Текст книги "Третий близнец"

Понедельник

62

Стив проснулся, словно от толчка.

Где я?

Кто-то тряс его за плечо. Какой-то мужчина в полосатой пижаме. Это был Беррингтон Джонс. И тут Стив все вспомнил.

– Только, пожалуйста, оденься на пресс-конференцию поприличнее, – сказал Беррингтон. – В шкафу есть рубашка, ты оставил ее недели две тому назад. Марианна постирала ее и погладила. Потом зайди ко мне, выберем тебе галстук. – С этими словами Беррингтон вышел.

Он говорит с сыном, как с непослушным, своенравным ребенком, подумал Стив, поднимаясь с постели. За каждой фразой угадывалась еще одна, недоговоренная: «И не смей со мной спорить!» Что ж, такая манера вполне его устраивала. Можно отделываться односложными ответами, не боясь себя выдать.

Было восемь утра. Стив прошел через коридор в ванную. Принял душ, побрился бритвой, обнаруженной в шкафчике. Делал он все не спеша, оттягивая момент появления в комнате Беррингтона.

Но медлить больше было нельзя. Обернув вокруг талии полотенце, он направился в спальню Беррингтона. Там его не оказалось. Стив открыл шкаф. Все галстуки у Беррингтона были какие-то слишком классические: из блестящего шелка, в мелкую полоску, крапинку, с растительным узором. Ничего современного. Наконец Стив выбрал один, с широкими горизонтальными полосками. Белье тоже нужно. Трусы были сложены аккуратной стопкой. Ростом он значительно выше Беррингтона, но объем талии у них примерно одинаковый. И Стив взял простые синие трусы.

Он одевался и готовился к очередному испытанию. Ничего, твердил он про себя, еще несколько часов – и все кончится. Подозрения Беррингтона придется усыплять часов до двенадцати с небольшим, до того момента, когда Джинни вмешается в ход пресс-конференции. Стив глубоко вздохнул и вышел в коридор.

Он уловил доносившийся с кухни аромат жареного бекона и двинулся туда. Марианна, стоявшая у плиты, уставилась на Стива широко раскрытыми глазами. На секунду его охватила паника: ведь Беррингтон может заметить это ее выражение. Заметит и спросит, что случилось, а бедняжка настолько запугана, что тут же выложит ему всю правду. Но Беррингтон смотрел новости Си-эн-эн по маленькому телевизору, да и не такой он был человек, чтобы обращать внимание на настроение служанки.

Стив сел за стол, Марианна налила ему кофе и сока. Он ободряюще улыбнулся ей. Беррингтон поднял руку, призывая присутствующих к молчанию – диктор начал зачитывать блок новостей о «Дженетико»: «Майкл Мейдиган, исполнительный директор североамериканского отделения компании «Ландсманн», сообщил вчера, что заключительная стадия переговоров по передаче компании успешно завершена. Подписание сделки состоится сегодня на пресс-конференции в Балтиморе. Сегодня с раннего утра стоимость акций «Ландсманна» на Франкфуртской финансово-промышленной бирже выросла на пятьдесят пфеннигов. Объемы торгов «Дженерал моторс» составляют…»

В дверь позвонили, и Беррингтон приглушил звук. Выглянул из окна и сказал:

– Там полицейский автомобиль.

Стив так и похолодел от страха. Что, если Джинни все-таки дозвонилась до Миш Делавер? Дозвонилась и рассказала все, что узнала о Харви, и полиция решила его арестовать… И теперь Стиву придется отрицать, что он Харви Джонс, – и это несмотря на то что он, одетый в одежду Харви, сидит на кухне в доме у отца Харви и поедает булочки с черничным джемом, которые подала ему на завтрак служанка Харви.

Меньше всего ему хотелось обратно в тюрьму.

Но это еще не самое худшее. Если его сейчас арестуют, он не сможет присутствовать на пресс-конференции. Если больше никто из клонов там не появится, у Джинни будет один Харви. А один близнец сам по себе еще ничего не доказывает.

Берринтон встал и направился к двери.

– Что, если они за мной? – спросил Стив.

На Марианну было страшно смотреть – так она испугалась.

– Скажу, что тебя здесь нет, – бросил Беррингтон и вышел из комнаты.

