Текст книги "Что скрывают мутные воды"

Глава 64

Роджерс молча подчинился. Она наклонилась ближе к маленькому экрану, щелкая мышью.

– Вот.

– Что?

– Посмотри на эту колонку. – Она указала пальцем на два файла, которые они просмотрели.

– И?..

– Тут указана дата последнего доступа. Сегодня.

– Ну?

– Теперь посмотри на остальные.

Роджерс посмотрел, потом повернулся к ней:

– Я все равно не понимаю.

– Они все одинаковые. С одними и теми же датами. И время то же.

– Ладно. Это я понял, но что дальше?

– Либо Билли просмотрел абсолютно все ролики в один и тот же день и час, когда скачал их с камеры – что невозможно, – либо, как ты, вообще не смотрел их.

Роджерс откинулся на спинку стула и побарабанил пальцами по краю стола, задумчиво прищурившись.

– Так. И что из этого следует?

Уэст поколебалась:

– Я просто подумала, что эта камера работала и в ту ночь, когда пропала Оливия Каррен.

Роджерс повернулся к ней и громко расхохотался:

– Господи, Джесс! Видал я далеко идущие предположения, но это просто смехотворное.

– Почему? У него по городу расставлены скрытые камеры-ловушки. Почему что-то не могло в них попасть?

– Потому что… Ну, я не знаю. Да и в любом случае, как проверять-то?

– Это как раз просто. На всех есть время и дата.

* * *

Однако процесс оказался не таким простым, как представлялось Уэст. У них ушло два часа на то, чтобы выяснить, что у Билли было четыре камеры: две работали только днем, а еще две записывали в инфракрасном спектре. Он сохранял все видеофайлы – десятки тысяч. Большинство даже не просматривал. Они убедились, что две камеры с инфракрасной съемкой работали в ночь, когда пропала Оливия. Потом создали новую папку и скопировали туда все ролики с нужной датой. Организовали в хронологическом порядке, начиная с момента, когда Оливию в последний раз видели живой.

– Итак, детектив, – сказал Роджерс, когда они наконец разобрались. – Готовы к просмотру? – Он потер ладонь о ладонь.

– Заткнись, Олли! – ответила Уэст. – Мы три месяца ищем с тобой иголку в стоге сена. Должна же она найтись когда-нибудь!

Он поднял брови и ухмыльнулся:

– Давай, запускай эти чертовы файлы!

Первый десяток роликов не содержал ничего интересного; скорее всего, камера включалась от шевеления травы. В тринадцатом через кадр пробежал крошечный зверек вроде мыши. Роджерс несколько минут рассуждал сам с собой, полевка это или песчанка. Уэст игнорировала его. Тут начался следующий ролик.

Камера стояла в зарослях возле узкой тропки – из тех, по которым ходят и люди, и звери. Уэст внезапно поняла, что знает, где это.

– Место где-то возле отеля «Силверли Лодж», да? – сказала она. – Пейзаж очень знакомый.

Роджерс ничего не ответил, потому что в следующий момент в кадре возникла человеческая фигура. Это был мужчина, молодой – около двадцати лет, – который спотыкаясь шел по тропинке. Потом остановился, поднес ладони ко рту, выкрикнул что-то, огляделся по сторонам и двинулся дальше. Он казался пьяным. Ролик был снят в 00.47.

Двое детективов досмотрели запись до конца. Как только ролик закончился, Роджерс спешно нажал на повтор.

– Что он говорит? – спросила Уэст.

Поскольку единственным звуком до этого был шум ветра, они отключили динамик. Роджерс нашел бегунок и прибавил звук. Потом запустил ролик в третий раз. Снова мужчина, запинаясь, ввалился в кадр, огляделся, поднес ладони ко рту. Но теперь они услышали, как он кричит: «Ты где?»

– Я знаю, кто это, – сказал Роджерс.

Уэст удивленно глянула на него:

– Кто?

– Дэниел Ходж. Работает в Спасательском серф-клубе в Силверли. Пытался ухаживать за Каррен до ее исчезновения.

– Что он делает?

– Похоже, кого-то ищет.

– Кого? – Уэст задала вопрос автоматически и не удивилась, когда Роджерс не ответил.

