Текст книги "Эффект Рози"

9

Когда я вошел в спальню, Рози сидела на кровати.

– Дон, пока ты не разделся, могу я попросить тебя об одолжении?

– Конечно. Только если это не потребует координации физических или умственных усилий.

Джин постоянно наполнял мой бокал, что привело к неожиданному переизбытку алкоголя в организме.

– Когда закрывается магазин деликатесов? Ну, тот, где ты купил копченую макрель.

– Не знаю.

Я не понял, почему на этот вопрос нужно было отвечать одетым.

– Мне ужасно хочется еще.

– Сегодня попозже куплю.

На часах было четыре минуты первого.

– Мы можем съесть ее в качестве холодной закуски.

– Я имела в виду сейчас. Ночью. С маринованными огурцами. И соусом чили, если ты сможешь все это найти.

– Сейчас слишком поздно для еды. Твоя пищеварительная система…

– Плевать. Я беременна. Беременным часто хочется съесть чего-нибудь этакого. Это нормально.

Понятие нормальности переосмыслялось на глазах.

Согласно моему прогнозу, поиски копченой макрели и маринованных огурцов после полуночи потребовали бы существенных усилий, с учетом того, что переизбыток алкоголя в организме делал невозможным использование велосипеда. Но мне впервые представился шанс сделать что-то, имеющее непосредственное отношение к беременности Рози.

Беспорядочный бег по незнакомому району в поисках копченой макрели не дал результата. На улицах было еще людно. Чтобы не столкнуться с прохожими, я все время менял направление движения. Я решил отправиться в Бруклин, где на Грэм-авеню находился магазин деликатесов с хорошим ассортиментом. Согласно статистике, я, возможно, нашел бы копченую макрель скорее, если бы продолжал поиски на Манхэттене, но я был готов пожертвовать временем ради уверенности в результате.

Пробегая по Вильямсбургскому мосту, я проанализировал возникшую ситуацию. Вполне вероятно, организм Рози отреагировал на нехватку каких-то веществ, а потребность в правильном питании в период беременности усилила это желание. Она отказалась от ризотто с грибами и артишоками, но захотела макрели. Согласно предварительным выводам, ее организм нуждался в белке и рыбьем жире.

Чтобы сладить со стремительно усложняющейся жизнью, я мог пойти двумя путями. Можно было спонтанно искать копченую макрель, когда организм Рози ее потребует, что неэффективно и контрпродуктивно, как наглядно продемонстрировали мои поиски. А можно, и это безусловно предпочтительнее, применить плановый подход, который предусматривает специальную диету для беременных и гарантирует бесперебойное снабжение организма всеми необходимыми веществами.

В ту ночь я отмахал по Городу, Который Никогда Не Спит, около двадцати километров в поисках макрели, маринованных огурцов и шоколада (Рози любит шоколад). Домой я вернулся в 2:32; Рози уже спала. Я помахал макрелью у нее перед носом, но безрезультатно.

Когда я проснулся, Рози и Джин собирались в университет, а я страдал от головной боли, причиной которой на этот раз, несомненно, стал недостаток сна. Достаточная продолжительность относительно спокойного сна – критически важный фактор физического и психического здоровья. Беременность Рози истощала меня физически. Запланированное приобретение здоровых продуктов питания для беременных как минимум сделает ненужными их ночные поиски. В качестве промежуточного решения я решил взять отпуск на день, чтобы сконцентрироваться на проекте «Ребенок».

Свободный день я использовал продуктивно: во-первых, восполнил недостаток сна, а во-вторых, тщательнее изучил сообщение Рози о связи между тревогой и уровнем кортизола. Данные выглядели убедительно, как и корреляция с кардиозаболеваниями, вызванными стрессом. Не было сомнений, что следовало оградить Рози от избыточных волнений в интересах здоровья и ее, и ребенка.

Завершив мероприятия по поддержанию физической формы, я посвятил остаток утра вопросу правильного питания в период беременности. Времени, отведенного для этого, оказалось явно недостаточно. Сколько противоречащих друг другу советов! Даже отсеяв тексты, в которых присутствовали такие антинаучные термины, как «органический», «цельный» и «природный», я все равно оставался один на один с огромным количеством рекомендаций. Одни были посвящены тому, какие продукты включить в рацион, другие – тому, что надо категорически исключить. Рекламный, но учитывающий интересы детей сайт предлагал Типовой План Питания для беременных, рассчитанный на квартал, но он содержал мясо, что для Рози было неприемлемо. Мне требовалось дополнительное время либо всеобъемлющее исследование, проведенное кем-то еще. Ведь кто-то же до меня изучал эту проблему и зафиксировал результаты своих изысканий!

