Текст книги "Пообещай мне лунный свет"

Глава 11

Казалось, что Лоутон и Кейро заключили между собой нечто вроде перемирия. Кейро старательно гнала от себя мучительные воспоминания. Ночь, которую она провела в объятиях Лоутона, в постели, согреваемой тлеющими углями, заставила ее забыть обиды. В последние Дни их совместного путешествия он вел себя как настоящий рыцарь, и Кейро то и дело ловила себя на том, что улыбается без всякой видимой на то причины.

Впрочем, причина была ей известна, хотя она и не говорила о ней вслух. Больше всего на свете Кейро хотелось забыть о перебранках и начать отношения с Лоутоном с чистого листа. По мере приближения к границе Оклахомы каждое мгновение, проведенное с Лоутоном, приобретало в ее глазах все большую ценность.

О будущем Кейро старалась не задумываться. Ей предстояло помочь отцу в решении серьезной проблемы, и она представления не имела, что ее ждет по прибытии в Канейдиан-Стейшн, хотя и надеялась на то, что Райлену Калхоуну удалось отстоять гостиницу. Она говорила сама себе, что отец отличается весьма решительным характером. В конце концов, она унаследовала свою настойчивость именно от него. Райлен никому не позволит себя сломить, Отстаивая свою мечту о новой жизни, он будет драться до последней капли крови или погибнет.

Решительность… Кейро нахмурилась. Если она считает себя такой решительной, то почему до сих пор не отважилась признаться Лоутону в своей любви и заверить его в том, что никогда не желала ему зла? И почему он подозревал ее в предательстве? Это казалось Кейро необъяснимым. По какой-то причине Лоутон склонен приписывать ей самые ужасные намерения. Может быть, потому, что он не верит женщинам и не может сразу отказаться от своего заблуждения?

Неожиданно Кейро почувствовала, что какая-то сила подняла ее над седлом. Широко раскрыв глаза, она смотрела на склонившееся над ней суровое лицо Лоутона, который усадил ее перед собой. Кейро пришлось сесть поверх его крепких бедер, раздвинув в стороны ноги. Она раскачивалась в такт шагу лошади, и эти ее движения оказывали возбуждающее действие.

– Так гораздо лучше, – сказал Лоутон чуть хрипловатым голосом. Кейро уловила в нем особые нотки. Она уже научилась узнавать их. Таким голосом Лоутон говорил всегда в минуты их любви. – Я не люблю надолго разлучаться с тобой.

– Мы всего лишь на разных лошадях, – сделав дразнящее движение бедрами, сказала Кейро.

Лоутон отрицательно покачал головой. В ярких солнечных лучах его черные волосы отливали синевой.

– Ты гораздо дальше, маленькая нимфа, – ласковым голосом проговорил Лоутон. – По твоим глазам я вижу, что ты далеко отсюда. Где ты витаешь?

Кейро улыбнулась и прижалась к нему.

– Лучше поговорим о том, где я на самом деле…

Ее пухлые губы зовуще приоткрылись, и Лоутон не смог удержаться от поцелуя, который пьянил сильнее любого вина.

– Интересно, а удобно ли заниматься любовью прямо на спине жеребца… – задумчиво протянул Лоутон.

Внезапный выстрел прервал его, и, не склонись Лоутон к зовущим губам Кейро, пуля неминуемо прочертила бы пробор у него на голове.

Лоутон пригнулся к шее жеребца, стиснув Кейро, как начинку в сандвиче, и помчался к спасительной сени деревьев. Лука его седла больно впивалась Кейро в спину в такт галопу.

Со скал, возвышавшихся над холмистой равниной, на них дождем посыпались пули. Лоутон выругался, коря себя за беспечность. Опыт подсказывал ему, что они имеют дело с двумя стрелками, которых он к тому же подпустил на близкое расстояние, чем существенно облегчил стоявшую перед ними задачу! Порция дроби разлетелась над крупом жеребца, и испуганное животное отпрянуло в сторону с пронзительным ржанием.

Над головой Лоутона снова засвистели пули – теперь стреляли с еще более близкого расстояния. Усмирив лошадь, он спрыгнул на землю и пристально посмотрел на Кейро, чувствуя, как его снова охватывают подозрения. Проклятие, из-за этой женщины он чуть было не лишился жизни во второй раз, и только чудо помогло ему спастись.

