Текст книги "Золотые тротуары (сборник)"

– Ну опять ты тычешь меня глупостями, – ответил лениво Арно. – Скажи лучше, можешь одолжить мне черный парик на время? Только без вопросов, надо для дела.

– Бери, он лежит в ящике шкафа. Могу узнать, для чего он нужен, собираешься на карнавал?

– Да, буду пугать детей, – сорвалось с языка Арно, и он замолчал.

Под утро встал с кровати и, стараясь не будить Берту, вышел тихонько из квартиры. Оттирая следы помады с воротника рубашки, он тщетно придумывал очередную отговорку для жены, однако мысли крутились вокруг заманчивой идеи отхватить приличный куш с сомнительной аферы.

– Алло-алло, месье Арно, салют! Живой, как поживаете? – послышался в трубке телефона звонкий голос Виктора, который после короткого вступления назначил долгожданную встречу у заброшенной бензоколонки на краю города.

Заросшая густыми кустами удобная площадка для доверительного разговора между двумя джентльменами. Он приехал и ждал в машине, спрятавшись за газетой от посторонних взглядов, пока к нему не подсел, хлопнув хлипкой дверцей, Арно.

– Добрый день, патрон, – поздоровался бывший лейтенант и снял черные очки.

– Через неделю на аукционе Друо состоится продажа азиатских кукол барона Ронну, в общем, редкие образцы. На мероприятие прибудут известные коллекционеры со всего света, среди них будет и наш человек, вот его фото. – Виктор положил перед партнером помятую карточку индивидуума лет пятидесяти: с треугольный бородкой, из-под шляпы висит длинный локон светлых волос, вид обычный, без особых примет, типичный провинциальный буржуа. – Запомни этого типа, он тоже придет, любым способом подберись и познакомься с ним, работай под любителя экзотических безделушек, в том числе и кукол. Намекни, что есть и уникальные вещички, он наверняка клюнет, ведь такой соблазн. Почитай информацию на тему механических игрушек, ну и главное: больше улыбайся, входи в доверие, а остальное будем решать вместе, mon amie. – Арно слушал внимательно, стараясь запомнить замечания и советы, а их было много. – Зовут мужика Луик-Луик Престон, советую тебе также придумать для себя имя, только посложнее, типа Росмульт Рок. А теперь, мой камрад, вперед, действуй, надо узнать любой ценой, где наша кукла.

На этом они расстались. Дома Арно ждала жена, подозрительно оглядела его, заметив следы глины на ботинках, и сделала гнусное замечание:

– Что, в лес ходил за грибами? Или нашел проститутку у дороги?

Ее слова задевали самолюбие бывшего полицейского, и, словно отмахиваясь от пчелы, он ответил:

– Дура ты, больная, лечиться надо. – И пошел в комнату, включил компьютер, сосредоточился, начал методично искать информацию про азиатские куклы.

Здание известного аукционного дома Друо находится на улице, которая так и называется – Друо, бетонное сооружение белого цвета глыбой возвышается из элегантных строений барона Османа, в нем расположены по периметру просторные залы, набитые всякими предметами искусства, коврами, мебелью – всем, что можно купить или продать. Толпы людей стекаются сюда, чтобы поприсутствовать на знаменитом аукционе. Среди публики есть постоянные зеваки, которые при шли поглазеть на этот спектакль, особенно когда он в самом разгаре, и азарт кружит головы отчаянных молодцов. Арно пришел раньше начала аукциона, народ сновал по этажам, чувствовалась деловая атмосфера, почти каждый держал каталог продаж. Он зашел в туалет освежиться, а заодно поправил обрезанный парик мадам Берты. В зеркале отражался образ деревенского интеллектуала: круглые очки во все лицо, покосившийся галстук… Однако этот маскарад понравился ему, и, смахнув голубиное перо с плеча, он вышел наружу и направился в зал. Вечером того же дня напротив отеля Друо Виктор сидел на террасе кафе, читая газеты, и ждал Арно. Наконец тот появился, чуть сконфуженно потирая лоб ладонью, рассказал о проделанной работе, вернее, об отсутствии результата:

– Значит так, я вошел в зал, где начался торг игрушками, осмотрел публику, ища нашего клиента. Непросто было выделить его, один вроде бы подходил, я подсел рядом. До начала аукциона еще оставалось много времени, мы разговорились, сосед оказался мужиком болтливым и настоящим спецом по теме. Я выдал ему, что тоже имею очень редкий экземпляр одной заводной китайской марионетки. Он очень обрадовался, услышав, что я могу показать фото, и стал показывать свои, но, к моему разочарованию, мужик оказался не тем – на визитной карточке написано: «Николай из Бордо». Так что я напрасно потерял время на этого фраера.

