Текст книги "Огненные дороги Геона"

Глава 21
ЭКСПЕДИЦИЯ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Весь следующий день мы занимались подготовкой к экспедиции. Первый собирал необходимые запасы и инструменты и проверял амуницию. Я зарядил камни Силы для метателя и два оранжевых камня, отобранных у Торвина. Про оранжевые камни мне уже было кое-что известно из книг Алоя. Из справочника мне удалось выяснить, что они отличаются от красных только большей емкостью и ускоренной зарядкой. Красные камни имели природное происхождение, а оранжевые искусственно выращивались в какой-то установке. Про голубые камни мне удалось найти только небольшое упоминание, как о резонаторах, используемых в генераторе какого-то поля, наподобие кварца. Оранжевые камни я решил установить в качестве аккумуляторов на дрезину, на которой мы решили путешествовать по подземелью.

Я установил в наши с Первым кольчуги камни Силы от метателя и проверил защиту. Магическая броня работала как часы, и можно было не опасаться обстрела из засады. Закончив осмотр дрезины, мы погрузили запасы и инструменты на грузовую площадку, после чего отправились в путь. Дрезина со скоростью около тридцати километров в час двигалась по туннелю, освещая своим прожектором дорогу впереди. Древний механизм, наверное, мог двигаться намного быстрее, но я решил не рисковать и ехать осторожно, чтобы успеть вовремя затормозить перед возможным препятствием.

Примерно через час пути туннель разделился надвое, и дрезина свернула в левый туннель. Я остановил дрезину и вышел посмотреть на механизм стрелки. «Ничто не ново под луной», – подумал я, осматривая конструкцию, мало отличающуюся от земных железнодорожных стрелок. Правда, привод механизма переключения оказался электрическим, а не пневматическим, но стрелку легко можно было перевести при помощи лома. Попробовав пару раз перевести стрелку в крайнее положение и убедившись в ее работоспособности, я вернулся к дрезине, и мы снова поехали по запорошенным пылью рельсам.

Никаких следов людей нам по дороге не попадалось, туннель был заброшен очень давно, им явно никто не пользовался. Если возле спуска в туннель из бункера мне попались следы Алоя, то здесь следов не было никаких.

Мы почти три часа двигались по прямой, как стрела, дороге, пока не подъехали к тупику с заглубленным в стену туннеля перроном. Луч прожектора дрезины хорошо освещал платформу перрона, и мне не пришлось переходить на магическое зрение. В стене перрона я увидел стальной люк, похожий на крышку огромного банковского сейфа. На стене туннеля висел большой металлический транспарант с надписью по-эльфийски.

– «Стой! Предъяви пропуск. Стреляем без предупреждения!» – перевел Первый.

Я вышел из дрезины на платформу и стер пыль с таблички рядом с люком, и на ней проявились выгравированные буквы.

– «Аварийный портал. Вход только по специальным пропускам. Документы предъявлять в окошко дежурного мага», – прочитал шак.

В стороне от надписи из стены выступал контур металлической двери с табличкой «Переходной тамбур», а под этой надписью была еще одна табличка «Дежурный маг».

С обеих сторон перрона из амбразур в стенах торчали стволы какого-то оружия. По спине сразу пробежал холодок от осознания того, что перрон полностью простреливался перекрестным огнем. Каким было оружие, не имело никакого значения, будь это огнемет или метатель, – один выстрел уничтожал всех на перроне. Магическое сканирование не дало результатов, стены перрона оказались намного толще метра, и через них невозможно было пробиться, тем более что сначала шел слой металла сантиметров двадцать. Чтобы проломить толстенную дверь, требовалось не меньше тонны динамита, которого у нас не было. Постройка выглядела очень древней, и хотя оборудование не работало многие века, но кто знает, какие ловушки ждут незваных гостей внутри комплекса.

Решив не связываться со столь серьезно охраняемым объектом, мы отправились в обратный путь. Три часа спустя мы снова доехали до развилки и решили передохнуть. Утолив голод и сбросив с себя напряжение от поездки по подземелью, мы повернули во второй туннель.