Он включил собственный компьютер и вбил имя Ходжа в поиск по следственной базе данных. Тут же нашел показания, которые брал у него через несколько дней после пропажи Оливии. Они вместе прочитали их с экрана.

– Он говорит, что всю ночь был на дискотеке, а потом на вечеринке на Принцесс-стрит.

– Никаких упоминаний о блужданиях по дюнам или поисках кого-либо?

– Никаких.

– Тогда что он скрывает? – спросила Уэст. – Надо встретиться с ним. Выяснить, кого он искал.

– Лучше сначала сообщить Лэнгли, – заметил Роджерс.

Уэст состроила гримасу:

– Обязательно?

Роджерс пожал плечами:

– Это его расследование.

* * *

Вскоре уже четверо детективов столпились возле ноутбука Билли – они раз за разом просматривали ролик.

– А что в остальных? – спросил Лэнгли через пару минут. – Ничего интересного?

– Нет. Только в этом. Вам он о чем-то говорит?

– Не вижу, как он может повлиять на расследование. У нас есть Стоун – беглый преступник, уже совершавший убийство, у которого в пикапе к тому же нашли ее кровь. И что с того, что этот парень шлялся по дюнам пьяным в стельку? – Он покачал головой. – Не думаю, что это имеет значение. – И распрямил спину, оторвав взгляд от экрана.

Уэст охватила злость. Она уже открыла рот, чтобы ему ответить, но потом остановила себя.

– Может, все-таки стоит поехать и проверить? – спросила Джессика, сдерживаясь изо всех сил. – Разобраться хотя бы, кого он там искал? Вдруг связь все-таки есть?

Лэнгли окинул ее подозрительным взглядом, словно ожидая подвоха. Потом пожал плечами:

– Да ради бога.

Уэст глянула на Роджерса и потянулась за своей курткой.

Глава 65

Они обнаружили его по первому же адресу, о котором подумали: в Спасательском серф-клубе Силверли. На Ходже был синий рабочий комбинезон, спущенный до пояса, а под ним белая майка без рукавов, обнажавшая тренированные бицепсы. В клубе стоял холод, ледяной ветер задувал в открытые двери. Ходж трудился за верстаком: крепил сверкающий новенький якорь к спасательному бую.

– Дэниел Ходж? – спросил Роджерс.

Он поднял голову, сведя к переносице брови.

– Я детектив Оливер Роджерс, а это детектив Джессика Уэст. Мы расследуем убийство Оливии Каррен.

Оба они показали значки. Ходж не шевельнулся, только его глаза широко распахнулись.

– Я уже разговаривал с полицией. Когда она пропала.

Они проигнорировали его слова. Роджерс продолжал:

– Дверь была открыта; надеюсь, вы не против, что мы зашли? – По его голосу было ясно, что ему абсолютно все равно, против Ходж или нет. Уэст внимательно следила за лицом спасателя, пока ее напарник говорил. Она заметила, как по нему пробежала тень. Может, то было просто раздражение от бесцеремонности Роджерса или обычная реакция на слова «детектив» и «убийство». Но, казалось, за этим может крыться нечто большее.

Ходж с напускным равнодушием пожал плечами.

– Да ладно уж… Что вы хотели?

– Позволите задать вам несколько вопросов?

Ходж отложил гаечный ключ и вытер руки тряпкой.

– О чем?

– А что вы делаете? – внезапно поинтересовался Роджерс, указывая на буй.

Дэн Ходж поглядел на него с опаской, словно не понимая, зачем полиции могло понадобиться это узнавать.

– Буями отмечают зону для купания. На зиму мы достаем их из воды. На обслуживание. – Он указал на стену, где на полках рядами стояли такие же буйки с железными цепями.

Роджерс подошел к ним поближе, словно снедаемый любопытством. Уэст продолжала стоять, наблюдая за лицом Ходжа.

– Так о чем вы хотели поговорить? – снова спросил тот. – Я давал показания, когда девушка пропала. Сказал, что ничего об этом не знаю. В любом случае вы же нашли преступника? Сэм Уитли – про него талдычат во всех новостях.

