Текст книги "Наковальня звезд"

– Наступило хорошее время, – перевёл Небесный Глаз.

– Нам нужна совместная группа, некий мозговой центр для разработки планов, – продолжал Ганс. – Я, Рекс, Гарпал и Мартин войдём в неё с нашей стороны. Вам нужно, как можно быстрее определиться, кто из Братьев будет представлять вашу сторону.

– Согласен, – ответил Небесный Глаз. – Соглашатели посмотрят хорошо мы нашу команду и сделают выбор, а потом мы мы соберёмся опять через два дня вашего времени. Каменщик сообщит вам.

– Договорились, – потерая руками, Ганс поклонился Небесному Глазу и Соглашателям, присоединился к группе людей и уже готовился покинуть территорию Братьев, как вдруг самый большой из Соглашателей пронзительно вскрикнул хриплым голосом. Все повернулись к нему.

– Я мы вижу чистый вода, чистый воздух, – словно записанным на плохой магнитофон детским голосом произнёс он.

Ганс наклонил голову, ожидая, что же будет дальше.

– Это главное, – продолжал Соглашатель. – Как вы говорите: это главное. Это прекрасно, если мы мы умрём за это.

– Я согласен с вами, – воскликнул Ганс.

– Под главным мы мы имеем в виду… – начал было Небесный Глаз.

– Я отлично понял его, – оборвал его Ганс, подняв большой палец в подтверждение сказанного. – Мы единодушны в этом вопросе. Я прав?

Люди одобрительно закивали головами. В коридоре, уже на своей территории, там, где Братья не могли их слышать, Ганс пробормотал:

– Чёрт побери, мне нравятся их манера разговаривать. Если бы мы могли хотя бы наполовину так хорошо пользоваться их ароматно-лингвистическим способом общения…

Глаза Мартина внезапно подёрнулись влагой. Ганс способен на многое, он – настоящий лидер, с далеко идущими планами, ему под силу принятие решений по вопросам любой сложности.

Момы и Матери Змей отвели на склад оружия объединённый военный отряд и показали им три усовершенствованных корабля. В каждом помещались отдельные отсеки для людей и для Братьев. Роботы объяснили, что это на случай ранения: пострадавшие в этих отсеках не будут помехой для остальных.

Встреча за встречей, обсуждение за обсуждением, постоянные обмены мнения между Братьями и людьми, приготовление к совместным военным учениям – время летело незаметно. Но несмотря на все усилия, у них всё же никогда не возникало чувства полной уверенности, ощущение абсолютного понимания ситуации. Если именно на это и надеялись защитники Левиафана, то они достигли своей цели в полной мере. На совместном корабле царило чувство глубокой неуверенности, гораздо большее, чем тогда, когда «Спутник Зари» спускался с Полыни.

Левиафан – устойчивый образ пятнадцати миров – завис на расстоянии трёх с половиной световых месяцев.

Шелковистый свернулся спиралью на полу учебной комнаты, перед сферой, и распустил три верхние верёвки, в каждой из которых было по жезлу людей. Клешни с потрясающей ловкостью обвили жезлы. Изображения проносились в воздухе быстрее, чем Мартин мог их распознать. Каменщику и Небесному Глазу в этом плане было легче: преимущество Братьев заключалось в том, что они состояли из многочисленных частей, каждая верёвка была способна воспринимать и хранить информацию. На подобный краткий инструктаж Братья затратили меньше минуты. Затем Шелковистый собрал все жезлы и передал их в руки Хакиму, Луису и Дженнифер.

– Спасибо, – поблагодарил он, сгибаясь в сторону людей – коллег по исследовательской работе. В учебной комнате также присутствовали Ганс, Гарпал, Рекс, Чэм и Мартин.

Потрясённый Хаким вздохнул:

– Просто расстройство быть человеком.

Каменщик ответил ему звуком, напоминающим журчание воды, струящейся под гравием и тошнотворно сладким цветочным ароматом – своеобразным обонятельно-звуковым смехом. Мартин предположил, что, скорее всего, у Братьев это – жест вежливости.

