Текст книги "Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневников 1911-1965"

Суббота, 20 декабря 1952 года

Правительственная машина пришла в 6.30. В Гоа; утро необычайно холодное. Несмотря на ранний час, людей на соборной площади не меньше, чем накануне; лавчонки еще закрыты. К причастию в соборе. Меня узнал бородатый иезуит – поставил в начало очереди «на поцелуи». Поцеловал. Поехал обратно бриться и завтракать. После бритья пришел Да Са: «Все жители Гоа интересуются, как вы спали». Дьявольский шум. В одиннадцать – в Дом правительства. Короткая беседа по-французски с генерал-губернатором. Познакомился со многими официальными лицами, в том числе и с индийским архивистом Писсурленкаром. Красивый старый дом.

Забыл упомянуть: что все мои посетители проникают ко мне в комнату без стука. Может, правда, они и стучат, но шум такой, что я не слышу, а дверь не запирается.

Обедал во дворце патриарха. Патриарх – симпатичный, чистенький, сметливый старичок. Кроме него за столом коадъютор архиепископа и епископ Мадуры. Прислуживали три священника. Пять блюд. Пять сортов вина, в том числе португальское шампанское. Подарил ему «Святые места». Впечатления не произвело. Мадурский епископ перепил. После обеда сразу в часовню. Непрекращающаяся сиеста. Индийский консул прислал путеводитель. Белые здесь – не меньшая редкость, чем на реке Иренг[427]427
  Река Иренг находится на границе Бразилии и Британской Гиваны, куда И.Во ездил в 1930 г.


[Закрыть].

Узнал, что индийский консул в Гоа – христианин, и оставил ему свою визитную карточку. Зовут Винсент Коэльо.

Воскресенье, 21 декабря 1952 года

Месса в 8.30 в церкви Панджим. Мужчины на хорах или на паперти. В самой церкви – женщины и дети. В десять приехали на машине братья Мерезе вместе с отцом иезуитом Иренере Лобо. На пароме через реку. На противоположном берегу ряды ухоженных бунгало. Жители Гоа гордятся своими домами. Принадлежат дома в основном тем, кто служит в Африке или в Бомбее. Скромное жилище мистера Фреда Да Са. Жена и пятеро детей. Присоединился к нам, и, все вместе, поехали в Калангуте, по дороге остановились выпить пива в богатом доме семьи Пинто. Они – двоюродные братья братьев Мерезе и, как выяснилось, и Лобо тоже. Побывали в красивой старой францисканской церкви и в монастыре. Теперь здесь обосновались живущие в миру священники. Вино и комплименты. Сели обедать на невзрачном берегу под охраной полуголых полицейских. Кабан, приготовленный по рецепту Да Са. Отец Лобо совершенно обворожителен. Основал в Баге приют, и не один, там каждую пятницу искупительный крестный ход, причем идущий впереди должен нести тяжелый крест из тикового дерева. У Лобо доброжелательная, располагающая к себе улыбка: «Здесь у нас никакого флирта. Всё по-христиански». Браки устраивают родители: наводят справки о набожности невесты, приданом и сифилисе. Браков между кастами не бывает. Муж, как правило, большую часть жизни за границей, и жена становится хозяйкой дома. Никаких разводов. Даже до Салазара[428]428
  Антониу ди Оливейра Салазар (1889–1970) – глава правительства Португалии с 1932 по 1968 г.


[Закрыть], во времена правления масонов, когда развод был разрешен по закону, разводились очень редко. <…>

Понедельник, 22 декабря 1952 года

В девять – в старый Гоа по договоренности с соадъютором архиепископа. Высокий, бородатый, добродушный; родом с Азорских островов. Ниакого интереса к старине не испытывает, во многих местах Старого города впервые. Он утомил меня, а я – его: побывали во многих церквях и монастырях, одни разрушены, другие реставрируются. Где бы мы с ним ни оказывались, люди, точно косяки обжорливых рыб, устремлялись к нему поцеловать его кольцо. Со всей Индии, группами в несколько десятков или несколько сотен человек, шли сюда возглавляемые своими священниками верующие. Одна такая группа: похожи на обезьян, окрещены прямо в джунглях. Их священник: «До сего дня они пребывали в уверенности, что христиане – это только отцы Церкви. Они очень удивлены». Удивлен и я. Рыбаки – потомки обращенных самим святым Франциском. <…> Собирают воду из источника, где, как принято считать, купался сам святой Франциск Ксаверий; касаются руками и целуют каждый камень, каждую ветку. Снимают обувь, чтобы почтить крест покаяния в Санта-Монике. Немецкий крест, помечен 1689 годом. Женский монастырь в Санта-Монике огромен и удивителен. Беллок с его «Европой и верой»[429]429
  Имеется в виду книга Х.Беллока «Европа и вера» (1920) и, видимо, его тезис: «Вера в Бога – это Европа, и жить по-европейски – значит верить в Бога».