Новая порция свинца вонзилась в тающий снег под ногами Лоутона. Испуганный жеребец умчался со всех ног, оставив своего хозяина без прикрытия. Лоутон бросился на землю, однако успел заметить, как один из бандитов поспешно отбежал к деревьям.

Это был Попрошайка Дик, знаменитый стрелок, участвовавший в последних налетах Гардинеров. Лоутон увидел, как он вскочил на ноги и вскинул «винчестер». Второй бандит – совсем молокосос – последовал его примеру и тоже прицелился. Этого второго Лоутон не знал, однако у него не было времени разглядывать его и гадать, не соответствует ли он одному из описаний разыскиваемых преступников, что лежали у пего в седельной сумке. На карту была поставлена его жизнь.

Грубо схватив онемевшую от изумления Кейро, Лоутон выставил ее перед собой, как щит, просунул ей под мышку ствол своего «винчестера» и прицелился в Попрошайку Дика.

В рядах противника мгновенно возникло замешательство. Попрошайка Дик, уже готовый было спустить курок, поднял голову и с подозрением взглянул на Кейро.

– Брось оружие! – взревел Лоутон.

Он не сомневался в том, что бандиты не осмелятся стрелять в него, опасаясь ненароком задеть Кейро. Но Лоутон просчитался. Он забыл о том, что при ее маленьком росте возвышается над ней на целый фут. Его голова была отличной мишенью для Попрошайки Дика.

Он снова вскинул винтовку, но слегка замешкался, стараясь прицелиться как можно тщательнее. Однако Лоутону хватило и доли секунды на то, чтобы взвести курок и выстрелить с бедра.

Оба выстрела грянули одновременно, и Кейро взвизгнула от страха. Отшвырнув ее в сторону, Лоутон бросился на землю. Кейро лежала в снегу, придавленная навалившимися на нее двумя сотнями фунтов стальных мускулов, и чувствовала себя буквально втоптанной в грязь. Раненое плечо горело огнем, но она не могла даже пошевелиться и, уткнувшись носом в снег, только бормотала про себя проклятия.

Кида Фонтейна охватил ужас, когда он увидел, как его приятель пошатнулся и рухнул на землю бездыханным. Взглянув на затихшего Попрошайку Дика, Кил бросился за дерево, пытаясь спастись от пули Лоутона.

Заметив на лице юного бандита неподдельный ужас, Лоутон понял, что перед ним новичок.

Едва не наступив на Кейро, он вскочил на ноги, выхватив из кобуры свои пистолеты, и выстрелил, не дав Киду Фонтейну даже вскинуть «кольт». Бандит воображал себя метким стрелком, однако, пока он только собирался выстрелить в судебного исполнителя, тот успел разрядить в него оба ствола!

Одна пуля попала Киду в бедро. Скорчившись от боли, он и думать забыл об ответном выстреле. Увидев, что противник застыл на месте, не в силах отвести глаз от кровоточащей раны, Лоутон вскочил на ноги и выстрелил в него из двух пистолетов сразу.

– Брось оружие! – рявкнул разъяренный Лоутон.

Не сводя с Лоутона широко раскрытых глаз, мгновенно побледневший Кид выполнил приказ. Сунув в кобуру пистолет, Лоутон подошел к нему вплотную и приставил второй ствол к его груди. Кид сделал попытку бежать, но тут за его спиной прогремел выстрел. Кид замер на месте и повернулся лицом к Лоутону. Подпустив его поближе, Кид, подпрыгнув на раненой ноге, попытался выбить у Лоутона пистолет, а затем кинулся в драку. Кид на собственной шкуре убедился в ловкости своего противника.

Юный бандит и сам не мог бы сказать, что сразило больнее – пуля или кулак, вонзившийся ему в живот и едва не доставший до самого позвоночника. Не сдержавшись, он вскрикнул от боли, когда очередной удар Лоутона подбросил его вверх и отшвырнул к ближайшему дереву. Впрочем, худшее было еще впереди, и Кид убедился в этом, когда на него обрушились еще два сокрушительных удара, от которых у него из глаз посыпались искры. Он вдруг обнаружил, что лежит на снегу, хотя и сам не понимал, как это случилось.

