Текст книги "Если он опасен"

Глава 12

– Миледи, посетитель требует встречи с сэром Аргусом Уэрлоком.

Мисс Сандан оторвала взгляд от книги, которую безуспешно пыталась читать. Страница расплывалась перед глазами; взор то и дело обращался к окну, ведь там, в дальнем конце тенистой аллеи, прятался садовый дом. Теперь Лорелей знала, как прекрасна близость, и мечтала о новой встрече, но навязываться не позволяла гордость. Пусть Аргус поймет, что имеет дело со взрослой женщиной, согласной поддерживать близкие отношения, но не желающей требовать больше того, что он готов дать. Оставалось надеяться, что любимый придет сам или хотя бы попытается устроить романтическое свидание. Ожидание казалось удручающе томительным; к счастью, появление дворецкого отвлекло ее от грустных мыслей и помогло забыть о тягостной неопределенности.

– Требует? – переспросила она.

– Весьма настойчиво.

– Врагам сэра Уэрлока вряд ли придет в голову явиться в Санданмор и постучать в дверь, – пробормотала она.

– Нет-нет, это не враги. Всего лишь два молодых человека.

– Насколько молодых?

– Лет двенадцати или около того. В этом возрасте трудно сказать наверняка.

– И больше никого? Только мальчики?

– Судя по всему, да. Прикажете привести сюда?

– Если не трудно, Макс. Думаю, так будет лучше. Опасно отправлять незнакомцев в садовый дом, не выяснив, что этим странным гостям нужно. Не исключено, что придется заранее предупредить сэра Уэрлока, да и молодым людям скорее всего не помешает немного подкрепиться. Ну а я тем временем попытаюсь выяснить цель визита.

Макс коротко поклонился и ушел с таким видом, словно хотел сказать: ничего хорошего ждать не стоит. Странно. Какую неприятность способны доставить два подростка? В доме полно мальчишек, и она всех их обожает. Каждый по-своему интересен и забавен. А с этими лучше прежде поговорить самой – так, на всякий случай. К тому же очень хочется узнать, зачем они пришли.

Лорелей едва успела отложить книгу, встать и расправить юбку, как дворецкий впустил в утреннюю комнату нежданных гостей. Выглядели они так, словно преодолели долгий нелегкий путь. При ближайшем рассмотрении сомнений не осталось: оба принадлежали к семейству Уэрлоков или Вонов. Всех представителей многочисленного клана объединяло ярко выраженное сходство. Иными словами, как сказал бы лорд Сандан, давала себя знать порода.

– Что вы сделали с нашим отцом? – строго осведомился один из подростков. Он был выше ростом и скорее всего немного старше спутника.

– Молодой человек, – немедленно вмешался Макс. – Разве вам не известно, что джентльмены не разговаривают с дамами подобным тоном? Перед вами леди Лорелей, дочь герцога Санданмора. Извольте проявить должное почтение. Для начала поклонитесь и назовите себя.

На мгновение Лорелей испугалась, что по неопытности мальчики начнут пререкаться с Максом. Вся ее семья могла бы подтвердить, что любые попытки оспорить правоту дворецкого заканчивались полным провалом. Главный распорядитель огромного дома умел уничтожить взглядом и коротко, но емко доказать оппоненту его абсолютную несостоятельность. К счастью, посетители быстро поняли ошибку. Один ткнул другого локтем в бок, после чего оба посмотрели на Лорелей. Особого расположения во взглядах не чувствовалось, но поклоны оказались вполне грациозными и даже любезными.

– Меня зовут Дариус Уэрлок, – представился высокий мальчик. – А это мой брат Олуэн. Мы сыновья сэра Аргуса и хотим знать, где наш отец.

От потрясения Лорелей утратила дар речи. Ей показалось, что молчание длилось целый час, хотя на самом деле не прошло и пары секунд – Макс даже не успел откашляться. Да, не напрасно он предупредил о неприятностях: трудно было представить известие более неожиданное, ошеломительное и даже катастрофическое. В душе теснилось множество разнообразных чувств, но при всем желании среди них невозможно было бы найти ни одного приятного.

