Текст книги "Большие девочки не плачут"

Глава 12

Лина покинула офис шерифа, сохранив при этом лишь малую часть собственного достоинства. На улице она столкнулась с сестрой Мэри.

– Говорят, из-за тебя моего племянника арестовали, – строго изрекла монахиня.

– Нас не арестовали. Мы просто…

– Затеяли любовные игры в офисе шерифа, – продолжила невесть откуда взявшаяся Скай. – А я-то переживала, что плохо себя веду: слишком вольно. Держи, ты забыла вот это. – Она протянула Лине спортивную сумку.

– Занимались любовью в офисе шерифа? – недоверчиво повторила сестра Мэри. – И что же заставило вас выбрать именно это место?

– Похоже, ребята просто не в состоянии друг от друга оторваться, – пояснила Скай не без ехидства.

– И все из-за пари, – добавила подошедшая Сью Эллен. Услышав последнее замечание, сестра Мэри нахмурилась:

– Из-за пари? Не в состоянии оторваться?

Лина не считала возможным винить монахиню за искреннее недоумение и смущение. Она и сама смутилась. Что на нее нашло? Как можно было позволить Коулу так себя целовать?

Больше того. Она не просто позволила себя целовать, но жадно, страстно отвечала на его поцелуи. А Коул вдобавок еще и ласкал ее грудь.

– Нет, пари заключили Коул и Элджи…

Сью Эллен попыталась объяснить, что к чему, а Лина вдруг почувствовала, что на брюках оторвалась верхняя пуговица. Отскочила в сторону, покатилась по неровному, в трещинах и кочках, тротуару и провалилась в канализационную решетку.

Толстуха окончательно опозорилась.

Вот она, та самая последняя соломинка, которая сломала спину верблюда.

Не говоря ни слова, Лина почти бегом направилась к машине, припаркованной всего в нескольких футах от крыльца, и поспешно достала банановые пирожные – все, кроме распечатанной пачки.

– Возьмите, – Лина торжественно протянула провизию сестре Мэри, – это для вашего благотворительного магазина.

Сью Эллен изумленно следила за действиями сестры. И ее тоже трудно было винить. Лина и правда действовала иррационально. Вплоть до этой минуты. Но сейчас все изменилось.

Титул иррационального члена семьи с гордостью носила Сью Эллен. Лина считалась мечтательницей, а Эмма успешно исполняла роль умницы.

Так было всегда – до тех пор, пока мечты Лины не рассыпались в пух и прах.

Гордость – болезненная черта характера. Больно ощущать себя неудачницей. Проигрыш саднит, как открытая рана.

Заедать неприятности – занятие бесполезное, хотя порою способно принести временное облегчение. Но Лина не собиралась концентрироваться на ближайшем будущем. Главное – долговременная перспектива. Важно не забывать, в чем заключается основная цель.

Да уж, действительно, а существуют ли шансы возвращения в бизнес двадцатидевятилетней отставной модели большого размера?

Лина едва сдержалась, чтобы не забрать обратно свои пирожные из рук сестры Мэри.

Она вернулась к машине, села за руль и включила мотор. Ах, если бы можно было ехать и ехать не останавливаясь – из города, за границу штата. Беда в том, что от ощущения неудачи не убежать и не скрыться: горькое разочарование уютно устроится рядом и будет путешествовать вместе с тобой.

Поражение – состояние души и ума. Избавиться от него катастрофически сложно, как ни старайся. У Лины, во всяком случае, ничего не получалось. Испытанный лозунг «Притворяйся, пока не добьешься цели» дал сбой.

Вот так и получилось, что она крутила руль своего видавшего виды «себринга» с почти пустым баком, но не знала, куда ехать. В Чикаго наверняка отправилась бы по магазинам, Или прямиком в любимый салон красоты за чудодейственным комплексным массажем – и тела, и лица. Да, ей удавалось жить насыщенной и в то же время беззаботной жизнью и тратить гонорары, едва заработав. Потом, правда, карьера пошла под уклон и деньги начали расходиться еще до того, как забредали на ее счет. И вот настал момент, когда заработки окончательно иссякли. Или сочились жалким ручейком – особенно по сравнению с той полноводной рекой, которая текла, когда Лина была на вершине карьеры.