Стив не слышал, о чем они говорили. Сидел, как приклеенный к стулу, не ел и не пил. Марианна тоже застыла у плиты.

Наконец Беррингтон вернулся.

– Вчера у нас ограбили троих соседей, – сказал он. – Так что, можно считать, нам здорово повезло.

Всю ночь Джинни и мистер Оливер дежурили посменно, один охранял Харви, другой спал. А потому ни один толком не выспался. Зато Харви отоспался всласть – всю ночь прохрапел с кляпом во рту.

Утром они по очереди помылись в ванной. Джинни переоделась в белую блузку и черную юбку, чтобы ее можно было принять за официантку, – эту одежду она захватила из дома.

Завтрак они заказали в номер. Официанта решили в комнату не впускать, чтобы он не увидел на кровати связанного Харви. И мистер Оливер подписал чек у двери со словами:

– Моя жена раздета, поднос возьму сам.

Мистер Оливер напоил Харви апельсиновым соком, поднося стакан к его рту. Джинни в это время стояла у него за спиной, готовая врезать гаечным ключом Харви по голове, если он будет капризничать.

Джинни с нетерпением ждала звонка Стива. Что с ним происходит? Ночь ему пришлось провести в доме Беррингтона. Не выдал ли он себя?..

В девять приехала Лиза, привезла распечатку заявления для прессы. И тут же отправилась в аэропорт встречать Джорджа Дассолта и других клонов, которые могли появиться. Ни один из троих им не позвонил.

Зато в девять тридцать позвонил Стив.

– Долго говорить не могу, – торопливо бросил он в трубку. – Беррингтон в ванной. У меня все в порядке. Еду на конференцию вместе с ним.

– Он ничего не заподозрил?

– Нет, хотя несколько напряженных моментов было. Как мой двойник?

– Тише воды, ниже травы.

– Все, мне пора.

– Стив?

– Что? Быстрее!

– Я люблю тебя. – Она повесила трубку. Не стоило этого говорить. Девушка не должна первой признаваться в любви. Да черт с ними, с условностями!

В десять она отправилась на разведку, посмотреть, где находится зал «Ридженси». Выяснилось, что это угловая комната с небольшим вестибюлем и дверью, ведущей в приемную. Какой-то фоторепортер уже вертелся там, подбирая подходящий ракурс для съемок на фоне логотипа «Дженетико».

Джинни огляделась, потом вернулась в номер.

Позвонила Лиза из аэропорта.

– Плохие новости, – сказала она. – Рейс из Нью-Йорка запаздывает.

– О господи! – воскликнула Джинни. – Ну а другие? Хэнк или Уэйн?

– Их нет.

– На сколько опаздывает самолет Джорджа?

– Ожидают в одиннадцать тридцать.

– Еще сможете сюда успеть.

– Будем мчаться как ветер.

В одиннадцать Беррингтон вышел из спальни, поправляя лацканы пиджака. На нем был черный костюм-тройка в еле заметную светлую полоску, белая рубашка с широкими французскими манжетами – немного старомодная, но очень эффектная.

– Пора ехать, – сказал он.

Стив надел спортивный твидовый пиджак Харви. Сидел он на нем, разумеется, превосходно.

Они вышли на улицу. Пожалуй, слишком тепло для таких нарядов. Уселись в серебристый «линкольн» и тут же включили кондиционер. Беррингтон ехал быстро, направляясь к центру города. К радости и облегчению Стива, он был слишком поглощен вождением и почти не говорил. И вот они въехали в подземный гараж.

– Для освещения этого торжественного события «Дженетико» пришлось нанять специальную фирму по связям с общественностью, – сказал он Стиву, когда они поднимались в лифте. – Нашему отделу с этой задачей не справиться.

Они направились к залу «Ридженси», где их встретила красиво причесанная дама в черном костюме.

– Я Карен Бимиш из «Тотал комьюникейшнс», – представилась она. – Не желаете ли пройти в приемную для VIP-персон? – И она проводила их в небольшое помещение, где на столах были расставлены закуски и напитки.

