Текст книги "Операция «Медуза»"

Глава 20

Лихорадка вернулась.

Вчера Нелли чувствовала себя сносно, но сейчас ее бил озноб. Лицо покрыла смертельная бледность, губы пересохли и растрескались. Она стянула с плеча комбинезон, открыв распухшую, багровую, пышущую жаром рану.

Вдобавок со вчерашнего дня у Нелли начисто пропал аппетит. А если она не могла есть – значит, дела совсем уж плохи. Даже не понимай она, что происходит, все равно прочла бы правду на лицах товарищей по заключению. Особенно – на лице Феникса. Бедный малыш!

Фиске и Алистер обсуждали сложившуюся ситуацию шепотом, чтобы больная не слышала.

– Положение крайне серьезно, – признал Фиске. – Рана загноилась. Если не извлечь пулю, Нелли умрет.

Алистер места себе не находил от тревоги.

– Можно еще раз воззвать к человеколюбию, но нашим врагам оно неведомо. – Рука, привыкшая сжимать трость, мелко дрожала, и он старался не вынимать ее из кармана. – Тоже мне, нашли развлечение: ранили девушку и наблюдают, как она неуклонно движется к смерти!

– Мы этого не допустим! – твердо произнес Фиске. – Надо найти способ достучаться до наших тюремщиков.

Взор его упал на остатки тюремной трапезы. На столе осталась пластиковая бутылка кетчупа. Фиске разгладил смятую салфетку и написал на ней, выдавливая тонкие красные линии:

«ОНА УМИРАЕТ. ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ».

Перехватив полный ужаса взгляд Феникса, Фиске молча выругал себя за неосторожный выбор слов. Мальчик очень привязался к Нелли и боялся за нее.

Они все боялись.

Фиске положил салфетку в подъемник и закрыл дверцу. Через минуту раздался скрежет – кабинка поползла вверх.

Из спальни Нелли раздался слабый голос:

– Нельзя ли хоть чуть-чуть прибавить градусов в этой морозилке?

Одеял больше не осталось. Рейган сдернула с вешалки охапку комбинезонов и с помощью Феникса накрыла ими раненую.

Через двадцать минут послышалось дребезжание подъемника. Фиске с Алистером встревоженно переглянулись. Через несколько секунд они получат ответ на вопрос жизни и смерти.

Торопливо открыв дверцу, они ошеломленно уставились внутрь. На хирургическом подносе из нержавеющей стали покоились скальпель, пинцет, бутылка спирта и стерильный бинт.

– А как же доктор? – нетерпеливо воскликнул Алистер.

Фиске медленно втянул в себя воздух.

– Доктора не будет.

– Что они имеют в виду?! – И тут Алистера озарило. – Ну уж нет! Если у них такие извращенные представления о потехе, я в этом не участвую!

Фиске сурово посмотрел на него. Чтобы спасти Нелли, придется извлекать пулю самим.

В самом центре Рима расположен Колизей – стадион на пятьдесят тысяч мест. Ему две тысячи лет, и он до сих пор стоит, почти не развалившись: самое внушительное здание во всей Римской империи, один из знаменитейших памятников мировой архитектуры. Вот и сейчас от входа до самой Арки Константина змеилась длиннющая очередь, огражденная бархатными шнурами оцепления.

В середине очереди стоял Аттикус Розенблюм с восемнадцатилетним сводным братом Джейком.

Джейк пребывал в хмуром расположении духа.

– Аттикус, я знаю, тебе не Колизей посмотреть захотелось. Ты просто выискиваешь предлог еще раз позвонить Дэну Кэхиллу и сказать, где ты сейчас находишься.

Аттикус ощетинился.

– Ты что, воротишь нос от одного из чудес света?

– Нет, – возразил Джейк. – Я ворочу нос от перспективы простоять час в очереди, чтобы посмотреть то, что уже и так сто раз видел. Ну правда, Атт, какое нам дело до этого Кэхилла? Что у тебя с ним общего? В интеллектуальном плане он просто пигмей.

