Текст книги "Коварство любви"

Глава 10

Женщины разместились на расстеленном на земле одеяле, а мужчины еще пребывали на ногах, ожидая. От внимательного взгляда Калли не ускользнуло, что Франческа и леди Дафна сидели настолько далеко друг от друга, насколько позволяло одеяло. Щеки леди Хостон покрывал легкий румянец, по которому девушка тут же заключила, что ее подруга пребывает не в лучшем расположении духа. Мисс Суонсон и Ирен расположились посередине, причем последняя напустила на себя намеренно безразличный вид, а первая и вовсе пребывала в благословенном неведении о деликатности ситуации.

– А! Леди Каландра! И Бромвель. Что же вы убежали от нас, непослушные детки, – весело произнесла леди Дафна, шутливо грозя им пальцем. – Смотрите, как бы о вашем неблагопристойном поведении не пошли сплетни.

– Если только кто-то станет намеренно их распространять, леди Свитингтон, – резко оборвала Франческа, посылая Дафне ледяной взгляд.

– Разумеется, никто из нас не станет этого делать, – ответила та, явно уязвленная. – Мы же все понимаем, каково это – быть молодыми и привлекательными. – Она призывно улыбнулась мужчинам.

– Полагаю, леди Свитингтон, вам не стоит беспокоиться о репутации леди Каландры, – спокойно произнесла Ирен. – Все знают, что она безупречна.

– Разумеется, так и есть, – согласился Бромвель, проходя вперед и усаживаясь подле сестры.

Калли заняла место рядом с Франческой, которая с улыбкой повернулась к ней и произнесла:

– Сегодня отличный день для верховой езды. Вам понравилась скачка?

– О да! – Калли с радостью ухватилась за предложенную Франческой возможность сменить тему разговора. – Кобыла лорда Бромвеля – очень милое животное. Граф, несомненно, истинный знаток лошадей.

– Это верно, – с гордостью подтвердила его сестра. – В этом вопросе Бром всегда помогал мне… и моему дражайшему покойному супругу тоже.

Все увлеклись обсуждением лошадей, и Калли расслабленно откинулась назад, позволив беседе окутывать себя, время от времени вставляя пару слов или замечаний. Она запретила себе думать о произошедшем между нею и Бромвелем, оставив эти воспоминания на потом. Когда она окажется в одиночестве в тиши собственной спальни, сможет заново насладиться каждым мгновением.

Перекусив, Калли и Франческа решили пройтись в сопровождении Арчи и мисс Суонсон, в то время как прочие остались на полянке отдохнуть и поболтать. Позднее компания совершила конную прогулку по парку и тронулась в обратный путь, испытывая приятную усталость.

– Какое восхитительное получилось путешествие, – провозгласила леди Дафна.

К ее восторженному замечанию немедленно присоединилась мисс Суонсон, уверяющая, что впервые столь весело проводила время с тех пор, как приехала в Лондон. Их поддержал и мистер Суонсон, назвавший их прогулку «превосходной».

– Нам нужно еще куда-нибудь выбраться вместе, – с улыбкой предложила леди Дафна. – Что бы такое предложить? Ах, знаю! Воксхолл-Гарденз![10]10
  Воксхолл-Гарденз – увеселительный сад в Лондоне; описан в романе У. Теккерея «Ярмарка тщеславия». Существовал с 1661 по 1859 год.


[Закрыть]

Мисс Суонсон радостно захлопала в ладоши, а мистер Суонсон и мистер Тилфорд в один голос заявили, что находят эту идею великолепной. Франческа натянуто улыбнулась и пробормотала что-то вполголоса.

– Как насчет следующего вторника? – настаивала леди Дафна. – Скажите же «да», леди Каландра!

Калли посмотрела на Франческу, которая, судя по напряженной позе, не имела ни малейшего желания снова ехать куда-либо в компании леди Свитингтон.

– Я не уверена, – медленно проговорила леди Хостон. – Боюсь, у меня уже имеется на этот день договоренность.