«Мы сыновья сэра Аргуса».

Лорелей не раз слышала, что слова способны глубоко ранить, но никогда не задумывалась, что означает расхожая поговорка. Прежде всегда казалось, что от любого резкого, нетактичного замечания можно отмахнуться: мало ли кому что взбредет на ум? И вот сейчас удар пришелся в самое сердце. У Аргуса двое сыновей, а он даже не счел нужным об этом сказать. Может быть, существовала и жена, о которой он тоже забыл упомянуть? В безвыходной ситуации спасти могли только хорошие манеры; к счастью, гувернантки в свое время работали добросовестно. Оставалось одно: закутаться в плащ отстраненной любезности и спрятать за ширмой гостеприимства растерянность и болезненное недоумение.

– Прошу вас, присаживайтесь. – Лорелей показала на кресла, полукругом расставленные возле выходящего в сад французского окна. – Сейчас Макс принесет чай, и можно будет спокойно поговорить.

Гости проявили воспитанность: дождались, пока хозяйка сядет первой, и последовали ее примеру.

– Прежде чем ответить на ваше требование, – при этих словах юноши слегка покраснели – хотелось бы услышать, как вы сюда попали и кто из взрослых вас сопровождает.

– Ехали сначала в повозке, а потом в почтовой карете, – ответил Дариус. – А вообще-то мы живем в Радмуре, у кузины Пенелопы и ее мужа Эштона Пенделлена, виконта Радмура.

– У них огромное поместье и такой же красивый дом, как у вас, – пояснил Олуэн. – Но когда папа достроит особняк в Лондоне, время от времени будем к нему ездить.

– Только время от времени?

– Да. Потому что не хотим надолго расставаться с остальными.

– А где же ваша мама? – поинтересовалась Лорелей.

Появление Макса не только ее не смутило, но даже придало уверенности. Дворецкий вернулся с большим подносом в руках и начал расставлять на столе блюда с закусками. Мясо, сыр и хлеб оказались особенно кстати.

– Наши матери оставили нас Пенелопе. Другие дети тоже переданы ей на попечение.

Макс выпрямился и строго посмотрел на мальчиков.

– Итак, вы приехали одни. Сбежали, как самые настоящие трусы, потому что знали, что вас не отпустят.

– Мы оставили Пенелопе записку, – попытался оправдаться Дариус. – А не поехать просто не могли, потому что услышали, что отец попал в беду. Но сколько ни расспрашивали старших, никто не говорил, что именно с ним случилось. Нам отвечали, что как только узнают все подробности, сразу расскажут. А потом выяснилось, что он здесь, а вместе с ним Яго, Леопольд, Бенед, Уинн, Тодд и даже тетя Олимпия. И вот мы решили своими глазами увидеть, что происходит.

– Макс, кажется, нам срочно необходимы бумага, перо и чернила, – задумчиво произнесла Лорелей.

– Одну минуту, миледи. – Дворецкий скрылся за дверью.

– Но мы же написали записку! – запротестовал Олуэн.

– Ешьте. – Она подождала, пока каждый из гостей соорудил солидных размеров сандвич, и продолжила расспросы: – Сколько вам лет? Двенадцать?

Мальчики молча кивнули.

– И при этом вы приехали сюда одни, без взрослых. Думаю, и сами отлично понимаете, что поступили плохо, как и то, что короткая записка не оправдывает самоуверенности. Виконт и виконтесса, без сомнения, встревожены, а возможно, уже начали поиски.

– Когда мы уехали, их в Радмуре не было.

– О, с каждой минутой становится все интереснее и интереснее, – заметил дворецкий, расставляя на столе письменные принадлежности.

– На вашем месте я бы не пыталась уничтожить Макса взглядом. Многие пробовали, но еще никому не удалось, – предупредила Лорелей, и путешественники послушно посмотрели в ее сторону. – Этот человек обладает богатым опытом: уже много лет играет в гляделки с непослушными детьми. Как только подкрепитесь, сразу напишете письмо в Радмур. Подробно объясните, где находитесь, и попросите прощения за самовольную отлучку. – Она взяла лист бумаги и обмакнула перо в чернильницу. – А я вложу записку с подтверждением вашей безопасности. Потом, при встрече с отцом, объясните ему свое поведение.

