Текст книги "Ружья, мушкеты и пистолеты Нового Света. Огнестрельное оружие XVII-XIX веков"

Колесные орудия в охотничьих угодьях

Поскольку орудие Уильяма Эшли образца 1827 года стало первым колесным артиллерийским средством, которое пересекло горы в своем движении на север, «большая пушка» гаубичного типа торговцев пушниной получила куда большую известность, чем вертлюжные орудия на судах или те орудия, которые устанавливались в фортах.

Самое первое упоминание о колесном орудии на Западе встречается в дневнике Александра Генри. Будучи в 1808 году на реке Панбиан, он записал: «Получил колесный лафет, сделанный для моей мортиры», и добавил, что погрузил это орудие вместе с фунтом пороха и тридцатью шрапнельными пулями. Выстрел производился от запального фитиля. Применялось практически при отражении нападения индейцев сиу. Александр Росс, поступив на службу в Компанию Гудзонова залива и действуя на Колумбии в 1824 году, взял с собой большую медную пушку, установленную на колесном лафете восточнее Спокейн-Хаус. Его отряд отправился сухопутным маршрутом в район восточнее Скалистых гор для охоты на буйволов и промысла лесного зверья с помощью капканов. Они шли по тропе, которая провела их мимо мест селений индейцев около нынешних городов Бьютт и Миссоула и вывела в район нынешних Де-Смет и Кутенэй. На реке Хелл-Гейт в их лагере побывали восемь индейцев пикуни. «Когда пикуни выходили из лагеря, в их честь был дан салют из медной пушки, «чтобы просто показать», объяснил он, «что она дает сильный звук». На том же самом маршруте в июне 1824 года отряд индейцев похитил двух членов экспедиции Росса в то время, когда они расставляли капканы на берегах реки Снейк. Похищенных заставили провести индейцев к основному лагерю охотничьей группы Компании Гудзонова залива. Когда они подошли к лагерю, Росс «мгновенно направил на них большую пушку, запалил фитиль и отослал женщин прочь. Отряд индейцев оказался у нас в виду. Увидев среди них Джона, Росс удержал мою руку с фитилем». Охотники отряда Росса заняли круговую оборону, но несколько позже успокоились и позволили индейцам войти в лагерь и заночевать в нем. «Утром я одарил индейцев щедрыми подарками, попрощался с ними и посоветовал не пытаться устроить нам какую-нибудь западню, так как мы обязательно их найдем и покараем. Большая пушка сделает это». Орудие английской работы было доставлено на Колумбию по воде.

Знаменитое орудие на колесном лафете, которое впервые проделало путь на своих колесах по горным перевалам, изображено на рис. 51. На нем представлено орудие Уильяма Х. Эшли, двигающееся на запад страны в 1827 году. В письме, направленном в военное министерство в марте 1829 года, Эшли сообщал:

«В марте месяце 1827 года я собрал отряд численностью в шестьдесят человек, поставил на колесный лафет артиллерийское орудие (четырехфунтовку), которое тянули два мула. Отряд проделал путь до окрестностей Большого Соленого озера по другую сторону Скалистых гор, оставался там примерно один месяц, на обратном пути сделал остановку на пятнадцать дней [место не указано] и вернулся в Лексингтон в западной части Миссури в сентябре, где отряд обнаружил, что для дальнейшего движения ему надо было иметь другое оснащение. После этого отряд вернулся (используя тех же лошадей и мулов) по горным тропам к концу ноября того же года».

Вскоре после этого рискованного предприятия с колесным орудием в непролазных дебрях соратники Джорджа Найдевера, отправлявшиеся на Арканзас, усилили свое вооружение подобным колесным орудием. Отряд находился на расстоянии 725 километров от фактории форта Смит на северном берегу реки Арканзас, когда он был окружен воинами индейцев пауни. Впоследствии Найдевер писал: «У нас было легкое орудие, и, зарядив его 60 картечинами, мы выстрелили из него в направлении наших врагов, после чего они прекратили обстрел».