– На самом-то деле Дэн очень даже умный.

– Как его коллекция фотографий чужих задниц? – саркастически спросил Джейк. – Надеюсь, свою ты ему не послал?

Аттикус заулыбался.

– Ум тоже разный бывает. Чтобы быть смешным, тоже нужны мозги. Впрочем, тебе-то откуда знать. Дэн мой друг. Он клевый.

– В твоем возрасте каждый, кто старше, кажется очень клевым.

Аттикус выразительно покосился на брата.

– И вовсе не каждый.

Джейк фыркнул.

– Ты на нем зациклился.

Аттикус не спорил. Он и в самом деле зациклился на Дэне – хотя старший брат и не подозревал, почему. Настоящая причина никоим образом не имела отношения к Дэновой забавности. Дело касалось смерти Астрид Розенблюм – матери Аттикуса.

Мальчик навсегда запомнил последнее слово, которое она прошептала на смертном одре: «Кэхилл». Она хотела добавить что-то еще, но до того ослабела, что вместе с этими двумя слогами испустила и дух.

Нет, это не совпадение, не может быть совпадением. Дэн был ей чем-то важен.

Именно мама направила Аттикуса в чат для любителей игр, где он впервые познакомился с Дэном. Мальчики быстро подружились – и неважно, что Аттикус играл в шахматы, а Дэн, фанат стрелялок и бродилок, не мог отличить коня от ферзя. Да, семена их дружбы заронила мама. Но зачем? Теперь уже не узнаешь. Вскоре после этого она заболела какой-то неведомой болезнью и потеряла рассудок.

Поэтому Аттикус набрался терпения и надеялся, что в один прекрасный день мамина цель прояснится сама собой. Кроме того, Дэн оказался совершенно замечательным! Одиннадцатилетний вундеркинд не желал разбрасываться друзьями. На самом-то деле у него вообще друзей не было, кроме Дэна.

Может, великий план мамы состоял именно в том, чтобы ее сын не стал отшельником, чтобы гениальный ум Аттикуса не отделил его от остального человечества.

– Почти у входа, – утешил брата Аттикус. – Позвоню Дэну. Он на стенку полезет, как услышит, где мы.

– Совсем спятил? – воскликнул Дэн. – В Бостоне сейчас пять утра!

– Хочу поймать его до того, как он отправится в школу.

И Аттикус нажал кнопку автоматического набора.

И тут случилось странное! Несколько длинных гудков, а потом голос Дэна ответил «Алло» – но доносился этот голос из двух мест сразу: из телефона и откуда-то совсем близко, чуть дальше в очереди. Аттикус потрясенно завертел головой. В каких-нибудь пятнадцати шагах от него, за поворотом очереди, стоял Дэн собственной персоной!

– Дэн! Дэн! – пронзительный голос Аттикуса прорезал гул толпы. – Сюда! – Мальчик поднырнул под канат и бросился к другу. – Почему ты мне не сказал, что тоже в Риме?

– Мы только что приехали, – смущенно объяснил Дэн. Приятели приветственно хлопнули друг друга по вскинутым над головой ладоням.

– Ну, предупредил бы, что приезжаешь.

Дэн пожал плечами.

– Я тут по семейным делам. А это моя сестра. Эми, познакомься, это Аттикус.

– Пойдем к нам, мы стоим впереди, – пригласил Аттикус. – Познакомитесь с моим братом Джейком.

Неумолимо приближался час, когда Веспер потребует «Медузу». Эми с радостью восприняла возможность продвинуться в очереди – пусть даже это и означало, что придется провести день с чудны^'м интернетовским приятелем Дэна. Сейчас дорога была каждая минута.

