Текст книги "Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности"

Цензура

Секретарю ЦК КПСС тов. Поспелову П.Н.

Докладываем о значительном ослаблении идеологического контроля за содержанием и качеством исполнения репертуара в концертно-зрелищных учреждениях страны.

В связи с ликвидацией в конце 1951 года Главреперткома (входившего в систему бывшего Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР) функции контроля за репертуаром исполнителей-артистов и коллективов были в значительной своей части переданы Главлиту.

Истекшие полтора года показали, что произведенная реорганизация системы наблюдения за состоянием репертуара концертной эстрады и театральной сцены не оправдала себя. Идейно-политический и художественный контроль за исполнительской деятельностью и репертуаром многочисленных чтецов, актеров, музыкантов, оркестров, концертных бригад, областных и районных театров значительно ухудшился.

В данное время концертно-зрелищная и массовая культурно-художественная работа в огромной сети городских и сельских клубов, домов и дворцов культуры, ресторанов, санаториев, домов отдыха, пионерских лагерей и других общественных мест, привлекающих миллионы зрителей и слушателей, находится фактически вне контроля. Это целиком относится также к многочисленным исполнителям различной бытовой музыки: оркестрам на танцплощадках и катках, баянистам, массовикам на пароходах, в санаториях и т. д.

Переданные Главлиту штаты периферийных уполномоченных бывшего Главреперткома не используются для контроля за идейно-художественным исполнением репертуара, так как по роду своей деятельности Главлит не имеет непосредственного общения с авторами и исполнителями. Его органы ведают лишь специальным надзором за охраной государственной и военной тайны, а не за идейно-художественным качеством произведений и их исполнением.

Министерство культуры СССР в данное время не осуществляет наблюдения за исполнением художественных произведений в учреждениях других ведомств (санатории, рестораны, дома офицеров и пр.). Последние также не несут ответственности за этот важный участок идеологической работы. В результате этого на эстраде получили широкое распространение запрещенные ранее Главреперткомом идейно-порочные и антихудожественные произведения. […]

Созданная тов. Сусловым М.А.[154]154
  В тот момент М.А. Суслов (1902 – 1982) был секретарем ЦК КПСС и членом Президиума ЦК КПСС.


[Закрыть] в конце 1952 года Комиссия в составе представителей Главлита, Комитетов по делам культпросветучреждений, Министерства кинематографии и ВЦСПС наметила некоторые практические предложения по улучшению контроля за репертуаром, имея в виду централизовать эту работу в Главлите. Однако в связи с намечаемой реорганизацией Главлита и включением его в систему МВД, Главлит (т. Омельченко) не только отказывается централизовать у себя функции контроля за зрелищами, но ставит вопрос и о прекращении выполнения даже того ограниченного контроля, который он выполнял до сих пор.

Учитывая, что вновь созданное Министерство культуры СССР объединило в себе ряд ведомств, заинтересованных в вопросе контроля за репертуаром, было бы очевидно целесообразным в настоящее время сосредоточить контрольные функции в самом Министерстве культуры с привлечением органов Главлита.

Считали бы целесообразным поручить Министерству культуры СССР изучить вопрос об улучшении наблюдения и контроля за культурно-зрелищными организациями и по согласованию с заинтересованными ведомствами (Министерствами внутренних дел, здравоохранения, ВЦСПС и др.) разработать предложения по организации репертуарного контроля и представить их в ЦК КПСС для рассмотрения.

Просим Вашего решения.

А. Румянцев

П. Тарасов

Б. Ярустовский[155]155
  Записка отдела науки и культуры ЦК КПСС с согласием секретаря ЦК КПСС об «ослаблении идеологического контроля за содержанием и качеством исполнения репертуара в концертно-зрелищных учреждениях страны» 19 мая 1953 г. // Аппарат ЦК КПСС и культура… С. 86, 87 – 88.