Смит, Джексон и Саблетт были, по всей видимости, вдохновлены опытом своего похода под командой Эшли с орудием в 1827 году, поскольку в злополучное путешествие в Санта-Фе они взяли с собой установленную на лафет и возимую в фургоне легкую пушку. Из города Индепенденс на Миссури в поход выступило восемьдесят пять человек и двадцать три фургона. Десять фургонов принадлежали Джексону и Саблетту, десять – Миллсу и Чедвику, один – мистеру Флурною, а еще «один находился в совместном владении Смита, Джексона и Саблетта и перевозил легкое полевое орудие, закрепленное на задней оси. Фургон был сконструирован таким образом, что можно было легко расстыковать заднюю ось с артиллерийским орудием, которое можно было быстро развернуть в сторону неприятеля, – и орудие изготовлено к стрельбе».

Рис. 51. Колесное орудие Уильяма Эшли во время экспедиции 1827 г., на переходе. Отправив эту четырехфунтовку на импровизированном колесном лафете с экспедицией на Большое Соленое озеро летом 1827 г., Эшли тем самым проложил путь многим колесным фургонам, которые позже отправились на Запад южным маршрутом

Использованию колесных орудий на тропах в регионе Скалистых гор положил начало канадец Александр Росс, и его примеру последовали его преемники из Компании Гудзонова залива. Когда Джон Уорк путешествовал с группой охотников с Колумбии в район нынешней Монтаны в конце 1831 года, отряд имел при себе также и орудие. 31 октября 1831 года на реке Монтер-Крик западнее Монтаны он столкнулся с индейцами из племени «черноногих», которые пытались средь бела дня напасть на группу. «Мне пришлось пару раз выстрелить из орудия, чтобы дать сигнал части группы, которые оторвались от нас и не знали о приближении неприятеля». Несколько позже, уже на Биверхед, «черноногие» все же напали, и охотникам пришлось пустить в ход орудие, чтобы дать отпор. 30 января 1832 года, на реке Салмон, отряд Уорка снова подвергся нападению «черноногих». Снова пришлось отстреливаться из орудия, но при первом же выстреле ствол его разорвался.

Торговцы Санта-Фе продолжали включать принадлежавшие им орудия в состав своих караванов до тех пор, пока жившие на Юго-Западе племена, в особенности команчи, представляли опасность для них, поскольку только три раза – в 1829, 1834 и 1843 годах – американская армия отправляла отряды для сопровождения обозов с фургонами. Грегг описывает два вертлюжных орудия более крупного калибра, которые более корректно следовало бы отнести к пушкам, которыми был снабжен его фургонный обоз в 1839 году.

Пушка Фримонта

Лишь незначительное число из тех орудий, которые были доставлены на Запад по горным тропам еще до того, как там появились надежные пути, сохранилось до наших дней. Тех же, о боевых действиях которых еще и сохранились рассказы, воистину совсем немного. Именно потому пушка Фримонта привлекает к себе такое внимание. Миссис Паден относит ее к одной из трех самых интересных исторических реликвий на Западе – «личная пластина сэра Френсиса Дрейка, найденная в Марин-Ко, штат Калифорния; корпус телескопа Фримонта, найденный на острове на Большом Соленом озере, и пушка Фримонта».

Эта пушка досталась Фримонту от полковника С.У. Карни, который был начальником филиала долины Миссисипи, и Фримонт взял ее с собой в свою вторую исследовательскую экспедицию, которая началась в мае 1843 года. Пушка прошла с ним до Большого Соленого озера, побывала в долинах рек Снейк и Колумбия, добралась до селений индейцев кламат, перебралась в Восточную Неваду и проделала часть пути верх по восточному склону гор Сьерра-Невада до того места, которое сейчас известно как слияние Соноры. Здесь он и оставил свою верную спутницу 29 января 1844 года. Современная этому событию картина, на которой можно увидеть само орудие и его лафет, изображает лагерь Фримонта на берегу озера Пирамид-Лейк, штат Невада (рис. 52).