Нельзя сказать, что Лина Райли получала такие же бешеные суммы, к каким привыкли топ-модели, но все-таки это были очень неплохие деньги. Вернее, очень хорошие деньги. Куда же все рассосалось? Ушло на одежду, обувь, массажи и педикюры?

Да, значительная часть провалилась именно в эту дыру.

Причем очень быстро.

Сожаления. Сожалений у Лины накопилось немало. Жалела об ушедших счастливых днях. Жалела о небрежном, расточительном обращении с собственными финансами. Жалела о том, что пришлось вернуться домой, поджав хвост, словно бродячая шавка.

Но так выглядело лишь начало длинного списка сожалений. Ведь еще она горько жалела о том, что пришлось стать посмешищем глупого захолустного городка. И о том, что не хватило сил противостоять обаянию Коула.

А если честно? Раскаивалась ли она в объятиях и поцелуях так остро, как того требовала совесть?

Должна была раскаиваться. Ведь забот и проблем и без того хватало. Как же можно было позволить себе увлечься известным покорителем сердец, да к тому же интимофобом с ограниченным объемом внимания? Фланниган – человек, которому предстоит регулярно подписывать чек на зарплату Лины. Ту самую бумажку, от которой в настоящее время целиком и полностью зависит ее жизнь. А работает она чертовски хорошо. И может по праву гордиться собственными организаторскими способностями. По крайней мере, за короткое время удалось сделать немало полезного. В частности, бесследно изгнать из офиса хаос и наладить четкую, разумную, эффективную деятельность.

Но вот почему же все-таки никак не получалось сделать то же самое с Собственной жизнью? Почему хаос и путаница одержали победу?

Возможно, потому, что ей не дано править миром.

Не дано править даже крошечным кусочком мира. Даже парком передвижных домов «Ридженси».

Въезжая на территорию парка передвижных домов, Лина заметила Барта. Как и во время прошлой встречи, владелец преспокойно сидел на веранде. Приветственно взмахнул рукой и громко поздоровался. Неожиданно для самой себя Лина остановилась, чтобы поговорить.

Не просто опустила стекло и выдавила безликое «Привет!», а вышла из машины, поднялась на веранду и уселась рядом – на свободный стул, по которому Барт призывно похлопал рукой.

– У тебя такой вид, что сразу хочется сказать что-нибудь ободряющее, – заметил он.

– Вы мастер поддерживать в трудную минуту, да?

– Профессия клоуна обязывает.

– А вам всегда хотелось стать клоуном?

Барт кивнул и налил Лине холодного чаю из кувшина. На столе стояла целая стопка пластиковых стаканчиков, словно хозяин ожидал большую компанию.

– Кого-то ждете? – поинтересовалась Лина.

– Да. Тебя.

– Зачем? – настороженно уточнила она.

– Не волнуйся. Просто хотел поболтать, узнать, что к чему. А на вопрос о профессии отвечу вполне определенно: да, я всегда хотел быть клоуном. А ты? Ты всегда хотела быть моделью?

– Всегда. Но в то же время никогда не верила, что это возможно с моими формами. То есть с ростом все нормально, но вот с весом… К счастью, узнала о существовании сегмента нестандартных моделей. Хотя определение, конечно, странное. Почему нестандартные? Средняя женщина в нашей стране носит четырнадцатый размер. Так что статистика уверенно показывает, что мы вовсе не нестандартные, а, наоборот, самые что ни на есть стандартные. Нормальные. По-моему, нестандартными надо называть как раз тощих моделей.

– Звучит очень убедительно. Хорошо.

– Ничего хорошего. Если бы вы только знали, как трудно приходится молодым девушкам, которым не удается вписаться в жестокие, искусственно зауженные рамки. Они просто не способны выработать достойную самооценку – из-за нездоровых идеалов.

– Чревоугодие или голодание. И то и другое в равной степени плохо. Смысл – в умеренности.