– А может, коллекционер находился сзади и ты проглядел?

– Ты что, не веришь мне? Я бы нашел его!

– Хорошо, успокойся, лейтенант. Тогда придется влезть к нему в квартиру, когда он пойдет, например, за хлебом – это мой план «Б», но, конечно, есть маленький риск… хотя вряд ли. Это почти детские проказы. Мы будем вместе: ты залезешь в окно ванной и откроешь мне дверь квартиры, а где лежит кукла, найдем и без наводки лишних людей, поработаем часик и найдем.

– А куклу где будем прятать? – спросил Арно.

– Ну, скажем, у тебя в подвале, туда вряд ли кто полезет.

Теперь уже идея перспективного и безопасного взлома и кражи заиграла в воображении Арно, и он сразу принял вызов.

Через пару дней, ноябрьским утром, из подворотни дома вышел Арно, под плащом тихо позвякивали отмычки и изогнутый ломик, нахлобученная кепка на том же парике мадам скрывала пол-лица. Оглянувшись по сторонам, он направился к вокзалу. Осведомитель сообщил ранее, что «клиент» отбыл в Нормандию повидать старенькую маму и вернется поздно вечером. Еще приятная деталь: в квартире полностью отключена сигнализация, придется лишь повозиться с окошком, надо осторожно, без лишнего шума разбить стекло – в общем, мелочи для бывших копов.

В качающемся вагоне электрички пассажиры досыпали под стук колес, прислонившись друг к другу. Арно смотрел, как мелькают сквозь туман деревья, поля и деревни, мечтал о том моменте, когда придут деньги за куклу и он уедет тайком один на золотой песок Копакабаны в Рио-де-Жанейро, подальше от прошлой жизни. Но вот в смутных очертаниях появился Париж.

Виктор с наклеенными бородкой и генеральскими усами уже стоял на перроне, поджидая напарника, готовый к решающему действию. Они спустились по лестнице, пройдя душными коридорами, вошли в станцию метро, всю дорогу молчали, по-видимому, каждый размышлял о своем – чувствовалась нервозность, и, конечно, страх перед неизвестностью давал о себе знать. Примерно через полчаса поднялись по мощеной каменной улице и у подножия моста повернули в закоулок, засаженный густыми кустами, через которые были видны крыши отдельных домов, в конце дорожки белели стены скромного особняка с железным петухом на шпиле. Арно прибавил шаг, продолжая скрываться в тени, за ним семенил Виктор, давая шепотом указания:

– Постарайся быть аккуратным, до всего дотрагивайся руками в перчатках, отмычками работай чисто, зачем просто так ломать мебель?

Они подошли к фасаду дома, голое дерево заслонило кухонное окошко с открытыми голубыми ставнями. Убедившись в отсутствии прохожих, начали спешно готовиться. Арно снял плащ, под ним висела, плотно прилегая к телу, сумка, набитая инструментами, из широкого кармана куртки торчал фонарик.

– Значит так, залезешь мне на спину, а я подтолкну тебя на подоконник, далее войдешь внутрь и откроешь мне дверной замок, лейтенант, – сказал Виктор и присел, слабо кряхтя от тяжести тела партнера, потом, поднимая его, встал.

