Текст книги "Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни"

Накануне выхода Double Fantasy Джон начал работать над новыми композициями. Ранее он приступил к Dear John – песня получила название по обращению в письмах, которые приходили солдатам во время войны от неверных возлюбленных. Он играет на акустической Ovation, иногда сбивается и тихо смеется наедине с собой. «Дорогой Джон… дай себе передышку, жизнь не предназначена для бега», – звучат слова. И следует самоутешение: гонка окончена, «ты победил». В завершении демозаписи Леннон весело насвистывает.

Пожалуй, самой необычной домашней записью за всю его сольную карьеру стала композиция под названием Pop Is The Name Of The Game – текст там не выходит за рамки названия. Также он снова попробовал записать Serve Yourself – она оставалась неоконченной с тех пор, когда он в последний раз обращался к ней, вернувшись с Бермуд. Записанная 14 ноября You Saved My Soul (With Your True Love) была уже совсем другой. Под заводной аккомпанемент электрогитары Джон исполнял хвалебную песнь-посвящение Йоко. Вспоминая о саморазрушительных тенденциях (он сжато говорил о них в аудиодневнике в сентябре 1979 года), Леннон благодарил жену за то, что она стала для него спасением. В его голосе слышится отзвук рокабилли, когда он поет «лишь ты спасла меня» – спасла от прыжка из окна их нью-йоркской квартиры.

На следующий день Джон и Йоко отправились через парк в отель «Плаза», где встретились с Ринго и Барбарой Бах. Пара отдыхала в Нью-Йорке на пути в Лос-Анджелес, где Ринго планировал продолжить работу над Can‘t Fight Lightning с Гарри Нильсоном, сочинившим для экс-битла песню Drumming Is My Madness.

«Я не видел его довольно долго. А мы всегда виделись, когда пересекались где-то. Он пришел с Йоко», – вспоминал Ринго. Ленноны предполагали провести с ними час, но им всем «было так хорошо друг с другом», рассказывал Ринго, что «они задержались на пять часов». Прежде чем вернуться в «Дакоту», Джон передал Ринго демозаписи Nobody Told Me и Life Begins At 40. Прощаясь, два старых друга, оговорили 14 января как дату записи основных дорожек в Нью-Йорке (339).

Позже вечером Джон оказался героем одной из сценок юмористической программы Эн-би-си «В субботу вечером в прямом эфире». Поскольку Double Fantasy ожидался со дня на день, комик Чарльза Рокет стоял у «Дакоты» и всем надоедал, донимая прохожих вопросами о новом альбоме Джона и Йоко. Среди опрошенных была пожилая вестсайдская дама. «Я знаю, что Леннон вон в том доме живет, – воскликнула она. – Там вечно молодняк собирается, чтобы взять автограф. Почему им разрешают тут собираться?» Потом комик пристал к швейцару – чего это так много мусора рядом с аркой? Тут к «Дакоте», с другой стороны, подъехал мусоровоз. «Я ничего об этом не знаю, – коротко бросил рабочий, когда Рокет спросил его о грядущем выходе альбома. – Там музыка, а тут мусор». С этими словами он закинул порцию отходов в грузовик, еще раз добавив: «Это мусор». Рокет встал перед «Дакотой» и провозгласил: «Нам придется разделить разочарование от того, что ничегошеньки мы так и не узнали об альбоме» (340).

Когда наконец настало утро долгожданного появления Double Fantasy, Джон начал с того, что обзвонил всех родных в Англии. Первой была его сводная сестра Джулия Бэйрд в Ливерпуле. Во время разговора у Джона родился план триумфального возвращения в Соединенное Королевство впервые с 1971 года. Он ожидал, что при его появлении съедется множество родственников, и предлагал устроить большую встречу в Рок Ферри в Ардморе. «Вас так много, – сказал он Джулии, – что нам всем придется пересечься в Ардморе». В последние несколько месяцев он представлял возвращение на родину с шиком – на «Куин Элизабет 2»[142]142
  Queen Elizabeth 2, QE2 – британский океанский лайнер, названный в честь королевы Елизаветы. Совершал регулярные трансатлантические рейсы из Саутгемптона в Нью-Йорк с 1969 по 2004 год.


[Закрыть]: Джон Леннон, завоеватель, не знающий поражений.

Следующим абонентом стала тетушка Мими, как всегда не одобряющая склонность племянника к экстравагантности. В качестве подарка в честь выхода альбома он подарил ей гарнитур от Картье (жемчужное ожерелье и брошь). «Ты ненормальный», – оценила она эту расточительность (342).

