Текст книги "Коварство любви"

Он улыбнулся ей, очень довольный собой.

– Мне и одной хорошо, – холодно отозвалась девушка.

По какой-то непонятной причине он счел ее замечание забавным и рассмеялся.

– Какие мы неприступные, а? – Мужчина взял со стола ее бокал и протянул девушке. – Не привыкла к таким развлечениям, да? Вот, глотни-ка. Тебе сразу станет лучше.

– Нет, благодарю вас.

Пожав плечами, он сам осушил содержимое бокала, после чего наклонился к девушке, пристально вглядываясь ей в лицо:

– Ч-что т-такое? Не хочешь повеселиться?

Калли отпрянула. От него разило алкоголем, а глаза были налиты кровью.

– Нет, – твердо ответила она. – А теперь, пожалуйста, идите своей дорогой.

Обычно девушка вела себя вежливо, но в данной ситуации требовалась именно грубость. Некоторое время мужчина пристально смотрел на нее прищурившись, и Калли уже решила, что он собирается сказать что-то дурное. Он, однако, лишь пожал плечами и, кое-как поднявшись на ноги, поплелся к остальным.

Калли с испугом заметила, что, пока внимание ее было поглощено незнакомцем, большая часть их компании покинула беседку. Она не обнаружила ни мисс Тёрнер, ни мисс Суонсон, ни обоих денди. Бросив взгляд на прогулочную площадку, она с некоторым облегчением заметила, что молодые люди просто решили потанцевать. Очевидно, они скоро вернутся. На ее глазах их поглотила веселая толпа гуляк.

Тогда Калли посмотрела на тех, кто еще оставался в беседке. Мистер Суонсон, по-видимому, достиг своего предела. Он сидел грузно облокотившись на стол; глаза его были закрыты, и он громко храпел. Мистер Тилфорд, налив себе еще пунша, направился к задней двери, очевидно намереваясь найти более интересных собеседников.

Леди Свитингтон сидела между двумя молодыми людьми, которых пригласила в беседку, смеясь и флиртуя с обоими. Время от времени она складывала свой веер, чтобы игриво шлепнуть им по руке то одного, то другого своего кавалера.

Один из них поднес ее руку к губам, задержав намного дольше, чем требовали правила приличия, но Дафна не пошевелилась и не предприняла попытки высвободить руку. Она лишь гортанно рассмеялась и склонилась к мужчине, нашептывая ему что-то на ухо.

– Леди Свитингтон, – настойчиво произнесла Калли, – мне… мне пора идти. Уверена, что Франческа станет обо мне беспокоиться.

Дафне потребовалось некоторое время, чтобы сосредоточиться на словах девушки.

– Но, милая моя, еще очень рано. Как можно уезжать в разгар веселья?

– Я… лорд и леди Рэдбурн так и не появились, и я… боюсь, мне тоже не следует здесь находиться. Не могли бы вы послать за своим экипажем… – Она вовсе не была уверена, что сумеет без приключений добраться до экипажа, но чувствовала потребность удалиться, пока ситуация не стала еще хуже.

Леди Дафна рассмеялась и замахала руками:

– Нет-нет, нельзя так рано уезжать. Бром еще не явился. Не позволяйте лорду и леди Рэдбурн портить вам веселье.

– Я… думаю, что лорд Бромвель вообще не собирается почтить нас своим присутствием, – ответила Калли, изо всех сил стараясь придать своему голосу твердость. – И уже поздно.

Леди Дафна поднялась и со смехом сказала:

– Вечер едва начался. Вам пока нельзя домой. – Она протянула девушке руку. – Идемте с нами. Мы собираемся потанцевать. Бедняжке Уиллоуби нужна партнерша. Правда же, Уиллоуби?

Мужчина, которого назвали Уиллоуби, смерил Калли оценивающим взглядом и покачал головой:

– Нет, эта точно не пойдет. Уж больно постная у нее мина.

– Леди Свитингтон… – произнесла девушка. – Мне и в самом деле совсем не хочется танцевать.

– Видите? – победно изрек подвыпивший мужчина. – Я же говорил.

– Я хочу уехать, – не сдавалась Калли. – Полагаю также, что мисс Тёрнер и мисс Суонсон следует присоединиться ко мне. Они где-то в толпе, и никто за ними не присматривает.

