Текст книги "Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности"

Проект клубного устава 1933 года

1. Клуб (название предприятия или соответствующего комитета профсоюза) есть массовая культурно-воспитательная организация, действующая на основе добровольного членства. Клуб ставит своей целью быть центром коммунистического воспитания широких масс рабочих и работниц и организатором их культурного отдыха.

Клуб обслуживает как членов клуба и членов их семей, так и всех рабочих и служащих предприятия и практически помогает красным уголкам в цехе и в рабочих общежитиях.

2. В центре своей работы клуб ставит пропаганду учения Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина, популяризацию решений партии, правительства и ВЦСПС, разъяснение вопросов текущей политики и международной борьбы рабочего класса путем лекций, докладов, бесед, выставок с привлечением к этой работе квалифицированных пропагандистских сил.

Клуб организует самодеятельные кружки различного вида: политических знаний, профграмоты, антирелигиозные, художественные (драматические, литературные, музыкальные, хоровые, ИЗО и т. п.), военных знаний и др. Клуб проводит работу по самообразованию и популяризации новейших достижений науки и техники и в особенности по технической пропаганде.

Клуб оказывает самую активную помощь работе физкультурных организаций.

Клуб работает над обеспечением высокого художественного и идейного уровня мероприятий по художественному обслуживанию масс и их художественной самодеятельности.

Клуб организует в разнообразных формах отдых и развлечения для лучшего использования рабочими своего досуга, применительно к запросам и потребностям различных групп рабочих.

Являясь центром удовлетворения многосторонних и возросших культурно-политических запросов рабочих, клуб одновременно с этим ставит своей задачей помочь развертыванию культурно-массовой работы непосредственно на предприятии – в цехе, бригаде, смене, а также вне предприятия: в общежитиях, рабочих бараках, рабочих поселках[215]215
  В порядок дня – устав клуба // Клуб. 1933. № 1. С. 11.


[Закрыть].

Так определялись задачи клуба в проекте «Основных положений клубного устава», разработанного культурно-массовым отделом ВЦСПС и опубликованного для обсуждения в начале 1933 года в профсоюзном журнале «Клуб». Принять устав должно было клубное совещание, назначенное на март 1933 года. Кроме того, в уставе определялся порядок (платного) членства для «каждого члена профсоюза, достигшего 16-летнего возраста, и членов семьи членов клуба, состоящих на их иждивении и пользующихся избирательными правами»; состав и полномочия руководящих органов клуба – общего собрания, правления (с широкими, в том числе кадровыми и финансовыми полномочиями[216]216
  «Правление: а) избирает председателя, секретаря и казначея; б) утверждает план и смету работы клуба; в) представляет на утверждение ФЗМК соответствующего комитета профсоюза кандидатуру заведующего клубом; г) утверждает основных работников клуба (руководителей секторов, зав. хозяйством, зав. библиотекой); д) рассматривает отчеты отдельных учреждений и кружков клуба; е) утверждает крупнейшие текущие расходы (сверх установленного общим собранием лимита); ж) рассматривает и утверждает общий и финансовый отчет клуба; з) утверждает договоры с организациями, вступающими в число коллективных членов клуба». – Там же. С. 12.


[Закрыть]) и заведующего клубом. Внутренняя организация клуба определялась его руководством. Устав рекомендовал «создавать секторы по отраслям клубной работы (например: политико-просветительный, художественной работы, военно-физкультурный, социально-бытовой, кооперативно-снабженческий, библиотечный, печати и проч.) и комиссии по обслуживанию отдельных групп рабочих и служащих (по работе среди молодежи, среди детей, среди домохозяек, среди националов, среди иностранных рабочих, среди инженерно-технических работников и проч.), а также добровольные бригады по организационным и хозяйственным мероприятиям, внутреннему распорядку и т. д.» Вопрос о материально-финансовых средствах клуба в «Основных положениях» не разъяснялся, но наличествовал пункт 9, согласно которому клуб имел право принимать в число своих членов предприятия, учреждения, культурно-просветительные и общественные организации в целом. «Взаимные обязательства клуба и его коллективных (юридических) членов определяются специальными договорами между правлением клуба и руководящими органами соответствующих организаций, вступающих в число коллективных (юридических) членов клуба»[217]217
  В порядок дня – устав клуба. С. 11, 12.