Сайты, посвященные беременности, содержали также обширную информацию о развитии плода. Рози заявила, что не хочет знать подробностей, но это было невероятно интересно, особенно когда конкретный случай беременности развивался в моей квартире. Одну из плиток над ванной я пометил цифрой 5, означавшей количество недель, прошедших с момента зачатия. Я изобразил текущий размер Бада в виде пятна размером с апельсиновое зерно и добавил прогнозный график. На эту работу ушло сорок минут, но результат все равно выглядел грубым по сравнению с диаграммами на профильных сайтах. И тем не менее, глядя на этот график, я испытывал такое же удовлетворение, как и при виде плана на противоположной стене.

В поисках правильного меню для беременных на одном из сайтов я набрел на вегетарианскую диету. В ближайшем сетевом магазине органической еды я нашел все необходимые ингредиенты для десерта из тофу и тыквы.

После полудня у меня образовалось незапланированное свободное время, и по совету Джина я использовал его для научных изысканий. Я решил, что принять душ и сменить одежду стоит после возвращения с улицы, особенно с учетом того, что прогноз погоды с тридцатипроцентной вероятностью обещал осадки. Поверх костюма для пробежек я надел легкий дождевик и велосипедный шлем, чтобы защитить волосы.

В нескольких кварталах от нас на Десятой авеню располагалась небольшая детская площадка. Идеальное место. Там я мог в одиночестве сидеть на скамейке и смотреть на детей и их сопровождающих. Бинокль, конечно, тоже бы не помешал, но крупную моторику я мог наблюдать и так, равно как слышать разговоры, тем более что голоса собеседники в большинстве случаев не понижали. Мне никто не мешал – лишь однажды какой-то ребенок приблизился ко мне, но был немедленно отозван.

Я сделал несколько заметок в блокноте.

Как правило, дети отбегали на небольшое расстояние, но затем останавливались и возвращались к взрослым. Я вспомнил документальный фильм, в котором такой тип поведения подчеркивался ускоренным показом, но забыл, какие животные в нем фигурировали. В памяти моего телефона оставалось много места, и я начал снимать видео. Джину это, безусловно, будет интересно.

Мое наблюдение за происходящим было прервано, когда дети и сопровождавшие их взрослые собрались вместе секунд на двадцать, а затем переместились на противоположную сторону площадки, где видимость мне закрывали росшие посреди ее деревья. Я поменял местоположение, но дети перестали играть. Я решил подождать и занялся регулировкой разрешения на камере телефона на случай, если представится возможность снять более продолжительный эпизод. Сосредоточившись на телефоне, я не заметил появления двух мужчин в полицейской форме.

Возвращаясь к этим событиям, следует признать, что я не вполне справился с ситуацией, но мне пришлось действовать в незнакомой социальной среде, в непредвиденных обстоятельствах и по неизвестным мне правилам. Кроме того, я вел борьбу с приложением для видеосъемки. Я скачал его из-за отличного алгоритма сжатия, но не обратил внимания на то, насколько оно неудобно в пользовании.

– Чем, по-вашему, вы тут занимаетесь? – спросил один из полицейских, который был немного старше своего напарника. Обоим было за тридцать, и они находились в хорошей физической форме, ИМТ – примерно двадцать три.

– По-моему, я пытаюсь настроить разрешение, но возможно, я занят и чем-то другим. Вряд ли вы сможете помочь мне, если только не имели дела с этим приложением раньше.

– То есть вы предлагаете нам не мешать и оставить вас наедине с детьми.

– Отличная идея. Успехов в борьбе с преступностью.

– Встать!

Перемена отношения ко мне со стороны молодого полицейского оказалась неожиданной. Возможно, я наблюдал прием, известный под названием «злой полицейский – добрый полицейский». Я посмотрел на Доброго полицейского, который мог дать мне противоположные указания.

Добрый полицейский помог мне встать. С использованием физической силы. Я не переношу прикосновений, и реакция моя была рефлекторной. Я не бросил нападавшего и не зафиксировал его на земле, а простым приемом айкидо освободился от него и восстановил дистанцию между нами. Он отлетел от меня, и Злой полицейский вытащил пистолет из кобуры. Добрый полицейский достал наручники.

