Текст книги "Золотые тротуары (сборник)"

Кристиан – пацан без комплексов, если надо, и в помойку залезет. Расставаясь у ворот мастерской, посоветовал мне настоятельно проведать туалет, хотя бы из любопытства.

Я воспользовался его советом только через неделю. Назначил в кафе встречу с давним приятелем, тоже художником. Посидели, поболтали, напились чаю, и я попросил подождать минуту. Ну и что? У входа в туалет прохаживалась, любуясь собой в зеркале, седая женщина мадам Пипи. Широкая спина закрывала дверь. Увидев меня, коротко предупредила:

– Услуги платные по тарифу.

Тем не менее я широко улыбнулся и спросил:

– Когда тут будет работать девушка по имени Сибила?

Она развела руки и с долей иронии ответила:

– Вряд ли, месье, вы когда-нибудь вновь увидите здесь эту мадемуазель!

Я удивился и переспросил:

– А в чем причина – смена профессии или уволили?

– Нет, месье. Они продали мне бизнес, – с гордостью заявила женщина. Еще она рассказала о новых правилах пользования уборной и о новой услуге: за некоторую плату побрызгаться дорогими духами. Напоследок засуетилась, вытащила из ящика стола маленький пакет и протянула мне: – Простите, совсем забыла! Вот вам от нее подарок. Это то, зачем вы приходили? – Я машинально взглянул на содержимое. Брошюра с иллюстрацией рогатого существа. Прочитал название: «Душа Сатаны». Мадам Пипи заметила мое замешательство, спросила мое имя, после чего настойчиво попросила отдать вещь назад. – Простите, перепутала адресата.

Поднимаясь по лестнице, я уже сожалел о визите в туалет.

Созвездие тараканов

Опять отключили в доме воду. Я смотрю на последнюю ржавого цвета каплю, стекающую по раковине, продолжая крутить краники. В трубе забурчало и окончательно затихло. Это происходит, к несчастью, всегда, когда мой сосед по площадке Hugo пользуется стиральной машиной. Эта старая железяка иногда нагревается, выбивает под напором шланг – и потоп обеспечен. Ручьи тихо льются вниз, заливая этажи. Потом возмущенные жильцы вызывают сантехника, и, как результат, в летнюю жару я лишаюсь возможности ополоснуться из тазика на террасе. Теперь, полуголый, смахивая мух с лица полотенцем, я слонялся по мастерской, раздумывая о создавшемся положении. К тому же крыша надо мной накалилась от солнца. Тяжелый воздух словно застыл прозрачным гелем. Еще чуть-чуть, и я, кажется, сам растаю.

Проблему с обливанием я решил просто – нашел в комоде красные плавки, взял шампунь, мочалку и положил вещи в пластиковый пакет. Выйдя из мастерской, решил направиться к ближайшему муниципальному бассейну.

Еще сверху лестницы услышал шум голосов во дворе. Тут происходило стихийное дворовое собрание. Среди группы жильцов, переминаясь с ноги на ногу, виновато оправдывался виновник ЧП – Hugo. Ругали балбеса каждый по очереди. За отключенный водопровод, что лишил многих современного комфорта, приписали ему и другие смертные грехи, типа: мусор ставит под дверь, и тот воняет целый день, и т. д. Но сильнее всех утюжила его вредная журналистка с верхнего этажа, обещая пацану серьезные последствия вплоть до суда. Среди всех соседей она слыла самой вредной бабой. Ее нагловатая узкая мордочка с редкими усиками под носом шпионила за жильцами. Она писала на соседей анонимные письма в жилищную контору, ссорилась и со мной иногда, правда, по пустякам. У меня тоже были вопросы к Hugo, но я без эмоций, тихо обошел стороной борцов за порядок общего быта и выскочил из массивных ворот на палящую зноем улицу. Цель прохладной процедуры была рядом, пройти всего лишь метров сто до Сен-Жерменского рынка. Там и находился глубоко под землей шикарный по городским меркам бассейн. Какое же было разочарование, когда, подойдя к стеклянной двери, я прочитал приклеенное рваное объявление о том, что по техническим причинам бассейн закрыт. Сбоку карандашом кто-то приписал пару ругательств. Через плечо услышал голос. Обернувшись, увидел худенького молодого человека.

