Текст книги "Всему виной страсть"

Глава 8

Глядя на Кэтрин, сидящую напротив него в экипаже, неумолимо приближающемся к Портмен-сквер, Джерард подумал, что его жена так напряжена, что может лопнуть, как натянутая струна, от одного прикосновения. Она сидела очень прямо, сцепив пальцы на коленях, и губы ее были угрюмо поджаты, сделавшись тонкими, как ниточки. Она сидела абсолютно неподвижно. Камеристка жены в нелепом чепце и помятом платье была исполнена воинственности, что выглядело довольно странно. Джерард спросил себя, чего же они обе так боятся, и сам же себе ответил, что его это не должно волновать. В кармане его лежало свидетельство о браке, и если лорд Хоу задумает оспорить легитимность этого документа, то Джерард с удовольствием напустит на него целую свору самых дорогих и любимых сердцу его брата Эдварда адвокатов.

Кстати, об Эдварде. На самом деле ему бы следовало привести Кэтрин в дом Дарема в Лондоне и представить Эдварду и, возможно, позволить Чарли с ней познакомиться. Тетя Маргарет непременно упрекнет его в том, что он не привел Кэтрин к ней на чай, поскольку иных родственниц женского пола у нее не было. Однако визиты к родне заняли бы весь оставшийся день, а возможно, и больше. И ему при всем старании не избежать допроса с пристрастием, особенно от Эдварда, которому непременно захочется узнать, с чего это Джерард так внезапно решил жениться и почему его выбор пал именно на эту женщину. В силу этих причин Джерард решил обойтись без представлений. У него были более срочные дела, а о своей женитьбе он напишет братьям потом.

Джерард вновь посмотрел на свою новоиспеченную жену с чувством глубокого удовлетворения. Он хотел взять в жены женщину богатую – и получил то, что хотел. Теперь ему можно больше не беспокоиться о финансах, а все свои усилия направить на спасение чести семьи. Отец Кэтрин не был аристократом, но Джерарду было на это наплевать, поскольку деньги с лихвой компенсировали отсутствие родословной. Она не красавица, зато умна и сообразительна, и совсем не похожа на кисейную барышню, готовую чуть что упасть в обморок. Она казалась благовоспитанной и чересчур серьезной, но был вчера момент, когда Джерард поймал себя на мысли, что ему бы доставило немалое удовольствие разрушить этот ледяной панцирь.

Мысль о том, как он будет знакомить ее с миром эротических удовольствий, отвлекла его от насущных проблем. Думать об этом было приятнее, чем о чем-то другом. Предположим, Кэтрин совсем ничего не знает о том, как угодить мужчине в постели, тогда он в первую очередь станет обучать ее тому, что сам любит больше всего… Джерард вздрогнул от неожиданности, когда карета остановилась. Ни одна из женщин не произнесла ни слова. Вид у них обеих был как у отправленных на фронт новобранцев. Что же за чудовище этот Люсьен Хоу, если они так его страшатся, невольно подумал Джерард.

Человек военный, Джерард понимал, что врага не следует недооценивать. Как, впрочем, и переоценивать. Ему, а не этим женщинам, предстояло сразиться с драконом и победить его. Рассчитывая на его победу, Кэтрин обратилась к нему, капитану кавалерии, со своим довольно смелым предложением. Он, Джерард де Лейси, был ее рыцарем. Джерард вышел из кареты, приосанился, одернул китель, чтобы на нем не было ни морщинки, и протянул руку своей молодой жене.

– Пойдем, дорогая? – с уверенной улыбкой предложил он.

Рука Кэтрин была холодной и жесткой. Она попыталась высвободить кисть, как только ступила ногой на землю, но Джерард удержал ее руку в своей. Он чуть наклонился и тихо сказал:

– Не показывайте своего страха. Вы имели полное право самостоятельно выбрать мужа. Он ничего не сможет вам сделать.

В глазах Кэтрин он прочел сомнение, но она тем не менее кивнула и плотнее продела руку в кольцо его руки. Вместе они поднялись на ступени перед парадной дверью. Судя по доносившимся из дома звукам, там было неспокойно.

Джерарду пришлось постучать трижды, прежде чем ему открыли. Запыхавшийся лакей наконец распахнул перед ним дверь и изумленно на него уставился.