В участке полицейские потребовали, чтобы я подписал протокол, в котором говорилось, что я наблюдал за детьми в парке и сопротивлялся аресту. Наконец я получил ответ на вопрос, что я сделал не так. Оказалось, в Нью-Йорке запрещено заходить на территорию детской площадки без ребенка в возрасте до двенадцати лет. Очевидно, я не заметил соответствующее предупреждение на входе.

Невероятно. Если бы я, как полагали полицейские и ожидали законодатели, получал сексуальное удовлетворение от наблюдения за детьми, то для того, чтобы обеспечить себе доступ на детскую площадку, я сначала должен был похитить ребенка. Доброго и Злого полицейского эти доводы не заинтересовали, и в конце концов я изложил последовательность событий так, как им хотелось.

После этого меня оставили взаперти на пятьдесят четыре минуты. Предварительно забрав телефон.

По истечении этого времени появился человек постарше, также в полицейской форме. В руках у него был распечатанный протокол моего допроса.

– Профессор Тиллман?

– Приветствую вас. Мне надо позвонить адвокату.

Время, проведенное в одиночестве, помогло мне собраться с мыслями. Я вспомнил номер адвокатской конторы по уголовным делам, которую рекламировали в метро. Он начинался на 1 800.

– Не хотите сначала позвонить жене?

– Мне важнее профессиональная консультация.

Я понимал, что известие о моем аресте вызовет у Рози стресс, тем более что проблема до сих пор не разрешена, а помочь она вряд ли сможет.

– Можете позвонить адвокату, если хотите. Не исключено, что он вам не понадобится. Хотите пить?

Я ответил, не задумываясь:

– Текилу, пожалуйста. Чистую.

Секунд пять он неотрывно смотрел на меня. За текилой не пошел.

– Может, «Маргариту»? Или клубничный дайкири?

– Нет, коктейли готовить хлопотно. Текила годится.

Я сомневался, что в участке найдется свежевыжатый сок. Лучше простая текила, чем «Маргарита», с лимонным сиропом или кисло-сладкой смесью.

– Вы из Мельбурна, верно?

– Совершенно верно.

– И сейчас работаете профессором в Колумбийском университете?

– Доцентом.

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы говорите правду?

– Декан медицинского факультета.

– То есть вы совсем неглупый человек?

Неловко отвечать утвердительно на подобный вопрос. Я не хотел показаться высокомерным и потому просто кивнул.

– Хорошо, профессор, тогда ответьте мне. Когда я предложил вам «Маргариту», вы, при всем вашем уме, действительно решили, что я сейчас отправлюсь на кухню выжимать для вас лайм?

– Лимон тоже сгодится. Но я попросил текилу. Приготовление сока для коктейля кажется мне нерациональной тратой рабочего времени сотрудника органов правопорядка.

Он откинулся в кресле.

– Вы надо мной смеетесь?

Я находился в чрезвычайном напряжении, но осознавал, что, вероятно, допустил какую-то ошибку. Я постарался разъяснить ситуацию:

– Я арестован, и мне грозит лишение свободы. Я не знал, что нарушаю закон. И я не пытаюсь шутить.

Я на секунду задумался, а потом все-таки добавил, надеясь, что это снизит мои шансы на тюремное заключение, следствием которого стала бы низкокачественная еда, скучные разговоры и предложения нежелательных сексуальных контактов:

– Я несколько социально неадаптирован.

– Это заметно. Вы действительно пожелали удачи в борьбе с преступностью полицейскому Куку?

Я кивнул.

Он расхохотался.

– У меня есть племянник, он очень похож на вас.

– Тоже профессор генетики?

– Нет, но если вы хотите что-нибудь узнать об истребителях времен Второй мировой, вам к нему. О самолетах он знает все, о том, как избегать неприятностей, – ничего. Вы, наверное, в школе хорошо учились. Ну, раз стали профессором.

– Отметки у меня были отличные. Но общение с окружающими не доставляло мне удовольствия.

– Проблемы с властями были?

Мне инстинктивно хотелось ответить «нет», ведь я стараюсь не нарушать правила и никому не хочу причинять неприятности. Но я не мог избавиться от воспоминаний, связанных с преподавателем богословия, директором школы и деканом по науке в Мельбурне. А потом были еще Винище, управляющий домом в Бруклине и эти двое полицейских.

