Текст книги "Что скрывают мутные воды"

Она посмотрела на Роджерса, силясь сообразить, дошло до него или нет.

Для лжи у нее имелись веские основания. Даже дома, в Хартфорде, количество мужчин-полицейских превышало количество женщин в четыре раза, а департамент полиции Лорни лет на пятнадцать отставал от всей страны. Там работали только мужчины, и большинство из них не скрывало желания приударить за ней, когда она здесь появилась. Департамент был небольшой – из тех, где все всех знают и запросто суют нос в чужие дела.

– Ясно, – сказал Роджерс, кивая, но все еще хмурясь, потому что понял не до конца. Он немного подождал, потом продолжил: – А что произошло? Ну, с этим Мэтью?

В другой ситуации Уэст перевела бы разговор на другую тему, но это был их последний вечер на острове. Вряд ли они с детективом Роджерсом увидятся когда-нибудь еще. Пожалуй, решила Уэст, можно и рассказать.

– До поступления в полицию у меня была совсем другая жизнь. Он… вроде как перешел со мной оттуда. Мы пытались все наладить, но… – Она сделала паузу, начиная жалеть, что заговорила об этом. – В общем, мы расстались. Отчасти еще и поэтому я согласилась приехать сюда. Ему было трудно смириться с тем, что все конечно.

– Трудно в каком смысле? Он применял силу? – Роджерс сощурил глаза.

Она улыбнулась и покачала головой:

– Нет, ничего такого. Просто моя жизнь сильно переменилась, когда я поступила в полицию. И ему пришлось нелегко.

Роджерс мрачно хмыкнул, но вроде принял ее объяснение. Он не стал спрашивать, чем она занималась раньше. Уэст подумала, что это не имеет значения. Полицейский – это навсегда.

– А что насчет тебя? – спросила она. – Почему ты согласился приехать? Хотел показать себя суперкопом?

Роджерс в ответ стрельнул в нее глазами, но потом улыбнулся.

– Ребенком я бывал на острове. – Он обвел взглядом зал. – Мы останавливались прямо здесь, в Силверли. – Он пожал плечами. – Думаю, это и возбудило во мне интерес. К тому же бывшая жена в последнее время приложила немало сил, чтобы превратить мою жизнь в ад.

– Мне очень жаль.

– Да ладно. Смотри только, не закончи так же, как я. Я – ходячий стереотип. Бывшая жена со мной не разговаривает, и с ребенком я вижусь раз в месяц.

Он опять ухмыльнулся, и Уэст заметила, что смотрит на мужчину перед собой оценивающим взглядом. Он был симпатичный – это она заметила, еще когда их назначили работать в паре. Светлые волосы, чуть редеющие надо лбом. Килограмм десять лишнего веса, но они его не портят. Здорово похож на медведя. Дружелюбного медведя с гигантскими лапами.

Между ними воцарилось молчание – но без неловкости. Они смотрели друг на друга. Упоминание о бывшей жене натолкнуло Уэст на неожиданные мысли. До этого вечера она видела в Роджерсе только напарника, коллегу. Теперь же перед ней сидел мужчина. Причем свободный.

Она поспешно отвернулась. Надо же, что лезет в голову! За свою короткую карьеру патрульной и еще более короткую – детектива она неоднократно получала предупреждения от женщин-коллег относительно романов с сослуживцами. Слухи разлетаются в мгновение ока, и от них потом не отмоешься. До сих пор она следовала полученным советам. Но тогда ведь они были с Мэтью. Кроме того, у нее имелось отличное оправдание, чтобы заглушить голос совести. Завтра они разъедутся в разные стороны. Она никогда больше не увидит ни Роджерса, ни ребят из департамента полиции Лорни. Утром уложит чемодан и отправится в порт. Сядет на паром и вернется к своей прежней жизни. Оставит остров Лорни позади. А в ее сегодняшнем настроении приятная компания была бы очень кстати.

