Текст книги "Третий близнец"

51

Джинни понадобилось всего часа два, чтобы полюбить Лорейн Логан всей душой.

Лорейн оказалась куда полнее, чем на снимке, который украшал ее газетную колонку «одиноких сердец». Она часто улыбалась, отчего на кругом лице появлялись мелкие морщинки. Чтобы как-то отвлечь Джинни от тревожных мыслей, она заговорила о проблемах, которыми делились с ней читательницы: властных свекровях, драчливых мужьях, любовниках-импотентах, похотливых начальниках, дочерях, принимающих наркотики. На какую бы тему ни заговорила Лорейн, Джинни тут же спохватывалась: «Ну конечно, как же я не видела и не понимала этого раньше?»

Они сидели в патио, где становилось все прохладнее, и с нетерпением дожидались возвращения Стива с отцом. Джинни рассказала Лорейн об изнасиловании Лизы.

– О, ей понадобится много времени, чтобы научиться вести себя так, словно этого не было, – заметила Лорейн.

– Да. Именно так она сейчас себя и ведет.

– Обычно эта фаза занимает примерно полгода. Но рано или поздно настанет время, когда она поймет: глупо отрицать все это, надо научиться с этим жить. Чаще всего эта стадия наступает, когда женщина пытается возобновить нормальные сексуальные отношения и вдруг обнаруживает, что не может этого сделать. Вот тогда-то женщины и начинают мне писать.

– И что вы им советуете?

– Что тут можно посоветовать? Однозначного решения нет. Изнасилование ранит душу женщины, душе необходимо излечиться.

– Примерно тот же совет мы услышали от детектива.

Лорейн удивленно подняла брови.

– Вот как? Что ж, следует признать, он очень умен, этот полицейский.

Джинни улыбнулась:

– Это она.

Лорейн рассмеялась.

– Тогда понятно. Женщина всегда поймет другую женщину. Знаете, я хочу вам кое-что сказать. Только обещайте не выдавать меня.

– Обещаю.

После паузы Лорейн сказала:

– Стив любит вас.

Джинни кивнула:

– Да, мне кажется, любит.

– Матери всегда это замечают.

– Стало быть, он влюблялся и прежде?

– А вам, как я погляжу, палец в рот не клади, – улыбнулась Лорейн. – Да, влюблялся. Но только один раз.

– Расскажите мне о ней. Если, конечно, считаете, что он бы не был против.

– Ладно. Ее звали Фанни Галахер. У нее были зеленые глаза и вьющиеся темно-рыжие волосы. Очень живая и веселая девочка, к тому же единственная в классе, которую Стив совсем не интересовал. Несколько месяцев он ходил за ней по пятам, а она не обращала на него внимания. Но в конце концов настойчивость победила. И они встречались. Примерно год.

– Думаете, они занимались любовью?

– Не думаю, просто знаю. Ночи они проводили здесь, в нашем доме. Мне, знаете ли, всегда претила мысль о том, что юнцы должны совокупляться исключительно в машине или темном закоулке.

– Ну а ее родители?

– Я говорила с матерью Фанни. Она разделяла мои взгляды.

– А я потеряла девственность в темном закоулке, за панк-рок-клубом, в возрасте четырнадцати лет. И этот опыт был столь ужасен, что после этого я не вступала в сексуальные отношения до двадцати одного года. Моя мама была в этом смысле совсем не похожа на вас. Жаль.

– А мне кажется, не важно, строгие у человека родители или нет. Главное, чтобы они были последовательными. Ведь дети могут приспособиться к любым правилам. Непредсказуемость – вот что сбивает их с толку.

– Почему Стив и Фанни расстались?

– У него была одна проблема… Возможно, он расскажет вам о ней.

– Вы имеете в виду драку с Типом Хендриксом?

Лорейн удивилась.

– Так он вам сказал! Бог мой, похоже, он действительно вам доверяет.

Тут они услышали шум подъехавшего автомобиля. Лорейн выглянула на улицу.

– Стив приехал. Почему-то в такси, – растерянно произнесла она.

Джинни встала.

– Как он?

Но не успела Лорейн ответить, как Стив вбежал в патио.

– Где папа? – спросила Лорейн.

– Папу арестовали.

– О господи!.. – простонала Джинни. – За что?