Рис. 52. Пушка Фримонта в лагере на Пирамид-Лейк, Невада, 13 января 1844 г. С гравюры, опубликованной в официальном отчете Фримонта в 1845 г. Считается, что картограф экспедиции, Чарльз Пройсс, сделал набросок, с которого эта гравюра и была сделана впоследствии

Сообщение о принятии данного типа орудия на вооружение и приобретении оружия сделано Вудвардом:

«В 1835 или 1836 году правительство Соединенных Штатов решило принять на вооружение воинских подразделений на Фронтире легкую двенадцатифунтовую медную (из бронзы) горную гаубицу, которую французы разработали для вооружения своих горных частей в Алжире и на границе с Испанией. В декабре 1836 года генерал-майор Джисап, командовавший в то время войсками против индейцев племени крик, приказал доставить «несколько легких горных гаубиц для действий в этом районе, той системы, которая, насколько мне известно, была получена из Франции Управлением вооружений». Он получил эти орудия, оснащенные также и лафетами для них, но впоследствии высказывал недовольство тем, что последние имели колеса диаметром только 36 дюймов и оси длиной 38 дюймов, что мало подходило для транспортировки по местности на американском Фронтире. Небольшие колеса и узкое расстояние между ними приводили к тому, что орудия довольно легко переворачивались. Другим недостатком был малый клиренс, не позволявший им двигаться по пересеченной местности и преодолевать пни, поэтому генерал потребовал внести в конструкцию изменения.

Предположительно, первое из этих орудий, сделанное в Америке, было отлито на пушечном дворе фирмы «Сайрус Алджер и К^о» в Южном Бостоне, штат Массачусетс. Алджер отливал чугунные орудия для армии и флота из руды, добытой в шахтах на реках Джеймс и Потомак в Вирджинии. Он также производил пушечные ядра по правительственным заказам.

Алджер, по всей видимости, начал отливать бронзовые гаубицы по новому французскому образцу между октябрем 1836 и сентябрем 1837 года. За этот период им были отлиты 12 орудий этого типа. Генерал Джисап получил несколько гаубиц до 15 августа 1837 года».

Представляется, что орудие доставило много хлопот начальнику экспедиции еще до того, как смогло оправдать все затраченные на него усилия. Ирвинг Стоун цитирует приказ военного министерства относительно использования Фримонтом этого орудия.

«Лейтенанту Джону Ч. Фримонту

Топографическая служба армии Соединенных Штатов

Сент-Луис, Монтана

С получением сего вам надлежит передать командование вашей экспедицией своему заместителю и немедленно направиться в Вашингтон. Вам будет предложено объяснить, почему вы взяли с собой двенадцатифунтовую гаубицу в сугубо мирную исследовательскую экспедицию. Топографическая служба отправит другого офицера из своего состава для руководства ею.

Полковник Дж.Дж. Эберт».

Это указание получила и прочитала миссис Фримонт в городе Сент-Луисе. Ее муж уже несколько дней как отсутствовал и в этот момент находился со своим отрядом за четыре сотни миль от Сент-Луиса, в небольшом канзасском городке, ныне Канзас-Сити, неподалеку от устья реки Канзас. Там он заканчивал все приготовления к своей второй исследовательской экспедиции, главной целью которой было изучение региона южнее реки Колумбии, расположенного между Скалистыми горами и тихоокеанским побережьем. Отправив туда особого курьера, миссис Фримонт посоветовала своему супругу как можно быстрее отправиться в экспедицию; она ничего не сообщила ему о распоряжении полковника Эберта. 29 мая 1843 года весь отряд вышел на маршрут, имея в своем составе и гаубицу.

«Три человека были обучены обращению с ней, старшим был назначен Луис Циндель, немец по происхождению, прослуживший 19 лет артиллерийским унтер-офицером в прусской армии.

Мы протащили это орудие через две с половиной тысячи километров от равнин Канзаса до порогов реки Колумбии, а потом еще 600 километров через снег и лед перевалов от Орегона до восточного склона Сьерры. Мы даже прошли с ним часть пути через Сьерру; но здесь мы застряли с ним в снегу глубиной 12 футов. Нам приходилось спасать свои жизни, и мы были вынуждены бросить его здесь».

В своем официальном отчете, опубликованном в 1845 году, Фримонт описывает многочисленные случаи применения гаубицы в ходе своего путешествия. Так, в июне 1843 года, когда экспедиция прошла всего лишь одну неделю на запад от Миссури, группа верховых индейцев на полном галопе погналась за одним из членов экспедиции, который проводил геодезическую съемку в нескольких километрах от основного отряда.