[Закрыть] посрамлен. Хотел было перебраться на противоположный берег рассмотреть красивую церковь и разрушенный индуистский храм, но не сложилось. <…>

Понедельник, 29 декабря 1952 года

Гостиница заполнена индийцами до отказа. Ездил в старый Гоа на выставку церковного искусства. Закрыта по-прежнему.

Гоанийцы настаивают, чтобы их называли гоанцами. Когда двадцать два года назад я впервые узнал об их существовании, они настаивали, что являются по-преимуществу португальцами. Теперь же утверждают, что они – чистые индийцы. Не имеют никакого представления об ужасах гитлеровского или сталинского режимов и мягкое португальское правление, где царит закон, называют «зверским».

В здешнем книжном магазине (владелец – индус) три четверти книг на английском языке и ни одной книги писателя-католика. В основном – популярная сексология и старые мыслители.

У меня обедал профессор из Бомбея: плевался и размахивал ножом. После обеда ездил с Мерезе на машине на остров Дивар и ел сладости вместе с его тещей.

Вот что сказал священник о системе очередей, введенной в этом году: «Когда люди стоят в очереди за продуктовыми пайками, они становятся более цивилизованными».

Мисор,

понедельник, 5 января 1953 года

Проснувшись, задумался, не сбрить ли усы. После завтрака мне предложил свои услуги престарелый цирюльник, и я не стал противиться судьбе. Брил меня с таким усердием, что чуть не обрил всю голову, тыча пальцами в спину и сжимая череп, как тисками. Зато унылый студент-экскурсовод повел себя со мной не столь добросовестно. Поехал с ним в Сомнатхпур, заброшенный храм тринадцатого века, на обратном пути видел Чамунди-Хилл, где в семнадцатом веке был установлен великолепный, огромный бык. <…> Завтра беру такси и еду в Белур. Директор турбюро (он же – издатель местной газеты) хочет, чтобы я взял с собой его сына.

С такси же получилась целая история: заказываю автофургон и еду в государственное туристическое бюро (мистер Свами), чтобы выяснить, как добраться в Белур и Халебид. Потом договариваюсь с водителем фургона, чтобы тот меня отвез. После обеда появляется Свами и спрашивает, сколько я плачу водителю фургона. Отвечаю, что не знаю, но, наверно, – цену, установленную в гостинице. Свами говорит, что фургон дороже, чем такси. Уходит и возвращается с сыном и с такси и говорит, что фургон от гостиницы стоит двенадцать аннов за одну милю, а его такси всего восемь. За его сына платить не придется. Я должен взять такси. Я соглашаюсь, о чем сообщаю водителю фургона. Тот говорит, что у него есть превосходная, совершенно новая машина, на которой он отвезет меня за восемь аннов. Едем к нему в гараж, а оттуда в Серингапатам на красивой, совершенно новой и до крайности неудобной машине. У меня портится настроение, когда я думаю, что на этом автомобиле мне предстоит ездить целый день, но договор есть договор. После ужина является Свами и под большим секретом, с волнением в голосе сообщает, что, по сведениям полиции, у водителя фургона на красивую, совершенно новую машину нет права вождения. Если я на ней поеду, предупреждает он, то у меня могут быть неприятности с полицией. Отсылаю его прочь.

Вторник, 6 января 1953 года

В шесть утра отправляюсь на мессу. Такси Свами едет следом. Не успеваем отъехать от гостиницы и ста ярдов, как дорожная полиция останавливает нашу машину и арестовывает водителя. Иду на мессу пешком, Свами едет за мной и предлагает свои услуги. В конце мессы появляется за рулем фургона мой водитель. Готов отвезти меня за восемь аннов. Во время завтрака появляется сын Свами. Отсылаю его. Мой водитель должен явиться в суд, поэтому везет меня другой водитель. Таким образом, я в выигрыше: удобная машина за цену неудобной, плюс водитель, который не претендует на знание английского.

Двенадцатичасовой день – с 7.30 до 19.30. Сначала – в Сраванабелагола: два холма, точно огромные гладкие серые валуны, лежащие на серо-зелено-шоколадной тарелке. На вершине каждого – храмы. В деревне гигантская цистерна с водой и общежития для паломников. На более высоком холме колоссальная статуя Гоматешвары[430]430
  Гоматешвара (или Бахубали) – второй из ста сыновей царя Поданпура; статуя возведена в Х в.; сегодня считается Седьмым чудом Индии.


