пантерами» во второй игре.

– Вообще-то, если хочешь, я могу наложить на всех них заклятие, – фыркнул чародей. – Насколько я понимаю, конструктивное жульничество в ваших игрищах только приветствуется.

– Есть жульничество и жульничество.

– Жаль. Из Рейдачара получился бы отличный нападающий. И вообще он мог бы перевести игру в новое измерение.

– Держись-ка ты от меня подальше.

Вартлоккур снова фыркнул.

Браги прислушивался к разговорам на улицах. Большинство людей его просто не замечали. Король крайне редко наряжался более элегантно, чем его солдаты.

– Когда мы туда доберемся, уже стемнеет, – заметил Браги.

– Я вышлю Рейдачара вперед на рекогносцировку.

– Вот это правильно.

К тому времени, когда они добрались до парка, наступили глубокие сумерки.

– Иногда мы сами не понимаем, как много теряем, – заметил Рагнарсон. – Какая-то неделя вне столицы, и мне она уже кажется иностранным городом.

– Потише. Ага, я так и думал. Идет схватка на мечах. Вон там. В том месте, где, по информации Рейдачара, скрывался убийца.

Чародей опять посмотрел в небо. Нерожденный плыл над вершинами деревьев.

– Вперед! – бросил Рагнарсон, соскочил с седла и с мечом в руке поспешил к деревьям. – Ох… – едва выдавил он, – мои конечности совсем не работают. – Полученные им раны были несерьезны, но болели страшно.

Чародей отставал от него на шаг. Для своего почтенного возраста он бежал на удивление легко.

Стук мечей стал громче. Раздался крик. Кто-то, видимо, получил смертельную рану. Но вот снова зазвенела сталь.

– Ты можешь их остановить? – задыхаясь на бегу, спросил Рагнарсон.

– Попытаюсь.

Чародей замер, закрыв глаза. Браги продолжил бег.

Среди фруктовых деревьев раздался еще один предсмертный крик.

Рагнарсон увидел Джоси Гейлза. Сержант, тяжело дыша, склонился над двумя телами. Один из мертвецов был убийцей, присланным Норатом, а второй – итаскийским камнетесом по имени Том Каллисон.

– Брось меч и отойди на два шага, Гейлз! – приказал Рагнарсон.

Сержант от неожиданности подпрыгнул, принял боевую стойку и сделал шаг вперед. Он явно потерял голову.

Но паническое состояние быстро оставило Гейлза. Взяв себя в руки, он положил меч на истоптанную траву, отошел назад и сел на землю, обхватив руками колени.

– Выкладывай! – распорядился Рагнарсон, опуская клинок. Жаль, что так темно, подумал он. Выражение лица сержанта король не видел.

– Каллисон весь день вел себя очень странно, – без малейшего промедления начал Гейлз. – Он должен был работать на «Фонтане с дельфинами». Этим утром камнетес обратился за пропуском, чтобы пронести заказанные у кузнеца инструменты. Я дал ему жетон. Он ушел, а потом вернулся. Инструментов я так и не увидел. Когда караул сменился, он поведал Бекетту ту же историю. Об этом я узнал недавно и по чистой случайности. Затем я пошел посмотреть, как идут дела у фонтана. Оказалось, что камнетес даже не приступал к работе. Вернувшись к себе, я потолковал с парой человек, и они сказали, что в последнее время Том ведет себя очень странно. Я отправился на поиски и скоро увидел, как он выходит из дворцовых ворот. С ним был меч. Десять лет я не видел Тома Каллисона с оружием. У ворот я поговорил с часовыми. Они сказали, что Том пошел в город за инструментом. А зачем ему понадобился меч, поинтересовался я. Часовые, оказывается, задали ему тот же вопрос, и Каллисон ответил, что боится нападения, так как будет возвращаться уже в темноте. Я немного поразмыслил. Тома я знаю с незапамятных времен. Мы вместе воевали. Может быть, инструмент просто не готов, подумал я, и кузнец все время просит его приходить снова и снова? Но я тут же сообразил, что вовсе не в духе Тома Каллисона таскаться к кузнецу. Насколько я его знаю, он заставил бы кузнеца ходить к нему. Почему бы мне все это не проверить, подумал я.