Через полчаса езды с потолка начала капать вода и между рельсами побежали ручейки. Мы отогнали дрезину назад на сухое место и, набросив на себя плащи, продолжили путь пешком. Постепенно вода стала подниматься все выше, и дальше можно было передвигаться только вплавь. Зайдя в воду почти по колено, я осветил туннель, насколько хватало света от фонаря, и заметил на стене отверстие то ли двери, то ли люка. Подумав пару минут, я решил отправить на разведку шака, но не успел, потому что Тузик бросился в воду первым. Доплыв до отверстия в стене, малхус залез в него. Через несколько минут он высунулся из люка и призывно залаял.

…Мой отряд ночевал на полу контрольного пункта. В помещении было жарко, как в бане. Наши вещи сушились на горячей крышке какого-то работающего агрегата, а мы голыми спали на плащах, расстеленных на полу. Тузик служил мне подушкой, и я тихо посапывал, погрузившись в тревожные сны.

В голове мелькали странные образы, как будто из чужих снов. У каждого человека бывают случаи, когда он видит сны, никак не связанные с ним, такие сны я называю чужими. Я видел молящуюся в монастырской келье монашку, закутанную в черный плащ. Видел вереницу женщин и детей, бредущую под проливным дождем по раскисшей дороге. Видел трупы нескольких воинов в ущелье, с которых победители снимали доспехи и все ценное, что можно было на них найти. Я как бы незримо присутствовал там и смотрел на просходящее со стороны. Мародер перевернул труп молодого парня, и я увидел на его плече какой-то знакомый знак, но никак не мог вспомнить, где его видел.

Проснулся я с больной головой и плохими предчувствиями. Позавтракав всухомятку, мы углубились в лабиринт подземелий. Полдня продолжались наши попытки найти что-то стоящее, но нашей добычей стали только два разряженных фонаря. Дорогу нам то и дело преграждали завалы, и кругом с потолка капала вода. Все приборы и механизмы представляли собой куски ржавого железа и не годились даже в переплавку. Решив, что с меня достаточно, я отдал команду возвращаться к дрезине.

Мои планы снова нарушил Тузик, забравшийся в трубу под потолком. Я уже привык к малхусу в виде оборотня и не шарахался от него, как это было в момент его первого превращения. Этот разгильдяй скрылся в темноте, и мне никак не удавалось его дозваться, из трубы слышался только призывный лай. Выругавшись про себя, я полез в трубу вслед за ним. Ползать на четвереньках – удовольствие ниже среднего, тем более когда до тебя наконец доходит, что развернуться в трубе невозможно и нужно ползти до какого-то утолщения, где это можно сделать.

Ползти на карачках пришлось с полкилометра, и я на последнем издыхании вывалился через дыру в туннель, в котором можно хотя бы сесть. Здесь нас с Первым дожидался Тузик в виде дворняги, для которого это путешествие оказалось легкой прогулкой. Малхус с легкостью трансформировал свое тело, подгоняя его под сиюминутные нужды. Следом за мной вывалился шак, которому из-за своих габаритов досталось похлеще меня. Отдышавшись, я выложил Тузику все, что о нем думаю, и решил продолжить исследования, раз мы сюда залезли.

Туннель оказался вентиляционной трубой, опоясывавшей огромное круглое помещение под самым потолком. Если вы когда-нибудь были в спорткомплексе «Олимпийский», то сможете легко представить себе масштабы подземного зала. Через вентиляционные решетки можно было рассмотреть его весь, тем более что он хорошо освещался. В громадном помещении вовсю кипела работа, сотни людей что-то таскали и строили. В центре зала стоял здоровенный агрегат, опутанный лесами, на которых люди в черных балахонах занимались то ли его ремонтом, то ли строительством. Бинокля у меня не было, поэтому более подробно рассмотреть агрегат мне не удалось. По всей видимости, сектанты пытались восстановить древний портал, ведущий в Срединную землю, и, похоже, далеко продвинулись в этом направлении. Предыдущая попытка запустить портал закончилась вселенской катастрофой, погубившей древнюю цивилизацию, а чем закончится нынешняя, не приходится даже гадать. Если столетия назад этим вопросом занимались сведущие и образованные эльфы, то сейчас механизм портала пытались запустить полуграмотные фанатики. Хорошо, если просто рванет и поубивает сектантов в этом зале, а если снова произойдет катастрофа, как это случилось в древности?