– Мне нужно ознакомить с последними результами остальных членов экипажа людей, – сказал Хаким и поднимал жезл. – Всё становится понятным не так быстро, как хотелось бы, но все равно даже сам факт прогресса приносит удовольствие. По согласованию с Гансом и Каменщиком мы отправили сигналы дистационной связи к самым дальним точкам и смогли рассмотреть систему Левиафана более детально. Это явно цивилизованный мир. И он перенаполнен. Идёт непрерывное общение между пятнадцатью мирами, особенно в районе четвёртой планеты. Если это все – спроектированная подделка или маскировка, то это просто шедевр.

Каждая планета обитаема. Как я уже говорил, активность каждой планеты просто удивительна, раз мы можем отметить её даже с этого расстояния. Безостановочный поток обменивающейся информации между мирами похоже управляется множеством разумных существ. По крайней мере, я так предполагаю, и Шелковистый разделяет моё мнение, – Хаким спроектировал изображения пяти планет, выстроившихся вокруг его головы, как мячи вокруг жонглёра.

– Для обозначения каждого тела мы использовали цифры и греческие символы, – объяснил Хаким. – По внешнему виду первая из планет Левиафана напоминает каменистый мир. В то же время, как вы видите, она очень ворсистая. Мы считаем, что ворс – мощный слой каких-то орбитальных станций. Мы видим планету под углом в шестьдесят градусов. При этом ворсистость кажется наибольшей вот здесь – на южном сегменте диска планеты. Планета значительно модифицирована, но, вероятно, прежде по размеру и характеристикам могла сравниться с Венерой.

Думаю, позже появится больше данных об этих так называемых станциях, так как наш параллакс непрерывно изменяется, – сказал Ганс.

– Да, ты прав. Фактически, не позднее, чем через десять дней, учитывая нашу скорость, прецессию движения и изменения параллакса, угол зрения изменится на девяносто градусов.

– Ты думаешь, они так защищаются от нас?

– Нет, не думаю. Я не вижу, чтобы они готовились к обороне. Мне кажется, это что-то постоянно привязанное к системе, оно располагается вокруг Левиафана, как некое подвестное сооружение. Но как можно сохранить такую огромную подвесную систему на орбите – представляется проблемой, просто приводящей в ужас.

– Всё это выглядит огромной метрополией суеты, – прокомментироавл Гарпал. – Но почему ты решил, что там обитает не одна разновидность разумных существ?

– Для такого утверждения действительно нет никаких оснований, так как мы заметили только то, что там обитают несколько различных вариаций мыслящих форм. Момы рассказывали нам, что на этой стадии развития цивилизации количество вариаций совершенно неактуально и это ещё не даёт повода для утверждения, что в системе обитают различные разумные существа. Биологические формы, если они, конечно, имеются, могут быть бесконечно произвольными, своевольными, – Хаким отхлебнул воды из сосуда, луковичной формы и продолжил, – Вторая планета значительно отличается от первой. У неё нет ворсистости и, кажется, нет никаких привязанных объектов. Однако есть плотная атмосфера из двуокиси углерода и азота. В толще насыщенной водяными парами атмосферы, охватывающей всю планету, царит устойчивая температура в восемьдесят пять градусов.

– Странно, почему именно такая? – нахмурившись, произнёс Ганс.

– Возможно для того, чтобы расширить среду обитания, – предположил Луис.

– Планеты совершенно разные, как будто бы спроектированные для различных средств обитания, функции у них явно различные. Самое интересное, что четвёртая планета – и не каменистая, и не газовый гигант. А что она представляет из себя на самом деле, мы просто не знаем. Я было подумал, что это карлик коричневатого цвета, но теперь понял, что это глупость. Вся поверхность планеты окружена тонким слоем двуокиси углерода, азота и кислорода и твёрдой литосферой, которая, скорее всего, искусственно созданная. Температура на поверхности просто замечательная – двадцать два градуса по Цельсию. Это указывает на внутренний источник тепла.

– Все это хорошо, – сказал Ганс. – Но зачем им понадобилось создавать такой огромный комплекс окружающей среды?

Шелковистый активно зашелестел прежде, чем начать говорить:

– В мы наших записях мы мы видели и чувствовали аромат многих развивающихся мыслящих видов в одном районе, создающих одно общество. Они необычные. Но они живые.

– Это все камуфляж, – пробормотал Ганс. – Что об этом беспокоиться?