– Вот так сервис! Свариться заживо можно, а тут, пожалуйста, как назло, катастрофа, – сказал он, дергая за ручку закрытой двери.

Разговорились. Оказалось, что он тоже живет рядом с Бульваром и, как и у меня, нет у него той возможности – помыться. Наверное, удивлю вас, но Париж все еще средневековый город, и ванные по-прежнему остаются привилегией богатых.

Моего озадаченного собеседника звали Robert van S. На вид лет тридцать. Совсем мальчишка. Спрятав руки в карманах, он зашел в тень колоннады и мягким голосом углубился в просторную тему столичных бань. Я слушал внимательно, подыгрывая, вставляя между фразами свое мнение по этому поводу. Так, постепенно, сменился и разговор. Про себя он высказался лаконично, как и присуще незнакомцам:

– Бродячий музыкант подземки. Романтик в коротких штанишках.

Он хотел что-то добавить, как мимо нас промелькнула сильно накрашенная дама. Хрустальный звук ее шпилек привлек пристальное внимание моего собеседника. Мы переглянулись, ухмыляясь, и вышли из тени колонны, чтобы проследить путь кокетки. Та особенно не торопилась, уходила плавной походкой, качая пухлыми бедрами, манила за собой очередную обезумевшую от такой сексуальности жертву. Как говорят опытные донжуаны района: «Горячая курица в тесной клетке». По всей вероятности, свободная дама для общения с мужчинами и даже готова на гораздо большее. Мой новый знакомый встрепенулся, подтянул широкие парусиновые брюки и, почти не попрощавшись, заспешил широким шагом за ней. Я с любопытством наблюдал на расстоянии сцену обольщения. Дама отреагировала готовностью к знакомству. Замедлив шаг, приподняла край розовой шляпки, доброжелательно повернулась к закрывающему ладонью лицо от солнца соблазнителю. Ей, возможно, льстило, что молодой кобель крутится около ее ног, готовый упасть перед ней замертво от желания. Судя по обстановке, дело продвигалось успешно. Началась сцена обоюдного сближения. Легкие жесты, белоснежные улыбки, потом они перешли через забитый машинами перекресток и скрылись в массе прохожих.

Прошла неделя, и я почти забыл про того смешного парнишку. Но вот одним утром, наслаждаясь сладким бездельем, проводя время на террасе кафе, я увидел на противоположном тротуаре лениво идущего Роберта и, соображая, что тот может составить мне компанию, окликнул его. Он обернулся и торопливо подбежал, обрадовавшись встрече. Я предложил присоединиться ко мне и пододвинул стул, как полагается среди завсегдатаев Бульвара. Он для приличия отказался, но потом все-таки согласился. Пролезая между посетителями, успел послать воздушный поцелуй читающей газету старушке. Мы разговорились о том, что жара спала и настало идеальное время для отдыха. Особенно если знакомиться с прелестными созданиями… Затронули и предыдущую историю с дамой. Он смутился, закурил сигарету и перешел почти на шепот. Сказал, что секс – лишь обыкновенное хобби, так, для разнообразия бурной юности, а деньги он зарабатывает расклейкой афиш. Далее пояснил: голос надорвал, работая в метро. Врачи рекомендовали бросить это малоприбыльное занятие, испугав парнишку до смерти тем, что микробы просто кишат там. От изобилия инфекции предрекали страшные последствия со здоровьем. Теперь все серьезно: по карманам рассованы гигиенические пакетики и презервативы.