– Так, значит, он все-таки здесь! – воскликнул Дариус. – Но где же? – Мальчик встретил укоризненный взгляд Макса и поспешно добавил: – Миледи.

– Как только закончим дела, сразу провожу к сэру Уэрлоку. Убедитесь, что с ним все в порядке, и поймете, что поступили неразумно.

Лорелей подняла глаза и встретила прямые заинтересованные взгляды.

– У вас есть братья, – заключил Дариус.

– Тринадцать. Три старших и десять младших.

Олуэн тут же подавился, и брату пришлось стукнуть его по спине. Из куртки поднялось облако пыли. Макс недовольно поморщился, а Лорелей понимающе улыбнулась.

Пока под бдительным надзором дворецкого голодные путешественники с энтузиазмом набивали пустые желудки, мисс Сандан сосредоточенно сочиняла дипломатическое послание виконту и виконтессе. Но даже поиски убедительных доводов не могли отвлечь ее от посторонних мыслей – увы, далеко не самых приятных. Внешнее спокойствие давалось ей с огромным трудом, и в какой-то момент стало страшно, что горькие чувства прорвут тонкую оболочку и хлынут неудержимым потоком.

Хотелось вскочить, бегом броситься к садовому дому и потребовать от Аргуса объяснений. Но голос разума останавливал Лорелей: а будет ли польза от нового знания? Есть ли смысл выяснять, каким образом сэру Уэрлоку удалось заполучить от разных женщин двух сыновей-ровесников? И почему его дети живут у Радмуров?

Лорелей на миг зажмурилась и даже тряхнула головой, чтобы прогнать опасные мысли.

К тому времени как она закончила письмо, мальчики наелись и вежливо поблагодарили за угощение. Настал их черед сесть за письменный стол. За чашкой чая Лорелей с интересом наблюдала за развитием событий. Макс подробно объяснил юным гостям, что именно следует написать родственникам, а потом придирчиво проверил готовую работу. Дариус и Олуэн уже успели почувствовать строгость нового воспитателя и с трепетом ожидали приговора. Но вот Макс одобрительно кивнул, и оба мальчика вздохнули с облегчением. Удивительно, но все без исключения дети, а особенно мальчики, мечтали получить эту сдержанную молчаливую похвалу. Лорелей и сама дорожила мнением мудрого наставника.

Дворецкий собрал письма.

– Прослежу, чтобы почта отправилась немедленно, миледи. И распоряжусь, чтобы Грегор Четвертый проводил вас в садовый дом.

– Спасибо, Макс. – Спорить не имело смысла. После нападения на Олимпию передвигаться по территории поместья позволялось только под надежной охраной.

– Почему кто-то должен провожать вас в ваш собственный садовый дом? – удивился Олуэн.

– Спросите у отца, он объяснит, – пожала плечами Лорелей. – А потом запрет на чердаке и будет держать на хлебе и воде. За глупость.

– А со своими братьями вы тоже так разговариваете?

– Только так. Ну пойдемте. – Она поднялась, и мальчики торопливо вскочили. – Пора показать вас сэру Аргусу.

Слово «отец» Лорелей повторить не смогла: язык не поворачивался.

– Как красиво! – восхищенно воскликнул Олуэн, едва все трое спустились в сад и по тенистой аллее направились в сторону садового дома.

– Да, наше поместье очень старое, – отозвалась Лорелей. – Многие поколения Санданов вложили в него свой труд.

– Мы идем вон туда? – Вдали показался садовый дом, и Дариус заметно заволновался. – Там наш папа, дяди и тетя?

– Да-да. Этот небольшой особняк предназначен специально для гостей, ведь далеко не всем нравится та свобода, которой у нас пользуются дети. Папа заранее знает, кто именно пожелает расположиться подальше от шума и суеты, и предлагает поселиться здесь. Зато обид никогда не возникает.