– Но леди Каландра конечно же может поехать, – возразила Дафна, ничуть не выражая сожаления по поводу вероятного отсутствия Франчески на их предполагаемой прогулке. – Мы отправимся большой компанией, способной присмотреть должным образом за молодежью. Лорд и леди Рэдбурн, несомненно, не откажутся присутствовать? – Она призывно воззрилась на Ирен и Гидеона.

Ирен, переводя взгляд с леди Дафны на Франческу и Калли, ответила:

– Полагаю, что нет.

– Вот видите! – Сестра Бромвеля победно улыбнулась.

– Разумеется, леди Каландра вольна поступать так, как считает нужным, – сухо ответила Франческа.

Уязвленная, Калли повернулась к подруге. Ей очень хотелось поехать в Воксхолл-Гарденз, но она чувствовала себя виноватой, словно этим предавала Франческу.

– Я… понимаете, я должна пойти с леди Хостон к… э-э-э…

– Чепуха, – заявила Франческа, с улыбкой поглаживая девушку по руке. – Вам незачем идти на подобную жертву. Я всего лишь должна навестить давнюю подругу, а вы можете поехать и развлечься.

– Тогда решено. Как же нам будет весело, – ослепительно улыбаясь, заявила леди Дафна, тут же углубившись в спор с мисс Суонсон о том, какие маски и маскарадные костюмы выбрать для этой прогулки.

Калли несколько отстала, чтобы ехать с Франческой и Ирен.

– Франческа, – чуть слышно произнесла она, – я могу послать леди Свитингтон записку, сообщающую, что не поеду с ними.

Франческа одарила девушку улыбкой:

– Нет-нет, я буду ужасно себя чувствовать, если заставлю вас отказаться от веселья лишь потому, что не могу даже несколько часов вынести компанию этой женщины. Видит Бог, я не одобряю ее кандидатуру как подходящую для тебя компаньонку, но если Ирен с Гидеоном тоже поедут, то приличия будут соблюдены. К тому же я знаю, как вам хочется в Воксхолл-Гарденз.

– Я лично прослежу за тем, чтобы все было благопристойно, – склонившись к Франческе, заверила леди Рэдбурн.

Ни для кого не было секретом, что Воксхолл-Гарденз славился свободными нравами. Однако посещение садов было веселым вечерним развлечением, если в компании присутствовали замужние дамы, следящие за соблюдением приличий, и джентльмены, которые могли дать отпор чересчур смелым молодым людям – любителям бродить по чужим беседками, с вожделением разглядывая молодых девушек.

Калли доводилось прежде бывать в этом месте в сопровождении брата, и Воксхолл всегда представлялся ей волшебным садом, со всеми его извилистыми тропинками, фонтанами и ложными руинами, залитыми светом фонарей, развешанных на деревьях вдоль дорожек для прогулок. Вдобавок к имеющемуся в павильоне оркестру Воксхолл предлагал такие развлечения, как танцы, выступления бродячих певцов, а иногда даже акробатов, жонглирующих различными предметами или балансирующих на натянутом над головами публики канате.

Калли не терпелось увидеть все это, не находясь под бдительным присмотром брата, а мысль о прогулке по тенистым аллеям в компании лорда Бромвеля приводила ее в еще больший восторг.

Она улыбнулась Ирен:

– Спасибо, – и перевела взгляд на Франческу: – Если вы уверены в своем решении.

– Да, уверена, – ответила леди Хостон. – Не думаю, что даже ваша бабушка стала бы возражать против твоего посещения Воксхолл-Гарденз с большой компанией друзей, включающей Ирен и Гидеона. А если вы не захотите поехать без меня, то мне придется снова терпеть общество этой женщины, а я дала себе слово больше не делать этого.

Калли послала Ирен вопросительный взгляд, но та лишь пожала плечами и слегка подняла брови.

– Хорошо, – согласилась Калли, тепло улыбаясь Франческе. – Спасибо вам.

– Не будьте дурочкой. Вам незачем лишать себя удовольствия лишь потому, что я не переношу леди Свитингтон, – улыбнулась Франческа в ответ. – А теперь я хотела бы немного развеяться, чтобы привести нервы в порядок.