«Это что же, мне придется лично присутствовать при конце света? – подумал я. – Нет уж, хрен вам, у меня дела важнее ваших идиотских планов».

Необходимо срочно брать языка для уточнения обстановки, тем более клиент сам напрашивался к нам в гости. Под одной из вентиляционных решеток находилась площадка, на которой спал часовой, удобно расположившийся на плаще и подложивший под голову мешок. Я осторожно открыл решетку, а Первый с Тузиком спустили меня на веревке вниз. Через несколько минут упакованный часовой скрылся в темноте люка, а я, дожидаясь, когда мне сбросят веревку, еще раз осмотрел зал.

Мое внимание привлекла группа людей в окружении охраны, появившаяся в зале. В центре находился высокий мужчина с посохом, которому четверо монахов давали пояснения и показывали чертежи или планы, указывая на агрегат.

«Начальство заявилось», – понял я, вспоминая подобные сцены на Земле.

Начальники полезли на леса, а я – по веревке в вентиляционный люк.

Допрос пленного занял около часа, никаких проблем у нас не возникло. Мордочка малхуса в очередной раз сделала свое доброе дело, и пленник рассказал все, что было ему известно. Из допроса выяснилось, что я оказался не далек от истины – агрегат в центре зала является недостроенным порталом в Срединную землю. Двести лет секта «Исход» пыталась восстановить древний агрегат, и вот наконец эта работа близка к завершению. Пару месяцев назад магам секты удалось добыть недостающие артефакты, и осталось только зарядить камни Силы у какого-то эльфа.

«Это что же получается? Торвин продал сектантам недостающую элементную базу, добытую мной в замке Самбулат, а Алой должен зарядить камни Силы – и вперед! Значит, сектанты со страшной силой начнут искать пропавшие камни, и налет на Шателье – не последний. Нужно что-то срочно предпринимать, чтобы сектантам стало не до камней».

Решение было только одно: нужно разнести здесь все к чертовой матери, пусть еще двести лет ремонтируют свою атомную бомбу. Сказать легко, а сделать трудно. Метатель находился в бункере, а за ним нужно было возвращаться назад. Как поведут себя сектанты, обнаружив пропажу часового, неизвестно. Люк, через который мы утащили часового, находился на высоте пяти метров над площадкой и, закрытый решеткой, в глаза не бросался, следов борьбы внизу не было, поэтому, скорее всего, решат, что он просто смылся с поста.

Дорога за метателем и обратно заняла около полусуток. Пленный занял свое место в камере рядом с Торвином, получившим по роже за то, что продал сектантам запчасти для портала. Для более детальных разборок времени просто не хватило.

Вымотавшись, как собака, я расположился возле решетки вентиляции, находившейся ближе всего к трубе, по которой нам предстояло сматываться, и рассматривал обстановку возле механизма портала. Внешне все происходило как и раньше, только часовые на смотровых площадках не спали, а бодрствовали. Проверив метатель в последний раз, я начал открывать решетку, но был остановлен вновь появившимся в зале начальством. Сейчас оно было не столь благодушно, как в предыдущее посещение, и в зале началась какая-то суета. Решив посмотреть, чем все это закончится, я отложил метатель в сторону. Высокий мужчина орал на подчиненных и лупил их своим посохом, затем двоих из его окружения схватила охрана и шустро повесила на лесах, окружавших агрегат.

«Круто на Геоне решают технические проблемы», – мелькнула в голове удивленная мысль.

Процессия опять поднялась на леса и остановилась возле самой верхушки агрегата. Открыв решетку на люке, ведущем в зал, я устроился поудобнее и навел ствол метателя на начальника, снова замахавшего своим посохом. Привычное усилие замедлило бег времени, и движения людей в зале стали похожи на пантомиму. Выстрелить мне удалось только четыре раза, так как после четвертого взрыва файербола с потолка зала посыпались камни. Верхушку портала снесло к чертовой матери, и леса вспыхнули, как солома. Закинув метатель в трубу, я быстро побежал на четвереньках следом за Тузиком, который тащил за собой метатель в мешке, специально приготовленном для этого случая. Позади грохотали взрывы, и трубу трясло, как во время землетрясения. В моей голове возникла редкая в последнее время разумная мысль по поводу того, что портал мог запросто сдетонировать и ваш покорный слуга просто отдал бы Богу душу.