– А что, если это всё-таки не камуфляж… – задумчиво произнёс Хаким.

Ганс рассмеялся:

– С самого начала мы только и делаем, что сталкиваемся с ловушками убийц. И больше ни с чем. Да, занятно! И ради этого мы торопимся, суетимся, теряем уверенность. Это просто чертовски занятно!

Теперь, сворачиваясь в кольца, зашуршал Каменщик. Одна из верёвок отделилась от его хвоста и поползла к двери. Небесный Глаз вернул её в исходное положение. Она жалобно пискнула.

– Я мы просим прощения, – сказал Каменщик, сопровождая слова запахом, вероятно, соответствующим смущению: свежего просоленного воздуха и морских водорослей. Незначительные самопроизвольные разделения на части были обычными для Братьев, и всё же они смущали их, если это происходило в присутствии посторонних.

– Ничего, ничего… – пробормотал Ганс. затем он вскинулся, – Однако, я вижу тут целый сговор. Тут не один только Хаким… Скажите, кто нибудь ещё сомневается в том, что это все обман?

Каменщик опять зашуршал. Ясно было, что его что-то раздражает.

– Корабль должен быть осторожен или я мы попадём в положении убийц, – сказал он.

Ганс сдвинул брови.

– Мы не должны, сломя голову, бросаться туда, – сказал Хаким.

Ганс в изумлении огляделся:

– И после всего произошедшего и увиденного, вы ещё сомневаетесь в том, что убийцы здесь? Ну тогда, что же тут находится? Зоопарк диковенных зверей? Дожидающихся, когда же мы свалимся с неба и заявимся к ним в гости? Да?

– Но подобный камуфляж, если он обсолютен, невероятно глуп. Зачем это нужно? – заметил Хаким.

– Мы мы знаем, что такой обман нельзя скрыть продолжительный период времени, – заявил Шелковистый.

Лицо Ганса побагровело. Рекс попытался что-то сказать, но Ганс остановил его, властно подняв руку:

– Тогда нам придётся ещё раз голосовать, по этому вопросу, – заявил он.

– Обе команды, – соглашаясь, добавил Каменщик.

– Я «за», – сразу же успокоившись и потягиваясь, как кот, сказал Ганс. – Я пойду на всё, что угодно, лишь бы прийти к согласию. Ну и когда мы проведём голосование?

– После того, как мы мы увидим больше, – предложил Шелковистый. – Много больше исследуем.

– Время ещё есть, – согласился Ганс. – Между тем, пора начать обучение строевой подготовке и тактике ведения военных действий. Я бы хотел, чтобы Мартин, Паола, Ариэль, Джакомо… Мартин, выбери сам ещё троих. Я хочу, чтобы вы разыскали в библиотеках всё, что там есть о подобных прецедентах в прошлом. Подготовьтесь. Вы будете защитой. А ты, Хаким, бери Дженнифер, Гарпала, Чэма и ещё кого-нибудь троих. Вы должны приготовиться к роли обвинителей. Каменщик, мне не очень-то понятно, как у вас работает юридическая система, но думаю, что она немногим отличается от нашей. Итак, вскоре мы соберёмся вместе, обе команды – люди и Братья, все обсудим и сделаем выводы.

Шелковистый отреагировал запахом тины, а Каменщик сказал:

– Мы мы перегруппируемся, соберём Соглашателей, чтобы принять решение.

– Отлично, – сказал Ганс и взглянул на Мартина. – Нам нужно переговорить. Наедине.

Они прошли в отсек Ганса, по пути минуя четверых Братьев и пятерых людей, тренирующихся в коридоре. Люди бросали мячи Братьям. Те ловили их в корзины, сплетённые из собственных верёвок, затем подбрасывали хвостами. Игра – некий вариант баскетбола – была безнадёжно неравной: выигрывали более ловкие Братья. Люди то и дело не могли сдержаться и рассыпались в похвалах ловкости Братьев.

– А они любят побеждать, не так ли? – заметил Ганс, открывая люк в свою каюту.

Внутри Мартин увидел комнату, такую же, как и его собственная, если не считать четырёх ваз с цветами. След Розы. Ганс прилёг на кушетку и жестом предложил Мартину устраиваться поудобнее.