Стиву начинало все это надоедать. Хотелось заглянуть в конференц-зал, но и там тоже, наверное, нет ничего интересного. Придется набраться терпения. Главное, что пока все в порядке: Беррингтон верит в то, что он – Харви.

В приемной уже собралось человек шесть-семь, в том числе Пруст и Барк. Рядом с Прустом маячил мускулистый молодой человек в черном костюме, по всей видимости, его телохранитель. Беррингтон представил Стива Майклу Мейдигану, главе североамериканского отделения компании «Ландсманн».

Беррингтон, явно нервничая, отпил глоток белого вина. Самому Стиву страшно хотелось мартини – причин нервничать у него было куда больше, чем у Беррингтона. Но он решил воздержаться: алкоголь расслабляет. Он не мог позволить себе расслабиться ни на секунду. Взглянул на часы, которые снял с руки Харви. Без пяти двенадцать. Еще несколько минут, и все это закончится. И вот тогда я смогу позволить себе мартини.

Карен Бимиш похлопала в ладоши, призывая собравшихся к вниманию, и спросила:

– Вы готовы, джентльмены? – Ответом были одобрительные возгласы и кивки. – Тогда, пожалуйста, идите и рассаживайтесь. Все, кроме тех, кто будет выступать.

Ну все! Я справился. Все закончилось.

Беррингтон обернулся к Стиву и сказал:

– До свиданья, милое созданье! – И выжидательно уставился на него.

– Ага, – буркнул в ответ Стив.

Беррингтон усмехнулся:

– Что это значит – «ага»? А ну-ка отвечай как положено!

Стив похолодел. Он понятия не имел, что имеет в виду Беррингтон. Очевидно, это какая-то условная фраза, игра слов, знакомая только близким. Каков же ответ? Стив чертыхнулся про себя. Пресс-конференция сейчас начнется, ему надо продержаться всего несколько секунд.

Беррингтон, недоуменно хмурясь, не сводил с него глаз. Стив почувствовал, что на лбу у него выступили капельки пота.

– Ты ведь не мог забыть… – протянул Беррингтон, и Стив заметил, как подозрительно блеснули у него глаза.

– Конечно, нет! – с деланной веселостью воскликнул Стив. Он слишком быстро ответил, слишком быстро, сейчас он себя выдаст.

Теперь к их разговору прислушивался и сенатор Пруст.

– Ну так давай говори, как там дальше, – сказал Беррингтон. И Стив заметил, как он выразительно покосился на охранника Пруста, а тот заметно напрягся.

– Увидимся снова, сеньор Казанова! – отчаянно выпалил Стив.

На секунду в приемной настала полная тишина.

Затем Беррингтон бросил:

– А что, очень даже недурно! – И рассмеялся.

Стив тут же успокоился. Должно быть, это у них такая игра, всякий раз надо придумывать новый ответ. На лице его отразилось облегчение, и, чтобы скрыть его, он поспешно отвернулся.

– Пора, господа, мы начинаем! – подгоняла присутствующих Карен Бимиш.

– Сюда, – сказал Пруст Стиву. – Ты ведь не будешь выходить на сцену. – Он отворил какую-то дверь, и Стив шагнул туда.

И оказался в ванной комнате. Обернулся и удивленно произнес:

– Но это же не…

Следом за ним в ванную вошел телохранитель Пруста. И не успел Стив понять, что происходит, как верзила нанес ему болезненный удар в солнечное сплетение.

– Поднимешь шум, руки-ноги пообрываю! – пригрозил здоровяк.

Следом за телохранителем в ванную шагнул Беррингтон, за ним скользнул Пруст и затворил за собой дверь. Телохранитель крепко держал Стива.

Беррингтон просто кипел от негодования.

– Ты, чучело гороховое! – злобно прошипел он. – Ты который из них? Наверное, Стив Логан, да?

Юноша пытался сохранить присутствие духа.

– Что происходит, отец?

– Заткнись! Игра окончена! Где мой сын?

Стив не ответил.

Джим спросил:

– Берри, что, черт возьми, происходит?

Беррингтон пытался взять себя в руки.

– Это не Харви, – сказал он Джиму. – Это один из других клонов, по всей вероятности – Логан. Изображает из себя Харви со вчерашнего вечера. А Харви они захватили и, должно быть, держат где-то под замком.