– Вы дружите с Сэмом Уитли, правда? Может, знаете, где он сейчас?

– Нет! – Ходж отпрянул в негодовании. – Никакие мы не друзья. Так, виделись на пляже. Мне он никогда не нравился.

– Серьезно? – быстро спросил Роджерс. – Это почему?

Ходж, кажется, почувствовал, что допустил какую-то ошибку. И выпалил поспешно:

– Да как почему – он же… ну, странный. Тихий такой. Как будто вечно всех осуждает, но вслух не говорит.

Детективы переглянулись. Для Уэст это стало подтверждением того, что у ее партнера возникло такое же, как у нее, нехорошее предчувствие. А для Ходжа – поводом разволноваться еще сильнее. Роджерс продолжил наступление:

– Что конкретно вы имеете в виду?

Ходж непроизвольно поежился.

– Он страшно самодовольный. Считает себя выше других, потому что выиграл пару-тройку соревнований.

– Вы с ним когда-нибудь схлестывались?

– Схлестывались? Нет.

– Ссорились?

– Нет…

– И почему? Боитесь его? – Роджерс наклонился в сторону Ходжа.

– Вот еще! Не боюсь… просто, мы старались держаться подальше друг от друга.

– Вы в этом уверены? Я хочу сказать – вы вроде в хорошей форме, – Роджерс кивнул головой на крепкие руки Ходжа, – но и Уитли с виду готов постоять за себя.

– Да нет, вы все неправильно поняли. Я его почти не знаю. Просто, судя по тому, что я видел, он вполне может быть способен на нечто подобное.

Повисла пауза; единственным звуком оставалось учащенное дыхание Ходжа и свист ветра снаружи. Роджерс, стоявший у самого верстака, протянул руку и провел пальцем по верхушке буя, куда падал солнечный луч. Пересек ватерлинию и двинулся дальше, по заросшей водорослями нижней части. Поднес руку к глазам и внимательно изучил свой палец, слегка окрасившийся зеленью. Ходж молча следил за ним.

– По тому, как выглядит человек, не всегда можно сказать, каков он изнутри, – сказал Роджерс, вроде как зачарованный водорослями. Потом поднял глаза на Уэст и медленно показал ей свой палец. Джессика поняла намек – теперь дело за ней.

Взволнованная, она вытащила из кармана блокнот. Уэст прекрасно понимала всю важность момента; она пролистала несколько страниц, выигрывая для себя немного времени, и нашла нужную.

– Мистер Ходж, – начала детектив спокойным тоном, хотя внутри у нее стремительно нарастало напряжение. – В своих показаниях вы заявили, что провели вечер двадцать девятого августа здесь, на дискотеке в клубе, а потом пошли на Принцесс-стрит на вечеринку. Это так?

Он кивнул.

– Вы не упоминали о том, что ходили куда-то еще.

– Нет.

– Но вы ходили. Так ведь?

Она подняла на него глаза, словно просто ждала подтверждения факта, известного им обоим. Лицо Ходжа побелело. Уэст не дала ему времени ответить и сразу продолжила:

– Дэниел, когда вы давали показания, мы искали пропавшую девушку. Теперь мы расследуем убийство. Думаю, вы в курсе, верно? И понимаете, насколько опасно в данной ситуации лгать полиции?

– Я не лгу. Никуда больше не ходил. Понятия не имею, о чем вы говорите, – сказал Ходж с внезапной решимостью. Он расставил ноги на ширину плеч и зачем-то взял с верстака гаечный ключ, с которым возился, когда они пришли. Ключ был тяжелый, большой, выкрашенный красной краской. Кажется, Ходж понял, как это выглядит, и быстро положил ключ на место. Но если он надеялся, что Уэст не заметит, то напрасно. Она не планировала того, что собиралась сейчас сделать, но что-то в его глазах, полных паники, подтолкнуло ее пойти на этот риск.

– Мистер Ходж, вы заявили также, что не знаете, кто такая Оливия Каррен. Что никогда не говорили с ней. Это тоже неправда, так ведь?

Ответ Ходжа был едва слышен – какое-то оправдательное бормотание. Уэст проигнорировала его.