[Закрыть].

Этот документ маркирует важный рубеж в клубной работе, вызванный упоминавшимся выше крутым виражом во всей культурно-просветительной стратегии советских коммунистов. Задача сделать клуб «центром коммунистического воспитания широких масс рабочих и работниц» была поставлена еще в 1924 году XIII съездом ВКП(б)[218]218
  Об агитпропработе // КПСС в резолюциях… М., 1984. Т. 3. С. 264.


[Закрыть]. Это не отменяло развития клубной художественной самодеятельности, но подчиняло ее идеологическим задачам. Однако в 1929 году партия совершила резкий маневр: апрельским постановлением «О культурно-просветительной работе профессиональных союзов» она «потребовала поворота культработы лицом к политической злободневности, к производству, к деревне»[219]219
  См.: Под руководством партии // Культурная революция. 1930. № 15. С. 1. См.: Постановление ЦК ВКП(б) «О культурно-просветительной работе профсоюзов» // КПСС в резолюциях… М., 1984. Т. 4. С. 424.


[Закрыть]. В отношении сценической самодеятельности это означало переориентацию с художественности на лобовую политагитку[220]220
  Постановление ЦК ВКП(б) «О культурно-просветительной работе профсоюзов» // КПСС в резолюциях… М., 1984. Т. 4. С. 424.


[Закрыть].

Новый поворот в культурной политике, инициированный и документированный постановлением ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций», произошедший в 1932 году, фактически перечеркнул прежнюю партийную установку на прагматичное использование сценической самодеятельности для решения узких производственных задач в форсированном строительстве промышленности и радикальных преобразованиях сельского хозяйства. Советские литература и искусство, включая его самодеятельный сектор, отныне должны были славить советские достижения, расцвечивать успехи, порождать чувство радостного упоения достигнутым.

«Основные положения клубного устава» 1933 года зафиксировали модификацию приоритетов культурной политики. Среди видов деятельности клубов фигурируют создание художественных кружков различных жанров и организация «в разнообразных формах отдыха и развлечений для лучшего использования рабочими своего досуга». Задача обеспечения «высокого художественного и идейного уровня мероприятий по художественному обслуживанию масс и их художественной самодеятельности» особо характерна: в ней определение «художественный» встречается три раза. В оценке уровня клубных мероприятий «художественность» даже предшествует «идейности». Культмассовый отдел ВЦСПС явно перестарался в своем рвении соответствовать партийным решениям.

Преемственность «центра коммунистического воспитания»

1. Клуб есть массовая культурная организация, действующая на основе добровольного членства и самоуправляющаяся под руководством соответствующего профсоюза.

Клуб ставит своей целью быть центром коммунистического воспитания широких масс рабочих и работниц и всей своей работой служить делу превращения всего трудящегося населения Советского Союза в сознательных и активных строителей бесклассового общества.

2. В центре своей работы клуб ставит пропаганду учения Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина, разъяснение решений партии, правительства, ВЦСПС, вопросов текущей политики и международной борьбы рабочего класса.

Клуб воспитывает социалистическое отношение к труду, помогает развитию социалистического соревнования и ударничества и содействует выполнению промфинплана.

Клуб активно участвует во всех мероприятиях, проводимых профсоюзной организацией в области производства, зарплаты, охраны труда, социального страхования, рабочего снабжения, вовлечения в профсоюз, перезаключения колдоговора, перевыборов профорганов, шефства над колхозом, над Красной армией, над школой, над госучреждением и т. д.

Клуб ведет работу по повышению культурного и политического уровня низового профактива.

Клуб организует самообразование, всемерно содействует повышению политической, технической и общей грамотности рабочих.

Клуб организует в разнообразных формах деятельности отдых и развлечение применительно к потребностям различных групп рабочих.

Клуб оказывает самую активную помощь работе физкультурных организаций.

Клуб помогает культурной работе среди пионеров и школьников – детей рабочих.