– Вставай! – свирепо прорычал Лоутон. Как видно, по мнению разъяренного судебного исполнителя, Кид поднимался недостаточно быстро, потому что в следующее мгновение Лоутон схватил его за отвороты куртки и толкнул к дереву.

– Зачем ты в меня стрелял? – презрительно усмехнулся Лоутон, сверкнув глазами, словно статными клинками.

Кид не мог говорить – ему казалось, что мощные удары Лоутона сплющили ему оба легких.

– Отвечай, черт тебя возьми! – взревел Лоутон.

Кид облизнул распухшие губы и попытался что-то объяснить, но Лоутон, издав приглушенное рычание, отшвырнул его к дереву.

Кид ударился головой, набив себе огромную шишку, и замер, не в силах отвести глаз от возвышавшегося над ним гиганта.

– Мы пошли на это из-за денег, – тоненько пропищал он наконец.

– О каких деньгах ты говоришь?

Кид было замолчал, но Лоутон знал верный способ вернуть ему способность говорить. Очередной удар железным кулаком сделал Кида разговорчивым.

– О вознаграждении, – поспешно выпалил он. – Гардинеры объявили, что заплатят десять тысяч долларов за вашу голову. – Услышав эту новость, Лоутон невольно выругался. – Они последовали вашему примеру, судебный исполнитель. Теперь вы превратились в товар, на который объявлена цена. Любой преступник на территории может прикончить вас ради этого вознаграждения.

Внезапно пальцы гиганта сомкнулись на вороте измазанной в грязи куртки Кида, и судебный исполнитель повернул его лицом к женщине, которая стояла в стороне, прижимая к себе раненую руку.

– Ты знаешь, кто она? – отрывисто спросил Лоутон.

– Конечно, а вы не знаете? – грубо ответил Кид, заработав болезненный тычок под ребра.

Кид не знал, по какой причине судебного исполнителя так интересует эта женщина, однако предположил, что тот принимает ее за Хариту Гардинер. Сходство и в самом деле было несомненным, особенно если смотреть издалека. Увидев ее с Лоутоном, Кид и сам сначала обознался. Даже Попрошайка Дик засомневался, когда Лоутон выставил ее перед собой в качестве прикрытия.

Харита Гардинер и эта стройная незнакомка были почти одного роста, и фигуры обеих были удивительно похожи. Несмотря на то что спутница Лоутона была по уши в грязи, она казалась даже красивее Хариты Гардинер.

Неожиданно в мозгу Кида мелькнула догадка: он понял, что Лоутон прикрылся этой женщиной, решив, будто она и есть Харита Гардинер и они с Попрошайкой Диком ее узнают. Поразмыслив над своим открытием, Кид так и не решил, какой ответ будет приятнее услышать этому гиганту, поэтому на всякий случай промолчал.

Лоутон не мог избавиться от подозрения, что Кид узнал Кейро. Он слишком долго колебался, разглядывая предательницу, а следовательно, знал, кто она такая.

Подведя Кида к вороному жеребцу, который вернулся к своему хозяину, Лоутон вынул из сумки наручники и застегнул их на его запястьях, потом привязал к дереву и убедившись, что он не сможет сбежать, подошел к трупу Попрошайки Дика.

В его душе не было особой жалости к бандиту, жизнь которого оборвала роковая пуля. Попрошайка Дик прославился участием в грабежах и убийствах, и не только на обеих территориях, но и в Миссури, Техасе и на незаселенных землях.

Лоутон вернулся к Кейро. Она была вне себя от злости, ее глаза горели, словно петли на воротах в преисподнюю. Однако Лоутон не чувствовал за собой вины. В конце концов, она понимала, на что идет, когда заманивала его в путешествие, зная о том, что любой подонок постарается его прикончить!

Будь проклято ее вероломство! Сколько раз Лоутон позволял себе забыть о том, кто она такая, но больше он об этом не забудет. Значит, он проехал по всей территории рядом с Лесной Птичкой в качестве подсадной утки!