– Что ж, ладно, раз вы так настаиваете, – великодушно согласилась Дафна. – Как только приедет Бром. Хотя сомневаюсь, что мисс Тёрнер или мисс Суонсон с радостью воспримут ваше предложение отправиться по домам, – со смехом добавила она. – Раз вы не хотите с нами танцевать…

Она отвернулась от девушки и, взяв под руки обоих мужчин, одарила их ослепительной улыбкой.

– Идемте, джентльмены, – провозгласила она. – Я очень хочу танцевать.

Тот, чье имя было не Уиллоуби, добавил со смешком:

– И не только танцевать, полагаю.

Леди Свитингтон рассмеялась, ничуть не задетая столь компрометирующим замечанием, и просто ответила:

– Посмотрим!

– Леди Свитингтон! – в ужасе вскричала Калли, видя, как они удаляются.

Дафна притворилась, что не слышит, и в сопровождении кавалеров покинула беседку, закрыв за собой дверь. Девушка осталась стоять на месте, изумленно осматриваясь. Теперь она была в беседке одна, за исключением, конечно, мистера Суонсона, спящего на стуле. Никогда еще ей не приходилось чувствовать себя такой всеми покинутой. Посмотрев на улицу, она заметила, как леди Свитингтон и оба ее обожателя смешались с толпой. Ей не удалось заметить никого из тех, с кем она сюда приехала.

Нахмурившись, Калли опустилась на стул и глубоко задумалась. Что ей делать? Она очень хотела просто побежать к выходу и, наняв первый попавшийся экипаж, вернуться домой. В то же время ее не оставляло беспокойство о мисс Тёрнер и мисс Суонсон, которые, несомненно, перебрали пунша и, честно признаться, вели себя довольно глупо. Мужчины, находящиеся в их компании, едва ли заслуживали доверия. Калли подумала, что ей следовало бы сделать что-то, чтобы остановить их. Ей казалось безответственным просто бросить их на произвол судьбы.

– А что это ты здесь делаешь совсем одна, красавица?

Калли даже подскочила от неожиданности и, обернувшись, заметила мужчину средних лет, опирающегося на открытое ограждение беседки. Она вскочила, сжав руки в кулаки. Сердце ее неистово колотилось в груди.

– Пожалуйста, уходите. Мой брат скоро вернется, – сказала она первое, что пришло в голову, одновременно затравленно озираясь в поисках какого-нибудь оружия. Решив, что пустая бутылка отлично послужит ее целям, она стала медленно пробираться к столу, за которым посапывал мистер Суонсон.

– Брат, значит? – недоверчиво ухмыльнулся незнакомец. – Ему следовало бы вести себя более благоразумно и не оставлять такую милашку, как ты, в одиночестве. Возможно, мне следует войти и составить тебе компанию, пока он не вернется.

– Нет. Не нужно этого делать. – Рука ее сомкнулась на горлышке бутылки.

Мужчина рассмеялся.

– Ах, нет-нет. Ты же не хочешь скандала? – Он положил руку на край беседки, словно намеревался перемахнуть через ограждение внутрь.

Калли запустила в него бутылкой и с удивлением обнаружила, что орудие ее попало в цель, ударив незнакомца в грудь, а не в лицо, куда она изначально целилась. Мужчина замер, недоверчиво воззрившись на нее.

– Эй, – воскликнул он полным ненависти голосом, – какого черта ты творишь? – Одернув полы сюртука, он пошел прочь.

Калли облегченно вздохнула и забилась в дальний угол беседки. Оглядевшись, она заметила еще одну бутылку, которую в случае необходимости могла использовать как оружие. Расправив плечи, она повернулась и тут заметила, что в беседку заглядывает еще один мужчина.

Испуганно вскрикнув, она подняла бутылку над головой.

– Калли? Это ты? – произнес мужчина и, опершись на ограждение, легко перемахнул через него и оказался внутри. – Какого дьявола ты тут делаешь совсем одна?

– Бром! – Бутылка выпала из ослабевшей руки, и девушка с плачем бросилась в его объятия.

Глава 11

Бромвель крепко обнял ее.