– Легче сказать, чем сделать.

– Как и все на свете, – резюмировал Барт. – Возьмем, например, ремесло клоуна. Только подумай, сколько мальчишек мечтает убежать из дома и присоединиться к цирковой труппе! Ну может быть, сейчас уже и не так много, но в мое время желающих было хоть отбавляй.

– И вы это сделали? Убежали из дома?

– И из этой жизни. Да, именно так я и поступил. Ты ведь тоже, правда?

Лина кивнула.

– И все же мы оба здесь. Вернулись к началу.

– С небольшой оговоркой. Разница в том, что вы вернулись, следуя собственному выбору.

– И ты тоже.

– Ничего подобного.

– Подумай сама. Ничто не мешало остаться в Чикаго или окрестностях и найти там работу. А может быть, переехать в другой хороший город. Но ведь ты этого не сделала, а вернулась туда, где начиналась жизнь.

– Просто выбрала меньшее из зол.

– Нет. Вернулась к корням, чтобы найти себя.

– Оказывается, вы не только клоун, а вдобавок еще и философ. – Лина заинтересованно посмотрела на Барта. – Сестра Мэри рассказала, что еще вы даете благотворительные представления в местной больнице.

– Живу, чтобы развлекать людей.

– По-моему, здесь что-то большее.

– Означает ли это, что ты простила меня за плохую рекламу?

– Постарайтесь больше так не поступать. – Лина попробовала чай. – Вкусно.

– Слышал, что ты здорово управляешься с организационными вопросами.

– И кто же такое сказал?

– Сестра Мэри. Считает, что с твоим приходом дела в ветеринарной клинике пошли в гору.

– Возможно, у меня просто способности к работе с животными, – пошутила Лина.

– У меня тоже. Особенно легко справляюсь со слонами и обезьянами. Я оканчивал школу клоунов – учился управлять. Не только животными, но и артистами, костюмами, гримом.

– И где же находится эта удивительная школа?

– Во Флориде. Называется колледж «Ринглинг бразерс клаун». Так что, как видишь, перед тобой дипломированный специалист.

– Не может быть! – Лина удивленно вытаращила глаза. – Честное слово?

– Честное слово.

– Надо же! А я и понятия не имела!

– Мало кто знает. Колледж закрылся в конце девяностых. Теперь артистов цирка учат в нескольких театральных школах по всей стране. Знаешь, мне кажется, что в наших профессиях много общего. Приходится казаться веселым и счастливым, прятать чувства и изображать то, что хотят видеть зрители.

– Притворяйся, пока не добьешься цели.

– Точно. – Барт одобрительно кивнул. Мгновение спустя Лина едва не поперхнулась: возле веранды, подняв столб пыли, остановилась розовая каравелла.

– И что же это вы здесь делаете вдвоем? – Сью Эллен даже не потрудилась выйти из машины.

– Пьем чай и беседуем, – ответила Лина.

– Она вам угрожает? – Сью Эллен озабоченно посмотрела на Барта и тут же заметила предостерегающий взгляд младшей сестры. – Что? Ты же сердилась из-за этой фотографии с бедрами.

– Удалось пережить, – ответила Лина. – Спасибо за вкусный холодный чай, Барт.

– А чары Коула удалось пережить? – поинтересовалась Сью Эллен в тот момент, когда сестра проходила мимо, направляясь к своей машине.

Лина предпочла сделать вид, что не расслышала. Но Сью Эллен никогда не понимала намеков. Даже тех, которые можно сравнить с ударом молотка по голове. Именно так случилось и сегодня. Старшая сестра пошла следом за Линой к ней домой.

– Знаешь, о чем напомнил мне сегодняшний день? – поинтересовалась она.

– О миллионе причин уехать из Рок-Крик?

– Нет. Увидев, сколько народу собралось вокруг твоей машины, я вспомнила, что мы до сих пор не устроили вечеринку в честь твоего возвращения в родной город.

– Ну и что? Мне и не нужна вечеринка в честь возвращения.

– Зато мне нужна.

– Не собираюсь задерживаться здесь надолго.