Оказавшись на карнизе, Арно поковырялся в раме отверткой, вынул стекло и пролез через оконное отверстие в темноту кухни. События начали развиваться со стремительной скоростью: очутившись в комнате, похожей на спальню – скомканное одеяло, куча подушек, – он растерянно оглядел беспорядок, прошел на цыпочках в следующее помещение, там было еще темнее, хотел включить фонарик, но в этот момент получил сзади удар по голове чем-то тяжелым и упал, распластавшись, лицом вниз. Очнулся от запаха нашатырного спирта, уже привязанный к стулу. Перед ним стоял крепкий незнакомец в майке, он держал в руках лист бумаги:

– Значит, писатель у меня в гостях… Хорошо составляешь анонимки, мастер шантажа, пишешь «дни подлеца сочтены»? Молись, кретин, тебе готов фанерный гроб, но прежде узнаешь, что такое иголки под ноготочки, – сказал он и, размахнувшись, дарил лейтенанта кулаком по лицу.

Арно снова потерял сознание. Когда он с трудом открыл глаза и увидел сквозь пелену силуэт парня, то, еле выговаривая слова, сказал:

– Я здесь совершенно случайно и к анонимкам не имею отношения, правда, хотел только украсть японскую куклу, вот и все.

– Что ты мелишь? Разве ты, дурак, думаешь, что я играю в куклы? Вот, смотри, сколько литературы написал чертов писатель! – махая пачкой бумаг над головой Арно, яростно закричал парень.

– Подождите делать вывод, месье, тут просто произошло недоразумение…

Докончить фразу помешал новый удар, от которого стало больно дышать, кровь брызнула изо рта, заливая грудь, сознание помутилось, и страх сковал мышцы.

Сколько времени прошло с того момента, неизвестно, очнулся Арно уже в больничной палате перевязанный бинтами, его спасли полицейские, прибывшие экстренно по срочному вызову, он был на грани жизни и смерти. Хозяин особняка, известный наркодилер и настоящий садист, заявил, что поймал вора у себя и решил как следует проучить его. Лежа на койке, Арно слушал картавый голос соседа, пересказывающего другому пациенту его злоключения, зашла медсестра, сменила флакон капельницы, потрогала лоб Арно, увидев его взгляд, смутилась:

– Месье, как вы чувствуете себя? – Ответом ей был скрежет зубов. – Надеюсь лучше. Да, вот еще, к вам зайдет сегодня следователь, – добавила она деловито и перешла к другому пациенту.

Арно было плохо, болело тело, болела душа, ныли от произошедшего его скомканные мысли, и вдруг он догадался. «Что ж, сволочь Виктор отомстил все-таки за племянницу, навесил на меня собачий хвост, охмурил красиво историей про коллекционера, и эта кукла из музея – полный бред. Да к тому же анонимное письмо, которое подло подсунул, вероятно, в карман куртки, когда я снимал плащ на улице. Какой же я простофиля, так просто попасть в расставленную ловушку!» – подумал бывший лейтенант и проглотил горькую слезу.

Мадам Пипи

Прежде чем начать мое следующее повествование о еще одном удивительном персонаже с бульвара Сен-Жермен, хочу отвлечься на минуту и затронуть другую, но не менее интересную тему про туалеты. А именно про те, которые находятся в кафе. До недавних времен обсуждение этих туалетов было табу. Да и что они из себя представляли? Обычно маленькое помещение с исписанными граффити вонючими дверьми. Сверху бачок с цепочкой, на конце которой болталась фарфоровая финтифлюшка. Насчет бумаги – ее тоже лучше иметь с собой. Так было везде в Париже, за исключением нескольких мест. Одно из таких заведений, про которое пойдет речь, находилось прямо под лестницей кафе «Deux Magots» и считалось эталоном даже по меркам американских туристов. Отделанное голубой мозаикой большое зеркало до пола, букет свежих цветов на столике и приятной внешности постоянно улыбающаяся девушка с пачкой салфеток. У нее было даже официальное имя – мадам Пипи. Мадам работала лишь за чаевые – специально поставленная тарелочка, куда кроме мелочи попадали и купюры щедрых клиентов. Доходный бизнес передавался почти по наследству. Я застал еще ее маму – высокую женщину в нелепом клеенчатом фартуке. Потом за ней появилась дочь – с виду скромная девушка. Вот про нее и пойдет этот рассказ.

