Текст книги "Наковальня звезд"

– Ни одна из планет рядом с Левиафаном не пострадала от взрыва Полыни, – сообщил Джакомо. – Но думаю, что если и на «Троянском Коне» не окажется повреждений – это вызовет у них подозрения. Нам следует послать по радиосвязи сигнал – просьбу о помощи.

– По радиосвязи? – переспросил Ганс.

– А почему бы и нет? – сказал Джакомо. – Мы же невинные, забревшие сюда без определённых целей путешественники, не так ли?

Ганс ухмыльнулся в ответ, затем поинтересовался:

– А сможем мы пользоваться «ноучем»?

Джакомо взглянул на Дженнифер, потом на Мартина:

– Не вижу причин отказываться от него. Но пользоваться секретно, конечно.

– «Ноуч» не может быть обнаружен между передатчиком и получателем, – дала справку Дженнифер. – Ведь никакого канала нет.

– Кораблям лучше держаться поближе друг к другу, как можно дольше, – сказал Мартин.

Джакомо обрисовал предполагаемые маршруты кораблей:

– «Дятел» расстанется с «Троянским Конём» только, когда тот перейдёт на орбиту вокруг зелёного мира, и после этого около четырёх десятидневок будет двигаться на расстоянии десяти миллиардов километров. А с «Борзой» «Троянский Конь» разойдётся примерно через месяц, после того, как мы приспособимся пользоваться дистанционной связью.

– Мы, конечно же, можем приспособиться, – заметил Хаким, – но при этом увеличатся шансы быть обнаруженными.

– Но других видов связи у нас нет. Абсолютно беззвучных.

Паола оглянулась на Мартина, ища у него поддержки. Какое-то время её взгляд метался между Мартином и Гансом.

– У Паолы есть уже готовые списки команд всех трёх кораблей, – сказал Мартин.

Паола показала составленные списки:

– Мы с Вдвое Выросшим тщательно проработали списки, постарались составить оптимальные комбинации. Там, где мы не могли решить, мы бросали жребий. Но все это, конечно же, ещё будет представлено на одобрение Ганса и Каменщика.

– А с кем остаётся Роза и её группа? – поинтересовался Ганс.

– Я разместила их как пассивную группу на борту «Борзой». Я сообщила это Розе, но она никак не отреагировала.

Ганс тряхнул головой:

– Мы носимся с ней, как со знатной персоной.

– Но я не знаю, что ещё придумать, – робко произнесла Паола.

Ганс раздражённо скривил лицо:

– Забудь о ней. Это не твоя забота. Он будет находиться там, где её поместят. И пусть не думает, что кто-то будет интересоваться её мнением. Нам необходимо создать небольшую группу полицейских на тот случай, если Роза и её группа выйдут из повиновения.

Воцарилась тишина.

– Ну, и кто же отправится в столь заманчивое путешествие? – шутливо поинтересовался Мартин, стараясь отвлечь команду от неприятных мыслей.

Паола огласила списки.

Список «Троянского Коня» состоял из десяти людей и десяти братьев: Мартина, Ариэли, Паолы, Хакима, Чэма, Эйрин, Георга Демпси, Донны Изумрудное Море, Эндрю Ягуара, Дженнифер, Вдвое Выросшего, Небесного Глаза, Сухой Кожи, Шелковистого, Зелёного Шнура, Двойного Поворота, Букета Ароматов, Пронизывающего Взгляда, Натянутой Струны и Бешеной Скорости.

Гансу предписывалось быть на «Борзой», Каменщику – на «Дятле». На «Борзой» был перевес людей, на «Дятле» – Братьев. Паола также ознакомила всех и со вторым, и третьим списками.

– Я уже вскоре решу, одобряю ли я такие составы, – пробежав глазами имена, пообещал Ганс. – Но, всё-таки, мне нужно немного подумать. Выйдите все. Мартин, а ты останься.

После того, как все удалились, Мартин и Ганс вновь вернулись к спискам, обсуждая всех поимённо. Причём, Ганс задавал вопросы, а Мартин старался на них отвечать как можно чётче.

– Ты и Чэм на одном корабле – два бывших Пэна. Может быть, ты предпочтёшь кого-нибудь другого?

– Мне необходима поддержка Чэма.

– Сможешь ты работать с Небесным Глазом?

– Сработаться с Братьями не представляет труда. И ты отлично это знаешь.