Братья Розенблюм оказались полными противоположностями. Аттикус – хрупкий, смуглый, с громадными совиными глазищами за круглыми стеклами очков. Унаследованные от матери-негритянки черные волосы заплетены в косички-дреды до самых плеч. А Джейк… Эми хватало неотложных забот: исследовать Колизей, доставить украденную картину в другой город, не говоря уже о жизнях семи заложников и сложностей с оставшимся в Штатах бойфрендом. Но все это вдруг куда-то исчезло и забылось. Джейк, высокий статный красавец с орлиным взором и точеными чертами лица, заслуживал восхищения.

– Ты сегодня полон сюрпризов, Атт, – промолвил Джейк с таким видом, точно почуял какой-то неприятный запах, но никак не мог понять, откуда именно.

От Эми не укрылся столь холодный прием.

– Честное слово, как только мы попадем внутрь, тотчас же отделимся от вас и не будем мешать. Мы не собираемся портить вам день.

– Да вы что? – завопил Аттикус. – Мы все вчетвером! Я знаю Колизей как свои пять пальцев! Буду вашим гидом.

Дэн многозначительно посмотрел на Эми. Если Аттикус облегчит им поиски…

Девочка кивнула.

– Вместе так вместе.

А если Джейку это не по вкусу, тем хуже для него.

– Обратите внимание на колонны нижнего яруса, – начал Аттикус, показывая на округлые очертания массивных каменных глыб. – Они построены в дорическом стиле. На втором ярусе колонны ионические, а на третьем – коринфские. Собственно, это три основных стиля архитектуры, господствовавшие во времена Римской империи.

Эми покосилась на брата. Глаза у того остекленели. Он не очень-то жаловал музейные экскурсии – даже в исполнении любимых друзей.

– Все они, конечно, берут начало от греческих образцов, – продолжал разливаться Аттикус. – Почти вся римская архитектура базируется на…

– А где тут львов людьми кормили? – перебил его Дэн.

Джейк бросил на него снисходительно-высокомерный взгляд.

– Это чудовищное преувеличение. Теперь доказано, что россказни о христианах, которых бросали на расправу хищникам, – всего лишь миф.

– Но на самом-то деле Колизей был местом кровавых забав, – перехватил нить повествования Аттикус. – Гладиаторы сражались с дикими зверями и друг с другом, хищников стравливали между собой. Арену специально посыпали песком, чтобы кровь впитывалась.

– Клево! – оживился Дэн.

Они купили билеты и вошли на самый знаменитый из всех стадионов мира. Аттикус провел их через длинный туннель на арену.

– Ух ты! – выдохнул Дэн. – Совсем как «Фоксборо», где играют «Патриоты»! Ну, то есть, если его слегка разрушить.

Эми благоговейно кивнула. Колизей был памятником глубокой древности, каменной громадой, за две тысячи лет пострадавшей от бурь, землетрясений и грабителей. Однако размерами, количеством мест и общим устройством он совершенно не отличался от футбольного стадиона двадцать первого века. Подумать только, древние римляне создали подобное чудо!

– На самом-то деле, – сообщил Аттикус Дэну, – Колизей во многих отношениях превосходил «Фоксборо». Начать с того, что он был крытым. Огромный навес, веларий, защищал зрителей от солнца.

– Ух ты! – повторил Дэн.

Аттикус продолжал:

– И толпа попадала внутрь гораздо быстрее, чем на современных стадионах. На первом ярусе насчитывается около восьмидесяти выходов, сообщающихся с вомиториями.

Дэн так и подпрыгнул.

– Вонитории? А это еще что? Там воняло? Может, еще и тошнило?

Аттикус зашелся таким хохотом, что чуть не задохнулся. Для супергения, отметила про себя Эми, у него весьма примитивное чувство юмора, совсем как… да как у Дэна.

Может, потому они так и сошлись?

Отхохотавшись, Аттикус утер слезы.

– Не, не вонитории, а вомитории, и никакого отношения к рвоте они не имели. Это такие коридорчики, ведущие от сидений к выходам. Самих скамей почти не осталось, но видно, где начинались вомитории.