– Были. Из-за неумения говорить неправду, а не по злому умыслу.

– Раньше аресту подвергались?

– Нет, это первый случай.

– Вы утверждаете, – он сверился с протоколом, – что находились на детской площадке с целью наблюдения за детьми в рамках подготовки к отцовству.

– Совершенно верно. Моя жена беременна. Мне нужно ближе познакомиться с детьми.

– Господи. – Он опять посмотрел в протокол, но по глазам не было заметно, что он читает. – Ладно, по-моему, вы не представляете опасности, но и отпустить вас просто так я не могу. Если на следующей неделе вы откроете стрельбу в школе и выяснится, что я ничего не сделал…

– По статистике, это маловероятно…

– Молчите. Иначе договоритесь до неприятностей.

Совет прозвучал здраво.

– Я пошлю вас в клинику «Бельвю». Вот фамилия человека, который должен вас осмотреть, и, если он решит, что с вами все в порядке, значит, вы проскочили. Мы все, значит, проскочили.

Он вернул мне телефон и отстегнул наручники.

– Брендан – парень хороший. Только не забудьте к нему явиться. Иначе придется вас доставить.

10

Я вышел из полицейского участка в 18:32. И немедленно позвонил в «Бельвю», чтобы договориться о встрече. Секретарь попросила меня перезвонить завтра, если случай не срочный. Я стал описывать ситуацию, и к исходу четвертой минуты моя собеседница пришла к твердому выводу, что к числу срочных она не относится.

В метро я принялся размышлять, надо ли рассказывать Рози о Происшествии на детской площадке. Оно ставило меня в неудобное положение и свидетельствовало о том, что я не знаком с правилами. Знание правил – одна из моих сильных сторон. Рози расстроится из-за того, что со мной случилось что-то неприятное, и разозлится на полицейских – короче, у нее будет стресс. Принятое ранее решение оградить Рози от этой информации до тех пор, пока все не разрешится, осталось в силе. В участке мне удалось избежать худшего. Последним препятствием, которое предстояло преодолеть, оставалась беседа с доктором в «Бельвю».

Я сказал себе, что нет решительно никаких оснований беспокоиться по поводу встречи с психологом. Когда мне было немного за двадцать, со мной многократно беседовали разные психологи и психиатры. Среди моих друзей была Клодия, психолог-клиницист, Джин, глава факультета психологии, Исаак Эслер, психиатр, а также Рози, выпускница медицинского факультета, работающая над диссертацией о раннем биполярном расстройстве. У меня был опыт общения с этими специалистами, и в их компании я чувствовал себя комфортно. Психолог не имел оснований считать меня опасным, и потому у меня не было оснований тревожиться из-за предстоящей беседы. В отсутствие веских причин мое беспокойство выглядело иррациональным.

Когда я вернулся, Рози уже была дома и работала в своем новом кабинете. Я проехал нужную остановку и потом пошел в неправильном направлении. Я посчитал, что это произошло из-за перемены места жительства. Оказавшись дома, я начал подготовку к ужину. В качестве темы для беседы это выглядело менее опасным, чем вопрос о том, как прошел день.

– Ты где был? – крикнула Рози. – Я думала, мы вместе пообедаем.

– Тофу. Это блюдо высококалорийно, легко усваивается и содержит много железа и кальция.

Она вышла из кабинета и подошла ко мне сзади. Я не мог отвлечься от приготовления пищи.

– Привет. Меня кто-нибудь поцелует?

– Конечно.

К сожалению, поцелуй, вопреки моим усилиям, не смог отвлечь Рози от продолжения допроса.

– Так чем ты занимался? Почему не пообедал со мной?

– Я не понял, что мы договорились пообедать. Я взял выходной. Прогулялся. Не очень хорошо себя чувствовал.

Все три сообщения были правдивы.

– Немудрено. Вы с Джином пили всю ночь.

– Еще я покупал копченую макрель.

– Черт. Прости. Я забыла. Я съела яйца с уксусом и заснула.

Она показала на тофу, который я готовил.

– Я думала, вы с Дейвом пойдете куда-нибудь.

– Это для тебя.

– Спасибо, но я хочу пиццу.

– Это более здоровая еда. Она богата бета-каротином, который необходим для полноценного функционирования иммунной системы.

– Возможно, но я хочу пиццу.