– Извини, это нервы. А Ариэль?

– Она изменилась.

– Я заметил. Она положила на тебя глаз, Мартин.

– Я бы не сказал.

– Тебе следует обратить на неё внимание. Она умна, отличный боец, имеет сильно выраженный инстинкт выживания. Да, да, приглядись к ней. Я слышал, ты однажды трахнул Паолу…

Мартин постарался сохранить безразличное выражение лица. Ганс заулыбался, он понял, что попал в точку.

– Так вот, Паола совсем не для тебя, поверь мне.

– Нам было хорошо друг с другом.

Ганс поджал губы:

– Ну и отлично. И всё же, на твоём месте я выбрал бы Ариэль, несмотря на то, что она смешивала тебя с дерьмом, когда ты был Пэном.

Мартин холодно смотрел в сторону.

– Ну хорошо, хорошо. Иногда ты становишься упрямым ублюдком, но, может быть, это и к лучшему. Есть в этом списке кто-то, кто тебя не удовлетворяет?

– Нет, – ответил Мартин.

– Тогда принимаем.

Жезл Ганса внезапно зазвонил. Эйрин взволнованным голосом попросила разрешения войти. Ганс открыл дверь, и в комнату ворвались не только Эйрин, но Ариэль и Кай.

– Роза мертва, – прерывисто дыша, проговорила Эйрин. – Несколько минут назад мы обнаружили тело в её комнате.

– Это вы убили её, – Кай указал на Ганса и Мартина. – Вы убили её!

– Как она умерла? – спросил Ганс. Он медленно опустился на кушетку.

– Она была убита, – закричал Кай. – Это ты убил её!

– Заткнись! – процедила Ариэль и, обращаясь к Мартину, сказала, – Но она действительно убита, Мартин.

– Когда это случилось?

– Меньше часа назад, – ответила Эйрин. – Там… – Она замолчала не в состоянии говорить.

– … ещё не высохла кровь, – закончила за неё Ариэль.

– Кто нашёл её? – спросил Мартин.

– Я, – отозвался Кай голосом маленького мальчика, он был в шоке.

– Кто ещё знает об этом? – поинтересовался Ганс.

– Я должен рассказать это другим, – Кай неуверенно шагнул в направлении двери.

– Воздержись, – приказал Ганс. – Сейчас мы все вместе пойдём в её каюту. Не следует никому ничего рассказывать, пока мы не поймём, что случилось. Кай, ты идёшь с нами.

Кай уставился на Ганса:

– Ты что, думаешь, это я убил её? Ты – затраханное ничтожество.

– Прекратите, сейчас же прекратите! – закричала Эйрин. Она старалась, но никак не могла унять нервную дрожь.

– Мартин, нам следует немедленно связаться с момами, – сказала Ариэль.

Мартин достал жезл и, вызвав мома, попросил его, как можно быстрее встретиться с ними в Розиной комнате.

Роза лежала лицом вниз, одна её рука была закинута за спину, другая вытянута вдоль тела. Рыжие волосы Розы разметались, перемешались со сгустками крови, подбородок был также весь в крови, вытекшей из рассечённой губы. Лицо казалось ужасающе расслабленным – лицо мертвеца, которому уже нет ни до чего дела.

Мартин склонился над телом, Ганс встал на колени рядом с ним – нахмурившись и смотря искоса.

Мом парил над головой Розы. Мартин прикоснулся к её шее, к тому месту, где должен бить пульс. Ничего.

– Она мертва, – констатировал мом.

– Нам нужно перевернуть её, – сказал Мартин и оглядел присутствуюших, как будто бы ждал, что кто-то остановит его и скажет, что этого делать не стоит. Но никто не протестовал.

Кай шагнул вперёд, Ганс отошёл в сторону. Кай и Мартин взялись за Розу – тело уже начало остывать, но ещё не достигло комнатной температуры. Кай ухватился за ногу, а Мартин – за плечо. Осторожно, как только могли, они начали её переворачивать.

Когда тело перевалилось на спину, глазам представилась ужасная картина. Там, где до этого лежала голова, осталась лужа крови, в которой по-прежнему плавали прилипшие к полу волосы.

Жанетта застонала. Эйрин стояла бледная, как смерть, её тошнило.

– Что нам делать? – спросил Мартин.