«Мы были изрядно ошеломлены внезапным появлением Максуэлла, который прискакал в лагерь на бешеном галопе, преследуемый группой индейцев осейдж, закутанных в красные покрывала и с наголо бритыми головами. Они гнались за ним на расстоянии около 15 километров, от ручья, у которого мы разбили лагерь накануне и к которому он вернулся в поисках убежавшей лошади.

Бдительность часовых и внушительный вид отряда быстро отпугнули индейцев. Но 5 августа, когда отряд стал лагерем на Северном плато, чтобы насушить в дорогу буйволиного мяса, в лагере неожиданно возникла суматоха, вызванная нападением группы в примерно 70 верховых индейцев, несущейся со стороны невысоких холмов в дальнем конце небольшой лощины. По счастью, часовой, находившийся между ними и нашими лошадьми, успел заметить голову одного из индейцев в тот момент, когда он, поднявшись на стременах, выглянул из-за одного из холмов перед началом скачки и смог загнать табун [наших лошадей] в лагерь еще до того, как индейцы обрушились на нас со своими обычными пронзительными криками. Еще до того, как они приблизились к лагерю, наши люди успели занять небольшую пещеру у вершины ближайшего к нам холма, и это заставило индейцев резко остановиться, что и спасло их от выстрела картечью из нашей гаубицы, который, без сомнения, стал бы роковым для столь плотной массы тел, и стали подавать сигналы о своих мирных намерениях. Они оказались воинским отрядом индейцев ара-пахо и шайеннов, и сказали нам, что напали было на наш лагерь, считая нас людьми враждебного им племени, и поняли свою ошибку лишь в момент нападения – и мы любезно согласились считать такое извинение правдой, хотя были совершенно убеждены в том, что лишь вид нашей маленькой гаубицы и наша выгодная позиция в пещере спасли наших лошадей, а также, возможно, и нас самих от их грабительских намерений».

10 декабря 1843 года гаубица снова была пущена в дело на берегах озера Кламат, штат Орегон: «Характер поведения и враждебность, приписываемая индейцам этой части страны, потребовали больших, чем обычно, предосторожностей [при устройстве лагеря]. Заметив дым, поднимающийся с острова посредине озера и с противоположного его берега, я приказал изготовить гаубицу к стрельбе и дать выстрел. Наши проводники [два индейца из района порогов Колумбии] в первый раз видели, как стреляет гаубица; разрыв ее ядра на большом расстоянии от лагеря, напоминающий другой выстрел, удивил и восхитил их. Они пришли в восторг от этого зрелища, что не скажешь об отдаленных от нас индейцах, поскольку дым на озере и на его берегах сразу же исчез».

Другие случаи, записанные в дневнике Фримонтом, свидетельствуют о том, что орудие время от времени вело огонь, чтобы указать направление лагеря группам охотников, которые были вдали от него после наступления темноты; но все же основное значение имела психологическая действенность наличия артиллерийского орудия, готового к стрельбе. Во всех дневниковых записях, вплоть до того момента, когда пришлось бросить орудие, Фримонт упоминает о нем таким образом, который ясно показывает, что не только он сам, но и каждый член его отряда холил и лелеял его. Как вполне можно себе представить, далеко не всегда было так уж просто тащить гаубицу по труднопроходимым тропам необжитых пространств, по которым двигался отряд, и наконец наступило время, когда даже самые мрачные предположения не смогли побудить членов экспедиции тянуть ее и дальше.