– Хитро придумано! – с улыбкой покачал головой Дариус.

– Я бы предпочла сказать «умно», а может быть, даже «дипломатично».

– Да, пожалуй, так будет вернее, – поддержал Олуэн.

– Так вы уже поняли, что не должны были приезжать сюда одни? – уточнила Лорелей и не смогла сдержать улыбку: путешественники тяжело вздохнули.

– Поняли, – ответил Дариус. – Но дело в том, что никто не хотел объяснить, что с нашим отцом, и Олуэн очень беспокоился.

Лорелей покачала головой. Судя по всему, Олуэн покорно принимал на себя все шишки – просто потому, что Дариус был сильнее и упрямее, а он явно отличался более покладистым характером. Напрашивалось и еще одно наблюдение – обобщенного свойства: манера речи всех гостивших в поместье Уэрлоков подсказывала, что выросли они в деревне. Об этом мисс Сандан могла судить с полным основанием, поскольку ее собственная гувернантка безжалостно изгоняла из обихода любое простонародное выражение – при том, что ясно сознавала: юной леди едва ли доведется блистать в столичных светских салонах.

Возле двери Лорелей на миг остановилась. Почему-то ей не хотелось видеть, как Аргус признает в юных путешественниках собственных сыновей. Правда сразу обретет новую, неоспоримую реальность и из глубокой тайны превратится в очевидный факт. Но одного взгляда на путников оказалось достаточно, чтобы стряхнуть тяжелые мысли. Рядом стояли два смелых мальчика, не побоявшихся преодолеть немалое расстояние с единственной целью: разыскать любимого отца. Разве допустимо превращать их в заложников собственной обиды? Разве они виноваты в том, что отец не предупредил новую возлюбленную об их существовании?

Лорелей постучала, и вскоре дверь открылась. На пороге появился Яго. При виде мисс Сандан барон Аппингтон широко улыбнулся, но в следующую секунду его взгляд упал на спутников Лорелей, и улыбка испарилась подобно утренней росе в лучах солнца. Он снова посмотрел на юную леди – теперь уже с очевидной тревогой.

Сомнений не осталось: мальчики действительно были сыновьями сэра Уэрлока.

Прежде чем лорд Вон успел что-нибудь произнести, Дариус пошел в наступление.

– Где наш отец?

– Аргус, иди сюда, – позвал Яго.

– Что такое? – Не прошло и нескольких мгновений, как возле двери возник виновник необыкновенных событий.

– К тебе гости.

Аргус смотрел на Лорелей и не мог понять, почему она не улыбается. Но вот Яго дернул за руку; взгляд скользнул вправо и застыл на серьезных лицах Олуэна и Дариуса. Что и говорить: правда о существовании двух почти взрослых сыновей открылась не самым изящным образом.

– Как вы здесь оказались? – строго спросил он.

– Приехали, чтобы найти тебя, – ответил Дариус на другой – очевидно, свой собственный вопрос.

Сэр Уэрлок снова посмотрел на Лорелей.

– Входите, и все обсудим, – пригласил он. Ему хотелось надеяться, что возлюбленная поймет, что неожиданное появление сыновей вполне оправданно.

– Думаю, мне лучше вернуться в дом, – возразила мисс Сандан. – Вам предстоит семейный разговор. Мы уже написали Радмурам и сообщили, что мальчики добрались благополучно и проведут с отцом некоторое время. Они сами расскажут, почему решили приехать и как добрались. Лучше, если встреча пройдет без посторонних глаз. – Она кивнула новым знакомым: – Приятно было встретиться. Уверена, что увидимся снова. Желаю приятного дня, сэр Аргус.

Мисс Сандан удалилась, чрезвычайно гордая собственным спокойствием. На самом же деле ей очень хотелось схватить что-нибудь тяжелое и изо всех сил швырнуть в лицо предателю. Еще ни разу в жизни ей не доводилось переживать подобную бурю, а виноват в этом был он и только он. И если надеялся, что она равнодушно отмахнется, то глубоко заблуждался. Сэру Уэрлоку придется представить подробные объяснения, а уж она решит, прощать его или нет.