– Видите ли, проблема в том, мистер Ходж, что у нас есть видеозапись, где вы с Оливией Каррен уходите с вечеринки вместе около полуночи. В сторону Нортэнда.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как Роджерс резко развернулся к ней, но сама продолжала всматриваться в лицо Ходжа. Уэст сама не знала, почему ей пришла в голову эта ложь, но тут же поняла, что угадала. Его глаза распахнулись еще шире, взгляд перебежал влево, в сторону двери. Челюсть отвалилась. Ходж судорожно сглотнул.

– Откуда? – выдавил он.

Уэст изо всех сил старалась сохранять нейтральное выражение лица. Земля уходила у нее из-под ног. Она услышала собственный голос:

– Скрытая камера инфракрасного видения сняла вас обоих. Она зафиксировала время и ваши точные координаты. Вам сильно не повезло.

Она сочувственно улыбнулась Ходжу, с каждым мигом преисполняясь все большей уверенности.

– Что произошло, Дэн? Вы поругались? Она чем-то вас разозлила? Это был несчастный случай?

– Нет. Нет. – Ходж запустил пальцы в волосы, а потом медленно провел ими вниз по лицу, до жесткой щетины на подбородке. Несколько бесконечных секунд он просто таращился на Уэст. – Вы не понимаете. Это не я. Я этого не делал. Не убивал ее. Вы должны мне верить.

Он обвел глазами помещение. В углу у дальней стены штабелем стояли синие пластиковые стулья.

– Мне надо присесть, – сказал Ходж, и Уэст кивнула. Роджерс молча подошел к стульям, взял три и поставил их в центре. Возясь со стульями, он успел переглянуться с Уэст – в его глазах стоял невысказанный вопрос.

Ходж сел и наклонился вперед, свесив руки с колен. Мускулы так и играли на его накачанном торсе. А лоб морщился от тревоги.

– Так вы были с ней? С Оливией? В ту ночь? – спросила Уэст.

Дэниел Ходж снова сглотнул. Поглядел мимо двоих детективов на распахнутые двери и на океан за ними. Еще раз провел ладонями по волосам.

– Слушайте, я не мог тогда об этом сказать. Моя девушка узнала бы. Она и без повода-то с ума от ревности сходит, а тут просто убила бы меня.

Он хихикнул, пытаясь разрядить обстановку. Но, кажется, сразу об этом пожалел.

– Знаю, это было глупо. Но сначала никто не думал, что с Оливией случилось что-то серьезное. Люди считали, она просто сбежала. Подростки часто сбегают куда-нибудь. А когда выяснилось, что дело плохо, было уже поздно. Если б я тогда сказал, меня стали бы подозревать. А я ничего не делал. Богом клянусь. Пальцем ее не тронул.

– Чем вы занимались с Оливией Каррен в ту ночь?

Несколько секунд Ходж только тяжело дышал. Потом все-таки заговорил:

– Слушайте, они с подружками всю неделю приходили загорать к спасательской вышке. И она постоянно пялилась на меня. – Он стрельнул глазами в Роджерса. – Понимаете, что я имею в виду?

Взгляд Роджерса оставался бесстрастным. Ходж отвернулся.

– В общем, в тот вечер все повторилось опять. Она пялилась на меня без перерыва. Ясно было, чего она хочет.

– И чего она хотела, Дэниел? – спросила Уэст.

Он посмотрел на нее, по-прежнему тяжело дыша.

– Она сказала, ей нужно на воздух. И я повел ее на пляж.

– Она сопротивлялась?

– Нет. Это же была ее идея. Слушайте, я вам клянусь, все было, как я рассказываю. – Он потряс головой. – Когда она сказала «на воздух», то имела в виду… ну, понятно что. У нее были с собой презики и все такое… – Последние слова он произнес совсем тихо, потом уставился в потолок. – В ту ночь возле клуба болталось много народу, так что я предложил пойти по пляжу дальше, к Нортэнду. А там спрятаться в дюнах… Ходж запнулся, внезапно осознав, как это должно звучать. – Не в этом смысле… Я не собирался… Я обычно ничем таким не занимаюсь, разве что… иногда.

– Что произошло дальше?

