Текст книги "Владимирский централ. История Владимирской тюрьмы"

Исаак Иосифович Гольдштейн умер в одиночной камере 30 октября 1953 года, у него остановилось сердце. Навсегда осталось загадкой, получила ли письмо его жена и успел ли он получить от нее ответ. На корках личного дела заключенного Гольдштейна рядом с графой «Закончено», несмотря на запрет оставлять любые пометки на обложке, рукой неизвестного сотрудника государственной безопасности написано: «а был ли Гольдштейн шпионом?».

Симон Гогоберидзе, грузинский социал-демократ, в годы войны заключенный Владимирской тюрьмы

Морозов (Мороз) Иосиф Григорьевич, 1886 года рождения, национальность – еврей. Отец мужа Светланы Аллилуевой – Григория. Заместитель директора по хозяйственной части Института физиологии Академии наук СССР. Арестован 10 февраля 1948 года за антисоветскую агитацию. Дружил с Полиной Жемчужиной (жена В.М. Молотова, активист Еврейского антифашистского комитета) и академиком Линой Соломоновной Штерн, руководителем Института физиологии Академии наук СССР, которая пригласила его на должность заместителя директора (впоследствии была арестована по делу Еврейского антифашистского комитета). Осужден Особым совещанием при МГБ СССР на 15 лет тюремного заключения. Прибыл во Владимирскую тюрьму 22 июля 1948 года. В апреле 1953 года этапирован во Внутреннюю тюрьму МВД СССР в распоряжение заместителя министра МВД СССР Кобулова. Освобожден по распоряжению Берия.

ЭМИГРАНТ-АГИТАТОР

В годы войны во Владимирской тюрьме находился Симон Гогоберидзе, грузинский социал-демократ. В 1924 году он участвовал в восстании за независимость Грузии, потом эмигрировал. В 1942 году немецкая разведка начала заброску агентов в Грузию с целью устроить там восстание. Бывший премьер-министр Жордания вызвал к себе Симона Гогоберидзе. «…Сейчас надо забыть все “измы”. Не время бороться с большевиками. Надо спасать физическое существование России. Авторитет такой агитации может для населения оказаться весомее официальной советской пропаганды». Гогоберидзе нелегально перешел границу и летом 1942 года уже был в Грузии. Напуганные арестом его матери, односельчане выдали его властям. По законам военного времени Гогоберидзе ожидал расстрела, но было неопровержимо доказано, что он вел хоть и подпольную агитацию, но за советскую власть.

ПОТОМОК ПРОРОКА

24 декабря 1945 года во Владимирской тюрьме НКВД СССР скончался от туберкулеза легких выдающийся деятель таджикской культуры Саид Ризо Али-заде – первый переводчик на узбекский и таджикский языки произведений Пушкина, Толстого, Гоголя и других русских классиков, потомок пророка Мухаммеда.

3 февраля 1938 года по ложному доносу он был арестован в Самарканде как иностранный шпион. 16 сентября 1941 года «сын бая» был осужден Особым совещанием НКВД СССР за антисоветскую агитацию на пять лет тюремного заключения, как активный член контрреволюционных националистических организаций «Шуро-Ислам» и «Милли-Итифак». Саид Ризо виновным себя не признал, но его «изобличили» показания обработанных свидетелей. В итоге восемь лет он провел за решеткой. Его срок должен был закончиться 4 февраля 1943 года. Однако в Тюремном управлении НКВД СССР приняли решение содержать его, как опасного элемента, в тюрьме до окончания войны.

Саид Ризо прибыл во Владимирский централ 10 июля 1944 года из Тобольской тюрьмы НКВД, будучи серьезно больным. 11 сентября 1944 года из-за ухудшения состояния здоровья был переведен в камеру № 32 тюремной больницы. Похоронили его 25 декабря в 5 часов утра на местном кладбище рядом с централом. Извещение о смерти из тюрьмы было сразу же отправлено родным Али-заде. Однако до них оно не дошло.