Она пустила свою лошадь рысью, и вскоре оставила маленькую кавалькаду далеко позади. Калли наблюдала за тем, как Франческа вихрем пронеслась вперед, а потом снова перешла на шаг и поскакала впереди всех.

Калли повернулась к Ирен:

– Вы не знаете, почему она так не любит леди Свитингтон?

– Я могу сказать лишь одно: эта леди – непростое испытание. Однако я была свидетельницей того, как Франческа отлично ладила и с гораздо более несносными дамами, включая мою невестку.

Калли, знакомая с леди Вайнгейт, женой брата Ирен, подавила усмешку.

– Насколько я могу судить, у леди Свитингтон не самая завидная репутация, – продолжала леди Рэдбурн. – Но то было много лет назад. Я ее даже не помню. А так как она с тех пор жила в Уэльсе или где-то еще, не могла оскандалиться в Лондоне. По крайней мере, никто из нас ни о чем таком не слышал. Мне ясно только то, что она не прочь пофлиртовать, – заявила Ирен с завидным спокойствием, принимая во внимание, что объектом заигрываний леди Дафны являлся ее собственный муж. – Понятия не имею, чем она так не угодила Франческе. А вот мне хотелось залепить этой женщине пощечину.

– В самом деле? – удивилась Калли.

Ирен рассмеялась:

– Я бы так и сделала, но Гидеон посылал мне такие жалобные взгляды, моля о спасении, что ситуация стала меня забавлять.

Губы Ирен тронула улыбка, а ее глаза лучились таким умиротворяющим чувственным светом, что Каландра отвела взгляд, чувствуя, что стала свидетельницей проявления чувств очень сокровенных. Затем Ирен пожала плечами, стряхивая с себя оцепенение.

– Подозреваю, Франческу расстроил тот факт, что леди Свитингтон непрестанно говорила о вас. Ее слова никто не стал бы опровергать – о том, какая вы милая, какие у вас утонченные манеры, как хорошо вы управляетесь с лошадью. Полагаю, леди Дафна хотела упрочить притязания своего брата, но, честно говоря, с ее стороны было бы гораздо мудрее держать язык за зубами, потому что все сказанное ею напоминало, что вы не с нами, а где-то еще с лордом Бромвелем. В другом обществе или, будь вы сами другой, менее известной девушкой, подобное поведение непременно породило бы слухи.

Калли почувствовала, как щеки ее заливает жаркий румянец.

– Были разговоры? Я и не заметила, что мы отсутствовали долго. Я… скачка доставила мне огромное удовольствие. – Она потупилась, не в силах смотреть в золотисто-карие глаза Ирен.

– Нет, разумеется, нет. У вас безукоризненная репутация, и требуется совершение какого-то выходящего за рамки приличий поступка, чтобы запятнать ее. Как бы то ни было, вы вернулись очень быстро. – Ирен помедлила. – Леди Свитингтон несколько раз упоминала о ваших родственных связях с герцогом. Очевидно, Франческе подобные замечания показались возмутительными.

Каландра кивнула. Она по-прежнему считала, что должна существовать какая-то более веская причина, нежели те незначительные инциденты, о которых упомянула Ирен, чтобы вызвать столь сильную неприязнь Франчески к леди Свитингтон. Но Калли не стала высказывать свои подозрения вслух, даже перед такой близкой подругой, как Ирен.

Домой добрались без происшествий. Лорд Бромвель больше не предпринимал попыток уединиться с Калли, и она мысленно не могла не согласиться с разумностью подобного поведения. Графу не стоило выказывать столь явное предпочтение ее компании после того, как весь путь в парк он ехал подле нее. Тем не менее девушка ощущала, что скучает по нему, и хотела бы еще пополнить коллекцию своих приятных воспоминаний, к которым непременно вернется перед сном, уже лежа в постели.

Бромвель попрощался с ней очень официально, и лишь блеск глаз выдавал то, что он испытывает к ней особые чувства. Снова усевшись на лошадь, он ускакал в сопровождении сестры и друзей. Ирен и Гидеон также откланялись, отказавшись от приглашения Франчески остаться на поздний чай.