Пока Лоутон мысленно слал ей проклятия, Кейро желала ему провалиться сквозь землю и оказаться в огненном царстве Аида. Этот негодяй воспользовался ею как щитом во время перестрелки, а потом швырнул на землю, словно мешок с сеном!

Теперь-то она уже не сомневалась, что ровным счетом ничего не значит для мистера Лоутона Каменное Сердце. Он сделал ее орудием своей защиты и объектом похоти. Она будет ненавидеть его до конца своих дней, который, судя по всему, не за горами, если он и впредь будет использовать ее в качестве живого щита!

– Я ненавижу тебя! – прошипела Кейро проходившему мимо Лоутону.

– Взаимно, – мрачно огрызнулся он.

– Не могу представить, как это взбрело тебе в голову. – Она помедлила, тщательно подбирая слова, чтобы швырнуть их ему в лицо. – Я совершенно безобидна, а ты…

– Безобидна! – завопил Лоутон. – Женщина, ты безобидна, как заряженная винтовка с взведенным курком! Удивляюсь, как ты не выстрелила мне в спину, пока я преследовал твоих дружков.

Кейро уставилась на Лоутона, расширив от удивления глаза.

– Дружков? – Она посмотрела на юного бандита, который на вид был не старше ее. – Я никогда в жизни не видела его!

– Правда? – Скривив рот, Лоутон взглянул на Кейро с откровенным презрением. – Странно, этот парень тоже сомневался, что знает тебя. Пытаетесь прикрыть друг друга, ясно!

– Лоутон Стоун, ты полный идиот! – прошипела Кейро.

– Наверное, раз уж позволил себе связаться с такой, как ты, – зло ответил Лоутон.

– Надеюсь, тебя поджарят в аду!

– Разве что с твоей помощью.

* * *

Кид Фонтейн настороженно притих, слушая перепалку мужчины и женщины. Нетрудно было догадаться, что Лоутон неравнодушен к этой дерзкой девчонке, хотя и принимает ее за Хариту Гардинер.

Кид хитро усмехнулся. Ему все равно не избежать тюрьмы – за незаконную торговлю виски и пособничество Попрошайке Дику, но он сможет сделать так, что Харита Гардинер будет в безопасности. Как только выпадет возможность отправить Гардинерам весточку, он сообщит им эту интересную информацию.

Попрошайке Дику не удалось прикончить Лоутона Стоуна, зато Кид нашел способ превратить жизнь судебного исполнителя в кромешный ад – для этого достаточно соврать ему насчет этой девчонки. Черт возьми, если верно разыграть эту карту, то можно выторговать себе приговор помягче.

Восхищенный собственной изобретательностью, Кид без единого звука позволил Лоутону перетянуть рану у него на ноге и принялся наблюдать за тем, как аппетитная блондинка, бережно прижимая к груди раненую руку, бросает на Лоутона ядовитые взгляды.

– Ты готов к разговору? – спросил Лоутон, оказав пленнику первую помощь. – Как давно ты ее знаешь?

– Если это спасет меня от петли, я готов рассказать все, что знаю о Харитс Гардинер, – начал торговаться Кид.

Услышав это, Лоутон вскипел от злости. Целых три недели он подозревал, что Кейро и есть таинственная Лесная Птичка. Он расспрашивал десятки людей, но так и не получил никаких доказательств, пока их не представил ему этот молокосос. Самые черные его подозрения оправдались. Лоутон почувствовал себя преданным, хотя настойчиво твердил сам себе о том, что ничего хорошего ждать от этой зеленоглазой чертовки не приходится.

– Как тебя зовут? – продолжил он, перевязывая Киду рану.

– Кид Фонтейн.

– Существуют и другие способы заработать себе на жизнь, кроме того нечестного ремесла, которым ты занимаешься, – заметил Лоутон, доставая ордеры из седельной сумки. Порывшись в бумагах, он извлек ту, что была посвящена юному бандиту. – Судя по тому, что здесь написано, тебя разыскивают за торговлю виски на территории племени чероки.