Потом мы еще пересекались на Сен-Жермен, и лишь только один раз я был у него дома – пили густой домашний кофе с миндальным печеньем в его скромно обставленной комнатке под крышей. Помню деталь: на кухонной полке посреди посуды лежал человеческий череп, завязанный аленьким платочком. На мой вопрос «Кто такая?», шутя, ответил: «Моя любимая бабушка». Болтали, споря о современной политике, ему очень нравилась английская королева и лысый Муссолини – эталон образцового мужества. Доводы о зачистке Италии от мафиози были его главным аргументом. Потом Роберт куда-то исчез. Я даже звонил пару раз на его номер, оставляя сообщения. Алан (художник) с Бульвара выдвинул хрупкую гипотезу по этому поводу, мол, парень нашел невесту из Канады. Туда и смотался.

Ну вот, опять в какой раз нагрянул с официальным визитом папа Римский из Ватикана – Супер Star мирового значения. Встречали пышно и с помпой. Город по такому случаю заставили металлическими барьерами, создавая километровые пробки. Нагнали армию полиции. Громадный крест из белых цветов украсил фасад Нотр-Дама, и с рекламных щитов с распростертыми руками косо улыбался гость – наместник Бога на земле.

Мой знакомый по имени Антуан был большим любителем религиозных сходок. Обожал массовые молебны, особенно если там участвовали одетые в красное кардиналы, и считал своим долгом побывать хотя бы раз на Святой земле. Про то, что он глубоко верующий, я догадывался. Он всегда носил миниатюрную Библию в грудном кармане пиджака. Как-то изложил мне безумную авантюрную идею пойти пешком из Парижа дорожками, тропинками и перевалами в Сен-Жак де Компостель. Спать где придется под звездами, нюхать полевые ромашки, питаться сэндвичами и, конечно, молиться. Парень с фантазиями. Обещал, что к нам спустится сама Божья Матерь и простит наши прегрешения. Я еле отделался от такого паломничества, ссылаясь на занятость.

Сегодня мы случайно встретились на углу Бульвара. Он выходил, весело перепрыгивая через ступеньки, из метро «Одеон», опрятно одетый. Белоснежная майка с королевской лилией, новые спортивные тапочки.

– Чем занимаешься, грешник? – спросил меня Антуан и, не дав мне открыть рот, продолжил: – Тебе повезло, мой друг! Пойдем вместе сейчас на мессу. Есть лишний пригласительный билет. Представляешь, сам Папа будет проводить службу! Может, в последний раз. Старенький, да и здоровье плохое. Так что помолишься, художник, для укрепления духа. Будь христианином!

Его уговоры подействовали, лишь когда я услышал, что после молебна состоится грандиозный пикник с участием красивых прихожанок. Да и место нормальное – эспланада Эйфелевой башни. Выбрано правильно – есть на что посмотреть. Потом мы направились на автобусную остановку.

Это был светлый сентябрьский день. Сен-Жермен играл отблесками проржавевших листьев платанов на витринах бутиков. Подошел забитый паломниками автобус, мы, толкаясь, впихнулись в него и направились к цели. По дороге монашки уныло запели. Антуан подхватил куплет, засиял, закатил глаза. Блаженно завыл потерянным козленком. Все это длилось минут пятнадцать. Сошли все, как по команде, у Башни. Мой дружок, морща широкие брови, важным тоном расписал план сегодняшних событий. Тут было все: от приветственных речей делегатов до хоровых церковных ансамблей. Короче, программа Большого Ватиканского театра. Мы медленно приблизились через многочисленные отражения к строго охраняемому проходу. Отсюда и до бесконечности расплывалось море людских голов, а под Эйфелевой башней возвышалась ледяной глыбой высокая сцена. Наблюдая за толпой, я вдруг почувствовал на моей шее руку. Повернувшись, увидел обвешанного деревянными крестами чудесно выглядевшего Роберта. Сюрприз удался, и мы обнялись. С тех пор как он пропал, истек почти год. Торопясь, он сбивчиво рассказал, что пристроился помощником миссионера к некой известной благотворительной организации помощи бедным африканским детям. Должность хотя маленькая, но есть перспективы роста.

– Месье Игорь, извини, пожалуйста, – произнес он, – но время поджимает. Мне надо заниматься с группой приезжих сирот. А если есть желание, то с большим удовольствием встречусь с тобой сегодня вечером после службы. О’кей?