В этих целях клуб организует библиотеку, кабинеты (политической агитации и пропаганды, технической пропаганды, художественной самодеятельности, военных знаний и проч.), кружки политических знаний, профграмоты, технические, литературные, драматические, хоровые, музыкальные и т. п., консультации, выставки, лекции, доклады, спектакли, кино, радио, концерты, массовые вечера, экскурсии и т. д.

2. Являясь центром удовлетворения многосторонних и возросших культурно-политических запросов рабочих, клуб ставит своей задачей организацию помощи культурно-массовой работе на предприятии, в цеху, бригаде, смене, а также в общежитиях, жактах, рабочих поселках и в подшефном колхозе[221]221
  Типовой устав профсоюзного клуба // Клуб. 1935. № 7. С. 63.


[Закрыть].

Процитированный типовой устав профсоюзного клуба образца 1935 года претерпел некоторые изменения по сравнению с первоначальными предложениями. Читатель без труда увидит перемены в определении задач клуба, сигнализирующие о победе бюрократической регламентации над видением реальной клубной автономии, сравнив процитированный в предыдущей зарисовке фрагмент «Основных положений» клубного устава с утвержденным вариантом. Задачи клуба описаны в уставе более подробно, чем в проекте, причем собственно культурная работа и художественное творчество отступают на задний план, теснимые повседневной бытовой тематикой.

Кроме того, устав вдвое вырос в объеме за счет детализации – читай, большей регламентации – деятельности клуба, демонстрируя его большую зависимость от профсоюза, предприятия, партийных и государственных установок. Появился специальный пункт 13 о руководстве клубом и ответственности за его деятельность со стороны профсоюзного органа, в ведении которого находится клуб. В структуру руководства клубом была введена ревизионная комиссия[222]222
  Типовой устав профсоюзного клуба. С. 63 – 64.


[Закрыть]. Нововведением было также включение в устав перечисления источников финансирования клуба:

Средства клуба составляются из:

а) отчислений хозяйственных органов на хозяйственное содержание и ремонт клуба (согласно постановлению СНК Союза от 5 февраля 1930 г.) и на целевые мероприятия (на массовую техпропаганду, оборудование и т. д.)

б) поступлений от государственных и общественных организаций на целевые мероприятия;

в) доходов от платных мероприятий;

г) членских взносов;

д) процентов на средства клуба[223]223
  Там же. С. 64.


[Закрыть].

При Н.С. Хрущеве, в связи с принятием новой программы КПСС и курсом на построение в ближайшей перспективе коммунистического общества, задачи клубной работы были пересмотрены. Была сделана ставка на самоуправление населения как альтернативу государству, на самодеятельность населения – в первоначальном значении самостоятельности и инициативы. Роль клуба как школы инициативы и (художественного) творчества в контексте коммунистического строительства должна была возрасти. На фоне ожидавшихся грандиозных перемен во всех сферах советского общества степень автономности клуба от партийно-государственных решений, как и его задачи, сформулированные в «Положении о профсоюзном клубе», принятом Президиумом ВЦСПС в 1964 году, не выходили за рамки требований 1930-х годов и выглядят разочаровывающе традиционно:

Профсоюзный клуб является центром воспитательной и культурно-просветительной работы, призванным вести систематическую пропаганду политических, научно-технических и общеобразовательных знаний среди трудящихся, организовывать их культурный отдых.

В своей работе клуб руководствуется требованиями Программы Коммунистической партии Советского Союза в области воспитания коммунистической сознательности: содействует формированию коммунистического мировоззрения трудящихся, преодолению пережитков прошлого в сознании и поведении людей, трудовому воспитанию, повышению образованности и культуры, развитию дарований и талантов рабочих, служащих и членов их семей.

Повседневная деятельность клуба строится в неразрывной связи с жизнью, с конкретными задачами коллектива предприятия, стройки, совхоза, учреждения по выполнению народно-хозяйственных планов и социалистических обязательств, развитию движения за коммунистический труд, распространению и внедрению передового производственного опыта, повышению культурного и технического уровня трудящихся.

