Текст книги "Всему виной страсть"

Сейчас он спал, не догадываясь ни о ее честолюбивых надеждах, ни о ее отчаянных мечтах. Кэтрин пристально смотрела на него, изучая каждую черточку его лица, любуясь четко очерченными скулами, чувственным ртом, его решительным квадратным подбородком. Ее идеал мужчины, который она хранила в сердце десять лет. Тот, о котором она мечтала и сделала все, чтобы его получить, не постеснявшись воспользоваться его теперешней бедой. Ее герой, вызволивший ее из уготованной для нее Люсьеном тюрьмы. Ее супруг, поцеловавший ее на ночь и улегшийся с ней в одну кровать, но не ставший утруждать себя исполнением супружеского долга. Чем дольше Кэтрин смотрела на него, тем яснее ей становилось, что она совсем ничего о нем не знает.

Глава 10

Пробуждение Джерарда было во всех смыслах приятным – он лежал в теплой удобной кровати, одна рука его обхватывала тонкую женскую талию, а одна нога уютно устроилась между стройными женскими ножками. Какое-то время он нежился в сонном полузабытье, наслаждаясь ощущениями, что дарило ему прижимавшееся к нему женское тело, тепло которого он чувствовал сквозь тонкую ткань ночной сорочки. Упругие ягодицы упирались в его лоно, а гладкая женская ножка так славно охватывала бедро. Господи, как же хорошо снова оказаться в Англии, снова спать в нормальной кровати, да еще и с женщиной в объятиях. Он столько ночей провел на походной койке, промерзая насквозь и уставая так, что даже не замечал дискомфорта и одиночества.

Но сейчас совсем другое дело. Очень приятное пробуждение. От нее приятно пахло апельсинами, что росли повсюду в Испании. Он привлек ее себе, вдыхая цитрусовый аромат, пропитавший ее волосы. Рука его самым естественным образом легла к ней на грудь. Грудь ее была маленькой, с твердым выступающим соском, который восстал под его пальцами. Он медленно провел по нему подушечкой пальца, явственно ощутив возбуждение, когда он набух еще сильнее. Инстинктивно он прогнул спину и вжался лоном в ее ягодицы. Он так давно не занимался любовью с женщинами на утренней заре… А сейчас у него была жена, с которой он мог заниматься любовью, когда только захочет.

Ах да. Его жена. Нежная и податливая в его руках и холодная и чопорная, стоит ее выпустить из них. Вызов, который он не в силах не принять.

Джерард прижался губами к ее затылку, глубоко вдохнув дразнящий аромат.

– Доброе утро, моя дорогая.

– Доброе утро, – пробормотала Кэтрин. Сейчас, когда сонливость отчасти его покинула, Джерард чувствовал, как бьется ее сердце у него под ладонью, и чем дольше он играл с ее соском, тем чаще оно билось.

– Надеюсь, ты хорошо спала.

Это ее пугало? Кэтрин лежала невероятно тихо, словно и дышать боялась, но холодной она не была. Джерарду хотелось, чтобы она привыкла к его ласкам, и, кроме того, ему самому было чертовски приятно этим заниматься, и потому он продолжал делать то, что делал, не форсируя события.

– Очень хорошо, спасибо.

Джерард засмеялся. По необъяснимой причине его смех заставил ее сильно напрячь спину.

– Так официально, Кейт! Мы в одной кровати.

– Да, капитан. Джерард, – поспешила исправиться она.