Должен ли я положиться на инстинкт, который подсказывал мне сделать выбор в пользу пиццы, или довериться сайту, рекомендовавшему тофу? Как генетик я доверяю инстинктам, но как ученый я полагаюсь на данные исследований. Как муж я знаю, что лучше не спорить. Я убрал тофу в холодильник.

– Да, и Джина захвати с собой.

Мальчишник предполагал участие меня, Дейва и иногда его бывших коллег. Но, кроме того, Рози считала, что это ее «личное время». Отправляясь на встречу с Дейвом, я обрекал Джина на ужин в одиночестве, то есть опять нарушал принятые в обществе правила. Переменам не было конца.

Мы с Джином спустились на лифте и вышли на улицу, где столкнулись с Джорджем, выходившим с чемоданом из лимузина.

– Приветствую. А я думал, что вы сейчас на пути в Англию.

Интернет сообщил мне, что круизный лайнер, на котором выступал Джордж, отчалил несколько часов назад.

– Соскучились по тишине? На несколько месяцев у нас отпуск, спасибо Герману Гермицу. Это наш агент, он нам подыскивает площадки в Нью-Йорке. Как себя чувствует пиво?

– Температура правильная и держится стабильно. Случаются небольшие утечки, из-за которых возникает неприятный запах, но мы к нему привыкли. Вы сегодня вечером собираетесь репетировать?

– Забавно, что вы об этом спросили. Я не очень расположен, но Джимми, наш басист, сказал, что, возможно, заглянет. Он уже три дня в Нью-Йорке, и заняться ему совершенно нечем, так почему бы нам не собраться, не выпить пива и не поиграть?

– Не хотите вместо этого посмотреть бейсбол?

Эта идея пришла мне в голову совершенно внезапно – как способ избавить Рози от шума, который мог возникнуть из-за Джорджа. Пожалуй, впервые в жизни я спонтанно предложил малознакомому человеку свою компанию в целях общения.

– А вы собираетесь, значит?

– Совершенно верно. Будем выпивать, есть и смотреть бейсбол. Еще разговаривать.

Для наших встреч с Дейвом я выбрал «Дориан Грей», бар в Ист-Виллидж. Это идеальное место с учетом следующих факторов: расположение экранов, уровень шума (предельный), качество еды и пива, ценовая политика и удаленность от Дейва и меня. Я представил Джорджа как моего соседа сверху и объяснил, что Джин живет у нас. К тому, что в его квартире поселился еще один жилец, не помышляющий об арендной плате, Джордж отнесся совершенно спокойно.

Дейв легко приспосабливается к переменам в планах, и он обрадовался появлению Джорджа и Джина. Мы заказали бургеры со всеми мыслимыми наполнителями – на мальчишниках Дейв приостанавливает свою диету. Джин взял бутылку вина, которое стоило дороже нашего обычного пива.

Я знал, что это обеспокоит Дейва.

– Что с тобой сегодня случилось? Мне пришлось вводить твою новую помощницу в курс дела, – сказал Джин.

– Не похоже, что вас это сильно огорчило, – заметил Джордж. – Если я правильно понимаю, речь идет о молодой женщине?

– Совершенно верно, – ответил Джин, слегка передразнивая, как мне показалось, акцент Джорджа. – Ее зовут Инге. Совершенно очаровательная.

Главная цель мальчишников состояла в том, чтобы помогать друг другу в решении личных проблем. Я задумался, нужен ли мне совет по поводу Происшествия на детской площадке. Я хотел убедиться, что поступил правильно, не сообщив об этом Рози. С другой стороны, оповещать Джорджа, который был моим квартирным хозяином, о том, что я подвергся аресту, было неразумно.

– У меня возникла небольшая проблема, – сказал я наконец. – Я совершил социальную ошибку, и у этого могут быть последствия.

Я не стал уточнять, что ошибка стала результатом того, что я наблюдал за детьми, как мне посоветовал Джин.

– Ясно, – кивнул Джин. – Подробностей не будет?

– Нет. Я только хочу знать, должен ли я рассказать об этом Рози. И если да, то как это сделать?

– Безусловно, – ответил Джин. – Брак должен основываться на доверии и открытости. Никаких секретов.

Он рассмеялся, видимо давая понять, что шутит. Характерное поведение лжеца и изменника.

Я повернулся к Дейву:

– А ты что думаешь?

Дейв уставился на свою пустую тарелку.