[Закрыть]

Предназначенная для внутреннего пользования записка, которую три чиновника отдела науки и культуры ЦК КПСС направили старому, с 1937 года, работнику Агитпропа и с недавних пор секретарю ЦК партии, называет самые серьезные инстанции, облеченные правом осуществлять контроль и цензуру в сфере советской культуры. Помимо коммунистических вождей, которые, как мы видели в самом начале этой части книги, считали себя вправе напрямую вмешиваться в культурный процесс, «верховными» цензурными полномочиями были облечены Отделы пропаганды и агитации и (науки и) культуры ЦК КПСС. Кроме того, специально для исполнения цензурных функций в начале 1920-х годов в рамках Наркомпроса были созданы Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит) и Главное управление по контролю за зрелищами и репертуаром (Главрепертком)[156]156
  Подобнее о цензуре в СССР см., напр.: История советской политической цензуры: Документы и комментарии. М., 1997; Кречмар Д. Политика и культура при Брежневе, Андропове и Черненко. 1970 – 1985 гг. М., 1997; Эггелинг В. Политика и культура при Хрущеве и Брежневе. 1953 – 1970 гг. / Под ред. К. Аймермахера. М.: АИРО-XX, 1999; Laß K. Vom Tauwetter zur Perestrojka: Kulturpolitik in der Sowjetunion (1953 – 1991). Köln u.a., 2002; Соколов К.Б. Художественная культура и власть в постсталинской России: Союз и борьба (1953 – 1985 гг.). СПб., 2007.


[Закрыть]. Первое из них занималось преимущественно текстами, второе – зрелищами. Однако на деле все было сложнее: например, тексты песен и ноты музыкальных произведений, театральные, цирковые и концертные афиши относились к сфере контроля обеих институций. Параллелизм в их полномочиях был характерной чертой всей советской системы управления сталинской чеканки и находил оправдание «в создании механизма взаимопроверки и конкурентного ажиотажа»[157]157
  Институты управления… С. 10.


[Закрыть]. Главлит и Главрепертком в течение десятилетий боролись за лидерство, временами торжествуя (преждевременную) победу друг над другом и вынуждая вышестоящие инстанции разводить соперников на безопасное расстояние. Так, в марте 1923 года, всего через месяц после создания Главреперткома, пришлось разъяснять его взаимоотношения с Главлитом таким образом:

а) Комитет по контролю за Репертуаром является организацией, автономной в пределах предоставленных ей компетенций, координирующей, однако, всю свою работу с Главлитом, поскольку перед обеими организациями стоят общие цели и задачи. Члены Комитета непосредственно назначаются Коллегией Наркомпроса, а посему существование Комитета при Главлите следует понимать не «внутри Главлита» (то есть не как Отдел Главлита), а рядом с Главлитом; б) в связи с этим Комитет по контролю за Репертуаром ведет непосредственные сношения с другими организациями (помимо Главлита), имеет свою особую печать и т. д.; в) к этому нужно прибавить, что штаты Комитета должны быть заполнены высококвалифицированными работниками, требующими сравнительно высокой оплаты, и что вообще органы контроля должны быть материально лучше обеспечены[158]158
  См.: Там же. С. 11.


[Закрыть].

В конце 1920-х и в середине 1930-х годов при реорганизациях системы управления культурой вопрос о ясном распределении их функций и претензии на пересмотр иерархий приобретал особую остроту. В 1950-е годы проблема цензуры стала особо важной. Ликвидация Главреперткома, смерть Сталина, оживление общественной жизни и начинающаяся оттепель несколько поколебали незыблемость сталинского канона культуры в сфере досуга. Но речь шла не только об усилившемся проникновении западной музыки на танцплощадки санаториев и ресторанов, но и о несанкционированной и бесконтрольной гастрольной деятельности коммерческого профиля и сомнительного качества.

В этой связи обсуждение в партийных верхах вопросов цензуры было весьма оживленным. В течение трех с половиной лет в Секретариате ЦК КПСС были приняты следующие постановления по контролю над культурой: «О выделении из системы МВД органов по охране военных и государственных тайн в печати» (24.08.1953); «Об органах по охране военных и государственных тайн в печати» (02.10.1953); «О работе главного управления по охране военных и государственных тайн в печати при СМ СССР» (27.11.1956); «О положении дел в Главлите СССР» (23.02.1957); «О начальнике Главлита» (06.03.1957); «О работе Главлита» (03.04.1957).