– Слушаю, сэр? – сказал он, переведя дух. И тут он заметил Кэтрин и замер, как испуганный олень.

– Лорд Хоу дома, Харди? – спросила она. Джерард невольно восхитился ее самообладанием – голос ее звучал абсолютно спокойно.

Слуга открыл рот, но ничего вразумительного сказать не смог, судорожно ловя ртом воздух. Пауза затянулась секунд на пять.

– Да, миледи, – выдавил он из себя наконец и, спохватившись, отступил, пропуская Джерарда и Кэтрин в дом. Джерард протянул ему шляпу и, сняв с плеч Кэтрин плащ, передал слуге и его. По доносившимся из глубины дома звукам Джерард сразу догадался, что здесь проходит полномасштабный обыск.

Слуга, похоже, не знал, как себя вести. Он переминался с ноги на ногу в нерешительности, глядя то на Кэтрин, то на верхнюю площадку лестницы.

– Мы подождем в гостиной, – сообщила она слуге, сопроводив свои слова скупым взмахом руки. – Сообщи лорду Хоу.

– Да, мадам, – с облегчением повиновался лакей. Слуга побежал наверх, а Джерард следом за женой прошел в просто, но элегантно обставленную гостиную. Конечно, этот дом был обставлен скромнее, чем лондонская резиденция герцога Дарема, однако Джерард сразу увидел, что в дом вложены немалые деньги. Хоу, похоже, не стеснялся тратить деньги своей жены.

– Он будет очень зол, – тихо сказала Кэтрин.

Джерард пожал плечами:

– Что с того? Какое нам сейчас дело до его переживаний?

Кэтрин, видимо, почувствовала себя увереннее, потому что лицо ее уже перестало быть таким землисто-бледным, как в тот момент, когда она вошла в дом, но тревожность по-прежнему не покидала ее. Джерард обнял ее за талию и привлек к себе. Он чувствовал, что Кэтрин неуютно в его объятиях, словно она не привыкла, чтобы к ней прикасались, не говоря о том, чтобы ее обнимали, но когда он приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза, во взгляде ее он увидел мольбу. Он улыбнулся.

– Не переживайте, – прошептал он. – Чему быть, того не миновать.

– Надеюсь, что так. – Напряженности в ее лице ничуть не убавилось, что его задело. Не может быть, чтобы она не считала его способным справиться с поставленной задачей! Так почему она не может хотя бы чуть-чуть улыбнуться ему, чтобы показать, что в него верит? Или хотя бы дышать полной грудью. Ее патологическая сдержанность вызывала у него досаду.

И тут дверь распахнулась, и в комнату шагнул мужчина. Шагнул и остолбенел.

– Кэтрин!

Она дернулась, словно хотела отскочить, но Джерард крепко ее держал, не давая совершить неуместный маневр. Почему бы с самого начала не дать Люсьену Хоу ясно понять, что отныне Кэтрин принадлежит ему, Джерарду.

Хоу вышел из ступора, и лицо его исказилось от ярости.

– Кэтрин, – голос его звенел от гнева, – вы все же изволили явиться домой, перепугав нас всех едва ли не насмерть! Ваша мать не знает, что думать!

– Это я во всем виноват, сэр, – не дав Кэтрин ответить, сказал Джерард. – Я не позволил ей вернуться домой – боялся, что она передумает и я больше ее никогда не увижу.

Хоу переводил взгляд с Кэтрин на Джерарда и обратно. Он прекрасно понимал, что происходит.

– Да уж, – процедил Хоу.

Кэтрин попыталась высвободиться, и на этот раз Джерард не стал ее удерживать.

– Мне жаль, что я заставила вас всех волноваться, Люсьен, – сказала она. – Но у меня для вас новость. – Она помедлила, украдкой взглянув на Джерарда. – Очень радостная новость. Позвольте представить вам капитана лорда Джерарда де Лейси… моего мужа.