– Толком не знаю. Наверное, люди из «Дженетико» что-то узнали или почуяли опасность, ну и воспользовались своими связями. Прислали военную полицию, отца арестовали. А мне удалось смыться.

– Ты что-то утаиваешь от меня, Стив, – с подозрением глядя на него, произнесла Лорейн. – Ну-ка рассказывай все как было!

– Охранник выстрелил. Два раза.

Лорейн тихо ахнула.

– Уверен, он целился поверх головы. Во всяком случае, я цел и невредим.

Во рту у Джинни пересохло. При мысли о том, что в Стива стреляли, ее охватил ужас. Ведь он мог погибнуть!..

– Но тем не менее наш план сработал, – сказал Стив и вытащил из кармана дискету. – Список здесь. Но сначала я расскажу тебе, что там. Это просто невероятно!

– Что? – спросила Джинни с замиранием сердца.

– Клонов вовсе не четыре.

– Как это?

– Их целых восемь.

Джинни так и застыла с разинутым ртом.

– Восемь двойников?!

– Мы нашли восемь идентичных электрокардиограмм.

Стало быть, эти изуверы из «Дженетико» подвергли эмбрион семикратному расщеплению, а затем пересадили полученные части восьми женщинам. Нет, в это просто невозможно поверить!

Но подозрения Джинни полностью подтвердились. Именно это так отчаянно пытался утаить Беррингтон. Теперь же, когда факты будут преданы гласности, «Дженетико» придет конец, а Джинни полностью восстановят в правах.

И Стива оправдают!

– Ты сделал это! – воскликнула Джинни и обняла его. Но тут вдруг в голову ей пришла простая мысль. – А кто же из этих восьмерых совершил изнасилование?

– Мы должны выяснить, – сказал Стив. – И это будет совсем не просто. Там указаны адреса их родителей на тот момент. И разумеется, они устарели.

– Попробуем найти. Это по Лизиной части. – Джинни встала. – Пора возвращаться в Балтимор. Дорога не близкая, приеду только к ночи.

– Я с тобой.

– А как же твой отец? Надо как-то попытаться его освободить.

– Ты нужен здесь, Стив, – сказала Лорейн. – Прямо сейчас позвоню нашему адвокату – у меня есть его домашний номер. Но рассказывать ему о том, что случилось, будешь ты.

– Ладно, – нехотя произнес Стив.

– А я, перед тем как выехать, должна позвонить Лизе. Пусть готовится, – сказала Джинни. – Можно воспользоваться телефоном в патио?

– Конечно.

Она набрала номер Лизы. Четыре гудка, затем характерная пауза – перед тем как включился автоответчик.

– Черт, – пробормотала Джинни, слушая оставленное Лизой послание. И, когда оно закончилось, произнесла в трубку: – Лиза, пожалуйста, позвони мне. Я выезжаю из Вашингтона. Буду дома около десяти. У меня очень важные новости…

– Я провожу тебя до машины, – сказал Стив.

Джинни попрощалась с Лорейн, та прижала ее к себе.

Уже на улице Стив протянул ей дискету.

– Смотри береги ее, – сказал он. – Копии нет, другого шанса получить информацию у нас уже не будет.

Джинни сунула дискету в сумочку.

– Не волнуйся. В ней и мое будущее тоже. – И она крепко его поцеловала.

– О господи, – задыхаясь, пробормотал он. – Неужели настанет время, когда мы будем заниматься этим сколько угодно?

– Да, обязательно настанет. Но ты должен беречь себя, Стив. Я не хочу тебя потерять. Пожалуйста, будь осторожен.

Он улыбнулся:

– Как это приятно, когда кто-то о тебе беспокоится. Особенно такая женщина, как ты.

Она снова поцеловала его, на этот раз нежнее и мягче.

– Я тебе позвоню.

А потом села в машину и уехала.

Ехала она быстро и была дома уже через час с небольшим.

Никакого послания от Лизы на автоответчике не оказалось. Джинни забеспокоилась. Может, Лиза уснула? Или смотрит телевизор? Не смей паниковать. Думай, думай! Она выбежала на улицу, села в машину и поехала к дому Лизы в Чарлз-Виллидж. Позвонила снизу по домофону, но никто не ответил. Куда же, черт подери, подевалась Лиза? Приятеля у нее не было, так что вряд ли она отправилась на свидание. Господи, пожалуйста, сделай так, чтоб она не уехала к своей матери в Питсбург!