– Это ты о чем? – уточнила Сью Эллен.

– Это я о том, что как только соберу приличную сумму, немедленно уеду обратно в Чикаго.

– А мне показалось, что теперь, когда ты пускаешь корни в Рок-Крик, можно и передумать.

– Если меня притащили в полицейский участок, то это не означает, что я пускаю здесь корни.

– Натан просто хотел помочь.

– Такая помощь мне не нужна.

– Ну а мне потребуется твоя помощь в организации вечеринки.

– Надеюсь, размах не окажется чрезмерным?

– Конечно-конечно. Я тебе не рассказывала о празднике талисмана, который утроила для меня Скай? Я обнаружила, что мое животное – карликовый пудель. Скай и Энджел решили, что это достаточно необычно. Можно подумать, им дано судить. Я надела тогу. Это их тоже удивило.

– Но ведь ты не наденешь тогу в мою честь, правда?

– Разумеется, нет. Когда же состоится праздник?

Услышав о тоге, Лина поняла, что обещаниям сестры не переусердствовать верить не стоило. Дело в том, что представления Сью Эллен о скромности никогда не вписывались в общепринятые рамки. Так что единственным способом избежать торжества грандиозных масштабов было бы сокращение времени на подготовку.

– Думаю, пятница прекрасно подойдет.

– Но ведь пятница совсем скоро! Когда же готовиться?

– Ну, если считаешь, что не справишься…

– Разумеется, справлюсь. – Как и сама Лина, Сью Эллен никогда не могла устоять перед вызовом.

– Может быть, захочешь пригласить какого-нибудь специального гостя? Разумеется, помимо Коула.

– Почему это – «разумеется»?

– Потому что с ним ты недавно целовалась. Вывод: он тебе нравится.

– И снова разговор обо мне, леди? – послышался из-за двери голос Коула.

– А что, тебе необходимо быть именно здесь? – спросила Лина.

– Да. Но только в доме, а не на пороге.

Предательница Сью Эллен открыла дверь и впустила нежданного гостя. А потом опрометчиво заявила:

– Мы как раз планировали вечеринку в честь возвращения Лины. Ты, конечно, приглашен. А кого еще, по-твоему, следует внести в список?

– Может быть, этот вопрос лучше задать мне? – Лина с трудом скрыла возмущение.

– Я тебя уже спрашивала, и ты ничего не ответила. Итак, Коул, кого мы пригласим?

– Минди и ее мужа.

– Держи, – Сью Эллен сняла с холодильника магнитный блокнот и протянула сестре, – записывай.

И Лине пришлось конспектировать проект собственной вечеринки.

– Необходима тема, – провозгласила Сью Эллен.

– А я думала, тема уже есть: «Добро пожаловать домой!» – Нет, это повод, а не тема. Как насчет знаменитостей? Каждый может явиться в наряде своего любимого героя. Но ты и сама знаменитость, так что сможешь предстать в обычном виде.

– Зачем ты пришел? – Лина вопросительно взглянула на Коула.

– Хотел убедиться, что с тобой все в порядке – после происшествия в городе.

Лина задумалась. О каком происшествии идет речь? О том, которое случилось перед магазином? Или посреди Баруэлл-стрит? А может быть, в офисе шерифа? Выбор широк. И при мысли о каждом из приключений становилось не по себе.

Лина едва не оттолкнула Коула, когда он подошел и нежно поправил ее растрепавшиеся волосы. Сейчас он не пытался соблазнить, в прикосновении ощущались забота и сочувствие, и от этого почему-то защемило сердце.

– Все в порядке, – пробормотала Лина не столько для его спокойствия, сколько для собственной уверенности.

– Послушай, Коул! Как ты думаешь, твой кузен Бутч захочет заняться столом и обслуживанием? – спросила Сью Эллен.

– Конечно, захочет. Разве можно сомневаться?

Разговор перескочил на выбор соответствующей случаю одежды, – Коул не выдержал и предпочел ретироваться. Но до этого умудрился приготовить удивительно вкусный ужин из обнаруженных в холодильнике продуктов.