Переглянувшись, Франческа с Калли пришли к заключению, что ничего не желают более, как умыться, перекусить и пораньше отправиться спать. Девушка была рада побыть в одиночестве. Она очень любила общество Франчески, но сейчас хотела остаться наедине со своими мыслями. Она с удовольствием погрузилась в ванну, в которую горничная регулярно подливала горячую воду, не давая ей остыть. Затем, облачившись в домашний халат, Калли присела на низкую скамеечку у камина и стала расчесывать волосы, чтобы они поскорее высохли.

Она вспоминала о событиях прошедшего дня, воскрешая в памяти каждое слово и жест, каждый поцелуй. Перед ее мысленным взором снова возникли серые глаза Брома, смотрящие ей прямо в лицо. Она покраснела от осознания того, что он сделал и как она на это отреагировала. Кровь ее снова вскипела в жилах. Девушка понимала, что никогда прежде не испытывала подобного чувства, одновременно и чарующего, и тревожащего.

Она понятия не имела, как станут развиваться события или как бы ей хотелось, чтобы эти события развивались. Она знала лишь, что сейчас наслаждается жизнью в большей степени, чем когда бы то ни было, что принимает каждое мгновение с готовностью и нетерпением.

Калли знала, что рано или поздно все закончится. Но понимала она и то, что вероятность счастливого окончания ее отношений с графом ничтожна мала. Сенклер неминуемо вернется в Лондон – или какая-нибудь любительница совать нос не в свои дела пошлет ее брату и бабушке весточку о том, что лорд Бромвель усиленно ухаживает за леди Каландрой. Девушка не представляла, как поступит герцог, когда узнает, что она нарушила его прямой запрет видеться с графом, и не стремилась выяснять это.

Перспектива размолвки с братом приводила ее в ужас, и она не могла бы ответить, что станет делать, если он захочет забрать ее в Маркасл на весь сезон. Калли была полна решимости не позволить Сенклеру распоряжаться ее жизнью, но не могла вынести мысли о ссоре с ним. Что она станет делать, если оправдаются ее худшие предположения? Если ей придется выбирать между Сенклером и Бромвелем?

Это, конечно, неминуемо подводило Калли к другому, гораздо более важному вопросу: что она получила бы, отдав предпочтение графу? Действительно, он выказывал ей преувеличенное внимание, но к чему оно вело? И к чему она хотела бы, чтобы оно вело?

Девушка не была уверена в чувствах Бромвеля к ней. На первый взгляд казалось, что он без ума от нее, налицо были все признаки этого. Но Калли не могла легко отбросить в сторону некую настороженность, вызванную предупреждением Сенклера. Ее брат вовсе не был неблагоразумным человеком и не так легко впадал в гнев. Если он столь упорно настаивал на своем запрете на встречи с Бромвелем, значит, был в графе какой-то изъян, что-то, чего сама Калли не могла ни увидеть, ни почувствовать. Может быть, для Бромвеля ухаживания за ней были всего лишь игрой? Частью какого-то хитроумного плана?

Он ни словом не обмолвился о своих намерениях, но для этого еще не настало время. Девушка не могла бы ответить даже о своих собственных намерениях касательно его. Если бы завтра граф попросил ее руки, она не знала бы, что ответить.

Она испытывала к нему то, что прежде не чувствовала ни к одному другому мужчине. От его прикосновения Калли охватывала дрожь, а при мысли о том, что скоро она увидится с ним снова, у нее начинала кружиться голова. Когда Бромвель поцеловал ее, она ощутила себя совершенно по-новому. Любой день, проведенный вдали от него, казался Калли гораздо более пустым, чем все дни до знакомства с ним. Когда он входил в комнату, девушке казалось, что ее всю словно освещают ласковые лучи солнца. Была ли то любовь? Или просто влюбленность? Страсть?

Калли не знала ответа. Единственное, что она знала наверняка, – это то, что хочет и дальше переживать это восхитительное чувство.

Верная своему слову, леди Свитингтон пригласила их на прогулку в Воксхолл-Гарденз в следующий вторник. Она не доверила столь важный вопрос бумаге, а явилась лично, чтобы подтвердить приглашение. Франческа, натянуто улыбаясь, снова повторила отговорку о встрече с мифической приятельницей, добавив при этом, что не возражает против присутствия Каландры.

