Текст книги "Черный путь"

Глава восьмая

Аенгрост, Аргонрадская Федерация, Серкет Сен-о-Летер ро Дейне Солано, заместитель министра полиции, 35-й день нерева, год 528 (летоисчисление местное)

Хмурый серый дождик мокрой пеленой окутывал здание главного штаба Комитета Полиции. Не менее хмурый и серый мирр с плазмером на поясе нетерпеливо мерил шагами просторный кабинет, поминутно бросая взгляды на экран коммуникатора. Новостей от группы захвата до сих пор не поступало, хотя спецы уже давно должны были закончить операцию.

Серкет полиции Сен-о-Летер ро Дейне Солано нервничал, как никогда в жизни. Если что-нибудь сорвется, если вдруг не получится, то на дальнейшей карьере можно будет ставить жирный крест. Впрочем, не до карьеры станет – выжить бы… Сен зло дернул хвостом: да какая тогда разница, выжить или нет? Оре все равно будет уже не помочь. Так лучше пусть быстро умрет.

Тихо пискнул коммуникатор. Заместитель министра Комитета Полиции вздрогнул и тут же ответил на вызов.

– Я слушаю.

– Привет, Сен! – раздался из динамика голос его первого помощника. – Я что хотел спросить: ты как насчет поехать на рыбалку первого числа? Знаю одно местечко, четыре огромных рыбины там выловил в прошлый раз!

– С удовольствием, – облегченно выдохнул мирр. – Давай встретимся и оговорим все.

– Хорошо, а где?

– В нашем обычном баре, пойдет?

– Да, давай через три часа.

– Хорошо. До встречи!

– До встречи.

Закончив разговор, Сен с трудом сдержал ликующий вопль. Все получилось! Кодовая фраза про рыбалку означала удачу операции, количество пойманных «крупных рыбин» – соответственно сколько объектов удалось захватить. Их «обычный бар» – первая база, расположенная всего в получасе езды от штаба, а «через три часа» на самом деле означало через час, они давно условились всегда называть время на два часа больше реального.

Полицейский сунул коммуникатор в поясную сумку, проверил заряд батареи электрета, взятого вместо слишком броского и опасного плазмера, и, подхватив ключи от личного мобиля, быстро вышел из Штаба.

Мелкий дождик уже успел превратиться в ливень. Сен с трудом вел машину сквозь льющие с неба потоки воды, стеклоочистители едва справлялись, и видимость была, мягко говоря, отвратная.

«Лишь бы не сбить кого-нибудь, – отстраненно подумал серкет. – На мне и так слишком много всего…»

С новой силой накрыла ненависть и отвращение к самому себе. Порой он думал – не стоит ли и в самом деле добить несчастную Ору, а после и самому застрелиться? Но каждый раз останавливала только одна мысль: да, Сен совершил много зла. Ради нее, ради Оры, ради того, чтобы дочь жила, ради того, чтобы найти наконец лекарство против кангейревой болезни. А ведь кроме Оры еще многие страдают этим страшным недугом. И если ему все же удастся найти способ лечения – то он готов в посмертии ответить за все зло, совершенное им на пути к цели.

Да, Сен верил в посмертие. Не могло быть так, чтобы разумные существа рождались только для того, чтобы лет через шестьдесят умереть и только. Не могло! Значит, после смерти есть еще что-то. В какие-то лучшие и худшие миры для тех, кто жил правильно или неправильно, о которых говорила исчезнувшая два века назад религия, мирр не верил. А вот бесконечный круг перерождений – это вполне возможно. Заодно стал бы понятен странный научный факт, подтвержденный, но так и не объясненный. Почему-то количество населения Аргонрадской Федерации оставалось всегда более-менее неизменным – сто миллионов плюс-минус десять тысяч. Если где-нибудь, например на войне, гибло большее количество, то следующие несколько лет Федерация переживала необъяснимый всплеск рождаемости. Объяснить это ученые так и не смогли, а ставить эксперименты на миллионах граждан… Этого не могло допустить даже проклятое правительство Аргонрада.