Саид Ризо Али-заде. 1920-е годы

Он родился 15 февраля 1887 года в Самарканде, в интеллигентной, хотя и небогатой семье ткача – выходца из Ирана. Мать его была азербайджанкой. С юных лет Саид Ризо Али-заде стремился приобщить к высокой культуре как можно больше простых людей. Самостоятельно изучив четырнадцать языков, много сил отдавал переводческой деятельности. Но в основе всех его трудов лежала культурно-просветительская деятельность. В восемнадцатилетнем возрасте он открыл начальную школу для дехканских детей. Преподавал в ней, писал первые узбекские и таджикские буквари, учебники математики, географии, геометрии, астрономии. Из своего небольшого заработка Али-заде покупал ученикам книги, тетради и карандаши.

Саид Ризо вступил в партию большевиков в 1918 году. Еще до своего членства в партии он выступал в местных газетах с разоблачениями прогнившего строя, пропагандировал интересы рабочих и дехкан. В апреле 1919 года Али-заде организовал и возглавил еженедельный журнал с созвучным эпохе названием – «Пламя революции», издававшийся на фарси и таджикском языках до декабря того же года. Журнал выходил весьма значительным по тем временам тиражом – около четырех тысяч экземпляров – и распространялся, кроме Средней Азии и Закавказья, в Афганистане, Иране, Турции, Индии, Пакистане и ряде арабских стран. Много места в нем уделялось пропаганде «благородной исторической миссии русского народа». Миссия эта трактовалась не только в духе расхожей фразы о «пролетарской солидарности» – она рассматривалась в более широком контексте – опять же, культурно-просветительском.

Еще одна грань его кипучей общественной деятельности – работа в качестве переводчика произведений мировой литературы на таджикский язык. Благодаря Саиду Ризо Али-заде появляются на узбекском и таджикском языках «Капитанская дочка», «Борис Годунов», «Дубровский», «Евгений Онегин» Пушкина, «Воскресение» Льва Толстого, «Ревизор» Гоголя, «Поднятая целина» Шолохова, «Цемент» Гладкова, «Как закалялась сталь» Николая Островского. Еще он переводил западноевропейских и американских писателей, ставил на узбекском языке оперетты азербайджанского композитора Узеира Гаджибекова.

Стремясь познакомить российских читателей с классикой Востока, Саид Ризо Али-заде перевел на русский язык творения Ибн-Сины, Фирдоуси, Низами, Физули, Навои. Для русского населения Самарканда он организовал курсы по изучению узбекского языка и фарси, а в 1933–1934 годах подготовил и издал первый полный русско-таджикский словарь в двух томах. Сохранились стихи, написанные им в камере Владимирской тюрьмы на куске материи. Находясь в заключении, Али-заде писал на чем придется. Для курения зэкам выдавали маленькие листочки бумаги. Он не курил, а листки копил, потом склеивал их и писал на них бисерным почерком. Какие-то из этих рукописей окольными путями попадали на волю и оказывались у родных. Другие во время обысков отбирали, и они оказались подшитыми в личном деле.

Из писем, которые приходили из заключения к родным в Самарканд, становится понятно, что Али-заде оставался человеком, не сломленным жизненными обстоятельствами, уважающим себя и даже гордым. Однажды он обратился к тюремному начальству с просьбой выдать ему френч, отобранный когда-то перед тюремным порогом и хранившийся на складе. Зачем? Он объяснил и это: родным разрешили свидание с ним, они уже выехали к нему из далекого Самарканда. И он не хотел бы, чтобы они увидели его в тюремной одежде.