В действительности Франческа не одобряла затею Дафны. Она знала, что Каландре очень хочется пойти, но боялась даже думать о том, какой была бы реакция Рошфора, случись ему узнать, что его сестра проводит время в компании его скандально известной бывшей любовницы.

Разумеется, в том не было вины Франчески, а лишь вина самого герцога, что он поставил себя в столь щекотливое положение относительно леди Свитингтон. Никто не ждал, что леди Хостон станет спасать его от собственной недальновидности, но вот уберечь Каландру от неподходящей подруги в лице Дафны Франческа вменяла себе в прямую обязанность.

Однако высший свет, казалось, простил – или, по крайней мере, забыл – о скандальной репутации сестры Бромвеля до того, как она вышла замуж за лорда Свитингтона пятнадцать лет назад. Более того, Франческа не знала, насколько широкую огласку имела связь герцога с этой женщиной. Рошфор был скрытным и немногословным человеком, в отличие от публично преследовавшей его Дафны, и Франческа не знала, сколько людей в действительности имели несчастье, подобно ей самой, наблюдать, как герцог с Дафной появлялись после очередного своего любовного свидания.

Леди Хостон не слышала, чтобы какая-либо светская дама отказала от дома сестре Бромвеля. Сама леди Пенкалли, один из столпов, на котором держалось высшее общество, обожала эту женщину. Именно поэтому Калли никак не сможет взять в толк, почему ей нельзя общаться с леди Дафной, если подобную дружбу ей запретят. А Франческа не могла рассказать девушке, почему Рошфору не понравится, что его сестра водит знакомство с леди Свитингтон, не посвящая ее в подробности того, что сам герцог предпочел бы утаить.

Франческа понимала, что ей следовало бы самой принять участие в поездке в Воксхолл, но находила невозможным свое пребывание в обществе леди Свитингтон. Женщина полагала, что за пятнадцать лет раны ее исцелились, но, говоря откровенно, при виде Дафны в памяти ее с новой силой воскресли воспоминания о том, почему именно она питает к ней столь резкую неприязнь. Всякий раз, как сестра Бромвеля упоминала в разговоре Рошфора, Франческа становилась все напряженнее и напряженнее. Казалось, в любую секунду она может разлететься на кусочки.

Как бы то ни было, Ирен и Гидеон обещали поехать в Воксхолл-Гарденз, к тому же в компании будут и другие участники, поэтому Калли не останется без присмотра в обществе Дафны и ее брата. Франческа утешала себя еще и тем, что на девушке будет домино и маска. Никто не узнает, что она ездила туда, и ее репутация не пострадает. Если герцог будет раздосадован этой поездкой, что ж, надменно подумала она, ему следовало бы вести себя более осмотрительно пятнадцать лет назад.

Успокоив себя таким образом, Франческа не поехала в Воксхолл сама и не настаивала, чтобы Калли осталась дома. Тем не менее ей не удалось избавиться от подтачивающего ее душу червячка тревоги, когда во вторник наблюдала за тем, как Каландра садится в присланный за ней леди Свитингтон экипаж.

Калли, напротив, не испытывала ни малейшей неловкости. Помахав на прощание подруге, она откинулась на спинку сиденья и очень скоро оказалась перед домом леди Дафны, где условились собраться все участники предстоящей поездки. На девушке было белое вечернее платье, отороченное серебряным кружевом, а сверху она надела черное атласное домино, подбитое белым, которое позаимствовала у Франчески, так как сама не догадалась захватить ни одного из Лилльского особняка. Она находила этот маскарадный костюм одновременно элегантным и волнующим. Калли завернула капюшон, чтобы была видна белая подкладка, являющая разительный контраст с ее черными кудрями. Скрыв лицо под полумаской, она сочла свой вид замысловатым и загадочным и тут же захихикала, потому что внутренне вовсе не ощущала ни первого, ни второго. Она светилась от предвкушения, как дебютантка перед первым балом.