Лиза жила в квартире под номером 12В. Джинни надавила на кнопку звонка квартиры 12А. Здесь тоже никто не ответил. Может, этот чертов домофон вообще не работает? И она попробовала позвонить в 12С.

Ответил ворчливый мужской голос:

– Кто там?

– Извините за беспокойство, я подруга Лизы Хокстон, вашей соседки. Мне она очень нужна. Вы, случайно, не знаете, где она может быть?

– Вы что, леди, думаете, у нас тут деревня на пять домов? Понятия не имею, где она, даже не знаю, как она выглядит, эта моя соседка! – Щелчок – он отключился.

Джинни сердито повернулась на каблуках, села в машину и поехала домой. Снова набрала номер Лизы.

– Лиза, пожалуйста, позвони мне тотчас же, как придешь, сколько бы времени ни было. Это очень важно и срочно! Жду!

Джинни не знала, чем теперь заняться. Без Лизы она не могла даже попасть в Дурдом.

Она приняла душ, закуталась в розовый махровый халат. Потом поняла, что голодна, и разогрела в микроволновке булочку с корицей. Но есть не стала, ее подташнивало от волнения, и она выбросила булочку и ограничилась чашкой кофе с молоком. Жаль, что телевизора нет, он бы отвлек ее от тревожных мыслей.

Она достала из сумочки снимок Стива, который подарил ей Чарльз. Надо подобрать для него рамочку. С помощью магнита она прикрепила снимок к дверце холодильника.

А потом стала рассматривать альбом с семейными фотографиями. Улыбнулась, увидев отца в рубашке в коричнево-белую полоску и мешковатых брюках на широких подтяжках – улыбаясь, он стоял рядом с ультрамариновым новеньким «фордом». Было в альбоме и несколько снимков Джинни в белой теннисной форме, она торжествующе сжимала в руках серебряные кубки и чаши. А вот мама катит перед собой старомодную коляску с малышкой Пэтти. А вот и Уилл Темпл в ковбойской шляпе – улыбается во весь рот, а она, Джинни, так и покатывается со смеху…

Зазвонил телефон.

Она вскочила, уронила альбом на пол, схватила трубку.

– Лиза?

– Привет, Джинни! Что за срочность?

Джинни тяжело опустилась на диван, испытывая невероятное облегчение.

– Слава тебе, Господи! Звонила сто раз, где ты ходишь?

– Ходила в кино с Кэтрин и Биллом. Это что, преступление?

– Извини. Я не имею никакого права устраивать тебе допрос и…

– Все в порядке. Мы же подруги. Так что можешь на меня немного позлиться. И как-нибудь я отвечу тебе тем же.

Джинни засмеялась.

– Спасибо. Послушай, Лиза, у меня есть список двойников Стива. И мне нужно узнать их адреса, желательно сегодня же. Поможешь?

Пауза.

– Но, Джинни, я и без того едва не нарвалась на крупные неприятности, пытаясь проникнуть к тебе в кабинет. Меня запросто могли уволить, да и охранника тоже. Я вовсе не против тебе помочь, но не могу потерять работу.

Джинни растерянно замерла с трубкой в руках. Нет, прошу тебя, не подводи меня, особенно теперь, когда я подобралась так близко.

– Ну пожалуйста!..

– Я боюсь.

На смену растерянности пришел гнев. Э, нет, голубушка, я не позволю тебе отвертеться!

– Уже почти воскресенье, Лиза. – Страшно противно делать это, но придется. – Ровно неделю назад я вошла в горящее здание, пытаясь найти тебя.

– Знаю, знаю…

– Я тоже боялась.

Долгая пауза.

– Ты права, – выдавила наконец Лиза. – Ладно, хорошо, я все сделаю.

Джинни с трудом подавила торжествующий возглас.

– Когда ты сможешь туда подъехать?

– Через пятнадцать минут.

– Встречу тебя на улице.

Джинни повесила трубку. Потом метнулась в спальню, сбросила халат, натянула черные джинсы и бирюзовую майку. Накинула сверху черную джинсовую куртку и сбежала вниз по лестнице.

Она вышла из дома ровно в полночь.