Но тетушкина ворчливость никак не могла омрачить беззаботность Джона в тот день. «Давай, Мими, – ответил Леннон, смеясь над ее бережливостью. – Побалуй себя для разнообразия» (342).

Глава 14
Record plant

Позже в тот день, когда Джон вышел на Западную 72-ю улицу, он был в приподнятом, беззаботном настроении. Под мышкой он нес несколько свежеотпечатанных экземпляров Double Fantasy. Как это нередко происходило в те осенние дни, частью пейзажа оказался Пол Гореш, традиционно стоявший на своей наблюдательной позиции. «Ты знаешь, что альбом сегодня вышел. Хочешь подарю?» – весело спросил Джон фотографа-любителя. Разумеется, тот был в восторге от возможности принять альбом из рук самого Леннона. Как по команде, тут же подбежал другой фанат и спросил, может ли он получить пластинку. «Конечно, – ответил Джон. – Они есть в “Сэм Гуди” на 47-й»[143]143
  Sam Goody – ныне несуществующая сеть магазинов в США и Великобритании. Магазины торговали музыкальными и видеозаписями, а также играми.


[Закрыть]. Через несколько мгновений Джон сфотографировался с Горешем перед входом в здание, а позади них улыбался до ушей швейцар-охранник, стоявший рядом со своей обитой медью будкой (343).

Для Джона и Йоко Double Fantasy означал новый старт. Они были в восторге от того, что создали альбом меньше чем за пять месяцев от его замысла до выхода в свет. Но, возможно, еще больше их радовали те мужество и решимость, с которыми они возродили самих себя в качестве артистов. «Мы чувствуем, что это только старт и это наш первый альбом. Я знаю, что мы и раньше вместе работали и даже альбомы делали, но ощущаем Double Fantasy как наш первый. У меня такое чувство, будто до сих пор вообще ничего не было», – сказал Джон (344).

Поскольку альбом ожидали с таким нетерпением, он сразу собрал немало рецензий. Лидировали в этом ежедневные газеты. В The Philadelphia Inquirer Джек Ллойд писал: «Леннон предлагает нам новое видение будущего поп-музыки. Но переходный альбом – тот, в котором он чувствовал необходимость в чем-то облегчить душу, – сделан с должным стилем». «Хорошо, что Леннон вернулся», – добавил в конце статьи Ллойд. В рецензии для Los Angeles Times Стив Понд не оставил от альбома камня на камне. Он предупреждал: те, «кто ждет возвращения мифического Леннона – человека глубокого, блестящего ума и разящего остроумия, – будут жестоко разочарованы». Понд заключал, что «самое худшее в Double Fantasy – альбом делает Джона и Йоко похожими на пару состарившихся и потерявших себя хиппи» (345).

В The Washington Post Ричард Харрингтон высказывался в том же духе и утверждал, что «$8.98 за вялый взгляд на семейный альбом с вырезками – это чересчур». Он описывал (Just Like) Starting Over, как «вызывающую чувство неловкости имитацию влияния 1950-х и 1960-х». Харрингтон списал работу Джона со счетов, как страдающую от «общей недостаточности сути, текстовой прямоты и неразличимых мелодий». Что касается Йоко, ее «дребезжание под бóльшим контролем, чем десять лет назад, но голос по-прежнему неинтересен». Терри Лоусон проявил больше милосердия в Journal Herald (Дэйтон, Огайо), написав, что «вокально Леннон никогда еще не звучал так хорошо, а необычный стиль пения Оно использован здесь с максимальным преимуществом». Признавая, что многие «сосредоточат критику Double Fantasy на простоте тона, отказе воспользоваться настоящими шансами, на затмевающем все ощущением осторожности», Лоусон в пику скептикам заключил: «Мне для счастья хватит побарахтаться в фантазии». Тем временем многие зубры еще только готовили рецензии – это и Том Карсон (Rolling Stone), и Стивен Холден (The New York Times), и Джори Стоукс (The Village Voice) (346).