Мысли серкета вернулись к последней операции. Он очень много слышал о чудесных исцелениях, проводимых мирром, который называл себя Учеником, и был бы счастлив отвести на площадь Ору – но после третьего выступления «шарлатана и обманщика» особым указом Президента было объявлено, что посещение «противозаконных сборищ, проводимых с целью обмана народа и вымогательства денег» членами Правительства карается увольнением и пожизненным заключением. А если учесть, что пожизненного заключения в Аргонраде не существовало, только смертная казнь, то всем стало ясно, что подразумевает указ. Самому Сену особого дела до Ученика не было, но, увы, указ касался также всех членов семей. Как же проклял серкет свою высокую должность! Но просто уволиться он не мог еще три года, а за это время еще неизвестно что случится. План с тайным посещением тоже провалился – спецы из Комитета Государственной Безопасности следили за его домом почти в открытую, прячась только для виду – КГБшники прекрасно знали, кто больше всего заинтересуется «шарлатаном».

Оставался только один вариант: понять, как Ученик это делает, проведя детальное обследование исцелившихся и сравнив результаты с тем, что было до посещения «сеанса». Разумеется, одно только обследование мало что могло дать. Но после в действие должно было вступить одно случайное изобретение самого Сена.

Он получил эту странную конструкцию два года назад в ходе очередного эксперимента. Впоследствии мирр так и не смог разобраться, как оно работает, и ясным оставалось только одно: некоторые процессы в живом организме, помещенном в центр этого прибора, начинали идти в обратном направлении. Например, зажившие раны сперва превращались в свежие рубцы, потом открывались, а потом исчезали без следа, будто их никогда и не было. Но объект неминуемо умирал, не в состоянии пережить странное излучение, которое, собственно, и давало этот результат. Само время для объекта, казалось, начинало течь вспять, причем ускоренно: когда в середину прибора поместили старую, седую кошку, та начала молодеть, шерсть обрела изначальный природный окрас, а через десять суток восемнадцатилетнее животное превратилось в котенка. Тогда Сен решил прервать эксперимент и отключил прибор. Он никогда не думал, что в маленьком животном, умещающемся на ладони, столько крови… Котенка разорвало даже не на части – на частицы. Во время следующей попытки прибор выключать не стали. Котенок благополучно дошел до стадии зародыша – а потом с легким хлопком исчез. Все ученые, работавшие на Сена, только руками разводили – излучение, замеченное еще самим серкетом, фиксировали, но понять, что это и откуда берется, не мог никто.

Сам прибор выглядел тоже странно, скорее оккультно, нежели научно – усеченная полусфера идеальных пропорций, с дном около десяти футов в диаметре, на высоких краях которой были установлены странного вида столбы, покрытые затейливой резьбой. Сверху полусферу укрывала тончайшая, но при этом невероятно прочная узорчатая сеть из неизвестного металла, того же, из которого была сработана сама конструкция. Вход в полусферу появлялся при прикосновении пальцев к отпечатку ладони на внешней стороне – причем ладонь, казалось, принадлежала не мирру, а какому-то другому существу, не имеющему когтей. Электроэнергии прибор потреблял невероятное количество.

Появилась эта «Артефака», как ее в шутку обозвали ученые, страннейшим образом: лабораторию, где Сен работал над очередной вакциной, вдруг заволокло непроглядной чернотой – а когда она рассеялась, Артефака уже стояла в центре помещения. Переносить ее не стали – просто не смогли, вес прибора по примерным данным превышал сто тонн, а погрузчиков, способных поднять такую тяжесть, просто не существовало. Поначалу вообще боялись, что треснет трехфутовый слой бетона под Артефакой, но обошлось. Изучить металл, из которого был сделан прибор, тоже не удалось – просто невозможно было взять пробы, его прочность на порядок превышала прочность алмаза.

В общем, Артефака оказалась конструкцией крайне интересной, но, увы, совершенно не желающей вызываемое ею любопытство удовлетворять.