Воскресенье

52

Джинни приехала в университет раньше Лизы. Припарковалась на стоянке для гостей, не захотев оставлять свою приметную машину возле Дурдома, и прошла пешком через безлюдный темный кампус. Остановилась возле здания и стала ждать. Вдруг пожалела, что не заскочила по дороге в ночной магазин купить чего-нибудь перекусить. Она мечтала о чизбургере с жареным картофелем, толстом куске пиццы с перцем, яблочном пироге, ванильном мороженом… на худой конец, можно было бы обойтись и салатом с чесночной приправой. И вот, наконец подъехала Лиза в маленькой белой «хонде».

Она вышла из машины, взяла Джинни за руки.

– Мне стыдно, – сказала она. – Ты не должна была напоминать о том, как поступают настоящие друзья.

– Я все понимаю, – ответила Джинни.

– Прости.

Они прошли в здание, включили в лаборатории свет. Джинни насыпала кофе в кофейник, Лиза включила компьютер. Странно было находиться в лаборатории среди ночи. Белые стены и двери, беспощадно яркий свет, машины и аппараты – все это напомнило Джинни морг.

Наверняка охранники рано или поздно сюда нагрянут, подумала она. После вылазки Джинни они держат Дурдом под наблюдением. Увидят в окнах свет – и сразу прибегут. С другой стороны, ученые часто засиживаются на работе по ночам, и неприятностей ожидать не следует – если, конечно, не явится тот вчерашний охранник, который непременно узнает ее, Джинни.

– Если вдруг кто-то придет, – сказала она Лизе, – я спрячусь вон в том вытяжном шкафу. Вдруг это будет охранник, знающий, что я лишена доступа в эти помещения.

– Надеюсь, мы услышим его приближение, – нервно заметила Лиза.

– Надо как-то обезопаситься. – Джинни не терпелось заняться поиском клонов, но она сдерживала себя: меры предосторожности принять стоит. Она оглядела лабораторию, взгляд ее упал на небольшой букет у Лизы на столе. – Скажи, тебе очень дорога эта стеклянная ваза? – спросила она подругу.

Лиза пожала плечами:

– Да нет. Такую в любом универмаге можно купить.

Джинни вынула цветы, вылила воду в раковину. Потом сняла с полки книгу Сьюзан Л. Фабер «Идентичные близнецы, воспитывавшиеся раздельно». Вышла в коридор, дошла до дверей, ведущих на лестницу. Потянув двери к себе, слегка приоткрыла их и вставила между ними книгу. Затем сверху, над щелью, установила стеклянную вазу. Теперь ни один человек не мог войти в коридор, не уронив вазу, которая с грохотом разлетелась бы на мелкие осколки.

Лиза спросила:

– А что мне сказать, если нас все-таки застукают?

– Скажешь, что терпеть не можешь, когда за тобой шпионят, – ответила Джинни.

Лиза удовлетворенно кивнула:

– Еще немного, и я стану настоящим параноиком.

– Ладно, давай за дело, – сказала Джинни.

Они вернулись в лабораторию и оставили ее двери открытыми, чтобы услышать, если вдруг ваза разобьется. Джинни вставила драгоценную дискету в компьютер и сделала распечатку. Там были имена восьми младенцев мужского пола, чьи электрокардиограммы были так схожи, словно принадлежали одному человеку. Восемь крохотных сердец бились совершенно одинаково. Каким-то образом Беррингтону удалось уговорить персонал армейских госпиталей провести этот тест. И копии этих документов, вне сякого сомнения, были отправлены в клинику «Эйвентайн», где и хранились вплоть до четверга, пока их не уничтожили. Но Беррингтон забыл или не учел, что оригиналы могли остаться в армейских госпиталях.

– Давай начнем с Генри Кинга, – предложила Джинни. – Полное имя – Генри Ирвин Кинг.

Лиза достала два диска, вставила их в дисководы.

– На этих двух дисках записаны домашние телефоны всех граждан США, – сказала она. – И наша поисковая система позволяет работать одновременно с двумя дисками.

Экран монитора ожил.

– К сожалению, люди далеко не всегда вносят в телефонный справочник свое полное имя, – пояснила Лиза. – Давай посмотрим, сколько всего в Америке Г. Кингов.

Она набрала: «Г. Кинг» – и щелкнула по ярлыку «Счет». Через секунду в окошке появилась цифра: 1129.

Джинни разочарованно вздохнула:

– Но чтоб проверить столько имен, понадобится вся ночь!