[Закрыть] – глыба из цельного камня, пятьдесят футов высотой. На гладкой поверхности холма выбито шестьсот ступенек с двумя арками. Снимаю обувь. Поднимаюсь наверх, сидя на плетеном стуле, на плечах у носильщиков. Очень неудобно. Статуя ремонтируется и стоит в лесах, на которые из-за отсутствия обуви взобрался с трудом.

Потом через Хасан, где проходит ярмарка, – в Белур; приехали в полдень, все отдыхают, все заперто, люди говорят, что мусульман и христиан не обслуживают. Тут только я сообразил, ведь владелец моей машины мусульманин. Вот почему индусы так недоброжелательны. Обошел храм вокруг. Резьба ничуть не хуже шахматных фигур из слоновой кости. Божки, танцующие девушки, на фризах, как обычно, – амазонки, слоны. Оттуда – в близлежащий Халебид. Почти то же самое. Хойсалешвара[431]431
  Хойсалешвара – храм индуистскому богу Шиве; возведен в Халебиде в ХII в. царем Вишнувардханом.


[Закрыть], тринадцатый век. Храм открыт, внутри несколько паломников. Посреди всей этой нескончаемой резьбы две гробницы: каждая представляет собой камень цилиндрической формы на алтаре. Есть в них что-то фаллическое? Потом – обратно в Мисор через Хасан, куда уже стекается народ.

В памяти остались дорожная пыль, огромные деревья с пепельно-серыми стволами, обезьяны, фламинго, запряженная волами телега, женщины с корзинами.

Мадура,

четверг, 8 января 1953 года

Ранним самолетом в Мадуру; прилетели в 12.30; пасмурно, дождь. Гостиница отсутствует. Сидел на вокзале в «Зале ожидания для джентльменов»; «для джентльменов» замазано краской, поверх написано: «для высших классов». Нанял рикшу и поехал к епископу; епископ – в Мадрасе, но иезуиты доброжелательны, а один из них, некий Висувасам, вызвался быть моим гидом. Вечером при электрическом свете обошел огромный храм. Скульптура десятого века намного уступает мисорской скульптуре века тринадцатого, но впечатляют размеры, а также жизнерадостность нищих, студентов, гадалок, лавочников, и т.д.

Пирс-Корт,

пятница, 16 января 1953 года

В Лондоне тепло. Видел Питерса. Главный редактор «Гуд Хаускипинг» напомнил про выплаченный мне аванс. Моя статья о Гоа не опубликована. В Америке мой рассказ не распродан. Ходил на выставку жалкой современной «скульптуры»; тема – неизвестный политзаключенный. Домой под дождем. Встречен Лорой и Маргарет. За ужином веселились.

Пепельная Среда 1953 года

Пепел. Гранки. Решил к посту перестать принимать снотворное.

Стинчком,

понедельник, 16 марта 1953 года

Снотворное принимать не бросаю, зато бросаю пить вино (со вчерашнего дня).

Пост начался хорошо. Написал первые страницы романа[432]432
  Имеются в виду «Офицеры и джентльмены» – второй роман трилогии «Меч почета».


[Закрыть], и тоже очень хорошо. «Уайт» после воздушных налетов на ремонте. Опустился туман, задымил мой камин, и я сел писать рецензию на книгу Тито, читал корректуру и рассматривал коллажи к «Любви среди развалин», книги, которая постепенно становится только моей.

Покончил с неотложными делами и поехал в Меллз. Туман, холодно. Лора отвезла меня в Таунсайд, где, напоив водой и несъедобной рыбой, меня призвали выступить перед зевающими учениками, собравшимися в лекционном зале, с рассказом о Тито, который, признаться, мне сильно надоел. Из зала – в холл, где воздухонагреватель не выполнял свои обязанности и воздуха не нагревал. Пил виски, которое я терпеть не могу, и беседовал с учениками, курившими сигареты и пившими шерри. Такси опоздало на три четверти часа, и монахи уж не чаяли, как бы поскорей меня спровадить. <…>

Понедельник, 9 марта 1953 года

Выздоравливал медленно, почти всю неделю, а Лора тем временем заболевала. Приехав в Лондон, написал Маггериджу[433]433
  Томас Малькольм Маггеридж (1903–1990) – английский журналист, писатель-сатирик; во время войны служил в разведке; в 1932 г. был корреспондентом «Манчестер гардиан» в Москве.


[Закрыть], не хочет ли он напечатать статью, в которой доказывается, что Тито – женщина. Прислал телеграмму, что хочет. Я написал – получилось не ахти. Он струсил: сказал, что напечатает статью только после отъезда Тито. Статью забрал.