Среди пацанов с Бульвара найдется много любителей женского пола, настоящих спецов по охмурению, которые заболтают так искусно, что любая девушка потеряет голову. Ну вот, одним летним вечером я встретил на углу улицы Кристиана. Он гадал, в какое пойти кафе. Выбор и вправду непростой, учитывая, что район просто забит ими. Мне самому хотелось присесть и выпить чашку в хорошей компании, а тут подвернулся он. Настоятельно предложил занять столик в кафе «Буси», где кроме вездесущих туристов есть местная «флора и фауна». Рядом с институтом архитектуры – романтические особы, легкие для знакомства. Мой друг знал толк в любви, и разговор крутился лишь вокруг нее. Звучали имена последних его жертв с кратким, но разжигающим страсть описанием сексуальных извращений. Сразу понимаешь, что перед тобой истинный обольститель женских сердец, король тротуара, крутой мачо! Кристиан, даже разговаривая со мной, строил глазки соседке-студентке с рулоном чертежной бумаги, зажатым между ног. Из-за этого платье приподнялось до коленок, обнажая соблазнительную белизну кожи и притягивая наши взгляды.

Кафе постепенно пустело. Гарсон слонялся у входа, прощаясь с клиентами. Мы тоже собирались заплатить за кофе и выйти на улицу, когда Кристиан попросил меня посмотреть в угол заведения, где демонстративно красила черной помадой губы девушка, обвешенная цепями.

– Гот. И откуда она взялась тут? Такие тусуются ближе к Бастилии. Между двумя бульварами, – шепнул он.

– Может, назначила свидание с приведением? – ответил я тоже шепотом и повернулся, чтобы получше разглядеть столь забавную персону.

Девушка заметила, что привлекла к себе внимание, улыбнулась, демонстративно расстегнула верхнюю пуговицу рубашки и глубоко затянулась сигаретой. Довольно положительный жест, располагающий к знакомству. Мой друг толкнул меня ногой под столом и заговорщицки подмигнул:

– Действуй, месье художник! Скажи пару комплиментов и то, что обожаешь страшные сказки из жизни покойников. Пустяки! Уверяю! Будь проще, пригласи на кладбище, и, в общем, она твоя.

– Нет, нет! Давай иди и клей ее сам!

– О’кей! Раз ты струсил, сиди и наблюдай виртуозную партию, маэстро художник, как снимаю «телку» на часок. – Оттолкнувшись легко от стула, Кристиан перешел к действию.

Кому интересно знать, в Париже каждый район имеет свою специфику знакомства. Например, Елисейские Поля: там наиболее эффективны закрытая терраса знаменитого ресторана «Фукет» или бар «Flay». Также потертые ступеньки церкви Сакре-Кер – бесплатное удовольствие. А вот с Сен-Жермен сложнее, тут номер не пройдет, да еще с ходу, с видом простака. Примут за сумасшедшего, пройдут мимо, презрительно ухмыляясь. Бульвар, без преувеличения, место особенное. Успех зависит от понтов и тонкой наглости. Слова должны литься, кружа, опьяняя голову жертвы. Мало кому это дается.

Кристиан был в ударе! Расстегнул пиджак, наклонился над столом и живо охмурил гота. Девушка таяла под его страстным взглядом и без особого сопротивления разрешила присесть рядом. После чего я понял, что ждать друга бесполезно, и, расплатившись, вышел на улицу. Перед кафе над крышами висела перевернутая луна, упершись острым концом в шпиль. Сияние лилось по золотистому куполу Institut de France, выделяя сложными узорами плоскую поверхность. На перекрестке улиц было оживленно. Под козырьком бутика играл бродячий джазовый оркестр, ему фальшиво подпевала, прижав микрофон ко рту, обмотанная ветками пальм негритянка. Там же, сбоку, облокотившись на велосипед, наблюдал за сценой Феликс – старый знакомый по Бульвару. У меня всегда было подозрение, что это мент в штатском. Слишком любопытный для местной публики, промышляющий чем попало. С риском и на грани закона. С виду обычный вечер на Сен-Жермен, туристы в сопровождении ловких карманников – короче, вечер, полный романтизма. Но вот Феликс вышел из толпы, заметил меня и перешел через дорогу. С ухмылочкой заговорил:

– Посмотри на скромную девушку справа. На ту, что трется о женщину, заметил? Лина – специалистка с тюремным стажем. Ну а теперь обрати внимание, как она вытащит кошелек из сумки. – Не успел он закончить фразу, как Лина растворилась в толпе. А жертва спокойно продолжала, затаив дыхание, любоваться уличным концертом. – Сама виновата. Рот разинула, расслабилась. Надеюсь, зрелище обошлось не слишком дорого.