Джим побледнел.

– Но это значит… все, что он рассказал нам о намерениях Джинни Феррами, вранье, да?

Беррингтон мрачно кивнул:

– Наверное, она решила провести на пресс-конференции нечто вроде акции протеста.

– Но не перед камерами же! – воскликнул Пруст.

– Я бы на ее месте поступил именно так. А ты разве нет?

Пруст на секунду задумался.

– Теперь все зависит от Мейдигана. Сумеет ли он сохранить спокойствие?

Беррингтон покачал головой:

– Трудно сказать. Если отложит подписание в последнюю минуту, будет выглядеть просто глупо. С другой стороны, еще большей глупостью будет выплата ста восьмидесяти миллионов долларов компании, которую того и гляди привлекут к суду. Так что не знаю.

– В таком случае нам надо быстро найти эту Феррами и остановить ее!

– Она могла поселиться в этом отеле. – Беррингтон схватил телефон, стоявший возле туалета. – Это профессор Джонс. Я прибыл на пресс-конференцию в зале «Ридженси», – повелительным тоном произнес он. – Мы ждем доктора Феррами. В каком она номере?

– Извините, но нам не разрешено сообщать номера комнат, сэр. – Беррингтон уже был готов взорваться, когда девушка добавила: – Хотите, чтобы я соединила вас с ней?

– Да, разумеется. – В трубке послышались гудки. Ответил мужчина, судя по голосу – пожилой. Беррингтон с ходу сымпровизировал: – Вас беспокоят из прачечной. Ваше белье готово, мистер Бленкинсоп.

– Я не отдавал в стирку никакого белья.

– О, простите, сэр, должно быть, я не туда попал. Это какой номер? – Он затаил дыхание.

– Восемьсот двадцать первый.

– А мне нужен восемьсот двенадцатый. Прошу прощения.

– Ничего.

Беррингтон повесил трубку.

– Номер восемьсот двадцать первый, – возбужденно произнес он. – Харви наверняка там.

– Но пресс-конференция уже начинается, – сказал Пруст. – Мы можем опоздать.

Беррингтон колебался, не зная, как лучше поступить. Ему не хотелось откладывать встречу ни на секунду, но прежде надо было выяснить намерения Джинни. Затем он сказал Джиму:

– Почему бы тебе не побыть на сцене с Мейдиганом и Престоном? А я попробую разыскать Харви и остановить Джинни Феррами.

– Ладно.

Беррингтон покосился на Стива.

– Неплохо было бы взять с собой охранника. Но и этого негодяя нельзя оставлять одного.

– Нет проблем, сэр, – сказал телохранитель. – Прикую его наручниками к трубе, и все дела.

– Прекрасно. Действуйте!

Беррингтон с Прустом вернулись в зал приемов. Мейдиган подозрительно уставился на них.

– Что-то случилось, джентльмены?

– Небольшая проблема, связанная с безопасностью, Майк. Беррингтон все утрясет, а мы пока что начнем.

Мейдиган еще больше насторожился.

– С безопасностью?

– Джинни Феррами, женщина, которую я на прошлой неделе уволил с работы, находится в отеле, – сказал Беррингтон. – Может затеять скандал. Просто хочу позаботиться о том, чтобы доступ в зал ей был перекрыт.

Мейдигана, похоже, удовлетворило это объяснение.

– Что ж, идемте, – сказал он. И вместе с Барком и Прустом прошел в зал «Ридженси».

Телохранитель появился из ванной, они с Беррингтоном поспешно вышли в коридор и вызвали лифт. Беррингтон сгорал от нетерпения и беспокойства. Он никогда не был человеком действия. Он привык к другого рода сражениям – на советах директоров и университетских комитетах. И он от души надеялся, что дело не дойдет до рукоприкладства.

Они поднялись на восьмой этаж и нашли номер восемьсот двадцать один. Беррингтон постучал в дверь.

– Кто там? – спросил мужской голос.

– Техническое обслуживание, – ответил Беррингтон.

– У нас все в порядке.

– Мы хотели бы проверить ванну, сэр.

– Зайдите попозже.

– Но возникла одна проблема, сэр.

– Я сейчас занят. Зайдите через час.