Перед входной дверью дома леди Свитингтон, сложенного из серого камня и в настоящий момент ярко освещенного, стоял привратник. Он отвесил Калли низкий поклон, приглашая войти. Дворецкий проводил ее в гостиную, где уже собралась веселая компания. Все громко болтали. Помимо самой хозяйки дома присутствовали брат и сестра Суонсон, а также мистер Тилфорд, еще два джентльмена и одна молодая дама, незнакомые Каландре.

– Леди Каландра! – Дафна шагнула к ней навстречу, протягивая руки для приветствия. – Очень рада, что вы приехали. Позвольте представить вас нашей компании.

Молодые люди были одеты по последней моде и имели при себе самые щегольские украшения. У одного в петлицу был вставлен букет цветов размером с кулак, а у другого на цепочке часов оказалось столько брелоков, что было непонятно, как она до сих пор не порвалась. Речь свою они густо пересыпали жаргонными словечками и то и дело развлекали себя остротами, которые Калли вовсе не находила забавными.

Однако мисс Суонсон и вторая девушка, обладательница светлых волос и высокого голоса, казалось, были совершенно очарованы молодыми людьми и встречали каждое сказанное ими слово или bon mot[11]11
  Острота, остроумная шутка (фр.).


[Закрыть] россыпью жемчужинок смеха.

Леди Дафна слегка поморщилась, когда блондинка засмеялась особенно пронзительно, и представила Калли присутствующим. Блондинку звали мисс Люсилла Тёрнер, а джентльменов – мистер Уильям Пейсвелл и мистер Роланд Саквилл. Едва их ей представили, Калли тут же забыла, кто есть кто, но поняла, что ей неинтересно разговаривать с ними, поэтому имена не имели значения.

Она кивнула мистеру Суонсону и его сестре, испытывая облегчение при виде знакомых лиц, и стала осматривать комнату.

– Я вижу, вы ищете моего брата, – заговорщически засмеявшись, сказала леди Дафна. – Он еще не приехал. Присоединится к нам позднее в Воксхолле. Вы же понимаете, какими занятыми могут быть в наши дни молодые люди.

– О да, – улыбнулась Калли, изо всех сил стараясь не выдать своего разочарования. – Полагаю, лорд и леди Рэдбурн тоже еще не прибыли?

– Нет, но еще рано. Позвольте угостить вас прохладительными напитками, пока мы их ожидаем.

Леди Дафна махнула рукой слуге, и вскоре Калли подали бокал ликера. Потягивая напиток, она беседовала с хозяйкой, чувствуя себя несколько неуютно. Девушка вовсе не была застенчивой, но отсутствие в компании хорошо знакомых ей людей сделало ее молчаливее обычного. К тому же она находила мистера Саквилла и мистера Пейсвелла слишком громогласными и самоуверенными, что сбивало ее с толку.

Время шло, но Ирен с Гидеоном так и не приехали. Леди Дафна то и дело бросала взгляды на часы и хмурилась, но тут же с улыбкой заверяла, что чету Рэдбурн что-то задержало в пути и они будут с минуты на минуту.

Наконец, после того как мисс Тёрнер в очередной раз спросила, когда же они, наконец, двинутся в путь, леди Свитингтон со вздохом произнесла:

– Полагаю, будет лучше, если мы прямо сейчас отправимся в Воксхолл. Лорд Бромвель встретит нас там.

– А как же лорд и леди Рэдбурн? – спросила Калли.

– Представления не имею, почему они до сих пор не с нами. Не сомневаюсь, что они просто катастрофически опаздывают. Я оставлю дворецкому записку для них, чтобы они ехали за нами в Воксхолл.

– Полагаю, мне следует дождаться их, – с тревогой в голосе произнесла Калли. Она знала, что Франческе не понравится, если она поедет с леди Свитингтон и прочими без сопровождения Ирен и Гидеона.

– Ради всего святого, конечно нет, – весело ответила Дафна. – А что, если кто-то из них заболел и они не явятся вовсе? Вы пропустите все веселье. Или они решат поехать сразу на место, сочтя, что и так слишком сильно задержались. Вы же не хотите весь вечер просидеть здесь в одиночестве.