Британская пресса контрастировала своей безжалостностью с американской. За годы, прошедшие со времени последнего альбома Джона, страну захлестнуло решительное, часто не гнушающееся насилием панковское движение и его все более жесткое столкновение с привилегированными и вроде бы уже менее актуальными столпами индустрии. Видимо, анонимный критик альбома в Melody Maker именно под воздействием схожих взглядов написал, что «от всего этого определенно разит нетребовательной стерильностью. Богомерзкая скукотища!» Чарльз Шаар Мюррей продолжил разнос в New Musical Express от 22 ноября: «На обложке Леннон и Оно слились в страстном объятии. Альбом празднует их взаимную преданность друг другу и сыну Шону до практически полного исключения любых других забот и переживаний. У Леннонов все чудненько, а остальное не имеет значения, поэтому вообще все чудненько. Как это прекрасно, ребята! Все прыгают от радости послушать о таком счастье». Зато Мюррей комплиментарно оценил записи Йоко, написав, что «ее музыка звучит намного современнее и значительно интереснее, чем у Леннона». В своих выводах Мюррей признается, что с нетерпением ждет «сольного альбома Йоко Оно», при этом желая, «чтобы Леннон захлопнул свою большую и счастливую пасть до тех пор, когда он сможет сказать что-нибудь хотя бы отдаленно значимое для тех из нас, кто не женат на Йоко Оно» (347).

Со своего наблюдательного поста в «Дакоте» Джон и Йоко внимательнейшим образом следили за отзывами и благодаря помощникам, которые занимались вырезками, получали всё едва ли не сразу после публикации. Йоко, посвятившая столько энергии, чтобы помочь мужу вновь заняться музыкой, была по понятным причинам расстроена. Также ее огорчало, что (Just Like) Starting Over явно сваливался в чартах, несмотря на то, что постоянно звучал в эфире радиостанций. Позже она рассказывала: «Я пошла к Джону, он сидел в уютном кресле и читал газеты.

– Джон, прости. Сингл поднялся только на восьмое место.

– И не сдвинется?

– Нет.

Он задумался на секунду, глядя на меня. Потом сказал:

– Ладно. У нас есть семья» (348).

Рецензии продолжали поступать, и Джона подбадривали позитивные замечания жены. При этом они оба, до выхода альбома успешно оркестровавшие СМИ, вполне насладились неотступным вниманием прессы – даже при всей известности Леннона, так бывало нечасто.

В выходные состоялось своего рода «возвращение» звездной пары в программу «В субботу вечером в прямом эфире»: Леннона играл приглашенный гость Малькольм Макдауэлл, а Дэнни Диллон – Йоко Оно. В сценке актер Чарльз Рокет берет у «пары» интервью и расспрашивает их о новом альбоме. Макдауэлл и Диллон сидят в декорациях «суперкухни», и «Джон» рассказывает о своем житье-бытье в качестве домохозяина: «Йоко просто с ума сходит от моего какао». Когда речь заходит о Double Fantasy, «Джон»-Макдауэлл говорит, что «это, в основном, песни о любви и несколько полезных советов о правильном использовании духовки», и в этот момент становится ясно, что в духовке сгорел пирог[144]144
  Автор допустил неточность. В сценке «Джон» произносит: «Это, в основном, песни о любви и несколько советов о том, как чистить духовку».


[Закрыть] (349).

Леннонам понравился юмористический взгляд на их жизнь, но сам момент, должно быть, показался сюрреалистичным, когда они смотрели программу на другом конце города в своей квартире номер 72.

В том же месяце Джон и Йоко (уже настоящие) готовились к новым интервью. В начале декабря в расписании значились несколько радиоэфиров. Двадцать шестого ноября состоялась рекламная съемка в Центральном парке с фотографом Этаном Расселом, который делал последнюю фотосессию The Beatles в парке Титтенхерст в августе 1969 года, и Доном Ленцером, кинооператором и режиссером. К тому моменту Джон отбросил свою собственную идею, где он предстал бы монстром, летающим над парком. Ничего такого. Ленноны чинно разгуливали по тропинкам среди деревьев, и Джон, указывая в сторону города, говорил: «Эй, Йоко, почему бы тебе не купить вон то здание? Ты могла бы использовать одну комнату для своих мехов, а во всех остальных держать кошек». Рассел вспоминал потом добродушный юмор Джона в тот прозрачный осенний день. Во время перерыва Джон рассмеялся и сказал: «Это мне напоминает Rubber Soul[145]145
  Rubber Soul – шестой студийный альбом группы The Beatles, выпущенный 3 декабря 1965 года.


[Закрыть], вот только лицо у меня грустное» (350).