Она вздохнула. Еще раз окинула Роджерса взглядом, пытаясь понять, не посетили ли его те же мысли. Допила свое вино и спросила:

– На посошок?

Глава 26

Понадобилось несколько минут, чтобы Уэст в полной мере ощутила сухость и горький вкус во рту. Давно она так не перебирала с алкоголем. Но все равно никак не могла понять, почему ее комната в отеле выглядит как-то по-другому. В целом она была такая же, но словно в зеркальном отображении. И тут она вспомнила. Это не ее комната. А другая, напротив по коридору от той, где она прожила последний месяц. Уэст поглядела на противоположный край постели и вздохнула.

– Черт, – прошептала она, чтобы не разбудить Роджерса.

Закрыв ладонями лицо, вспомнила прошедшую ночь. Он согласился выпить на посошок, потом еще и еще, и в результате они ушли из бара, прихватив с собой бутылку «Джек Дэниелс». Дальше Уэст смутно помнила, как сидела на кровати и смотрела на чемодан Роджерса, уже собранный и готовый к отъезду. Насчет дальнейшего ей не хотелось и думать. Она бросила взгляд на бутылку – наполовину пустую – и сказала себе: «Не важно. Мы больше никогда не увидимся. Ни с ним, ни с остальными».

Затем села на постели и посмотрела в зеркало. На свое усталое лицо и смятые простыни.

«Заплыв, – тут же пришла спасительная мысль. – Надо поплавать».

* * *

Десять минут спустя, все еще с алкоголем в крови, она шагала по пляжу к океану. От прохладного октябрьского ветра по коже у нее бежали мурашки; низкое солнце закрывала плотная пелена облаков. На милю к северу и на пять миль к югу на пляже не было ни души. Уэст вдыхала холодный воздух и мысленно спрашивала себя, не сумасшествие ли это – купаться сейчас в океане. И слушала низкий рокот волн.

В отеле был подогреваемый крытый бассейн, которым она могла бы воспользоваться. Но он был крошечный – буквально на пять гребков, после которых приходилось разворачиваться. А еще слишком теплый, в отличие от спортивных бассейнов, к которым она привыкла. Нет, если ей приходится прощаться с островом Лорни, не раскрыв своего первого дела, да еще и натворив такое прошлой ночью, то океан – единственное, что ей может помочь.

Она дошла до места, где по мокрому песку бежали длинные языки воды – остатки волн, разбивавшихся в отдалении. Бросила полотенце там, где океан не мог до него достать, надеясь, что сейчас отлив. Сделала два глубоких вдоха и шагнула вперед, все еще неповоротливая от алкоголя. Быстро погрузилась в воду, и холод пронзил все ее тело. Она сделала судорожный вдох, но заставила себя идти вперед. Главное, чтобы ноги продолжали двигаться.

Когда вода достигла живота, Уэст нырнула. От холода ей сдавило грудь, и она сразу выскочила на поверхность. Но после нескольких глубоких вдохов попробовала снова. На этот раз, нырнув, заставила себя продержаться под водой несколько секунд. Глаз она не закрывала и видела зеленовато-желтый песок, скользящий внизу. Направила все тело вверх и, сквозь разные оттенки зелени, вынырнула, после чего автоматически начала грести, мощно и плавно.

Руки толкали ее вперед в размеренном легком ритме. Выдохи она делала, поворачивая шею в стороны – по очереди вправо и влево. Движения были уверенными, от неповоротливости не осталось и следа. Она как будто стала частью океана.

Уэст поплыла от берега, пробиваясь сквозь волны, накатывавшие на нее. Она гребла изо всех сил, пока вода не перестала казаться ей холодной. Потом остановилась и оглянулась на отель. Казалось, вместе с холодом ушли и воспоминания о вчерашней ночи.