В четверг дал интервью очень приличному репортеру из «Санди кроникл» – и опять про Тито. По словам репортера службы, безопасности в ужасе: югославы настаивают на пуленепробиваемом автомобиле, засекреченной резиденции, засекреченном списке встреч. Герцога Норфолкского уговорили выступить с протестом. Если даже мне до смерти надоела эта история, то представляю, как она надоела политикам. Приезжает Тито морем, и его приезд уже обошелся нам тремя военными самолетами, которые будут сопровождать его из Гибралтара.

Вчера кончил «декорации» к «Развалинам» («Любовь среди развалин». – А. Л.) и сейчас собираюсь переключиться на роман, который хочу закончить до отъезда в Аргентину в сентябре.

Лондон,

четверг, 16 апреля 1953 года

В Лондон с Лаурой на премьеру пьесы Грэма (Грина. – А. Л.) «Гостиная». Начали с шампанского в «Клариджес». Компания подобралась странная: Корда, Эдди Саквилл-Уэст, Мэтью Смит, Барбара Ротшильд. Пошел на пьесу в хорошем настроении, но сохранить его до конца спекался не удалось. В антракте выпил еще шампанского, вследствие чего финальную сцену, в которой, по всей видимости, содержался смысл всей этой грустной истории, смотрел невнимательно. Пришел к выводу, что тон пьесы фальшив. Набожность старух католичек – не набожность. В трагической любви героини нет ничего трагического; ее самоубийство ходульно. Но коль скоро последние десять минут я отвлекся, судить не берусь. <…>

Париж, понедельник, 20 апреля 1953 года

Шантийи. Гнусное место.

Пирс-Корт, пятница, 5 июня 1953 года

Грэм приехал 12 июня. Полон всевозможными театральными идеями, но в состоянии пребывает неважном. Извиняясь за то, что не приехал на конференцию во Флоренции, сказал итальянскому послу, что «практикующим католиком» больше не является. Перед мессой попросил печенья, чтобы (подобно его герою в «Сути дела») был предлог не идти к причастию. Вместе с тем в понедельник, перед отъездом постился. Пересказал мне сюжет своей новой пьесы: священник «жертвует верой», чтобы вернуть к жизни мальчика. При этом держался очень мило и скромно. Людей судит по доброте. <…>

Отдельные рецензии на «Любовь среди развалин» положительные, но большинство – откровенно бранные. Не работается – написал всего одну рецензию. Все с живым интересом наблюдают за тем, как творческие силы покидают меня.

Пятница, 1 января 1954 года

Месса в Дерсли в восемь утра. Приехали в конце апостольского послания. Пасмурное утро, белый мороз. В Англии в праздничные дни ничего праздничного. Никто не надевает все самое лучшее. Холодно, промозгло, рано встаешь, злишься на детей, что опаздывают. Весь день сидишь в четырех стенах. Пишешь письма, читаешь газеты и еженедельные обозрения, дремлешь, пьешь, чтобы поднять настроение, джин. Читал вслух Макса Бирбома.

Воскресенье, 3 января 1954 года

Опять в церковь. Молюсь теперь только об одном: «Это я опять. Укажи мне, что делать, помоги это сделать». <…>

Пирс-Корт,

четверг, 7 января 1954 года[434]434
  В январе 1954 г. И.Во отправился в путешествие на Цейлон; как всегда, писатель вел путевой дневник, однако по возвращении его уничтожил. Дневник прерывается до лета 1955 г.


[Закрыть]

Жуткий холод. Сидел, точно барсук во время зимней спячки. <…>

Пирс-Корт,

суббота, 25 июня 1955 года

Приехали Драйберг и фоторепортеры; провели здесь почти целый день. Сказал Лоре: «Очень скоро – быть может, когда я напишу свою следующую книгу, – ко мне потеряют всякий интерес, и эти годы изобилия будут вспоминаться с благодарностью».

Четверг, 30 июня 1955 года

Телевизионщики явились в десять и ушли в 6.30. Мучительный день. Им нужен был монолог, а не диалог. Пятиминутный монолог, который увидят за завтраком нью-йоркские телезрители. Сняли все вплоть до курятника. Режиссер то и дело лез в карман за бумажками: «Мистер Во, тут говорится, что вы очень вспыльчивы и консервативны. Скажите, будьте добры, что-нибудь оскорбительное». Я сказал: «Человек, который принес в мой дом этот аппарат, ждет от меня какое-нибудь оскорбительное замечание. Не дождется». – «О нет, мистер Во, так дело не пойдет. Скажите что-то другое». И спустя какое-то время я сказал – правда, не в камеру: «Вы слишком многого хотите за сто долларов». – «Что вы, мы за ценой не постоим».