– Калли, что случилось? Что не так?

– О, Бром! – Она теснее прижалась к нему. – Ничего не случилось. Все в порядке, честное слово.

Как бы странно ни прозвучали ее слова, Калли понимала, что не кривит душой. Теперь, когда граф был рядом, все сразу встало на свои места. Положив голову ему на грудь и слушая, как бьется его сердце, она больше не ощущала ни тревоги, ни страха.

– Куда все подевались? – спросил он. – Почему ты здесь совсем одна?

– Я не одна, – с напускной веселостью отозвалась Калли, неохотно высвобождаясь из объятий Бромвеля и отступая на шаг. Криво усмехнувшись, она жестом указала на мистера Суонсона, бесформенной грудой лежащего на столе.

Взглянув на него, граф нахмурился еще больше.

– Черт возьми! Этот парень совсем недееспособный.

Калли кивнула:

– Честно признаться, все порядком перебрали пунша. Я и сама ощущаю легкое головокружение.

– Но где моя сестра? Где лорд и леди Рэдбурн и все прочие? Почему они ушли, оставив вас в одиночестве?

– Понятия не имею, почему Ирен и Гидеон не по явились. А все остальные ушли танцевать. – Она неопределенно махнула рукой в сторону прогулочной площадки. – Я уже начала думать, что вы тоже не придете.

– Разумеется, я собирался! Дафна сказала… – Он помолчал, сильнее нахмурившись. – Сколько времени вы здесь находитесь?

– Не знаю. Кажется, целую вечность.

– Очевидно, достаточно долго, раз мистер Суонсон так набрался, – сухо заметил Бромвель.

– Да. Мы прибыли, когда не было еще и десяти, потому что мисс Суонсон горела желанием успеть ко второму акту музыкального представления.

Граф воззрился долгим взглядом на прогулочную площадку и со вздохом сказал:

– Представления не имею, что заставило мою сестру оставить вас здесь в компании лишь мистера Суонсона. Он уже был таким, когда она уходила?

Калли лишь кивнула:

– Проку от него не было никакого.

– Полагаю, что нет. – Черты его лица исказила гримаса. – Прошу прощения, что не приехал раньше. Очевидно, я перепутал время, которое мне назвала Дафна. Не удивлюсь, если леди Хостон не позволит мне больше переступить порога своего дома.

– Будет лучше, если леди Хостон не узнает подробностей произошедшего сегодня, – ответила Калли. – Это лишь усугубит ее беспокойство. Я уверена, что подобное никогда не повторится в будущем.

«Потому что я никогда больше не приму ни одного приглашения леди Свитингтон», – мысленно добавила Калли.

Расстроенный Бромвель кивнул:

– Ну… я обсужу ситуацию с Дафной позднее. Прямо сейчас мне следует проводить вас домой.

– Да. Так будет лучше всего, – согласилась девушка и, немного поколебавшись, добавила: – Но мисс Суонсон и мисс Тёрнер еще здесь. Нужно убедиться, что с ними все в порядке.

– Они, несомненно, не одни.

– Нет, они пошли танцевать с мистером Пейсвеллом и мистером Саквиллом.

– Пейсвелл и Саквилл. Великий боже, а эти павлины что здесь делают? – Граф закатил глаза. – Они, конечно, дураки, но довольно безобидные для леди. Сначала я должен проводить вас домой, а потом вернусь за остальными.

Калли одарила его улыбкой:

– Благодарю.

Наконец Бромвель тоже улыбнулся и провел рукой по ее щеке.

– Мне очень жаль, Калли, что вас вовлекли в эту историю.

– Все было не так плохо, – солгала она. Глядя в его глаза, девушка чувствовала, что все тревоги вечера волшебным образом рассеиваются.

– Очень мило с вашей стороны так говорить, но я отлично понимаю, что сегодняшний вечер прошел совсем не так, как вы привыкли. Позднее я серьезно поговорю с сестрой.

– Я вовсе не хочу ссорить вас с леди Свитингтон.