В них говорилось о необходимости перестройки работы Главлита в связи с задачами, поставленными ЦК КПСС и XX съездом КПСС. Отмечалось, что он не проявляет необходимой оперативности и настойчивости в изменении устаревших постановлений, цензорских документов и устранении недостатков в практике работы органов цензуры, не подготовлено положение о Главлите, определяющее задачи и обязанности цензуры. Руководство Главлита допускало серьезные недостатки и ошибки в подборе и воспитании кадров, привлекая к работе в центральном аппарате и на местах малоквалифицированные кадры и «политически слабо образованных людей», не уделяло внимания воспитанию цензоров «в духе партийной принципиальности и высокой бдительности». В документах ЦК отмечалось также, что работники Главлита превышали свои полномочия, присвоили себе функции политических редакторов, допускали необоснованные вмешательства в произведения печати. С другой стороны, многие цензоры формально относились к выполнению своих обязанностей, высказывали «неправильные взгляды» на роль и значение советской цензуры[159]159
  Аппарат ЦК КПСС и культура… С. 89.


[Закрыть].

В действительности контролирующих органов, вмешательство которых могло испытать танцевальное любительство, было значительно больше. Поскольку оно базировалось в профсоюзном или государственном клубе, то подлежало контролю директора, правления и художественного совета клуба, отделов культуры партийных, советских, профсоюзных и комсомольских органов. Успешные танцевальные коллективы, удостоенные чести гастролировать и вести концертную деятельность, становились объектами мелочной регламентации со стороны Госконцерта и его местных филиалов. Цензурную функцию фактически выполняли и средства массовой информации, прежде всего пресса, которая по своей инициативе или по указке сверху могла подвергнуть то или иное хореографическое произведение или выступление критическому разбору.

Это не означает, конечно, что ограничивающие функции цензуры в СССР следует переоценивать в политическом плане и недооценивать в художественном. С одной стороны, обилие цензурных инстанций создавало многовластие, на практике компенсируемое дефицитом ответственности и возможностью переложить вину за собственный промах на параллельно действующую инстанцию. С другой, цензура создавала (или могла создавать) непреодолимые барьеры низкопробной в художественном отношении культурной продукции.

В отношении танцевальной самодеятельности цензура концентрировалась на двух объектах пристального наблюдения: на танцевальной практике в сфере досуга и на репертуаре хореографической самодеятельности и его сценическом воплощении.

Борьба с «танцульками»

Последнее время в Отдел науки и культуры ЦК КПСС стали поступать сигналы по поводу нового чрезмерного распространения в быту западной песенно-танцевальной музыки. Последняя звучит ежедневно в течение многих часов в пионерских лагерях, в санаториях, домах отдыха, летних садах и парках, железнодорожных поездах, на стадионах и т. д., т. е. в местах отдыха и наиболее массового скопления людей.

Основным «проводником» этой американской, английской и немецкой массовой музыки является грампластинка.

В середине прошлого года по указанию быв. министра культуры СССР т. Пономаренко танцевальная музыка стала значительно шире исполняться по радио, увеличилось и производство грампластинок этого жанра.

Однако если по радио записи современной танцевальной музыки в большинстве случаев передаются в определенной пропорции (с записями советской музыки, легкой танцевальной русской музыки), то в местах массового отдыха, где фактически отсутствует какой-либо контроль, «западные» записи стали основными в радиотрансляции. Вновь они получили огромное распространение среди молодежи, определяя ее вкусы, вызывая нездоровый ажиотаж в приобретении таких именно пластинок, в повышенном интересе к музыкальным передачам зарубежных радиостанций и т. д.