«Как говорится, хорошая мысля приходит опосля», – подумал я и прибавил скорости.

Дрезина мерно покачивалась, постукивая колесами на стыках рельсов, и убаюкивала меня. Голова была абсолютно пуста, и мне хотелось только одного – спать. Оставив шака и малхуса перетаскивать вещи в бункер, я рухнул на кровать Алоя и заснул как убитый.

Снова меня начали мучить непонятные сны и голоса. Плачущая Викана звала меня и молила только об одном: дать весточку о себе. Сон – это не жизнь, и во сне возможно многое, что невозможно наяву. Я откликнулся на призыв и, подойдя, погладил ее по щеке. Я пообещал, что скоро приду за ней, но поцеловать не решился, вспомнив о своем безобразном лице. Эльфийка радостно улыбнулась и ответила, что будет меня ждать и теперь ей ничего не страшно.

Глава 22
ВАЛЛИН СНОВА СТАНОВИТСЯ ИНГАРОМ

Время после налета на сектантов буквально помчалось вскачь. Странные сны и видения стали посещать меня практически каждый день. Если ночные беседы с Виканой грели душу, то видения гибели воинов моего клана гнали в дорогу. Сон, приснившийся в подземелье, в котором я увидел на руке убитого юноши татуировку клана «Желтая змея», не давал мне покоя. Я не очень-то верил во всякие мистические видения и предзнаменования, но жизнь на Геоне внесла в мое мироощущение некоторые поправки. Мой земной опыт говорил, что магия – только одна из форм управления энергией и подчиняется законам природы, действующим на Геоне, но в последнее время происходило много необъяснимого, подрывавшего эту точку зрения.

Спал я не больше четырех часов в сутки, готовясь к отъезду из Шателье. Двигатель, снятый с дрезины, превратился в подвесной лодочный мотор. Девайс, изготовленный в мастерской бункера, абсолютно не был похож на прежний агрегат, сделанный на коленке. Попытка снять блокировку с Торвина и сектанта увенчалась успехом только наполовину, в живых остался только предатель. Правда, вони при этой процедуре по-прежнему хватало. Чтобы не ошибиться, я решил разряжать зеленые точки в мозгу при помощи проволоки, опущенной в мочу клиента, но это меня не уберегло от потери ценного языка.

Догадка о том, что разряжать блокировку нужно в солевой раствор, подтвердилась при снятии блокировки с мозга сектанта. Я заранее подготовил две емкости с отходами жизнедеятельности, полученными от пленников. Попытка снятия блокировки с помощью жидкости, принадлежащей Торвину, едва не угробила сектанта. Я еле успел перенести электрод в другой горшок, и парень остался жив, но превратился в овощ с сожженными мозгами. Пациент умер на следующее утро, не приходя в сознание. Не все оказалось так просто, похоже, при установке блокировки учитываются биологические особенности клиента, и годится только его жидкость. Мне очень повезло, что найденный нетрадиционный способ снятия магической защиты вообще сработал.

Разблокирование мозга Торвина прошло удачно, и тварь выжила после процедуры. Если покопаться в голове любого человека, то можно узнать много нелицеприятного о нем, но то, что я узнал о Торвине, не лезло ни в какие рамки. За этим моральным уродом тянулась целая вереница преступлений, от убийств до педофилии. Находясь в Кайтоне, Торвин узнал, что его ищут Викана и Колин, и попытался убить принцессу и моего друга. Викана во время нападения была ранена, а Колин чудом сумел отбиться от пятерых нападавших. После покушения Торвин увел караван из Кайтона, испугавшись, что Колин догадается, кто нанял убийц. Рис узнал о предательстве Торвина от охранника каравана, участвовавшего в нападении на Викану, и попытался отомстить, но не смог справиться с опытным наемником. Предатель перерезал юноше горло, а в убийстве обвинил меня.

Планы устроить показательную казнь для предателя полностью провалились, я просто свернул Торвину шею, как только узнал о ранении Виканы.

Мы перетаскали почти все необходимое из подземелья в усадьбу, когда в бункер ворвался с вытаращенными глазами Первый.