– Не беспокойтесь. – Он снова улыбнулся. – Мы не станем отрекаться друг от друга. Но, боюсь, Дафна слишком долгое время провела вдали от высшего света и, вероятно, забыла, как строги правила, определяющие поведение молодой незамужней девушки. Также она явно не привыкла к тому, какой сильный пунш здесь подают. Ни о чем этом она не подумала. А теперь накиньте капюшон, и мы отправимся через царящий снаружи сумасшедший дом к выходу.

Подкрепляя свои слова делом, граф подошел к Калли и осторожно накинул ей на голову капюшон, скрыв ее кудри. Руки его замерли, не отпуская материала, пока он вглядывался в лицо Калли. Затем, словно опомнившись, он убрал руки и развернулся, галантно предложив девушке руку.

Она вложила свою ладонь в его, и они, покинув беседку через заднюю дверь, направились вдоль прогулочной площадки.

На мгновение замерев на месте, Калли осмотрела открывшееся ее глазам зрелище. Теперь, когда беспокойство покинуло ее, она смогла по достоинству оценить красоту Воксхолла, жалея лишь о том, что Бромвеля не было с ней с самого начала вечера. Тогда она могла бы просто наслаждаться происходящим, ни о чем не тревожась. Она повернулась к нему и спросила умоляющим голосом:

– Не могли бы мы немного прогуляться перед уходом? Я почти не видела садов.

Бромвель внутренне напрягся:

– Это исключено. Вы находитесь без сопровождения.

– Но мне не грозит никакая опасность, – запротестовала Калли. – Вы же со мной.

– Всегда найдутся те, кто сочтет меня самой большой опасностью.

Она улыбнулась:

– Но нам обоим известно, что это не так.

Тут девушка вспомнила, что всего несколько минут назад с опаской размышляла о том, не поведет ли себя Бромвель подобно остальным молодым людям из их компании. Но едва он оказался рядом, как она тут же устыдилась подобных мыслей. Она так до конца и не поняла, что и почему произошло сегодня в беседке. Поведение леди Свитингтон она расценивала как в высшей мере странное – хотя и не стала бы признаваться в этом ее брату – и не могла избавиться от подозрений, что леди Дафна сама по непонятным для Калли причинам спланировала все подобным образом.

Но каковы бы ни были мотивы леди Дафны, девушка пребывала в полной уверенности, что Бромвель к этому никоим образом не причастен. Также она не сомневалась, что, находись он с ними с самого начала, ни за что не позволил бы событиям развиваться подобным образом. Изумление и гнев, написанные на его лице, сказали ей все, что она хотела знать.

Граф улыбнулся ей, и черты его лица смягчились.

– Хорошо, мы немного прогуляемся. Пришло время фейерверков, и было бы просто грешно пропустить столь захватывающее зрелище.

Калли согласилась, и они двинулись в путь. Бромвель сошел с основной дороги и увлек ее на одну из многочисленных боковых тропинок, вившихся среди деревьев. Ее освещали фонари, заливающие окрестности мягким светом и мерцающие сквозь ветви, словно звезды. Время от времени им попадались искусственные руины, также искусно подсвеченные, или искрящийся фонтан.

Раздался громкий хлопок. Они замерли и, подняв головы к небу, заметили искры первого залпа фейерверка. Яркие вспышки продолжали разрезать темный бархат неба. Калли и Бромвель медленно продолжили путь, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться притягательным зрелищем.

Чем дальше они шли, тем уже и безлюднее становились тропинки. Наконец, они остались совершенно одни. Где-то в отдалении раздался женский смех, затем топот ног. Потом воцарилась тишина.

Бромвель и Калли присели на каменную скамью у пруда, чтобы в полной мере насладиться фейерверком. Наконец он закончился, оставив в воздухе резкий запах пороха.

– Как это было красиво, – сказала Калли. – Спасибо, что уговорили меня задержаться.

– Я сожалею лишь о том, что остальная часть вечера была для вас безнадежно испорчена, – с улыбкой ответил граф.

Калли лишь покачала головой:

– Это не имеет значения.

Он подался вперед и провел указательным пальцем по ее щеке.

– Вы такая красивая. Как бы мне хотелось…

– Хотелось чего? – спустя какое-то время спросила девушка, так и не дождавшись окончания фразы.

– Не знаю, как лучше выразиться. Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому.

Калли слегка нахмурилась:

– Что вы имеете в виду?