Клуб широко использует многообразные формы культурно-массовой работы с учетом профессиональных, возрастных, образовательных, национальных и других особенностей различных групп трудящихся:

проводит лекции, доклады, беседы по различным отраслям знаний, тематические вечера, устные журналы, вечера вопросов и ответов, диспуты, встречи с ветеранами труда, передовиками производства, деятелями науки, техники, литературы, искусства;

создает народные университеты, лектории, кабинеты и уголки атеизма, объединения любителей музыки, кино, живописи, радио-фотодела, прикладного творчества и другие;

организует хоровые, драматические, музыкальные, танцевальные, оперные, балетные, цирковые, эстрадные коллективы, ансамбли, художественные агитбригады, студии изобразительного искусства и другие коллективы народного творчества;

проводит концерты и спектакли художественной самодеятельности, профессиональных артистов, показ художественных, документальных, научно-популярных, технических и любительских фильмов, семейные, молодежные, спортивные, танцевальные вечера, балы, карнавалы, смотры и конкурсы самодеятельных коллективов;

организует культурное обслуживание трудящихся в парках, садах, на летних площадках, устраивает массовые гулянья, экскурсии, коллективные дни отдыха, туристские походы, создает пункты проката культурного инвентаря, спортивного и туристского снаряжения;

совместно со школой проводит работу с детьми: содействует их политехническому обучению, организует детские утренники, экскурсии, создает кружки технического и художественного творчества, комнаты школьника, ведет пропаганду педагогических знаний среди родителей;

оказывает методическую и практическую помощь красным уголкам цехов, участков, ферм, культактиву общежитий и жилых массивов, подшефным учреждениям культуры на селе в организации культурного обслуживания трудящихся[224]224
  Положение о профсоюзном клубе // Клуб и художественная самодеятельность. 1964. № 18. С. 3 – 4.


[Закрыть].

К серьезным нововведениям в клубной жизни можно отнести, пожалуй, отмену членства и введение художественного совета – еще одного контрольно-цензурного органа, наблюдающего за репертуаром любительских коллективов. «Положение о профсоюзном клубе» заверяло в его «неразрывной связи с жизнью», в том, что «работа клуба строится на основе самодеятельности и широкой творческой инициативы рабочих, служащих и членов их семей». Однако этим положениям противоречило усиление зависимости клуба от партийной программы, продекларированное в начале документа. Клуб, руководствующийся, в конечном счете, партийными решениями, в перспективе должен был все дальше отходить от изменяющихся ожиданий и потребностей населения, постепенно разочаровывающегося в несоответствии заманчивых обещаний беспощадной реальности. Его пропагандистская работа отдавала архаикой сталинской эпохи.

Было бы, однако, неверно ограничивать процесс превращения клуба в замкнутого на себе самом «клубного монстра» 1970-ми и 1980-ми годами, как это делали аналитики клубного дела на закате советской эпохи. Потенциальную изолированность клубов от окружающей среды внимательные наблюдатели замечали значительно раньше. В 1933 году, в том же номере журнала, в котором был опубликован для обсуждения проект клубного устава, известные советские сатирики И. Ильф и Е. Петров опубликовали короткий рассказ о создании нового клуба. Повествование о перипетиях его строительства и эксплуатации завершается галиматьей бодрого отчета, составленного заведующим клубом, фактически превратившим новехонькое здание в грязный сарай:

…заведующий садится писать квартальный отчет. Это – высокохудожественное произведение, искусство на грани фантастики.

Проведено массовых вечеров – 34 (охвачено – 48 675 чел.),

Танцев – 4 (охвачено – 9 121 чел.),

Авралов – 18 (охвачено – 65 000 чел.),

Культштурмов – 60 (охвачено 10 000 чел.),

вечеров самодеятельности – 27 (охвачено – 5 001 чел.)

Охвачено кружковой работой – 386,

плакатами… – 264 000,

обслужено вопросов… – 325,

принято резолюций… – 143,

поднято ярости масс… – 3.

План клубной работы выполнен на 99,07 проц.

Если бы к этому отчету добавить еще один пункт: «уволено грязных очковтирателей, заведующих клубами – 1 (один)», то он был бы не так уж плох.

И тогда отчет, это произведение искусства, стоящее на грани фантастики, приобрело бы столь нужные нам черты социалистического реализма[225]225
  Ильф И., Петров Е. Для полноты счастья // Клуб. 1933. №. 1. С. 42 – 45.