– «Deux Magots» подходит?

– Отлично! – Через минуту его срочно позвали дяди в сутанах. За ним растворился и Антуан.

Папа Римский Иоанн Павел II под экзальтированные крики народа появился на серебристом вертолете со стороны набережной. Это смахивало скорее на сход с небес на землю самого Бога. За играла музыка. Многотысячный сход загудел голосами приветствия. Божественное шоу набирало обороты помпезно и торжественно. Над головами ликующих, будто специально, кружились испуганные голуби. Я направился к выходу.

Свое название кафе «Deux Magots» получило по наследству от магазина колониальных товаров, так гласит легенда. Кое-что изменили. Из прежней декорации лавки остался дух заморских стран, и если хорошо приглядеться, то заметите двух пестро раскрашенных китайских дядек, которые по-прежнему сидят на деревянных постаментах. Сюда приходили практически все мировые деятели искусств и политики. Троцкий после изгнания из СССР часто бывал в этом заведении. Так написано на задней обложке альбома-меню. Я тут жду уже с полчаса Роберта, наблюдая за редкими посетителями. Особенно за той дамой, которая вянет в бесконечном одиночестве. Перезрелая мадам. Лицо, прикрытое мистически тонкой сетчатой вуалью, и шляпка с длинным страусиным пером дополняли ее утонченную эксцентричность. Кроме меня на нее пялился очками и седой мужичок справа за столиком. Старый завсегдатай заведения, кажется, профессор математики или ботаники. Странный тип с бабочкой. Решает журнальные кроссворды, изредка отвлекаясь на одиноких женщин. «Deux Magots» было, к сожалению, в тени славы соседнего более снобского, элитного кафе «Flore». Два гиганта на одном пятачке. Но я предпочитаю это, чуть старомодное и потерянное во времени место и его потертые коричневые банкетки.

Через минуту появился Роберт, толкая тяжелые крутящиеся стеклянные двери, и мадам в вуали встрепенулась, отложила книгу, сочные губки расправились, сверкая дерзким блеском.

– Привет, месье Игорь! Извини за опоздание. Отец заставил подготовить спешно рапорт. Тяжкое занятие… Сплошная бухгалтерия, мирские дела, хлопотные делишки, – сказал он, томно плюхаясь рядом со мной.

За это время он сменил облик. Теперь без крестиков и в темно-синем костюме выглядел скорее банковским клерком среднего уровня. Гарсон принес бутылку красного вина с тарелкой соленых орешков. Выпив пару бокалов, Роберт развязал казенный галстук, перейдя от драматического монолога о том, «как жалость и любовь спасают человечество от кровавой бойни, а то перебили бы давно друг друга», к его личным успехам. Их было масса. Я слушал без интереса, все наблюдая за кокетливыми маневрами между профессором и дамой в дымчатой вуали до того момента, когда охмелевший Роберт поведал причину столь долгого отсутствия. События, о которых будет идти речь, произошли после того, как ему по наследству от умершего дяди досталась машина.

– Первоначально почтовый фургон, переделанный под мобильную уличную блинную, разукрашенный бретонскими пейзажами. Думал, старый хлам, и намеревался выставить фургон на продажу, чтобы получить хоть какие-то деньги, но появился смышленый приятель и подсказал оригинальную идею: открыть маленький прибыльный бизнес в Венесуэле. Блины: соленые, сладкие, с приправой. Мой друг готовил еще в детстве. Получалось вкусно. Важная мелочь: никаких бюрократических бумаг и специальных разрешений. Если что, сунул копу купюру и продолжай торговать. От клиентов просто отбоя нет, плюс знойные красавицы – шоколадные мулатки…

Роберт с энтузиазмом подхватил сомнительную авантюру. Нашелся, кстати, и знакомый француз с мутным прошлым, скрывающий причину, по которой оказался в не столь отдаленных краях. Конечно, он пообещал поддержку начинающему предпринимателю, своего рода протекцию. Потом все закрутилось с бешеной скоростью. Получив информацию, как отправить на пароходе свой драндулет, поставив штамп визы в паспорте, Роберт отдал ключ от квартиры верной подруге и одним прекрасным днем отбыл из дома на фургончике в Испанию к берегам Атлантики, где расположился славный портовый город Кадис. Отсюда вели легендарные водные пути по всему земному шару.