– Это все равно про рвоту, – стоял на своем Дэн. – Как будто стадион тошнило людьми.

Аттикус обернулся к центру арены.

– Пол тоже не сохранился, так что отсюда видны переходы и клетки под ним. В середине арены находился люк, откуда зверей выпускали в самую гущу сражения. А вон там…

Дэн неотступно шел за другом вдоль периметра арены, упиваясь кровавыми деталями истории Колизея. Эми чуть-чуть приотстала и медленно брела бок о бок с Джейком. К своему удивлению, за последние полчаса Дэн преобразился в прежнего беспечного мальчишку, словно не было никаких поисков Ключей. Аттикус каким-то чудом вытянул прежнего Дэна на поверхность.

А вот Джейк происходящего явно не одобрял. Гримаса у него на лице становилась все кислее и кислее – словно загадочная вонь с каждой минутой усиливалась.

– По крайней мере, теперь понятно, что общего у наших братишек, – заметила Эми. – Дурацкое чувство юмора и любовь ко всяким зверствам.

– У Атта ум, каких один на десять миллионов, – совершенно серьезно отозвался Джейк. – Но очень незрелый. Поэтому папа и отправил его в Рим со мной. Мы бдительно следим, чтобы он не связывался с кем ни попадя.

Эти слова задели Эми за живое.

– Насчет Дэнова ума можете не сомневаться. И память у него великолепная. Не волнуйтесь, он не подпортит интеллект вашего брата.

Джейк посмотрел на нее, точно что-то прикидывая.

– Что у вас за школа такая? Вам разрешают сорваться с места и полететь в Европу посреди учебного года?

– Это альтернативная школа, – без тени замешательства соврала Эми. – Мы с Дэном живем сами по себе, путешествуем, когда захочется.

– Вы несовершеннолетние, – заметил Джейк. – У вас наверняка есть опекуны.

Эми подумала о Нелли и Фиске и тяжело сглотнула.

– Опекуны у нас тоже альтернативные.

«Альтернативные – лучшего слова для описания Кэхиллов и не придумаешь!»

– Они сейчас с вами в Риме?

Подобное навязчивое любопытство становилось чересчур подозрительным. Рисковать не стоило, лучше не болтать лишнего. Что, если этот смазливый сноб догадается о похищениях и из самых лучших соображений обратится в полицию?

Эми прибавила шагу и обогнала Джейка.

– Аттикус! А где Порта Санавивария?

– Пойдем! – воскликнул Аттикус и сорвался с места. Он вообще не ходил, а бегал. Дэн мчался за ним по пятам, а Эми с Джейком замыкали процессию. Мальчик привел их к огромной каменной арке – восточному входу в Колизей.

– Перед началом игрищ все участники проходили через Врата Жизни. Гладиаторы поворачивались к императору и кричали: «Идущие на смерть приветствуют тебя!»

– Здорово! – восхищенно воскликнул Дэн. – В смысле, самому бы мне так не хотелось, но каков стиль!

Аттикус воодушевленно продолжил:

– А когда гладиатор побеждал соперника в бою, то зрители решали судьбу поверженного бойца, поднимая или опуская большие пальцы. Если проигравшего щадили, он покидал арену через Врата Жизни. Ну а если нет…

– Можешь не продолжать, – перебила Эми. – Были еще и Врата Смерти.

– Именно! – Юный гений показал на такие же ворота в противоположном конце арены. – Порта Либитиненсис – западный вход. Если на играх присутствовал сам император, он и решал, кто останется жить, а кто нет… Ну вы понимаете…

Эми посмотрела на брата. Тот больше не слушал – сосредоточенно застыл, уставившись на какую-то схему, наклеенную у Врат Жизни. Эми мгновенно узнала это его выражение. Он что-то понял – или, по крайней мере, считал, что понял.

Она бочком подобралась к нему.

– В чем дело?