Я стал следить за ним, и оказалось, что Том приходит сюда для встреч с этой тварью. Я сразу узнал гадину. Этот человек – из тех, которые нападали на генерала и полковника. Они немного поговорили. О чем шла речь, я не слышал. И вдруг мне показалось, что камнетес решил прикончить парня. Видимо, захотел избавиться от свидетеля. Я не верил своим глазам. Неужели Том командует шайкой наемных убийц? Ведь он не более чем камнетес! Затем я вспомнил, что он вел себя весьма странно в тот день, когда покушались на генерала.

Я не мог позволить Тому убить эту тварь. Выскочив из-за кустов, я приказал ему бросить меч. Том посмотрел на меня… Это был очень печальный взгляд. «Гейлз, какого дьявола ты следишь за мной?» – спросил он и затем произнес что-то на непонятном мне языке. И второй тут же напал на меня. Том тоже атаковал. Мне пришлось нелегко. Темнело. Впрочем, у меня имелось преимущество – мне не надо было разбирать, кого рубить или колоть. Одного из них я уложил. Кого именно – не знал. Было уже темно. – Гейлз посмотрел в сторону, но Браги не последовал за ним взглядом.

– Том нападал на меня, как бешеный. Я не хотел причинять ему вреда. Возможно, что он был связан какими-то обязательствами. Не исключаю, что за ним кто-то стоит. Не сомневаюсь – королева смогла бы заставить его говорить, если бы мне удалось его к ней привести.

Но Том не позволил мне сделать этого. В свое время он был хорошим бойцом, но с тех пор уже успел слегка покрыться ржавчиной. Кроме того, он забыл, что мы тренировались в паре. Он попробовал применить старые штучки, и прежде, чем я успел понять, что делаю, появились вы. Вы закричали, я испугался и едва вас не убил, так как подумал, что вы – один из них.

– Хорошо, Гейлз, – кивнул Рагнарсон. – Звучит очень убедительно. Найди людей, чтобы убрать тела. И не забудь прихватить свой меч.

Гейлза словно ветром сдуло. Подошел Вартлоккур, и Браги спросил:

– Что скажешь на это?

– Выглядит весьма правдоподобно. Во всяком случае, объясняет все видимые факты.

– Или может быть ловкой ложью. Не исключено, что это Каллисон следил за ним.

– Но с какой стати?

– В последнее время Гейлз ведет себя очень странно. Кстати, обрати внимание на то, как он сейчас говорил. Четко. Ясно. Ни одного лишнего слова. Совсем не похоже на сержанта Гейлза. Создавалось впечатление, что ему надо было так быстро соображать, что у него просто не оставалось времени на его обычную клоунаду.

– Вокруг него поставлена магическая защита.

– Вот, значит, как. Пожалуй, мне стоит с ним немного поболтать… В застенках.

– Защиту имел и Каллисон. Я подозреваю, что защищены все итаскийцы, хотя по-настоящему нуждаются в ней всего два-три человека… Если экранировать только предателей, то они просто окажутся мечеными.

– Я не спущу с него глаз. Можешь считать это догадкой, но мне кажется, что он в своем поведении постоянно допускает фальшивые ноты. Да и вся братия, окружающая мою супругу, вызывает у меня большие сомнения.

Браги посмотрел на чародея так, словно ожидал от него советов.

– Ты поступишь мудро, если внимательно приглядишься ко всем.

– Что ты хочешь этим сказать? Мне как-то не нравится твой тон.

– Я хочу сказать только то, что сказал. Ни больше ни меньше. Кстати, я тебе это уже не раз говорил. Все они – вовсе не твои люди и преданы не тебе, а другим. Не исключено, что один из них – а может быть, десять или все сто явились сюда, чтобы действовать совсем не в твоих интересах.

– Ты точно знаешь то, о чем говоришь?

– Вовсе нет. Я следую лишь логической цепочке. Ни Гейлз, ни Каллисон не входят в круг людей, способных поставить себе на службу Магдена Нората.