Ходж пыхтел так, как будто только что пробежал стометровку.

– Мы отошли от пляжа и легли на песок. Потом она сказала, что ей надо кое-что сделать. Я тогда подумал, ей захотелось в туалет. Она зашла за дюны – и все. Пропала. Я решил, что она передумала и убежала назад на вечеринку. По телевизору говорили потом, что Оливия встречалась с каким-то парнем там, у себя дома. Ну и подумал: наверное, почувствовала себя виноватой…

– И что вы сделали, когда она не вернулась? – спросил Роджерс.

– Подождал немного. Попробовал ее искать. Но ее нигде не было, так что и я пошел назад.

Роджерс с Уэст обменялись вопросительными взглядами. Роджерс снова развернулся к спасателю.

– И вам не показалось, что об этом стоило бы сообщить полиции? – язвительно поинтересовался он. – Даже после того, как нашли ее отрезанную руку?

Он сверлил Ходжа взглядом; Уэст явственно почувствовала в его голосе гнев.

Ходж повернулся к Роджерсу:

– Прости, мужик. Честно говоря, я перепугался. Прям до полусмерти. Но я ничего не знаю. Ты мне веришь?

Повисла долгая пауза; все трое молчали. Ходж заговорил первым:

– И что дальше? Арестуете меня или как?

Он обвел помещение глазами, словно беспокоясь о том, кому его запирать. Уэст что-то писала в своем блокноте.

– Вы сказали, что не сообщили полиции, потому что опасались ревности своей девушки.

– Да.

– Как ее имя?

Ходж ответил не сразу. Вгляделся в лицо Уэст.

– А ей обязательно знать?

– Я бы сказала, что ревность подружки сейчас далеко внизу длинного списка ваших проблем.

Несколько секунд Ходж еще смотрел на нее, потом отвел взгляд.

– Эмили. Эмили Франклин.

И закрыл лицо ладонями.

* * *

– Сильно рисковала, детектив, – заметил Роджерс, когда Ходж не мог их слышать. Он попросил разрешения переодеться, прежде чем его отвезут в участок. Роджерс тщательно проверил раздевалку, прежде чем дать свое согласие, и теперь они стояли перед дверью – единственным выходом оттуда, – дожидаясь его.

– Да уж, – ответила Уэст. Она никак не могла отойти от потрясения, вызванного признанием Ходжа. – Но когда ты на него надавил, реакция была подозрительная.

– Зато сработало, – сказал Роджерс. Уэст не поняла, чьи действия он имеет в виду – ее или свои собственные.

– Ты ему веришь? – спросила она секунду спустя, понимая, что времени переговорить у них осталось немного – Ходж вот-вот должен был выйти.

– Не знаю. А ты?

Уэст пожала плечами:

– Есть кое-что, чего я не понимаю: если Ходж убил Каррен, откуда ее кровь и волосы у Стоуна в пикапе?

Роджерс задумчиво нахмурился, потом потряс головой.

– Ничего не могу сказать. Есть и еще странность.

– Какая?

– Эмили Франклин. Я помню это имя. Наш парнишка, Билли, постоянно переписывался с ней. У него в компьютере куча этих писем. Они вроде как дружили.

– И что тут странного?

– Помимо разницы в возрасте? А то, что она знала про его безумное расследование насчет Филипа Фостера. Он отсылал ей обновления. И она даже не попыталась его отговорить. Я бы сказал, скорее подталкивала.

На мгновение оба задумались.

– Ты ведь понимаешь, что будет дальше? – сказала Уэст немного погодя. Сказала прежде, чем додумала собственную мысль.

– Мы доставим Ходжа в участок, и за него возьмется Лэнгли. Скажет нам большое спасибо, а все лавры припишет себе, так что мы и дальше будем копаться в бумажках в их чертовом офисе.

По глазам Роджерса она видела, что он согласен с ней, но ему от этого не легче.

– И что ты хочешь делать?

– Ну… раз уж мы так далеко зашли… почему бы не копнуть еще малость?

Роджерс глянул на дверь раздевалки. Оттуда раздались шаги – Ходж закончил переодеваться и двинулся к выходу.