– Хозяин, Молли, Лили… – задыхаясь, бубнил шак, обливаясь слезами.

– Да успокойся ты и говори толком! – закричал я, почувствовав, что произошло что-то ужасное.

– Лили убила Молли и сбежала!

Дорога в усадьбу показалась бесконечной. Мы вбежали в подвал через проломленную потайную дверь. Подвал был наполнен дымом, от которого сразу запершило в горле, а кое-где виднелись тлеющие уголья. Я выскочил по лестнице в кухню и сразу услал шака заливать огонь в подвале.

Ориентируясь по рыданиям Арделии, мне удалось сразу найти место трагедии. Молли лежала на кровати в своей комнате и не подавала признаков жизни. Тело девочки сильно обгорело, и из ее живота торчала большая острая щепка. Арделия была невменяема, старуха в грязной обгоревшей одежде с всклоченными волосами совсем не походила на мою миловидную экономку. Женщина выла, стоя на коленях возле кровати и раскачиваясь из стороны в сторону. Я погрузился в транс и начал сканировать организм раненой малышки. Девочка оказалась жива, но находилась в глубоком шоке. Рана на животе у меня особого беспокойства не вызвала, так как никакие жизненно важные органы задеты не были, но ожоги оказались слишком обширными. У меня возникли большие сомнения насчет возможности справиться с ними.

В голове постепенно начал вырисовываться план лечения Молли. Для начала девочку нужно погрузить в гипнотический сон и вывести из шока. Мне это удалось после нескольких минут работы с ее аурой. Теперь девочку нужно раздеть и обработать ее рану и ожоги. Попытка снять с раненой одежду встретила яростное сопротивление Арделии. Обезумевшая женщина набросилась на меня и повисла на груди, как клещ. Мне с трудом удалось оторвать ее от себя и с помощью оплеух привести в чувство.

– Хватит выть! – закричал я, стараясь выбить клин клином. – Молли жива, и мне нужна твоя помощь, а не вопли! Лучше помоги мне ее раздеть и принеси чистую простыню и горячую воду.

Глаза Арделии приняли осмысленное выражение, и женщина, встряхнув головой, бросилась мне помогать. Всю ночь продолжалась борьба за жизнь Молли. С раной в животе мне удалось справиться и зарастить внутренние повреждения, но ожоги делали все мои труды напрасными. После того как мы раздели девочку и очистили раны от грязи с помощью отвара, приготовленного Первым, открылась удручающая картина. Мне удавалось подпитывать ауру Молли своей энергией, но организм девочки не справлялся с потерей жидкости из ожогов, и она угасала у меня на глазах. Нужно немедленно закрыть чем-то ожоги, но ожоговые центры остались на Земле, и участь Молли была предрешена.

В это время в мою спину уперся нос Тузика, и я оглянулся на малхуса. У его ног лежал окровавленный предмет. Я не сразу понял, что это такое, но блеснувшая в ухе серьга помогла в опознании трофея Тузика. Малхус притащил для отчета оторванную голову Лили. Так вот, оказывается, чем занимался эльфийский волк, пока мы пытались спасти Молли! Смерть Лили не вызвала у меня никаких эмоций. Арделия молча подошла к Тузику и, взяв голову красотки за волосы, куда-то с ней ушла.

– Молодец, Тузик! – похвалил я малхуса. – Только Молли все равно умирает, и я ничем ей не могу помочь. Такие вот дела, малыш.

Тузик пристально посмотрел в мои глаза и заскочил на кровать, где лежала девочка. Через мгновение он начал зализывать ожоги на груди Молли. Первым моим порывом было желание согнать обнаглевшего малхуса с кровати, но смутное воспоминание о том, что собаки хорошо зализывают раны, не дало этого сделать. Мне оставалось только следить за действиями Тузика и молить Бога помочь ему. Сканирование неожиданно показало, что воспаление на ожогах Молли стало спадать и через некоторое время раны начали покрываться тоненьким слоем молодой кожи.

В комнату вошла Арделия и бросилась к кровати, но я успел ее перехватить и объяснил, что Тузик – наша единственная надежда на спасение девочки. До самого утра мы переворачивали Молли с боку на бок, помогая Тузику в его трудах. Малхус время от времени бегал пить воду, но вскоре возвращался к лечению. Я перешел от подпитки ауры девочки к подпитке ауры Тузика, восполняя его энергетические потери.