– Ничего. Не слушайте меня. Боюсь, сегодня на меня напало особое настроение. – Бромвель поднялся и подошел к краю пруда.

Калли последовала за ним и взяла его за руку:

– Какое же это настроение? Могу ли я чем-то помочь?

– Если бы вы только могли! – Он повернулся, чтобы смотреть ей прямо в лицо. Во взгляде его скользила алчность. – Я думаю о вас со времени поездки в Ричмонд-парк. Нет, с тех пор, как впервые увидел. Иногда мне кажется, что вы околдовали меня. – Голос его звучал хрипло, а признание давалось с большим трудом.

Калли ощутила резкий прилив жара и подумала, что Бромвель тоже чувствует это по ее руке.

– Ничего подобного я не делала, – ответила девушка дрожащим голосом.

– Знаю. Это часть вашего очарования. Вы не искушены в вопросах обольщения, но можете покорить мужчину одним взглядом.

– Никогда прежде не замечала, что я такая неотразимая, – сказала она, стараясь, чтобы слова ее прозвучали естественно.

– Возможно, ваши чары действуют лишь на меня одного. – Бромвель поднес руку Калли к своим губам и поцеловал ее. От бархатного прикосновения губ к своей коже девушка задрожала всем телом. – Честно признаться, я был бы очень этому рад.

Он перевернул ее руку и запечатлел поцелуй на ладони. Калли непроизвольно сжала руку в кулак, словно желая таким образом удержать поцелуй. Кровь ее ускорила бег по венам, сердце бешено колотилось в груди.

Она мечтала, чтобы граф обнял ее, хотела вновь ощутить вкус его губ и тепло его крепкого тела, прижимающегося к ней так же, как тогда в парке. Ни с одним другим мужчиной она никогда прежде не испытывала искушения, но с Бромвелем, казалось, тонула в нем.

Подняв голову, он устремил на нее долгий взгляд.

В следующее мгновение Калли оказалась в объятиях Бромвеля. Губы их встретились, а тела охватило всепоглощающее пламя страсти. Граф крепче прижал девушку к себе, углубляя поцелуй, и Калли обвила его руками, стремясь слиться с ним воедино. Бром застонал, и она почувствовала, как по его крепкому телу пробежала дрожь. Губы его переместились к ней на щеку и, прокладывая дорожку поцелуев, двинулись к уху. Он стал покусывать зубами нежную мочку, дразня Калли.

Бром прошептал ее имя глухим от охватившего его желания голосом, покрывая поцелуями ее ухо, лицо, шею. Кожа Калли вспыхивала огнем в тех местах, где ее касались его губы, и девушка трепетала всем телом от зарождающегося желания.

По непонятной ей причине Бромвель разомкнул их объятия и увлек ее в тень деревьев подальше от дороги. Калли, не задумываясь, последовала за ним, ведомая пульсацией в глубине своего лона. Они целовались снова и снова, и руки графа проникли под домино и принялись жадно бродить по ее телу. Даже через ткань платья Калли ощущала жар его кожи, а когда рука его скользнула к ее груди, прикосновение показалось ей обжигающим, точно пламя. Он принялся ласкать ее округлые груди, просунув ладонь в вырез платья, и Калли страстно захотела ощутить его руки и на других частях своего тела.

Бромвель распахнул полы ее домино и приник губами к нежной трепещущей груди. Калли задохнулась от внезапно пронзившей ее стрелы удовольствия и изо всех сил вцепилась в пальто графа, точно почувствовала в нем якорь, способный удержать ее в стремительно вращающемся вокруг нее мире. Ее собственное тело вдруг стало совершенно чужим: лоно сладко ныло от зарождающегося в его недрах желания, такого интенсивного, что граничило с болью. Девушка хотела быть с Бромвелем, познать его в некой первобытной манере. С изумлением она осознала, что жаждет обхватить его тело ногами и как можно теснее прижаться к нему.

Руки Бромвеля скользнули вниз по ее спине, сжали мягкие ягодицы, привлекая Калли к отвердевшему свидетельству его желания. Девушка дрожала, дыхание ее было прерывистым; она понимала, что балансирует на краю пропасти, готовая в любое мгновение устремиться вниз, но одновременно ощущая некоторую долю неуверенности и страха.