На нее-то Сен и возлагал очередную порцию надежд на нахождение способа излечения проклятой кангейревой болезни. Он собирался обследовать захваченных его спецгруппой исцеленных, а потом, обвесив их всеми возможными датчиками, поместить в фокус излучения и посмотреть, какие именно изменения произошли в их организмах. Возможно, так удастся понять секрет Ученика…

Остановив мобиль у вывески ничем не примечательного бара, где серкет частенько сидел как с друзьями, так и один в приватном кабинете, он вышел на улицу. Поежился от мгновенно намочившего шерсть дождя, запер дверцу машины и быстро вошел в окутанное таинственным полумраком помещение.

Оплатив отдельный кабинет, мирр прошел за дверь с номером «четыре», где спокойно просидел около десяти минут, выпив за это время бокал веллерта. По истечении этого срока он встал – и прыгнул на небольшой приступок над дверью.

Передняя лапа привычно легла на выступ, пальцы сжались в специальных выемках, и одна из стен бесшумно отъехала в сторону. Сен спрыгнул на пол, запер дверь и прошел в образовавшийся узкий проем.

Конечно, существовали и менее таинственные способы проникновения на базу, но заместитель министра предпочел воспользоваться наименее рискованным – он был уверен, что спецы из КГБ следят за ним, и следят по-настоящему. Что ж, пускай следят – они могут убедиться в том, что Сен-о-Летер-ро Дейне Солано – настоящий профессионал, и что-что, а уж избавить себя от излишне навязчивого внимания он всегда умел. Привычка сидеть часами в этом баре у полицейского была уже много лет (она и вырабатывалась именно для групп слежения), а само заведение, несмотря на внешнюю непритязательность, на самом деле было весьма дорогим и престижным, и его хозяйка очень пристально следила за безопасностью своих посетителей, в том числе – безопасностью информационной. Установить здесь подслушивающие устройства и скрытое видеонаблюдение было практически невыполнимой задачей даже для кэгэбэшников.

Сен спустился по лестнице на подвальный этаж, где его уже ждал Кер-и-Ремен, его первый помощник и лучший друг.

– Ну что? Как прошло все? – вместо приветствия поинтересовался серкет.

Кен насмешливо встопорщил усы.

– Все гладко. Следов нет, свидетелей – тоже.

– Жертв нет? – чуть встревожился полицейский.

Кен фыркнул.

– Ты хочешь меня обидеть?

– Нет конечно, извини. Просто нервничаю.

– Ладно, идем. Их четверо – надеюсь, тебе хватит?

– Вполне.

Объекты оказались идеальными. У всех четверых до исцеления были разные диагнозы, они были разного возраста – двенадцать, двадцать три, сорок и шестьдесят семь лет, разного пола – девушка и пожилая женщина, молодой мирр и старик, и даже разного окраса.

– Обследование завершено? – бросил он полуседому мирру, что-то набирающему на сенсорной клавиатуре компьютера. По монитору бежали столбики цифр.

– Угу, сейчас… ага, есть! Все, закончили. Вот общий анализ.

Да, те же результаты, что у спецов из Комитета Здоровья. Полное оздоровление, отросшие конечности, омоложенные органы… даже старик проживет еще лет пятьдесят. Что за чудеса творит этот Ученик?

– Сперва старшего, – распорядился Сен, направляясь в помещение, где стояла Артефака.

Спустя пять минут двое сотрудников принесли на носилках погруженного в сон старого мирра. Серкет коснулся ладонью сенсора на боку прибора, в полупрозрачной стене открылся проход. Сотрудники внесли объект внутрь, осторожно положили на пол и быстро вышли – никто не испытывал желания долго задерживаться внутри таинственной Артефаки.

– Приготовиться к запуску, – скомандовал Сен, вновь коснувшись сенсора, – проем закрылся.

– Энергонакопители готовы, – отозвался через полминуты помогавший другу отнюдь не только в силовых операциях Кер.

– Входы в лабораторию загерметизировать.

В целях безопасности на момент запуска прибора все двери этого отсека лаборатории намертво перекрывались толстыми перегородками из прочнейшего сплава.