С первыми лучами солнца Молли неожиданно очнулась и стала звать маму. Я сказал Арделии, что больную срочно нужно накормить бульоном, и на подгибающихся ногах отправился спать. С трудом стащив сапоги с гудящих, как от многокилометрового марша, ног, я упал на кровать и провалился в забытье.

Липкий язык Тузика привел меня в чувство около полудня, в животе от голода кишка цеплялась за кишку, и я спустился на кухню. На плите стояла кастрюля с теплым бульоном, которую я выхлебал в мгновение ока. Отдышавшись, я закусил бульон большим куском лепешки и пошел навестить Молли. В комнате девочки проходил врачебный консилиум. Два пожилых лекаря в довольно потрепанных хламидах спорили, обсуждая состояние больной, и не обращали на меня никакого внимания. Из перепалки врачебных светил местного разлива мне удалось узнать о том, что жизни Молли ничего не угрожает. Горячий спор шел только о методах лечения, которые необходимо предпринять для того, чтобы девочка не превратилась в страшилище и смогла в дальнейшем выйти замуж.

– Кто это такие? – спросил я стоящую у дверей Арделию.

– Это лекари из поселка, очень уважаемые люди, – шепотом ответила экономка.

Утром, пока я спал, пришедшие в усадьбу рабочие съездили за лекарями и помогли Арделии навести порядок в доме.

Консилиум грозил перерасти в драку, и реплики типа «сам козел» следовали одна за другой. Мне это дело надоело, и я, встряхнув за шкирку разгоряченных эскулапов, прекратил научный спор. Оба дедка мгновенно накинулись на меня, размахивая руками.

– Господа, простите меня за то, что я вмешался в вашу дискуссию, просто мне необходимо узнать, сколько я должен вам за труды и что дальше делать с Молли?

Мой вопрос о размере гонорара мгновенно охладил разбушевавшихся докторов и перевел разговор в нужное русло. Через минуту мне было известно, что такие знаменитые в Шателье лекари берут за визит не менее двух серебряных империалов, но, заметив мое удивление, мгновенно снизили цену до одного. Я молча выдал каждому из них по империалу, которые мгновенно исчезли в карманах потрепанных хламид.

Дальнейший разговор со стариками намного повысил мое мнение об их лекарском искусстве. Деды не имели дара видящих или магов, но обладали огромным практическим опытом лечения различных болезней и травм. Отсутствие академического образования не позволяло им иметь лицензию имперского лекаря, но многолетний труд на этом поприще позволил стать практикующими знахарями, что-то наподобие земного фельдшера с городской лицензией. Богатая клиентура пользовалась услугами гарнизонного лекаря и двух городских магов, а бедная публика прибегала к их услугам. Деды на нищих пациентах богатства не нажили, но людьми были знающими и уважаемыми. Их очень удивило то, что Молли после таких обширных ожогов осталась жива и шла на поправку. На вопрос о том, какое чудодейственное зелье я использовал в лечении девочки, я отговорился тем, что у меня осталась мазь, которой в армейском госпитале лечили мои ожоги. Лекарей очень расстроило мое уверение в том, что я не знаю даже названия зелья и тем более его состав.

Беседа с лекарями имела и свою негативную сторону. Похвалив меня за правильные действия по спасению жизни Молли, оба эскулапа в один голос заявили, что ожоги обезобразят ее лицо и тело.

– Лицо у девочки станет таким, как у меня? – спросил я и снял платок.

– Ну что вы, молодой человек, у вас лицо только слегка рябое, а у девочки будут ожоговые струпья.

От такого заявления я буквально впал в ступор. Зная о своем безобразном внешнем виде, я уже давно не смотрелся в зеркало и, избегая посторонних взглядов, всегда закрывал лицо платком. Это вошло у меня в привычку и происходило на автомате, даже умываясь, я старался прятать физиономию от посторонних. Работы у меня всегда было выше крыши, и такие мелочи, как внешний вид, меня не беспокоили. Отговорившись тем, что мне нужно отлучиться по срочной надобности, я выскочил за дверь.