– Ты был очень выдержан в последнее время, – начал Ганс. – Я тебе очень признателен…

– За что признателен?

– За то, что ты держал свои мысли при себе. Бывшим Пэнам не очень-то нравится то, что я делаю. Они не одобряют меня, не так ли?

Мартин не ответил.

– Да, я и сам знаю, что это так, – сказал Ганс.

– Нет, не совсем так, – мягко поправил его Мартин. – Конечно, каждый лидер ищет ошибки у того, кто его сменил. В этом я всегда соглашался со Стефанией.

– Да, ладно, все это не так уж и важно, – отмахнулся Ганс, уходя от этой темы. Он пристально глядел в потолок, как будто разговарил с кем-то, кто был далеко-далеко. – Гарпал отказался от должности моего заместителя. Мне нужен помощник. И давай не упоминать больше имени Кристофера Робина, хорошо? Меня тошнит от всего этого.

– Как скажешь.

– Рекс чертовски лоялен по отношению ко всем моим действиям, а мне очень нужен помошник, настроенный критически. Для равновесия. Чэм раздражает меня, почти так же, как Гарпал. Я возвратился к твоей кандидатуре.

– Почему я?

– Потому что, когда ты спокойно помалкиваешь, я хочу, чтобы ты высказался. Если ты будешь вторым, высказывать всё станет твоей прямой обязанностью, и мне уже не придётся беспокоиться, о чём ты там думаешь. Кроме того, Каменщик уже сейчас ведёт себя, как если бы ты был вторым в нашей команде. Вероятно, разумнее закрепить это официально.

Мартин уселся на голый пол и скрестил ноги.

– Мне кажется, этих причин недостаточно.

– Я говорил это раньше, повторяю и сейчас: ты не несёшь ответственность за то, что в Стычке всё пошло плохо. Никто не мог понять тогда, что происходит. Мы выбрались, ускользнули. Мы сделали то, за чем пришли. Думаю, тебе не в чём себя упрекнуть.

– Меня все это уже не волнует, – сказал Мартин.

– Но ты потерял того, кого любил.

– И не одного.

– Я считая, что ты был самым лучшим Пэном из всех, что были у нас. Пожалуй, только Стефания могла соревноваться с тобой. Она была темпераментной, мужественной и волевой. У неё, так же как и у тебя, был совещательный стиль руководства. Мои же мысли всегда витают в облаках. Ты знаешь мои пробелы.

Мартин глубоко вздохнул.

– Сейчас мы с Братьями в дружеских отношениях, – продолжал Ганс. – Это облегчает дело. Они чертовски пугали меня в первое время, достаточно было просто посмотреть на них. Эта верёвка, ползущая по Чэму… – Ганс ухмыльнулся, – у меня просто штаны стали мокрыми… Думаю, они нам полезны. Но они тоже все разные. Они здорово напортачили во время сражения, всё время колебались, и это дало преимущества убийцам… И они опять будут вести себя также. Я почти чувствую, как запах этого идёт от Каменщика и Шелковистого. Они видели весь этот обман, всю эту огромную звёздную систему – суетливую и миролюбивую… И после этого, черт бы их побрал, Мартин, – они хотят лишь захватить пройдоху, но не уничтожить его!

– Мы можем поработать с ними и все ещё изменить, – сказал Мартин.

– Можем? – Ганс повернулся и свирепо, почти с ненавистью, посмотрел на Мартина.

– Думаю, да.

– Но ты же тоже считаешь, что это обман.

– По-видимому, у Хакима есть основания для сомнений. Хаким – умный и находчивый…

– Хаким – дьвольски мягкотелый.

– Но он не трус.

– Я не это имел в виду. Они могут склонить его на свою сторону и вбить все эти сомнения ему в голову. Иногда я жалею, что нам в партнёрами выбрали этих высокомыслящих типов, а не компанию солдат, тупоголовых ослов, – Ганс хлопнул ладонью по полу. – Я смог бы управиться с кучей болванов, я бы сделал всё возможное, чтобы нам выйти живыми из этой передряги. Но с этими мыслителями и сомневающимися… А если ещё добавить Розу… – Он уставился на цветы, картинно откинув голову назад. – Ты заметил? Господи, спаси и сохрани… Она очень хороша в постели, ты знаешь это?