– Двери загерметизированы.

– Начать подачу энергии.

Ретрансляторы, выступавшие из потолка, налились голубым свечением, и через несколько секунд по стальной узорчатой сетке, покрывающей верх полусферы, побежали синие и желтые электроразряды. Сен сделал несколько шагов назад – один раз он уже получил довольно сильный удар током из-за того, что стоял слишком близко. Разряды стали чаще, начали собираться в ветвистые молнии, стекающие по узорам в каком-то определенном порядке, молнии стекали с купола полусферы на ее стены. Через несколько минут молнии стали черными и резко замерли, оплетя весь артефакт – сейчас назвать это шутливым прозвищем «Артефака» у Сена не поворачивался язык.

Неведомая сила приподняла безвольное тело на пару футов над полом. Мирра тоже оплели разряды, вздыбившаяся шерсть слабо искрилась.

– Теперь нам остается только ждать результата, – негромко проговорил полицейский. Кер подошел, встал рядом.

– И еще один эксперимент на живом разумном существе, – тихо констатировал он. – На нашем с тобой собрате. Сен, тебя совесть не мучает? Просто честно скажи.

– Мучает, – после нескольких секунд тягостного молчания отозвался тот. – Но я каждый раз себе напоминаю, ради чего мы это делаем, – и тогда могу дышать дальше.

– Для чего, для чего… для себя! – почти выкрикнул Кер с горечью. – Ты – чтобы помочь дочери. Я – для того, чтобы заглушить собственную вину перед сестрой, помогая хоть кому-нибудь избавиться от этого кошмара…

Эна, старшая сестра спеца, восемнадцать лет назад умерла от кангейревой болезни. Незадолго до ее смерти она поссорилась с братом, они несколько месяцев не разговаривали и не встречались, и в следующий раз Кер увидел ее только на похоронах. С тех пор он жил, считая себя виноватым перед Эной. Именно на почве этой трагедии он и сошелся с Сеном, как-то раз спьяну рассказав ему обо всем. Спустя два месяца он впервые ступил в единственную тогда лабораторию серкета. С тех пор прошло семнадцать лет, и Кер ни разу не пожалел о принятом однажды решении… не считая тех мгновений, когда он, вздыбив шерсть, подскакивал на постели после очередного кошмара, в котором спецу снились лица всех тех, кто погиб во время их экспериментов.

– Я не только ради дочери ищу лекарство, – сказал Сен, не глядя в глаза друга. – Я хочу помочь и всем остальным.

– Но если бы не болезнь Оры, ты бы не стал этим заниматься!

Серкет промолчал. Возразить было нечего.

– Из этого вывод – даже то, что мы делаем для всеобщего блага, мы делаем только для себя, – через несколько минут философски изрек Кер. – Любое действие мирра объясняется эгоизмом – напрямую или косвенно.

– Я бы сказал иначе. – Сен фыркнул. – Даже самые эгоистические мотивации могут послужить для всеобщего блага.

– …все эти «государственные программы» – сплошное надувательство на самом деле, – грустно пожаловалась Аре, отпивая из чашки крепко заваренный тарр. – Зарплату выдали в два раза меньше, обосновав штрафом за просрочку платежа. А что эта просрочка произошла по вине задержавшей выплату бухгалтерии – никого не волнует!

– Пусть это будет самым страшным огорчением ближайшего месяца, – рассмеялся Нарх. – Ничего, уж что-что, а деньги у меня есть.

– Но… Ох, Нарх, я очень тебе благодарна за помощь, но… как я потом буду тебе отдавать? – Мирра смущенно отвела взгляд. – Я еще не скоро смогу уволиться и пойти в частную охрану, где более-менее прилично платят.

Ученик прижал уши.

– А с чего ты взяла, что я возьму твои деньги? – обиженно проговорил он.

– Но я не могу…

– Зато я могу. Аре, пойми – у меня действительно есть деньги. Но мне не на что их тратить. Я не хожу по ресторанам и дорогим клубам, мне достаточно малого. Но деньги все равно есть, и надо же их куда-то девать? Так лучше я помогу тебе в трудное время!