Она огляделась по сторонам. Пляж отсюда выглядел потрясающе. Широкая полоса песка с небольшим скоплением домов – Силверли – в центре и низкими утесами Нортэнда в дальнем конце, который словно приблизился к ней. Естественно, у нее не было времени на туристические аттракционы вроде охоты за серебром. Что ж, возможно, когда-нибудь она вернется. Уэст повернулась к другому краю пляжа, к более высоким и обрывистым скалам Литтли, теряющимся в тумане.

Она побывала на этих скалах спустя несколько дней после приезда. Опрашивала там мальчика и его отца, присутствовавших на вечеринке. Записывала показания. Странный такой мальчуган; как его там? Билли. Билли Уитли.

При этой мысли Уэст поморщилась и снова начала грести, на этот раз в сторону пляжа. Подняв голову над водой, заметила фигуру, идущую по песку к тому месту, где лежали ее одежда и полотенце. Фигура помахала рукой. Она остановилась, привлеченная этим жестом. Вдохнула поглубже, набрала полную грудь воздуха и начала погружаться, ногами вперед, ко дну. Когда голова ушла достаточно глубоко, Уэст выпустила воздух и посмотрела вверх, на пузырьки, убегающие к поверхности, на свои колышущиеся волосы, пока вода не стала слишком темной, почти непроницаемой. На секунду ее охватил страх, но тут ноги коснулись дна и нащупали твердый песок. Она согнула колени, приседая на корточки и в темноте захватила по горсти песка обеими руками. Еще мгновение задержалась на глубине. Глаза ее были открыты, но ничего не видели. Уэст представила себе, какие чудовища могут наблюдать за ней из темноты. Что, если и Оливия Каррен сейчас смотрит на нее мертвыми глазами?

Всплыв на поверхность, она продолжила грести к берегу, наслаждаясь тем, как волны подхватывают и несут ее. Там, где вода доходила ей до пояса, встала на ноги и пошла. От холода ее кожа горела.

* * *

– Спасибо, – сказала она, принимая из рук Роджерса полотенце. Наклонилась вперед и стала вытирать мокрые волосы.

– Отлично плаваешь, детектив Уэст. – Роджерс постарался отвести глаза, чтобы не пялиться на тонкую ткань купальника, пока она заворачивалась в полотенце.

– С детства занималась, – ответила она.

– Я тоже занимался. Но так не умею.

Он посмотрел ей в лицо и улыбнулся.

– Нет, я занималась по-настоящему. Когда мне исполнилось пять, отец решил сделать из меня пловчиху. Тренировки каждое утро перед школой. А потом и после.

– Да ладно? Ты была так серьезно настроена?

– Не я, отец. Спал и видел, что я стану олимпийской чемпионкой.

Роджерс мгновение помедлил, убеждаясь, что она не шутит.

– И ты стала?

Детство промелькнуло у Уэст перед глазами. Первые годы тренировок, когда отец с секундомером в руке кричал на нее с бортика бассейна. Поездки на соревнования на отцовском «Вольво», который весь пропах хлоркой из-за ее мокрых волос и полотенец. Потом, когда появилась Сара, к ним присоединилась целая команда тренеров, диетологов и массажистов. Вполне могло дойти и до Олимпийских игр – но у Сары шансов было гораздо больше. А потом все закончилось. Роджерсу не объяснишь. Да и стоит ли?

– Нет, – ответила Уэст, отводя взгляд.

– Почему? Что случилось?

Она сделала несколько автоматических взмахов руками, все еще побаливающими от нагрузки.

– Я была недостаточно хороша. – Она отвернулась, чтобы он не видел ее лица.

Роджерс, похоже, ей не поверил.

– Как по мне, ты очень даже хороша. Понятия не имел, что работаю со спортсменкой.

Уэст уже слышала эти слова раньше. И они всегда ее сердили.

– Я вот правда в молодости ничего не достиг. Только и знал, что напиваться да гоняться за девчонками, – продолжил Роджерс с улыбкой.

– Пожалуйста, мы можем об этом не говорить? – воскликнула Уэст.

Воцарилось молчание, только ветер свистел, пролетая по песку.