– Розе Секвойе теперь никто не поможет, – сказал мом.

– Вы знаете, кто убил её? – спросила Эйрин.

– Нет, мы не знаем, кто убил её.

Кай пригвоздил взглядом Ганса:

– А где ты был час назад?

Мартин поспешил ответить:

– Он последние два часа провёл вместе со мной. Я не думаю, что её убили раньше часа назад.

– Смерть наступила пятьдесят две минуты назад, – уточнил мом.

Лицо Кая перекосилось:

– А почему мы должны тебе верить? – спросил он Мартина.

– Я верю Мартину, – сказала Жанетта, обхватила себя руками, пытаясь унять озноб. – Её убил кто-то другой.

– Но за что? – воскликнула Эйрин.

– Потому что она говорила правду божью, – ответил Кай. – Вы позволите нам рассказать о случившимся остальным, или вы будете делать вид, что ничего не случилось?

– Все узнают.

– И Братья? – спросила Ариэль.

– Они наши партнёры, – заметил Ганс. – Мы не должны иметь от них секретов.

Все боятся думать об этом, – сказал сам себе Мартин. Он пристально окинул взором горшки с цветами и всю окружающую обстановку, словно таким образом пытаясь обнаружить следы того, кто был здесь недавно. Но комната выглядела, как обычно, за исключением лужи крови и мёртвого тела Розы.

– Вы желаете устроить церемонию? – спросил мом.

– Да, – ответила Жанетта.

– Мне хотелось бы, чтобы именно ты занялась этим, – сказал ей Ганс.

Они не хотят знать, кто убил Розу, – понял Мартин. – Они не ищут. – Лишь он один пристально оглядывался вокруг. Мартину захотелось, чтобы все они побыстрее ушли, чтобы он мог поговорить с момом один на один.

– Мартин, помоги Жанетте, – попросил Мартина Ганс. – Помойте её… Оденьте в чистое… Что следует на неё одеть?

– Я не знаю, – сказала Жанетта и разрыдалась.

– Платье, – тихо предложил Ганс. Он переводил взгляд с одного лица на другое, – Она была моей возлюбленной, – сказал он, закрывая глаза. – Мы обязательно найдём того, кто это сделал.

Все ушли. Мартин и Жанетта молча раздели Розу и начали обмывать её водой. Позже, пока Жанетта, всхлипывая, одевала Розу, Мартин более детально обследовал каюту.

– Она великомученица, – прошептала Жаннет. – Она умерла ради нас.

Мартин кивнул. Да, это была правда.

Момы не остановили это. Но они предупреждали и раньше – много месяцев, много веков назад – команда Корабля Правосудия была свободной.

Свободными в выборе – жить или умереть, убить или не убить.

Команда людей восприняла новость так, как Мартин и предполагал. Одни заплакали, другие вскричали в гневе, третьи просто молча поглядывали друг на друга. Когда Ганс начал описывать детали, воцарилась тягостная тишина.

Только Вдвое Выросший был приглашён присоединиться к команде людей. Он молча выслушал доклад Ганса и перевод Паолы, не выказывая никаких эмоций.

Ганс закончил словами:

– Роза убита. Сомнений в этом нет. Но мы не знаем, кто убил её, и не имеем времени найти убийцу до того, как корабль разделится. Несмотря ни на что первоочередной нашей задачей остаётся выполнение очередного этапа Работы. Но я хочу, чтобы наши партнёры, наши Братья, знали… – Гансу удалось найти правильные слова, дипломатические выражения, понятные и людям, и Братьям. Но затем он замолчал, и лишь спустя продолжительное время, встряхнув головой, продолжил, – Она заблуждалась…

– Недостаток неустойчивой натуры, – тихим голосом пояснила Паола Вдвое Выросшему.

– Все ужасно несправедливо, – Ганс снова тряхнул головой и сжал губы. – Через несколько часов Роза будет рециклиирована момами. Члены её союза и прочие желающие могут взять что-нибудь на память из её каюты.

Мартин очутился один на один перед момом, когда вошёл в свой отсек. Он быстро закрыл дверь и спросил:

– Вы знаете, кто убил Розу Секвойа?

– Ганс уже задавал мне этот вопрос, – был ответ.

– Ну и?

– Мы ни за кем не подглядываем.

– Но вы же ведёте медицинские записи…

– Мы следим за здоровьем индивидуумов, когда они находятся в публичных местах.