– Так гораздо лучше, – заметил он. – Когда-нибудь, надеюсь, ты произнесешь мое имя первым. – Джерард потянулся, с умыслом сделав это так, чтобы сохранить как можно больший телесный контакт. Сперва он думал, что она слишком худая, а сейчас изменил свое мнение – тело у нее было то, что надо. Скоро – хотя и не слишком скоро – он обстоятельно его изучит. Теперь он был женатым мужчиной, так к чему себя обделять плотскими радостями? Зачем соблюдать целомудрие, когда все, что от него требуется, – это задрать ее рубашку? И тогда можно беспрепятственно предаваться плотским радостям на правах семейного человека…

Утреннюю тишину прорезало громкое конское ржание. Джерард неохотно вернулся в реальность, вспомнив, где они и почему. Когда они приедут в Бат, у него появится сколько угодно времени, чтобы заниматься любовью со своей новоиспеченной женой, но до тех пор им предстояло преодолеть расстояние почти в шестьдесят миль. Он снова потянулся, неохотно выпустив ее из рук.

– Поваляться бы еще часок, но, увы, пора трогаться в путь.

– Я понимаю. – Кэтрин лежала, не шелохнувшись. Джерард, опершись на локоть, перевернул ее на спину, чтобы увидеть ее лицо. Она смотрела на него без улыбки, и ее синие глаза были, как всегда, очень серьезными.

– Однажды, – пообещал Джерард, – я все же пробью это твое непрошибаемое высокомерие.

Лицо Кэтрин окаменело.

– Мне несвойственно высокомерие.

– Нет? – Джерард лениво накрутил на палец прядь ее волос. В первом утреннем свете волосы ее были темно-золотистые, цвета полированной латуни. – Тогда откуда это демонстративное безразличие? Ты держишься со мной так, словно мыслями ты не со мной, а за сто миль отсюда, а твое тело с трудом выносит мое присутствие.

Кровь отхлынула от ее лица.

– Мне жаль, если я произвожу на вас такое впечатление. Я не хотела вас обидеть.

Джерард пристально вгляделся в ее лицо. Его слова действительно повергли ее в шок. Непохоже, чтобы она притворялась.

– Тогда улыбнись, – прошептал он и провел подушечкой пальца по ее нижней губе. – Чтобы поднять мне настроение.

Уголки ее губ робко приподнялись, но глаза по-прежнему смотрели с опаской. Впрочем, улыбка, даже такая несмелая, очень ей шла. Она поразительно преображала ее лицо. Джерард невольно спросил себя: почему, если улыбка ей так идет, она почти не улыбается?

– Ну, теперь у меня появились силы встретить новый день, – сказал Джерард с озорной улыбкой и чмокнул ее в нос. – На пару с вами, миледи! – Он скинул одеяло и вскочил с кровати. Он сделал вид, что не заметил румянца, что залил ее щеки в тот момент, когда она следом за ним выскочила из постели и бросилась за халатом. В комнате было прохладно, однако не холодно, но Джерард специально потянул время, поворошив в очаге угли, чтобы дать своей жене спокойно привести себя в порядок. Когда он оглянулся на нее через плечо, она уже успела шмыгнуть за ширму, установленную в дальнем углу комнаты.

К тому времени, как он закончил утренний туалет и оделся, в дверь постучали.

– Доброе утро, миссис Деннис, – сказал он, открыв дверь.

Престарелая леди смотрела на него с плохо скрываемой неприязнью. Похоже, ей очень хотелось сказать ему какую-нибудь колкость, но она лишь кивнула и вежливо ответила на приветствие. Затем юркнула за ширму, откуда сразу же послышалось оживленное перешептывание. Джерард закончил завязывать шейный платок и, бросив несколько раздраженный взгляд в сторону ширмы, пожал плечами. Миссис Деннис, как, впрочем, и Кейт, сплошь состояла из комплексов, и потому неудивительно, что она не видела различия между раскованностью и наглостью. Как бы там ни было, в угоду им Джерард меняться не собирался и идти у них на поводу тоже не желал. Если Кейт нужен был муж с другим характером, ей стоило бы дважды подумать, прежде чем умолять его взять ее в жены. Он до сих пор не понимал, почему она выбрала его. Ему было не занимать ни хитрости, ни упорства, даже если она об этом не догадывалась. Стоило ему лишь очень захотеть, он мог и самого черта расколоть. Так что она все равно ему расскажет, почему пришла с предложением именно к нему, – это лишь вопрос времени. Джерард надел китель и, сунув в саквояж оставшиеся пожитки, повесил седельные сумки на плечо.