Кид согласно кивнул и пожал плечами:

– Несколько месяцев назад у меня было туго с деньгами. Тогда-то в нашем городе и объявился Попрошайка Дик, хотя я еще не знал, кто он такой. Мы выпили, и я пожаловался на то, что на ферме много не заработаешь. – Кид помолчал, покосившись на блондинку, которая вскочила в седло и приготовилась выступить в путь. – Дик пообещал, что я смогу неплохо заработать, если перевезу краденое виски на территорию племени чероки. Гардинеры заключили сделку с кем-то из индейцев, и я должен был доставить товар. Так я и встретился с Гардинерами.

– А Харита? – напомнил Лоутон и снова ругнулся про себя.

– В тот раз она была с ними, хотя обычно она – редкий гость в их шайке. Удивительно, что вы вообще узнали о том, что у Гардинеров есть сестра. Иногда она выезжает вместе с ними на дело. Ванс и Нейт очень заботятся о ее безопасности… на случай, если сами плохо кончат. Но она умная и умеет позаботиться о себе.

Кид рассказал Лоутону именно то, что тот хотел узнать, по так боялся услышать. Гардинеры не позволяли своей сестре участвовать в ограблениях, но она была их наводчицей.

– Я рассказал вам все, что вы хотели, теперь вы отпустите меня? – с надеждой в голосе спросил Кид.

– Пока ты не рассказал мне ничего особенного, – ответил Лоутон, наложил Киду повязку и помог ему подняться.

– Хариту ни в чем не обвиняют. Она просто приезжает в город, чтобы осмотреться, записать расписание поездов, выяснить, когда в форты привозят жалованье, – добавил Кид.

– Зачем она искала меня в Форт-Смите? Чтобы выманить из города и заманить в засаду? – Лоутон задал вопрос, который его давно мучил.

Пожав плечами, Кид вскочил в седло:

– Я не хожу у Гардинеров в закадычных друзьях, судебный исполнитель, и встречался с ними только дважды. Когда Гардинеры предложили награду за твою голову, Попрошайка Дик спросил, не хочу ли я составить ему компанию, потому что думал, будто я хороший стрелок. – Кид посмотрел Лоутону в глаза. – Но я понял, что стрелять по бутылкам или встретиться лицом к лицу с таким, кеде вы, – совсем не одно и то же. В человека мне стрелять еще не доводилось, к тому же я начинаю подумывать о том, что мне, пожалуй, стоит вернуться на ферму.

– Хорошая мысль, – одобрил Лоутон, легко вспрыгивая в седло.

– Послушайте, судебный исполнитель, я совершил незначительный проступок, – с тяжелым вздохом произнес Кид, когда они выехали из-под деревьев. – Если вы меня отпустите, клянусь, я никогда…

Лоутону доводилось сотни раз слышать эти торжественные клятвы. По меньшей мере половина задержанных им преступников обещали сойти с неверной дорожки, умоляя дать им шанс. Некоторые сдерживали свое обещание. Но большинство – нет.

– Две недели тебе придется посидеть в тюрьме и подумать о том, какого ты свалял дурака, связавшись с этими людьми, – строгим голосом ответил Лоутон. – Если будешь вести себя как следует, мы поговорим.

Кид с облегчением вздохнул. Что стоит какие-то две недели последить за своим поведением, если после этого можно будет отправляться на все четыре стороны.

Пока Кид благодарил свою счастливую звезду, Лоутон проклинал себя за бесхарактерность, которую он проявил по отношению к Кейро… нет, к Харите Гардинер, – с горечью поправил он себя. Что же делать с этой предательницей? Она заслуживает того, чтобы запереть ее под замок, но ведь у него нет ордера на арест. И к несчастью, свидетельство Кида Фонтейна не подтверждено никакими доказательствами. Все это только слова. Он никак не сможет доказать, что Харита нарушила какие-то законы, к тому же сам Кид утверждает, что она не принимала участия в ограблениях и убийствах. Того, что рассказал Кид, хватало только на то, чтобы Лоутон как следует помучился.

Проклятие, почему из всех женщин в мире он выбрал именно эту хитрую ведьму? Целых два дня Лоутон бился над этим неразрешимым вопросом, но и сорок восемь часов спустя все еще не знал ответа. Он знал только то, что чертовски несчастлив!