Мартин знал это, но он не мог не спрашивать – его мучала личная вина: он почувствовал, что смерть Розы принесла ему и облегчение, – и не только ему, он знал, что и Гансу тоже. Эта вина не давала ему покоя.

– Можете вы определить, кто был в её комнате?

– Мы можем идентифицировать количество присутствующих в комнате, но иденфицировать личности мы не можем.

– Как много людей было у неё в комнате, когда она умерла?

– Один человек.

– Мужчина или женщина?

– Мужчина.

– Что ещё вы можете рассказать мне?

– Они занимались сексом.

Да, Мартин заметил следы засохшей спермы на бёдрах Розы.

– Она была изнасилована?

– Нет.

У него перехватило дыхание, и внезапно резко заболела голова.

– Но вы не знаете, кто был с ней?

– Мы можем лишь подтвердить, что шестьдесят конкретных человек точно не были в Розиной каюте – сказал мом. – Остаются пятеро, которых мы не отслеживали.

– Вы можете назвать их имена?

– Их имена сейчас появятся перед твоим жезлом.

– Спасибо, – поблагодарил Мартин.

Мом исчез, а перед Мартином появилась колонка из пяти имён. Любой из этих пяти мог убить Розу. Первое имя, которое бросилось в глаза Мартину, было – Рекс, затем Джакомо, Ариэль и Карл Феникс. Но Мартин не мог оторвать взгляда лишь от одного мерцающего имени – Рекса Дубового Листа.

Ганс настаивал на том, чтобы именно Мартин руководил похоронной церемонией. Жанетта Нападающий Дракон неожиданно ограничилась краткой и холодной речью, где не было ни слова о Розиных сверхестественных талантах, ни слова о её последователях.

Вместо этого Жанетта говорила о том, что за время путешествия Роза прошла путь от маленькой неловкой девочки, какой была раньше, до цветущей зрелой женщины.

Когда она закончила, Мартин почувствовал, что его глаза наполнились слезами. Они лишились последних иллюзий.

Церемония завершилась, Жанетта и Рекс Дубовый Лист были последними, кто покидал каюту Розы. Выйдя в коридор, Рекс пристально посмотрел на Мартина, глаза его были красными и опухшими, рот потрескавшимся.

Рекс никогда не был хорошим актёром. Не играл он и сейчас.

– Слишком много трахался, – объяснил он Мартину своё состояние.

Каюту Розы закрыли, её тело оставалось внутри. «С глаз долой, из сердца вон» – корабль беззвучно и быстро справился со своей работой, останки Розы исчезли.

Когда народ разошёлся, к Гансу и Мартину подошла Жанетта.

– Как мы и договаривались, – сказала она им, – никто из Розиных людей не вступит в бой. Мы хотим остаться в стороне.

– Я понимаю, – кивнул Ганс.

– Мы не будем принимать участие в голосовании, мы не хотим быть на «Троянском Коне», мы не будем оказывать вам никакой поддержки.

– От вас никто и не ждёт этого, – сказал Ганс.

Жанетта смотрела куда-то между ними. Казалось, за короткий срок она стала намного старше. Медленно поворачиваясь, она задержала взгляд на Гансе, затем пошла прочь.

Волосы Ганса торчали в разные стороны, как колосья, он постоянно дёргал их, глаза потемнели и заплыли.

– Ну вот это и позади, – пробормотал он и, обращаясь к Мартину, сказал, – Давай позволим всему идти своим путём.

Это было то немногое, что ещё мог сделать Мартин.

Разделение должно было начаться менее, чем через шесть часов.

Мартин стоял рядом с Гансом в учебной комнате. Ганс вновь и вновь просматривал список, – людей, которые вместе с Братьями, сразу же после того, как они достигнут системы Левиафана, должны были отправиться на «Троянском Коне». Вся команда собралась в центре комнаты перед звёздной сферой – за исключением Розиных людей, которые скучились в углу.

Хаким и Джакомо доложили о наиболее важных результатах исследовательской работы. Затем, даже не заглядывая в список, Ганс начал выкрикивать имена тех, кто входил в состав команды «Троянского Коня».

Те, кого выкрикивали, улыбались и приветственно поднимали руки. Остальные выглядели разочарованными, правда до тех пор, пока Джимми Японец не произнёс:

– Ну, что ж… В Долину Смерти отправляются только десять… Мы же будем отдыхать и ждать пинка в задницу.