– Франклин живет на соседней улице. Я знаю ее адрес. Хочешь, чтобы я подождал тут с Ходжем, пока ты с ней переговоришь? – торопливо прошептал Роджерс. Дверь распахнулась, и на пороге возник Ходж – теперь в джинсах и поношенном шерстяном свитере.

Уэст задумалась на мгновение, потом кивнула. Роджерс хмыкнул:

– Очень хорошо, Дэн. Но планы меняются. Мы с вами подождем тут, пока за нами приедет патрульная машина.

Он заглянул к себе в блокнот и нашел адрес Эмили. Нацарапал адрес на свободном листке, вырвал его, протянул Уэст и сказал, высоко подняв брови:

– Лэнгли будет вне себя от ярости.

Глава 66

Проснувшись на следующее утро, я не сразу понимаю, где нахожусь. У меня странное чувство, будто что-то не так, и тут я вспоминаю, что именно, и жалею, что проснулся вообще.

В дверь стучат. Эмили заглядывает ко мне и спрашивает, можно ли войти. У нее в руках кружка с какао. Она улыбается, узнает, как я себя чувствую, потом ставит кружку на тумбочку возле постели и садится рядом со мной. Это то же какао, что вчера вечером, поэтому пить его я не могу.

Мы завтракаем, снова рассевшись вокруг стола на кухне. Но на этот раз в полном молчании. Отец в плохом настроении, и хотя у меня куча вопросов, я не решаюсь их задать. Потом отец велит мне идти обратно в комнату. Говорит, что я не должен сидеть в гостиной – меня могут заметить с улицы, а если оставить занавески задернутыми на весь день, это будет подозрительно. Думаю, он просто не хочет, чтобы я смотрел телевизор. Я видел, как он включал новости, но, стоило мне появиться, сразу выключил. Так что я сижу в своей спальне. Вот только она не моя, а покойной бабушки Эмили. В углу лежит стопка старых выпусков «Нэшнл джиографик» в желтых обложках. Они, правда, древние – некоторые аж 2005 года! Поскольку больше заниматься все равно нечем, начинаю их листать.

Раскладываю журналы на три стопки. В первой – те, которые я уже просмотрел, во второй – те, где мне попались интересные статьи, которые стоит прочесть. В третьей – те, где все интересные статьи я уже прочел. Там была пара очень хороших, что-то про лобстеров, которые уходят на глубину, когда приближается шторм. Они строятся небольшими колоннами и двигаются друг за другом, нащупывая хвост впереди идущего клешнями. Интересно, как первый лобстер понимает, куда ему идти?

Тем не менее день тянется бесконечно. Пару раз я выхожу из спальни, но отец тут же велит мне возвращаться. Он очень обеспокоен тем, что меня могут заметить с улицы. Они с Эмили сидят на кухне и разговаривают, иногда очень громко, но слов разобрать все равно не получается. К вечеру мы заказываем доставку еды. Ужинаю у себя.

Следующий день проходит в основном так же, разве что отец куда-то уезжает. Я не знаю, куда именно. Он берет у Эмили солнечные очки и бейсболку и едет на ее машине. Эмили велит ему быть осторожным, и он многозначительно смотрит на нее в ответ. Хотя точно сказать нельзя – на нем же солнечные очки. Уезжая, он запирает дверь снаружи. Я спрашиваю Эмили, можно ли посмотреть телевизор. Сначала она говорит нет, но потом все-таки позволяет. Мы смотрим совсем недолго, пока не начинаются новости. Первый же репортаж – про отца. В новостях показывают наш пикап: большой эвакуатор завозит его на паром. Пикап виден не очень хорошо, потому что накрыт тентом; диктор говорит, что его отправляют на континент, в лабораторию, и что в багажнике нашли ДНК Оливии Каррен. Я хочу посмотреть еще, но Эмили переключает канал. Потом идет со мной в мою комнату читать «Нэшнл джиографик». Я пробую спрашивать ее, что происходит и куда уехал отец, но она не говорит. Вместо этого рассказывает, как в детстве приезжала к бабушке погостить и первым делом смотрела свежие номера «Нэшнл джиографик». Тогда-то она и увлеклась морской биологией. Раньше я непременно заинтересовался бы ее рассказами, но сейчас они мне безразличны.