[Закрыть].

Советский клуб страдал родовыми травмами, причиненными ему партийно-государственным диктатом. Но для традиционных, поощрявшихся с 1930-х годов жанров сценической самодеятельности, в том числе для любительской хореографии, клуб, как мы еще увидим, создавал рамку достаточно просторную для удовлетворения ожиданий и амбиций руководителей и рядовых участников самодеятельных коллективов. Тем более что вызывающие восхищение и достойные подражания образцы были перед глазами.

Образцы для подражания

В […] 1937 году решением правительства был организован Всесоюзный ансамбль народного танца под руководством балетмейстера Игоря Моисеева. Ядро этого ансамбля составили участники советской делегации на Международном фестивале в Лондоне, участники Всесоюзного фестиваля танца в Москве, танцоры, выступавшие в Театре народного творчества, – цвет талантов многих национальностей Советского Союза. Две трети состава ансамбля были подобраны из кадров самодеятельности.

В Игоре Моисееве новый ансамбль приобрел исключительно ценного руководителя и постановщика. Знаток народного творчества – плясок народов нашей страны, И. Моисеев обладает знанием материала, умением его отобрать и воспроизвести. Чувство правды, подлинности народного стиля не изменяет Моисееву в его композициях. Превосходное владение многообразными рисунками плясок, искусность их построения, простота и ясность изложения мысли, тонкий юмор, темперамент и чеканность формы – таковы отличительные черты балетмейстера Моисеева. Его танцы подлинно народны и тогда, когда постановщик возрождает к жизни произведения забытые или малоизвестные. В основе этого возрождения лежит верность подлиннику даже тогда, когда от него сохранились лишь намеки в музыкальном мотиве или в разрозненных описаниях исследователей и т. п. Сочетание балетмейстерской фантазии с исследовательской мыслью позволяет Моисееву воссоздавать народные образцы с таким совершенством, что они возвращаются их творцу – входят в быт народов. Ансамбль сыграл огромную роль в деле широкого распространения богатств народного творчества, в воспитании чувства национальной гордости широких масс населения. В дальнейших успехах советского балетного театра, обратившегося к народному творчеству, есть и доля труда, вложенного коллективом ансамбля.

Быть солдатом в капиталистических странах – значит лишиться всех радостей личной жизни, лишиться, в частности, и наслаждения народным художественным творчеством. Совершенно обратная картина в Советской Армии. Пребывание в ее рядах является источником духовного обогащения, идейно-политического и художественного роста каждого солдата. Только социалистическая революция могла сделать реальностью всенародную популяризацию солдатской песни и пляски, в частности – организацию для этой цели Ансамбля песни и пляски Красной Армии.

Созданный в 1929 году при Центральном Доме Красной Армии им. Фрунзе, коллектив насчитывал первоначально в своих рядах лишь 12 участников, в том числе двух танцоров. В годы первой сталинской пятилетки ансамбль сделал огромное дело. Его пропаганда красноармейской песни и пляски вызвала к жизни множество коллективов красноармейской самодеятельности в воинских частях, способствовало расцвету замечательного искусства военной пляски. В 1935 году ансамбль удостоился высокой чести. Правительство наградило его почетным революционным Красным Знаменем, орденом Красной Звезды и реорганизовало в Центральный ансамбль песни и пляски Красной Армии.

В 1937 году состоялись гастроли ансамбля за границей – во Франции и в Чехословакии. Певцы и танцоры имели грандиозный успех. Зарубежная печать отмечала художественную оригинальность репертуара, народный характер песен и их исполнения, тесную связь искусства участников ансамбля с творчеством народов Советского Союза.

Поражали новое содержание и стиль искусства, оптимизм, сила, мужество, виртуозность исполнения – основные, характерные черты советского искусства[226]226
  Шилов А. В Париж и Прагу. О поездке Краснознаменного ансамбля красноармейской песни и пляски СССР. «Искусство», 1938. (Здесь и далее сноски цитируемого оригинала.)


[Закрыть].