Команда зааплодировала. Мартин подумал, – Удивительно, насколько мало изменилась военная риторика, будто бы это передаётся генами.

– Не десять, а двадцать, – поправил Ганс. – Не забывайте о Братьях.

Но недоверие к Братьям распространялось с неимоверной скоростью, и Ганс ничего не мог с этим поделать.

– Ну конечно, мы не забываем, – безо всякого энтузиазма заверил Джимми.

– Корабль начнёт разделяться через час. Я останусь на «Борзой», Мартин – на «Троянском Коне». И если прежде всё было в руках момов, то вскоре и мы получим свой шанс. – Он замолчал на какое-то время, уткнувшись взглядом в пол, затем продолжил, – моя интуицуия мне подсказывает, – команда напряжённо замерла, – что здесь мы найдём то, что так долго искали. Именно для этого мы и объединились с Братьями – для того, чтобы свершилось Правосудие.

Я не имею так же складно говорить, как это делали прежние Пэны и не знаю, сумею ли передать словами всё, что чувствую. Да, мы пережили и трагедии… Но сейчас нужно все отложить в сторону. Я не могу бросить дело на полдороге.

Сегодня, кстати, очередная годовщина того дня, как мы покинули Солнечную систему. И вот, наконец-то, дорога привела нас к убийцам Земли. И я знаю, что я должен делать. И все вы тоже знаете, что вы должны сделать.

Кажется, он сказал всё, что следовало произнести в этом случае. Осталось только поставить точку.

– Ну, что ж, вперёд, – сказал он.

Люди и Братья, вся команда «Троянского Коня» собралась в столовой. Мартин сидел, оперевшись на стену, рядом с ним Хаким.

– Странно, но я не боюсь, – заметил Хаким, лицо его горело, как в лихорадке.

– Я тоже, – откликнулся Мартин.

– Но понимаешь, для меня страх был бы уместнее. Но я не боюсь. У меня такое чувство, будто я уже прожил долгую, долгую жизнь. И если написано мне на роду столкнуться лицом к лицу с шайтаном, то, чему быть, того не миновать. Аллах будет добр к нам… – Он сглотнул, – Послушай, тебя не раздражает упоминание имени божьего?

– Нет, – ответил Мартин и дружески потрепал Хакима по плечу.

– Я верю, что после смерти Розы Аллах всё же не покинул нас.

– Конечно же, нет.

– Аллах ведь любил Землю, и он не может не любить слабых её детей.

Мартин кивнул. Он увидел, что Ариэль, озираясь, кого-то разыскивает. Он улыбнулся ей, и прочитал в её глазах вопрос, – Где же мне сесть?

Мартин указал на пустое место рядом с ним. Она села.

– Я думаю, нам следует провести голосование… кто будет Пэном. После того, как выполним Работу, – неуверенно произнесла Ариэль.

Мартин рассеянно кивнул.

– Бедная Роза, – прошептала Ариэль.

Мартин закрыл глаза. Рядом Хаким бормотал молитвы из Корана. Десять Братьев извивались в центре столовой. Небесный Глаз приблизился к Мартину.

– Мы мы приносим вам мы наши сожаления по поводу трагедии, – сказал он. – Но мы мы надеямся, что это не сделает вас менее работоспособными.

– Я ценю ваше сочувствие. – отозвался Мартин.

Паола приобняла Небестного Глаза:

– Мы постараемся выполнить нашу работу, как можно лучше.

Мартин вгляделся в это «лицо», – похожее на обтрёпанный край верёвки с глазами.

– В прошлом один из вас сказал, что люди знают о смерти и убийствах больше, чем Братья, – сказал Небесный Глаз. – Но это не так. Братья тоже боролись друг против друга, хотя и не тысячи лет, как вы.

Паола нервно засуетилась рядом с ними.

– Мы мы так же несём ответственность за эту вендетту, – продолжал Небесный Глаз. – Мы мы тоже согласились, когда мы нам предложили выполнить Работу.

Он запах чаем и древесным дымком, – комбинацией ароматов, которая была не знакома Мартину.

– Я рад, что вы с нами рядом, – сказал Мартин.

– Пока не разрушили мы наш дом, – продолжал Небесный Глаз, – Братья думали, что во всём мире царит согласие. Мы мы предполагали, что другие звезды ничем не отличаются от мы нас.