Быстро оформив в конторе таможенные бумаги, он въехал на территорию причалов, складов и гигантских подъемников. В этом бедламе нужно было лишь найти среди сотен других нужное судно. Но какое разочарование увидеть его у пристани! Просто ржавая баржа с побитыми, мятыми боками. Поблизости от трапа слонялся понурый мужик в потертом сером кителе и фуражке. Позолоченный якорь падал на козырек. Роберт предъявил документы, и мужик представился капитаном. Ему уже сообщили о новом пассажире из Парижа. Взяв бумаги, проверил лениво данные, убедился, что документы с печатями. Положил палец в рот, звонко свистнул, и чуть погодя на борту появился чумазый матросик. Выслушав команду, выставил кран с лебедками. Второй выскочил из ниоткуда. Помог ему зацепить фургончик тросами, и тот плавно пошел вверх, скрепя металлом. Посудина вздохнула, задрожала мелкой зыбью и слегка накренилась. Так встретил новых пассажиров сухогруз под довольно оригинальным именем «Зебра». Как выяснилось позже, сухогруз занимался перевозкой бананов и других экзотических фруктов в Европу, а назад возвращался с различной сельскохозяйственной техникой. За сумму 25 евро в сутки брали с собой и пассажиров. Сюда входило также питание. Приключение гарантировано.

Попутчиками Роберта по каюте оказались молодожены из Венгрии. Посередине стола торжественно стоял букет красных роз в стеклянной банке. Молодая девушка помогала парню развешивать гирлянду цветных ленточек над койками. Закончив хлопотное занятие по благоустройству, начали знакомиться. Молодые люди только поженились, и это было их свадебное путешествие. В багаже были и новенькие велосипеды, на которых планировалось объездить всю Венесуэлу. Тут жених, выложив кучу конфет на скатерть, лихо выбил пробку каблуком ботинка, и из бутылки в алюминиевые стаканчики полилось брызгами шипучее шампанское. Роберт поздравил пару с радостным событием. Подняли бокалы за счастливое начало и за крепкое здоровье «Зебры». Вечером, достаточно охмелев, вышли вместе на палубу в суету отчаливания. Прислонившись к липкому от влаги бортику, наблюдали, как команда готовилась к поднятию якоря. Капитан нервно перебегал от рубки до кормы и обратно, отдавая команды. Громко ругался, а в промежутке вставлял матерные слова, проклиная родителей, которые родили таких ленивых балбесов. Потом внезапно оглушительно завыл гудок, и «Зебра» тронулась от причала, качаясь на волнах.

Роберт поднялся на верхнюю ступеньку лестницы, окинул взором летящих чаек над пенящимся шлейфом моря. Город таял в прозрачной пелене заката, а впереди бесконечным простором простиралась Атлантика. В ней отражались от фиолетовых облаков последние лучи, сладко веял ветер в лицо, он как будто бы тоже с чувством детской радости покидал старый континент.

Мой собеседник замолчал и после многозначной паузы продолжил. Команда почти вся состояла из латино. Парни – загорелые крепыши. Среди них выделялись лишь несколько: худой повар с рваным ухом и капитан по кличке Циклоп. У него была острая шишка, которая блестела на лбу третьим глазом. Говорят, в прошлом он был командиром чилийской подводной лодки, но списали за то, что налетел по дурости на прибрежные рифы.