Беррингтон взглянул на телохранителя.

– Сумеете выбить эту дверь?

Тот кивнул. Затем вдруг глянул через плечо Беррингтона, и на лице его отразилось сомнение. Проследив за направлением его взгляда, Беррингтон увидел, что из лифта вышла пожилая пара с сумками для покупок. Они медленно направились по коридору к номеру восемьсот двадцать первому. Пришлось подождать, пока они пройдут. Пара остановилась у двери в номер восемьсот тридцатый. Муж поставил сумку на пол, долго искал ключ, потом вставил его в замок и открыл дверь. Через секунду они исчезли в своем номере.

Телохранитель навалился на дверь. Деревянная рама треснула, но дверь держалась. Внутри слышалась какая-то возня, шаги. Телохранитель изо всей силы пнул дверь – и вот она распахнулась. Здоровяк ворвался внутрь, за ним последовал Беррингтон.

Перед ними стоял пожилой темнокожий мужчина и целился в них из пистолета со странно длинным стволом.

– Руки вверх! Закрыть дверь! Оба два шага вперед и лечь лицом вниз! Лежать, иначе пристрелю на месте! – грозно скомандовал мужчина. – После того как вы посмели ворваться сюда таким беспардонным образом, ни один суд в Балтиморе не признает меня виновным в убийстве!

Беррингтон покорно поднял руки. Внезапно с кровати сорвалась какая-то бесформенная фигура. Беррингтону удалось разглядеть в ней Харви. Руки и ноги у него были связаны, во рту кляп. Мужчина тут же прицелился в него. Беррингтон испугался, что сейчас тот выстрелит в его сына.

– Нет! – отчаянно воскликнул он.

Чернокожий старик замешкался всего на долю секунды, и Харви выбил у него пистолет связанными руками. Телохранитель рванулся вперед, подхватил оружие и прицелился в старика. Беррингтон перевел дух.

Старик медленно поднял руки вверх. Телохранитель подскочил к телефону.

– Службу охраны отеля в номер восемьсот двадцать один! – бросил он в трубку. – Здесь вооруженный человек, он опасен!

Беррингтон огляделся. Джинни в номере не было.

Джинни в белой блузке и черной юбке вышла из лифта с подносом в руках. На подносе был чай, который она заранее заказала в номер. Сердце у нее бешено колотилось. Быстрой походкой официантки она вошла в зал «Ридженси».

В маленьком вестибюле сидели за столиками две девушки с какими-то списками. У двери в зал стоял охранник и болтал с ними. По всей видимости, его задачей было не пускать в зал без приглашений. Но вряд ли это распространяется на официантку с подносом, решила Джинни. Она изобразила на лице улыбку и решительно направилась к двери в зал.

– Эй! – окликнул ее охранник.

Она обернулась.

– Там и без того хватает кофе и разных напитков.

– Но это жасминный чай, по специальному заказу.

– Для кого?

– Для сенатора Пруста! – выпалила Джинни. Оставалось лишь надеяться, что Пруст там.

– Ладно, проходите.

Она еще раз улыбнулась, открыла дверь и вошла.

В дальнем конце зала сидели за столом на возвышении трое мужчин в строгих костюмах. На столе лежали папки с документами. Один из мужчин произносил речь. Слушателей было человек сорок, среди них люди с блокнотами, миниатюрными магнитофонами и телевизионными камерами.

Джинни двинулась к столу. Рядом с возвышением стояла женщина в черном костюме и красивых очках, к лацкану ее пиджака была пришпилена пластиковая карточка: «Карен Бимиш. “Тотал комьюникейшнс”».

Джинни где-то видела ее раньше. Эта дама – специалист по связям с общественностью. Она покосилась на Джинни, но останавливать ее не стала, очевидно, подумала, что та выполняет персональный заказ кого-то из гостей.

Перед мужчинами, сидящими за столом, стояли таблички с именами. Джинни узнала сенатора Пруста – он сидел справа. Тот, что слева, – Престон Барк. А выступавшего сейчас мужчину звали Майкл Мейдиган.

– «Дженетико» – это не просто уникальная компания по разработке биотехнологий… – монотонно бубнил он.