До 1977 года родственники Али-заде не знали, где нашел свой последний приют их отец и дед. В один из дней внук Саида Ризо Али-заде по имени Фархад увидел вещий сон. Ему был указан дом в Самарканде, где нужно было искать документ о месте смерти деда. Он дважды побывал в этом доме и сумел найти между страниц одной книги извещение о смерти своего деда, посланное из Владимирского централа в сорок пятом году. Почему оно оказалось в этом доме, так и осталось загадкой. Фархад Али-заде приехал во Владимир. Он обратился к мэру города Роберту Карловичу Магазину, побывал в централе, где встретился с начальником тюрьмы Виталием Федоровичем Завьялкиным. В итоге гостю помогли найти могилу Саида Ризо. В 1986 году Фархад Али-заде снова приехал во Владимир. Он сумел добиться своего и получил официальное разрешение от городских властей на эксгумацию и перевозку останков Саида Ризо Али-заде в Самарканд.

Ныне в этом городе его имя носят квартал, школа и улица, на которой он жил. Сохранился его дом, где в 1998 году был создан музей. Организатор дома-музея Саида Ризо Али-заде, председатель одноименного фонда – внук просветителя Фархад Тагиевич Ализаде – бережно собирает реликвии, связанные с памятью деда, а также его труды, выходившие в Иране, Турции, Азербайджане и, как недавно выяснилось, в Индии. В 1920-х годах, по имеющимся документальным свидетельствам, Саид Ризо Али-заде передал около десятка рукописей издателю из индийского (позже пакистанского) города Лахор, афганцу по происхождению, Мирмохаммаду Голмони Афгону. Долгое время о судьбе рукописей ничего не было известно. Лишь несколько лет назад удалось выяснить, что все они стали книгами.

В самаркандский дом-музей в качестве дара от правительства Ирана был передан экземпляр третьего издания (1928) сборника публицистики и писем Саида Ризо Али-заде к ученым и писателям Европы и Азии. Название книги условно можно перевести как «Корреспонденция». На ее обложке – впечатляющий список других его книг, выпущенных тем же издательством в Лахоре: «История России», «История Туркестана», «История Японии», «Наука о космосе», «Законы религии», «Культура ислама», «Общая история Европы», роман «Век счастья»… Их еще предстоит отыскать.

Статьи о жизни и творчестве Саида Ризо Али-заде все чаще появляются как на Востоке, так и на Западе. В самаркандский дом-музей с просьбой рассказать о нем пишут из Японии, Америки, Франции, Турции. В России же он практически забыт. А ведь это в недавнем прошлом – наш соотечественник, страстный пропагандист и популяризатор русской культуры на огромных азиатских просторах, разделивший до конца судьбу своей страны, во благо народов которой им было сделано столь много…

На оборудование дома-музея Саида Ризо Али-заде правительство Ирана в свое время выделило десять тысяч долларов. Для музея были привезены два иранских ковра, французская мебель. По решению правительства Узбекистана был отлит бронзовый бюст великого литератора и ученого, а также создан памятный барельеф. Саид Ризо был потомком пророка Мухаммеда. Схема его родословной изображена на металлическом листе и находится сегодня в его музее в Самарканде.

Когда Саида Ризо арестовали, его внуку Фархаду было сорок дней. Перед отправкой из самаркандской тюрьмы в Ташкент дед сумел передать родным письмо, в котором попросил свою дочь прийти к нему попрощаться. Она взяла с собой маленького Фархада. Начальство разрешило короткое свидание только через небольшой глазок тюремных ворот. Саид Ризо попросил дочь вставить в этот глазок мизинец внука. Она выполнила просьбу отца. Тот поцеловал пальчик внука, обвел им свои глаза и сказал, обращаясь к дочери: «Прошу тебя, береги его, придет время, и он расскажет правду».