– Мы в одной команде, – Мартин приподнялся и протянул руку. Небесный Глаз устремился навстречу, и Мартин крепко пожал жёсткое плетение верёвок.

Корабль начал издавать звуки, характерные для разделения корабля, уже хорошо знакомые людям. Дверь распахнулась, и в столовой появились мом и Мать Змей. Вокруг каждого из присутствующих автоматически появились поля – слегка вибрирующие, пастельной окраски. Мартин увидел, как Небесный Глаз, ведомый полями, подтянулся к центру. Люди оставались на своих местах.

– Через двадцать секунд торможение прекратится, – объявил мом.

Вновь пришло ощущение невесомости. Мартин машинально проделал упражнения, контролирующие работу желудка и внутреннего уха.

– Разделение начнётся через пятнадцать секунд, – сказал мом. Мать Змей издала низкие струнные звуки, затем – ударные щелчки.

Лестничные поля становились все ярче, послышался глухой шум переустраивающегося корабля; росла масса фальшивой материи. У Мартина поднялись волосы на голове. Он вспомнил о гибели разрушающегося корабля, потерявшегося в пустоте бесконечного пространства, вспомнил, как фальшивая материя отлетала, как скорлупа от яйца, вспомнил мумии команды, медленно кружившие, как облака пыли – до их прибытия никем не потревожанные.

Столовую обволокло. Поля спрессовали их внутри маленького, переустраивающегося пространства. Они теперь занимали спальню «Троянского Коня».

– Я рассказала Братьям об «Илиаде», – прошептала Паола Мартину и Ариэль. – Они были поражены. Мы выбрали другое имя для корабля – «Двойное Семя», для маскировки, чтобы не пришлось объяснять, почему мы называемся «Троянский Конь».

Шум усилился скрипящими и скребущими звуками, гудением, как в испытательной трубе. «Троянский Конь – Двойное Семя» освободился от «Борзой» и «Дятла».

Все три корабля стали самостоятельными в пятидесяти миллиардах километров от Левиафана. Теперь у каждого был свой собственный курс и свой план действий.

– Суперторможение начнётся через десять секунд, – объявил мом.

У них было достаточно времени приготовиться, но Мартина внезапно охватил страх, страх стать вечным рабом объёмных полей. Он почувствовал, как поля медленно передвигаются от молекулы к молекуле, тщательно инвентаризируя его тело. Но был ещё страх – страх дожить до того момента, когда корабли в случае удачи вновь воссоединятся, он знал: ложь и обман толкнут команды на преступление.

– Удачи, – сказала Ариэль.

Мартин постарался вызвать в памяти приятные воспоминания о Земле, вытеснить ими видения мертвецов.

Но вместо этого он увидел, с документальной жестокой неумолимостью, как вся команда поглощается фальшивой материей, как все они становятся безтелесными точками в пространстве, подчинёнными внешней силе. Он увидел, как после выполнении Работы они, подобно кораблю «Беглецов Красного Дерева», просто растворяются в безбрежном пространстве.

Правосудие вершилось ценой их жизней. Фактически, они были никем – просто исполнителями чужой воли, вновь камнем падающими в ярко горящий костёр, грозящий неминуемой смертью.

Его безголосый стон, как ему показалось, многократным эхом отозвался в окружающем пространстве. Если бы он открыл глаза, то увидел бы своих собратьев, мирно пытающихся хоть чем-нибудь заняться – беседующих или просто сидящих молча в ожидании, когда же все закончится. Однако Мартин предпочитал оставаться в одиночестве ночного кошмара.

Прошло двадцать два часа.

За час до окончания суперторможения, как и планировалось, Хаким послал в эфир первое сообщение в окрестности Левиафана. Он создал простой бинарный сигнал, повторяющий число «пи» и десять первых чисел натурального ряда. К Братьям за помощью Хаким не обращался, момы предупредили их, что математика у Братьев весьма необычная и понять их непросто.

Сигнал согласовывался с маскировочной скоростью корабля. Он должен достигнуть миров Левиафана спустя двадцать три часа. «Троянский Конь – Двойное Семя» к этому моменту будет находиться всего в двадцати двух миллиардах километров от системы и станет легко распознаваемым для обитателей планет.