Не говоря ни слова, они шли к отелю. На Уэст накатило раздражение; воспоминания о прошлом усилили ощущение провала. Ей казалось, что сейчас, уезжая с острова и оставляя дело нераскрытым, она снова всех подвела. Как подвела отца. Как подвела Сару. Тогда она ничего не могла поделать, но теперь у нее была возможность помочь. Она – детектив полиции. И на этот раз ей следовало во всем разобраться. Девочка пропала. Еще одна семья терзалась неизвестностью, не представляя, жива их дочь или нет. Никуда не годится.

Внезапно она осознала, что Роджерс опять заговорил:

– Похоже, ты не проверяла свой мобильный этим утром. Он так и валяется на полу у меня в номере.

Уэст заставила себя вернуться в реальность.

– Нет. А что?

– Шеф хочет встретиться с нами.

Она остановилась.

– Зачем?

– Я не знаю.

– В смысле?

– Он не сказал. Просто велел заехать к нему.

– Когда?

Роджерс посмотрел на часы.

– Просил быть к девяти. Это через десять минут. Собственно, я потому и пришел за тобой на пляж. Ты же не думала, что мне захотелось прогуляться?

– И он не назвал никаких причин?

– Нет. Сказал только: это срочно. Может, хочет попрощаться с нами и объявить благодарность за нашу работу…

– Разве он вчера этого не сделал?

– Ну, может, решил повторить…

Уэст не ответила. Все ее мысли сосредоточились на предстоящей встрече. Похоже, надежда еще есть.

Глава 27

Уэст понадобилось десять минут, чтобы принять душ и одеться. Потом они двадцать минут ехали до полицейского участка. На улице возле него сидели на скамейках люди в форме – вышли на перерыв. Один из них, по фамилии Дитон, дружески похлопал Роджерса по спине, когда тот проходил мимо.

– Никак отсюда не выберешься, да?

Роджерс улыбнулся в ответ, но пожал плечами, когда Дитон спросил, зачем они явились. Уэст тоже промолчала, да к ней никто и не обращался, разве что лейтенант Лэнгли искоса глянул на нее. А потом кивнул, приветствуя.

* * *

– Детектив Роджерс, детектив Уэст…

Шеф стоял возле окна. Он махнул головой в сторону двух стульев, поставленных перед его столом, и налил им по чашке кофе из собственной кофеварки. Они присели. Уэст обвела глазами кабинет, который уже не рассчитывала увидеть.

В маленьком помещении было очень чисто. Там стоял плотно набитый книжный стеллаж – все книги явно прочитанные. Возможно, именно так шеф собирался провести последние годы перед отставкой, посиживая за столом с книгой или газетой.

– Я так понимаю, у вас билеты на паром в полдень? – сказал шеф Коллинз, садясь за стол и улыбаясь им. – Наверняка вам обоим не терпится вернуться к семье и друзьям.

Он многозначительно поднял брови. Уэст почувствовала, что Роджерс смотрит на нее, и утвердительно кивнула.

– Но я хотел рассказать вам о вчерашней небольшой подвижке.

Его глаза обратились к газете с объявлением Карренов, лежавшей на столе. Лицо Коллинза оставалось бесстрастным. Он отпил глоток кофе.

– Вчера вечером я разговаривал по телефону с Джеймсом Карреном, – продолжал шеф. – Он сообщил мне, что собирается приобрести рекламные площади на следующую неделю и далее. Так будет, пока их дочь не найдется или у семьи не кончатся деньги. – Он сделал паузу и поглядел на детективов со слабой улыбкой. – А как вам известно, денег у Карренов куры не клюют. – С этими словами шеф усмехнулся, потом сложил руки на груди, словно молится. – С восьми часов сегодняшнего утра мы получили двадцать семь звонков. Наводки от людей, которые считают, что видели ее, со всей страны. – Говоря это, он пристально смотрел на детективов.

– Что-нибудь стоящее, сэр? – спросил Роджерс. После ясного, четкого голоса Коллинза его собственный прозвучал низко и хрипло.