ВАСИЛИЙ ПАВЛОВИЧ

День 4 января 1956 года был обычным для сотрудников в Особой тюрьме МВД, но почему-то долго не уходил с работы начальник тюрьмы Тимофей Минович Козик (начальник тюрьмы с 1955-го по 1958 год). Поздним вечером к тюрьме подъехали два черных «ЗИМа», из которых вышли люди в военной форме. Из воспоминаний очевидца этих событий ветерана УИС А.С. Малинина: «…Василия Сталина привезли ночью. Я тогда был на дежурстве. Привезли его из Москвы. Одет он был в ватник и летную кожаную куртку, худощавый такой, с усиками. Мы уже знали, что его должны привезти, числился он под фамилией Васильев Василий Павлович. Это было согласовано с Москвой. Я определил его в камеру во 2-м корпусе на 3-м этаже, в обычную камеру. Там он был около месяца. После этого по распоряжению оперативной части его перевели в 3-й корпус на 2-й этаж, в 31-ю камеру. С ним там сидели еще двое заключенных. А еще через месяц его перевели в 4-й корпус на 3-й этаж, в угловую камеру. Там он отбывал весь срок – до осени 1958 года, когда его опять увезли в Москву, в Лефортово. Официально от всех скрывали, что это сын Сталина, но почти все мы это знали и звали его просто Василий. Раза два он болел, нога у него сохла, с палочкой ходил, лежал в нашем лазарете. По его просьбе ему разрешили работать в нашей слесарной мастерской. В мастерской он вытачивал детали, по его чертежу сделана тележка, на которой и в настоящее время развозят пищу на режимные корпуса. Ничего плохого о нем сказать не могу. Вел себя он спокойно, корректно, и мы относились к нему так же. Где-то читал, что когда вели Василия на свидание с женой и дочерью, то били его прикладом. Глупости какие, – это ложь откровенная. Никто его не бил. А с оружием у нас во все помещения тюрьмы вход категорически запрещен. Однажды во время моего дежурства ему привезли из Москвы большой чемодан. Начальник тюрьмы Козик позвонил мне и сказал: “Занеси этот чемодан ко мне в кабинет”. Я взялся за ручку чемодана, а оторвать его от пола не могу. Такой тяжелый. Позвал еще двух ребят. Втроем дотащили этот чемодан до кабинета начальника тюрьмы. Положили ему на стол и ахнули: чемодан был доверху набит слесарными инструментами».

Из воспоминаний Светланы Аллилуевой об одном из свиданий, предоставленных Василию Сталину: «Этого мучительного свидания я не забуду никогда. Мы встретились у начальника тюрьмы в кабинете. На стене висел огромный портрет отца, под которым в своем кресле сидел начальник тюрьмы, а на диване перед ним Василий… Он был в отчаянии и не скрывал этого…»

Из воспоминаний ветерана УИС Евсеева К.Д.: «В 1947 году я был принят на работу электриком в Особую тюрьму Министерства государственной безопасности, где содержались номерные заключенные. Распоряжением руководства учреждения персоналу категорически запрещалось не то что разговаривать с ними, но даже смотреть в их сторону. Когда вели номерных заключенных по коридору, дежурный стучал ключом по пряжке ремня, и при этих звуках все сотрудники разбегались. Иначе оперчасть застукает. Но однажды в помощники мне определили нового человека. Я штробил стену под проводку, и мне прислали помощника: высокий, стройный, модные штиблеты с лакированными носами, папиросы “Казбек”. Он назывался “Васильев Василий Павлович”. Это был сын Сталина – Василий. Представляете, я генерала штробить учил. Штробильщик из него был аховый, кувалдой махал неумело. Но то, что человек он не простой, было видно сразу. Василий попросился в механические мастерские, так как неплохо работал на токарном станке. Да и время в тюрьме за работой быстрей пролетало. Кстати, говорят, что конструкцию поворотного узла тележки, на которой развозят пищу по корпусам, придумал именно Василий Сталин».

Лишь несколько месяцев спустя Василий признался Евсееву, кто его отец, что «с отцом плохо жил», что его посадили «за слово». Константин Дмитриевич вспоминает, что в одном таком разговоре Василий Сталин сказал, что поводом для его ареста стала фраза, брошенная Маленкову: «Как вы будете руководить государством, если не могли похороны отца организовать без жертв?» Речь шла о жертвах давки, унесшей многие жизни во время похорон И.В. Сталина.

Сталин много рассказывал и про Берия, о том, что в обязанности его адъютанта входила поставка девушек для главы НКВД, и про Хрущева… «Никита закончит плачевно. Он всегда у отца ходил в клоунах», – говорил «Василий Павлович».