Вечером снималась и другая сцена, на сей раз в галерее «Спероне» в Сохо, на Грин-стрит. Вместе с фотографом Алланом Танненбаумом Джон и Йоко пришли на съемочную площадку, которая была полностью выдержана в белом цвете. Декорации при этом были спартанскими: фальшивая лестница, стремянка и кровать. Сначала для съемок, которые вели Ленцер, Рассел и Танненбаум, Джон и Йоко облачились в кимоно, обычную для них дневную одежду; затем Ленноны разделись и изображали соитие под страстные звуки Kiss Kiss Kiss. В 23:00 съемка закончилась, пара быстро сфотографировались со всеми, раздала автографы и уехала.

Празднование Дня благодарения всегда включало для Леннонов просмотр традиционного парада на Централ Парк-вест. Также они раздавали торты, печенье и прочие вкусности подросткам из Центра для несовершеннолетних правонарушителей «Споффорд» в Бронксе. И конечно же как у них было заведено, Джон и Йоко выступили с ежегодным посланием миру: «В День благодарения мы думаем о вас. Мы желаем вам счастливой жизни».

А на следующий день, 28 ноября, Джон уже клялся говорить правду и ничего, кроме правды, на судебном заседании по иску Apple Corps к создателям шоу «Битломания». И уже было известно, что на основе шоу собираются снять фильм[146]146
  Напомним, что 1979 году Apple Corps подала в суд на создателя бродвейского шоу «Битломания» Стива Лебера и продюсера Дэвида Кребса. Суть иска: права на товарный знак The Beatles принадлежит исключительно Apple Corps, а Лебер и Ко воспользовались этим знаком, как и репутацией группы, не заплатив ни цента. Более того, в 1978 году Beatlemania Inc. выпустила альбом, в котором актеры шоу исполняли песни битлов. Судебный процесс растянулся на семь лет, и только в 1986 году Верховный суд Лос-Анджелеса вынес решение в пользу Apple Corps, обязав Beatlemania Inc. выплатить компании 5,6 миллиона долларов плюс 7 % годовых с сентября 1979 года. Само шоу шло с 1977 по 1979 год (до подачи иска), а потом показывалось под разными названиями вплоть до 1986 года. В конце 1980 года, незадолго до убийства Леннона, компания USA Video Productions начала съемки киноверсии шоу. Фильм под названием Beatlemania: The Movie вышел летом 1981 года и провалился в прокате. Создатели фильма по решению суда должны были выплатить Apple Corps 2 миллиона долларов и те же 7 % годовых.


[Закрыть]. Но в последние несколько лет директор Apple Corps Нил Аспиналл занимался подбором материала для документального кино, которое предполагалось назвать «Долгий, извилистый путь»[147]147
  По песне The Beatles – The Long And Winding Road.


[Закрыть]. Для фильма задумывалась кульминационная сцена – живое выступление The Beatles (351), и Леннон отметил, что знаменитая четверка потенциально готова принять участие в фильме, для которого «я и остальные трое битлов планируем совместный концерт».

Ноябрь заканчивался. Недавние события на Западном побережье США подогрели хорошо известную склонность Джона и Йоко к гражданской активности. Тринадцатого ноября водители-японцы[148]148
  Автор имеет в виду граждан США, этнических японцев. В Калифорнии проживает большая японская диаспора.


[Закрыть] объявили забастовку против мощного консорциума импортеров и продавцов продуктов питания из Японии. Ленноны собирались в Сан-Франциско на марш протеста 14 декабря. А пока написали заявление в поддержку бастующих в Калифорнии: «Душой мы с вами. Мы оба, как любая восточная семья в Западном мире, сталкиваемся с предубеждением и оскорблениями. Печально, что в этой прекрасной стране, где демократия – это сама основа Конституции, нам все еще приходится бороться за равные права и равную оплату труда работников. Бойкот и никак иначе, если это единственный путь к обретению справедливости и восстановлению достоинства Конституции ради всех граждан Соединенных Штатов и их детей» (352).

Для Леннонов декабрь начался с большой радости. Прежде всего ожидался выход еще одного сингла с Woman и Beautiful Boys. Официально он был назначен на январь 1981 года, и нужно было еще поработать над ним. Для обложки они выбрали фото со съемки Джека Митчелла, которая состоялась месяцем ранее. Кроме того, готовился к выходу номер SoHo Weekly News, темой которого стала Йоко Оно. Статья Питера Оккиогроссо «Только Йоко», дополненная фотографией, сделанной Алланом Танненбаумом, была предметом гордости Джона – он поручил Фреду купить по выходу сто экземпляров журнала. Любое подтверждение, что его жену начинают воспринимать как самостоятельного художника, безмерно радовало Леннона.