Как показала проверка, торговые организации ради коммерческих интересов, используя этот интерес, стали активно влиять и на выпуск грампластинок заводами. […]…в 1954 г. выпуск западных перезаписей составлял больше половины всего выпуска легкой музыки.

В магазины торговой сети в большом количестве поступили в продажу старые перезаписи, а частично и новые записи американской, английской, немецкой танцевальной музыки.

Отделы грамзаписи в магазинах почти целиком «переключились» на продажу именно этих пластинок. Как показывает практика, продавщицы этих магазинов в совершенстве изучили именно этот раздел грамзаписей, в то же время они не знают всего остального ассортимента и сами скептически относятся ко всей остальной – «серьезной» музыке, нередко высказывая это мнение и покупателям. Все это привело к тому, что даже возросший в 25 раз (за один год!) выпуск западной танцевальной музыки не может удовлетворить спроса и пластинок этого жанра не хватает. Этим обстоятельством воспользовались многие кооперативные радиоартели, они стали выпускать полулегальным порядком записи той же западной танцевальной музыки, а также записи Лещенко, Вертинского[160]160
  Русские дореволюционные шансонье, эмигрировавшие из Советской России.


[Закрыть] и т. д. Около магазинов, продающих грампластинки, а также на рынках, например, в гг. Ленинграде, Львове и др. городах довольно широко распространена торговля такими пластинками «из-под полы».

Имея в виду, что подобное явление может сыграть отрицательную роль в деле коммунистического воспитания широких масс и прежде всего советской молодежи, полагали бы необходимым:

1. Указать Министерству культуры СССР и Министерству торговли СССР на неправильную политику в выпуске грампластинок легкой музыки и предложить им пересмотреть план выпуска.

2. Предложить Главлиту (т. Омельченко) усилить контроль за выпуском пластинок различными кооперативными артелями и другими подобными организациями, не имеющими права заниматься выпуском.

3. Предложить Министерству культуры СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ через свои органы на местах усилить контроль за исполнением грампластинок в местах отдыха (санатории, городские парки, детские дома и т. д.).

4. Рекомендовать газетам «Правда» и «Советская культура» выступить по этому вопросу в одном из ближайших номеров[161]161
  Записка отдела науки и культуры ЦК КПСС об «отрицательной роли в деле коммунистического воспитания» западной песенно-танцевальной музыки от 2 августа 1954 г. // Аппарат ЦК КПСС и культура… С. 290 – 291.


[Закрыть].

Сотрудники отдела науки и культуры ЦК КПСС, направившие Н.С. Хрущеву и П.Н. Поспелову эту Записку в августе 1954 года, били тревогу по поводу ураганно ширящейся популярности западной танцевальной музыки и адекватного спросу предложения, следующего по официальным и нелегальным каналам. В ней предлагалось подключить к решению возникшей проблемы основных «игроков», выполнявших контролирующие функции в отношении культуры: Министерство культуры СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ, Главлит, прессу.

Записка продолжила традицию борьбы против увлечения молодежью «буржуазными танцульками» (см. илл. 1.1., 1.2), начавшейся сразу после прихода большевиков к власти. Первоначально война была объявлена танцам, пришедшим в начале XX века в Европу из-за океана и покорившим ее: танго, фокстроту, тустепу и т. д.[162]162
  См.: Сокольская А.Л. Пластика и танец в самодеятельном творчестве… С. 356 – 399, особенно 373 – 374, 376.