Яго смущенно откашлялся.

– Как-то прохладно, – пробормотал он.

– Прохладно? – Аргус взял сыновей за руки и повел в гостиную. – Мягко сказано. Лед. Чистый лед.

– Она на тебя рассердилась, – констатировал Дариус, усаживаясь на диван.

– Не поверишь, но я и сам это заметил. – Аргус устроился в кресле напротив сыновей и скрестил руки на груди. – Ну а теперь будьте добры рассказать, почему вы здесь, а не в Радмуре, где должны находиться.

– Олуэна посетило видение, – четко отрапортовал Дариус.

– Совсем маленькое, – смущенно уточнил Олуэн.

– Так мы узнали, что ты в беде, но никто не хотел ничего рассказывать. Поэтому мы узнали, где ты, и решили поехать, чтобы выяснить на месте, все ли у тебя в порядке. Олуэн сомневался.

– Если ты прекратишь сваливать вину на Олуэна, то сможешь ответить, как и на чем вы сюда добрались.

Сыновья подробно рассказали о путешествии из Радмура в Санданмор, и Аргус похолодел от ужаса. То, что дети добрались целыми и невредимыми, можно было считать огромной удачей. Яго выглядел не менее испуганным. Как отец, он должен был прочитать им длинную нотацию, но, едва открыл рот, в дверь постучали. Кузен тут же вскочил и бросился в холл, словно спешил скрыться подальше от семейной сцены.

Голос посетителя оказался таким знакомым, что выговор пришлось отложить. И действительно: не прошло и минуты, как Яго привел в гостиную Стефана. Новый гость выразительно посмотрел на Дариуса и Олуэна, и одного лишь взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, зачем он явился.

– Интересно, в Радмуре еще кто-нибудь остался? Или бедняжка Пенелопа вернется домой и обнаружит, что все птенцы улетели? – не скрывая иронии, поинтересовался Аргус.

Стефан обиженно нахмурился:

– Я увидел записку, которую беглецы оставили Пенелопе, и решил, что успею их догнать, пока мальчишки не уехали слишком далеко.

– А почему ты не пошел в главный дом, а сразу направился сюда?

– Встретил пастуха со стадом овец и спросил, не появлялись ли здесь два мальчика. Пастух спросил, кто я такой, и я представился. Он долго меня рассматривал, а потом кивнул, произнес что-то вроде «Да, заметно, что ты из этой семьи» и направил сюда.

– Должно быть, кто-нибудь из Грегоров, – предположил Яго. – Один из них, кажется, действительно пасет овец. Эти люди отличаются острой наблюдательностью, а Стефан к тому же очень на нас похож.

– Что ж, ты явился как раз вовремя: как раз к началу лекции о вреде излишней самоуверенности, – заключил Аргус.

Бедняга лишь обреченно вздохнул.

Нарушители героически вытерпели эмоциональную тираду сэра Уэрлока по поводу преступного легкомыслия и множества опасностей, которых им чудом удалось избежать. Аргус самым подробным образом объяснил, почему всем троим предстоит вымолить прощение у Пенелопы: кузина, должно быть, места себе не находит от беспокойства. Не умолчал он и об опасности, исходящей от Корника, ведь в поисках добычи злодей днем и ночью рыскал в окрестностях Санданмора. Вряд ли стоило объяснять подросткам, что бандит мог их схватить и использовать в целях шантажа, но Аргус все-таки решил идти до конца.

Когда ораторский пыл иссяк, сэр Уэрлок заставил Стефана написать Радмурам и добавил несколько строчек от себя. Он понимал, что позволить детям остаться в поместье – затея рискованная, но выхода не видел: отправить их домой было бы намного опаснее.

– Леди Лорелей сказала, что ты обязательно запрешь нас на чердаке и будешь кормить хлебом и водой, – жалобно, со слезами на глазах промямлил Олуэн.