– Это карта туннелей под Колизеем, прямо под нами, – пробормотал он. – Видишь что-нибудь знакомое?

Эми пожала плечами.

– Откуда бы?

– Смотри, как переходы изгибаются и переплетаются между собой. Это же змеиные волосы Медузы. Не просто похоже – в точности так же.

Эми тихо ахнула.

– Не может быть!

Дэн кивнул.

– «Медуза» Караваджо – это карта.

Глава 21

Джейк просунул смазливую физиономию между братом и сестрой.

– Что разглядываете?

– Туннели, – ответила Эми. – Они открыты для публики?

– Да, но не все. Многие еще не исследованы.

– А как туда попасть?

– Мы вам покажем, – вызвался Аттикус.

Розенблюмы двинулись по наклонному каменному переходу к подземельям. В древних стенах виднелись проемы, за которыми когда-то находились загоны с дикими зверями. Эми невольно представила себе клетки со львами, медведями и прочими опасными хищниками. Одного за другим их поднимали на арену, где величайшим гладиаторам Рима приходилось биться с ними на потеху толпе. Зловещий рык гулко метался по подземелью, а с арены, сквозь деревянный настил над головой, доносился лязг стали, треск костей, яростные боевые крики и предсмертные стоны.

Дэн тоже представил эту картину.

– Какое клевое место!

– Еще бы, – фыркнул Аттикус. – Изначально туннели построили для того, чтобы из Колизея попадать в другие здания: в сполиариум, куда оттаскивали трупы, в армаментарий, где хранили оружие, и в Большую школу гладиаторов, именуемую Лудус Магнус.

Дэн кивнул.

– Это имеет смысл. Проиграл бой – ступай обратно в школу.

Эми вздохнула, но оскорбилась за брата, заметив, что Джейк выразительно закатил глаза. Да кто он такой, этот высокомерный красавчик, чтобы пренебрежительно смотреть на Дэна – который, между прочим, сумел выкрасть «Медузу» Караваджо? Дважды!

– Туннели тянутся далеко за пределы Колизея, – продолжал тем временем Аттикус. – По всем окрестностям. Многие до сих пор не изучены.

Вслед за Аттикусом они миновали загоны для зверей и прошли через одну из многочисленных арок. Теперь они находились уже не в Колизее, а под ним – в основании одного из крупнейших древних сооружений во всем мире.

Света тусклых лампочек, кое-где свисающих с потолка, едва хватало, чтобы не натыкаться на стенки. Эффект получался зловещий, хотя и не такой жуткий, как во времена императорской династии Флавиев, когда подземелье освещали факелы. Покатый пол уходил под уклон, от камней веяло стылой сыростью. Толпа туристов редела, желающих пройти по стопам гладиаторов в самое чрево Колизея оставалось все меньше. Без свежего воздуха и солнечного света подземелье казалось глубочайшими недрами земли.

На Джейка окружающая атмосфера тоже подействовала.

– А не повернуть ли нам назад? – предложил он. – Вряд ли дальше будет что-нибудь интересное.

– Ничего страшного, – небрежно произнесла Эми. – Возвращайтесь, мы вас попозже найдем.

– А я хочу дальше, – заупрямился Аттикус. – Мы так далеко еще не заходили.

– Да потому и не заходили, что тут смотреть не на что, – буркнул Джейк и неохотно двинулся за всеми.

У первой развилки Аттикус замялся, но Дэн решительно выбрал левое ответвление и зашагал дальше.

– Постой-ка, – запротестовал Джейк. – Нам только заблудиться не хватало!

– Не заблудимся, – с преувеличенным терпением заверила Эми. – У Дэна фотографическая память. Он запомнил карту туннелей, так что на обратном пути воспроизведет каждый поворот и каждый изгиб.

– Ух ты! Таким талантом я не обладаю, – восхитился Аттикус.

– Ну разве что только этим, – ухмыльнулся Дэн и сосредоточенно двинулся вперед.