Понедельник, 4 июля 1955 года

Письма благодарности за мою книгу, а также рецензии – ни одной толковой. Сирил[435]435
  Сирил Коннолли рецензировал «Офицеров и джентльменов».


[Закрыть] отмечает мою «добродушную апатичность» и обрекает на роль Мориса Бэринга[436]436
  Морис Бэринг (1874–1945) – поэт и лингвист, переводчик русской литературы и дипломат, журналист и военный летчик; плодовитый романист; в историю английской литературы вошел как юморист, автор пародий («Неверотяные истории», 1934).


[Закрыть]. <…>

Четверг, 7 июля 1955 года

Душный день. Ходил в кино, еще раз смотрел фильм Грэма «Конец одной любовной связи»[437]437
  Имеется в виду фильм по одноименному роману Грэма Грина.


[Закрыть] – правда, не до конца. Смотреть детектив во второй раз выше моих сил. Вернулся домой и перечитал книгу. Ничего общего с фильмом. Обычные просчеты экранизации: социальное положение героев завышено, неподражаемое однообразие Клэпема[438]438
  Район в Южном Лондоне; отличается невзрачностью и однообразием архитектурного пейзажа.


[Закрыть] утеряно. Вдобавок в фильме не нашлось места самому в романе главному: событиям после смерти Сары, которые и являются, собственно, «концом одной любовной связи». Трогательна только героиня. После фильма – в церковь.

Пятница, 8 июля 1955 года

<…> Сейчас принято считать, что слабые люди драчливы из-за своей слабости. Гораздо разумнее предположить, что Бог создал драчливых людей слабыми, чтобы предотвратить тот вред, который бы они нанесли, будь они всесильными.

Понедельник, 11 июля 1955 года

В Англии рецензии на «Офицеров и джентльменов» плохие, в Нью-Йорке хорошие. <…> Что до меня, то я вполне удовлетворен качеством своей книги. Если что меня и тревожит, так это то, как роман будет продаваться в Америке. Очередной успех за океаном мне бы не повредил.

Вторник, 12 июля 1955 года

Жара продолжается. Пока не кончится, в Лондон не поеду. В жару в доме приятно. Наконец-то жимолость, которую я посадил под окном спальни, в ночное время распространяет в комнате аромат. Без снотворного не сплю. Чего я только не перепробовал: и прогулки, и холодную ванну, и пост, и пресыщение, и уединение, и общество. Все равно без паральдегида и амитала не обхожусь. Для ведения дневника моя жизнь недостаточно насыщенна. Утренняя почта, газета, кроссворд, джин.

Среда, 13 июля 1955 года

Духота; скука невыносимая.

Суббота, 16 июля 1955 года

<…> Вечером поехали с Лорой на «Убийство в соборе»[439]439
  «Убийство в соборе» (1935) – пьеса Т. С. Элиота. Главный герой пьесы – святой Томас Бекет (1118? – 1170), канцлер Англии, друг и соратник Генриха II; убит по приказу короля.


[Закрыть]. При свете дня костюмы и декорации вид имеют довольно жалкий, но, когда в соборе стемнело, стало живописнее. Сидели в первом ряду. Актеры-любители играли лучше профессионала, исполнявшего роль Бекета. <…> Процессия при свечах в финале очень эффектна.

Воскресенье, 17 июля 1955 года

К причастию. Жара. Покой.

Понедельник, 18 июля 1955 года

Радости и горести неприхотливой жизни.

Радости. Оказалось, что псевдошератонский столик из Хайгейта отлично встает под окно в столовой, надо только подпилить четыре деревянных выступа. Немного похолодало. Наконец-то приехал механик из «Акто» вставить новые лезвия в газонокосилку. Отлично покосил две лужайки перед домом. Позвонила Диана: хочет приехать в пятницу вечером. Очередной роман Агаты Кристи: начало удачное.

Горести. Газонокосилка, проработав час, сломалась. Купленный сегодня хлеб черств. На треть роман миссис Кристи хорош, на две же трети – пустая болтовня.

Лондон,

четверг, 21 июля 1955 года

<…> Шел по Виго-стрит и, совершенно машинально свернув в Олбани, зашел к Грэму Грину. Сидит в полном одиночестве, désoeuvré[440]440
  Без всякого дела (фр.).


[Закрыть]. Говорит, что дописывает роман и пьесу; собирается отправить дочь в Канаду в поисках ранчо и мужа. Сообщил мне, что у него цирроз печени на начальной стадии, и поэтому сидит на строжайшей диете. И что он порвал с Корда, который обезглавил его фильм перед самым началом съемок[441]441
  Александр Корда отказался дать Алеку Гиннессу роль в фильме по роману Грина «Проигравший получает всё» (1955). Сэр Алек Гиннесс (1914–2000) – английский актер, исполнял многие роли шекспировского репертуара; играл также в пьесах Элиота, Сартра, Ионеско.