Мое подозрение подтвердилось – мент в штатском. Теперь буду следить за своими словами, особенно про делишки друзей, с которыми общаюсь. Хотя я был уверен, что моя биография где-то уже отпечатана на бумаге и лежит в папке с надписью «досье такое-то». Я в шутливой форме вспомнил тут же про гота из кафе. Расписал красочно и моего друга, прибавил пару деталей: «С серьгой на губе, покрытые черные лаком ногти». Для убедительности подвел его к окну. В дальнем углу за столом сидел спиной к нам Кристиан. Лицо новой подруги сияло мертвым неоновым оттенком. Знакомство, несомненно, удалось, решили мы, посмеиваясь над ситуацией. Феликс вновь высказал с уверенностью, что эту особу тоже знает, умолчав детали. Он оглянулся, словно ища кого-то, попрощался. На следующий день я забыл о Кристиане и тем более о сумасбродной девушке-готе из кафе. И не вспоминал до ближайшего выходного.

Стоял по-весеннему теплый день. В воздухе витало праздничное настроение, и парижские красотки вышли в свет в легких платьях, фланируя по бульвару около перекрестка с Одеон. Заспанные бомжи, вытянув ноги, грелись на солнце. Дружка Кристиана увидел у памятника Дантону, после того как перебежал улицу. Синий галстук, бритые, лоснящиеся от крема щеки намекали на серьезные планы любовного свидания. С долей иронии мой друг признался, что ждет напрасно уже полчаса какую-то студентку, с которой познакомился в Люксембургском саду:

– Дура! Да мне наплевать на нее! Стоишь, ждешь, теряешь время! Пойдем, друг, лучше погуляем.

Честно говоря, я сначала хотел отказаться просто так болтаться и молоть чепуху, но все-таки решил сделать круг, потом уже вернуться в мастерскую дописывать картину. Кристиан страдал от скуки и молотил уже одну историю за другой. Выходило, что он секс-гигант. Вытащил для примера недавно проведенный вечер с девушкой-готом. Смачно описал финал. Как очухался дома и первое, что увидел, – татуировку черепа на пупке. Испугался за свою жизнь: «Кого он подцепил?» В общем, полная труба. Успокоился, когда позавтракали, после чего по-джентльменски выпроводил девицу. Благородный жест был вознагражден, и она пригласила моего друга на частную, очень специальную тусовку для узкого круга просвещенных людей.

– Кстати, если у тебя есть строгий черный костюм, могу взять тебя сегодня с собой.

Я согласился и уточнил место встречи и час, затем поинтересовался подробностями будущей вечеринки.

– Скажу прямо, скучно не будет! Представь себе: свора страшных чертят колдует, танцуя вокруг бочки с горящей смолой! Полный экстаз! Уверяю, впечатляющие персонажи, месье Игорь!

Последнее меня завело. «Приключение, так приключение!» – подумал я. Обошли вдоль и поперек все улочки Сен-Жермен и обсудили по ходу бестолковую политику нынешнего правительства. Затронули, особенно критикуя, президента Миттерана. Единственное, чем тот отличался положительным, – бабник. Президента любили все домохозяйки старше сорока лет, считали его очень привлекательным. С аккуратно обвязанным вокруг шеи красным шарфом, он стал законодателем моды. Такие шарфы обыватели считали символом страсти и силы. Кристиан довел меня до мастерской и еще раз подтвердил наше свидание.

– Подведи лиловой помадой губы. Ну, чтобы хоть чуть был похож на мистика. Давай, до встречи!