Вдобавок ко всему, квартиру Джона и Йоко посетила соседка по дому, фотограф Энни Лейбовиц. Визит был связан с подготовкой большой статьи для Rolling Stone. Лейбовиц фотографировала пару в начале семидесятых для серии интервью Дженн Уэннер «Леннон вспоминает», которые Rolling Stone также делал темами своих номеров. Съемка 3 декабря началась в «суперкухне», где Джон и Йоко сидели, откинувшись, в своих «режиссерских» креслах у массивного стола. Затем Лейбовиц сфотографировала Джона лежащим на кровати в спальне – он перебирал струны яблочно-красного «Стратокастера». Когда Энни собралась уходить, они договорились о еще одном съемочном дне в понедельник.

Но самая важная для Леннонов история должна была произойти в нескольких кварталах к югу – на Record Plant: на неделе Джон позвонил Джеку Дугласу и объявил о намерении вернуться к работе. «Мы возвращаемся. Снова. У меня такое чувство, что я вообще не хочу выходить из студии. Только ты, я и Йоко. Вот и все, чего я хочу. Возьми помощника, возьми звукорежиссера и продюсируй», – сказал Джон.

Поскольку после выхода Double Fantasy внимание к Джону и Йоко было очень пристальным, Record Plant наняла телохранителя – Роберта «Большого Боба» Мануэля, мужчину ростом шесть футов шесть дюймов[149]149
  198 сантиметров.


[Закрыть], чтобы он сопровождал их на территории студии (353).

Студийный ассистент Денни Каккаво вспоминал момент, как Ленноны приехали в студию. Видимо, понимая, что они демонстрируют определенную «неверность», меняя The Hit Factory на ее главного соперника, расположенного по соседству, в четырех кварталах, Йоко сказала администратору Рабайе Семинол: «Мы правда любим Record Plant. Мы хотим быть здесь».

Джек встретил Леннонов в маленькой студии на десятом этаже, где они начали придумывать, как им вернуться к Walking On Thin Ice, одной из неиспользованных для Double Fantasy композиций. «У нас там какая-то молекула этой записи была, и мы сделали звуковую петлю[150]150
  Звуковая петля – фрагмент музыкальной композиции, записанный «кольцом», чтобы он повторялся.


[Закрыть], я думаю, на восемь тактов, – позже прокомментировал Джек. – На этой петле все и основано. А тогда это всего лишь пленочный проигрыватель, и у меня с двух дорожек мелодия шла обратно на многодорожечную запись, и нарезались такты». Звуковая петля создавала основной ритм в Walking On Thin Ice, куда входили также записанные в самом начале барабаны Ньюмарка и бас Тони Левина. Чтобы укомплектовать выпускающую команду, в качестве звукорежиссера Джек пригласил 23-летнего Стива Маркантонио. Тот работал на студии с 1978 года и недавно записал звуковую дорожку к фильму Джона Лэндиса с Дэном Эйкройдом и Джоном Белуши «Братья Блюз» (354).

Ни Джек, ни Ленноны в тот момент не были полностью уверены, какой результат они хотят получить. Начали с идеи создать «только Йоко» – танцевальный ремикс Kiss Kiss Kiss, Every Man Has A Woman Who Loves Him, Walking On Thin Ice и Open Your Box (полную эротических намеков композицию со стороны «В» на пластинке Леннона с хитом Power To The People 1971 года). Но как им быстро открылось на записи, Walking On Thin Ice сама по себе предоставляла много возможностей. Звуковая петля была на месте, и теперь Джек и Джон могли спокойно заниматься наложением голосов и инструментов.

Маркантонио впечатлили навыки Джона за пультом. «Он был полностью включен в процесс создания записи, – вспоминал звукорежиссер. – Хорошо разбирался в прохождении звукового сигнала и знал, чего хочет и как это должно звучать».

В тот первый вечер Йоко переделала свой вокал и записала повествовательную часть. «Я знала девушку, она пыталась гулять по озеру, – произнесла исполнительница намеренно бесстрастным, отрешенным голосом. – Конечно, стояла зима, и все было покрыто льдом». Джек говорил, что «Йоко была великолепна», и эта ее поэтическая интерлюдия преобразила песню. «Джон знал, что у Йоко была цель в этой композиции, особенно с этими словами» (355).

Во время записи на Record Plant тем же вечером Боб Грюен сделал несколько фотографий Леннонов. Они позируют на фоне Baby Grand Guitar – скульптуры, которую представили на своей выставке «Это не здесь» 1971 года, а затем подарили ее Record Plant. Джон по случаю надел новую черную кожаную куртку, купленную в магазине Gap на Бродвее, за несколько кварталов от «Дакоты».