Вспоминает Евсеев: «К Сталину пристал какой-то зэк из новеньких: “А вы не служили в таком-то полку? А вы не летали там-то и там?” Видно, признал кто-то из своих летчиков. Но Сталин не стал разговаривать, просто встал и ушел. А зэк подходит ко мне и говорит: “Ты знаешь, что это сын Сталина? Я в его полку служил. Он как-то увидел меня на аэродроме, а у меня сапоги драные. Спрашивает: “Где командир?” Командир появился. “Если еще раз увижу такие сапоги у солдата, ты будешь носить его сапоги, а он твои”».

Из личного дела арестованного Сталина Василия Иосифовича: «Арестован 28 апреля 1953 года по обвинению в растрате государственного имущества.

В протоколе допроса № 62/6 от 09 мая 1953 года В. Сталин дал показания по поводу предъявленного ему обвинения… “Расхищение государственных средств и казенного имущества в целях личного обогащения я не совершал и виновным в этом себя признать не могу”.

2 сентября 1955 года Военная коллегия Верховного суда СССР осудила его к восьми годам лишения свободы за злоупотребление служебным положением и антисоветскую агитацию. Через два года, в 1955 году, Василий Сталин из Внутренней тюрьмы был направлен в Центральный госпиталь МВД СССР в связи с ухудшением здоровья.

В январе 1960 года Василий Сталин был досрочно освобожден из тюрьмы, в апреле этого же года снова водворен в нее.

Из переписки Генерального прокурора Р.А. Руденко и председателя Комитета государственной безопасности А.Н. Шелепина: «За период пребывания в местах заключения В.И. Сталин не исправляется, ведет себя вызывающе, злобно, требует для себя особых привилегий, которыми пользовался при жизни отца…Считаем целесообразным Постановлением Президиума Верховного Совета СССР, в порядке исключения из действующего законодательства, направить В.И. Сталина после отбывания наказания в ссылку в г. Казань. При выдаче В.И. Сталину паспорта указать другую фамилию».

Василий Сталин скончался в ссылке в Казани в 1962 году.

ПЕВИЦА И АКТРИСА

Послевоенный период был ознаменован ужесточением карательной политики в сфере борьбы с экономическими преступлениями. В свете этого направления выходит Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества». Наряду с жесткими мерами требовались методы стимулирования послушных заключенных.

Президиум Верховного Совета СССР 16 августа 1947 года принял Указ «Об освобождении от наказания осужденных беременных женщин и женщин, имеющих при себе в местах заключения детей». Это были первые амнистии послевоенного времени, которые отчасти касались и Владимирского централа.

В сентябре 1948 года за «участие в антисоветской группе» арестована известная певица – любимица народа Лидия Андреевна Русланова и ее муж – генерал Владимир Викторович Крюков, один из друзей и приближенных маршала Г.К. Жукова.

Жуков был героем Великой Отечественной войны. Сталин хотел избавиться от своих потенциальных соперников. Начались гонения на Жукова и других военачальников. Шли в ход любые методы: сбор компрометирующих фактов, доносы. Друзьям и приближенным Жукова вменяли растраты фондов, вывоз для себя ценностей, мебели, картин, драгоценностей из Германии и Австрии.

Бутова Е.Н. Начальник медчасти. 1970-е годы

В июне 1950-го Лидия Русланова была переведена во Владимирскую тюрьму. В одной камере с ней сидела актриса Зоя Алексеевна Федорова, арестованная в декабре 1948 года и приговоренная к 25 годам лишения свободы.

На карточке заключенной Федоровой было отмечено: «террористка». Они находились в режимном корпусе № 2, в котором размещалась медицинская часть.

Из воспоминаний ветерана учреждения Варвары Ивановны Лариной: «Находясь в одной камере, они часто ругались, при этом, когда Русланова освобождалась, она часть своих вещей передала Федоровой».