– Все уходит куда-то вглубь…

– Мы с самого начала догадывались об этом. Надо ответить на ключевой вопрос: кто выигрывает от этого?

– Но я не вижу во всем никакого смысла. Хорошо. Допустим, они уберут Лиакопулоса, Абаку и Гжердрама. Что изменится? На их место я просто назначу других. Командиры полков не менее надежны.

– Через некоторое время все прояснится, – сказал Вартлоккур, глядя в сторону замка. – Может быть, я тебе больше не нужен? Моей супруге тоже требуется внимание.

– И моей – тоже, – сказал Браги, хотя все его мысли были устремлены к аллее Лиенеке. – Итак, до встречи.

Чародей, выждав, когда король скроется между сливовыми деревьями, закрыл глаза. Нерожденный спустился ниже. Том Каллисон – камнетес поднялся на ноги.

Чародей стал задавать вопросы, мертвец – отвечать на них. Как только допрос окончился, Вартлоккур двинулся прочь. Старый маг стал мрачнее тучи. Создавалось впечатление, что он заглянул в глубокую темную пропасть. Увы, отныне он не мог убеждать себя в том, что все его подозрения являются лишь плодом неуемного воображения.

Глава 15
1016 год от основания империи Ильказара: Неприятные сюрпризы

Рагнарсон осторожно, чтобы не разбудить Ингер, скатился с постели, подошел к окну и посмотрел на окутанный мглой Форгреберг.

Браги явился к супруге с самыми благими намерениями, но тут же от этих намерений отказался, сославшись на раны и усталость. Ингер к его словам отнеслась с полным пониманием. Браги не сомневался в том, что, находясь сейчас с Ширили, он держал бы совсем иные речи.

Да, в его отношениях с женой появилась трещина, которая с каждым днем становится все шире. И Ширили, кстати, стала самым последним и наиболее ярким проявлением этой трещины.

Почему их отношения стали развиваться по нисходящей? Ведь все было так хорошо, когда они впервые встретились во время войны.

Нет, сказал он себе. У тебя оставались сомнения, когда ты направлял ей предложение. У тебя были не только сомнения, но и подозрения. И не имеет значения то, что ты не был в них до конца уверен. Она очень устраивала тебя, когда ты находился в изгнании и был уязвим.

Но она же делала все, чтобы ему было хорошо. Разве не так?

Возможно, что Ингер испытывала по отношению к нему смешанные чувства.

Он не мог избавиться от ощущения, что с каждым днем что-то теряет. В его жизни должно быть что-то еще, гораздо более весомое. Сможет ли Ширили подарить ему это что-то? Скорее всего нет. Ее самым лучшим даром может лишь стать последняя для него иллюзия молодости.

Долго эта иллюзия продлится не может, ведь он в два раза старше девушки и уже начал спуск с холма. Мне ее не удержать. О боги! Как полон он был жизни в ту ночь. Ингер ни разу не дала ему то, что он получил тогда от малышки. Так же, как и Элана, с которой он провел столько лет, которую он любил и продолжает любить до сих пор. Фиана… Да, в той была изюминка.

Интересно, думал он, насколько все эти отношения зависят от эмоций и насколько от потребности плоти?

– Проклятие! – проворчал он. Над этим вопросом можно размышлять до конца дней, но ответа так и не найти. Эмоциональная сторона в некоторых своих проявлениях была для него более или менее ясной, что же касается влечения плоти… Неужели здесь все сводится к тому, что у одной совокупляющейся парочки физические потребности сочетаются лучше, чем у другой?

– О боги, – пробормотал он. – Я начинаю рассуждать совершенно в духе Пратаксиса. Может быть, поэтому тот так и не женился? Может быть, это потому, что он без конца все препарирует?

Скрипнула кровать. Браги не обернулся. Ингер начала массировать его плечи.

– В чем дело? – спросила она.