– Пока что ничего конкретного. Лэнгли со Стриклендом сейчас отрабатывают их. Если Лэнгли прав – и девочка пошла купаться, – то ничего стоящего и не будет. Просто куча дополнительной работы и новые тупики. Но если Лэнгли ошибся… – Бровь шефа взлетела вверх. – В общем, есть шанс, что что-нибудь всплывет. А это возвращает меня к тому, для чего я пригласил вас. – Он снова принялся барабанить пальцами по столешнице. – Перейду прямо к делу. Вчера я переговорил с вашими начальниками. Объяснил, что обстоятельства у нас изменились и ваша помощь может потребоваться дольше. Оба согласились – конечно, если вы сами не против.

Уэст поняла, что все это время сидела не дыша. Сделала глубокий вдох.

– Значит, вы не сокращаете следственную группу? – спросила она.

– Официально – нет. Неофициально – да. Сами понимаете, я не могу и дальше использовать всех своих детективов для одного-единственного расследования. Может, на острове Лорни мало что происходит, но все-таки у нас есть и другие преступления, которыми надо заниматься. – Он улыбнулся. – Лейтенант Лэнгли номинально остается главой следственной группы, как и раньше, но, если вы согласны, следствием будете заниматься вы вдвоем. Поиски на побережье продолжатся силами береговой охраны.

– Значит, мы будем отрабатывать наводки, поступающие благодаря объявлениям Карренов? – поинтересовался Роджерс.

Шеф снова отпил кофе.

– В общем-то да. Я также предлагаю вам еще раз изучить дело. Все пересмотреть. Может, что-нибудь было упущено.

– Но вряд ли? – спросил Роджерс.

Шеф ничего не ответил.

– Оплачивать ваше пребывание в отеле мы больше не сможем, но в Силверли есть множество квартир, пустующих в это время года. Там вам будет просторнее. – Он опять улыбнулся. – И вы по-прежнему останетесь соседями.

– О каком примерно сроке мы говорим? – Роджерс прищурился.

Шеф Коллинз пожал плечами:

– Если мы не найдем ничего интересного, а Каррены не решат, что напрасно тратят деньги, то я думаю вернуться к этому вопросу через три месяца. Для каждого дела должен быть свой срок. Даже если у родителей жертвы успешное пиар-агентство. – В кабинете повисла тишина. – Знаю, вы не рассчитывали оставаться на острове так долго. И вам, наверное, не терпится вернуться к родным и друзьям.

Две картинки промелькнули перед мысленным взором Уэст. Ее квартирка в Хартфорде и лицо Мэтью. Они исчезли так же быстро, как и возникли. Груз разочарования упал с плеч. Ей представился второй шанс. Возможность не подвести. А потом пришла новая мысль. Новая картинка встала перед глазами: волосатая спина Роджерса на белых гостиничных простынях. Что, если это станет проблемой?

Она не знала, согласится Роджерс или нет. Тот ясно дал понять, что считает дело безнадежным. Если он уедет, как собирался, для нее будет лучше. Не придется беспокоиться о том, как бы остальные не прознали об их совместно проведенной ночи.

Однако Роджерс прервал ее раздумья:

– Я могу остаться еще ненадолго, сэр. Дома мне пока особенно нечего делать.

– Отлично. Очень хорошо. Детектив Уэст? – Внимание шефа обратилось на нее.

Она старалась соображать быстрее. Мысль о том, что весь департамент узнает про них с Роджерсом, казалась Уэст невыносимой. Но потом она просто от нее отмахнулась. Кому какое дело? Она сразу знала, что отвечать.

– Я тоже, сэр. Останусь столько, сколько потребуется.

Она поглядела на Роджерса, их взгляды встретились, а потом оба отвели глаза.

Глава 28

Мое сердце стучит, как барабан, пока я сижу и таращусь на картинку в ноутбуке. На экране стоп-кадр с девочкой – она смотрит на меня. Девочка, которую ищет вся Америка. Оливия Каррен.