– Погоди, сейчас попробуем иначе, – сказала Лиза. И напечатала: «Генри И. Кинг или Генри Ирвин Кинг», щелкнула какой-то клавишей, и через секунду на экране возник список. – У нас имеются три Генри И. Кинга и семнадцать Генри Ирвин Кингов. Какой последний адрес там указан?

Джинни сверилась с распечаткой.

– Форт-Дивенс, Массачусетс.

– Ясно. У нас есть один Генри Ирвин Кинг, живущий в Амхерсте. И четыре Генри И. Кинга в Бостоне.

– Давай им позвоним.

– Ты знаешь, сколько сейчас времени? Почти час ночи.

– Но я не могу ждать до утра.

– Никто с тобой ночью разговаривать не будет.

– Нет, будут, – уверенно произнесла Джинни. Она, конечно, понимала, что людей среди ночи беспокоить нельзя, что они этого не любят. Но ее сжигало нетерпение. – Скажу, что я из полиции. Что мы разыскиваем серийного убийцу.

– Но ведь это противозаконно!

– Дай мне номер в Амхерсте.

Лиза нажала на клавишу F2, раздался звонок модема. Джинни сняла трубку.

Семь долгих гудков, затем сонный голос произнес:

– Алло?

– Говорит детектив Сьюзан Фабер из департамента полиции Амхерста, – сказала Джинни. Она ожидала, что человек ответит нечто вроде «да пошли вы все к дьяволу». Но в трубке царило молчание. И она бойко продолжила: – Извините, что беспокоим вас в такой поздний час, но дело очень важное и срочное. Простите, я говорю с Генри Ирвином Кингом?

– Да… А что случилось?

Голос мужчины средних лет, но Джинни хотелось быть уверенной до конца.

– Ничего особенного. Просто обычная проверка.

Это была ошибка.

– Обычная? – взвился мужчина. – В такое время ночи?

Чтобы спасти ситуацию, Джинни торопливо добавила:

– Просто мы расследуем одно очень серьезное преступление, и хотелось бы исключить вас из числа подозреваемых. Простите, сэр, вы не могли бы назвать мне дату и место своего рождения?

– Я родился четвертого мая 1946 года в Гринфилде, штат Массачусетс. Вы довольны?

– Скажите, а у вас нет сына с тем же именем?

– Нет, у меня три дочери. Могу я снова лечь спать?

– Простите за беспокойство. И большое вам спасибо за то, что согласились ответить на мои вопросы. Доброй вам ночи! – С этими словами Джинни повесила трубку и торжествующе взглянула на Лизу. – Ну, видишь, получилось! Он говорил со мной. Нет, конечно, он был далеко не в восторге, но все же говорил!

Лиза рассмеялась.

– Да, доктор Феррами, у вас настоящий талант по части запудривания мозгов!

Джинни усмехнулась.

– Нужны лишь напор и нахальство. Ладно, переходим к Генри И. Кингам. Я позвоню двум первым, а ты – последним.

Только одна из них могла пользоваться автоматическим набором. Джинни нашла блокнот и шариковую ручку и переписала два первых номера, затем села за телефон и стала набирать. Ответил мужской голос, и она снова завела свою песню:

– Это детектив Сьюзан Фабер из бостонского управления полиции…

– Какого хрена названиваешь среди ночи? – сердито рявкнул мужчина в ответ. – Неужели не знаешь, кто я такой?

– Я полагаю, вы Генри Кинг…

– Полагаю, тебя вышибут с твоей долбаной работы, сучка паршивая! – с яростью выкрикнул он. – Сьюзан… как тебя там дальше?

– Мне просто нужно проверить дату вашего рождения, мистер Кинг.

– Соедини меня с лейтенантом из вашего участка, слышишь? Немедленно!

– Но, мистер Кинг…

– Делай, что тебе говорят!

– Чертова горилла! – буркнула Джинни и повесила трубку. Руки у нее дрожали. – Не дай бог еще раз нарваться на такого хама!

Лиза к этому времени тоже повесила трубку.

– Мой оказался ямайцем. Акцент это подтверждает, – сказала она. – А тебе, судя по всему, попался крепкий орешек?

– О да.

– Можем сделать перерыв. И продолжить утром.

Но Джинни не согласилась.

– Нет, не стоит, – твердо заявила она. – Еще один скандал я как-нибудь переживу.

– Ну как знаешь.