Ежедневные записи опубликованного походного журнала Фримонта вкупе с замечательными картами, основанными на его астрономических наблюдениях и определениях долготы и широты и вычерченные в масштабе 47,35 мили в 1 дюйме, дают возможность с великолепной точностью установить местонахождение многих из мест остановок его экспедиции на пройденном ею пути. Так, в январе 1844 года экспедиция двигалась южнее большой излучины реки Траки, пересекла реку Карсон и поднялась вверх по Ист-Форк почти до места нынешнего Бриджпорта в Калифорнии. Местные индейцы, хотя и несколько ошеломленные планами экспедиции подняться на гребень Сьерры в разгар зимы, тем не менее предложили Фримонту более удобный в такое время года маршрут, а некоторые из них выступили в роли проводников на тех или иных участках путешествия. Из записей Фримонта ясно следует, что после выхода из Бриджпорт-Вэлли он повернул на северо-запад и двигался вдоль известной индейской тропы через ущелье, которое ныне известно как Ворота Дьявола и по которому теперь проходит федеральная автострада 395. В них также упомянуты горячие источники, известные теперь как Фалес-Хот-Спрингс. От этого места он спустился к точке неподалеку от реки Вест-Уокер, где встал 28 января на ночь лагерем недалеко от места нынешнего Сонора-Джанкшин. Пришедшие в лагерь индейцы из ближайших окрестностей поведали ему о шедшем на запад отряде из двенадцати белых людей, которые побывали в этих местах два года назад и двигались по тропе, известной ныне как Сонора-Пасс, которая, как рассказали инднйцы, хороша летом, но «сейчас непроходима». Фримонт в своем отчете комментирует, что он отождествил этот отряд с группой Бидуэлла—Бартлесона—Чилеса. Однако он не упомянул о том, что, еще будучи на Фронтире в районе Миссури, до начала своей экспедиции, он переговорил с Дж.Б. Чилесом и узнал у него некоторые подробности предыдущего похода в эти края и перехода через Сьерру. С большой вероятностью можно подозревать, что Фримонт имел задумку использовать маршрут Чилеса, если ему удастся добраться южнее реки Карсон и озера Уокер – обходной маршрут, который задержал его примерно на месяц во время перехода через Сьерру.

29 января отряд продвигался на север вдоль реки Вест-Уокер. Когда стало ясно, что далее двигаться вдоль ее течения невозможно, экспедиция решила подняться выше по склону каньона. «Мы поднялись на очень крутой холм, который, как оказалось позднее, стал последним и роковым препятствием для нашей маленькой гаубицы, которую нам пришлось в конце концов оставить в этом месте». Несколько позднее Фримонт записал: «Другая группа нашего отряда не смогла догнать нас до вечера, но расположилась на ночевку в низине и подошла к нам только на следующее утро. Им не удалось подтянуть гаубицу далее упомянутого мной места, и они оставили ее там. Принимая во внимание глубину снежных заносов и протяженность заснеженных пространств, которые нам надо было преодолеть, и общую усталость, я скрепя сердце отдал приказ оставить ее там, где она сейчас есть. Она относилась к оружию того типа, который изобрели французы для ведения ими военных действий в гористой части Алжира, и расстояние, которое она прошла с нами, свидетельствует о том, сколь хорошо она была приспособлена для этих целей. Мы оставили ее, с громадным сожалением всех членов нашей экспедиции, которые с горечью расставались с сотоварищем, который проделал с нами весь путь от Сент-Луиса и заслужил всеобщее уважение за действия в критических ситуациях и который мог снова оказаться необходимым в подобных случаях».

Какое решение было принято в отношении боеприпасов и другого снаряжения, относящегося к пушке, в записях не указывается.

Тщательное изучение карты Фримонта и его записей в привязке к реальной местности региона реки Вест-Уокер приводит к заключению, что орудие следовало с отрядом до окрестностей места, которое ныне известно как Сонора-Джанкшин, вплоть до 28 января. Когда 29 января часть отряда с орудием на буксире добралась до крутых склонов каньона реки Вест-Уокер, на которые поднялась основная часть отряда с Фримонтом, они дальше были не в силах тянуть его. Орудие было оставлено в каньоне реки Вест-Уокер южнее местечка Колвилль и, по всей видимости, всего в нескольких километрах от Сонора-Джанкшин.

После того как отряд со всем своим походным снаряжением, но без гаубицы, прошел вдоль каньона до местечка Колвилль, Фримонту удалось уговорить индейца из этого селения довести их до тропы, по которой они могли бы перевалить через Сьерру. Маршрут, выбранный ими для выхода из района Вест-Уокер, был, по всей видимости, идентичен тому, по которому проходит современная второстепенная шоссейная дорога от Топаза до реки Карсон у Маркливиля. Здесь, в Карсоне, другом индейском селении, были приняты меры для обеспечения дальнейшего передвижения и поиска проводников, и 2 февраля начался подъем к перевалам Сьерры. Через восемнадцать дней тяжелейшего пути отряд, включая «животных и все лагерное снаряжение», достиг перевала. Здесь Кит Карсон вырезал свое имя на стволе дерева. Ныне часть этого ствола с его надписью бережно хранится в Историческом музее форта Саттера, Сакраменто, Калифорния.