Я нашел ее. Поймал своей камерой для съемок диких животных. Я щиплю себя, потому что происходящее кажется нереальным. Щиплю за обе руки, пока они не начинают болеть, но она по-прежнему здесь, на моем экране, выглядывает в окно – прямо в камеру. Постепенно меня начинают одолевать сомнения. Она выглядит совершенно нормально. Почему Оливия не заперта в подвале?

Я проверяю дату съемки. Шесть дней назад. Прокручиваю ролик на несколько кадров вперед. Изображение не такое уж отчетливое. Окна грязные, а поскольку в доме горит свет, девочка освещена сзади, и ее лицо в тени. Кроме того, за эти несколько кадров его выражение изменилось.

Я увеличиваю изображение и пытаюсь понять, выглядит она напуганной или нет. Определить это проблематично, но она точно не улыбается.

И что это означает? Если она в гостиной, то, может, ей удалось выбраться из подвала, или где там он ее держит? Но если ты сбегаешь от убийцы, то не станешь задергивать занавески, правда? Почему она не выбегает из дома? Почему не открывает дверь и не бежит со всех сил?

Тут у меня возникает новая мысль. Такая очевидная, что вам она, наверное, уже приходила в голову, но я испытываю настоящее счастье. Оливия Каррен жива. Хотя по телевизору неоднократно говорили, что она может быть жива и находиться в каком-то неизвестном месте, давным-давно стало ясно, что никто в это не верит. Даже родители, когда смотрят в камеру и делают вид, что обращаются напрямую к Оливии: говорят, как они ее любят и как ждут, когда она вернется домой. Говорят – и не верят. Судя по тому, сколько они плакали, они давно считают ее мертвой.

Но она не мертвая. Она жива, и я нашел ее!

Я просматриваю видео еще несколько раз, чтобы проверить все детали. Возможно, полицейские захотят, чтобы я и дальше помогал им. Смогу я совмещать это с учебой в школе? Стану ли знаменитым? Как тот французский мальчик, Тинтин?[10]10
  Тинтин (по-французски Тентен) – всемирно известный герой комиксов бельгийского художника Эрже и ряда произведений по их мотивам, молодой журналист, попадающий в остросюжетные передряги.


[Закрыть] Когда я был маленьким, то читал книжки про него. Вот только он не реален, как вы уже поняли. В отличие от меня.

Потом внезапно я замечаю на видео еще кое-что. Минивэн мистера Фостера стоит на подъездной дорожке. Я не вижу его, но это означает, что он находится в доме. Это возвращает меня обратно на землю. Я снова начинаю гадать, что она там делает. По спине у меня пробегает дрожь.

Следующая мысль: надо немедленно сообщить в полицию. Но у меня остались еще ролики, так что я решаю быстренько их просмотреть, прежде чем приступать к дальнейшим действиям. И очень правильно, потому что следующий ролик все меняет. И не в лучшую сторону.

* * *

Ролик 00753 начинается с того, что открывается входная дверь. Наверное, камера включилась на ее движение, потому что, когда запись начинается, дверь уже наполовину открыта. И тут же становится ясно, что происходит нечто странное. Внутренность дома полыхает красным, словно жерло вулкана, а вокруг все черным-черно. У меня уходит несколько секунд, чтобы понять, в чем дело, но потом я догадываюсь. Это ночная съемка. Камера переключилась в инфракрасный режим. Дом изнутри красный, потому что воздух в нем теплей, чем снаружи. Потом на крыльце появляется монстр с мертвенно-белым лицом и хромает в кадр. Но на самом деле это не монстр. Это мистер Фостер, только его лицо искажено тепловой сигнатурой. Он открывает дверь и подпирает ее чем-то черным на красном фоне: наверное, это камень с дорожки. Потом он пропадает из кадра – идет к минивэну. Видимо, открывает заднюю дверцу, потому что я вижу немного красного света в углу кадра, и это, судя по всему, внутреннее освещение в машине, от которого идет тепло. Потом он заходит в дом, а дальше – тут ролик становится по-настоящему интересным – появляется снова. Но на этот раз он что-то несет.