Вдохновленная работой на первой после перерыва сессии, пара вернулась в студию в четверг после полудня. Пока Джек занимался дорожкой с перкуссией, а Джон играл на клавишных, Йоко переделала кое-что из основного вокала, Джеку атмосфера в студии казалась даже более мощной энергетически, чем на The Hit Factory. Это «было очень сильно», рассказывал он. «Мы отрывались. Просто чувствовали полную свободу и могли делать все, что нам хочется» (356).

Несомненно, один из лучших моментов во всей прославленной музыкальной истории Джона настал тем вечером, когда он добавлял к Walking On Thin Ice гитарную партию, обжигавшую своим звуком. Как обычно, Фред привез из «Дакоты» целый набор гитар. Каккаво вспоминал, что в тот день Джон выбрал карамельно-яблочный Stratocaster, но, может быть, выбор пал на красный Rick N Hamer, который в августе подарил Нильсен. Однако Джек точно определил инструмент. «Это была “Капри”», – сказал он, имея в виду легендарную Rickenbacker 325 1958 года.

Многие «возрастные» гитары Джона вышли из строя, но «Капри» не сдавалась времени. После того как Мэй Пэнг привезла ее из Англии в 1971 году, Джон отдал Rickenbacker гитарных дел мастеру Рону Демарино. Тот снял черную краску и обработал инструмент наждачной бумагой до изначального цвета древесного волокна. В последние несколько месяцев, когда все более зримые черты обретала идея весеннего тура, Леннон задумал восстановить черный цвет гитары, приводивший в восторг фанатов в программе Эда Салливана в феврале 1964-го (357).

В своем соло Джон брал мощные аккорды и извлекал из гитары рыдающие звуки, а Джек управлял вибрато с помощью машинки Bigsby. Как и в случае с тремоло-системой, рычаг Bigsby позволял нагнетать пугающую атмосферу, которая, по замыслу, соответствовала Walking On Thin Ice. Потом Джон сказал, что моделью для его партии служил рокабилли-хит 1956 года The Fool Сэнфорда Кларка.

Прослушав, что получилось, все трое, Джон, Йоко и Джек, выглядели загипнотизированными. Маркантонио рассказывал, что «это был Леннон во всей красе. Каждый раз, когда это соло звучало, он поворачивался ко мне, и мы изображали друг перед другом, как играем на гитарах» (358).

Джон решил прерваться только перед рассветом – прогуляться в компании Питера Оккиогроссо, которому был благодарен за ободряющую статью о Йоко в SoHo Weekly News. Когда они вышли на улицу, к ним присоединился Большой Боб и напомнил, что они находятся в довольно-таки злачном районе. «Ладно, у меня пистолета с собой нет, – сострил Джон. – Так что каждый за себя».

Как выяснилось, у Джона были скрытые мотивы для прогулки – он хотел узнать у Оккиогроссо, имело ли смысл выпускать миньон «Только Йоко» с ее танцевальными композициями или все же стоит ограничиться обычным синглом на 45 оборотов в минуту. «У меня есть отличная вещь на обратную сторону, но, думаю, мы ограничимся ее песнями», – сомневался Леннон (359).

Вышло так, что Джон и Йоко снова работали почти шесть часов спустя и закончили около 8:30 утра в пятницу, 5 декабря. К ним примкнул Боб Грюен, который потом фотографировал пару на улице перед зданием. Джон щеголял в другой куртке – купленной рядом с «Дакотой» в модном бутике «Шаривари 72». Куртка была дизайнерской – от Кансаи Ямамото, который разрабатывал одежду Зигги Стардаста – альтер-эго Дэвида Боуи. Кожу украшала расшитая драконья голова вместе с буддийской «сутрой сердца», изречением, которое переводится как «форма есть пустота/пустота есть форма» (360).

Когда они ждали лимузин, чтобы ехать обратно в «Дакоту», Джон уверил Грюена, что его вовсе не задели разноречивые отзывы о Double Fantasy. Грюен вспоминал: «Джона не печалили слова критиков о том, что песни Йоко авангарднее, современнее, интереснее, чем его собственные, которые сочли скорее музыкой “середины пути”. Он сказал: “Это хорошо, потому что мы как раз на середине пути в банк”»[151]151
  Музыка «середины пути» (middle-of-the-road, MOR,) – то же, что и «современная музыка для взрослых», в формате развлекательного радиовещания, предлагающего зрелой аудитории легкие, мелодичные, несложные для восприятия композиции.