Мой скромный гардероб мог бы вместиться в чемодан среднего размера. В нем, кроме серого пиджака и клетчатых брюк, была лишь повседневная одежда. Когда-то у меня имелся строгий лоснящийся серебром смокинг, который годился лишь для торжественных мероприятий, и надо же, я замазал его краской! К тому же желтой. Так и осталось пятно во всю грудь! И тут возникла идея. Я поднялся по лестнице на третий этаж и дернул веревку дверного колокольчика соседа. За дверью послышался скрежет задвижки, и в щель выглянуло озабоченное лицо Гийома.

– Привет, художник! Заходи.

– Спасибо, – сказал я и вошел в залитую солнцем гостиную.

Соседа застал за обедом: на столе возле пепельницы с окурками лежала огромная пицца. Я разъяснил причину столь внезапного визита, типа, «был бы благодарен за пустяковую помощь, одолжи костюм на один день».

– Правильно, девушки склонны к серьезным парням. Сейчас посмотрю, – ответил он и пропал в спальне. Появился уже с чехлом, в котором по логотипу известной марки, можно догадаться, прятался солидный прикид. – Свадебный, в нем женился отец. Дал мне в надежде, что сам его надену как-нибудь. Отличное качество! Английская работа! Дам под обещание, что вернешь в таком же виде.

Я осмотрел ткань и пошив: черный цвет, бархатный с шелковой подкладкой. Примерил пиджак и получил комплемент:

– Ну, просто принц! Шик! А куда ты собрался идти в нем?

– Коктейль у принцессы Колонны. – Действительно, есть такая. – Может, познакомлюсь с коллекционером, – соврал и перевел разговор на другую тему.

Гийому это было знакомо – сам граф из старинной французской династии, добродушный, но ужасно ленивый. Сидит за компьютером часами, убивая здоровье. На критику реагирует плохо, становится агрессивным, так что лучше не связываться. Я отблагодарил за услугу, взял костюм и к нему лакированные ботинки. Попрощался с благодетелем и спустился в мастерскую.

Вечером аккуратно надел костюм и, лавируя между картинами, вышел на улицу, освещенную фонарями. До свидания был достаточный промежуток времени, и я заглянул в кафе «Флор» показаться в красе моего шикарного вида. Знакомый гарсон, шаркая ножкой, улыбнулся и шепнул:

– Там, у стойки кассира, скучает американский актер. Только что расспрашивал о галереях. Купит пару картин, точно. Смелее, камрад! Скажи, что художник. Он ждет тебя. – И подпихнул меня локтем.

И правда, мужик в кожаной куртке, облокотившись на спинку дивана, сосал коктейль через соломинку.

Зная фантазии гарсона, я ответил:

– Индиана Джонс? Да, нет, друг, занят сегодня. Хотя скажи ему, пусть посмотрит работы Алана. Прекрасно написаны маслом. Алан – тот, что у решетки церкви Сен-Жермен. Пусть купит чудесный сувенир из Франции.

Как и следовало ожидать, Кристиан сильно опоздал. Тому была веская причина: забыл дома кошелек, а куда без него? Вынул из кармана платок и высморкался. Я сделал дружеский комплимент, заметив край бархатного костюма из-под плаща. Черная рубашка в мелкий горошек – копия Мефистофеля. Теперь мы уже ждали его подругу – гота. Чуть погодя, я понял, что вечеринка состоится на некой тайной квартире, и будет соблюдаться строгая конспирация. К тротуару подъехало такси, и из него вышла девушка.

– Мадам Матильда, – пояснил Кристиан и обнял подошедшую за талию.

Она была в кружевном кожаном наряде. Застучав металлическими каблуками об асфальт, повернулась ко мне, протянула для поцелуя руку:

– Как вас зовут, месье? Игорь? Имя русское? Наверное, художник? – И обнажила желтые зубы с острыми клыками. В спрятанных глубоко под густой челкой глазах засветилась улыбка.

Мы прошли вдоль здания и завернули за угол в короткий переулок с садом на конце. Справа от нас ярко горели огни окон ресторана «Recamier». За нами послышался мужской голос. Матильда представила нам незнакомца – тоже гот, только с усами. Он протянул каждому по шапочке для пловцов и заставил надеть их.

– Не бойтесь, банальная процедура. Таковы правила секретности. Я поведу вас цепочкой до места встречи, – заявление было категорическим.

Мне было безразлично, куда поведут, и я натянул до ушей липкую резину.