Это было правдой. Каландра не имела ни малейшего намерения несколько часов провести в странном доме. Девушка понимала, что благоразумнее всего было бы сообщить леди Свитингтон, что она возвращается обратно к Франческе, но она не могла подобрать деликатных слов, чтобы сообщить Дафне, что ни леди Хостон, ни Рошфор или вдовствующая герцогиня не считают ее подходящей компаньонкой. Без сомнения, Ирен и Гидеон приедут с минуты на минуту, а из-за своей неуверенности она лишит себя развлечения. Кроме того, ей очень хотелось вновь увидеть Бромвеля и прогуляться с ним по романтичным дорожкам Воксхолла, освещенным светом фонарей.

Калли напомнила себе, что не может дольше всех задерживать, пока экипаж леди Свитингтон отвезет ее домой. Поэтому, натянуто улыбнувшись, она произнесла:

– Вы правы. Пора трогаться в путь.

Дамы отправились в экипаже хозяйки дома, а джентльмены наняли коляску. Дорогой страхи Калли удивительным образом развеялись. Беседа между женщинами протекала спокойно и непринужденно, и с каждой минутой девушке все больше хотелось попасть в блистательный Воксхолл и встретиться с Бромвелем.

Воксхолл-Гарденз был таким же магическим местом, как и всегда, и, когда дамы вышли из экипажа, Калли совсем не ощущала тревоги. Мужчины приобрели входные билеты и зарезервировали одну из беседок, опоясывающих главную зону для прогулок.

Они прошли по широкой дороге, пока не добрались до своей беседки, расположенной рядом с оркестровым павильоном. Заняв места, все стали смотреть парад. Калли подумала, что домино и маска дают ей восхитительную свободу, позволяя глазеть на проходящих мимо и не волноваться при этом, что ее могут узнать и донести об увиденном герцогине.

Официант принес ужин, состоящий из тончайших ломтиков ветчины, цыпленка, салатов и большого количества аракового пунша, особой гордости Воксхолла. Напиток был очень крепкий, поэтому Калли, потягивающая его маленькими глотками, вскоре совершенно расслабилась, получая наслаждение от всего, что происходило вокруг нее.

Она с удовольствием рассматривала посетителей садов. Здесь было очень много молодых людей, некоторые, судя по виду, были совершенными денди, другие же имели телосложение древних коринфян. Встречались и женщины, гуляющие без сопровождения и смело флиртующие с мужчинами. Калли взирала на них с некоторой долей восхищения, время от времени краснея, когда ее слуха достигали обрывки развязных разговоров.

К ее удивлению, несколько молодых людей выказали небывалую дерзость, пристально рассматривая ее и других женщин в их беседке. Мисс Суонсон и мисс Тёрнер отвечали на эти взгляды хихиканьем. Леди Дафна, конечно, не смеялась, но Каландра изумленно заметила, что женщина приподняла свой веер, призывно глядя поверх него на джентльменов.

Калли ожидала, что присутствие в их компании мужчины отпугнет назойливых кавалеров. Она явственно представила себе, как бы на подобное безрассудство отреагировал Сенклер. Конечно же, когда она приходила сюда в сопровождении брата, одно его присутствие избавляло от любителей поглазеть.

Заиграл оркестр, и люди потянулись танцевать. Соблюдая правила вежливости, Калли приняла приглашение сначала мистера Тилфорда, затем мистера Пейсвелла – по крайней мере, она думала, что это именно мистер Пейсвелл, – но он пребольно наступил ей на ногу, и от него очень сильно пахло алкоголем, поэтому девушка решила, что воздержится от дальнейших танцев и будет просто сидеть в беседке… по крайней мере, до прибытия Бромвеля… если он вообще появится. Она уже начинала в этом сомневаться.