[Закрыть] (361).

Дома в «Дакоте» Джон взялся за планирование семейной поездки в Великобританию в 1981 году. Тетя Мими не сомневалась, что вот-вот повидается с дорогим племянником. Недавно она получила ежегодную праздничную открытку, в которой было написано: «С Рождеством и Новеньким годом. Мы желаем здоровья! Достатка!? Мудрости???! И времени насладиться всем этим! С любовью, Джон, Йоко, Шон».

Джон позвонил Мими и начал проговаривать план знакомства Шона с британскими родственниками. Уже потом Мими вспоминала: «Он сказал, что смотрит из окна в Нью-Йорке на доки и корабли, стоящие в них, смотрит и гадает, идут ли какие-нибудь из них в Ливерпуль. От скучал по дому. В мыслях он ехал домой. Он ехал сюда – в Пул, Дорсет и Ливерпуль».

Семидесятичетырехлетняя Мими повесила трубку, убежденная в том, что теперь-то Джон настроен серьезно, и она даже начала готовить спальню к его приезду. Йоко тоже была вполне уверена в планах мужа – вспоминала, что «он был так счастлив: смеялся, шутил и ждал поездки в Англию. Это был какой-то новый Джон». Но она знала и о том, что Джон привязывал планы встречи с родными в Британии к успеху (Just Like) Starting Over в хит-парадах. Займи песня первую строчку, они бы тут же забронировали каюту в «Куин Элизабет 2», чтобы «показать Шона тетушке Мими и побывать в Ливерпуле». В противном случае «мы должны были полностью отказаться от этого плана» (362).

В тот день они снова вернулись на Record Plant. Джон отозвал Джека в сторону и сказал: «Слушай, я правда хочу довести до конца идею с Walking On Thin Ice, потому что эта штука вытолкнет ее наверх». Когда в июле он услышал, как в «Диско 40» грохотали B-52[152]152
  Американская рок-группа «новой волны», основанная в 1976 году.


[Закрыть], Леннон пришел к убеждению, что время Йоко настало и люди будут воспринимать ее серьезно, как состоявшуюся рок-певицу. Он годами называл Йоко «самой известной в мире неизвестной артисткой», поэтому с помощью Walking On Thin Ice вознамерился сделать жену известной за счет ее музыкальных дарований, а не из-за знаменитого мужа (363).

После полудня Ленноны продолжали совершенствовать Walking On Thin Ice вместе с Джеком, когда в студию пришел Джонатан Котт из Rolling Stone, чтобы взять у пары очередное интервью. Джону не терпелось дать Котту послушать новую запись жены, и того песня определенно впечатлила.

Интервьюировать Леннонов для Джонатана Котта было чем-то вроде возвращения к истокам. Впервые он беседовал с ними в сентябре 1968 года, и это была первая статья о Джоне на весь разворот журнала. Вообще, можно сказать, что судьба Леннона переплеталась с историей революционного журнала о рок-музыке: на обложке самого первого номера Rolling Stone (он начал выходить в 1967-м) красовался именно Джон – это был стоп-кадр из фильма «Как я победил в войне», в котором снялся битл[153]153
  How I Won the War (1967).


[Закрыть].

Во время беседы Джон рассказал о письме поклонницы, британской девушки по имени Тали Онон. Она написала о том, как непросто ей, студентке, рожденной в смешанном браке, приходится в обществе. Джона тронула ее история, и он ответил ей, набросав поддерживающие слова на обороте одной из открыток, что оставались у него с Бермуд.

«Меня правда трогают письма из Бразилии, или из Польши, или из Австрии – из мест, о которых я конечно же не думаю постоянно – просто, знаешь, что тебя там кто-то слушает. Одна девчонка из Йоркшира так прочувствованно написала мне, что она наполовину азиатка, наполовину англичанка, поэтому мы с Йоко ей близки. Странная девочка в классе – ее так воспринимали. И в мире немало ребят, ассоциирующих себя с нами. История рок-н-ролла им не нужна – они ассоциируют себя с нами, меж расовой парой, которая выступает за любовь, мир, феминизм и за все позитивное в мире», – сказал он Котту в тот день.