Тюремная карточка Федоровой Зои Алексеевны

Бывший начальник медицинской части Елена Николаевна Бутова (скончалась в 1994 году) вспоминала, что Русланова отличалась интеллигентным видом и держала себя с достоинством. Как-то раз женщин из камеры, в которой находилась Русланова, повели строем и Лидия Русланова громко запела русскую народную песню. Это было нарушение режима, и начальник тюрьмы подполковник ГБ Журавлев М.А. (1949–1953) распорядился водворить ее в карцер, но врач Е.К. Богатова, которую начальник тюрьмы очень уважал, попросила его отменить это решение. После этого случая Русланова продолжала петь в камере или во время прогулки, но негромко. Был еще один случай, когда Русланова оказалась в карцере. Ветеран уголовно-исполнительной системы и трудового фронта А.И. Петрова вспоминает несколько встреч с Лидией Руслановой: «Это случилось 1 мая. В тюремном клубе имени Фрунзе играла музыка, фрамуги на тюремных корпусах были открыты, и она запела, я постучала ключом по дверному замку, а это означало предупреждение для заключенных, но Русланова не слышала этого стука, все больше расходилась и расходилась, так что ее слышала вся тюрьма. Срочно прибежал дежурный. Русланову сопроводили в карцер, но начальник тюрьмы через несколько часов ее освободил и отправил снова в свою камеру.

Начальник медчасти Бутова Е.Н. проводит хирургическую операцию. Ей помогают фельдшера Л. Слободанюк и Н. Кашенкова. 1954 г.

Прибывшая специальным этапом в Особую тюрьму, Лидия Русланова привезла целый багаж концертных платьев, туфель и много чего другого. Наличие целого концертного гардероба свидетельствовало о том, что ее арестовали сразу после концерта. В отличие от Руслановой у знаменитой актрисы Зои Федоровой такого багажа не было, был только бушлат и полосатая роба. Лидия Русланова была очень скромная, вежливая и тихая, Зоя Федорова, в отличие от Руслановой, вела себя вызывающе, ее еще называли между собой надзиратели хулиганкой потому, что часто вступала в перебранки как с сотрудниками, так и со своими сокамерниками». В июле 1953 года дело Руслановой было пересмотрено, на свободу она вышла в августе 1953 года.

Актриса Зоя Федорова, снявшаяся в фильмах «Музыкальная история», «Подруги» «Гармонь» и других, была арестована в декабре 1946 года и приговорена к 25 годам тюремного заключения. Как она говорила, посадили ее за любовь. Она влюбилась в американского военного атташе Джексона Тейта, заместителя главы морской секции американской военной миссии (впоследствии он стал адмиралом). У них 18 января 1946 года родилась дочь Виктория, но отец не увидел дочери – он был выслан из СССР. 27 декабря 1946 года Зою Федорову арестовали, предъявили обвинение в шпионаже в пользу иностранных государств. Освободилась она в 1954 году.

Русланова Лидия Андреевна – заключенная Владимирской тюрьмы. Певица осуждена за участие в антисоветской группе

После освобождения из тюрьмы Лидия Русланова дала концерт в гарнизонном Доме офицеров. Билеты было достать трудно, многие сотрудники тюрьмы и управления на этом концерте были. Среди ветеранов Владимирской тюрьмы бытует байка, что на тот концерт она приезжала вместе с Зоей Федоровой. Та по дороге из Москвы во Владимир уснула в машине, и Лидия Русланова решила над ней подшутить. Вместо Дома офицеров она попросила шофера подъехать к централу и возле тюремных ворот громко объявила спящей Зое Федоровой: «С вещами на выход». Та, увидев ворота централа, ничего не поняв спросонья, схватив сумки, бросилась к выходу. То, что это розыгрыш, она поняла не сразу и на Русланову за это была очень обижена.

После смерти И.В. Сталина принимается ряд серьезных мер по установлению законности и повышению роли правосудия в СССР.

Федорова Зоя Алексеевна – заключенная Владимирской тюрьмы, актриса, осуждена за связь с иностранным гражданином

1 сентября 1953 года Указом Президиума Верховного Совета СССР упраздняется Особое совещание при министре внутренних дел СССР.