Глава 12

Вернувшись в город, где он был всего месяц назад, Лоутон глазам своим не поверил. Когда он заезжал в Гатри во время объезда своей территории, зарождающийся поселок представлял собой несколько палаток, окруженных складами мебели и пиломатериалов, которые возвышались возле паровозного депо. Теперь улицы украшали целая дюжина общественных зданий и полторы сотни жилых домов.

Проезжая по главному проспекту, Лоутон улыбнулся. В отличие от Рима, возводившегося веками, города на территории Оклахомы возникали будто по мановению волшебной палочки. За считанные месяцы большая часть палаток сменялась бревенчатыми, кирпичными и каменными строениями, на каждом углу появлялись конторы адвокатов и землемеров, цирюльни и лавки. Кроме того, в этом оживленном городе с четырехтысячным населением находились пять банков, пятнадцать гостиниц и девяносто семь ресторанов и пансионов.

В то время как Лоутон дивился разительным переменам в Гатри, Кейро предавалась размышлениям о собственных проблемах, занимавших ее гораздо сильнее, чем раненая гордость и разбитое сердце. Почти целую неделю она без устали и на все лады проклинала Лоутона. Он третировал ее, как преступницу, а с Кидом Фонтейном держался так, будто тот был его лучший друг. Впрочем, Кейро вынуждена была признать, что молодой бандит оказался довольно симпатичным молодым человеком. Судя по всему, неудавшееся нападение на прославленного Лоутона Стоуна стало для него хорошим уроком, поэтому, обращаясь к Кейро, он держался с ней смущенно.

Однако, вспоминая обо всем, что с ней произошло, Кейро предавалась такому отчаянию, что была готова вырвать себе все волосы на голове. Она тешила себя глупыми надеждами и несбыточными мечтами. Нетуона совершенно не умеет разбираться в людях. При мысли об этом Кейро горестно покачала головой. Судебный исполнитель Стоун казался ей воплощением опытности и здравомыслия, а оказался настоящим безумцем, тогда как Кид Фонтейн, которого она воспринимала как низшую форму жизни, проявил себя по сравнению с ним джентльменом! Вот и думай об этом что хочешь! Возможно, отчаяние Кейро было бы не так велико, если бы Лоутон объяснил ей причину своей болезненной подозрительности. Однако он отличался неразговорчивостью устрицы и неприступностью свившейся в клубок гремучей змеи.

Стараясь приглушить душевные муки, Кейро стала думать об отце. Ее скромные сбережения подходили к концу, и если она не найдет себе работы, то будет вынуждена обратиться к нему за помощью. Жаль, что она не знала о вознаграждении, объявленном за голову Лоутона, – могла бы неплохо заработать, если бы выполнила свои угрозы и действительно пристрелила его.

Оказавшись посреди людной улицы, Кейро спрыгнула с седла и осмотрелась вокруг. Знай она заранее, что получится из этой ее поездки, отправилась бы в Канейдиан-Стейшн на поезде.

Поразмыслив немного, она приняла решение именно так и поступить. В обществе этого невыносимого человека она и сама рискует лишиться разума! В конце концов, справедливо рассудила Кейро, Лоутон Стоун не единственный судебный исполнитель на свете. Он сам рассказывал ей о том, что Крис Мозден оставил свою службу у судьи Паркера и перешел на службу в гвардию Оклахомы. Мозден квартировал в Элрино, к юго-западу от Гатри. Пусть он сам и не может уделить ей времени, но, вероятно, не откажется порекомендовать ей другого, не менее опытного защитника правопорядка.

Не говоря ни слова, Кейро решительно зашагала прочь. Лоутон с подозрением посмотрел ей вслед. Он не мог избавиться от мысли, что эта хитрая девчонка намеревается каким-то образом послать весточку своим братцам.

– Пошли, Кид, – нахмурившись, пробормотал Лоутон. – Тюремная камера давно заждалась, когда ты придешь к ней на свидание.

Кид спрыгнул с седла и безропотно захромал за Лоутоном.