В течение пятнадцати лет о гаубице Фримонта не появлялось никаких сведений. Затем, в 1859 году, по отрывочным сведениям, два шахтера нашли орудие там, где Фримонт его оставил. В ходе Гражданской войны оно было надлежащим образом конфисковано правительством Соединенных Штатов, но по окончании ее снова попало в частные руки. Много лет орудие пребывало в Вирджиния-Сити, штат Невада, где оно время от времени использовалось для салютов в ходе праздничных церемоний. Миссис Паден сообщает:

«Права собственности на него были сомнительными, и предприимчивый конгрессмен от Калифорнии добился согласия военного ведомства на возвращение орудия в его родной город. Не такая уж плохая идея, говоря откровенно, но она не сработала.

Гаубица весьма быстро исчезла и много лет оставалась «незнамо где». Ничего удивительного в этом нет – поскольку приказ военного ведомства оставался в силе, то, естественно, никто не горел желанием устанавливать местонахождение орудия. Тем временем забеспокоились историки, поскольку после смерти или несчастного случая с хранителем тайны тайник с орудием мог оказаться навеки забытым. Так как ситуация из года в год оставалась неизменной, мой муж взял на себя миссию обратиться в военное министерство с письмом, в котором просил их отменить предыдущий приказ в отношении этого орудия и предпринять такие меры, которые бы позволили вернуть орудие для общественности. Со временем он получил ответ в виде передачи права собственности на орудие любому лицу, в настоящее время хранящему его. Это письменное распоряжение было передано туда, где, по его предположению, оно могло лучше всего сработать, и (тоже со временем) орудие предстало взглядам жителей и гостям Карсон-Сити».

Рис. 53. Горная гаубица Фримонта. Ствол изображен в проекциях а и б. На правой цапфе клеймо «С. А. & Co.»; на левой «1836». Фирма Сайруса Алджера отлила его в 1836 г. Рис. в, изображающий орудие на лафете, буксируемое на конной тяге, взят из изданного Конфедерацией «Наставления по стрелковому делу»

Доктор Хинкли и его супруга проследили более близкую к нам историю орудия от дальних троп к селению на реке Вест-Уокер до Карсон-Сити, Голд-Хилл, Гленбрук на озере Тахо, Тахо-Сити, Тахо-Таверн и, наконец, до Музея штата Невада в Карсон-Сити. Супруги Хинкли пришли к заключению, что «нет ни единого намека на то, что обретенная реликвия принадлежала когда-либо Фримонту» и что военное министерство Соединенных Штатов не вправе передавать ее кому-либо. Последнее утверждение относительно прав собственности на орудие, вероятно, справедливо, но тщательно собранные супругами Хинкли документы, как ни странно, опровергают их утверждение, что якобы не существует свидетельств принадлежности рассматриваемого орудия Фримонту. Как бы то ни было, один факт представляется точно установленным: горная гаубица, экспонируемая в Музее штата Невада, является одной из двенадцати двенадцатифунтовок, сделанных по заказу военного ведомства Соединенных Штатов и поставленных ему фирмой «Сайрус Алджер и К^о» в 1836 году. Вполне корректное объяснение его присутствия на реке Вест-Уокер основано на хронике похода Фримонта до Калифорнии в 1843—1844 годах.

На рис. 53, а и б изображен ствол горной гаубицы Фримонта в виде слева и сверху. В «Наставлении по стрелковому делу» 1841 года издания указаны следующие параметры аналогичного орудия: длина ствола 32,9 дюйма; внутренний диаметр канала ствола 4,62 дюйма; длина канала ствола 28,16 дюйма; длина от казенной части до цапфы 15 дюймов; диаметр цапф 2,7 дюйма; диаметр дульного среза 6,9 дюйма. Вес отлитого из бронзы ствола составляет 220 фунтов. Параметры пушки Фримонта, за исключением несколько более короткого ствола, очень близки к указанным в «Наставлении».