– В любом случае голос у него не был похож на голос двадцатидвухлетнего парня. Так что забудем об этом придурке. Давай попробуем еще раз.

И она набрала очередной номер.

Третий ее Генри Кинг спать еще не ложился; на фоне его голоса слышались звуки музыки и приглушенный шум других голосов.

– Да! Кто это? – спросил он.

Голос примерно такой, какой она ожидала услышать. И Джинни немного воспрянула духом. Она снова представилась детективом Фабер, но он тут же заявил:

– А откуда мне знать, что вы и вправду из полиции?

Голос как у Стива, и у Джинни замерло сердце. Он вполне мог быть одним из клонов. Но что сделать, чтобы он ей поверил? Придется как-то выкручиваться.

– Может, хотите перезвонить мне в полицейское управление? – спросила она.

Пауза.

– Да ладно, – буркнул он в трубку.

Джинни с облегчением вздохнула.

– Я Генри Кинг, – сказал он. – Но обычно меня называют Хэнк. Чего вы хотите?

– Прежде всего хотелось бы проверить вашу дату и место рождения.

– Я родился в Форт-Дивенсе ровно двадцать два года тому назад. Вообще-то у меня сегодня день рождения. Вернее, вчера был, в субботу.

Он, точно он! Одного клона она нашла. Теперь надо выяснить, был ли он в Балтиморе в прошлое воскресенье. Еле сдерживая возбуждение, Джинни спросила:

– Не могли бы вы припомнить, когда последний раз выезжали за пределы штата?

– Так, дайте сообразить… Это было в августе. Я ездил в Нью-Йорк.

Чутье подсказывало Джинни, что он говорит правду, но она продолжала задавать вопросы:

– А чем вы занимались в прошлое воскресенье?

– Работал.

– В чем состоит ваша работа?

– Вообще-то я студент Массачусетского университета, но по воскресеньям подрабатываю барменом в кафе «Голубая нота» в Кембридже.

Джинни записала название кафе.

– И именно там вы и находились в прошлое воскресенье?

– Ага. Обслужил как минимум сотню людей.

– Благодарю вас, мистер Кинг. – Если это правда, то вовсе не он изнасиловал Лизу Хокстон. – Не могли бы вы дать мне телефон этого бара, чтобы я могла проверить ваше алиби?

– Номера не помню, он записан в книжке. А в чем меня подозревают?

– Мы расследуем дело о поджоге.

– Что ж, рад, что у меня имеется алиби.

Странно было слышать голос Стива и знать при этом, что говоришь с совершенно незнакомым человеком. Джинни страшно хотелось увидеть этого Генри Кинга, убедиться в том, что и внешне он копия Стивена Логана.

– Еще раз спасибо вам, сэр, – наконец произнесла она. – Доброй ночи! – Она повесила трубку и в полном изнеможении воскликнула: – Уф!..

Лиза слушала разговор.

– Ну, ты нашла его?

– Да. Родился в Форт-Дивенсе ровно двадцать два года тому назад. Он тот самый Генри Кинг, которого мы ищем, я в этом уверена.

– Здорово!

– Но у него вроде бы есть алиби. Говорит, что весь тот день проработал в баре в Кембридже. – Она заглянула в блокнот. – Бар называется «Голубая нота».

– А мы можем это проверить? – спросила Лиза. Она уже позабыла о своих страхах, ею двигал азарт охотника.

Джинни кивнула.

– Сейчас поздно, но, я думаю, в воскресную ночь бар еще должен быть открыт. На твоих дисках есть телефоны баров?

– Нет, здесь только домашние телефоны. Для заведений существует другой справочник.

Джинни позвонила в справочную службу, получила номер, набрала его. На том конце провода почти сразу же сняли трубку.

– Я детектив Сьюзан Фабер из бостонской полиции. Нельзя ли поговорить с управляющим?

– Я управляющий, в чем дело? – Мужчина говорил с испанским акцентом, голос его звучал встревоженно.

– У вас есть сотрудник по имени Генри Кинг?

– Хэнк? Да, есть. Что он там опять натворил?

Похоже, у этого Генри Кинга и прежде возникали проблемы с законом.

– Может, и ничего. Скажите, когда вы видели его последний раз?

– Сегодня. Вернее, уже вчера. В субботу он работал в дневную смену.

– А до этого?