Под скулами Хоу заходили желваки. Он был красивым парнем, этот Хоу – с волнистыми светлыми волосами, зачесанными назад с высокого лба, и проницательными голубыми глазами. Одежда его была строгой, даже слишком, но очень высокого качества. Однако в нем не было ни капли жизнелюбия, а человечности в нем было не больше, чем в куске железа. Надо отдать должное леди Эклстон – она дала ему вполне точную оценку. Хоу был из числа лицемерных напыщенных ханжей, которых Джерард от всей души ненавидел. Такому не грех указать на его место.

– Вы вышли замуж? – спросил Хоу, чеканя каждое слово.

Джерард широко улыбнулся:

– Мы поженились как раз сегодня утром. Само собой, мы могли бы немного повременить со свадьбой и отпраздновать событие как положено, но я настоял на том, чтобы венчание состоялось сегодня, и Кейт пошла мне навстречу. – Джерард успел схватить ее руку где-то на середине своей сентенции и потому почувствовал, как она вздрогнула, когда он по-семейному назвал ее Кейт. Джерард подмигнул ей и прижал ее руку к губам. – Она делает меня таким нетерпеливым.

– Джерард, – произнесла Кэтрин все тем же тихим безмятежным голосом, – позвольте мне представить вам лорда Люсьена Хоу, племянника моего покойного мужа.

– Приятно познакомиться, сэр. – Джерард поклонился. Ответный поклон Хоу скорее напоминал нервный тик.

– Я пришла, чтобы собрать вещи, – продолжала Кэтрин. – У моего мужа дела в другом городе, и мы должны вскоре уехать. Сожалею, что не смогу задержаться больше, чем на час.

– Да, – сквозь зубы процедил Хоу. – Могу представить.

– Мне бы хотелось увидеться с матерью перед отъездом, – сказала Кэтрин. – Она здесь?

Хоу снова дернул головой. Очевидно, это означало кивок. Кэтрин отпустила руку Джерарда. Интересно, осознавала ли она, что держала его за руку крепче, чем он держал ее? Но вела она себя с королевской выдержкой и королевским достоинством. Ничто не выдавало ее страха.

– Позвольте мне привести ее, – сказала она, обращаясь к Джерарду. – Я бы хотела вас с ней познакомить.

– Конечно, дорогая. Мне просто не терпится поскорее познакомиться с вашей матушкой.

Кэтрин кивнула и направилась к двери. Хоу молча отошел в сторону, пропуская ее, и закрыл за ней дверь, как только она удалилась. Затем он вернулся к Джерарду и встал перед ним, скрестив на груди руки.

– Мне следует подать на вас в суд за причиненный ущерб.

– Ущерб? – с наигранным удивлением протянул Джерард. – О чем вы?

– Вы нанесли нам оскорбление. Вам следовало бы просить ее руки у родственников. Как вы посмели так с нами поступить?

– Она вам не дочь. Странно, что вы вообще считаете, будто имеете на нее какие-то права. Она вдова, совершеннолетняя, и никакие кровные узы вас не связывают. И в чем, позвольте узнать, выражается причиненный вам ущерб?

Хоу прищурился.

– Де Лейси… Да… Я о вас слышал. Дилемма Дарема.

Про себя Джерард витиевато выругался, но продолжал при этом безмятежно улыбаться. Небрежно взмахнув рукой, он сказал:

– Вижу, вы читаете бульварные газетенки. Забавно, каких только небылиц не печатают нынче в газетах.

Хоу приблизился на шаг, буравя Джерарда взглядом.

– Так вот почему вы женились на ней, – пробормотал он. – Очень умно, де Лейси.

– Вы понятия не имеете, почему я на ней женился, и вы бы все равно не поняли, если бы я вам объяснил, – ответил Джерард. Он поймал себя на том, что ему хочется ударить Хоу прямо в его идеальной формы нос. Инстинктивно он сжал и разжал кулаки. – Но уверяю вас, какими бы мотивами я ни руководствовался, мы теперь муж и жена. «Кого Бог соединил, того да ни разлучат люди»… Ну и так далее.

– Вам так же отчаянно нужны деньги, как и мне, – с кривой усмешкой сообщил Хоу. – Все знают, что к концу сезона вас провозгласят бастардом.

Джерард в ответ осклабился.

– Хотите пари?

Джерард смотрел на Хоу сверху вниз из-за разницы в росте, и это явно раздражало хозяина дома.