[Закрыть] Как мы уже видели, коммунистические вожди – будь то А.В. Луначарский или Н.С. Хрущев – относились к этим танцам с большой «классовой» неприязнью. Последний, характеризуя фокстрот во время скандального посещения в конце 1962 года выставки молодых художников, вынужден был просить прощения у присутствующих дам. Со времен Гражданской войны комсомольские активисты клеймили и преследовали поклонников западных бытовых танцев как растлителей советской молодежи. Эти кампании, то затухая, то вспыхивая с новой силой, продолжались более 50 лет. В 1950-е годы прежние объекты критики сменились новыми – твистом и шейком. И с ними борьбу вели с прежним задором, с привлечением радетелей за чистоту советской культуры разных возрастов – от комсомольцев до пенсионеров, с фотожурналистами и добровольными помощниками милиции. Так было, например, в одном из сибирских районных центров в середине 1960-х годов, когда борьба с советскими стилягами в Центральной России уже шла на убыль[163]163
  О стилягах в СССР см., напр.: Славкин В. Памятник неизвестному стиляге. М., 1996; Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М., 2001. 3-е изд.; Вайнштейн О. Денди: мода, литература, стиль жизни. 2-е изд. М., 2006; Лебина Н.Б. Энциклопедия банальностей: Советская повседневность: контуры, символы, знаки. СПб., 2006.


[Закрыть]:

На клубных танцевальных площадках Черемхова появлялись «трясуны» и стиляги, подвыпившие парни. Бывало, до полуночи толкались тут школьники. По совету работников охраны общественного порядка была сформирована специальная бригада. В нее вошли дружинники В. Журавлев, В. Тяглов, фотокорреспондент В. Садохин, сотрудник местной городской газеты А. Зубарев и я как представитель совета пенсионеров.

Члены бригады побывали почти на всех танцевальных площадках города и обратили внимание на молодых людей, чье поведение, внешний вид и манера танцевать заслуживали самого сурового осуждения. Члены бригады беседовали с ними, выясняли, как они живут и работают. Портреты особо «выдающихся» личностей помещали в сатирическом «Фотоокне». Некоторые стали «героями» фельетонов в газете. Теперь обстановка изменилась. Не увидишь на танцевальных вечерах несовершеннолетних. Больше порядка на площадках.

Борьба за высокую культуру в клубах продолжается[164]164
  Кедринский Д. Стилягам – нет! // Клуб и художественная самодеятельность. 1964. № 1. С. 30.


[Закрыть].

1.1. Борьба с «танцульками», 1932 г. (Отдых с точки зрения мещанина // Культура и быт. 1932. № 15. С. 21).

1.2. Борьба с «танцульками», 1938 г. (Аль. В вихре вальса // Культурная работа профсоюзов. 1938. № 2. С. 64).

Хотя в данном случае обошлось мирной беседой, нетрудно представить себе ситуацию насильственного удаления с танцплощадки не на шутку «разгулявшихся» «трясунов»[165]165
  Так, шестью годами раньше четверо молодых людей были удалены с танцплощадки комсомольским патрулем «за извращение танцев» и стали объектом карикатуристов. См.: Беспощадной кистью // Клуб. 1958. № 6. С. 17.


[Закрыть].

Было бы наивным полагать, что по мере отдаления советского общества от сталинской эпохи воинственность разоблачения «буржуазных» танцев поутихла. Даже в позднем СССР их критика могла приобретать обертоны разоблачения внутренних врагов:

…не случайно твисту, шейку, макки не надо учиться: каждый может дергаться до исступления, кривляться, на ходу импровизировать неэстетичные вульгарные упражнения. Кое-кто считает это невинным увлечением молодежи. Если же вдуматься поглубже, через этот, казалось бы, невинный канал проникает к нам чуждая идеология, неприсущие советскому обществу представления о красоте и, самое главное, о морали и нравственности, чего подчас не понимают у нас некоторые «популяризаторы» буржуазной танцевальной продукции[166]166
  Кудряков В., Лютер А. Бальный танец и его судьба // Культурно-просветительная работа. 1971. № 3. С. 45. Цит. по: Дома народного творчества России… С. 27 – 28.


[Закрыть].

К дискурсу о западных хореографических влияниях мы специально обратимся во второй части книги. Сейчас же целесообразно упомянуть еще один объект цензурного внимания в СССР – репертуар (танцевальной) художественной самодеятельности.