– К вашему счастью, я не из тех, кто считает, что розгой ребенка не испортишь, – успокоил отец.

В комнату вошла Олимпия.

– Боже милостивый! – изумленно воскликнула она. – А что, если скоро сюда пожалует весь Радмур?

Яго тут же вскочил и помог кузине сесть.

– Тетя, что с тобой случилось? – встревожился Олуэн и вместе с Дариусом бросился на помощь. – Ты упала с лошади?

– Олуэн ведь ничего не видел, правда? – Аргус лукаво посмотрел на Дариуса, и тот виновато потупился.

– Случайно повстречалась с очень злым человеком, – ответила леди Уэрлок и шутливо взъерошила братьям волосы.

Оба недовольно заворчали, а она рассмеялась.

– Причем этот злой человек прятался как раз в той части леса, по которой вы так беспечно разгуливали, – добавил Аргус.

Известие произвело должное впечатление: путешественники взглянули испуганно.

– Могу помочь, – решительно произнес Стефан и тоже подошел.

– Но ведь ты только что с дороги и очень устал, – усомнилась Олимпия. – Не лучше ли сначала отдохнуть и набраться сил?

– Тебе очень больно! – покачал головой юноша. – Потом отдохну.

Аргус внимательно наблюдал за племянником. Великий дар исцеления всегда его завораживал. Невозможно было определить, как произошло чудо, но результат превзошел все ожидания: синяки и ссадины исчезли на глазах, Олимпия выпрямилась и села ровно, а лицо ее наконец утратило болезненное выражение. Сам Стефан лишь слегка побледнел, и то ненадолго: благодарный поцелуй Олимпии заставил его смущенно покраснеть. К счастью, в этот момент из кухни вернулся Яго с подносом и развеял неловкость.

– Откуда они взялись? – недоуменно поинтересовалась леди Уэрлок. Аргус кратко пересказал историю, которую сам недавно услышал, и сестра с ужасом взглянула на отважных путников.

– Вот уж действительно повезло, иначе и не скажешь. – Она укоризненно покачала головой и пристально посмотрела на каждого по очереди, словно желая убедиться, что все здоровы и невредимы. – Их привела к тебе Лорелей?

– Дариус и Олуэн явились в главный дом. – От внимания Аргуса не ускользнуло промелькнувшее во взгляде сестры огорчение.

– По-моему, леди ужасно расстроилась, – отважился вступить в разговор Дариус. – Когда мы вошли, ее окружала светлая, радостная аура, а как только объяснили, кто мы такие, сразу появилось темное пятно, очень похожее на огромный синяк.

Аргус едва заметно прищурился.

– Наверное, мисс Сандан удивилась, узнав, что у меня есть дети. – Он мужественно выдержал скептические взгляды мальчиков. – Хочу, чтобы вы знали: она спасла мне жизнь. – Он кратко рассказал, как леди Лорелей вместе с кузенами вызволила его из тюрьмы.

– Готов поспорить, что мистеру Максу подвиг совсем не понравился. – Дариус лукаво улыбнулся.

– Ага! Значит, вам уже довелось познакомиться с дворецким?

– О да! Леди предупредила, что перечить этому человеку бесполезно, да я и сам это сразу понял: у него аура, как у военного, да и командует он, как самый настоящий генерал.

– Поскольку вам придется задержаться здесь на неопределенное время, то скоро своими глазами увидите, что на самом деле все так и есть.

– Значит, правда, что у леди Лорелей тринадцать братьев? – В голосе Олуэна послышался благоговейный ужас.

– А еще три сестры и множество кузенов, которые тоже подолгу живут в доме. Ну и по крайней мере одна тетушка. – Он посмотрел на три шарфа, которые прибыли совсем недавно, и перевел восхищенный взгляд на кружевную шаль на плечах сестры. – Подозреваю, что скоро и вас снабдят чем-нибудь теплым. Ну а теперь пришло время привести себя в порядок и отдохнуть после глупых подвигов.