Интонация разговора изменилась, когда Котт спросил о досадной изнанке славы и успеха. Джон в ответ с отвращением рассказал о статье Лоуренса Шеймса в Esquire: «Им нравятся только те, кто идет наверх, а если кто-то уже наверху, тогда [журналисты] не занимаются ничем – только срут на них. Я не могу снова пройти путь наверх. Чего они хотят, так это мертвых героев, как Сид Вишес и Джеймс Дин. А мне неинтересно быть гребаным мертвым героем» (364).

Когда Котт спросил Джона о его интересе к тому, чтобы вдохновлять людей на поиски лучшей версии самого себя, тот ответил, что «это осталось». И добавил: «Дайте миру шанс, а не стреляйте в людей ради мира. Все, что нам нужно, – это любовь. Я в это верю. Это, черт побери, тяжело, но я абсолютно в это верю».

Когда разговор коснулся музыкантов настоящего, Джон предостерег их: «Боже, помоги Брюсу Спрингстину, когда публика решит, что он уже не бог, – сказал Леннон, до этого высоко оценив последний радиохит «Босса»[154]154
  «Босс» – прозвище рок-музыканта Брюса Спрингстина в музыкальных кругах и среди его поклонников. В 1980-м ему был 31 год.


[Закрыть] Hungry Heart. – Сейчас его фанаты счастливы. Он им рассказал про пьянку, про девчонок, про машины и все остальное, и вот это тот уровень, на котором им все нравится. Но когда он столкнется с собственным успехом и будет старше, а ему придется повторять это снова и снова, они отвернутся от него, и я надеюсь, он справится с этим».

Когда интервью закончилось, было уже три часа ночи. Уходя из студии, где Дуглас все еще сидел над сведением Walking On Thin Ice‘, Котт не удержался и сказал Джону, что он в восторге от того, что нашел их с Йоко в такой замечательной форме. «Я люблю ее, и мы вместе», – ответил на это Джон (365).

Дома в «Дакоте» Джон устроился поудобнее для долгого прослушивания последних версий Walking On Thin Ice, над которыми поколдовал Джек. Йоко оставила мужа наедине с музыкой, а сама отправилась к ближайшему газетному киоску, чтобы купить ему шоколадок в качестве сюрприза. «Он любил шоколад, – говорила Йоко, – но сладкое отсутствовало в нашей тогдашней диете без сахара. После злоупотребления наркотиками в шестидесятых Джон хотел, чтобы мы оба прошли чистку и были здоровыми, “ради Шона тоже”». Возвращаясь, она потянулась за ключами и опешила, когда Джон внезапно распахнул перед ней дверь. «Откуда ты знал, что я именно сейчас вернусь?» – «О, я знаю, когда ты возвращаешься», – сказал он, с удовольствием разглядывая шоколад (366).

Днем Джон поставил на паузу Walking On Thin Ice, чтобы пойти на второй завтрак с Джоном Миллером из SoHo Weekly News в «Вайлис», дорогой истсайдский ресторан. Они с Йоко оживленно рассказывали о Double Fantasy, но в итоге начался пространный разговор о смерти. «Я переживал о смерти, когда был маленьким, – признался Джон. – А теперь страх смерти значит для меня все меньше и меньше». Во времена The Beatles, «когда из-за нас бесновались, мы круглосуточно использовали телохранителей, потому что взаправду боялись за свою жизнь. А теперь, когда мы уже давно разбежались, так легко от того, что этот ужас исчез из нашей жизни» (367).

Тем же вечером Джон и Йоко впервые за несколько недель приехали на The Hit Factory по случаю интервью с Энди Пиблсом, представлявшим Радио 1 Би-би-си. Присутствовал Джон Смит, которого попросили о технической помощи в записи. Перед началом интервью, Джон затащил Смита в аппаратную. «Ты должен это послушать! Включай!» – скомандовал он, и Смит поставил последнюю версию Walking On Thin Ice. И не поверил своим ушам. Песня абсолютно трансформировалась с тех пор, как ее в черновую записали для Double Fantasy в августе. «Это было потрясающе», – скажет потом Смит (368).

В интервью Пиблсу Джон оказался еще более прямым и откровенным в ответах, чем с Коттом. Йоко отнесла это на счет того обстоятельства, что Пиблс британец. «Джон меня приветствовал, как давно потерянного и вновь обретенного друга, – вспоминал журналист. – Это было весьма удивительно. Я думаю, причина такой его радости от встречи с нами заключалась в Би-би-си. Йоко мне говорила, что он часто слушал Би-би-си, и каждый раз, когда упоминали Ливерпуль, у него слезы наворачивались на глаза. Он скучал по дому и тут же начинал вспоминать былое».