– Да, кстати, – продолжал как ни в чем не бывало Джерард. Он не хотел добивать несчастного, но Хоу напросился сам. – Разумеется, я проверил финансовое положение моей супруги, и ее адвокат упомянул некую закладную на ваше поместье. Насколько я понимаю, вы не слишком внимательно читали условия закладной? – Если бы виконт мог убить взглядом, Джерард уже был бы мертв. – Нет? Ну, не беда. Еще успеете почитать. Тирелл дал понять, что до сих пор выплат по закладной не было, но вы, конечно же, немедленно исправите положение. Насколько я понимаю, под залогом находится значительная часть вашего имущества, которая станет моей в случае неуплаты. – Он снова улыбнулся. – Мне будет очень жаль разорять такое старинное и уважаемое поместье.

– Это возмутительно! – прошипел Хоу. Лицо его было мрачнее грозовой тучи. – Вы прекрасно знаете, что вы со мной сделали!

Иногда Джерарду бывало особенно приятно то, что ростом он намного выше среднего. Сложив руки на груди, он смотрел на своего визави сверху вниз.

– Из всех, кого вы можете обвинить в своей ситуации, я – в числе последних, а Кэтрин по списку еще ниже. Нехорошо говорить плохо о покойниках, но ваш дядя явно не входит в число ваших благодетелей.

– У Кэтрин имелись обязательства, – бросил в ответ Хоу, – которыми она предпочла преступно пренебречь.

– Какие обязательства она имела по отношению конкретно к вам? – Джерард больше не улыбался. – Теперь у нее есть обязательства в отношении меня, а я имею обязательства по отношению к ней. Надеюсь, это вам понятно?

Если Хоу и имел что на это сказать, то его мнение так и осталось при нем. Кэтрин открыла дверь, и следом за ней вошла очень красивая женщина. Даже будучи заранее предупрежденным леди Эклстон, Джерард был ошеломлен тонкостью ее черт. Он едва удержался от того, чтобы перевести недоумевающий взгляд на ее дочь, ставшую его женой. Между ними не было абсолютно ничего общего, трудно было поверить даже в то, что они родственники.

– Маман, могу я представить вам моего мужа, капитана лорда Джерарда де Лейси? – церемонно пробормотала Кэтрин. – Сэр, это моя мать, миссис Холленбрук.

Джерард низко поклонился теще. Отсюда, с близкого расстояния, можно было разглядеть морщинки в уголках губ и глаз миссис Холленбрук, но эти морщинки были единственным признаком того, что эта женщина имела взрослую дочь. Волосы у нее были цвета темного золота, и среди них ни одного седого, и уложены блестящими кудряшками – по самой последней моде. Кожа ее была гладкой и белой, словно фарфоровой, глаза – небесно-голубые, с густыми ресницами. Пожалуй, Кэтрин унаследовала от матери лишь форму глаз и густые ресницы, подумал Джерард, хотя цвет глаз дочери был намного темнее. Фигура у миссис Холленбрук была превосходной, и одета она была по моде и со вкусом, чего не скажешь о ее дочери.

Большие глаза миссис Холленбрук стали еще больше, когда она оценивающе посмотрела на Джерарда.

– О Боже, – мелодичным звонким голосом сказала она, – какой приятный сюрприз. Я очень рада знакомству с вами, сэр.

– А я знакомству с вами, мадам.

– Нам следовало бы познакомиться раньше, – сказала она, укоризненно взглянув на дочь. – Насколько я понимаю, вы уже женаты.

– Женаты и счастливы, миссис Холленбрук, несмотря на пренебрежение приличиями. – Джерард послал Кэтрин ласковый взгляд. Она же смотрела на него пристально и без тени улыбки. Пожалуй, вид у нее был такой унылый и мрачный, словно она была не рада тому, что вышла за него замуж, хотя инициатива исходила от нее. – Брось, Кейт, не будь ко мне слишком сурова, – добавил он, пытаясь разрядить обстановку. На самом деле ему хотелось всплеснуть руками от отчаяния. Неужели ей трудно притвориться? – Я уже повинился в том, что настоял на скоропалительном браке. Дорогая, ты ведь меня простишь?

Мать изумленно посмотрела на дочь:

– Господи, Кэтрин, он действительно хотел на тебе жениться?