Момы проинформировали их, что с «Борзой» и «Дятлом» всё в порядке, они действуют по плану.

Мартин выслушал робота, кивком подтвердил, что он всё понял, и снова закрыл глаза, до сих пор не веря в свою реальность.

Ариэль коснулась его руки:

– Ты не выглядишь счастливым, – заметила она.

– Меня измучили кошмары, – объяснил он, встряхивая головой.

– Но ты же не спал.

– Не имеет значения.

– Хочешь поговорить?

– О чём?

– О том, что будет потом.

Он улыбнулся:

– Потом, когды мы выполним Работу? Или потом, когда закончится торможение?

– Обо всём, – ответила она.

Мартин теперь уже окончательно открыл глаза и с силой потёр их, чтобы получше все рассмотреть. Он до сих пор все видел, словно в тумане, включая и Ариэль, опёршуюся на локоть всего лишь в метре от него, – её лицо было расплывчатым, глаза выделялись неотчётливо. Мартин сделал усилие, чтобы расслышать, что она говорит.

– Венди сошьют себе новые платья. Мы обручимся с планетой. Скажи, ты думал об этом?

Он отрицательно покачал головой.

– А я думала. Мне хотелось бы, чтобы всё было уже позади, – расслабиться, сидя под палящим солнцем… и не тревожиться ни о чём. Как ты думаешь, люди на Земле так и делали?

– Предполагаю.

– Интересно, буду ли я хорошей матерью? Для своих детей, я имею в виду.

– Возможно.

– Я только недавно впервые задумалась об этом. Мои мысли… Я слишком долго была ребёнком, мне трудно представить, что мы выросли.

– Ариэль, я что-то плохо соображаю сейчас. Давай, поговорим позже, хорошо?

– Как хочешь. Но ты ведь можешь и не отвечать. Просто выслушай.

– Ты знаешь, сейчас я не в состоянии даже выслушать.

– Хорошо, – согласилась она, – я подожду. Но мы ведь долгое время будем очень заняты.

– Это отлично, – сказал Мартин. – Значит, не будет времени думать.

– И ты слышишь голос? – Она шла по следу. – Я понимаю, мой вопрос звучит глупо, это могла бы спросить Роза. И всё же, скажи, ты слышишь голос, который рассказывает тебе, что случится?

– Нет.

– А я слышу. Мы уцелеем, Мартин.

– Отлично.

– Все, я молчу, – она легла на спину и положила руки на живот. Мартин посмотрел на неё сверху вниз.

– Она не такая хорошенькая, как Тереза, – сказал ему внезапно возникший рядом с ним Теодор. – Но она искренная. И она умная. Это – не самый худший выбор.

– Заткнись, – прошипел Мартин.

Ариэль открыла глаза., но взгляд её был безжизненным.

– Что ты сказал?

– Это я не тебе, – ответил Мартин. Он скользнул вниз и вытянулся рядом с ней. Затем повернулся и обнял её. Ариэль напряглась, затем вздохнула и расслабилась. Повернувшись лицом, она пристально вгляделась в него.

– Я знаю, что я не такая хорошенькая, как Тереза, – Ариэль была уязвлена его вялостью.

– Ш-ш-ш…

– Да, вы были отличной парой.

Он потрепал её по плечу и прошептал:

– Спи.

Она пододвинулась ближе и сжала его руку своими длинными пальцами.

«Троянский Конь» закончил суперторможение, скорость его снизилась до десяти процентов световой. Объёмные поля исчезли. Команда отдохнула пять дней, затем корабль приступил к более мягкому торможению, для того, чтобы войти в систему.

Первый ответ на их сигнал пришёл от четвёртой планеты, – легко расшифровываемый, близкий по коду к посланию Хакима. Начальные двенадцать чисел были представлены в двоичной системе.

Мартин ознакомился с посланием, сдерживая изумление. Простое подтверждение получения сигнала без каких-либо заключений и приглашений.

Просто предосторожность в лесу, полном волков. Или величайшее доверие, смешанное с покорностью…

Хаким отправил другое послание, на этот раз с образцами голосов людей и Братьев, произносящих приветствия, и со своим собственным, считывающим числа и знакомящим со списком физических и математических констант.

Мартин съел луковый суп и кусок пирога, и начал просматривать снимки четвёртой планеты. Огромная, тёмного цвета, с длинными полосами облаков, широкими чернеющими океанами и светло-серыми материками.