Мартин тряхнул головой, – трудно было сказать, что это означало, да или нет.

– Но я занимаюсь этим не ради удовольствия, – продолжал Ганс, смягчая тон. – Она пугает меня ещё больше, чем Братья. Мартин, она как закодированная. Иногда я думаю, что она действительно общается с Богом. Если это так, то Бог на их стороне, а не на нашей. Если дать ей волю, а я не могу постоянно контролировать её, я даже не представляю, как она проявится. Возможно, возникнет новая религия. Я прав? – Он встал и потянулся, неугомонный, как леопард в клетке. – Она и тебя почти втянула в это. Разве не так?

Мартин покраснел:

– Я долгое время не мог прийти в себя.

– Не смущайся. Если бы я не был так дьявольски циничен, я бы тоже поддался и пал на колени.

– Я не хочу быть вторым в команде. Я отслужил свой срок.

– Но тебя отстранили преждевременно, – напомнил Гангс.

– Для меня так было даже лучше.

– Вот дерьмо, – ругнулся Ганс. – Здесь ни у кого нет такого чувства ответственности, как у тебя. Ты глубже всех чувствуешь, – не считая, быть может, Ариэль. – Ганс ухмыльнулся. – Полагаю, ты знаешь, что она влюблена в тебя?

Мартин ничего не ответил.

– Послушай, я имею право сам выбрать себе заместителя, если тот, кого выбрали, мне не подходит. И я этот выбор сделал. Это ты. Ты заменишь Гарпала.

– Я не…

– Извини, Мартин, – Ганс подошёл и положил Мартину руки на плечи. – Мне нужна помощь. Мне нужен противовес. Сейчас мне нельзя ошибиться.

Военные занятия начались с физподготовки. Люди и Братья совместно занялись гимнастикой. Сначала результат был просто комичен, и Мартин боялся, что Братья могут обидеться, но этого не случилось.

Казалось, команды, принимающие участие в занятиях воспринимают все это, как игру, – даже тогда, когда они тренировались изо всех сил.

Чэм был руководителем тренировки, Небесный Глаз служил переводчиком.

– Нам надо привыкать друг к другу, получше узнать друг друга, – обратился к Братьям Чэм. – Вы можете называть меня тренером.

Люди кричали и скакали вокруг, изображая стремительные обводы, проходы и перехваты. Мяч, как и прежде, заменял комок одежды.

– Первое: мы должны знать, на что мы способны, почувствовать свою силу, гибкость, координацию. Мы должны научиться восстанавливать силы, определить, где мы уязвимы, куда нас могут ранить, и как помочь самому себе и другим в этом случае. Усекли?

Тишина и внимание подтвердили согласие.

– Мы не имеем представления, во что мы ввяжемся. Все, для чего мы тренировались и готовились, может перевернуться с ног на голову. Это мои личные ощущения, но думаю, боссы тоже согласны с ними. Всё говорит о том, что Левиафан действительно окажется нечто потрясающим. В древних военных преданиях Земли это обычно называли богатой добычей. Итак, нам не избежать тесного сотрудничества.

Обильные запахи морского побережья наполнили зал. Мартин заметил, что некоторым из людей не по душе подобные ароматы. Рекс Дубовый Лист был среди недовольных. Это смущало Братьев.

Гарпал стоял рядом с Мартином. С момента, когда ему фактически отказали в должности, он не сказал Мартину ни слова. По крайней мере, он никак не выказывал чувства обиды, за что Мартин был ему очень признателен.

– Первое упражнение, – продолжал тем временем Чэм. – перенос тела. Все очень просто: два человека берут Брата и переносят его через зал. Затем Брат переносит двух человек обратно. Правда, я сам не представляю, как вы это будете делать. Но попробуйте, и если получится, то запомните, как вы это сделали.