Они миновали еще два перекрестка.

– Это и есть «Медуза»? – прошептала Эми, когда братья Розенблюм чуть отстали от них. – И проходы по форме совпадают с волосами-змеями?

– В точности, – заверил Дэн. – Картина и в самом деле – карта.

– Не хватает только одного – места, помеченного крестиком, – добавила Эми.

– На этот счет у меня есть теория, – пробормотал Дэн. – Змей там целая масса, все они миллион раз друг вокруг друга переплетаются, но только одна змея кусает другую. Полагаю, это и есть наш крестик.

– А туда далеко идти?

– Несколько поворотов, – ответил Дэн, прибавляя шагу. – Я держу в голове всю картинку.

На следующем перекрестке они свернули направо, держась вдоль каменной стенки. Внезапно Эми упала, споткнувшись о низенькое деревянное ограждение, увешанное предостерегающими надписями на разных языках: «НЕ ВХОДИТЬ – ТУННЕЛЬ НЕ ИССЛЕДОВАН».

Дэн помог сестре встать. К ним подошли Розенблюмы.

– Ну что, доигрались? – презрительно произнес Джейк.

– Вы как хотите, а мы идем дальше, – парировала Эми, вытирая разбитую губу.

– Туннель же закрыт! – воскликнул Джейк.

– Ничего подобного, – возразил Дэн. – Впереди все открыто, как и там, где мы уже прошли.

– «Туннель не исследован» – значит, что эта часть подземного хода не безопасна, – раздраженно пояснил Джейк. – Стены не укреплены, проверки прочности не проводилось. В любой момент все может обрушиться прямо на голову.

– Этому туннелю две тысячи лет, – заявил Дэн. – С какой бы стати ему рушиться именно сегодня?

Эми попыталась всех примирить.

– Послушайте, вы возвращайтесь, а мы с Дэном тут немножко побродим.

– Это еще зачем? – подозрительно сощурился Джейк.

– У нас хобби такое, – быстро ответил Дэн. – Кто марки любит собирать, а мы любим исследовать всякие странные места. – Насчет последнего он не солгал. В поисках Ключей брат с сестрой облазили древние гробницы, катакомбы и всевозможные тайные пещеры и подземелья.

– Мы понимаем, что это развлечение на любителя, – успокаивающе добавила Эми.

– Я хочу с Дэном, – заявил Аттикус.

– Ни за что, Атт!

– Да я всю жизнь только книжки читаю, никогда не видел ничего и не пробовал! – заспорил мальчик.

– Тебе это не нужно. Ты просто не хочешь расставаться со своим героем!

– Он мой друг!

– И думать забудь!

Между братьями разгорелся жаркий спор. Дэн и Эми удивленно переглянулись, одновременно пожали плечами и направились в запретную часть туннеля. Даже за поворотом было слышно, как Джейк отчитывает младшего брата, а Аттикус бурно протестует.

– Змеи продолжаются? – уточнила Эми.

– Точняк, – заверил Дэн. – По части выбора моделей у Караваджо вкус подкачал, но вот картограф он знатный. Видишь? Туннель сейчас повернет налево и… Ой!

Они свернули за угол и оказались в полной темноте: электропроводку дальше не провели.

– И что теперь? – спросил Дэн.

Эми выудила из кармана брелок с фонариком. Слабый лучик позволил им двигаться вперед. Брат с сестрой шли медленно, то и дело спотыкаясь о валявшиеся на полу камни.

Туннель тянулся еще ярдов сто, а потом резко закончился, упершись под прямым углом в другой коридор.

– Пришли, – сообщил Дэн.

Эми посветила фонариком на каменную стену.

– Здесь?

– Именно здесь, – подтвердил Дэн. – Конец нашего туннеля – это кусающая змея, а поперечный – та, которую она кусает.

Дети тщательно, дюйм за дюймом, обследовали перекресток. Если «Медуза» и в самом деле служила картой, то ни к какому сокровищу она не привела.