Достижения коллектива охарактеризованы в приказе Наркома Обороны Союза ССР маршала К.Е. Ворошилова, посвященном десятилетию ансамбля под руководством А.В. Александрова. «С первых же дней своего существования ансамбль… стал близким, понятным и нужным всей Красной Армии, а вскоре и всем трудящимся, имевшим удовольствие слушать и видеть великолепных красноармейских певцов, музыкантов и танцоров. В замечательных песнях и плясках, исполняемых с исключительным мастерством, Краснознаменный ансамбль отображает героические подвиги Красной Армии, ее боевой дух и постоянную готовность биться за дело Ленина – Сталина, высокую культуру и беззаветную преданность своей родине»[227]227
  Правда. 17.01.1939.


[Закрыть]. […]

Своим запевалой называют ансамбль солдаты и офицеры Советской Армии. Своим запевалой может назвать его весь советский народ. Потому что, как говорилось в приказе Наркома Обороны, все «высоко ценят и по-настоящему любят свой ансамбль за его подлинно народное и потому социалистическое искусство»[228]228
  Там же.


[Закрыть],[229]229
  Слонимский Ю. Советский балет… С. 165 – 166.


[Закрыть].

Это повествование замечательного советского балетоведа Ю.И. Слонимского, щедро сдобренное парадной риторикой эпохи позднего сталинизма – неотъемлемой приметой времени, – входит в его книгу о советском балете. Но посвящено оно не балету, а формированию нового явления в области хореографии – сценического существования «народного танца». Насколько он был народен, мы попробуем разобраться во второй части книги. Пока же ограничимся событийной канвой возникновения государственных ансамблей (песни и) танца – профессиональных танцевальных коллективов, репертуар которых составлял обработанный или вновь созданный фольклор.

Строго говоря, обрисовывая выше иерархию советской танцевальной художественной самодеятельности, я несколько упростил ситуацию, выпустив важное звено – государственные ансамбли народных танцев. Хотя их и нельзя считать составной частью советского самодеятельного творчества, без них понять его историю и эстетику не представляется возможным: эти профессиональные коллективы были иконой, образцом для подражания, главным авторитетом и ориентиром для хореографов-любителей. Для наиболее одаренных из них, при благоприятном стечении обстоятельств, эти ансамбли становились путеводной звездой и решающим этапом или вершиной в индивидуальной танцевальной карьере.

Итак, прокомментируем и дополним текст прославленного балетного критика и историка, поскольку важный этап в формировании образцовых ансамблей народного танца из его повествования выпал. Организация образцов для подражания танцевальной художественной самодеятельности в целом совпала с начавшимся в 1932 году поворотом культурной политики к народному творчеству как источнику и составной части советского искусства. Более того, их создание стало важной частью этой политики. Об этом свидетельствует уже отмечавшееся выше и не обойденное пером Ю.И. Слонимского внимание советских вождей к ансамблю А.В. Александрова. Именно в 1930-е годы, в пору проведения первых олимпиад и смотров художественной самодеятельности, в том числе танцевальной, стали как грибы расти республиканские, краевые и областные национальные ансамбли танцев. Их перечень приводит эксперт по истории советской самодеятельной хореографии Т.В. Пуртова:

Еще в 1932 году появился первый государственный ансамбль в Бурятии, в 1934-м – в Кабардино-Балкарии, в 1935-м – этнографический ансамбль песни и пляски в Дагестане, в 1936-м – в Удмуртии и Карелии. В 1937 году были созданы народный ансамбль волжской песни и пляски в Ярославле, ансамбль песни и пляски в Татарии. В 1938-м – государственный ансамбль песни и пляски кубанских казаков в Краснодаре, северной песни и пляски в Архангельске, песни и пляски рыбаков в Мурманске, ансамбль песни и пляски в Азербайджане, Армении, Северной Осетии, в 1939-м – в Узбекистане, Мордовии, Чечено-Ингушетии. В областях России эту же роль выполняли создаваемые народные хоры с их танцевальными группами. Самая значительная из них – танцевальная группа хора им. М.Е. Пятницкого, созданная в 1938 году под руководством Т.А. Устиновой, – могла бы соперничать своими достижениями с лучшими из ансамблей народного танца[230]230
  Пуртова Т.В. Танец на любительской сцене… С. 93.


[Закрыть].