[Закрыть]. И что Эдит Ситуэлл только что узнала о связях Роберта с… Она в ужасе и со дня на день ждет полицейской облавы. И что миссис Т.С.Элиот сошла с ума из-за того, что ее соблазнил и бросил Джордж Расселл. <…>

Понедельник, 25 июля 1955 года

Брон выехал ранним автобусом в Лондон: переночует у школьного приятеля и пойдет на танцы в Даунсайде. В два часа мы с Лорой отвезли детей в кино в Дерсли. В кинотеатре к нам подошел распорядитель и попросил позвонить в полицейское отделение Страуда. Звоним; выясняется, что задержан мертвецки пьяный подросток с чемоданом Брона. Из описания внешности подростка с очевидностью следует, что задержан некто иной, как Брон. Едем в Страуд и видим сына: бледный, грязный, ест булку. У него нашли недопитую бутылку джина, того, который покупаю я. Впоследствии Брон признался, что в Глостере опоздал на автобус, на все имевшиеся деньги купил в «Уайт-Корте» бутылку джина, выпил почти всю бутылку на вокзале в Глостере и решил, что поедет в Лондон без билета с двумя пенсами в кармане. Во время допроса в полиции назвался чужим именем, дал чужой адрес и был опознан по письмам, найденным у него в чемодане. На запрос полиции в «Уайт-Корте» сообщили, что в этот день ни одной бутылки джина продано не было. Терезе и Маргарет мы все рассказали, остальных же членов семьи и домочадцев решили оставить в неведении. Вечер безысходно мрачен.

Четверг, 28 июля 1955 года

В Бат – встречать Джеймса (девятилетнего сына И. Во. – А. Л.) и Грэма Грина. В Стинчкоме нас уже ждал иезуит – заменяет уехавшего в отпуск отца Коллинза; приехал обедать. Расположился провести с нами всю вторую половину дня, Лору дважды назвал «мамочкой». В первый раз я решил, что ослышался, во второй – убедился, что слух меня не подвел. Грэм был доброжелателен и уравновешен; с увлечением читает раскритикованную книгу итальянского теолога, который убежден, что человечество было создано, дабы искупить грехи дьявола.

Понедельник, 1 августа 1955 года

<…>Несъедобный ужин, зато много шампанского. Прочел последний опус Олдоса Хаксли[442]442
  Имеется в виду роман О.Хаксли «Гений и богиня» (1955).


[Закрыть]. Сей научный вымысел нахожу очень плоским и скверным. <…>

Четверг, 4 августа 1955 года

Восхитительный день. В девять сел в поезд; в чистеньком купе двое: первый похож на адвоката и читал письма Цицерона; второй, рыжеусый великан, похож на фермера и читал «Файненшл таймс». Пепел с моей сигары прожег дырку в пиджаке великана. С вокзала Черинг-Кросс – в «Уайт», по дороге купил гвоздику, выпил джина, кружку портерта и имбирного пива. В 11.45–на Фарм-стрит. С отцом д’Арси – в церковь, в часовню Святого Игнатия, куда должна приехать Эдит (Ситуэлл. – А. Л.) с отцом Кэрменом. Лысый застенчивый человек назвался Алеком Гиннессом. Наконец явилась Эдит – во всем черном, точно инфанта шестнадцатого века. Среди преклонивших колени не было, слава Богу, ни журналистов, ни фоторепортеров. Эдит громким, звенящим от волнения, хорошо поставленным голосом перечислила допущенные в жизни ошибки и была посвящена в таинство, после чего отведена в исповедальню, мы же, вшестером, собрались в ризнице. Мы с Гиннессом, отец д’Арси, хромая глухая старуха с крашеными рыжими волосами, ее имени я так и не запомнил, маленький, смуглый человечек, похож на еврея, но утверждает, что португалец, и молодой блондин, похож на американца, но утверждает, что англичанин. В большом, специально заказанном лимузине доехали до находившегося на соседней улице «Сезама», клуба Эдит, пользующегося, по моим сведениям, сомнительной репутацией. Впрочем, заказанное Эдит угощение оказалось выше всяких похвал: холодное консоме, лобстер Ньюберг, стейк, пирог с земляникой и реки вина. Крашеная старуха проявила неподдельный интерес к виски:

– Мне послышалось или кто-то произнес слово «виски»?

– Хотите виски? – переспросил я.

– Не то слово.

– Сейчас принесу.