– Вечно они все усложняют! – Дэн подобрал с земли камень и принялся выстукивать стены.

– Отличная идея! – Эми тоже решила взять булыжник из-под ног, но камень не шевельнулся. Она потянула сильнее. Камень зашатался, вместе с ним дрогнула и часть пола.

– Дэн, помоги!

Брат и сестра опустились на колени и со всех сил потянули валун на себя. Заскрежетала, приподнимаясь, каменная плита. Эми с Дэном сдвинули ее в сторону и принялись исследовать открывшийся тайник.

В углублении лежал сверток, обернутый ветхой тканью, от древности распавшейся на волокна. Под ней обнаружилась округлая деревяшка, покрытая трещинами. Разглядев выпуклую форму доски, дети обменялись потрясенными взглядами.

– Щит, – выдохнул Дэн. – Совсем как…

– Постой! – перебила Эми. – Помнишь легенду? «Медуза» Караваджо якобы создавалась по образцу щита работы Леонардо да Винчи. Вероятно, это он и есть.

Она направила узкий луч фонарика на их находку. От некогда нарисованного на щите изображения остались лишь слабые тени.

– Не сохранилось, – заметил Дэн.

– Многие работы да Винчи оказались недолговечны, – прибавила Эми, осознавая, что на щите некогда красовалась картина величайшего художника всех времен.

Она отложила находку и вместе с Дэном посмотрела на второй предмет, найденный в свертке.

– Книга? – удивленно спросил Дэн.

Под тяжелым кожаным переплетом скрывалась рукопись, прошитая толстой нитью. Титульный лист покрывали изящные, каллиграфически выведенные буквы. Но на каком языке? На французском? В школе Эми учила французский и распознала слово monde, что значило «мир», но остальной текст был написан на каком-то другом языке.

В туннеле раздался звук шагов. Эми осветила темноту лучом фонарика. Из мрака подземелья появилась худенькая фигурка Аттикуса.

Он сильно запыхался.

– Уходите, скорее! Джейк побежал заложить вас охране!

Эми захлопнула рукопись, но вундеркинд заметил титульный лист.

– Откуда это у вас?

– Что – это? – промямлил Дэн, лихорадочно пытаясь придумать какое-нибудь объяснение. Ничего не придумывалось.

– Путешествия Марко Поло! – благоговейно выдохнул Аттикус.

– Да нет же! – возразила Эми. – Это на каком-то странном языке – похож на французский.

Аттикус опустился на колени рядом с ними.

– Это и есть французский – старофранцузский. Ее настоящее название означает «Книга о разнообразии мира», или по-итальянски «Il Milione». – Он трепетно перелистнул несколько страниц. – Потрясающая находка! Откуда вы знали, что она здесь?

Глаза брата и сестры встретились. Нет, правду открывать нельзя. Ни за что.

– Длинная история, – сказал Дэн. – Когда-нибудь я тебе все расскажу. Но не сейчас.

Аттикус, поглощенный находкой, даже не обиделся.

– Ох, тут и эпилог есть! – потрясенно прошептал он. – Никогда прежде его не видел – а ведь я прочитал «Il Milione» раз десять, не меньше! Вы понимаете, что нашли?! Это та самая рукопись, текст которой Марко Поло продиктовал Рустичано из Пизы в конце тринадцатого века!

Эми с Дэном разом поняли, что Веспер-Один ищет именно эту книгу. Вот зачем ему понадобился Караваджо! «Медуза» – это карта, оборотная сторона щита – указание места, а рукопись – сокровище! Утраченный эпилог так важен для Весперов, что оправдывает и похищения, и прочие мерзости.

Откуда-то из туннелей донесся крик Джейка:

– Атт! Где ты?!

– С Эми и Дэном! – завопил в ответ вундеркинд. – В жизни не поверишь, что мы нашли!