Лорд и леди Рэдбурн так и не приехали, и Брома тоже все не было. Калли почувствовала, как эйфория, которую она испытывала ранее, потихоньку испаряется. Разговоры в их беседке становились все более громогласными и возбужденными, пунш лился рекой. Девушки хихикали, мужчины смеялись. Речь их превратилась в несвязный поток слов, и они со стуком ставили на стол стаканы из-под пунша. Один раз мистер Саквилл, или, возможно, мистер Пейсвелл – чем пьянее они делались, тем с большим трудом Калли удавалось их различать, – промахнулся мимо стола, и стакан упал на пол и разбился. Все, за исключением Калли, нашли его неловкость очень забавной. Мистер Суонсон смеялся так громко, что, слишком сильно откинувшись на стуле, опрокинул его и свалился на пол, что вызвало новый взрыв веселья.

Калли потягивала пунш, стараясь не обращать внимания на то, что творится вокруг нее, но с каждой секундой оставаться равнодушной было все сложнее. Мистер Пейсвелл – или который бы из них это ни был, тот, что не пролил свой напиток, – наклонился вперед, глядя в декольте мисс Тёрнер и одновременно нашептывая ей что-то на ушко.

Калли поспешно отвернулась и посмотрела на леди Свитингтон, надеясь, что эта дама восстановит хотя бы видимость приличия, но быстро поняла, что заблуждалась на ее счет. Дафна сидела у края беседки, опершись на ограждение, и тихим голосом беседовала со стоящим снаружи мужчиной. Мужчина склонялся к Дафне, и на губах его играла улыбка. На глазах у Калли он стал водить пальцем по руке леди Свитингтон, от ладони до локтя и обратно.

Калли снова отвела взгляд, не зная, на что ей стоит смотреть. Она нервно отхлебнула пунша и судорожно сглотнула, почувствовав, как горячая жидкость течет ей в глотку.

Где же Бромвель? Почему он так и не появился? Она отчаянно желала, чтобы он присутствовал среди них. Калли полагала, что граф быстро бы навел порядок. По крайней мере, она очень на это надеялась. А что, если он поведет себя так же, как и прочие мужчины, когда наконец приедет? Что, если присоединится к пьяному разгулу и тоже станет бесстыдно пялиться на женщин в соседних беседках и на аллее?

Возле их беседки остановились еще какие-то мужчины, чтобы поболтать, и, к ужасу Каландры, леди Дафна и мисс Суонсон пригласили их присоединиться к компании. Калли отодвинула стул как можно дальше к стене и принялась обдумывать сложившееся положение.

Она уже потеряла всякую надежду, что Ирен и Гидеон приедут, и сомневалась относительно появления графа. Вечер превратился в настоящий бедлам, и она все более утверждалась в мысли, что не должна здесь находиться. Проблема заключалась в том, что Калли не знала, как выбраться. Она задрожала при мысли о том, что ей придется в одиночестве бродить по тропинкам Воксхолла, ища выход. Сады были не тем местом, где женщина могла не опасаться грубых замечаний в свой адрес и похотливых взглядов – а возможно, и чего похуже.

Она едва знала мужчин из их компании и, судя по их поведению, не рискнула бы ни одному из них доверить роль своего защитника от других мужчин. Даже испытывай она к ним хоть толику доверия, вряд ли кто-то из них сумел бы ей помочь – уж слишком они были пьяны.

Поставив бокал на стол, Калли утерла лоб. Мысли ее были несколько расплывчатыми, и ей стало интересно, как много пунша она выпила. Один бокал – нет, два, потому что всякий раз, как она ставила полупустой бокал на стол, его тут же заменяли другим, наполненным до краев. Леди Дафна зорко следила за тем, чтобы никто ни в чем не испытывал недостатка.

Не успела Калли об этом подумать, как к ней подскочил официант, намереваясь долить ей пунша. Она покачала головой, но он не обратил на этот жест ни малейшего внимания, а просто выполнил свою работу и тут же исчез. Вздохнув, девушка попыталась размышлять здраво. Она приказала себе перестать пить, невзирая на нервозность, потому что для того, чтобы найти выход из сложившейся ситуации, требовалась свежая голова.

– Что это ты тут сидишь в одиночестве? – раздался над ее ухом вопрос, заданный заплетающимся языком, и один из незнакомцев, которых леди Дафна пригласила к ним в беседку, тяжело плюхнулся на стул рядом с Калли. – Так не пойдет, милая крошка!