– Вот мужчина, который не только великолепно выглядит, но и великолепно готовит. За такого надо хвататься как можно крепче, – заключила Сью Эллен, едва за Коулом закрылась дверь.

– Он мой начальник.

– Значит, найди другого начальника.

– Видишь ли, в этом городе работа не растет на деревьях.

– Видишь ли, парни, подобные Коулу, тоже не растут на деревьях… причем не только в этом городе.

– Может быть, не обязательно говорить исключительно о Коуле?

– Прекрасно. О чем же тебе угодно поговорить?

Лина посмотрела на свои босые ноги и на туфли, которые только что сняла.

– О любви к обуви. – Она горько вздохнула и пошевелила пальцами. – Да, любовь к обуви принесла немало острых переживаний. Во-первых, радость обретения именно той пары, которая создана для меня. Во-вторых, возбуждение первого свидания. В этот период острой влюбленности забываются все неприятные моменты. Потом наступает период разочарования: ожидания не оправдываются. Но вскоре приходит новая любовь к другим туфлям. Хочешь знать, каким образом мне удалось разорвать порочный круг?

Сью Эллен кивнула.

– Так вот, слушай. Два года назад я потеряла равновесие в неудачных туфлях на платформе, упала и сломала ногу. Вот тогда-то и решила сменить любовь к туфлям на любовь… к сумкам. – Лина показала на спортивную сумку. – Дело в том, что сумки не такие привередливые предатели, как туфли. Им безразлично, какого ты размера и сколько весишь. Они всегда хорошо к тебе относятся. Совсем не то, что туфли: те способны вытянуть все жизненные силы. Да-да! Обманут, притворятся, что прекрасно подходят, а потом в самый ответственный момент подведут и начнут терзать. Так что любовь к сумкам надежнее любви к обуви.

Сью Эллен понимающе кивнула:

– Конечно. Любовь к сумкам – вот истина. Особенно любовь к розовым сумкам.

– Что и говорить, ты очень любишь розовое – все подряд.

– Подожди! Скоро я возьмусь за обустройство кухни. Тогда уж точно умрешь от восхищения! Только подумай: мир вокруг станет розовым с отдельными белыми вкраплениями. Фантастика!

– Хочешь, чтобы кухня напоминала зефир?

– А мне казалось, что ты одобришь.

– Почему? Потому что люблю зефир?

– Не только зефир. Еще обожаешь печенье и кексы. До сих пор не могу поверить, что ты на самом деле отдала сестре Мэри банановые пирожные.

– Так надо.

– Странно. По доброй воле отдать такую вкуснотищу!

– Зато я не позволила себе заедать сладостями неприятности. Самая вредная привычка на свете.

– Расс считает меня толстой, – неожиданно призналась Сью Эллен.

– Что-что?

– Хочет, чтобы я вместе с ним бегала по школьному стадиону. Я даже попробовала – перед танцевальным классом, – но ничего не получилось.

– Расс просто идиот.

– Нет, не идиот. Закончил колледж. У нас с тобой дипломов нет.

– Ну и что? Диплом ума не прибавляет.

– Еще как прибавляет!

– Поверь, ни капли не прибавляет. У Джонни диплом юриста, и тем не менее он полный идиот.

– Это тот парень, который разбил тебе сердце в Чикаго?

– Угу.

– Он относится к туфлям или сумкам?

– Джонни? Конечно, к туфлям. Обманщик и предатель.

– А Коул?

– Самый большой на свете кошмар.

– Почему?

– Сколько раз можно объяснять? Потому что он мой начальник.

– Боишься, что, если дело дойдет до постели, он тебя уволит?

– Нет.

– А вдруг повысит зарплату?

– Не собираюсь с ним спать ради повышения зарплаты.

– Всего лишь предположение.

– Плохое предположение. Из-за него можно попасть в неловкую ситуацию.