– Немедленно возвращайтесь в туннель, открытый для публики! – вторил ему другой голос – властный и звучный, с сильным итальянским акцентом. – Немедленно!

Аттикус поднялся, прижимая к груди древнюю рукопись.

– Прямо отдавать не хочется. Знаю, ей место в музее, но…

Дэн резко выхватил пухлый том из рук ошеломленного мальчика.

Улыбка на лице Аттикуса поблекла при виде серьезного и решительного выражения Дэна.

– Ты что, хочешь оставить ее себе?!

– Ты-то собирался!

– Я пошутил, – заверил его Аттикус. – Это культурное наследие, рукопись принадлежит всему миру.

Дэн обеими руками прижал рукопись к груди и ничего не ответил.

Эми вернула щит да Винчи в тайник под полом и с трудом водрузила каменную плиту на место.

– Пора идти, – шепнула она.

Дэн кивнул. Глаза его были полны раскаяния – ему очень не хотелось огорчать друга.

Аттикус ошарашенно глядел на приятеля. Гениальный ум младшего Розенблюма отказывался смириться с тем, что Дэн собирается присвоить находку.

– Я думал, мы друзья, – наконец прошептал мальчик.

– Конечно, – кивнул Дэн и покрепче ухватил кожаный переплет.

Юный гений печально покачал головой.

– Я не могу дружить с человеком, укравшим такое сокровище.

Дэна окатила горячая волна стыда.

«После поиска Ключей у него совсем друзей не осталось, – подумала Эми. – Восхищение этого юного всезнайки много для него значит. А теперь всему конец!».

Она сочувствовала брату, но они должны были любой ценой выполнить стоящую перед ними задачу.

– Дэн… – начала Эми.

Из туннеля доносились торопливые шаги – это приближались Джейк и охранник.

– Прости, Аттикус, – буркнул Дэн и бегом бросился прочь, зажимая под мышкой рукопись.

– Джейк! Джейк!!! – пронзительно завизжал Аттикус. Крик прерывался всхлипываниями.

Эми бежала рядом с Дэном, светя фонариком под ноги.

– Ты не боишься, что он от расстройства заблудится?

– Не волнуйся, охранник его найдет, – пропыхтел Дэн. – Пошевеливайся! Надо вернуться в Колизей раньше их.

Вдалеке слабо мерцал свет – часть туннелей, открытая для публики.

Внезапно путь им преградил высокий человек в форменной одежде охранника.

Дэн резко затормозил, Эми едва не налетела на него.

– Стоять! – рявкнул охранник.

Кэхиллы бросились обратно, в глубь подземелья. Поиски Ключей до предела отточили их умение удирать, и этот талант сейчас был только на руку. Брат и сестра неслись через переходы, сворачивая то налево, то направо, прокладывая запутанный след по лабиринту туннелей.

Наконец Дэн замедлил бег – и напрасно. Сильные руки ухватили его под мышки и втащили в боковой проход. Дэн забился, пытаясь вырваться, но хватка оказалась слишком крепкой.

– Guardia! Vieni aiuto! – закричал Джейк Розенблюм.

Аттикус уже успел воссоединиться с братом. По лицу у него катились слезы. Голос звучал едва разборчиво.

– Il Milione, Дэн… Il Milione…

Эми пристально посмотрела на Джейка.

– Отпусти его, – негромко проговорила она.

– С какой это стати? – возмутился Джейк. – Чтобы вы и дальше без помех грабили всемирное культурное наследие?

– Ты не представляешь, что стоит на кону.

– А ты? – парировал Джейк. – Это же подлинная рукопись Марко Поло. Там эпилог, которого никто в глаза не видывал. Ни один живой человек! Что вы о себе воображаете?

Эми стремительно саданула пяткой в живот Джейку, чуть ниже грудной клетки. Красавчик сдавленно ахнул, выпустил Дэна и рухнул наземь, ловя ртом воздух.

Кэхиллы помчались прочь.