Хотя нет, слово не совсем верное. Он что-то тащит. Что-то большое, похожее на кривой ствол дерева. Я не сразу понимаю, что это такое, потому что цвета такие странные, но я уже видел инфракрасное видео, когда только купил камеру и учился пользоваться ею. Это ковер. Кое-как свернутый. Ковер больше мистера Фостера, и тот волочет его за один конец в проем входной двери. Протаскивает мимо камеры и медленно скрывается за левым краем кадра. Мгновение спустя задняя дверца минивэна захлопывается.

Не могу сказать, что у него в ковре, но, судя по тому, каким он выглядит неровным, там точно что-то есть.

Ролик завершается тем, что мистер Фостер опять подходит к дому, закрывает входную дверь, потом садится в минивэн и уезжает. Еще тридцать секунд камера продолжает снимать.

Я потрясен. Пересматриваю ролик трижды, и в третий раз делаю снимки экрана в тех моментах, где хорошо виден мистер Фостер с ковром. Яснее ясного: в ковре завернут труп. Это точно она. Точно Оливия. Где-то в промежутке между 16.37 субботы и этим роликом, снятым в 02.12 понедельника, он убил ее. Мой предыдущий восторг мигом улетучивается. И сменяется невероятным ужасом.

Меня поражает страшная мысль. Не будь я ребенком и устрой настоящую слежку – из машины, с кофе и пончиками, – я спас бы ее. Увидел бы в окно. И сразу позвонил бы в полицию. Но все случилось по-другому. Я использовал камеру, и теперь она мертва. У меня был шанс ее спасти, но я не справился.

Я виноват в ее смерти.

Описать не могу, какие чувства это вызывает во мне. Никогда раньше я таких не испытывал. Я раздавлен. Опустошен. В ужасе. Точнее, в панике. Следующая мысль, которая приходит мне в голову: надо немедленно избавиться от улик. Прежде чем кто-нибудь выяснит, что я знал, где она, и свалит на меня всю вину. Моя рука тянется к кнопке «удалить».

* * *

Нет! Думай, Билли. Думай.

Спасать Оливию Каррен слишком поздно, но мистер Фостер совершил преступление. Он уже делал это раньше и сделает опять. Кто-то должен остановить его.

* * *

Я понимаю, что у меня пересохло во рту, и иду за газировкой. Печенье тоже ем. Пытаюсь собраться с мыслями. Надо быть профессиональным. Как в науке. В науке, если ты собрал и систематизировал информацию, ты передаешь ее другим ученым и смотришь, придут ли они к тем же выводам. Наверняка то же самое и с полицейскими расследованиями. Надо отправить полиции все мои данные, чтобы они пришли к тому же заключению и арестовали мистера Фостера. Свою личность я им не выдам, так что они не смогут меня обвинить. В смысле, я же не убивал ее. Я хотел как лучше. Я просто ребенок и, между прочим, нашел ее. То есть уже сделал больше полицейских.

Стоит принять решение, и мне становится легче. Дыхание успокаивается, а пальцы снова слушаются. Я открываю документ и начинаю просматривать свои записи. Помечаю все важные ролики и прикрепляю снимки экрана к файлам с нужными названиями. Примерно прикидываю, во сколько мистер Фостер мог ее убить. Потом вспоминаю, что посмотрел еще не все ролики, и возвращаюсь к последнему – конечно же, на нем мистер Фостер возвращается домой. Записываю время: 05.55. Но я настолько погружен в работу, что не замечаю, как дверь шале распахивается у меня за спиной.

– Билли, ты не мог бы… – начинает голос. А потом: – Что это такое? Какого черта ты делаешь?!

Всего за две реплики голос отца из спокойного превращается в бешеный.