На следующий день молодожены, как и положено, поругались. Поводом для скандала послужил долговязый механик, заигрывающий нагло с наивной венгеркой. Сцена ревности происходила при Роберте поздно ночью в каюте. Она ревела коровой, хлюпая носом, скрывалась за самодельной ширмой. Ситуация была слишком деликатной, чтобы присутствовать, и Роберт вышел в коридор, прихватив под мышку колючее одеяло, поднялся в пустующую рубку. Там, среди хлама, висела широкая скамейка – временное пристанище. По пути буквально наткнулся на повара, сидящего около большой лоханки. Тот, сгорбившись, чистил картошку, кидая кожуру за борт, пел песню вполголоса. Увидев Роберта, выпрямился и спросил хитровато, зная наперед ответ:

– Ну, что, все бушуют молодые? Перестали бить посуду? Разве можно с такой красавицей попасть в компанию голодных до секса матросов? – Его примитивный английский, с которым повар плохо справлялся, давал все-таки ясные представления о случившемся. – Этому казанове давно надо ноги поломать и скинуть подлеца в море, как делают настоящие мужчины! Этого бабника, думаю, специально подсунули на нашу «Зебру», чтобы он потопил плавучий металлолом! Бедный корабль! А хозяин получит, на радость, долгожданную страховку. Да, и, кстати, у вас должен иметься с собой спасательный жилет. Советую не полагаться даже на шлюпки. Они тоже дырявые.

Роберт постелил себе одеяло и улегся рядом с вонючим ящиком картошки. Открыл испанский словарик, продолжая слушать рассуждения бывалого морского волка. Видя, что оппонент расположился ко сну, повар слегка затих. От поверхности палубы шло еще дневное мягкое тепло. Под досками тюкала равномерно машина судна, океан плескался о корму, а на черном небе висели белые капли звездочек. Их было так много, что они в любой момент могли сорваться и покатиться по водному полю. Роберт, любуясь зрелищем, спросил соседа, что за созвездие сверкало над ними. Как название?

– Ах, это! Да, тараканье! – ответил повар уверенно и, отложив нож в кастрюлю, размял пальцы. Встал, потягиваясь, и повторил громко: – Тараканье, сеньор! И будь осторожен, не спи здесь, волной может снести. Adios, buenas noches, Caballero.

С утра началась тропическая парилка, жарило аж до самих костей! Поверхность зеркально ложилась по сливающемуся в одно целое горизонту. С «Зеброй» наперегонки соревновались дельфины, махая игриво плавниками. В углу столовой молча завтракали уже помирившиеся молодожены. Команда же, скребя о тарелки ложками, смотрела футбольный матч по телевизору. Иногда трансляция прерывалась, и толпа начинала возмущенно кричать. Но вот появился из кают-компании капитан с полотенцем на голых плечах. Все мигом замолчали, глядя на него. Он прошел прямо к столику пассажиров, которых считал своими подопечными, называя их лодырями, и сказал весьма торжественно, что мы пересекаем линию экватора. Добавил, что если кто желает, то можно воспользоваться старым морским обычаем и окреститься в пучине океана. Конечно, при такой жаре, когда майка липнет к потному телу, отказаться было невозможно. Хотелось окунуться по уши в прохладную воду, и Роберт согласился сразу. Пара молодоженов, посовещавшись, отклонила идею. Капитан повернулся и позвал матроса – маленького крепыша индуса. У капитанской шестерки аж расплылось от удовольствия помучить новичка квадратное лицо.

Вышли с гурьбой любопытных на раскаленную палубу. Матросик обвязал толстым канатом Роберта, дал в руки спасательный круг, прикрепил канат одним концом к перилам. Спустили осторожно с борта, косые волны подхватили новичка и потащили, пенясь, за собой. Казалось, что тот летит сказочной рыбой. Брызги веером разлетались, попадая в открытый рот. Роберт, зажмурившись, потерял равновесие и захлебнулся соленой водой, мельком заметив сквозь пелену плывущих совсем рядом голубых дельфинов. Потом подумал о маме, будто прощаясь с жизнью. Когда его подняли на борт и положили спиной на одеяло, было уже не до смеха. Его мутило и тошнило. Капитан давил тяжелыми ладонями о булькающий живот, а в перерывах делился с матросами медицинскими навыками. Роберт стонал и терпел боль. Теперь Циклоп сам испугался за здоровье крещенного, склонился над ним, теребя щеки бедняжки. Мало ли что? Человек умрет по его вине, а он капитан. Ему и решать проблему. Позже Роберт осмотрел тот канат и ужаснулся от его вида: потрепанный, с изношенными волокнами, местами гнилой и разорванный. Мурашки побежали от мысли о том, что могло случиться.