Бромвель издал низкий вздох и отстранился от девушки.

– Боже всемогущий, Калли…

Плотно запахнув полы ее домино, он снова привлек ее к себе и крепко обнял, зарывшись лицом в ее волосы. Она слышала, как тяжело он дышит, и купалась в жаре его тела. Некоторое время они стояли неподвижно, приходя в себя.

– Если мы продолжим в том же духе, – наконец произнес Бромвель, – я забуду о чести и совести. – Он коснулся губами ее волос. – Я должен проводить вас домой.

Калли понимала, что он прав, но тем не менее не хотела уходить. Она мечтала, чтобы это мгновение длилось вечно, жаждала получить разрядку, о которой страстно молило ее тело.

Тут ей пришло в голову, что они целовались прямо на улице, скрытые от посторонних глаз лишь тенью деревьев. Несомненно, подобное поведение не шло ни в какое сравнение со смелостью, свойственной дамам из их компании в беседке. Мысленно Калли назвала себя лицемеркой за то, что была столь шокирована прилюдной демонстрацией чувств, выказанной леди Дафной по отношению к одному из своих кавалеров, в то время как сама она только что предавалась страстным поцелуям с Бромвелем.

Девушка не сомневалась, что вела себя аморально, но никак не могла испытать раскаяния в своем поступке. Напротив, она раскаивалась лишь в том, что не может продолжать целовать графа.

Открыв глаза, Калли посмотрела ему в лицо. Губы его были слегка покрасневшими и чувственно приоткрытыми, а глаза под полуприкрытыми веками очень темными. Одного взгляда на его лицо, хранившее печать желания, оказалось достаточно, чтобы волнение захлестнуло ее.

Калли подумала, что между нею и леди Дафной все же есть разница. Леди Свитингтон играла чувствами молодого человека, которого едва знала, и Калли подозревала, что любому человеку, оказавшемуся в тот вечер поблизости, эта дама оказала бы такой же прием. Сама же Калли не мыслила ничего подобного ни с одним другим мужчиной. Лорд Бромвель, он и только он, был способен разжечь в ней пламя страсти.

Она сделала глубокий вдох и выдох, снова почувствовав, что балансирует на грани пропасти. Калли понимала, что, влюбившись в этого человека, рискует потерять не целомудрие, но собственное сердце.

По дороге домой Бромвель и Калли почти не разговаривали, все еще пребывая во власти завладевшего ими желания. Подобное чувство было не принято обсуждать вслух, и обоим приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы обуздать его.

Граф проводил ее до двери особняка Франчески и, откланявшись, направился к нанятому им экипажу.

Лицо его мгновенно превратилось в непроницаемую жесткую маску. Он отдал приказ возничему как можно быстрее доставить себя обратно в Воксхолл-Гарденз.

Приехав на место, Бромвель поспешил в беседку своей сестры. Его взору открылось неприятное зрелище: несколько пьяных молодых людей, а также изрядно захмелевшая мисс Суонсон и еще одна особа, которую он никогда прежде не встречал. Его сестра сидела на коленях какого-то незнакомца, бесстыдно целовавшего ее шею.

Второй раз за вечер Бромвель перемахнул через ограду, не потрудившись войти в беседку через дверь. Направившись прямиком к своей сестре, он схватил ее за руку и рывком поставил на пол.

Она вскрикнула и повернулась к нему со свирепым выражением лица, но тут же изменилась, узнав брата.

– Бром! Привет, милый. А я-то гадала, куда ты пропал.

– А местонахождение леди Каландры тебя не интересует? – грубо спросил он.

– Я полагала… – губы ее изогнулись в лукавой улыбке, – что девушка с тобой.

– К счастью для тебя и всех присутствующих, так оно и было, – отрывисто ответил он. В глазах его холодным свирепым пламенем полыхал гнев.

Дафна часто заморгала и мгновенно умолкла.

Мужчина, на коленях которого мгновение назад сидела леди Свитингтон, поднялся и теперь стоял покачиваясь.

– Кем вы себя, черт возьми, возомнили? Мне следовало бы вызвать вас на дуэль за… за то, что говорите с леди в таком тоне.