– Боюсь, из меня сейчас плохой советчик. Мы вот-вот разоримся, а я не сказал об этом Соне.

– Ваш бизнес с холодильниками под угрозой? – поинтересовался Джордж.

– С холодильниками все в порядке. С бизнесом беда.

– Это все отчетность, – сказал Джордж. – Можно нанять кого-нибудь для бумажной работы, но не исключено, что однажды вы проснетесь и поймете, что пашете на него, а не наоборот.

Я не совсем уловил, почему эта информация становится доступной в момент пробуждения, но согласился с общим ходом рассуждений: мне административные обязанности тоже были в тягость. Джин умел использовать их себе во благо.

Но мы ушли в сторону от темы. Я вернулся к главному вопросу: надо ли ставить Рози в известность?

– Если серьезно, то зачем ей знать? – сказал Джин. – Ее это касается?

– Пока нет, – ответил я. – Все зависит от последствий.

– Тогда подожди. Людям свойственно беспокоиться из-за вещей, которые в итоге так и не происходят.

Дейв кивнул:

– Я думаю, лишний стресс ей не нужен.

Опять стресс!

– Согласен, – сказал Джин и повернулся к Джорджу. – А вы что думаете?

– Я думаю, что это вино оказалось на удивление пристойным. Кьянти, верно?

Джордж подозвал официанта.

– Еще бутылку кьянти, уважаемый, лучшего из того, что у вас есть.

– Кьянти у нас другого нет. Кроме того, что вы пьете.

– Тогда бутылку лучшего красного вина.

На лице Дейва отразился ужас. Я переживал не так сильно. Вряд ли лучшее красное вино в «Дориане Грее» стоит дорого.

Джордж подождал, пока принесут вино.

– Как давно вы женаты? – спросил он.

– Десять месяцев и пятнадцать дней.

– И вам уже приходится что-то от нее скрывать?

– Кажется, да.

– Детей у вас нет, как я полагаю.

– Интересный вопрос.

Если Джордж принадлежит к числу религиозных фундаменталистов, он, возможно, считает, что ребенок был создан в промежутке от часа до пяти дней после того, как я снял рубашку в ту изменившую мою жизнь субботу, – в зависимости от скорости движения сперматозоидов.

Пока я размышлял, Джин ответил вместо меня:

– Дон и Рози ожидают первенца… когда, Дон?

В среднем беременность у человеческой особи длится сорок недель; тридцать восемь недель с момента зачатия. Если Рози не ошиблась в сроках и зачатие произошло в тот же день, ребенок появится на свет двадцать первого февраля.

– Тогда, – сказал Джордж, – вот вам и ответ на ваш вопрос. Не говорите ничего, что может расстроить вашу жену.

– Правильный подход, – кивнул Джин.

Даже не располагая научными данными о взаимосвязи стресса и психического здоровья Бада в будущем, мои друзья пришли, по сути, к тем же выводам, что и я. Происшествие на детской площадке не следовало предавать огласке до тех пор, пока проблема не разрешится. Что должно произойти как можно скорее, если я сам не хочу стать жертвой кортизола.

Джин продегустировал вино, принесенное официантом, и продолжил:

– Обманывать партнера – естественное поведение для человека. С природой не поспоришь.

Джордж засмеялся:

– Тут не возразишь.

Далее Джин выступил со своей обычной лекцией о том, что женщины ищут лучший генетический материал, порой выходя за рамки супружеских отношений, а мужчины хотят оплодотворить как можно большее количество женщин и при этом не попасться. К счастью, я эти рассуждения много раз слышал, и следить за ходом мысли Джина не составляло для меня труда, хотя я заметил, что нахожусь в состоянии сильного опьянения. Джордж часто смеялся.

Дейв не засмеялся ни разу.

– Чушь. Я никогда всерьез не думал обманывать Соню.

– Ну как тебе объяснить? – говорил Джин. – Существует некая иерархия. Чем выше ступенька, на которой ты располагаешься, тем больше женщин тебе доступно. Вот наш коллега в Мельбурне возглавляет Институт медицинских исследований, и его недавно поймали со спущенными штанами – в буквальном смысле слова. А парень он отличный.

Джин имел в виду Саймона Лефевра, моего соавтора по одному исследованию в Мельбурне, и мне приятно было узнать, что теперь он считает его отличным парнем. Раньше в их отношениях наблюдалась нездоровая конкуренция.

Джин разлил по бокалам остатки вина.