Ураган Катрина накрыл посудину в Карибском море у острова Джамайка. О нем было известно ранее, и команда приготовилась к худшему. Задраили все двери и люки, пассажирам приказали оставаться в каюте. Сильный ветер пронзал все отсеки. Дуло с пугающим свистом. Постепенно судно начало трещать по швам. Стон усталого железа лез под дрожащую кожу. Молодожены сидели, крепко обнявшись, видимо проклиная свадебное путешествие. Лампочка подозрительно замигала. В дверях появился встревоженный Циклоп, посоветовал надеть на себя оранжевые жилеты и ждать команды для возможной эвакуации, добавив с черным юмором: «Это только в том случае, если пойдем ко дну». От такой перспективы все вздрогнули и занервничали. Роберт, католик и верующий, дал слово: если останется в живых, поставит в церкви сто свечей и помолится во славу спасения. Парочка, чувствуя опасность, запаниковала, стала раскладывать по карманам документы и деньги. Критическая точка настала, когда судно накренилось и упало с гребня волны. Переворачивая внутренности, пол ушел из-под ног, и Роберт повис на перегородке. Так еще трясло вечность. Потом настала глухая тишина. «Зебра» выровнялась, радостно снова застучала клапанами машина. Ураган, гремя, ушел в сторону, а из щелки иллюминатора снова засияло солнце. Осторожно выглянув, увидели, как на темном горизонте продолжали сверкать молнии, пронизывая катящиеся тучи. Буря шла сносить до основания Нью-Орлеан. Затопление города нанесло огромный ущерб югу США.

На этом я перебил речь Роберта и поинтересовался последствиями бури.

– Если не считать потерянную радиомачту, то была, конечно, жертва, – пояснил он. – Помощнику механика проломило ребра упавшим с полки сундуком, набитым книгами. Вырубило парнишку. Торчали одни ноги. Повар, вытаскивая его, тоже заработал синяк. Вот, кажется, и все.

Измученная «Зебра» героически выдержала испытания и через день вошла в тесный порт. Дул пленительно теплый южный ветер, и, примостившись на краю кормы, Роберт жадно вглядывался в округленные силуэты прибрежных скал, за которыми гасли последние лучи заката. «Венесуэла – сказочная страна», – вдруг вспомнил отрывок песни и счастливо улыбнулся. Пришвартовались к обветшавшему, с заброшенными контейнерами пирсу, вдоль которого стояли дожившие свой век плавучие развалюхи. Запахло тухлой рыбой. К этому надо добавить шум грузовиков и кричащих людей. На борт судна поднялись полицейские и таможенники с петушиными кокардами. Их встречал капитан в темно-синем кителе. После проверки паспортов и внешнего осмотра один пузатенький узнал, что среди пассажиров есть француз. Подошел, тыкая пальцем в Роберта, произнес: «Olla-olla, quelle Belle Femme!» – и засмеялся, довольный. Потом они развернулись и, гремя сапогами, спустились с трапа. За ними поспешили матросики. Те понесли на носилках раненого товарища к уже ожидавшей внизу карете «скорой помощи». Чуть позже на причал опустили и фургончик. Он тут же привлек пристальное внимание любопытного народа. Конечно, такую расписанную тачку стоило посмотреть, и портовые мужики пытались заглянуть внутрь. Спорили о ее точной принадлежности. Тут же команда прощалась с пассажирами на пристани. Среди прочих был и повар, успевший подружиться с парой молодоженов. Бодро накачивал шины велосипеда, встряхивая падающие локоны, с удовольствием давал полезные советы выживания в джунглях. Роберт, размышляя, разминал ватные ноги. Земля словно проваливалась и качалась волнами. Закинув сумку за плечо, прошелся ностальгически вдоль «Зебры». Ему почему-то стало жалко расставаться с ней. Хотя мой друг далеко не сентиментален, но все-таки загрустил немного. Однако надо было ехать, и он повернулся и направился к фургону. Сел за руль. Отъезжая от судна, погудел музыкальным клаксоном. Подняв за собой пыль, помчался в неизвестность, полную сюрпризов.