В спальне стояло завешанное платком зеркало Лили, и я с нервной дрожью сорвал с него завесу. То, что я увидел в зеркале, меня несказанно обрадовало и одновременно озаботило. Из зеркала на меня смотрел прежний Ингар, только повзрослевший, с заострившимися чертами лица и мелким оспинами, как от подростковых прыщей. Практически восстановившаяся кожа отличалась более светлым тоном, но через некоторое время должна была прийти в норму. Пока я лазил по подземельям, сражался с бандитами и сектантами, регенерация медленно делала свое дело. Одновременно с восстановлением моей внешности рухнула легенда с Валлином Бартолином. Мое разоблачение стало вопросом ближайшего времени: один неосторожный шаг – и я в подвале башни гарнизонной тюрьмы.

Ну что ж, прощай Шателье и здравствуй дальняя дорога! Как ни странно, но необходимость срочно бежать из города не вызвала у меня никакого сожаления. Жизнь в усадьбе проходила как на пороховой бочке и не имела даже иллюзии безопасности. Во времена, когда я бегал по джунглям от афров, мне было намного спокойнее. Мещанское житье-бытье не для меня, в дороге намного комфортнее.

Вернувшись в комнату Молли, я извинился за свое неожиданное бегство, сославшись на расстройство желудка. Я поблагодарил за тут же обрушившиеся на меня рецепты борьбы с поносом и снова заговорил о судьбе девочки. Лекари в один голос заявили, что если в ближайшее время лечением Молли не займется видящая высокой степени посвящения, то даже боги не смогут спасти ее внешность, кожа начнет перерождаться в струпья. Ближайшая видящая такого ранга находилась в Пельтье, но попасть к ней на прием было практически невозможно. Страждущие записывались к видящей за полгода вперед, и срочную помощь она оказывала только умирающим. Молли смерть не грозила, поэтому ее шансы записаться на прием равнялись нулю. На мои расспросы о таргине Наре, живущей в Санпульском лесу, деды ответили, что попасть к ней на прием еще сложнее. Записаться на прием к видящей за символическую плату мог практически любой пациент, прошедший осмотр у послушниц храма Леды, а таргиня брала за свои услуги только золото.

– Сколько стоит прием у шаманки? – спросил я.

– Слухи ходят разные, – ответил один из лекарей. – Говорят, не менее пяти золотых империалов, и то только за консультацию, а лечение оплачивается отдельно.

– Молли – моя сестра и дочь покойного дяди, она фактически хозяйка усадьбы. Дядя оставил некоторую сумму денег ей в наследство, и эта сумма немного больше одного золотого. Сможем мы с этой суммой попасть на прием?

– Не знаю, но могу посодействовать в этом. На дороге к пещере таргини находится сторожевой пост афров, начальником у них десятник Бонго. Этот старый вояка мой должник за спасение от смерти. Я напишу ему записку, и он поможет вам добраться до пещеры, но там уж, как решат боги.

На этой мажорной ноте мы закончили разговор, и подмастерье отвез лекарей в поселок.

Отъезд для лечения Молли являлся очень подходящим способом, не вызывая подозрений, уехать из Шателье. Собрав большой совет, я уведомил работников о том, что мы с Арделией уезжаем лечить девочку, а на это время оставляем на хозяйстве Ломара и Удина. Распоряжаться в усадьбе будет Ломар, а Удин станет старшим в кузнице. Документы о передаче усадьбы в руки Арделии были давно готовы, и нам оставалось только заверить дарственную у Райнера.

Сразу после оформления бумаг о наследстве начались сборы в дорогу. Работники перековывали лошадей, Первый чинил сбрую и седла, упаковывал переметные сумы. Мы с Арделией мотались то в префектуру для оформления подорожной и пропуска через границу, то на базар за конными носилками для девочки. Мне и Первому была необходима новая одежда и обувь, запас стрел и хороший лук. Много времени заняла зарядка камней Силы, проверка и упаковка лодочного мотора. Для этого пришлось сделать три похода в подземелье. После последней ходки я приварил лучом Силы дверь в бункере, а проход в катакомбах завалил камнями.

Приготовления к отъезду были закончены только к вечеру следующего дня, и мне наконец удалось хорошо выспаться.