– Без обид, но Дон – доцент, а я – глава факультета. В иерархии мы с Лефевром находимся практически на одном уровне, но располагаемся выше Дона. Вероятно, мне представляется меньше шансов, чем Лефевру, чья целеустремленность должна всем нам служить примером, но спектр возможностей у меня шире, чем у Дона.

– А я инженер по холодильным установкам и располагаюсь ниже вас обоих, – сказал Дейв.

– С точки зрения социальной иерархии это, вероятно, так. Но это не умаляет твоих достоинств как индивидуума. Если мне надо починить холодильник, я не стану звать Лефевра, но условный представитель твоей профессии не может рассчитывать на частый секс с женщинами, которые подсознательно – или сознательно – ставят во главу угла социальный статус партнера. Так что в этой группе альфа-самец – я.

Он повернулся к Джорджу, вновь пародируя его акцент.

– Извините за самонадеянность, уважаемый. Я исхожу из того, что вы не вице-президент Кембриджского университета и не звезда мирового футбола.

– Для первого я туповат, – ответил тот. – Хотел в свое время стать вторым, пробовался в «Норвич», не подошел.

Джордж забрал счет, принесенный официантом, положил на стол пачку купюр и поднялся.

Джин, Джордж и я добрались домой на такси. Когда мы вышли из лифта на своем этаже, а Джордж отправился выше, Джин сказал:

– Вот пожрали бесплатно. Видишь, на что способна особь, бросающая вызов альфа-самцу. Ты в курсе, чем он зарабатывает на жизнь?

– Он рок-звезда, – ответил я.

Когда я зашел в спальню, то обнаружил, что Рози уже надела пижаму, но еще не спит.

– Как вечер провел? – спросила она, и я сначала запаниковал, но потом сообразил, что обманывать не нужно.

– Отлично. Ели гамбургеры и пили вино.

– И обсуждали бейсбол и женщин.

– Ошибка. Мы никогда не говорим о женщинах в целом. Только конкретно о тебе и о Соне. Сегодня мы обсуждали генетику.

– Хорошо, что я с вами не пошла. Как я понимаю, обсуждение генетики означает, что Джин прочитал Дейву лекцию на тему «Мужчины не могут не обманывать».

– Совершенно верно. Но представляется маловероятным, что Дейв, прослушав ее, изменит свое поведение.

– Я надеюсь, никто и никогда не изменит свое поведение под влиянием того, что говорит Джин. – Рози как-то странно на меня посмотрела. – Ты мне чего-то не рассказываешь?

– Конечно. Очень многого. Иначе у тебя будет информационная перегрузка.

Я нашел блестящий ответ, но пора было сменить тему и переключиться на Рози. В такси по дороге домой я подготовил подходящий вопрос.

– Как твоя пицца?

– Я в итоге решила приготовить твой тофу. Он оказался неплох.

Не успел я улечься, как из квартиры Джорджа раздались звуки ударных. Рози предложила мне подняться и попросить его прекратить барабанить.

– Я сама пойду, если ты этого не сделаешь.

Итак, я должен был выбрать из трех конфликтов: с хозяином квартиры, с женой и между женой и хозяином квартиры.

Судя по внешнему виду Джорджа, открывшего мне дверь, он репетировал в пижаме. У меня есть теория, что наедине с собой все ведут себя ничуть не менее странно, чем я. Я, естественно, тоже был в пижаме.

– Шум мешает вам и супруге? А дону Жуану?

– Только супруге.

Я постарался сократить масштаб своих претензий на шестьдесят два процента. Удивительным образом я вдруг заговорил голосом моего деда.

Джордж улыбнулся.

– Лучший вечер, сколько себя помню. Включил мозги, футбол не обсуждал.

– Вам повезло. Обычно мы говорим про бейсбол.

– Ваша генетика – дико интересная штука.

– Джин не всегда точен в деталях.

– Бьюсь об заклад, что не всегда, – рассмеялся Джордж. – Не знаю, есть ли тут связь, но впервые за черт знает сколько времени мне захотелось порепетировать. Похоже, ваш приятель разбудил во мне альфа-самца.

– Вы играете на барабанах, чтобы доставить неудобство Джину?

– Люди за эти звуки деньги платят, а вам они достаются даром.

Я затруднился с поиском контраргумента. Тут Джордж вновь улыбнулся.

– Сейчас сыграю ему на прощание, и отбой.