– Я ухожу, – произнес он в пустоту. Шепот стих. – Мы выезжаем через час. Завтрак принесут в номер.

Кейт вышла из-за ширмы, все еще в халате.

– Спасибо, сэр. Мы будем готовы выехать через час, как вы велели.

Наконец он понял, что так раздражало его в ее манере говорить. Речь ее была сухой и отрывистой, что создавало у него впечатление, будто она считает ниже своего достоинства общаться с ним. Но пожалуй, это было ложное впечатление – дело в том, что ей действительно каждое слово давалось с трудом, словно она принуждала себя говорить, и, будь на то ее воля, она бы вообще не раскрывала рта. И все же случались моменты, когда речь ее лилась естественно и плавно – это происходило в моменты сильного эмоционального потрясения. Джерард помнил, как она отреагировала на его заявление о том, что они должны пожениться на следующий день, и о том, что он хочет иметь от нее детей. Надо будет подумать о том, как отучить ее от привычки взвешивать каждое слово. Впрочем, ответ лежал на поверхности – не давать ей выходить из состояния шока. Действенный способ, хотя и слишком опасный. Придется поискать иной. Потом.

А пока Джерард лишь кивнул и вышел из комнаты. Сегодня им предстояло покрыть пятьдесят с лишним миль, и ему хотелось выехать пораньше. Он заказал завтрак себе и для Кейт и ее камеристки в номер и расплатился по счету. Еще ему передали сообщение от Брэгга, который выехал заранее, чтобы подыскать и снять для них подходящий дом. Изначально Джерард собирался поселиться в гостинице, но внезапный брак внес коррективы в его планы. Приняв решение жениться на Кэтрин, он отправил Брэгга в Бат, чтобы тот обеспечил комфортное проживание для новоиспеченной жены. В конце концов не мог же он заставить женщину, с которой только что обвенчался, несколько недель жить в гостинице. Может, другой на его месте вообще не стал бы брать с собой жену, если принять во внимание тяготы предстоящего путешествия и ту задачу, что Джерард перед собой ставил.

Но Джерард не сомневался в том, что поступил правильно, взяв с собой Кейт. Альтернатива была одна – оставить ее в Лондоне, либо одну в наспех снятом доме, либо в лондонской резиденции Дарема, отдав Эдварду на поруки. Эдвард, разумеется, не отказал бы ей в гостеприимстве, но всерьез этот вариант Джерард даже не рассматривал. Скорее всего дела удержат его в Бате месяц, а то и два, и Джерард не хотел, вернувшись в Лондон, обнаружить, что Эдвард знает его жену лучше его самого. А о том, чтобы оставить ее там, где Люсьен мог попытаться манипулировать ею или ее деньгами, не могло быть и речи. Перед тем как они выехали из Лондона, Джерард снял сотню фунтов с ее счета. Он сделал это в основном для того, чтобы убедиться в том, что может беспрепятственно распоряжаться ее средствами. Пока еще никто не пытался официально опротестовать легитимность перехода герцогского титула и всего имущества покойного отца к брату Чарли. Так что Эдвард по-прежнему контролировал счета Дарема, и недостатка средств ни на одном из них не наблюдалось, и все же Джерард не желал рисковать. Он подумал, что потратит эти сто фунтов на новую одежду для Кейт, потому что больше он не мог смотреть на ее коричневое платье.