В мыслях начала смутно зарождаться идея.

– Говоришь, тебе некуда деть деньги? – негромко проговорила женщина.

– Да. Я думал помочь какому-нибудь приюту, но как? Просто перевести сумму? Так ведь моментально разворуют, котятам не достанется ни копейки. А продукты и вещи они не принимают, только деньги.

– У меня есть одна идея. Мы недавно арестовали складского вора…

И Аре рассказала про несчастного мирра, вынужденного воровать ради того, чтобы прокормить трех детей.

– Приюты не хотят брать лишние рты, им хватает своих. Поэтому если кто-то вызовется усыновить детей, то ему их легко отдадут. Единственное условие – официальная работа. Тебе не дадут, насколько я понимаю, но вот я вполне могу их забрать. Конечно, тяжело придется такой оравой в двух комнатках, но потерпим. Вот только мне никогда не заработать достаточно, чтобы их прокормить. – Она решительно посмотрела на Нарха. – Если ты поможешь, то…

– Помогу, – тут же кивнул тот. – Завтра же оформляй усыновление. Денег хватит, обещаю. И… подбирай квартиру попросторнее, а лучше – домик. И не спорь!

– Нарх, я…

Договорить Аре не успела. Ученик вскочил, прижав уши, его хвост яростно хлестал по бокам, а глаза горели антрацитовым пламенем.

– Прости, мне срочно надо бежать! – быстро выговорил он. – Я зайду вечером! – И не успела женщина хоть что-нибудь сказать, как мирр вылетел за дверь.

«Вот вы и попались, – мрачно констатировал Нархгал, настраивая координаты портала. – Я так и думал, что найду вас очень быстро».

Несколько дней назад Дракон засек сильный всплеск магии Предела. Причем где-то в Аргонраде, где магии не было от слова «совсем»! К сожалению, всплеск был коротким, и его местоположение установить не удалось, но Нархгал сплел заклинание, автоматически вычисляющее координаты при первом же новом выплеске. И вот он произошел…

Контур портала налился призрачным светом, замерцал – Дракон, ухмыляясь, шагнул вперед.

Вот уж что он ожидал увидеть меньше всего, так это один из древних артефактов, изменяющих время в локальном пространстве. Да еще и работающий артефакт. Да еще и… работающий от электричества?!

«Вот извращенцы» – усмехнулся Нархгал про себя, разглядывая двух мирров – серого и светло-желтого, которые стояли к нему спиной. Они о чем-то разговаривали…

– Даже самые эгоистические мотивации могут послужить для всеобщего блага…

– Я смотрю, у вас тут философская беседа? – насмешливо проговорил Дракон.

Сен и Кер одновременно обернулись, выхватывая электреты и плазмеры. Высокий черный мирр насмешливо ухмыльнулся, оскалив острые клыки.

– Кто ты такой и как сюда попал? – угрожающе прорычал Кер, бросив взгляд на индикатор батареи и переводя оружие в режим минимального поражения.

– Ну… вы можете называть меня Учеником, – вновь осклабился черный.

– Отвечай на вопрос! – рявкнул спец, не обратив внимания, что уши Сена поникли.

– Кер, не надо. Опусти плазмер, – негромко сказал серый мирр, убирая электрет. – Я прошу.

Кер удивленно посмотрел на друга, но просьбу выполнил.

– Ставите эксперименты на своих соотечественниках? – В голосе целителя звучала нешуточная ярость. – Да еще и при помощи незнакомой техники, с которой даже работать толком не умеете. Надо же, рассинхронизатор подпитывать электроэнергией… Даже самый клинический идиот до такого не додумался бы!

Сена трясло. Он явственно ощущал, что ему пришел конец. Этот такого не простит. Не из тех, кто прощает… а пока на помосте исцелял, казался таким добреньким!

Внезапно его осенило. Пускай убьет, Псэт с ним! Но только бы…

– Я хочу попросить вас, – тихо начал серкет, делая шаг вперед и ловя взгляд Ученика.