Но тут португалец ткнул меня локтем в бок и прошипел:

– Не вздумайте. Беды не оберемся. <…>

Суббота, 7 августа 1955 года

На последней мессе пожилой священник разъяснял пожилым и молодым прихожанам, какие опасности подстерегают отдыхающих на морских курортах: «Грязные сношения дозволены лишь состоящим в браке». Полагаю, в эту церковь ходить не стоит.

Четверг, 11 августа 1955 года

Обязуюсь с завтрака до шести вечера не пить ничего, кроме одной чашки черного кофе.

Среда, 17 августа 1955 года

Утренние газеты сообщают, что чета Оливье[443]443
  То есть английский актер и режиссер сэр Лоренс Керр Оливье (1907–1989) и его вторая жена актриса Вивьен Ли (настоящее имя Вивьен Мэри Хартли, 1913–1967).


[Закрыть] играет в Стратфорде. В письме от Джека Макдугалла говорится, что «Офицеры и джентльмены» нарасхват. На прошлой неделе – восемьсот экземпляров. Ясно, что рецензии на продаже не сказываются. <…> Даже «Вооруженные люди»[444]444
  «Вооруженные люди» (1952) – первый роман трилогии «Меч почета».


[Закрыть] несколько воспряли: уходит сотня в неделю.

Воскресенье, 28 августа 1955 года

<…> В последнем номере «Тэблет» объявление о продаже дома возле Уинчкома; продается вместе с католической часовней времен Реформации. Поехал туда после обеда с Лорой и Терезой. Портлип-холл, квадратный, просторный якобинский дом, стоит особняком, в долине, на холме. Длинная липовая аллея, большие конюшни, прекрасный, окруженный стеной сад, много комнат, низкие потолки, стены обшиты дубовыми панелями. За поросшими лесом холмами – горы. Вот где приватность! Часовня заперта; занимает отдельное здание. Ключи, сказали нам, в Уинчкоме, у местного священника. Экономка дала нам ключи, но к часовне они не подошли. Сказала, что часовня принадлежит епархии, в ней служат две мессы в год. В таком доме наша мебель и картины смотреться будут плохо. Стоит он, скорее всего, недорого. Я загорелся.

Вторник, 30 августа 1955 года

<…> Вчера вечером Лора сказала, что была бы рада, если бы кто-то из ее детей (или – все) стал священником или монашкой. Несколько лет назад от подобной мысли она пришла бы в ужас. Перемену взглядов объясняет не столько жаждой попасть на небеса, сколько отсутствием жажды жизни.

Воскресенье, 2 октября 1955 года

К причастию. Забыли переставить часы. Накануне помнили, что можно будет позже спать, но обедать сели «по старому времени».

Надо будет спросить специалистов: в преклонные годы молятся с не меньшей страстью? Или ревностнее всего люди молятся в расцвете сил, а в старости только дежурно бьют поклоны? Это важно для трактовки образа мистера Краучбека в последнем томе (или томах) романа, который я сейчас пишу[445]445
  Речь идет об одном из центральных персонажей третьего романа трилогии «Меч почета» «Безоговорочная капитуляция» (1961).


[Закрыть].

Среда, 5 октября 1955 года

Написал короткое воспоминание о первой встрече с Максом Бирбомом.

Воскресенье, 9 октября 1955 года

Сирил (Коннолли. – А. Л.) напечатал статью в «Санди таймс» – чистое безумие.

Вторник, 15 ноября 1955 года

<…> За мной заехала Диана, и мы отправились в «Тейт» на выставку Стэнли Спенсера[446]446
  Сэр Стэнли Спенсер (1891–1959) – английский художник.


[Закрыть]. Я бы с удовольствием остался подольше, но она торопилась и, второпях, сочла Спенсера загадочным и причудливым, тогда как для меня он реалист и пролетарий, унаследовавший что-то от нонконформизма девятнадцатого столетия; нонконформизма, прославленного Бетджеменом. Зима наступила неожиданно; сойдя с поезда в Кембле, я дрожал от холода.

Четверг, 17 ноября 1955 года

Решил: к человечеству буду относиться с благожелательностью и отрешенностью, так, как отнесся бы пожилой хозяин дома к многочисленным гостям, которых пригласила его молодая, светская жена и которых он видит впервые.

Сегодня – печальная история. Проснулся в восьмом часу утра (одна таблетка амитала и ни одной паральдегида) с радостной мыслью: «Сегодня мы с Лорой идем на фильм Диснея по роману Жюля Верна “Двадцать тысяч лье под водой”. Несусветная дрянь.

Суббота, 19 ноября 1955 года

«Лайф» предлагает 5000 долларов за статью о святом Франциске Ассизском[447]447
  Франциск Ассизский (настоящее имя Джованни Бернардоне, 1181 или 1182–1226) – итальянский проповедник, основатель ордена францисканцев, автор религиозных поэтических произведений.