– Ты без труда выйдешь из неловкой ситуации. Что ни говори, а ты – супермодель. Ну ладно, допустим, просто модель. Просто модель большого размера. С безупречной кожей, красивым лицом, обворожительной улыбкой и впечатляющими сиськами; Так что неловкая ситуация – сущая ерунда. Все равно что кусочек торта. Тем более что скорее всего ничего плохого и не случится. Вдруг Фланниган – мужчина твоей жизни? Вдруг ты выйдешь за него замуж и переедешь в этот ужасный огромный дом, который он постоянно ремонтирует? Тогда я смогу помочь тебе с дизайном. Или найду вам новый дом. Уже совсем скоро сдам экзамен и получу лицензию риелтора.

– Не планирую оставаться в Рок-Крик навсегда.

– Разумеется, не навсегда. К пенсии переберетесь с Коулом куда-нибудь, где потеплее…

– Нет, нет и нет!

– Ну или переберетесь с Коулом куда-нибудь, где похолоднее…

– «Нас с Коулом» не существует.

– Ошибаешься. Еще как существует! Вспомни-ка сегодняшний вечер. Офис Натана. Вы целовались?

– Произошла ошибка.

– Но ведь ты уже не собираешься его убивать, правда?

– Разумеется, не собираюсь.

– Ну и славно. А то я волнуюсь, что тюремный костюм может оказаться тебе не по фигуре.

– Давай-ка лучше поговорим о Рассе. Он что, правда вот так и сказал, что ты жирная?

– Нет. Конечно, нет. Но вроде как намекнул. А может быть, мне просто показалось. Знаешь, излишняя чувствительность, мнительность… Нет, ты не подумай, на самом деле у нас все прекрасно.

– Очень рада. Значит, ты сможешь обратиться к нему за помощью. Я разговаривала с Бартом о том, как сделать Рок-Крик лучше, и предложила, чтобы футбольная команда помогла в благоустройстве города. Ну например, в прополке сорняков, которые нагло лезут из трещин в тротуарах, или в покраске облезших столбов. Я сказала, что ты можешь поговорить об этом с Рассом.

– Я?

– Да, ты. А что? Разве существуют какие-нибудь проблемы?

– Нет, никаких проблем. У нас с Рассом проблем не существует. Я не возражаю против встреч в «Дейри куин». Мне нравится кафе-мороженое. Больше того, я не возражаю против его привычки ласкать мою левую сиську и не обращать внимания на правую. Даже тогда, когда на мне счастливый лифчик. Честное слово, на все это мне наплевать.

– Отлично. Значит, поговоришь?

– О том, чтобы не забывал про правую сиську?

– Нет, о том, чтобы школьная футбольная команда приняла участие в благоустройстве города.

– А почему бы тебе не поговорить самой?

– Потому что Расс – твой парень, а не мой. Кстати, на твоем месте я заодно обсудила бы и вопрос о левой и правой. Говорить так говорить!

– Но ты же не на моем месте! И никогда на нем не окажешься!

– Что ж, меня такое положение дел вполне устраивает.

– А что мне делать с детьми? Подумай только! Яичники стареют на глазах! Не то чтобы я действительно их видела. То есть, конечно, яичники, а не детей. Они ведь где-то глубоко внутри. Кажется, в животе. – Сью Эллен смахнула неожиданные слезы. – А что, если все окончательно высохнет прежде, чем Расс соберется сделать решительный шаг? Что тогда?

– А ты не дожидайся, пока он на что-нибудь решится. Возьми инициативу в свои руки. Ты сможешь, Сью Эллен. Обязательно справишься. Ведь у тебя так здорово все получается.

Слезы высохли, не успев пролиться, и на лице засияла лучезарная улыбка.

– Точно. У меня и правда все здорово получается.

– Конечно!

– Ну вот, у меня появился план.

– Видишь? Я же говорила…

– Спасибо. – Сью Эллен крепко обняла сестру, едва не перекрыв кислород.

– Дышать… не могу, – пропищала Лина.

– Ой, и правда. – Сью Эллен ослабила хватку. – Прости. – Она радостно закружилась по кухне. – У меня есть план, у меня есть план…

Лина смотрела на сестру и мечтала обрести хотя бы половину такой же восхитительной беззаботной уверенности. Осуществится ли ее собственный план возвращения в Чикаго и в модельный бизнес?