Даже в период Гражданской войны горная гаубица не претерпела сколько-нибудь значительных изменений по сравнению с рекомендациями генерал-майора Джисапа, высказанными им в 1836 году. Колеса лафета имели 38 дюймов в диаметре, что было некоторым улучшением, но длина колесной оси осталась равной только 38 дюймам. Заряд воспламенялся посредством фитиля, вкладывавшегося в запальное отверстие в момент производства выстрела. Снаряды, которыми стреляло орудие, были трех видов: ядра, шрапнель в виде сферического ядра, снаряженного 78 мушкетными пулями, и картечь в оболочке (148 пуль). Шрапнельное ядро с его разрывным зарядом (7 унций ружейного пороха) весило около 9 фунтов, вес двух других видов боеприпасов составлял около 11 фунтов каждый. Заряд пороха для стрельбы постоянно составлял 8 унций, дальность стрельбы составляла от 150 до 1005 ярдов в зависимости от угла возвышения. Рис. 53, в показывает орудие и его лафет и способ запряжки лошади, тянувшей его.

Рис. 54. Боеприпасы для горной гаубицы и способ их транспортировки: а – снарядные ящики, навьюченные на лошадь. Специальное вьючное седло позволяет артиллерийской прислуге разместить ствол поверх остальной поклажи; б – картечный выстрел и ядро для двенадцатифунтовой горной гаубицы

В горах Запада, где проезжие дороги были не более чем тропами, охотники на пушного зверя обычно запрягали двух лошадей цугом для транспортировки орудий, весящих меньше чем двенадцатифунтовая гаубица армейского образца. (Общий вес армейской пушки вместе с лафетом, боеприпасами, инструментами и походной кузней составлял примерно ³/₄ тонны. Ствол весил 220 фунтов.) При движении по сильно пересеченной местности орудие и лафет могли грузиться на верховую лошадь посредством использования специально сконструированного вьючного седла. Нет никаких упоминаний о том, что Фримонт использовал подобное седло для перевозки гаубицы во время своего знаменитого путешествия в Калифорнию; однако в его дневнике есть записи о том, что несколько раз ствол гаубицы снимался с лафета для облегчения его транспортировки на особенно сложных участках местности.

На рис. 54, а изображен способ упаковки боеприпасов для горной гаубицы и транспортировки их на лошади; на рис. 54, б показаны два типа боеприпасов, картечный выстрел и ядро.

Рис. 55. Английское корабельное орудие, установленное на парапете форта Нискуалли примерно в 1833 г. Эта шестифунтовка была поднята с затонувшего английского корабля и установлена для защиты форта Нискуалли Компанией Гудзонова залива, недалеко от устья реки Нискуалли. Ныне оно установлено на парапете воссозданного форта в парке Пойнт-Дефианс города Такома, штат Вашингтон. Орудие направлено на юг и смотрит примерно на то мето, где оно стояло в прошлом

Как картечный выстрел, так и ядро закреплены на деревянном поддоне. С любым боеприпасом в качестве метательного заряда использовалась навеска из 8 унций пушечного пороха в картузах из шерстяной ткани, закрепленных на цилиндрических поддонах из дерева. Когда метательный заряд с его поддоном прикреплялся к снаряду посредством хомутика, весь заряд становился «снаряженным боеприпасом». Картечный выстрел, имевший 4,47 дюйма в диаметре и содержавший 148 мушкетных пуль, уложенных в четыре яруса, образовывал боеприпас, который весил 11,2 фунта. Сферическое ядро того же диаметра, что и картечный выстрел, снаряжалось 7 унциями ружейного пороха, который взрывался от тлеющего фитиля, вставляемого в него непосредственно перед выстрелом. Вес ядра, снаряженного и закрепленного на поддоне, составлял 9,2 фунта. Третьим типом боеприпасов была «сферическая шрапнель», напоминавшая внешне круглое ядро, но содержавшая 78 мушкетных пуль и разрывной заряд из 4¹/₂ унции ружейного пороха. Вес сферической шрапнели составлял 11 фунтов. В один снарядный ящик обычно помещалось два ядра, пять сферических шрапнелей и один картечный выстрел; все это комплектовалось принадлежностями – запальными фитилями, воспламеняющими трубками, протекторами для фитилей и медленно горящими спичками, – которые также помещались в тот же ящик. Вес снарядного ящика вместе с запасом ветоши, закрепленной снаружи, составлял 112 фунтов. Второй снарядный ящик закреплялся по другую сторону вьючного седла и обеспечивал баланс нагрузки на животное.