– Разумеется, хотел, – холодно заметил Хоу. – Он один из сыновей Дарема, мадам.

– Ах! – Лицо миссис Холленбрук сияло от восторга. – Сыновья герцога Дарема! Три самых желанных холостяка Англии!

– Теперь уже нет, – пробормотал Хоу.

– И один из них захотел мою Кэтрин! – Миссис Холленбрук лучезарно улыбалась Джерарду, пропустив замечание Хоу мимо ушей. – Ну, я бы с радостью породнилась со старшим, но вы тоже довольно красивый парень.

Джерард сделал вид, что не понял двусмысленности комплимента. Впрочем, его больше занимала Кэтрин, чем ее мать. Вернее, не Кэтрин, а Кейт. Ему все больше нравилось называть ее про себя именно так. Жена молча проглотила удивленное восклицание своей матери по поводу того, что на ней вообще кто-то захотел жениться, а уж тем более кто-то из рода Даремов. Она держалась как-то отстраненно, словно привыкла к этому и научилась не принимать такого рода замечания близко к сердцу. Джерард чуть нахмурился. Мать, пожалуй, могла бы проявлять больше такта, если не любви, к своей дочери.

– Спасибо, миссис Холленбрук, но, пока моя жена предпочитает меня моим братьям, я могу чувствовать себя спокойно, – сказал он. – Кстати, я, знаете ли, самый высокий из трех.

Теща засмеялась.

– И вы дьявольски обаятельны, как я вижу! Ну что же? Для всех нас это стало потрясением, но… добро пожаловать в семью! Мы все думали, Кэтрин выйдет за нашего дорогого Люсьена, так что вы должны простить ему его огорчение.

Джерард улыбнулся:

– Конечно. На его месте я бы рвал на себе волосы от горя. Будьте уверены – я всю жизнь буду помнить о том, как мне повезло с женой.

– Мама, мне надо упаковать вещи, – тихо сказала Кэтрин. – У капитана дела в другом городе, и мы сегодня же выезжаем.

– О нет! – У миссис Холленбрук округлились глаза. – Уезжаете? Но я не позволю вам ехать! Мы должны отпраздновать такое событие. И, Кэтрин, что на тебе надето? И прическа у тебя просто жуткая. Люсьен, дорогой, пошлите за чаем. Мы должны посидеть, пообщаться, лучше узнать нашего новоиспеченного зятя. Кэтрин, поднимись наверх и, окажи милость, переоденься во что-то более привлекательное.

– Это мое лучшее платье, мама, – напомнила Кэтрин. Мать ее в недоумении уставилась на платье, словно видела его впервые. – И я действительно должна переодеться, но только в дорожный костюм.

Миссис Холленбрук закатила глаза и прижала руку к губам.

– Ты никуда не поедешь, – заявила она. – Разве мать можно лишать права отпраздновать свадьбу дочери? Ты должна остаться хотя бы на ночь. Мы должны отправить сообщение в газеты. Только подумать – моя дочь замужем за Даремом! Тебе понадобится свадебная одежда, Кэтрин, и, право, ты должна найти время хотя бы для пары визитов. Только представить – сам Дарем! Каждый пожелает встретиться с ним, дорогая. Нас засыплют приглашениями, которые нам просто придется принять, чтобы не прослыть невежами. Нет, ты определенно должна остаться до конца недели, самое меньшее.

– Но, мама… – попыталась возразить Кэтрин.

Из уголка глаза миссис Холленбрук покатилась слеза, потом еще одна, потом еще. Слезы выглядели вполне натурально, но у Джерарда было такое чувство, что миссис Холленбрук умела выжать из себя слезу в любой момент, который считала для этого подходящим.

– Кэтрин, дорогая, как ты можешь быть такой жестокой к своей матери? И в такой счастливый момент! Люсьен, вы должны помочь мне ее убедить.

– Я для нее не авторитет. По-моему, это и так очевидно, – пробурчал Хоу, по-прежнему злобно буравя взглядом Кэтрин. И вновь Джерард подумал о том, каким сильным характером нужно обладать, чтобы противостоять этому двойному давлению. Не сломается ли Кейт сейчас? Возможно, именно страх сломаться под их натиском и заставил ее пойти на самые крайние меры.