– Я брат этой так называемой «леди», и, спешу заметить, принимаю вызовы только от джентльменов. С людьми такого сорта, как ты, я не церемонюсь. Если хочешь, могу задать тебе небольшую взбучку, чтобы поучить уважению.

– Что? Сэр, как вы смеете? – Выставив руки перед собой, мужчина встал в стойку, отдаленно напоминающую боксерскую. – Скажите мне это в лицо. Держу пари, вы не посмеете.

– Полагаю, я только что именно это и сделал, – ответил Бромвель.

Скривив от отвращения губы, он взял мужчину за лацканы пиджака и, оторвав его от пола, приподнял над ограждением и выбросил из беседки. Раздался глухой удар упавшего на землю тела.

Затем Бромвель повернулся к двум другим мужчинам, сидящим подле Дафны и таращившимся на него пьяными глазами. При его приближении оба они встали и, шатаясь, поспешили ретироваться через заднюю дверь.

– Кузен! – Арчи Тилфорд отвесил ему поклон, который мог бы считаться идеальным, если бы молодой человек не наклонился столь низко и не был вынужден схватиться за спинку стула, чтобы не упасть лицом вниз. – Рад тебя видеть. Какой ты молодец, что прогнал этих молодчиков прочь. Они мне не нравились.

– Дьявол тебя разбери, Арчи, почему ты сам этого не сделал? – раздраженно воскликнул Бромвель.

– Ну… – протянул Тилфорд, раздумывая над ответом. – Такое поведение мне не свойственно. Оно свойственно тебе.

Состроив гримасу, граф повернулся к некогда элегантно одетым мистеру Пейсвеллу и мистеру Саквиллу, имевшим сейчас довольно помятый вид.

– Ну а вы двое! Настолько пьяны, что ничего не соображаете?

Они переглянулись, словно сомневаясь, как правильно ответить.

– Боже всемогущий! – с отвращением в голосе воскликнул Бромвель. – Арчи, ты со своими друзьями забираешь мистера Суонсона, и все отправляетесь по домам. Я прослежу, чтобы леди доставили в дом моей сестры.

Мужчины поспешили исполнить его приказ. Они подхватили безвольного Суонсона со стула и, поддерживая его под руки, частично повели, а частично потащили прочь из беседки. Плачущая мисс Суонсон и мисс Тёрнер поспешно собирали свои маски и домино, которые сняли уже давно, а также веера. Как оказалось, мисс Тёрнер где-то потеряла одну туфельку, но понятия не имела, где именно.

Бромвель ожег сестру гневным взглядом.

– Что ж, леди Свитингтон одолжит вам пару своих туфель. Как только мы доберемся до ее дома, она напишет записки вашим родителям – или иным людям, имеющим несчастье быть вашими попечителями, – в которых сообщит, что в связи с поздним часом и усталостью вы обе останетесь ночевать у нее. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы спасти вашу репутацию – в случае, конечно, если никто из ваших знакомых не видел вас сегодня здесь без масок.

От его слов мисс Суонсон разрыдалась еще сильнее, и даже на ничего не выражающем лице мисс Тёрнер появился проблеск беспокойства. Не обращая больше на девушек внимания, граф снова обратился к сестре.

– Очень хорошо, Бром, – раздраженно произнесла она, поспешно собирая вещи. – Я готова. Боже мой, когда же ты успел стать таким педантом?! На тебе так сказывается влияние леди Каландры? Должна заметить, оно не идет тебе на пользу.

– Прекрати. – Черты его лица были напряжены, взгляд суров. – Не смей даже упоминать ее имени, или, боюсь, тебе придется выслушать то, чего бы ты предпочла не слышать. С тобой я поговорю позже, когда уложим твоих подопечных в постель.

Пожав плечами, Дафна накинула на плечи домино и вышла из беседки. Девушки следовали за ней по пятам. По дороге домой Бромвель не удостоил их ни единым словом. Мисс Суонсон все еще всхлипывала, то и дело промокая глаза платочком, а мисс Тёрнер казалась подавленной и очень больной. Леди Дафна намеренно отвернулась к окну, хотя занавеска скрывала обзор.