Путешественники послушно встали и направились к выходу, но возле двери Олуэн помедлил:

– Мы с Дариусом ничего с собой не взяли. – Он посмотрел на дорожную сумку на плече кузена. – В отличие от Стефана.

Аргус вздохнул, но ответить не успел: в дверь постучали. Яго пошел открывать, а вскоре вернулся с пухлым свертком.

– Вот, пожалуйста. Макс предусмотрительно прислал вам кое-какую одежду. – Он передал сверток. – И приложил записку, где говорится, что скорее всего придется избавлять вас от вшей.

Хотя и с большим трудом, но Аргусу все-таки удалось сохранить подобающую случаю серьезность. Стефан на прощание заверил, что обязательно проследит, чтобы младшие добросовестно вымылись, и все трое отправились наверх. Только сейчас сэр Уэрлок позволил себе дать волю чувствам и от души расхохотался.

– Начинаю думать, что Санданы не случайно держатся в стороне от большого света, – заметил он сквозь смех. – Иначе кто-нибудь давно украл бы у них этого бесценного дворецкого.

– Попытался бы украсть, – поправила Олимпия, вставая. – Но только Макса ни за что не переманишь: останется со своим герцогом до последнего вздоха.

Аргус не стал спорить.

– Да, скорее всего так и случится. Тебе, разумеется, виднее. Могу лишь гадать, не судьба ли распорядилась таким образом, что записку мальчишек обнаружил именно Стефан.

– Если так, выражаю милостивой госпоже судьбе глубочайшую благодарность. Пойду, пожалуй: узнаю, не нужна ли Стефану помощь, а потом отправлюсь на прогулку.

– Но, Олимпия, ты ведь только что с трудом переставляла ноги! Не рано ли гулять?

– Ничуть не рано. Как раз вовремя. Пора кое-что обдумать. – Леди Уэрлок подошла к двери. – Думаю, имеет смысл взять с собой Тодда.

– Не иначе как решила разыскать Лорелей, – с улыбкой заметил Яго.

– Несносная женщина! – простонал в ответ Аргус.

– Согласен. Полагаю, однако, что решение созрело в тот момент, как Дариус упомянул о темном пятне на ауре. Между прочим, не помешало бы самому рассказать мисс Сандан о сыновьях.

– Разве джентльмену позволительно беседовать с леди на подобные темы?

– Любовникам позволительно все.

– Я не говорил, что мы любовники.

Яго пожал плечами:

– А зачем говорить? Все ясно без слов. Ты подозрительно похож на человека, который наконец освободился от тяжкого бремени. Не переживай, пути к отступлению все равно не существовало: на вас обоих было больно смотреть: едва не лопались от желания – думаю, что с первой встречи. Еще ни разу в жизни мне не приходилось видеть такую огненную пару.

Аргус раздраженно вскочил.

– Порой хочется послать родственников ко всем чертям! – яростно прорычал он и вылетел из комнаты.

Едва стихли сердитые шаги Аргуса, как в коридоре послышался легкий стук каблучков.

– Олимпия! – окликнул Яго, и леди Уэрлок заглянула в гостиную. – Хочешь поговорить с леди Лорелей, не так ли?

– Чересчур догадливые кузены делают жизнь невыносимой.

– Всего лишь стараюсь приносить посильную пользу. Советую посмотреть в яблоневом саду: вчера Аргус как-то подозрительно смахивал с сюртука листья. А еще рекомендовал бы отвлечься и не обращать внимания на воспоминания, оставшиеся там от недавних событий.

– О! Думаешь, рассердившись на возлюбленного, девушка пойдет туда, где уступила страсти? Не слишком ли больно?

– Возможно, я ошибаюсь, но чувствую, что леди Лорелей спряталась в саду. Но что же ты собираешься ей сказать?

– Так, кое-что. Поговорим о своем, о женском.

Яго молча сверлил Олимпию взглядом. Наконец она вздохнула и уступила.

– Хочу определить степень потрясения и объяснить, почему брат так боится самого слова «брак». – Она повернулась и скрылась за дверью.

– Что ж, желаю удачи!