Браги смотрел на город. Утренняя мгла начинала рассеиваться, но над Форгребергом повис туман. Ранние птицы приступили к своим делам. Рагнарсон с интересом наблюдал за тем, как пара черных дроздов гоняет ворону, которая всего-навсего занималась своими вороньими делами. Вот так же и со мной, подумал он. Но в отличие от вороны меня гоняет целая стая, половина которой невидима.

– Печально размышляю… – ответил он наконец.

– Я могу тебе помочь?

– Не знаю. Прежде чем принять решение, мне надо решить кое-какие проблемы. Мне кажется, что я попал в западню, я чувствую себя виноватым, что мало уделяю внимания делам, я ощущаю одиночество и не могу избавиться от мысли о том, что зря потратил свою жизнь. От всех этих мыслей я не нахожу себе места. Вчера я свершил большое дело. Если получится так, как я задумал, вчерашний день станет величайшей датой в истории Кавелина. И это меня, как ни странно, не приводит в восторг. У меня нет ощущения завершенности.

– Поговори с Дерелом.

– Уже говорил. Он, как всегда, дал научное объяснение, от которого было мало толку.

– Может быть, это все потому, что ты в глубине души не веришь в конечный успех?

– Что?

– Может быть, твое сердце знает нечто такое, что неизвестно голове? Твоя интуиция меня иногда пугает. Сколько раз я была свидетельницей того, как твои догадки подтверждались, хотя за ними не стояли какие-либо видимые факты.

Сейчас этот талант короля только усиливал его нервозность и мешал принять решение. Он изо всех сил пытался заглушить в себе мрачные нашептывания внутреннего голоса. Своими мыслями и подозрениями Браги на сей раз не поделился даже с Дерелом. В жизни каждого человека бывают такие моменты, которые он считает неправдой просто потому, что отказывается в них верить.

– Не исключено, что во мне говорит кровь моей матери-ведьмы.

– Вот она и подсказывает тебе – здесь что-то не так.

– Здесь, в Кавелине?

Перестань провоцировать меня, женщина, подумал он. Не вынуждай меня продумать все до конца. Ты можешь горько пожалеть об этом. Вслух же Браги произнес:

– Чтобы понять это, мне не нужна кровь колдуньи. Я изо всех сил пытаюсь вычерпать воду из тонущего корабля. Акулы тем временем пробивают все новые дыры в днище, а крысы дерутся между собой. Не исключено, что мои же друзья для меня более опасны, нежели враги. Я добился слишком больших успехов. В настоящее время Кавелину ничего не грозит. Все сами справляются со своими делами. У меня иногда появляется что-то вроде искушения – бросить все и уехать. Если бы моими спутниками могли стать Насмешник и Гарун, я давным-давно отсюда бы ускакал.

– Не глупи. Это невозможно. От тебя зависит слишком много людей.

– Это одна из моих самых больших головных болей. А еще одна состоит в том, что я сам не могу себе позволить от кого-либо зависеть. Посмотри на этот дворец… Я здесь всех кормлю, одеваю, обеспечиваю хорошей работой, и что же я получаю в награду? Один становится агентом лорда Хсунга. Другие пытаются убить Лиакопулоса, Абаку и Гжердрама. И это твои люди. Вот что ставит меня в тупик. Я никак не могу взять в толк, почему они так поступают.

– Что значит «твои люди»?

Браги рассказал ей о Гейлзе, камнетесе и о погибшем в парке убийце.

– Я поговорю с ним, – сказала Ингер. – Он со мной еще с тех пор, когда я была маленькой девочкой. Своего рода личный телохранитель. А как-то он спас меня от насильников.

– Что?

– Мне тогда было пятнадцать. Страшно романтическая девчонка. В лесу рядом с нашим поместьем скрывалась банда разбойников. Отец запретил мне совершать конные прогулки до тех пор, пока преступников не выловят. Я была молода и, естественно, не послушалась. Более того, я отправилась на поиски разбойников, коих представляла себе защитниками справедливости. А они оказались… Одним словом, все оборачивалось очень скверно. Джоси потом едва не умер от ран, но ему все же удалось меня отбить, прежде чем бандиты причинили мне вред. Я в долгу перед ним… Теперь в моем присутствии он страшно смущается, так как когда-то видел меня обнаженной. Он очень славный человек, Браги. Он никогда не сделает ничего такого, что могло бы мне повредить.