За неделю, проведенную в обществе этого человека, он сильно изменился. Поначалу ему от души хотелось причинить как можно больше неприятностей легендарному судебному исполнителю, работавшему на судью Паркера, однако чем лучше он его узнавал, тем больше ему нравился этот атлетически сложенный гигант. Слова Лоутона о том, что преступление всегда выходит боком, стали откладываться в сознании Кида, и он обнаружил, что мужественный судебный исполнитель внушает ему искреннее восхищение. Лоутон намекнул Киду, что, отбыв наказание, он может найти своим воинственным наклонностям лучшее применение и встать на защиту закона вместо того, чтобы нарушать его.

К несчастью, Киду так и не представилась возможность поговорить с Лоутоном с глазу на глаз. Ему хотелось признаться в том, что он намеренно оклеветал Кейро. Но, чувствуя себя кругом виноватым, он избегал упоминаний о прошлом, боясь навлечь на себя гнев Лоутона.

– Лоу, можно мне кое о чем спросить? – Кид прибавил шагу, приноравливаясь к стремительной походке Лоутона. – Ты действительно думаешь, что меня могут взять на службу, когда закончится мой срок?

Лоутон остановился и пристально посмотрел юноше в лицо.

Взгляд его детских голубых глазах казался ему неподдельно искренним. Лоутон надеялся, что не напрасно целую неделю пытался убедить молодого человека свернуть с неверного пути. Из Кида мог выйти толк, хотя он и совершил ошибку, связавшись с Попрошайкой Диком. Возможно, его печальная участь тоже заставила Кида о многом задуматься. В юноше чувствовалось здоровое начало, и при разумном руководстве он, несомненно, сумеет прославить свое имя.

* * *

Лоутон припомнил сурового майора техасской кавалерии, десять лет назад взявшего его под свое крыло. Пережив смерть приемного отца и бессердечие матери, он лез из кожи вон, стараясь показать всему миру, что не нуждается ни в семье, ни в друзьях. Майор Деррик Райт выбил дурь из его башки и наставил на правильный путь. Деррик научил Лоутона кулачному бою, стрельбе из пистолета, обращению с ножом и винтовкой. Он был ему настоящим, все понимающим другом, хотя и поругивал за дело. Благодаря дружбе с Дерриком Райтом Лоутона приняли на службу рейнджером, а затем Деррик посодействовал тому, чтобы судья Паркер принял его под свое начало.

Лоутон смерил Кида Фонтейна долгим тяжелым взглядом.

– Тебе еще многому нужно научиться, – произнес он наконец.

Молодой человек согласно кивнул своей косматой темноволосой головой:

– Я знаю, но как по-твоему, у меня есть шанс стать хотя бы кем-нибудь?

Тот факт, что Кид хочет представлять собой нечто большее, чем портрет на плакате «Разыскивается», показался Лоутону обнадеживающим.

– Да, но тебе придется следить за своим поведением, так же как всем, кто стоит на страже закона.

Кид криво усмехнулся:

– Я никогда не был ангелом, но И в ад меня тоже не слишком-то тянет. Попробую изобразить из себя респектабельного старикашку.

Видя, что Кид за последнее время заметно изменился в лучшую сторону, Лоутон решил предоставить ему еще один шанс.

– Тебе придется расстаться со своей кличкой, – проговорил он. – Кид Фонтейн звучит как прозвище беглого преступника. Как тебя зовут по-настоящему?

Вспыхнув, Кид опустил глаза, уставившись на свои стоптанные сапоги.

– Обещаешь, что не поднимешь меня на смех?

– Обещаю.

Кид застенчиво взглянул на Лоутона:

– Альфонсо Пибоди Фонтейн.

Лоутон сдержал улыбку. Неудивительно, что юный головорез предпочел называть себя Кидом.

– Ал Фонтейн вполне подойдет. Теперь посмотрим, можно ли предоставить тебе некоторые поблажки за то, что ты добровольно поделился со мной важными сведениями.

Лоутон развернулся, собираясь войти в кабинет шерифа, а Ал, помявшись, промямлил в нерешительности:

– Гм… Лоу, ты должен знать еще об одной вещи…

Ал давно хотел признаться в том, что незаслуженно оклеветал белокурую красотку, однако до сих пор ему не выпадало случая остаться с Лоутоном наедине. Сейчас наконец подходящий момент настал, но теперь Ал испугался, что упустит такой шанс, какой выпадает человеку только раз в жизни, и лишится возможности начать новую жизнь.