– Так, дайте подумать… В прошлое воскресенье. Он работал с четырех до полуночи.

– Вы готовы поклясться в этом перед судом присяжных, если возникнет такая необходимость?

– Конечно, почему нет? Кого бы там ни прихлопнули, но Хэнк в ту ночь этого не делал, точно вам говорю.

– Спасибо за помощь, сэр.

– Нет проблем! – В голосе управляющего явно слышалось облегчение. Будь она настоящим полицейским, подумала Джинни, приняла бы это за косвенное доказательство чувства вины. – Звоните, всегда рад помочь, – сказал он и повесил трубку.

– Алиби подтверждается, – разочарованно протянула Джинни.

– Не расстраивайся, – сказала Лиза. – Мы сделали правильно, что удалили его из списка подозреваемых в самом начале. Ведь это имя очень распространенное. Давай теперь попробуем Перов Эриксонов. Их должно быть не так уж много.

Судя по данным Пентагона, Пер Эриксон родился в Форт-Рукере. Но теперь, двадцать два года спустя, человека под таким именем в Алабаме не значилось. Лиза попробовала набрать по-другому: П. Эрикссон – на тот случай, если фамилия пишется с двумя «с», потом попробовала еще несколько вариантов написания, в том числе «Эриксен» и «Эриксан», но компьютер ничего не выдал в ответ.

– Попробуй Филадельфию, – сказала Джинни. – Ведь он напал на меня именно там.

В Филадельфии Эриксонов оказалось трое. Первый оказался Педером, а не Пером, голос второго был совсем старческий. А третьей была женщина по имени Петра. Тогда Джинни с Лизой переключились на поиски всех П. Эриксонов, которых в США оказалось тридцать три человека.

Второй П. Эриксон, которому звонила Лиза, был человеком вспыльчивым и ничуть не стеснялся в выражениях. Вешая трубку, Лиза была бледна как полотно, но выпив чашку кофе, немного успокоилась.

Каждый звонок был настоящим испытанием. Джинни из последних сил изображала полицейского детектива и всякий раз, ожидая, когда снимут трубку, боялась услышать грубый мужской голос, который скажет нечто вроде: «Может, поиграем с тобой, малышка? А не захочешь, вышибу тебе мозги!» Ох, как непросто было, притворяясь детективом, выслушивать грубости и насмешки людей, подходивших к телефону. Ни один звонок пока что ничего не дал.

Джинни положила трубку после шестой уже по счету бесплодной попытки, и в этот момент услышала, как Лиза говорит:

– О, простите ради бога! Наша информация, должно быть, устарела. Пожалуйста, извините за неурочный звонок и за то, что невольно расстроила вас, миссис Эриксон. До свидания. – Лиза повесила трубку. Смотрела она виновато. – Это был один из наших клонов, – мрачно сказала она, – но прошлой зимой он умер. Я говорила с его матерью. Бедняжка расплакалась, когда я спросила о нем.

Интересно, подумала Джинни, что за человек был этот Пер Эриксон? Психопатом вроде Денниса или же славным парнем, как Стив?

– Отчего он умер? – спросила она.

– Он был чемпионом по горным лыжам и сломал шею, исполняя какой-то рискованный трюк.

Бесстрашие – одна из характерных черт.

– Да, похоже, это был действительно один из них.

Только теперь Джинни поняла, что далеко не все восемь клонов могут быть живы. И еще она поняла, что их могло быть и больше. Даже теперь, когда наука шагнула далеко вперед, не все эмбрионы приживаются. Возможно, у некоторых матерей случились выкидыши. По всей видимости, в качестве подопытных «Дженетико» использовала пятнадцать или двадцать женщин, а может, и больше.

– Тяжело звонить всем этим людям, – заметила Лиза.

– Хочешь устроить перерыв?

– Нет. – Лиза покачала головой. – Продвигаемся мы нормально. Уже исключили две фамилии из пяти, а сейчас нет еще и трех. Кто там у нас следующий?

– Джордж Дассолт.

Джинни уже поверила, что они непременно найдут насильника, но со следующим именем им не повезло. В США оказалось всего семь Джорджей Дассолтов, но трое из них к телефону не подошли. Причем ни один не был связан ни с Балтимором, ни с Филадельфией. Первый проживал в Буффало, второй – в Сакраменто, а третий – в Хьюстоне, что, впрочем, еще ничего не доказывало. Они ведь могли и переехать. Лиза сделала распечатку с указанием номеров телефонов – на тот случай, если придется звонить повторно.