Джинни улыбнулась и поставила перед ним поднос. Он удивленно приподнял брови и на секунду умолк.

Джинни обернулась к присутствующим.

– Я должна сделать одно очень важное заявление, – сказала она.

Стив сидел на полу в ванной, его левая рука была прикована наручниками к трубе, отходящей от раковины. Он был в ярости и отчаянии. Беррингтон раскусил его за несколько секунд до начала пресс-конференции. Теперь, наверное, ищет Джинни, и, если найдет, весь их план пойдет к чертям собачьим. Он, Стив, должен предупредить ее!..

В своей верхней части труба прилегала к стоку из раковины, затем изгибалась в форме буквы «S» и исчезала в стене. Изогнувшись всем телом, Стив примерился и резко пнул трубу ногой. Труба, а вместе с ней и все сооружение содрогнулись. Он пнул еще раз. Известковый раствор в том месте, где труба исчезала в стене, начал крошиться и осыпаться. Стив ударил по трубе еще несколько раз. Штукатурка осыпалась, но сама труба выдержала.

Выдохшийся и разочарованный, Стив вгляделся в то место, где труба соединялась с раковиной. Может, это место окажется слабее? Он ухватился за трубу обеими руками и бешено ее затряс.

Потом всмотрелся в S-образный изгиб. Непосредственно над ним трубу обвивал воротничок с насечкой. Слесари-сантехники снимали его, если им надо было прочистить водосток в месте изгиба, но делали они это с помощью специального инструмента. Стив подтянул руку к воротничку, плотно обхватил его пальцами и попытался отвернуть. Пальцы скользили, рука покрылась ссадинами.

Тогда он постучал по раковине снизу. Сделана она была из искусственного мрамора – довольно крепкое сооружение. Он снова всмотрелся в то место, где труба соединялась со стоком. Если разбить раковину в этом месте, то трубу можно выдернуть, а уж затем снять с нее наручники и освободиться.

Он пристроился поудобнее и снова стал наносить удары ногой.

Джинни сказала:

– Двадцать три года назад «Дженетико» провела незаконные и безответственные эксперименты на восьми ничего не подозревающих американках. Все эти женщины были женами армейских офицеров. – Она оглядела зал, надеясь увидеть Стива, но его не было. Черт, куда же он подевался? Он должен быть здесь, ведь он – доказательство!

Карен Бимиш неуверенным, дрожащим голосом заметила:

– Это сугубо частное мероприятие. Прошу вас немедленно уйти.

Джинни не обратила на ее слова ни малейшего внимания.

– Все эти женщины проходили курс лечения в одной из клиник «Дженетико» в Филадельфии. Им объяснили, что их будут лечить гормонами от бесплодия. – Джинни сделала паузу, потом гневно продолжила: – Но этих женщин без их ведома оплодотворили эмбрионами совершенно посторонних людей.

Эти слова вызвали заметное оживление в группе журналистов и телевизионщиков. Они заинтересовались, подумала Джинни.

И, повысив голос, продолжила:

– Престон Барк, ученый, ответственный за все это, так увлекся своими изысканиями в клонировании, что поделил эмбрион не один, а целых семь раз, получив, таким образом, восемь идентичных эмбрионов, которые и пересадил ничего не подозревающим женщинам.

Внезапно Джинни заметила Миш Делавер – та сидела в самом заднем ряду и наблюдала за происходящим с насмешливым недоумением. А вот Беррингтона в зале не было. Странно, подумала Джинни, и под ложечкой у нее заныло от дурного предчувствия.

Престон Барк поднялся со своего места.

– Леди и джентльмены, прошу прощения за это недоразумение. Нас предупреждали, что эта женщина может устроить скандал, попытаться сорвать нашу встречу.

Но Джинни не растерялась.

– Этот преступник хранил свою постыдную тайну на протяжении двадцати трех лет. Вообще-то соучастников было трое – Престон Барк, сенатор Пруст и профессор Беррингтон Джонс. Именно последние двое делали все, что в их силах, чтобы сохранить тайну, я знаю это по собственному горькому опыту.

Карен Бимиш говорила с кем-то по внутреннему телефону. Джинни расслышала обрывок фразы:

– Немедленно пришлите сюда охранников из отдела безопасности!..