– Как ни печально, мадам, – сказал Джерард, вновь решив взять инициативу на себя, – но мы должны ехать. Дела зовут. Однако я могу с уверенностью обещать, что ближе к концу сезона в доме герцога Дарема будет дан бал. Мои братья захотят отметить прибавление в нашей семье – я имею в виду Кэтрин, и они примут ее с той же безыскусной теплотой, с какой вы приняли меня. А моя тетушка, леди Даулинг, очень обрадуется тому, что теперь она не единственная женщина в нашей семье. Уверяю вас, мы еще устанем праздновать это событие, однако всему свое время. А сегодня, к моему величайшему сожалению, – он поднес руку к губам, – мы должны с вами попрощаться. – Он повернулся к жене: – Кейт, дорогая, нам пора ехать.

– Я… да, – сказала она. – Пойду проверю, чтобы Берди ничего не забыла.

Джерард ослепил ее улыбкой:

– Превосходно! Я пойду с тобой. – И он последовал за ней, оставив миссис Холленбрук в потрясенном недоумении, а Хоу в бессильной ярости.

– Подождите! – воскликнула Кэтрин, когда Джерард стал подниматься следом за ней по лестнице. – Вам ни к чему идти со мной!

– Мы никогда отсюда не уйдем, если дать вашей матушке волю, – пробормотал он. – Сюда?

Она кивнула, и Джерард вошел в ту единственную комнату, дверь которой была открыта нараспашку. Комната была обставлена скромно – с той же суровой сдержанностью, что гостиная внизу, но далеко не так элегантно. Миссис Деннис уже вытаскивала что-то из выдвижных ящиков комода, и его появление привело ее в шок.

– Мы путешествуем налегке, – сообщил он обеим женщинам. – Все, что не умещается в один саквояж, должно быть оставлено здесь. Все остальное можно прислать позже.

– Миледи необходимо взять с собой хотя бы сундук, – возразила миссис Деннис.

Джерард приподнял бровь.

– Один саквояж, – повторил он. – И мы уезжаем самое позднее через час.

Жена его взирала на него в изумлении.

– Берди, тебе лучше пойти упаковать свои вещи, – сказала она наконец. – Я справлюсь сама.

– Превосходная мысль, – сказал Джерард. – Один саквояж, миссис Деннис. – Камеристка бросила на него неприязненный взгляд, но выскочила за дверь. Он повернулся к жене: – Что вам понадобится?

– Нижнее белье.

Он усмехнулся, глядя на ее возмущенную спину.

– Очень хорошо. – Джерард взял со стола ее щетку для волос и гребень и положил их в саквояж. В комнате было очень мало вещей. – Вы это берете? – Он взял книгу со стола. «Проповеди Тиллотсона». Он сделал над собой усилие, чтобы не поморщиться. Да поможет ему Бог, если придется наблюдать за тем, как она читает это каждый вечер.

Кэтрин взяла книгу из его рук и бросила ее на стол.

– Нет.

– Хорошо.

Она опасливо посмотрела на него, но продолжила сборы. Она положила в сумку стопку белого льняного белья – вот уж действительно, никаких излишеств, две пары грубых туфель и несколько платьев – все невзрачных темных оттенков.

– Вам не нравятся яркие цвета? – Он не мог удержаться от вопроса. Джерард не считал себя денди, отнюдь, однако чувствовал себя павлином в своем красном кителе и белых бриджах рядом с женой в ее коричневом платье.

– Они мне не идут. – Кэтрин положила в саквояж плотную шерстяную шаль. Разумеется, серую.

– Я спросил совсем не об этом. – Джерард оценивающе посмотрел на нее. – Я думаю, вам пошел бы красный цвет.

Кэтрин изумленно вскинула голову:

– Красный?

– Да. Возможно, синий. Под цвет ваших глаз.

– У меня есть синее платье. – Она взяла в руки платье такого глубокого оттенка синего, что оно казалось черным.

– Я имел в виду что-то миленькое, – сказал он напрямик.

Какое-то время Кэтрин молча стояла, опустив глаза в саквояж.

– Не стоит пытаться сделать меня милее, чем я есть, капитан. Это бесполезно.