Здесь крылся еще один подвох.

– Знаешь, я вдруг подумала, – осторожно начала Джинни, – ведь нет никакой гарантии, что телефон разыскиваемого нами парня есть в этом справочнике.

– Да, верно. Может, у него вообще нет телефона. Или он отказался вносить его в справочник.

– Он может быть зарегистрирован и под другим именем, допустим, Спайк Дассолт или Флип Джонс.

Лиза хихикнула.

– Он мог стать рэпером и придумать себе псевдоним, например, Айси Кремо Кримо.

– Или стать чемпионом по армрестлингу и назваться Железным Биллом.

– Или увлекся порнографией. И зовут его Хейди Хлыст.

– Или Шустрый Член.

– Или Киска Генриетта.

Они захохотали, и вдруг из коридора донесся звон разбитого стекла. Джинни вскочила и бросилась к шкафу. Нырнула в него и плотно закрыла за собой дверцу. Стояла в темноте и прислушивалась.

Она слышала, как Лиза нервно спросила:

– Кто там?

– Охрана, – ответил мужской голос. – Это вы поставили там стеклянную банку?

– Да.

– Могу узнать зачем?

– Чтобы никто не мог подкрасться незаметно. Я, знаете ли, немного нервничаю, когда засиживаюсь на работе в столь поздний час.

– Имейте в виду, я там убирать не стану. Я не уборщица.

– Ладно. Оставьте как есть.

– А вы здесь одна, мисс?

– Да.

– Могу я удостовериться?

– Ради бога.

Джинни придерживала дверцу изнутри обеими руками. На тот случай, если он попытается ее открыть.

Она слышала, как охранник расхаживает по лаборатории.

– И что это за работа такая срочная? – Он подозрительно покосился на Лизу.

– Я бы с удовольствием поболтала с вами, – ответила та, – но времени нет. Я действительно очень занята.

Если б не была так занята, придурок ты эдакий, стала бы она торчать здесь ночью? Так что проваливай подобру-поздорову, оставь человека в покое!

– Ладно, какие проблемы… – Теперь голос его звучал совсем близко. – А здесь у вас что?

Джинни затаила дыхание и еще крепче вцепилась в дверную ручку.

– Здесь мы держим радиоактивные вирусные хромосомы, – ответила Лиза. – Да нет, ничего такого страшного, в подобном состоянии они почти безопасны, так что можете открыть и проверить.

Джинни с трудом сдержала смех. Такой вещи, как радиоактивные вирусные хромосомы, в природе не существовало.

– Загляну на всякий случай. – Джинни почувствовала, как он дергает дверь снаружи, впрочем, не очень сильно. – Заперто.

Повисла пауза. Затем снова послышался его голос – уже издалека. И Джинни расслабилась.

– Станет скучно, заходите к нам в дежурку. Угощу вас кофе.

– Спасибо, – сказала Лиза.

Джинни просидела в шкафу еще пару минут, просто чтобы удостовериться, что опасность миновала. Затем Лиза отворила дверцу.

– Вылезай, он ушел, – сказала она. – Я видела, как он выходит из здания.

Они вернулись к телефонам.

Мюррей Клод – еще одно необычное имя, и нашли они его довольно быстро. Звонила Джинни. Мужчина, снявший трубку, назвался Мюрреем Клодом-старшим и с горечью в голосе сообщил, что его сын угодил в афинскую тюрьму три года тому назад. Срок он получил за драку в кафе и выйдет самое раннее в январе.

– Этот парень мог стать кем угодно, – сказал он, – астронавтом, лауреатом Нобелевской премии, кинозвездой, президентом Соединенных Штатов. Все было: и внешность, и ум, и обаяние! Все пошло псу под хвост! Просто бросил все псу под хвост.

Джинни понимала, как больно и обидно Клоду-старшему. Он считает, что раз он отец, то несет ответственность за то, что произошло. Ей очень хотелось утешить его, сказать всю правду, но она пока была не готова к этому, да и время поджимало. Джинни поклялась себе, что непременно потом позвонит этому человеку и постарается его утешить, и молча повесила трубку.

Всех Харви Джонсов они оставили напоследок. Потому что понимали – с ними будет сложнее всего.