Команды подбирали Чэм и Небесный Глаз. В каждой команде было по два Брата и два человека. Мартин и Ариэль оказались в одной команде. Один из их партнёров Братьев, по имени Вдвое Выросший, представлял из себя нечто феноменальное; второго – средних размеров, звали Очиститель. Ни тот, ни другой не роптали на своих коллег по команде и на их способы обращения. Но оба очень часто прибегали к спасительному выделению запахов, гораздо чаще, чем люди обменивались словами. Это добавляло в атмосферу обстановки смущения, правда, по мнению Ариэль – не смущения, а веселья. Никогда раньше Мартин не видел, чтобы она так много смеялась.

– У нас в команде появился новый заместитель Пэна, – радостно объявил Чэм. – Пусть Братья извинят меня, но я протолкну вперёд должностное лицо. Мартин, твоя команда начнёт первой.

Очиститель проскользнул вперёд.

– Понесём длинный путь, – произнёс он нечто невнятное и свернулся в виде расправившейся пружины.

Мартин и Ариэль попытались найти подходящее место, чтобы подхватить его, но верёвки ускользали из рук.

– Успокойся и не шевелись, – попросила Брата Ариэль.

– Не приучен, – вздохнул Очиститель.

Остальные с интересом наблюдали за их действиями. Мартин отыскал, наконец, подходящий участок – почти у нижней части туловища, рядом с самыми крупными когтями. Под его руками поверхность верёвок изменила свою фактуру, превратившись из скольской в более удобную для рук – в нечто, напоминающее прорезининный материал.

Очиститель немного выпрямился и замер. Ариэль неловко нащупала приемлимое для захвата место, и они с Мартином приподняли Очистителя где-то до уровня своих бёдер.

– Пошли, пока он спокоен, – прохрипел Мартин, и они почти побежали.

Очиститель испустил особенно едкий запах, от которого у Мартина резко защипало в глазах. Освободить руки и протереть их было невозможно – Мартин почти ослеп. Ариэль было немногим лучше.

– Сколько ещё осталось? – выкрикнул Мартин.

– Это ты мне скажи! – откликнулась Ариэль.

– Я тебе говорить! Я тебе говорить! – взволнованно защебетал Очиститель. – Лево… Право… Право…

– Что он хочет? – не понял Мартин.

– Поворачивай влево, – объяснила Ариэль.

Они проскочили мимо Братьев, которые приподнялись и выгнулись, как испуганные рептилии, добавив в воздух ещё и запах скипидара.

Мартин бежал вперёд, вытянув шею, оскалив зубы и почти закрыв глаза. Его силы были на исходе. Как минимум Брат весил восемьдесят килограммов. Ариэль была сильной девушкой, но и она ослабела, Очиститель свисал с её стороны намного ниже. Когда они наконец пересекли зал, то, опершись на стену, буквально рухнули на пол.

Очиститель зашуршал и поднялся вертикально, затем резко наклонился, подготавливая по две пары верёвок с каждой стороны туловища. Неожиданно для Мартина и Ариэли клешни захватили их руки и ноги. Очиститель с трудом оторвал людей от пола, подбросил их в вверх и перехватил поперёк туловища.

– У дерьмо! – не удержалась от комментариев Ариэль.

Очиститель развернулся, и с комической пунктуальностью повторил их витиеватый путь в обратном направлении, ещё раз заставив своих приятелей-шнурообразных изогнуться в испуге. Мартин чувствовал, как клешни впиваются в тело, лицо его перекосила гримаса боли.

Обратный путь занял гораздо меньше времени. Сила тяги нижних клешнёй у Брата была воистину великолепной, его передвижение можно было сравнить с передвижением гусеничного танка. Наконец Очиститель принял более низкое положение, и Мартин с Ариэлью выползли из его объятий и встали рядом с Вдвое Выросшим.

– Он мы сделали хорошо? – спросил Дважды Выросший, сопровождая слова запахом тухловатых продуктов. Его голова была сейчас на уровне груди Мартина.

– Вполне прилично, – ответил Мартин, восстанавливая дыхание и ощущая боль в рёбрах.

– Следующий раз я мы сделаем лучше, – Вдвое Выросший колыхнулся в сторону Ариэль и похлопал верёвками по её рукам.

– Да это любовь, как я погляжу, – заметил Мартин, наблюдая за её реакцией.

– Знаю, – вспыхнула Ариэль.

Чэм объявил следующую группу, и занятия продолжились. Уже к окончанию этих занятий они узнали гораздо больше друг о друге, и даже тем, кто с большой неохотой участвовали в них, – к примеру, Рексу – пришлось войти в контакт и сотрудничать с Братьями.