Джерард подошел к ней и приподнял ее подбородок, пристально глядя ей в глаза.

– Вы не такая красавица, как ваша мать, вы это пытаетесь мне сказать? Ну, тогда не стоит утруждать себя. Я и сам прекрасно вижу, как вы выглядите. Если вы предпочитаете коричневый, я не стану срывать с вас одежду вашего любимого цвета. Но лично я считаю, что яркие цвета здорово поднимают настроение. Взять, к примеру, мой мундир. Стоит мне надеть красное, как от меня глаз не отвести. – Он выпятил грудь. Щеки Кэтрин слегка порозовели, и в глазах появился блеск. У нее присутствует чувство юмора. Это хорошо. Он приблизил лицо к ее лицу. – Вы ведь могли бы хотя бы попытаться? Всего одно красное платье, чтобы меня порадовать.

– Может быть, – пробормотала она.

Он усмехнулся:

– Вот и отлично. И меня зовут Джерард.

И тогда он ее поцеловал. Он задумал этот поцелуй как легкий и целомудренный, поскольку им действительно пора было трогаться в путь, но на этот раз она приоткрыла губы сразу, и он просто не мог ее не попробовать. И снова почувствовал эту мимолетную, но яркую вспышку страсти. Нельзя сказать, чтобы Кэтрин ответила на его поцелуй, но она и не была похожа на бесчувственную куклу. Не раздумывая он обнял ее свободной рукой, и она приникла к нему, заставив его проникнуть глубже в нее. Джерард почувствовал напряженность в ее плечах и без задней мысли погладил ее по спине, чтобы немного расслабить. И тогда туго натянутые мышцы обмякли под его пальцами, и Кэтрин словно вся растаяла, прижавшись к нему. Пальцы ее сжали обшлага его рукавов, и она поднялась на цыпочки.

И Джерард, обхватив ладонью ее затылок, овладел ее губами. Если не считать тихих вздохов и учащенного дыхания, Кэтрин не дрогнула перед его натиском. Язык его властвовал в недрах ее рта. Джерард нежно поглаживал ее по скуле подушечкой большого пальца. У нее была чудесная нежная кожа, и впервые ему по-настоящему, с неожиданной остротой захотелось познать ее всю. Видит Бог, Кэтрин возбуждала его любопытство и не только. И она теперь принадлежала ему, и он был волен делать с ней все, что может делать с женой муж, – целовать ее, спать с ней, наслаждаться ее телом.

Джерард поднял голову и посмотрел на нее сверху вниз. Ресницы Кэтрин вспорхнули, и на мгновение глаза ее стали похожи на летнее небо в сумерках, в них не было ни холода, ни отчужденности.

– Ты всегда выглядишь такой удивленной, когда я тебя целую, – пробормотал он. – Тебе это не нравится?

Кэтрин вздрогнула, словно от боли. Словно он обвинил ее в каком-то ужасном преступлении.

– Я… я не знаю.

Джерард улыбнулся. Не мог удержаться.

– Не печалься, любовь моя. Тебе это понравится. Со временем. – Он повернулся к ней спиной и продолжил собирать ее в дорогу, но в зеркале успел поймать ее отражение. Кэтрин стояла очень тихо, неподвижно и вдруг подняла руку и поднесла к губам, боязливо прикоснувшись к ним. Джерард прищурился. О чем, дьявол ее побери, она думает? Но тут Кэтрин подняла глаза, и взгляды их встретились в зеркале. Рука ее бессильно упала, и она отвернулась.

Джерард бросил на нее заинтригованный взгляд – украдкой, через плечо. Ни один мужчина, у которого есть хоть капля здравого смысла, не станет утверждать, что понимает женщин. Но Кэтрин стала для него совершенно необъяснимой загадкой. Она просила его жениться на ней и при этом не ожидала, что он станет к ней прикасаться. А на его прикосновения откликалась со всей страстью. Но стоило ему выпустить ее из своих объятий, она вела себя словно монашка, оскорбленная его домогательствами.

Ну что же. У них впереди не один год, чтобы разрешить между собой это странное противоречие. А сегодня он намеревался наконец выехать из Лондона. Он должен был найти шантажиста раньше, чем тот причинит его семье еще больший урон. Все прочее может немного подождать.