[Закрыть]. Грустно, что американцев интересуют только затасканные темы. Ведь о Святом Франциске уже все сказано, и больше и лучше не скажешь. Но половина этой суммы покроет дорожные расходы, и отказываться глупо.

Понедельник, 28 ноября 1955 года

<…> Рецензирую новый роман Грэма Грина («Про игравший получает всё». – А. Л.). Мастеровито, но низкопробно.

Вторник, 10 января 1956 года

<…> Такое ощущение, будто приверженцев веры с каждой неделей становится все меньше. Раньше я рассматривал церковь, как прибежище людей, связанных обязательством перед человеком и Богом. Сейчас же церковь видится мне порой скопищем невыразительных людей, приходящих и уходящих по собственной прихоти, когда придется.

Пятница, 20 января 1956 года

Все дети вернулись в школу после каникул; не у дел теперь одна Тереза. Сыро, ветрено, пасмурно, не очень холодно. Настроение гадкое; бездельничаю.

Пятница, 10 февраля 1956 года

<…> Письмо от Брона. Точно такое же я в его возрасте отправил отцу – тоже просил разрешения бросить школу.

Понедельник, 13 февраля 1956 года

Чтобы лучше понять письмо Брона, перечитал дневник, который вел в его возрасте. От пошлости и самодовольства пришел в ужас.

Пепельная Среда 1956 года

Принял решение в дни Великого поста причащаться ежедневно и отказаться от джина и паральдегида.

Суббота, 25 февраля 1956 года

<…> Держу данное самому себе слово не пить джин и ежедневно ходить в церковь. Обратно, бывает, возвращаюсь пешком. Вчера вечером ездили в Бристоль на «Короля Лира» с Мойрой Ширер[448]448
  Мойра Ширер (1926–2006) – шотландская балерина и актриса.


[Закрыть]. Никуда не годится: плоха и она, и остальные актеры, и декорации. По «Лиру» стоило бы снять фильм.

Среда, 29 февраля 1956 года

Диана Олдридж отвезла Лору в Юли к ведьме, которая исцеляет коров. Каких только болезней и животных, и людей эта ведьма не лечит! Средство, которым она пользуется, зовется «Коробка» – аппарат, похожий на радиоприемник; заряжен электрическим током и снабжен наборными дисками. В один из дисков она опускает волоски или наливает кровь, в другой погружает всевозможные медикаменты и следит за положением стрелки. Таких «коробок», надо полагать, несколько сотен, в основном на юге и западе Англии. Лора свято верит в эффективность подобных методов. Что ж, Уэсли[449]449
  Джон Уэсли (1703–1791) – лидер секты Благочестивых христиан в Оксфорде; открыл методистскую часовню в Бристоле; автор нескольких сборников церковных гимнов, религиозных трактатов и пособий.


[Закрыть] втирал в пятки чеснок – и излечился от плеврита.

Лондон,

пятница, 15 июня 1956 года

<…> Повел Лору в театр. Проспал весь спектакль.

Среда, 20 июня 1956 года

День рождения Лоры. Целый день колесили по Девону и Корнуоллу в поисках дома. Один показался нам более или менее сносным. Все остальные никуда не годятся.

Пикстон-парк,

понедельник, 9 июля 1956 года

Съездил с Лорой и Терезой посмотреть дом в Ком-Флори: уютен, стоит особняком; много плюсов. Переночевали в Пикстоне.

Понедельник, 1 октября 1956 года

Деловая корреспонденция в связи с продажей дома – хоть бы одно письмо внушало оптимизм. Работал, не покладая рук. За день ни одной сигары.

Среда, 10 октября 1956 года

Работается легко и много; редко пишу меньше тысячи слов в день. Книга получается слишком личной, чтобы судить о ней самому. Вдобавок веду переписку с юристами и т.д. Этот дом продан, Ком-Флори куплен, но переговоров с каждым днем становится все больше. А ведь еще предстоит перевозить мебель. Лора чувствует себя не лучшим образом.

Воскресенье, 28 октября 1956 года

Мне 53 года. Брон преподнес прелестный подарок – мраморные яйца; все остальные никак мой день рождения не отметили. Дом стоит полупустой – часть мебели вывезена. В среду ночуем здесь в последний раз. Мой «роман» продвигается неплохо, но точка еще не поставлена. Лора с тоской оглядывает голые стены. А я ликую. Нанесли несколько прескверных прощальных визитов. Сняли книжные полки – стены под ними в плачевном состоянии. Миссис Гадсден предприняла последнюю, но решительную попытку снизить цену дома на 500 фунтов. Чудно́!