Он надеялся, что Кэтрин найдет, чем занять себя в Бате. Джерард приезжал в город несколько лет назад, когда получил отпуск из расположения полка, и, можно сказать, влюбился в Бат. Он надеялся, что и ей этот город придется по сердцу. Женщинам нравится делать покупки, а Бат предоставлял для этого самые широкие возможности. Кроме того, там всегда собиралось приличное общество. Кейт, к счастью, оказалась не капризной и достаточно выносливой. По крайней мере до сих пор она ни разу ему не пожаловалась на тяготы дороги или еще на что-нибудь. Джерард понимал, что не сможет уделять ей много времени, и потому надеялся, что она с этим смирится. Так же, как мирилась со всеми прочими принятыми им решениями. И это хорошо, поскольку, как бы она ни старалась, ей все равно не удастся заставить его плясать под ее дудку. Возможно, она уже это поняла.

Последнее письмо шантажиста было отправлено из Бата. Оно попало герцогу в руки, когда тот умирал, и Джерард мог только догадываться о той роковой роли, что сыграло это письмо. Сколько месяцев жизни оно отняло у старика? Впрочем, им всем оставалось довольствоваться одними догадками. Упрямый старик ни слова не сказал о письмах даже Эдварду, который жил с ним под одной крышей и решал все деловые вопросы. Единственное объяснение, которое он соизволил им дать, содержалось в письме, которое вручил им после его смерти нотариус вместе с материалами, имеющими непосредственное отношение к катастрофе, – четырьмя письмами и отчетами нанятых старым герцогом сыщиков.

Джерарда не смущал тот факт, что профессиональные сыщики потерпели неудачу. Отчего-то он не сомневался в том, что ему удастся отыскать шантажиста. Во-первых, он был кровно заинтересован в успехе операции, а кровная заинтересованность представляет собой самую мощную мотивацию. Никакой, даже самый исполнительный и преданный наемный работник не станет трудиться с такой самоотдачей, как тот, чья судьба поставлена на кон. С одной оговоркой – благодаря Кейт финансовая сторона вопроса его волновала в последнюю очередь. Во-вторых, это его, Джерарда, мать из законной жены герцога Дарема может превратиться в сожительницу двоеженца, и Джерард готов был пойти на все, чтобы защитить ее честь. И наконец, у него возник ряд преимуществ над нанятыми отцом людьми – в Лондоне все уже были в курсе скандала, возможно, слухи докатились и до Бата тоже, так что необходимости соблюдать строжайшую конфиденциальность больше не было. Ему, одному из сыновей печально знаменитого герцога, не приходилось задавать наводящих вопросов, каждый и так выражал сочувствие и высказывал свои соображения по поводу пресловутой дилеммы Дарема. Кроме того, не побоявшись прослыть нескромным, Джерард мог сказать, что умел расположить к себе людей и развязать им языки. Всем, кроме собственной жены.

Джерард быстро поел и пошел распорядиться насчет экипажа. Ему не терпелось как можно скорее двинуться в путь. Как только он найдет источник подметных писем, сразу примется за раскрытие загадок, что таила в себе его новоиспеченная жена.

* * *

Берди знала, что Кэтрин лжет, говоря, будто у нее все прекрасно. Камеристка пыхтела и хмурилась, пока Кэтрин в конце концов не призналась, что капитан не стал ее домогаться и вел себя с ней исключительно предупредительно и вежливо.

– Нет? – Берди вздохнула с облегчением. – Слава Богу. Я знаю, что он ваш муж, мадам, и что вы сами его выбрали, но, ей-богу, он такой крупный мужчина! А вы уже много месяцев как вдова!

– Это не твое дело, – сказала Кэтрин, плеснув себе в лицо воды. Возможно, она допустила ошибку, сказав Берди, что брак с капитаном скорее всего будет фиктивным. Возможно, она сама заблуждалась относительно его намерений. Но утром он, кажется, был готов исполнить супружеский долг.

– Я не могу не волноваться. – Берди встряхнула ее дорожное платье и помогла Кэтрин его надеть, как только та умылась. – Военные, мадам, люди зачастую грубые, а он к тому же мужчина молодой и темпераментный. Вы понимаете, о чем я. Ваш капитан человек действия, и если он чего-то захочет, то никто его не остановит. Берегитесь, как бы он не сделал с вами чего плохого.