Мартин опустился на пол и прислонился спиной к стене. Подошла Ариэль и внимательно посмотрела ему в глаза.

– Можно? – спросила она.

Он жестом предложил ей сесть рядом.

– Однако Ганс не выбрал Рекса, – сказала она спокойно.

Посередине комнаты мужчины и женщины демонстрировали Братьям свои синяки и кровоподтёки и предлагали более приемлимые способы переноса. Жалобы Братьев, на ломаном английском и в сопровождении запахов лука и свежего хлеба и лука, были более вежливыми, но не менее многочисленными.

– Мне повезло, – огрызнулся Мартин. – Что не удалось обскакать меня?

– Ты ничтожество, настоящее ничтожество, – выдохнула Ариэль. Но в её голосе слышалась не злость, а обида, это было очень по – детски и смягчало её слова. – Ты не стоишь даже моей ненависти. – Она присела на корточки и прислонилась к стене, как-то сразу вся поникнув.

Роза не принимала участия в строевых занятиях. Ганс особо проинструктировал Чэма и приказал не включать её в команду. Она выглядела теперь постоянно витающей в облаках. Мартин как-то видел, как она выходила из каюты Ганса.

– Как Роза? – спросил он у Ариэли.

– Как вулкан, – ответила та. – И не в Гансе дело. Он ошибается, полагая, что как-то влияет на неё. Она видит его насквозь.

– Что ты имеешь в виду?

– О, обычная история самовлюблённого самца. Помнишь, «она просто нуждается в хорошем трахальщике»?

– А ты как считаешь, что нам следует делать?

– В отношении Розы? – вздохнув, она расправила плечи. – У неё особая миссия. Но теперь она не обращает на меня никакого внимания. Как ты наверняка заметил, я не вхожу в её круг.

– Да, я заметил.

– Она действительно не обращает внимания ни на кого, кроме Ганса. Она выслушивает все его разглагольствования.

– Но ты же только что говорила, что ей известны все его замыслы.

– Она пользуется им так же, как и он ею. Он дал ей официальный статус, Мартин. Она укрепила свои позиции. Если Ганс думает, что он умнее Розы… Но, постой. постой, ты же с ним теперь заодно, разве нет? Ты не можешь судить о нём беспристрастно.

– Я не рвался в его заместители, – огрызнулся Мартин.

– Я знаю, – кивнула Ариэль. – Но скажи честно, ты одобряешь Ганса?

Мартин промолчал.

– Ну и отлично, – поднимаясь, подвела черту разговора Ариэль. Затем она, не удержавшись, добавила, – Вот сейчас вовсю разрабатываются совместные планы с Братьями. Но некоторые из нас, я имею в виду не одну только Розу, и так уже на пределе. А общение с Братьями не очень-то помогает в этой ситуации, – скорее, усугубляет обстановку. Ты знаешь, что и кого я имею в виду…

– Благодарю, что ты считаешь меня хоть немного способным мыслить.

– На здоровье, – Ариэль вытерла руки о комбинзон и посмотрела на него – не то раздражённо, не то озабоченно. – Я знаю, ты не заглотишь наживку. Ты просто выплюнешь её. И всё-таки я скажу. Мартин, Роза – не самая опасная личность на корабле.

Мартин притворился, что не слышит её.

* * *

Рекс первым потерял самоконтроль.

Мартин находился между первым и вторым домом-шаром, когда он услышал крик, прозвучавший откуда-то снизу. Он спустился к соединяющей перемычке и увидел блеск верёвок, перепутывавшихся в беспорядочную кучу, – верёвок, которые только секунду назад были косой.

Рекс стоял в стороне, с металлической бейсбольной битой в руках, лицо бледное и потное. Он прекратил размахивать битой и перекинул её из руки в руку. Освободившейся рукой он начал отмахивался от резкого запаха скипидара и жжёного сахара, затем повернулся и посмотрел на Мартина.

– Помоги мне, – сказал он спокойно, – Эта сволочь напала на меня.