От ворот порта начиналась каменистая дорога, тянущаяся тонкой ниткой между темными холмами к столице. По сторонам виднелись огоньки раскиданных горстями жилищ. Еще в Париже он решил ради экономии ночевать в машине на матрасе. Важно найти тихий, хорошо освещенный фонарем уголок где-нибудь на улице и припарковаться. В животе у Роберта заныло – настало время ужина. И вот он с поворота заметил долгожданную, покосившуюся вывеску придорожного ресторана. Мет ров через сто завернул к покатому крыльцу. Нео новая вывеска обещала вкусную горячую пиццу. Это его устраивало. Сначала убить голод, а потом переночевать под большими кронами деревьев поблизости, ну и, если будет возможность, позвонить знакомому французу, что тоже кстати.

Если правильно определить заведение под названием «Пиццерия Тукан», то все-таки точнее будет назвать его «Клуб отчаянных разбойников». Таково было первое впечатление при входе в зал, полный страшных, с перекошенными лицами, мордоворотов, от одного взгляда которых уже можно было распрощаться с жизнью. Мой друг сам вырос на мостовой Марселя, так что мог контролировать ситуацию. Сделав несколько шагов, он остановился у бара, за которым царила, облокотившись на стойку, пухленькая мулатка. Увидев привлекательного парня, оживилась, выпрямилась. Формы ее приняли привлекательный вид под тонкой обтягивающей майкой. Белые – тут крайне редкое явление. В основном разноцветная публика. Она пленилась новым клиентом. Сдалась, совсем размякла, потеряла слух и переспросила:

– Пицца? Печка сгорела. Есть бутерброды и тапасы, ну и, конечно, разливное пахучее банановое пиво. – При этом просто впилась озорными глазами в смущенного Роберта.

Выбор довольно скудный. Разве что сексуальная пышка и надобность позвонить французу перевесили чашу весов. Для начала она принесла холодные ярко-коричневые креветки и поставила перед ним на стойку. С телефоном было сложнее – он находился около туалета, в самом оживленном уголке, где собралась компания игроков в домино. Кинув жетон в автомат, Роберт прижал к уху трубку, ловя слабый гудок, после чего послышался хриплый голос Xavier – бывшего парижанина, а ныне гражданина Венесуэлы. Тот был малоразговорчив, обменявшись бесполезными любезностями, перешли прямо к делу. Француз лаконично назначил свидание на следующий день на террасе знаменитого в городе кафе. Сказал адрес и объяснил, как проехать.

Утро просочилось ярким лучом солнца сквозь щелку окна. Роберт поднял голову и увидел чей-то любопытный глаз, который смотрел по сторонам, разглядывая комнату. В следующий момент Роберт вскочил с матраса и открыл настежь дверь. За ней испуганно стояла пышка-барменша с метлой, смущенно поправляя платье. Извинилась за любопытство. «Чокнутая», – подумал он и стал одеваться. Из одежды самыми ценными были белые шорты и кожаные, с заклепками сандалии для особых мероприятий. Роберт огладил щетину на щеке и приготовился к священному для каждого парижанина обряду – без завтрака погибла бы мировая цивилизация. В тени дома виднелись ресторанные столики; не успел он присесть, как появилась пышка. Выслушав причудливые пожелания гурмана: экспрессо, круасаны, еще и апельсиновый сок, она ответила:

– Всего этого нет. Есть только свежесваренный кофе и поджаренная на масле булка. – На этом скромное меню и закончилось. Приняв заказ, она продолжала стоять и, осмелев, задала вопрос: – Откуда такая фантастическая машина и что вас сюда занесло?