Джерард уже разбил ее сердце, хотя Берди об этом, конечно, не догадывалась. Кэтрин втайне мечтала о том, чтобы он воспылал к ней страстью, но чем это для нее обернется? Сама мысль о такой возможности пугала ее настолько, что она вообще-то была рада тому, что этого не случилось. Всем известно, что страсть живет не долго. Гораздо надежнее строить отношения на взаимном уважении, а не на бесконтрольной, безумной похоти. Впрочем, куда это ее понесло? Словно она могла в ком-то возбудить безумную похоть! Чем позднее наступит момент близости, тем больше времени будет у нее на то, чтобы понять, что ей делать, когда этот момент наступит. Она надеялась, что они станут друзьями до того, как он сочтет нужным реализовать их брак. И тогда, возможно, – о, как бы ей хотелось в это верить! – он не будет слишком сильно разочарован. Настолько, чтобы больше никогда не возобновлять попытку сблизиться с ней.

– Мой муж – настоящий джентльмен. – Вот все, что сказала она Берди. – И он до сих пор вел себя как джентльмен. Следи за тем, что говоришь, Берди, даже когда его нет рядом, – добавила она, увидев, что Берди хочет ей возразить. – То, что мы откровенно говорили о лорде Хоу, не означает, что мы можем так же говорить о капитане.

– Хм. – Берди промолчала, но стоило лишь взглянуть на нее, чтобы понять, что она осталась при своем мнении. Недовольно хмурясь, Берди помогла Кэтрин надеть платье.

– Берди, я хочу быть счастливой, – тихо сказала Кэтрин. – Не надо пытаться меня защищать от собственного мужа. По правде говоря, он оказался даже лучше, чем я могла надеяться.

Камеристку ее слова, похоже, не убедили. Она упаковала вещи, пока Кэтрин завтракала, и вызвала коридорного, чтобы спустил их багаж, когда они были готовы к отъезду.

Внизу владелец гостиницы встретил их улыбкой и заверил, что экипаж почти готов. Дверь во двор оказалась открыта, и Кэтрин увидела капитана, который возился с конем, проверяя, достаточно ли хорошо подтянуты подпруги.

Сегодня на нем была обычная одежда, но отсутствие броского красного мундира не сделало его менее импозантным. Она не могла отвести от него глаз. Утренние ощущения еще жили в ней. Тело ее помнило, как он прижимался к ней своим большим телом, его ладонь на груди, его копье, твердое и горячее, упиравшееся ей в ягодицы. Когда он, расслабленный после сна, ласкал ее с неторопливой уверенностью мужчины, который давно и близко знает ее, она мысленно готовила себя к тому, что капитан сейчас перевернет ее на спину и овладеет ею, не смущаясь тем, что сделает это при свете дня. Но он не стал этого делать. Он поцеловал ее, едва прикоснувшись губами к ее губам, затем откинул одеяло и вскочил с кровати с таким видом, словно ему и в голову такое прийти не могло.

Возможно, так оно и было. Возможно, ему снилась другая женщина, и Джерард потерял к ней интерес, как только осознал, кого обнимает на самом деле.

Между тем капитан, убедившись, что конь снаряжен как надо, направился к двери в гостиницу, возле которой его уже ждала Кэтрин со своей камеристкой. Кэтрин поблагодарила хозяина гостиницы и вышла во двор. Ежась от утренней прохлады, она куталась в плащ.

– Заранее прошу прощения, моя дорогая, за еще один трудный день, который предстоит провести в дороге.

Берди выдохнула почти беззвучно. Кэтрин тоже совсем не хотелось снова садиться в карету, но она пересилила себя.

– Незачем просить прощения, – сказала она. – Но могу я надеяться, что завтра уже никуда не придется ехать?

Джерард усмехнулся:

– Это я вам гарантирую. И в Бате нас будет ждать теплый прием, включающий и теплую ванну.