Коса была совершенно растрёпана. Верёвки пытались подняться и падали снова с безнадёжным глухим звуком. Внутри кучи лежали три искорёженные верёвки, пачкая пол коричневой жидкостью – Мартин впервые видел верёвки, истекающие кровью.

– Что, чёрт побери, случилось?

– Я же уже объяснял тебе, – наводя битой на Мартина, заорал Рекс. – Эта сволочь схватила меня. Я должен был обороняться.

– Кто это? – спросил Джой Плоский Червяк, резко спрыгнувший с лестничного поля позади Мартина. – Который из Братьев?

– Будь я проклят, если я знаю, – сказал Рекс, опуская биту и выпрямляясь. – Я знаю только, что он был огромный.

Две из трёх повреждённых верёвок перестали двигаться. Поднявшись вверх с помощью цилиндрических полей, появились ещё два Брата. Они приземлились непосредственно рядом с кучей повреждённых верёвок.

В перемычке собрались десять человек и трое Братьев. Паола Птичья Трель подошла поближе к уже не дёргающимся верёвкам. Вдвое Выросший проскользнул вперёд и слегка приподнял одну из верёвок. Но он не предпринимал попыток собрать их.

– Они мертвы? – спросила Паола.

– Они мертвы, – ответил Вдвое Выросший.

– Кому они принадлежали?

– Это верёвки Кучи Песка.

– Что за дьявольский похоронный тон? – заорал Рекс.

Мартин не спеша подошёл к Рексу и протянул руку:

– Отдай мне это.

Рекс отбросил биту в сторону и отшатнулся от Мартина.

– Это была самозащита, – выдавил из себя он.

Мартин поднял биту и протянул её Джою.

– Он из твоей учебной группы. Рекс, ты уверен, что верёвки атаковали тебя?

– Это положило на меня клешню и сжало так, словно собиралось сломать мне руку, – ответил Рекс, отводя от Мартина взгляд.

– Возможно, он просто пытался отработать на тебе какой-то учебный приём?

– стараясь сдержать гнев, предположил Мартин.

– Чёрт побери, откуда я мог знать, что оно собирается делать? – закричал Рекс. – Не дави на меня, Мартин, или я…

– Ты напал на эти верёвки, ты трахнутый придурок?! – Ганс пробрался через толпу, обошёл Мартина и, схватив Рекса за плечи встряхнул его раз, потом другой. – Ты – кусок дерьма! – заорал он и оттолкнув Рекса, вышел на середину комнаты и спросил у Вдвое Выросшего, – Каменщик уже приходил сюда?

Вдвое Выросший бросил взгляд на жезл:

– Я мы запросим Каменщика.

– Я надеюсь, он не сильно повредил его.

– Две верёвки мертвы, одна повреждена, – констатировал Вдвое Выросший. – Это уже никогда не будет полноценным Кучей Песка.

– Мы очень сожалеем, – сказал Ганс. – Мартин, Джой, отведите Рекса в его каюту и сделайте так, чтобы он не мог выйти из неё.

– Что? – возмущённо воскликнул Рекс. – Чёрт побери, я же сказал, что это была самозащита!

– Сделайте то, что я приказал, – холодно повторил Ганс.

Рекс не стал сопротивляться. В дверях они столкнулись с Розой.

– Что случилось? – спросила она.

– Иди ты… – прошипел Рекс.

Джой со всей силы сжал плечо Рекса.

– Ты по горло в дерьме, – тихо сказал он Рексу. – Бултыхайся, а не то потонешь.

Рекс чертыхнулся, тряхнул головой и с силой оттолкнул руку Джоя. Затем все трое молча удалились.

Расследование провели днём позже. Присутствовали Каменщик, Небесный Глаз, Ганс, Чэм, Джой и Мартин. Рекс стоял между Чэмом и Джоем, сильно подавленный. Ганс один на один расспрашивал его в течение часа после случившегося.

Каменщик заговорил первым:

– Я мы просили индивидуума Кучу Песка все рассказать, но его память деградировала. Куча Песка не помнит, что случилось. Мы мы должны рассчитывать только на показания вашего индивидуума.

Сидящий на полу учебной комнаты Ганс повернулся к Рексу:

– Ну расскажи нам, что же произошло.

Рекс окинул взглядом присутствующих, избегая смотреть только на Ганса.