– Я и не утверждал, что он может тебе навредить. Я сказал лишь то, что он способен напакостить мне. Впрочем, может быть, это и не он, а кто-то другой. Но этот другой – совершенно определенно из Итаскии.

– Я узнаю. Мне не нравятся твои слова, но раз ты их произнес, то это – правда. Ты никогда ничего не говоришь до тех пор, пока не знаешь точно. – Она продолжала разминать его плечи, и Браги уже начинал расслабляться. Через некоторое время Ингер продолжила: – Нет, это меня действительно беспокоит. Если мы не можем доверять им, то кому тогда вообще можно доверять?

Он на секунду закрыл глаза, чтобы не позволить сорваться с губ ненужным словам.

– Таких людей я могу пересчитать по пальцам. Но не знаю, могу ли верить им уже завтра.

Ингер рассмеялась.

– Да нет, я говорю вполне серьезно.

– В своем воображении я вижу, как ты и я отбиваемся от всего мира. И нам это удается только благодаря твоему чудовищному упорству. Но сражаемся мы не мечами, а идеями. Наши идеи оказываются лучше, чем их, и враги наши воют. О, как они воют! Почти так же, как выли «Пантеры» после того, как вы их побили.

– А я и понятия не имел, что ты это заметила. Мне всегда казалось, что ты ненавидишь «Захват».

– Я действительно ненавижу эту игру, но это не мешает мне делать ставки. В тот день я выиграла двести ноблов.

– Вот сукина дочь! Ты же в игре ни дьявола не смыслишь.

Мгла на улице рассеялась окончательно. Мгла… Эту чертову принцессу надо проверять и проверять, думал Рагнарсон. Не пустить ли по ее следу Вартлоккура?

– Будь я проклят! – выпалил он.

– Что теперь?

– Ничего. Просто под каждой кроватью вижу врагов.

И не только «под», но в некоторых случаях и «на», думал он, направляясь к дверям детской. Нянька безмерно удивилась, когда король переступил порог. Его величество весьма редко навещал своего отпрыска.

Фульк лежал на спине, согнув колени. Красавец. Все детишки, воистину – подлинные драгоценности. Один вид их приводит людей в философское настроение.

– Подумать только, – сказал он Ингер, – ведь мы все начинали так же.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Все мы были такими. Только много-много лет тому назад. Ты. Я. Магден Норат. Вартлоккур. Великие властелины Империи Ужаса. Все мы пускали пузыри, улыбались, мочились и ходили под себя. Что с нами потом происходит? Как получается, что, встав на ноги, мы начинаем резать друг другу глотки?

– Ты в философском расположении духа. Обратись с этими вопросами к Дерелу. Я до них просто не доросла.

– Хм-м. – Рагнарсон наклонился и поцеловал сына, на что тот приоткрыл и тут же снова закрыл один глаз. – Однако пора за дело. Нам еще надо за собой убрать.

Перед ним промелькнул образ Ширили. Что же, работа удержит его от визитов на аллею Лиенеке. Вот только удержит ли?

Его завтрак состоял из яичницы-болтуньи и жареной курицы. Опять курица! Не исключено, что враги решили разделаться со мной, издеваясь над моими вкусовыми ощущениями, лениво подумал Браги.

Итак, с чего начнем, думал он, опершись локтями на столешницу.

В кухню, не замечая своего монарха, вошел Слагбейт. Он вел яростный спор с еще одним гвардейцем.

– Нам надо придумать какой-нибудь трюк. Мы не можем пропустить матч. После того, что произошло вчера, мы могли бы выиграть целое состояние.

– Могли бы, Слаг, могли. Но вот в этом «бы» и есть вся загвоздка. Нам ни за что не побить «Пантер» еще раз.

– А я говорю, что можем. Если с нами будет король и если мы не будем сражаться с ними пару недель.

– И каким же образом ты надеешься отложить матч? Нет. Я, парни, не намерен терять бабки, ставя на вас.