Кэтрин робко, словно через силу, как про себя отметил Джерард, улыбнулась ему:

– Вы меня очень порадовали.

Взгляд его загорелся, улыбка стала шире.

– Я был бы совсем плохим мужем, если бы протащил вас за собой через всю Англию, не удостоив даже утешительного приза в виде горячей ванны.

У Кэтрин сердце радостно подпрыгнуло – она не знала, чем именно ему угодила, но чувствовала, что Джерард потеплел к ней. Она улыбалась, но, к несчастью, не могла придумать, что сказать. Джерард бросил на нее недоуменный взгляд, затем протянул руку и помог ей сесть в карету. Как только они с Берди уселись, он закрыл за ними дверь.

– Капитан, – повинуясь порыву, вдруг окликнула его она. Джерард обернулся и вновь приоткрыл дверь. Под пристальным взглядом его пронзительно-голубых глаз Кэтрин растерялась настолько, что забыла, что хотела ему сказать. – Спасибо… – с запинкой произнесла она.

Он прислонился плечом к двери экипажа, близко-близко придвинув к ней лицо.

– Когда-нибудь, – пробормотал Джерард, – когда я сделаю что-то действительно стоящее, я приму вашу благодарность. А пока считаю себя счастливчиком уже потому, что вы меня не проклинаете.

– Я бы никогда не стала вас проклинать.

Он усмехнулся:

– Если вы не возьмете свои слова назад сегодня к вечеру, я, возможно, вам поверю. – Джерард с шумом захлопнул дверь и крикнул кучеру, чтобы трогался. Карета дернулась, придя в движение, а Джерард спустя мгновение прогарцевал мимо окна экипажа, галантно приподняв шляпу.

Кэтрин, вытянув шею, смотрела ему вслед. Капитан выехал вперед. Если она думала, что ничто не красит его так, как военная форма, то она ошибалась. Джерард де Лейси был так же хорош, если не лучше, в простом синем сюртуке и бриджах с замшевой вставкой. Она смотрела на него, и сердце у нее сжималось то ли от счастья, то ли от страха. Чем она может завлечь его, привязать к себе, если даже говорить с ним нормально не в состоянии? А ей так хотелось ему понравиться!

Этот день, несмотря на то что они проехали большее расстояние, чем вчера, показался ей не таким утомительным. И время бежало быстрее. Вчерашний день был перенасыщен событиями – тут и скоропалительная свадьба, и противостояние с Люсьеном. Но волнения вчерашнего дня остались позади, и Кэтрин, приникнув головой к оконной раме, смотрела на проплывающий мимо пейзаж, монотонность которого разбавляли лишь караульные будки со шлагбаумами и короткие остановки, во время которых меняли лошадей. Еще утром при отъезде из гостиницы в экипаж погрузили корзину с едой, так что перекусывали они тоже на ходу. Солнце уже садилось, когда с вершины холма открылся вид на Бат.

Наконец карета въехала в город. Кэтрин с интересом разглядывала здания и людей, мимо которых они проезжали. Лорд Хоу выезжал из Суссекса только в столицу и брал ее с собой очень редко, мотивируя это тем, что боится ее утомлять. Кэтрин прекрасно понимала, что на самом деле он просто не хотел, чтобы она становилась ему обузой на светских раутах, где столько ярких, красивых и смелых дам. И она его не осуждала, понимая, что таким дурнушкам, как она, нет места на празднике жизни. Ее новый муж даже не стал ей предлагать остаться в Лондоне. Либо он был более высокого мнения о ее выносливости, чем Хоу, либо хотел, чтобы она была рядом с ним. Кэтрин от души надеялась, что он взял ее с собой сразу по двум причинам.