Взявшись за полы одежды, мы пошли за ним. Щелкнул сухо дверной замок, подул снизу теплый ветер. Мы на ощупь начали спускаться вниз по железным ступенькам. Дверь снова гулко захлопнулась. Издалека слышались шум и скрежет колес проезжающего состава, чувствовалась близость станции метро. Кристиан ударился обо что-то и заскулил, угрожая вернуться на поверхность. Пройдя через коридор, мы вступили на платформу и быстро перебежали снова в проход. Рядом проследовал очередной поезд. Он промчался без остановки. Тут я догадался: ведь эта заброшенная станция, даже толком мало кто знает, как она называется, где-то между «Мобион» и «Севром». Их в Париже всего несколько штук. Забытые всеми фантомы былой эпохи. Наш проводник довел нас через проходы до цели и пропустил внутрь. Сняв маски, мы предстали перед сидящей за столиком средних лет хозяйкой. Вокруг горели масляные лампы. Посередине помещения высилась скульптура из дерева. Получеловек-полузверь: рога вились под потолок, вместо лица фарфоровая тарелка, кривые ноги завалены розами и сухими листьями. Положив сто франков на тарелку, я еще раз оглядел страшное чудовище и нашел свободный стул.

Из темноты высвечивались фигуры людей. Кажется, нас было восемь. Все молчали. Иногда хрустальную тишину разбивала падающая капля. Я толкнул Кристиана и спросил шепотом:

– Когда начнется представление?

– Тс, месье Игорь. Подожди, любопытный, еще рано.

На середину вышла девушка. Остановилась перед нами, повернулась спиной и ударила об пол причудливым жезлом:

– Спасибо за внимание, дамы и господа! Вы сегодня находитесь в гостях у Тару. Его в простонародье называют Сатаной! – От таких слов у меня пробежали мурашки по коже. Я с тревогой подумал: «Куда я попал? Вместо вечеринки и приятного общения – вот, пожалуйста, прямо в пекло! Да, и с такой легкостью!» Отступать было поздно. Приготовился к шабашу. – Миром правит совсем не Бог, тот, который хорошо знаком вам по картинам и описанию церкви. Совершенно не так! Есть более крупная сила! Коварнее и намного изощреннее! Она принимает формы святых… – Я зевнул и продолжил слушать длинный монолог про внеземную энергию, где собравшиеся могут выбрать небесное спасение. – Сатана обережет и поможет в деле любви, вылечит и избавит от болезней. Целый набор чудес. Для этого понадобится лишь вера в него всемогущего.

Рядом сидящая Матильда, всхлипывая от восторга, вошла в тихий экстаз. Выдвинулась на шаг и присела у края длинного платья ведущей грандиозного шоу. После чего сделали маленький перерыв.

Нас пригласили на банкет и провели за занавес в смежную комнату. Она также была заставлена свечами и лампами. Видимо, когда-то это была камера для инструментов. Со стен торчали ржавые крюки. Я заметил у двери широкую доску. На ней на подносе – гора сэндвичей, бутылки и фрукты. От жары таял лед в стеклянном кувшине. Кристиан оценил ситуацию и налил себе вина:

– Адская атмосфера, пахнет сектой! – К нам присоединилась чуть пьяная Матильда. – Скажи, ma belle, что из себя представляет та мадемуазель, представитель дьявола?

– Ну, объясню вам, простофилям. Девушку зовут Сибила, вернее, Гран Матрица. Обратили внимание на запястье? Браслет из аметистов с головой кобры! Такие имеют лишь высшие чины! На всю Францию человек десять. – Сказав, она обхватила меня и Кристиана и совсем поучительно за явила: – В жизни такие пригодятся. Хотите делать успешную карьеру? Она поможет. Мы одна семья! Мы везде! Случится беда – вытащим хоть из-под гильотины! Поняли, ребята? – В общем, дала понять, что стоит подумать.

– А какие будут условия? Наверное, чем-то надо платить? А какие членские взносы? – задал я, в свою очередь, вопрос.

Она задумалась и после паузы сказала:

– Преданность и вера. Выполнять беспрекословно приказания от шефа группы. Железная дисциплина. Это все.