Под подносом Джинни прятала пачку заявлений для прессы, написанных ею и размноженных потом Лизой на ксероксе.

– Все подробности и детали здесь, – сказала она и начала раздавать листки, продолжая свою обличительную речь. – Итак, на свет появились восемь клонов, семеро из них живы до сих пор. Их сразу можно узнать, потому что они похожи как две капли воды.

По выражению лиц журналистов она поняла, что достигла своей цели. Она покосилась на троицу за столом. Физиономия у Пруста была мрачнее тучи, при взгляде на Престона Барка можно было подумать, что его того гляди хватит удар.

По плану как раз в этот момент в зал должен был войти мистер Оливер с Харви, чтобы все видели, как последний похож на Стива. Ну и еще Джордж Дассолт. Но никто из них так и не появился. О боже, ну почему их нет, почему?..

Джинни продолжала говорить:

– Вы бы приняли их за идентичных близнецов. И действительно, у всей этой восьмерки идентичные ДНК, но родились они от восьми разных матерей. Я изучаю близнецов, и расследование всей этой позорной истории началось с загадки: как могли появиться близнецы у разных матерей?

Дверь в дальней части зала распахнулась, Джинни подняла глаза в надежде увидеть одного из клонов. Но это был Беррингтон, он ворвался в зал, запыхавшийся и донельзя возбужденный.

– Леди и джентльмены, эта дама страдает нервным расстройством, к тому же ее совсем недавно уволили с работы. Она работала над проектом, который субсидировала компания «Дженетико», и после увольнения решила мстить. Только что здесь, в отеле, охрана арестовала одного из ее сообщников. Прошу у вас немного терпения. Сейчас эту смутьянку выведут из зала, и тогда мы продолжим пресс-конференцию.

Джинни была потрясена. Где же мистер Оливер и Харви? И что случилось со Стивом? Ведь слова ее, не подкрепленные свидетельствами, ничего не значили. У нее осталось каких-то несколько секунд. Неким непостижимым образом Беррингтону удалось провалить ее план.

В зал вбежал охранник в униформе и заговорил с Беррингтоном. Джинни в отчаянии обернулась к Майклу Мейдигану. Тот сидел с непроницаемым выражением лица. И она поняла: этот человек из тех, кому претит любое вмешательство в хорошо отлаженный процесс. И все равно надо попытаться.

– Я вижу перед вами бумаги, мистер Мейдиган, – сказала она. – Очевидно, это контракт. Не считаете ли вы нужным проверить всю эту историю прежде, чем его подписать? Ну, предположите всего на секунду, что я права. Вы представляете, какого размера иски могут предъявить вам эти восемь пострадавших женщин?

Мистер Мейдиган ответил мягко и тихо:

– Я, знаете ли, не имею привычки принимать деловые решения, основываясь на высказываниях сумасшедших.

Журналисты дружно расхохотались, Беррингтон заметно приободрился. Охранник двинулся к Джинни. Она вновь обратилась к собравшимся:

– Я надеялась показать вам двух или трех клонов, как доказательство. Но они… они не пришли.

Журналисты снова засмеялись. «Все кончено, – с горечью подумала Джинни. – Я проиграла».

Охранник крепко взял ее под руку и начал подталкивать к двери. Она могла бы, конечно, оказать ему сопротивление, но не было смысла.

Она прошла мимо Беррингтона и увидела на его лице улыбку. На глазах Джинни выступили слезы, но она поборола приступ слабости и направилась к двери с высоко поднятой головой. «Ну и черт с вами со всеми! – подумала она. – Придет день, и вы поймете, что правда на моей стороне».

За спиной она услышала голос Карен Бимиш:

– Мистер Мейдиган, желаете взять слово прямо сейчас?

Джинни с охранником подошли к двери, и вдруг она распахнулась. В зал вошла Лиза. Джинни тихо ахнула – следом за ней шел один из клонов!

Должно быть, это Джордж Дессолт. Он все-таки приехал! Но одного недостаточно, их должно быть как минимум двое. Если б только Стив мог оказаться здесь или мистер Оливер с Харви…

И тут сердце ее бешено застучало. В зал вошел второй клон. Наверное, это Генри Кинг. Джинни стряхнула руку охранника.