– Что бы там ни было, с этим можно подождать, – в нетерпении отмахнулся Лоутон, косясь в том направлении, куда направилась Кейро. Он отметил, что она свернула к паровозному депо. Что эта чертовка надумала?

– Нет, откладывать не стоит, – продолжил Ал, но Лоутон уже подтолкнул его к двери:

– Придется.

Они вошли в кабинет, и Лоутон усадил Ала на свободный стул.

Отведя в сторонку шерифа Тома Питерса, он изложил ему обстоятельства ареста Ала Фонтейна, не забыв упомянуть о его сотрудничестве с Гардинерами, которое, по счастью, продлилось совсем недолго. Лоутон попросил шерифа задержать Ала на две недели. По окончании этого срока он намеревался вернуться и освободить парня из тюрьмы под свою ответственность.

Шериф согласно кивнул:

– Пойми меня правильно. Ты не хуже меня знаешь, что для тех, кто продает виски индейцам не предусмотрено таких суровых наказаний, как для организаторов этой нелегальной торговли, получающих от нее прибыль. Кроме того, наш суд завален более серьезными делами. Я просто тону в бумажной волоките. Если ты берешь на себя ответственность за парня, то ни я, ни судья возражать не станем.

Уладив дело, Лоутон поинтересовался, не слышно ли чего-нибудь о Гардинерах. Том мрачно кивнул:

– Три дня назад я получил телеграмму. Мне сообщили, что двое мужчин, по описанию похожих на Гардинеров, вместе с пятью другими известными преступниками ограбили банк в Кингфишере и испарились, прихватив с собой двадцать тысяч долларов. Судебный исполнитель Крис Мозден собрал отряд и пытается их найти, но Гардинеры – опытные преступники и умеют заметать следы.

Лоутон попытался проанализировать сообщение. Итак, теперь Гардинеры орудуют на всей территории от владений племени чероки до самой Оклахомы. Они объявили вознаграждение за его голову и ждут, кому из их дружков она достанется, если Кейро – точнее, Харита Гардинер – не заманит его в смертельную ловушку. Получив необходимые сведения, Лоутон направился на поиски Кейро. Похоже, он и так слишком надолго оставил без присмотра эту хитрую ведьму.

– Лоу, погоди минутку! – окликнул его Ал. – Я должен кое-что тебе сказать.

– Скажешь через пару недель. Веди себя как следует, Ал, – бросил Лоутон через плечо и захлопнул за собой дверь.

– Лоутон, погоди! – Ал вскочил со стула и бросился за судебным исполнителем, но Том Питере схватил его за руку.

– Ты рискуешь лишиться своего шанса, Кид, – распекал он юношу, ведя его в камеру. – Лоутон замолвил за тебя словечко, а он не часто это делает. – Том открыл камеру и завел туда Ала. – На твоем месте я не стал бы его разочаровывать. Быть его другом куда безопаснее, да и полезнее для здоровья. – Том посмотрел сквозь решетку на расстроенного юношу. – Не знаю, что ты собирался ему сказать, но с этим тебе придется подождать. Ты же слышал, что он ответил, сынок. Лучше подумай о своем поведении.

Ал плюхнулся на свою койку, чувствуя за собой вину. Зачем он сказал Лоутону, что эта блондинка и есть Харита Гардинер? Когда Ал наконец во всем признается, Лоутон ни за что не простит ему этого. Проклятие, он все себе испортит! «Не только преступления выходят боком, – размышлял Ал, – если даже простая ложь может навлечь на человека столько неприятностей!»

Будь он проклят! И он сам, и его болтливость. Вообразив себя опытным воякой, он замахнулся на самого Лоутона Стоуна, а потерпев неудачу, решил отомстить ему за это. Однако теперь его месть вернулась к нему, и ему оставалось только сидеть и ждать, чем это для него закончится.

Ал окинул взглядом тесную камеру. Когда ему наконец выпадет случай сказать Лоутону правду, судебный исполнитель придет в такую ярость, что ему, Алу, придется сидеть здесь до тех пор, пока он не сгниет или не покроется плесенью… Интересно, что случится раньше.