Черный мирр удивленно склонил голову набок.

– Вы? Попросить? Меня? – с изумлением уточнил он. Кер смотрел на друга, как на сумасшедшего… хотя и с пониманием.

– Я. Я хочу попросить вас.

– Ну что же, попробуйте. – Теперь в его голосе звучал интерес.

– Моя дочь больна кангейревой болезнью. Я знаю, что вы можете это исцелять. Мне все равно, что будет со мной, но Ора… Я затеял все это, чтобы помочь ей и таким же несчастным, но так и не смог добиться результата. Вы поможете ей?

– Почему же вы не привели ее на площадь? – прищурился целитель. – Я никогда не отказываю тем, кто действительно нуждается в моей помощи.

– Указ президента, – ответил за друга Кер. – Если бы Сен только попробовал привести дочь на ваше это исцеление, то их обоих арестовали бы и казнили. По-тихому, конечно.

– Ваше правительство объявило мне войну? – Уши Ученика насторожились, выражая удивление.

– Что-то вроде того, – криво ухмыльнулся спец. – Они боятся вас. Потому что не понимают. И не знают, как на вас давить.

Около минуты мирр задумчиво молчал, то выпуская, то втягивая когти. Все это время Сен боялся даже дышать…

– Хорошо, – наконец кивнул целитель. – Я вылечу вашу дочь. Адрес не нужен, я и так его знаю. Но… – Он прищурился, внимательно посмотрев по очереди на каждого. – Я хочу вам кое-что предложить.

– Что именно? – Кер настороженно замер.

– Сперва скажите, вам нравится то, что происходит в вашей стране?

– Нет, – в один голос ответили оба.

– Вы готовы посвятить жизнь тому, чтобы изменить сложившуюся ситуацию?

– Почему бы и нет? – хмыкнул спец. Этот черный мирр нравился ему с каждой секундой все больше – в нем чувствовался алмазный стержень, несгибаемая воля и способность всегда и во всем идти до конца, не считаясь с собственными потерями.

В иной ситуации Кер задумался бы, с чего вдруг он проявляет такую доверчивость, которой в жизни не особо отличался, но что он мог против Дракона Предела?

Сен ограничился кивком. Он готов был почти на все, лишь бы только Ора жила…

– Прекрасно. Сколько еще времени вы можете провести здесь, чтобы это не вызвало подозрений у персонала базы?

– Часа три, наверное, – прикинул серкет.

– Отлично. Тогда прошу за мной. Сперва зайдем за Орой, а потом к нам…

Дальше события закрутились с бешеной скоростью. Сперва Ученик нарисовал в воздухе черную рамку, и сквозь нее открылся проход прямо в квартиру Сена. Целитель подошел к больной, быстро осмотрел ее и легко подхватил почти невесомое тело.

– Идите за мной!

Перед миррами снова открылся проход. На этот раз они оказались в большом помещении, одна стена которого полностью состояла из небольших дверок. Рядом тут же появилась светло-рыжая мирра с каталкой, на которую Ученик переложил Ору.

– Что с ней, известно? – коротко спросила женщина, уважительно поклонившаяся целителю.

– Кангейрева болезнь. Врожденная. Возраст пациентки – двадцать один год, – отрывисто бросил он. – Еще до крайности изношено сердце и почти отказала печень.

– Ну это все естественно для такого возраста при врожденной кангейревой. Ничего, через три дня будет как новенькая. – Рыжая улыбнулась. – Ладно, я пойду.

– Слышали? – обернулся черный мирр к Сену. Тот судорожно кивнул. – Так будет даже лучше, чем мое исцеление. Меньше общая нагрузка для организма, быстрее придет в себя. Да и мне силы тратить не придется. Идем!

На этот раз все трое оказались в просторном кабинете. Две стены были превращены в шкафы-стеллажи, третью занимал огромный экран, на четвертой раскинулась подробнейшая карта Аргонрада. За большим столом сидел светло-серый мирр с темными кисточками на ушах. Он нехотя оторвался от экрана компьютера и бросил недовольный взгляд на вошедших… в смысле, появившихся из воздуха.