Против «поделок сомнительного свойства»

Кто определяет сейчас репертуарную политику в клубе? Если правление клуба работает, оно еще иногда кое-как утверждает репертуарный план кружков, интересуются им и заведующие клубами, однако чаще всего при выборе репертуара руководители художественных кружков являются единоначальниками, определяющими его характер и прививающими свои вкусы кружковцам. Это положение нельзя признать нормальным. Следить за репертуаром художественной самодеятельности, контролировать его – прямая обязанность профорганизаций. Из-за отсутствия внимания к этому делу в репертуар художественной самодеятельности нередко просачиваются пошлятина и халтура.

Наряду с высокохудожественными вещами на клубной сцене иногда исполняются низкопробные частушки, вроде:

 
Пересохни, Москва-речка,
Перестань болеть, сердечко.
 

Рабочие послушали такие образцы «эстрадного творчества» и говорят: «Мы соединили Волгу с Москвой, а тут призывают Москву-речку пересохнуть! Ерунда!»

Или такая частушка:

 
Чай пила, баранки ела,
Я с учителем сидела.
Посидела бы ищо,
Да он ушел в училищо.
 

Такие «перлы» появляются потому, что у нас не налажен контроль над репертуаром, потому что он не утверждается руководящими профработниками.

Помимо общего контроля над репертуаром нужно почаще заглядывать в кружки, следить за процессом их творческой работы, исправлять ошибки еще в период репетиционной работы. Только тогда мы сможем обеспечить политическую выдержанность, направленность и правильную трактовку репертуара.

Необходимо, как правило, ввести общественный просмотр концертных программ и спектаклей. Это, несомненно, положительно скажется на качестве работы художественной самодеятельности[167]167
  Серин В. Очередные задачи художественной самодеятельности // Клубная работа профсоюзов. 1938. № 15. С. 20 – 21.


[Закрыть].

В 1938 году, в период, когда сталинская концепция культуры обретала плоть и кровь, автор статьи в специализированном профсоюзном журнале намечал первостепенные задачи художественной самодеятельности по «достойной встрече» второй годовщины принятия Конституции СССР 1936 года и годовщины выборов в Верховный Совет СССР 1937 года. Особая роль отводилась укреплению контроля над клубным репертуаром. Круг ответственных за него очерчивался достаточно широко: вмешиваться в творческий процесс с цензорскими функциями на стадиях подбора репертуара и определения репертуарных планов, рядовых и генеральных репетиций в кружках и при подготовке общих концертных программ призывались правления, директора клубов, ответственные профсоюзные работники. Участвовать в контроле над репертуаром рекомендовалось и рядовым участникам кружков самодеятельности.

Проблема репертуара и контроля над ним была перманентно больной темой советского сценического любительства. В 1955 году, в начале «оттепели», передовица профсоюзного журнала ввиду предстоящего Всесоюзного смотра художественной самодеятельности вновь клеймила огрехи (само)цензурной добросовестности:

…к сожалению, требовательность к себе одних клубов не искупает невзыскательности других. И еще бродят по клубным площадкам пустенькие, ни уму ни сердцу ничего не говорящие пьески, распеваются копеечные по своему содержанию песенки, частушки, исполняются пошлые танцы, вроде «Юмористического танца», с которым выступили на городской олимпиаде в Ереване студенты Сельскохозяйственного института.

Четкий, всесторонне продуманный репертуарный план должен иметь каждый кружок – участник смотра. Выбирая пьесу или стихотворение, песню или танец, надо ясно представлять себе, что даст это произведение нашему строгому, требовательному, непрерывно растущему зрителю. Надо, чтобы каждое выбранное произведение обогащало и самих участников – будь то большой коллектив или солист. Пусть на смотровых афишах значатся лучшие произведения советской и классической литературы, драматургии, музыки, богатого народного творчества[168]168
  Художественное творчество масс // Клуб. 1955. № 2. С. 1.


[Закрыть].