Отец возвращается около четырех. Они с Эмили садятся на кухне, чтобы я не слышал, и дотемна совещаются о чем-то. Потом выходят, и Эмили задергивает в гостиной шторы. Мы ужинаем перед телевизором, но смотреть новости отец не разрешает. Телевизор включен на какой-то ситком.

Мы едим под звуки искусственного смеха и постукивание вилок; потом отец внезапно начинает говорить. Он так долго не разговаривал со мной, что я едва не подскакиваю на месте.

– Мы не можем здесь оставаться. Ты ведь понимаешь это, Билли?

Я вздергиваю подбородок, потом снова опускаю взгляд в тарелку. Разговаривать я не готов. Поэтому продолжаю есть, как будто не слышал его.

– Я сказал, что мы не можем оставаться здесь, Билли. – Отец берет пульт и приглушает телевизор. Я смотрю на него, он – на меня.

– У Эмили? – спрашиваю я отца.

– Здесь. На Лорни. Нам надо уехать отсюда.

Я и спросил бы почему, но мне совсем не хочется опять во все это погружаться. Не думать – гораздо приятнее. Поэтому я просто киваю.

– Ясно.

– Мы с Эмили придумали план. И ты должен его знать, – произносит отец.

Сердце у меня в груди начинает колотиться. Не хочу ничего знать. Хочу лечь и заснуть.

– Это будет для нас большой переменой. Но мы справимся. План очень хороший.

Ничего не отвечаю. Я бы лучше продолжил смотреть телевизор, но, боюсь, это разозлит отца. Он тем временем продолжает:

– Уверен, ты в курсе, что Эмили на этой неделе уплывает на исследовательском судне. К побережью Центральной Америки. Ты знаешь об этом, Билли?

– Да, – отвечаю я. – Она изучает яд медуз. Почему одни рыбы от него умирают, а другие – нет.

– Да, что-то в этом роде. Билли, как ты смотришь на то, чтобы поплыть с ней?

Не знаю, как это выглядит со стороны, но чувство такое, что у меня отпадает нижняя челюсть.

– Что? – Мысли несутся вскачь. Я поеду как ученый? Как такое возможно? А что с полицией? Что с отцом?

– Судно пристанет к острову ночью в четверг. Эмили считает, что мы легко сможем пробраться на борт. У нее будет отдельная каюта, и мы поселимся там. Но скрытно. Она позаботится, чтобы у нас было достаточно воды и еды. Будет здорово! Как в морском круизе. – На этих словах отец улыбается.

– А что дальше?

Улыбка сползает у него с лица. Он делает глубокий вдох и на несколько секунд задерживает воздух в легких.

– Ну, Эмили считает, что есть множество симпатичных мест, где мы могли бы начать все заново. Может, в Мексике. Или в Венесуэле. Мы потихоньку сойдем с корабля. Найдем жилье, где будем в безопасности. Начнем с чистого листа.

Я моргаю.

– А как же школа?

Он отмахивается:

– Найдем и школу тоже. Устроюсь на работу. Поселимся в уютном доме. – Отец снова улыбается мне. – Билли, у меня есть кое-какой запас. Наличность там, еще кое-что… Я прятал в лесу, а сегодня съездил и выкопал. Заначка на всякий случай. Хватит на несколько месяцев. А тем временем подыщем себе что-нибудь. Место, где можно осесть.

– Но в Венесуэле говорят на испанском! Я не знаю испанский. – Я гляжу на Эмили. – А ты тоже останешься? – спрашиваю ее.

Я немного разозлен. Почему-то мне кажется, это была ее идея. Она отвечает не сразу.

– Вообще, мы думали, что я вернусь и попытаюсь помочь вам здесь. Вы с папой будете в безопасности, и полицейские до вас не доберутся. А я найму адвокатов и заставлю всех признать, что полиция допустила ужасную ошибку.

– И сколько это займет? На сколько мы останемся там? – Я опять разворачиваюсь к отцу.

Тот задумывается на несколько секунд, прежде чем ответить.

– Не навсегда, дружище, – произносит он наконец.