– Что случилось? – начал было он – и только тут разглядел вошедших. – Сен?!

– Кай-и-Йенир? – с не меньшим изумлением проговорил серкет. – Бывший глава КГБ?

– Он самый. – В голосе официального и идеологического лидера Ордена Свободы прозвучала некоторая настороженность. – Нарх, я не…

– Кай, если я привел сюда этих двоих – то значит, так было надо, – раздраженно буркнул черный мирр. – Этот твой знакомый, Сен-о-Летер, создал целую сеть подпольных лабораторий, занимающихся исследованием кангейревой болезни и поисками вакцины или иного способа лечения. Конечно, немало при этом натворил, но я считаю, что он может быть нам полезен, более того – захочет быть нам полезен. Его приятеля это тоже касается.

Сен слушал Ученика, которого тут называли Нархом, едва ли вполуха. Он никак не мог поверить, что перед ним – сам Кай-и-Йенир ро Кари Санато, бывший министр КГБ, а ныне – глава одной из двух самых опасных и сильных оппозиционных группировок, именуемых правительством террористическими. Сам Сен лично его почти не знал, но много о нем слышал и, признаться честно, даже завидовал – хотел бы он всерьез бороться с кошмарным псевдодемократическим режимом… Заместителя министра Комитета Полиции немало удивило, что Кай-и-Йенир помнил его имя и, кажется, даже его самого.

– В общем, я предлагаю перепрофилировать их лаборатории и создать на них наши базы. Также через Сена можно будет контролировать полицию, – закончил Нарх.

Кай покачал головой.

– Все-то ты продумал, – восхищенно проговорил он. – Но насчет контроля полиции я не согласен. Заместитель обычно мало что может.

– Станет министром. – Целитель безразлично пожал плечами. – Действующего убрать несложно. Ладно, ты сам с ними поговори и все реши, а у меня еще куча дел. Зайду через два часа переправить их обратно.

Он коротко кивнул всем и вышел из кабинета. Как ни странно – через дверь. А Кай устало откинулся на спинку кресла.

– Ну что, господа, добро пожаловать в Орден Свободы. Присаживайтесь. – Он указал на стулья с другой стороны стола.

– А если мы откажемся? – просто ради интереса спросил Кер. И в самом деле отказываться от такого шанса он, разумеется, не собирался.

Но лорд-командующий шутки не понял. Или же просто не разделил.

– Не откажетесь, – покачал он головой. – Если бы вы готовы были отказаться, Нарх бы вас сюда не привел. Ладно, перейдем сразу к делу, если вы не против. Времени у нас мало. Я прекрасно понимаю, что полиция – это, по сути, государственная армия. Мы сейчас планируем переворот в Федерации, и не просто переворот, а замену этой изжившей себя псевдодемократии на негласную диктатуру.

– А почему не сразу монархию? – ухмыльнулся Кер. Он много слышал о том, кто сейчас сидел рядом с ним, и всегда жалел, что не смог познакомиться с ним лично. И вот надо же, выпал шанс…

– Во-первых, монархию не примут – слишком чуждая система. Во-вторых, это слишком сложно сейчас. В-третьих, негибкая система передачи власти, и еще множество моментов, по которым она нам не подходит. А вот диктатура – то, что надо. Итак, возвращаясь к теме. Сен, если вы возглавите полицию, сколько времени вам потребуется на то, чтобы поставить на все ключевые посты и должности толковых специалистов, которые готовы будут поддержать нас? Проще говоря, тех, кто согласится стать оружием переворота.

– Полгода, – не задумываясь, ответил серкет. Он не раз думал о том, как будет действовать, если когда-нибудь все же станет главой своего Комитета, и даже знал, кому из знакомых какие посты предложит. – Месяца три на все реформы и еще столько же – на то, чтобы все немного успокоилось. Комитет сейчас – такое болото, что после того, как его расшевелят, в норму все придет далеко не сразу.