Наконец, следующий документ, относящийся к последнему десятилетию существования самодеятельного художественного творчества в антураже СССР, вновь предложил целую программу улучшения репертуара на профессиональной и любительской сцене и танцплощадке, свидетельствуя о дефиците цензурной политики и практики. Изложению «решительных» мер по исправлению ситуации – их перечень не менялся с 1930-х годов – была предпослана пространная преамбула, составленная в каноническом советском стиле и рисующая известную также с раннего советского периода картину:

Коллегия Министерства культуры СССР приняла постановление «О мерах повышения идейно-художественного уровня репертуара профессиональных и самодеятельных коллективов, дискотек, экспозиций выставок произведений изобразительного искусства».

В нем отмечается, что в последнее время репертуар театров, концертных организаций, коллективов художественной самодеятельности, экспозиции выставок изобразительного искусства обогатился талантливыми произведениями, получившими широкое общественное признание. Укрепляются связи работников искусств с жизнью народа, практикой коммунистического строительства, плодотворно развивается процесс взаимовлияния и взаимообогащения культур братских народов. Сотрудничество учреждений культуры и искусства с творческими союзами содействует созданию новых значительных произведений о современности, усилению роли культуры в идейно-политическом, трудовом и нравственном воспитании советских людей.

Вместе с тем в постановлении отмечается, что в репертуаре как профессиональных, так и самодеятельных коллективов, в программах дискотек, в экспозициях выставок изобразительного искусства еще мало высокохудожественных произведений, посвященных актуальным темам современности, с партийных позиций осмысливающих важнейшие социально-экономические и идейно-художественные проблемы, поэтизирующих людей труда – создателей материальных и духовных ценностей, раскрывающих перспективы нашего движения вперед, достижения и трудности на этом пути. В репертуаре недостаточно ярких произведений о рабочем классе, тружениках села, ученых, воинах Советской Армии и Флота, о борьбе партии и народа за мир, против угрозы ядерной войны. Факты свидетельствуют, что на сцену все еще попадают незрелые в идейно-художественном отношении произведения, авторы которых, плохо зная жизнь, замыкаются в своем творчестве на проблематике семейно-бытовых неурядиц, а на первый план выступают персонажи с неудавшимися судьбами.

Отклонения от принципов партийности и народности, слабая мировоззренческая и методологическая вооруженность некоторых авторов иногда приводят к грубым искажениям в показе событий и фактов прошлого, неверной интерпретации тенденций и перспектив развития советского общества. На выставках редко появляются эпические художественные композиции, убедительно раскрывающие достижения социализма, пафос социалистических преобразований.

Порой в программах эстрадных коллективов, ВИА, дискотек встречаются поделки сомнительного свойства, что наносит идейный и эстетический ущерб. Деятели искусства еще недостаточно активно работают над созданием полнокровных образов положительного героя. В некоторых пьесах и спектаклях значительно ярче изображается воинствующий мещанин и циник, нежели человек труда, активный участник коммунистического строительства[169]169
  Еще раз о репертуаре // Клуб и художественная самодеятельность. 1983. № 21. С. 22.


[Закрыть].

Постановление Министерства культуры СССР 1983 года, ратуя за обветшавшие принципы «социалистического реализма», о хореографических воплощениях которого речь пойдет во второй части книги, не предлагало ничего нового. В «джентльменский набор» мер по улучшению репертуара входило снабжение коллективов новыми произведениями на «правильные» современные темы вроде военно-патриотической или производственной, проведение конкурсов по созданию таких произведений, улучшение работы художественных советов по отбору и утверждению репертуара, рост ответственности руководителей культурно-просветительных учреждений за качество репертуара.

Читатель мог заметить, что постоянным партнером коммунистической партии и государства в развитии художественной самодеятельности на всех этапах ее существования выступали профсоюзные организации. Они создавали условия для работы любительских кружков и коллективов, они участвовали в организации научно-методического обеспечения самодеятельного творчества, цензуры и контроля над репертуаром, в организации смотров и конкурсов, подготовке кадров. Менее очевидна организующая роль комсомола в развитии художественной самодеятельности. Пришел черед показать роль крупнейших общественных организаций в истории советской (танцевальной) самодеятельности, показать их помощь партии в деле «обучения народа танцевать». Но прежде напрашивается один – возможно, неожиданный для читателя – сюжет.