Карета остановилась на площади перед высоким домом, не слишком отличавшимся внешне от особняка, в котором она жила на лондонской Портмен-сквер. Кэтрин вышла из экипажа и огляделась. Зеленый сквер посреди площади окружала невысокая кованая ограда, а в центре сквера стоял обелиск. Улица была широкой и чистой. Начало многообещающее, сказала она себе.

Изнутри дом тоже произвел на нее благоприятное впечатление. Комнаты оказались просторными, хотя мебель показалась ей слишком грузной и старомодной. Сейчас, на закате, в доме было довольно сумрачно, зато днем, наверное, света достаточно, если судить по высоким окнам, выходившим на площадь. Сняв плащ, Кэтрин, стараясь не выказывать неприличного любопытства, отправилась осматривать комнаты. Слуги тем временем заносили в холл багаж.

Капитан, однако, кажется, остался недоволен домом.

– На худой конец и это сойдет, – пробурчал он, оглядевшись. – Брэгг!

Верткий кривоногий крепыш лет тридцати с хитрыми маленькими глазками и саквояжем капитана в одной руке поспешил на зов.

– Добро пожаловать в Бат, сэр, – с торжественной серьезностью произнес он. – И вам добро пожаловать, миледи. – Он поклонился, продемонстрировав круглую проплешину в окружении рыжих завитков.

– Это Брэгг, мой денщик, – сказал капитан. – Если вам что-нибудь понадобится, немедленно прикажите Брэггу, и он все сделает.

– Спасибо, – ответила Кэтрин, – но я думаю, миссис Деннис сможет обо мне позаботиться. – Кэтрин испытывала инстинктивную потребность в более, чем обычно, тесной компании Берди. Впервые она поняла, что оказалась совсем одна в незнакомом городе с мужем, которого совсем не знает. Даже если он тоже никого не знает в этом городе, то, вне сомнения, вскоре обзаведется множеством знакомых, тогда как она… Кэтрин лишь оставалось надеяться на то, что в Бате она будет чувствовать себя менее неловко, чем в лондонском обществе.

Джерард взглянул на нее с любопытством.

– Как пожелаете. Позаботься о горячей ванне для моей леди, Брэгг.

– Вода уже греется, – сказал денщик.

– Молодец. Проводи меня наверх. Вообще-то я думал, что ты найдешь дом побольше… – Словно забыв о ней, капитан направился к лестнице, денщик за ним, не отставая ни на шаг. Кэтрин молча последовала за Брэггом, решив, что у нее будет время завтра, чтобы более основательно познакомиться с домом.

Спальня оказалась просторной, и в ней благодаря заранее растопленному камину было довольно тепло. Кэтрин подошла к окну и отодвинула шторы. Последние лучи солнца скользили по крышам домов, расположенных напротив, и небо над каминными трубами напоминало синий бархат. По площади прокатился экипаж, мигая огоньками, казавшимися такими яркими в сгущавшихся сумерках. Бат – красивый город, подумала Кэтрин и мысленно горячо помолилась о том, чтобы он принес ей счастье.

– Красивый вид? – спросил капитан, подойдя к окну и остановившись у нее за спиной. Кэтрин вздрогнула, услышав его голос у самого уха, но справилась с побуждением отпрянуть.

– Да. – Она шире раздвинула шторы, чтобы и он мог полюбоваться видом.

Джерард наклонился вперед, заглянув ей за плечо. Лицо его оказалось совсем близко от ее лица. Она могла разглядеть дорожную пыль, осевшую в складках его шейного платка, она чувствовала запах его мыла, смешавшийся с запахом его пота и пота его коня.

Наклонив голову, Джерард посмотрел на нее.

– Надеюсь, в Бате вы будете чувствовать себя как дома. Это прекрасное место, по крайней мере казалось таковым, когда я был тут в последний раз. К несчастью, дела будут отнимать большую часть моего времени.

Как бы ей хотелось знать, что у него за дела. Он сказал, что должен тут кое-кого найти. Кого же? Того, кто сумеет опровергнуть скандальные слухи о его отце? Кого-то еще? Но если бы он хотел, чтобы она об этом знала, он бы сам ей сказал.