– Многовато. А быстрее никак?

– Боюсь, нет. Мне слишком многие захотят помешать.

– А если их убрать? – прищурился Кай.

– Серия «несчастных случаев»? – Сен понимающе хмыкнул. – Можно попробовать. Спишут на то, что чищу свою территорию, убирая неугодных и опасных. Но надо, чтобы хотя бы пара этих «несчастных случаев» была сработана топорно, чтобы у моих противников было чем на меня надавить, если что. Иначе не поверят.

– Сделаем. Больше того, сделаем сюрприз с сюрпризом. Косвенные улики укажут на вас, а вот если кто-то, кто будет знать, где копать, копнет – то обнаружит, что во всем виноваты ваши же оппоненты.

– Если так возможно, то это было бы великолепно.

– Возможно. Что ж, давайте обсудим более подробно. Начнем с устранения действующего министра. Предлагаю не тянуть и сделать это… завтра, например. Главный вопрос: как обеспечить ваше назначение?

– Ну это как раз просто…

«Сенсация! Сегодня утром в Центральном парке было обнаружено тело немолодого мужчины. При нем не было найдено никаких документов, и тело доставили в морг как неопознанное, но один из санитаров, оформлявших привезенного, узнал в пострадавшем министра Комитета Полиции Гона-а-Райети ро Ханэ Колари. Спешно вызванный в морг заместитель министра Сен-о-Летер ро Дейне Солано действительно опознал в покойнике своего начальника. Согласно показаниям жены, ро Ханэ Колари ранним утром покинул квартиру, намереваясь сразу же направиться на работу. Судя по тому, что мобиль покойного министра был обнаружен возле входа в парк, Гон-а-Райети решил подышать свежим воздухом. Вряд ли он принял бы такое решение, если бы знал, чем это закончится. Вскрытие показало, что смерть мирра, в течение многих лет обеспечивавшего порядок на улицах наших городов, наступила вследствие нескольких выстрелов из электрета на средней мощности. Сердце пожилого полицейского не выдержало… На основании того, что ни документов, ни ценностей, ни оружия при погибшем не было обнаружено, заведено уголовное дело по статьям «Преднамеренное убийство» и «ограбление». Нет повода сомневаться в том, что безмерно скорбящие по министру подчиненные приложат все усилия к установлению личности преступника или преступников и арестуют его в скорейшем времени, после чего убийцу ждет суд.

Новостная газета

«Аргонрад вчера, сегодня, завтра»

Спустя два дня на должность министра Комитета Полиции был назначен заместитель покойного ро Ханэ Колари, серкет Сен-о-Летер ро Дейне Солано, сразу же повышенный в звании до кер-серкета. И вот тут-то комитет залихорадило… Нет, внешне все было совершенно официально и обоснованно – но места мгновенно потеряли более половины высокопоставленных чиновников министерства. Серкеты всех трех рангов были понижены кто на одно-два, а кто и на три звания. Вартенов трех рангов особым указом обязали пройти перепроверку квалификации. Вчерашние кер-вертены повышались до серкетов и мгновенно включались в работу. Новый министр буквально за несколько дней получил несколько сотен прекрасных специалистов, пусть и неопытных пока что, но преданных ему всей душой… и полсотни заклятых врагов.

Сен-о-Летер пересмотрел положения государственного займа, существенно снизил проценты для основной группы полицейских, отменил проценты вовсе для тех, кто являлся единственным кормильцем семьи, и для матерей и отцов-одиночек, а также еще для нескольких категорий. Финансовым отделом комитета в срочном порядке пересмотрены все активные на данный момент займы…

Срочно вызванная в бухгалтерию Аре не могла поверить своим ушам: ей, запинаясь, сообщили, что согласно новому положению о государственном займе ее долг полностью погашен и бухгалтерия еще остается ей должна тридцать пять тысяч сьеров. Кроме того, заработная плата кер-нейтера повышается до двадцати семи тысяч считая с месяца танета, и задолженность финансового отдела по зарплате на данный момент составляет сорок восемь тысяч сьеров.