«…В целях дальнейшего укрепления социалистической законности и повышения роли советского правосудия Президиум Верховного Совета СССР постановил:

1. Упразднить Особое совещание при министре внутренних дел СССР.

2. Установить, что жалобы и заявления осужденных коллегией ОГПУ, “тройками” НКВД – УНКВД и Особым совещанием об отмене решений, сокращении срока наказания, досрочном освобождении и о снятии судимости рассматриваются в Прокуратуре СССР с предварительным заключением по этим делам МВД СССР.

3. Предоставить Верховному суду СССР право пересматривать по протесту Генерального прокурора СССР решения бывших коллегий ОГПУ, “троек” НКВД – УНКВД, Особого совещания при НКВД – МГ – МВД СССР.

4. Считать утратившими силу:

а) Статью 8 Постановления ЦИК СССР от 10 июля 1934 года “Об образовании общесоюзного Народного комиссариата внутренних дел”.

б) Постановление ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 г. “Об Особом совещании при Народном комиссариате внутренних дел”.

Первые указы «хрущевской оттепели» в сентябре 1953 года вернули номерным заключенным их фамилии. Но в специальных сообщениях предписывалось: «Заключенных разрешается содержать в общих камерах вместе с другими заключенными, осужденными к длительным срокам тюремного заключения, причем необходимо установить такой порядок, чтобы о их содержании во Владимирской тюрьме знали как можно меньше других заключенных, т. е. без особой необходимости не переводить их из камеры в камеру».

ЖЕНА МАРШАЛА БУДЕННОГО

В камерах режимного корпуса № 3 отбывала наказание вторая жена легендарного командарма, героя Гражданской войны Семена Михайловича Буденного.

После трагической гибели первой жены в 1923 году Буденный буквально через полгода на курорте в Ессентуках встретился с певицей Будницкой Ольгой Стефановной (сценический псевдоним Михайлова). После свадьбы с маршалом она поступила в консерваторию и впоследствии стала солисткой Большого театра.

Ольга Стефановна неоднократно выезжала за рубеж, блистала своим талантом, и Семену Михайловичу это нравилось, он гордился своей прекрасной женой. Но всевидящее око государственной безопасности таких блистательных людей не оставляет без внимания, тем более кремлевскую элиту.

19 августа 1937 году она будет арестована. Из материалов следственного дела:

Тюремная карточка второй жены С.М. Буденного, оперной певицы Большого театра Михайловой О.С.

«Михайлова Ольга Стефановна, 1905 года рождения, уроженка города Екатеринослава, проживающая по адресу: г. Москва, улица Грановского, 3, квартира 78. Профессия – артистка, работающая в Государственном академическом Большом театре. С 1924 года является женой Маршала Советского Союза Буденного, своими связями дискредитировала последнего, а именно:

1. Являясь женой Буденного, одновременно имела интимную связь с артистом ГАБТ Алексеевым, разрабатывавшимся по подозрению в шпионской деятельности.

2. Находясь на лечении в Чехословакии, вращалась среди врагов народа, шпионов и заговорщиков Егорова и его жены, Александрова и Туманова. Кроме того, установлено, что Михайлова наряду с официальными посещениями иностранных посольств имела неофициальные, по личному приглашению послов, снабжала итальянского посла билетами на свои концерты и неоднократно получала от него подарки. Арестованные за шпионаж жена бывшего первого заместителя наркома обороны Егорова и жена бывшего наркома просвещения Бубнова в своих показаниях характеризуют Михайлову как женщину их круга, которая делала то же самое, что и они. Михайлова в наличии у нее подозрительных связей и в неофициальном посещении посольств виновной себя не признала. Шпионскую деятельность отрицает. На основании изложенного выше дело по обвинению Михайловой направить Особому совещанию на рассмотрение. Ноябрь 1939 года».