Страшась показать, что я больше боюсь, чем интересуюсь, я только кивнул и взял наугад яблоко. Мой друг тоже скис и, когда отошла Матильда, предложил слинять оттуда, заодно захватить и пару бутылок.

Из соседней комнаты раздался голос, призывающий нас вернуться к финальной сцене. Мы по шли за народом, но, дойдя до развилки, резко свернули в боковой коридор, в конце которого мерцала тусклым маячком лампочка. Я почти бежал за спиной Кристиана, словно совершая побег из тюрьмы. Открыли наспех тугую дверь и прорвались в кромешную темноту. Шли на ощупь. Помогла зажигалка. Чем дальше мы продвигались, тем дальше уходили в лабиринт подземных переходов. На пути выступали трубы, люки, перекрестки. Даже шутки о том, что найдут нас мертвыми через год, не утешали, скорее наступал момент отчаяния. Я уже сожалел, что послушал совет болвана Кристиана. Потом чудом вышли в туннель и по шли по краю вдоль него, пока не увидели в конце отсвечивающий от рельсов лучик света. Прибавили шагу и вскоре залезли на платформу станции. К нашему удивлению, это оказалась «Сен-Сюльпис». Со скамеек уставились проснувшиеся клошары.

Время на табло показывало два часа утра. Я оглядел с сожалением мой запачканный грязью и паутиной костюм, заметил рваную дырку на брюках. Под сердцем заныло в преддверии будущего скандала. Во сколько обойдется ремонт и чистка моей глупости? Конечно, выход из метро был наглухо закрыт. С цепи свисал амбарный замок. Вернулись. Кристиан нашел у бомжа ножик, расковырял пробку и выпил из бутылки, смачно комментируя события. Успокоился и разлегся во весь рост вдоль скамейки, оставив мне самый край. Я прислонился к стене и глубоко заснул, а за барьером реальности ко мне явился покрытый волосами гигант с острым рогом. Цокая копытом, протянул лапу. Тут от шума швабр я проснулся. Негры-уборщики мели перрон, бесцеремонно орошая брызгами воды спящих вповалку бродяг. Я еле дождался первого поезда метро и покинул, не будя, Кристиана. Поднялся по лестнице на улицу. Был рад мелкому дождю. Редкие прохожие, не обращая на меня внимания, спешили на работу. Начинающийся день рождался в сером тумане.

«А при чем тут Мадам Пипи?» – по праву заметите вы. Вернемся к началу рассказа. Есть профессии, которые мы стараемся обходить стороной. К примеру, менты. Они будут находиться рядом, среди нас, но мало кому придет в голову смотреть на них. Или неряшливый попрошайка у булочной. То же самое, конечно, относится и к работникам туалетов. Чего глазеть на тетку с тряпкой, моющую писсуары?

Прошел примерно месяц с той вечеринки с сатанистами, когда я возвращался из продуктового магазина, неся тяжелую сетку, погруженный в думы. Собирался переходить Бульвар, и вдруг из потока машин появился мой дружок Кристиан. Жуя резинку, руля велосипедом, он живо притормозил, шипя шинами.

– Mon amie, салют! Довезу до дома, а то надорвешься! – сказал и громко заржал.

Все же он любезно предложил положить в корзину багажника покупки – жест утонченного джентльмена, готового при случае услужить товарищу. Он выделил мне время, объясняя, что должен через полчаса встретить на Лионском вокзале старенькую бабушку и проводить ее до гостиницы. Мне же было интересно узнать больше о скандальных новостях: видел ли после побега Матильду?

– Совсем пропала. Телефон отключила, бяка! Явно сумасшедшая! – сказал Кристиан и сразу выдал удивительную историю: – Вчера по нужде спустился в туалет «Deux Magots» и, когда вышел из кабины, обнаружил, что дежурная мадам Пипи так сильно похожа на Гранд Мэтр Сибила! Поверь, ей-Богу! Сидит за столиком: чистенькая белая блузка, читает толстую книгу. Она чуть подняла голову и предложила индивидуальное мыло за десять франков, я кинул монету в тарелку, язык чесался напомнить о той вечеринке в метро, но постеснялся.