Самым значительным событием в этом ряду было, несомненно, создание главного ансамбля среди образцовых – Государственного ансамбля народного танца СССР под руководством И.А. Моисеева. Непосредственным импульсом к его созданию стали два события: неожиданный бурный успех советской делегации в 1935 году на Международном фестивале народного танца в Лондоне и проведение I Всесоюзного фестиваля народного танца в Москве в 1936 году.

Ю.И. Слонимский пишет о том, что советская группа участников лондонского фестиваля на две трети была сформирована из участников самодеятельности. Это значит, что она на треть состояла из профессиональных танцовщиков. Между тем условием участия в фестивале был любительский статус. Как бы то ни было, советская «смешанная, тщательно подобранная»[231]231
  Сокольская А.Л. Танцевальная самодеятельность… С. 101.


[Закрыть] группа произвела в Лондоне фурор.

Состоявшийся осенью 1936 года I Всесоюзный фестиваль народного танца имеет непосредственное отношение к решению советского правительства не только создать всесоюзный ансамбль народного танца, но и поставить во главе его балетмейстера Большого театра СССР И.А. Моисеева. Дело в том, что, во-первых, Моисеев был одним из инициаторов и организаторов фестиваля, во-вторых, он был балетмейстером сводных выступлений собравшихся в Москве самодеятельных коллективов. В-третьих, у него и до фестиваля был некоторый опыт работы в области народного танца, поскольку он был художественным руководителем хореографического коллектива Центрального Дома художественной самодеятельности московских профсоюзов. Так что решение в его пользу было принято на высоком государственном уровне.

Вторая волна создания государственных ансамблей народных танцев пришлась на вторую половину 1940-х годов. Именно в это время были созданы ансамбли в ряде союзных республик, и некоторые репертуаром и мастерством не уступали всесоюзному. В те годы были организованы Государственный ансамбль народного танца Грузии под руководством Н. Рамишвили и И. Сухишвили (1945), Государственный ансамбль народного танца Молдавской ССР «Жок» под руководством В. Курбета (1945), Государственный ансамбль русского народного танца «Березка» под управлением Н. Надеждиной (1948), Государственный ансамбль танца Украинской ССР под руководством П. Вирского (1951).

По советским образцам, при поддержке советских балетмейстеров и местных (военных и гражданских) представительств СССР возникли государственные ансамбли народных танцев во всех странах социалистического блока. Более того, советский пример оказался настолько заразителен, что в ряде стран, не связанных политической или экономической зависимостью с СССР, возникли аналогичные ансамбли, представлявшие в разной степени стилизованный фольклор на профессиональной сцене. По мнению американского хореографа и исследователя А. Шея, такие ансамбли, возникшие после Второй мировой войны в Мексике, Египте, Греции и Турции, сформировались под непосредственным впечатлением от (гастрольных) выступлений ансамбля И. Моисеева[232]232
  См.: Shay A. Parallel Traditions: State Folk Dance Ensembles and Folk Dance in «The Field» // Dance Research Journal. Vol. 31. № 1 (Spring 1999). P. 29 – 56; Shay A. Choreographic politics: state folk dance companies, representation, and power. Middletown, Connecticut, 2002.


[Закрыть].

Любители хореографии – участники самодеятельности и зрители – были воодушевлены бурным развитием образцовых ансамблей, демонстрировавших захватывающие дух, вершинные достижения «народного» танцевального искусства. Профессиональные ансамбли воспринимались – а порой и преподносились их создателями – как научно-методические центры по сбору и изучению народного наследия в области танцевального искусства, а также как консультационно-учебные институции, обеспечивающие усердно пропагандировавшуюся с 1930-х годов связь профессионалов с любителями, шефство первых над вторыми. Тем более что обучение руководителей самодеятельных хореографических групп действительно было больной темой. Однако не только образцовый характер, дидактический потенциал и гастроли содействовали популярности государственных ансамблей народного танца. Их успехи активно прославляли средства массовой информации, предоставлявшие читателю и зрителю обилие текстовой и визуальной информации о состоянии, развитии и успехах профессионального и любительского танцевального искусства.

Именно этими двумя темами – обучением специалистов любительской хореографии и популяризацией самодеятельного танцевального искусства – нам предстоит заняться.