– Конечно, – пробормотала Кэтрин. – Я не пропаду.

– Умница. – Джерард послал ей быструю улыбку, затем развернулся и прошелся по комнате. – Брэгг, где мой ужин? – крикнул он, выглянув в коридор, и через мгновение рассмеялся, услышав ответ, который не расслышала она. – Оставлю вас, чтобы вы могли привести себя в порядок, – сказал он, обращаясь к Кэтрин, которая продолжала стоять у окна.

– Да. Как любезно с вашей стороны напомнить мне об этом, – сказала она, но он уже вышел из комнаты. Кэтрин вздохнула. В этот момент в комнату влетела Берди.

Берди быстро распаковала ее вещи – их было совсем немного. Кэтрин подумала об оставленных в Лондоне пожитках. Теперь, когда они прибыли на место и капитан недвусмысленно дал ей понять, что рассчитывает на то, что в Бате она станет сама себя развлекать, Кэтрин подосадовала на то, что он не дал ей больше времени на сборы. Она не взяла с собой почти ничего, что могло бы скрасить ее одиночество, ни книг, ни рукоделия. А теперь ей придется самой искать себе занятие в городе, где она никого не знает.

После двух дней в тряском экипаже ничто не могло порадовать ее так, как горячая ванна. Берди прихватила с собой бутылку апельсиновой воды и добавила пару капель в горячую воду. Кэтрин давно так не нежилась в ванне. Впервые за несколько месяцев она могла позволить себе роскошь принимать ванну столько, сколько ей хочется. Из не вполне внятного бормотания Берди Кэтрин поняла, что капитан покинул не только эту комнату, но и дом, что означало, что она может отмокать сколь угодно долго. Кэтрин поднялась, лишь когда вода совсем остыла. Она даже озябла, когда Берди обливала ее с головой.

Кэтрин отпустила Берди, чтобы та сама могла принять ванну и лечь спать, и вскоре после этого Брэгг, денщик капитана, принес поднос с ужином. Согревшись, отмывшись, сытно поев, Кэтрин свернулась калачиком на удобном кресле у окна. Скоро ли вернется капитан? Рассчитывает ли он, что она станет его дожидаться? Первый муж никогда на это не рассчитывал, но вот его племянник, Люсьен, взял в привычку стучать в ее дверь каждую ночь. Вначале она полагала, что он чрезмерно ее опекает, но потом поняла, что он скорее ее сторожит.

Где-то в городе пробил колокол. Время было не слишком позднее, но Кэтрин чувствовала себя так, словно не спала несколько недель – с тех самых пор, как Люсьен объявил ей, что она должна стать его женой. Да и вчера, несмотря на то что Люсьену было до нее уже не добраться, Кэтрин спала плохо. Она не могла расслабиться и отдохнуть, когда рядом с ней спал мужчина – ее новоиспеченный муж. Сейчас она чувствовала себя усталой до крайности, и тело ее устало, и дух. Впрочем, было в этом и нечто хорошее – душа ее наконец обрела хоть какой-то покой. Когда она во второй раз поймала себя на том, что дремлет, Кэтрин решила перебраться в постель. Она поставила заслонку перед камином и как раз собиралась потушить свет, как почувствовала спиной холодок. Она медленно обернулась. В дверном проеме стоял ее муж, наблюдая за ней.

– Добрый вечер, миледи, – бархатным раскатистым голосом сказал он.

Кэтрин замерла. Сердце у нее подпрыгнуло и стремглав упало. Джерард совсем не выглядел усталым. Он казался отдохнувшим и полным сил. И по его глазам она прочла, на что он готов потратить избыток энергии.

– Надеюсь, вы уже успели принять ванну и поужинали, – добавил он.

Кэтрин беззвучно кивнула.

– Хорошо. – Джерард шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь. – Тогда в кровать.