– Смотрите! – закричала она. – Смотрите! Вы их видите?

Едва успела она произнести эти слова, как вошел третий клон. Черные волосы свидетельствовали, что это Уэйн Стэттнер.

– Видите?! – кричала Джинни. – Вот они! Это идентичные близнецы!

Все камеры дружно нацелились на вновь прибывших. Замигали вспышки, фотографы спешили запечатлеть на пленку эффектное зрелище.

– Я же вам говорила! – с торжеством воскликнула Джинни. – А теперь спросите, кто их родители? Они не тройняшки, нет, их матери даже ни разу не встречались. Спросите их сами. Ну же, спрашивайте!..

Только тут она поняла, что слишком возбуждена, и сделала над собой усилие, стараясь успокоиться, но это оказалось непросто. И еще она чувствовала себя на вершине счастья. К трем клонам подскочили несколько репортеров, им не терпелось задать вопросы. Охранник снова взял Джинни под руку, но теперь их со всех сторон обступила толпа.

Среди гула голосов слышался голос Беррингтона – он пытался перекричать собравшихся:

– Леди и джентльмены, минуту внимания! – Начал он сердито, но потом немного сник. – Нам все же хотелось бы продолжить пресс-конференцию!..

Но все было без толку. На него никто не обращал внимания. Профессиональный интерес пересилил, и журналисты обступили Джинни и клонов.

Уголком глаза Джинни заметила, как сенатор Пруст тихонько выскользнул из комнаты.

Какой-то молодой человек сунул ей в лицо микрофон и спросил:

– Как вам удалось узнать об этих преступных экспериментах?

Джинни откашлялась и сказала:

– Я доктор Джин Феррами, я ученый и до недавнего времени работала в университете Джонс-Фоллз на кафедре психологии. В ходе исследований я наткнулась на группу людей, которые обладали всеми характеристиками и признаками идентичных близнецов, но не являлись родственниками. Меня это заинтересовало. И я начала выяснять, как такое могло случиться. Беррингтон Джонс испугался, что раскроется правда, и добился моего увольнения из университета. Но несмотря на его попытки помешать мне, я все же обнаружила, что появление клонов стало результатом экспериментов, проведенных «Дженетико». – Она оглядела зал.

Где же Стив?..

Стив пнул трубу еще раз, и она вывалилась из отверстия в раковине вместе с мелкими осколками искусственного мрамора. Он подналег, отвел ее от раковины, наручники соскользнули. Освободившись, он поднялся на ноги.

Потом сунул левую руку в карман, чтобы никто не видел болтавшихся на запястье наручников, и вышел из ванной. В приемной не было ни души.

Не совсем уверенный в том, где располагается конференц-зал, он вышел в коридор. Рядом с комнатой для приемов находилась дверь с табличкой «Зал “Ридженси”». А чуть дальше в коридоре стоял и ждал лифта его двойник. Кто он? Парень потирал запястья, точно они у него болели, на щеках и в уголках рта виднелись красные отметины, такие остаются после кляпа. Это Харви!.. Ведь Харви всю ночь провел связанным.

Харви оглянулся и поймал на себе взгляд Стива. Они долго взирали друг на друга. Это было все равно что смотреться в зеркало. Но Стив пытался заглянуть за внешнюю оболочку, в самое его сердце и душу, понять, что за чудовищная болезнь превратила его в злодея. Пытался и не мог. Он просто видел перед собой человека, похожего на него, человека, который одно время шел той же дорогой, а потом свернул не туда.

И вот наконец он оторвал взгляд от Харви и вошел в конференц-зал. Там творился ад кромешный, настоящее столпотворение. В центре находились Лиза и Джинни, окруженные операторами и журналистами. А потом он увидел одного… нет, двух, даже трех клонов! И начал проталкиваться сквозь толпу.

– Джинни! – крикнул он.

Она обернулась и окинула его настороженным взглядом.

– Это я, Стив!

Рядом с ней стояла Миш Делавер. Стив подошел к Миш и сказал:

– Если вы ищете Харви, то он в коридоре, дожидается лифта.

– А вы можете отличить одного от другого? – спросила Миш у Джинни.