Согласно тюремной карточки, Михайлова О.С. прибыла во Владимирскую тюрьму 13 июля 1944 года. Приговорена Особым совещанием при НКВД СССР 17 октября 1939 года на срок восемь лет тюремного заключения. 19 августа 1945 года вторично осуждена Особым совещанием при МГБ СССР на три года тюремного заключения, как социально опасный элемент. По окончании тюремного заключения 19 августа 1948 года направлена в распоряжение начальника УМГБ Красноярского края, в ссылку МГБ СССР от 17 августа. Впоследствии Маршал Советского Союза С.М. Буденный в июле 1953 года напишет: «Я не верю, чтобы она могла совершить преступления против советской власти».

В 1956 году Ольга Стефановна вернулась в Москву, Буденный помог ей получить квартиру и устроил на работу в больницу.

БЕРИЕВЦЫ

После смерти И.В. Сталина среди руководства страны шла жесткая, кровавая борьба за власть. Никита Хрущев настроил своих сторонников против всесильного Лаврентия Берия, руководителя объединенной секретной службы. Председатель Совета Министров Маленков с подачи Хрущева думал, что Берия хочет убрать его с занимаемого поста. Армейских генералов и маршалов предупредил, что с приходом Берия к власти им придется ответить за многое.

Был арестован и расстрелян Лаврентий Берия, обвиненный в шпионаже в пользу западных держав. Расстрелян был и Виктор Абакумов, руководитель контрразведки Смерш и министр государственной безопасности, имевший компромат на многих высокопоставленных руководителей страны и армии.

Началась тотальная чистка рядов Министерства государственной безопасности и Министерства внутренних дел СССР. Многие из арестованных генералов и сотрудников секретных служб оказались за решеткой. Надзиратели Владимирской тюрьмы их окрестили бериевцами.

Борис Николаевич Людвигов, начальник канцелярии Л.П. Берия, помощник заместителя председателя Совета Министров СССР. Арестован 27 июня 1953 года по обвинению – «измена Родине». Осужден Военной коллегией Верховного суда 28 сентября 1954 года на 15 лет тюремного заключения. Прибыл во Владимирскую тюрьму 18 октября 1954 года. Освобожден 18 октября 1965 года по Указу «О помиловании» от 30 сентября 1965 года.

Степан Соломонович Мамулов, с 1921-го по 1922 год проходил службу в милиции в 10-м комиссариате города Тифлиса. С 1922 года – в Рабоче-крестьянской Красной армии. В 1923 году назначен на должность начальника организационного отделения политического отдела 1-й Грузинской стрелковой дивизии. После Гражданской войны находился на партийной работе в Абхазии, Казахстане, Днепропетровске, Грузии. В 1938 году занимал пост заведующего сельскохозяйственным отделом ЦК КП(б) Грузии. С 1939 года – служба в НКВД СССР. С 16 августа 1939 года по 26 апреля 1946 года – начальник секретариата НКВД – МВД СССР. С 24 апреля 1946-го по 12 марта 1953 года – заместитель министра внутренних дел СССР. Курировал Главное управление лагерей горно-металлургических предприятий, Управление лагерей лесной промышленности, Дальстрой, Управление материального снабжения МВД, Плановый отдел МВД, Главное архивное управление МВД, Отдел перевозок МВД, 2-й (опертехника) и 3-й (Гохран) спецотделы МВД. В 1951 году Мамулов – начальник мест лишения свободы, генерал-лейтенант. После смерти Сталина руководил Секретариатом объединенного министерства МГБ и МВД, был членом Коллегии МВД СССР. В апреле был снят с данных постов и направлен на партийную работу в Грузию. Занимал должность заведующего отделом партийных, комсомольских и профсоюзных кадров ЦК КП Грузии. Арестован 30 июня 1953 года. Осужден Военной коллегией Верховного суда СССР 28 сентября 1954 года по обвинению – «измена Родине». Приговорен к 15 годам тюремного заключения. Прибыл во Владимирскую тюрьму 18 октября 1954 года. Освобожден после отбытия срока наказания 28 июня 1968 года.