– Когда другие корабли закончат суперторможение?

«Дятел» через пятьдесят четыре минуты, «Борзая» на час позже, – ответил Хаким. – Мы можем связаться по «ноучу» с ними прямо сейчас, если ты, конечно, хочешь.

– Ни к чему, – бросил Мартин. – Позволим им для начала получше скрыться. И нам нужно время, чтобы поработать над своей маскировкой и порепетировать.

– Звучит так, будто бы мы действительно собираемся играть в игру, как когда-то в школе, – заметила Эйрин, приближаясь, чтобы получше рассмотреть четвёртую планету.

– Нам следует подойти поближе, – сказал Мартин. Он огляделся и уверился в том, что, как он и предполагал, Братья скрылись от суперторможения, которое они переносили тяжелее, чем люди. Братья нуждались в двух часах отсутствия, чтобы привести себя в порядок.

Наконец, появился Небесный Глаз и подошёл к Паоле. Он пах чем-то экзотическим, а чем конкретно Мартин не мог определить, – возможно, вином, корицей и горячей смолой.

– Мы готовы, – сообщил Небесный Глаз.

«Двойное Семя» несколько видоизменял свою форму, люди и Братья делали последние декоративные мазки.

В спальне поместили гамаки для людей и круглые спальные места для Братьев – серию обручей, внутри которых можно было расплести косы и повесить верёвки, зацепясь клешнями.

Шелковистый и Паола служили переводчиками, когда Братьев вводили в курс дела.

– Четыре дня мы отведём под репетицию, – сказал Мартин. – Хаким и Точный Глаз будут постоянно следить за нашими изменениями. Каждые двенадцать часов мы планируем проводить короткие совместные совещания. Если в какой-то момент кто-то из вас будет свободен от своих обязанностей, он имеет право немного отдохнуть. Ариэль и Паола вместе с Бешеной Скоростью будут коордионировать действия.

– Бешеная Скорость просит переменить ему имя, – сообщила Паола. – Он хочет называться Продолжительное Скольжение. Это более подходит ему. И более благородно.

– Не возражаю, – отозвался Мартин. Он последовал за Хакимом и Небесным Глазом в так называемый «кабинет ноучевой связи» – небольшое помещение, изолированное от внешних помех. Это была пустая кабина, в которой могли поместится только трое.

Вначале Небесный Глаз контактировал с «Дятлом». Связь была чёткой, без помех. Шелковистый перевёл Братьям текст: « Мы мы в безопасности и до сих пор объединены в гигантскую косу. Быстрой вам работы и непоколебимой отваги.

Послание с «Борзой» было очень кратким, но таким же оптимистичным: «Мы на планируемой орбите. Спрятались, – передавал Джакомо. – Все в нетерпении. Удачи!

– В Джакомо пропал поэт, – сухо заметила Эйрин. – Мы превозойдем их ожидания.

* * *

Хаким, Мартин, Паола и Небесный Глаз встретились во вновь оборудованном помещении командного пункта. На смотровой панели на фоне абсолютной тьмы легко можно было различить мерцание теперь уже не столь далёких звёзд.

– Это великолепно, – воскликнул Хаким, дотрагиваясь до новой переборки, так отличающейся стилем от архитектуры момов. – Подобный корабль мог бы быть сделан и людьми, прошу извинения у Братьев!

– Мы мы чувствуем, что если просто путешествовать к звёздам, то можно иметь такой корабль, – сказал Небесный Глаз.

Хаким кивнул, удовлетворённый:

– Но временами нам всё-таки придётся пользоваться дистационной связью момов…

Изображение четвёртой планеты в звёздной сфере росло. Мартин подошёл поближе. Теперь достаточно ясно можно было рассмотреть, что это газовый гигант, – пятнистый с голубыми и зелёными пятнами, около пятьдесяти тысяч километров в диаметре, на его орбитах вращалась двадцать одна луна, возможно, и более. Во внешней атмосфере в зоне высокого давления дрейфовали странные космические станции, диаметром около сотни километров, похожие на иглоподобные исследовательские зонды. Из центра каждой космической станции сквозь кольцо вырывалась яркая реактивная струя, огнём сверкающая в чистой внешней атмосфере. Выстреливающие гиперболические дуги плазмы с такого расстояния походили на остывшие волоски накала в электрической лампочке.