Когда они приехали в особняк, горничная Дафны уложила девушек спать, а самой леди Свитингтон пришлось сесть и под диктовку Бромвеля написать их родителям записки. Отослав посыльного их доставить, она повернулась к своему брату, скрестив на груди руки.

– Итак, давай покончим с этим, пока ты совсем не задохнулся от гнева, – резко сказала она.

– Какого черта ты творила? – взорвался он. – Оставила леди Каландру совсем одну! Разве ты не понимала, как все это могло сказаться на ее репутации?

– Ох, Бром, ну когда ты превратился в такого пуританина? Я же всего лишь пыталась помочь тебе.

– Помочь мне? Оставив Калли с подвыпившими грубиянами? Бросив ее одну в Воксхолл-Гарденз?

– Не кажется ли тебе, что ты чересчур сгущаешь краски? – сухо заметила Дафна. – Тебя послушать, так я вывела ее в толпу пьянчуг и оставила одну. Она же сидела в беседке.

– И любой проходящий мимо незнакомец мог заметить, что она без сопровождения, – парировал он. – Пьяного Суонсона, храпящего лицом в стол, в расчет не принимаем.

– Я знала, что ты скоро приедешь, – спокойно ответила Дафна, – и что она недолго пробудет в одиночестве. Не могла же я предвидеть, что этот глупый мальчишка Суонсон напьется до бесчувствия. Не мне же следить, сколько он выпил. Я просто хотела устроить все таким образом, чтобы дать вам с Каландрой возможность побыть наедине. – Черты ее лица смягчились, и она сделала шаг к брату, протягивая к нему руки. – Ну же, Бром, заклинаю, не сердись на меня. Я лишь старалась помочь тебе. Эта леди Хостон слишком пристально присматривает за Каландрой, вот я и решила устроить все так, чтобы девушка оказалась в твоем полном распоряжении. – Дафна самодовольно ухмыльнулась. – На время, достаточное для осуществления твоей цели.

– Что? Разрушить ее доброе имя? – воскликнул граф, игнорируя протянутые к нему руки сестры. – Дафна, как ты могла такое обо мне подумать? Я же уже говорил тебе, что не имею намерения погубить ее репутацию. Почему она должна пострадать? Герцог должен за все заплатить, а не Калли.

– Мне-то что за дело, если она пострадает? – взорвалась леди Свитингтон. – Она из семьи Лилльс, и я уверена, такая же высокомерная и холодная, как и сам Рошфор или эта стерва Франческа Хостон! Похожи как две капли воды. Такие благородные дамы, словно им в голову никогда не приходило ни одной недостойной мысли. Ах нет-нет, они слишком утонченны, чтобы допустить мысль о совокуплении с мужчиной.

На ее напряженном лице проступило выражение горечи. Брат смотрел на нее в изумлении.

– Дафна! Я никогда не слышал, чтобы ты говорила так… Выглядела так…

– Вообрази только, каково мне было пятнадцать лет жить в Уэльсе взаперти с ужасным стариканом! – вскричала она. – И не иметь возможности приехать в Лондон немного развлечься. Поездку в Бат он считал величайшей наградой. А я все эти годы становилась старше, теряла красоту… – По щекам ее покатились слезы.

– Дафна… – Бромвель был глубоко тронут ее слезами, смывшими его гнев. Он подошел к сестре и крепко обнял ее. – Мне очень жаль. Я ненавижу необходимость, заставившую тебя выйти замуж за старика, которого ты не любила. А после принесения себя в жертву еще и потерять нерожденного ребенка… Этот брак был ужасной ошибкой, тебе не следовало на него соглашаться. Как бы я хотел быть в то время старше, мудрее. Мне следовало бы предпринять что-то другое, а не нестись сломя голову вызывать Рошфора на поединок. Жаль, что я ничем не смог помочь тебе. Но ты вовсе не старая, и по-прежнему самая красивая женщина в Лондоне.

При этих словах Дафна расслабилась в его объятиях и, подняв голову, посмотрела в его лицо. В глазах ее все еще стояли слезы, сверкающие, как бриллианты.

– Правда? Ты действительно считаешь меня самой красивой женщиной в Лондоне?

В его сознании мгновенно возник образ Калли, но он отогнал его прочь, твердо сказав: