Текст книги "Большие девочки не плачут"

Глава 14

– Ну и ну, – покачал головой Коул. – По-моему, ты обратился не по адресу. Тебе нужен шериф.

– Нет. Мне нужны вы. – Слезы по щекам мальчика лились ручьем. – Чтобы найти Боба.

– Боб – это собака? – уточнила Лина. – Собака убежала из дома? Она, то есть он, и есть беглец?

– Боб – черепаха. Угольная черепаха. И он убежал из дома.

– Убежал? – недоверчиво переспросила Лина.

– Ну не убежал, а уполз. Сможете его найти? – Веснушчатые щеки намокли от бесконечных ручьев.

– Конечно, – Лина крепко обняла мальчика, – конечно, мы непременно поможем тебе его найти. Коул – ветеринар. Ему известно, куда уходят черепахи, когда у них появляется настроение отправиться на прогулку. Правда, Коул?

– Я… могу кое-что предположить…

– Ну вот видишь, так что волноваться не стоит. – Лина прервала Коула, прежде чем он успел разбить надежды ребенка. Уж она-то не понаслышке знала о разбитых надеждах и не хотела новых жертв. – Скажи же, Коул! Правда, не стоит переживать?

Вместо ответа Коул уточнил:

– Где твои родители?

– Папа еще не пришел с работы, а мама готовит обед.

– Ты ведь Томми Тейлор, если я не ошибаюсь? – прищурившись, спросил Коул. Мальчик кивнул, подтверждая предположение. – Ну, Томми, и когда же Боб пропал?

– Вчера.

– А может быть, он отправился за подругой? – робко предположила Лина.

– К сожалению, Боб не сообщил мне расписание свиданий, – пожал плечами Коул.

– Я заплачу! – Томми вытер слезы и достал из кармана несколько долларовых бумажек. – Вот. А еще у меня есть подарочная карточка из «Уол-март» на десять долларов. Подарили на день рождения два дня назад. Но мне ничего не нужно. Только вернуть Боба!

– Спрячь и деньги, и карточку, – посоветовал Коул. – За помощь платить не надо. Правда, принцесса?

– Конечно. – Лина покосилась на Коула. Почему он так посмотрел? Неужели считает, что она настолько нуждается в деньгах, что готова ободрать даже ребенка? – Не волнуйся, Томми. Все вместе мы обязательно разыщем Боба.

Майский день располагал к прогулке, а дом Томми оказался недалеко от ветеринарной клиники, так что поисковая группа отправилась в путь пешком. По дороге Томми размазывал слезы и рассказывал о привычках Боба.

– Он не кусается. Иногда ест прямо с моей ладони. Очень вежлив и скромен. Передвигается быстро – для черепахи, конечно. Любит прятаться под кустами, в цветах, а еще под верандой. Темноты совсем не боится. Наоборот, даже любит темноту.

– Где ты уже искал? – спросила Лина.

– Везде! Мы даже немножко разобрали пол на веранде, чтобы посмотреть, не залез ли он туда. Но его нигде нет!

По выражению лица Томми стало понятно, что сейчас он опять заплачет.

– Страх долой, когда Коул с тобой! – торжественно произнесла Лина, гордясь неожиданно проснувшимся поэтическим даром. Коул и Томми шутливо закатили глаза: судя по всему, рифма не повергла слушателей в восторженный трепет.

С детьми Коул общался прекрасно. Это Лина уже давно заметила. Так что, возможно, экспедиция обошлась бы и без ее участия.

Словно прочитав мысли, Коул взял ее за руку и произнес:

– Мы с моей ассистенткой начнем поиски здесь. А ты хорошенько посмотри в доме: вдруг Боб все-таки забился в какой-нибудь дальний угол?

– Ты отступи на ярд вправо, – скомандовала Лина, – а я отойду на ярд влево.

Коул даже не пошевелился.

– Нет.

– Ну ладно, тогда я пойду вправо…

– Будем искать вместе.

– Почему? Врозь гораздо эффективнее.

– Вместе мы – великолепная команда.

– Да уж, великолепная! – фыркнула Лина.

– Конечно. Сомневаешься?

– У нас не слишком много общего.

– Мы учились в одной школе.

– Ты был на два года моложе. И до сих пор не догнал.

– Тебя настолько тревожит это обстоятельство? Мне, например, все равно.

– Может быть, поищем Боба?

– Давай.

Крепко сжимая ладонь Лины, Коул направился в соседний двор. Однако Лина решительно воспротивилась: уперлась каблуками в землю и категорически отказалась двигаться.

Коул с удивлением оглянулся:

– В чем дело?

– Я не собака на поводке, чтобы ты тащил меня за собой.

– Прости. Хочешь пойти первой?

– Ты сказал, что мы – команда. Значит, пойдем рядом.

– Отлично. С радостью.

– И можешь выпустить мою руку.

– А что, надо?

Под пышным кустом азалии что-то темнело.

– Это, часом, не Боб?

– Нет. Камень.

Расстроившись из-за промаха, Лина выдернула свою руку из руки Коула и сразу пожалела: теплого прикосновения так не хватало!

Вдруг Лина вспомнила, что должна кое-что сообщить своему боссу.

– Перед самым закрытием позвонили из местной газеты. Тебя приглашают в качестве автора еженедельной рубрики.

– Отвечать на вопросы о домашних любимцах?

– Отвечать на вопросы об отношениях, давать советы насчет свиданий и всякое такое. Потому что ты – один из самых сексуальных холостяков штата. Не бойся. Я ответила, что вести такую рубрику ты не в состоянии.

– Потому что очень занят ветеринарной практикой?

– Нет. Потому что понятия не имеешь о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной.

– Зато ты – крутой эксперт, да?

– Этого я не говорила. – Лина шла медленно. Коул тоже. Причем не впереди, а рядом. – Совсем не считаю себя экспертом.

– Ну конечно! Ты – модель высокого полета, а я – мягкий, пушистый, сексуальный ветеринар.

– Никогда не летала высоко.

– Педикюр, маникюр, массаж…

– Это вовсе не высокий полет.

– Тогда что же?

– Зависимость от других. Желание, чтобы о тебе заботились, суетились вокруг. А я не хочу ни того ни другого. И никогда не хотела. Даже в детстве…

– Что в детстве?

– Сама заботилась о себе. Когда меня дразнили, не просила ни защиты, ни поддержки.

– А как реагировали родители?

– Папа говорил, что надо учиться самой себя защищать, а мама говорила, что надо привыкать общаться и налаживать отношения с людьми. Оба пытались воспитать меня независимой личностью.

– Мне очень жаль, – тихо произнес Коул.

– Жаль, что я могла сама за себя постоять?

– Жаль, что некому было защитить тебя. – Он остановился и заправил Лине за ухо выбившуюся прядку. Кончики пальцев легко коснулись щеки. – Прости, что дразнил тебя в школе.

– Все в порядке. – Лина с трудом проглотила внезапно застрявший в горле комок и немного отодвинулась. – Ты выучил урок. А я стала тверже.

– Да уж, – грустно улыбнулся Коул, – прямо образец твердости.

– Конечно.

– Потому-то и плакала вместе с миссис Морган, когда у той умерла кошка, дожив до двадцати одного года. И потому же радостно обнимала восьмилетнего Джордана, когда мальчику подарили котенка.

– Двух котят. Братиков. Сэсса и Трумэна. – Лина нагнулась и заглянула под раскидистый куст сирени. Никого, но зато какой аромат!

В детстве рядом с их трейлером тоже рос небольшой куст сирени, и Лина очень его любила. Но однажды мама вылила под него полбутылки отцовской водки и бутылку текилы, и сирень вскоре погибла.

Воспоминание расстроило, и Лина поспешно выпрямилась.

– Подожди-ка. – Коул нежно вынул из ее волос несколько запутавшихся цветков.

Лина прикрыла глаза и слегка покачнулась, поддаваясь магическому прикосновению. Но тут же спохватилась, взяла себя в руки и сделала шаг в сторону.

– Здесь черепахи не видно. Пойдем дальше. – Она решительно направилась к следующему кусту.

Коул не отставал ни на шаг.

– Мы до сих пор не обсудили тот факт, что ты считаешь меня самым сексуальным холостяком Пенсильвании.

– Газета называла и других. Список достаточно пестрый: нейрохирург из Филадельфии, пожарный из Миффлинберга, окружной прокурор из Питсбурга.

– Да, но ты-то номинировала не их, а меня. Потому что видишь во мне привлекательного мужчину.

– Потому что хотела тебе насолить.

– Это тебе удалось. Миссия с честью выполнена. А насолить хотела потому, что я тебе небезразличен.

Лина остановилась и посмотрела на Коула в упор:

– Ты о пари?

Коул поморщился, даже не пытаясь скрыть, как неприятен ему вопрос.

– Может быть, постараемся забыть о пари? Глупая ошибка. Признаю.

– Как бы ты отнесся, заключи мы с Тамекой пари относительно тебя и Элджи?

– Счел бы за честь. Но ведь пари-то заключил я.

Приглушенный бархатный голос обволакивал, Лина решила не поддаваться его чарам и пошла дальше.

– Кажется, мы забыли, что должны искать черепаху.

– А мы ищем. Кто сказал, что искать следует непременно молча? Кстати, тебе удается отлично обращаться с животными. В детстве у тебя были любимцы?

– Кошка по имени Мисси. А потом папа ее задавил, и она умерла. Задавил, конечно, не нарочно. Но после этого я поклялась, что никогда больше не заведу зверюшку.

– Не хотелось снова испытывать боль, да?

– Да. Родителям это оказалось только на руку. Они не слишком-то любили животных.

– А в моей семье как раз очень любили. У нас жили две собаки, три кошки, игуана и тропические рыбки. И даже маленький енот – несколько месяцев. Хорошо, что дом был большим: я то и дело кого-нибудь находил и приносил.

– Словно родился, чтобы стать ветеринаром.

– Да. А ты родилась, чтобы стать моделью.

– Наверное, – вздохнула Лина. С трудом удавалось сохранять присутствие духа, когда Коул находился так близко. И излучал свою фирменную энергию уверенности и неотразимости.

Спустя сорок минут им удалось обнаружить видавший виды пластиковый шлепанец, большую пачку батончиков с арахисом, раздавленную банку из-под диетической колы. Однако Боба нигде не было.

Перешли во двор по другую сторону от дома Томми. Боба не оказалось и там.

– А если посмотреть вон в том сарае? – Лина показала во двор за домом. Заборов между участками не было, так что пройти не составляло труда. – Хочешь, попрошу у хозяина ключ?

– Здесь не заперто. – Коул открыл дверь и заглянул внутрь. Окон в сарае не было, так что вокруг царила кромешная тьма. – Вот, подержи-ка фонарик, пока я кое-что здесь передвину…

– Ты захватил фонарик?

– Конечно. Всегда ношу на цепочке для ключей. Иди ближе. Ничего не видно.

Лина осторожно шагнула вперед. Темноты она, разумеется, не боялась. Однако несколько лет назад, после фотосессии в Мексике, начала опасаться всяких ползучих тварей. Змеи еще ничего, но вот скорпионы… Конечно, в Пенсильвании скорпионы вряд ли водились, но нельзя было быть уверенной на все сто процентов.

– Не двигайся, – внезапно приказал Коул.

Лина в ужасе замерла.

– Направь фонарь сюда.

Рука дрожала, а вместе с ней трепетал и слабый луч света. А вдруг мексиканский скорпион переехал сюда на каком-нибудь садовом инструменте и терпеливо дожидался своего звездного часа?

Коул нагнулся и что-то поднял с пола возле самой ее ноги. Так близко, что рука коснулась пальцев в открытых босоножках от Бонго.

Лина не упала в обморок. Даже не закричала от страха, хотя очень хотелось.

Коул выпрямился, держа в руке черепаху.

– Полагаю, вас зовут Боб?

От облегчения Лина едва не упала на колени. Во-первых, это оказался не скорпион, а во-вторых, она не наступила на Боба. Легко было представить заголовок в местной газете: «Модель большого размера раздавила любимую черепаху маленького мальчика». А ниже наверняка оказался бы какой-нибудь гнусный комментарий насчет того, что будь она моделью нулевого размера, то ничего страшного не случилось бы.

Лина опустила фонарик и увидела свои грязные коленки. К счастью, джинсы были куплены всего лишь в «Уол-март».

– Смотри, я испачкалась.

В следующее мгновение Коул ее поцеловал. Но на сей раз поддаться искушению и уступить не позволила гордость. Следовало активно протестовать. Иначе Коул наверняка подумал бы, что она нарочно спровоцировала такую ситуацию.

– Что ты делаешь? Я же предложила посмотреть, а не поцеловать!

– Прости, не устоял. – Коул пожал плечами и обворожительно улыбнулся. – Не в состоянии устоять перед обаянием грязных женщин.

– Ну и иди целуй своих женщин, а не меня.

– Не хочу целовать никого, кроме тебя.

И от самих этих слов, и от голоса Коула сердце едва не остановилось. Как ему это удается? Держит в руке черепаху и все-таки одним лишь словом, взглядом, поцелуем заставляет девушку дрожать – нет, трепетать.

– Давай… – Лине пришлось замолчать и откашляться. – Давай отнесем Боба домой.

Домой. А где же ее настоящий дом: там, в Чикаго, или здесь, в Рок-Крик, рядом с Коулом? Неожиданно возникший вопрос испугал больше, чем возможность встретить скорпиона.

– Коул, вы просто ангел! – Дама поцеловала доктора в щеку.

Миссис Уайнстайн было далеко за восемьдесят. Коул почти слышал насмешливый голос Лины: его обаяние распространялось на всех женщин независимо от возраста. Кроме самой Лины. Одной-единственной женщиной, которую никак не удавалось выбросить из головы.

– Два специальных стола, которые вы смастерили для моей кошки Там-Там, великолепны! Да что там, гениальны! Не представляю, что бы я без них делала! Артрит коленных суставов обострился до такой степени, что я не в состоянии наполнить мисочку едой и почистить кошачий туалет. Но теперь все в порядке: один столик стоит на кухне, и Там-Там с удовольствием запрыгивает на него, чтобы поесть. А другой я поставила в прачечной: там кошка занимается своими делами. У нее гораздо больше энергии, чем у меня, а высота столов как раз такая, как нужно: вы чудесно ее рассчитали. Так удобно! Право, даже не знаю, как вас благодарить!

– Очень рад, что удалось помочь. Там-Там выглядит замечательно. Ушки, зубы, шерсть – все в прекрасном состоянии. Никаких проблем!

Проблема заключалась в Лине. Вернее, в том, как с ней договориться. Как убедить, что им жизненно необходимо соединиться? Глупое хвастливое пари насчет свидания сослужило плохую службу. Конечно, Лина и до пари не флиртовала с ним и не вселяла надежд на взаимность. Обычно смотрела на Коула так, словно считала его не столько сексуальным, сколько забавным. Но если вдруг украдкой удавалось перехватить ее тайный взгляд, то в нем светилось острое желание.

Ну а поцелуи стирали все сомнения. Целовалась Лина страстно и без тени раскаяния.

Раскаяние приходило позже, когда уже не согревали объятия.

А как деловито она рассказывала, что с детства привыкла сама себя защищать, потому что больше не на кого было надеяться…

Лина выглядела такой уверенной, такой собранной – всегда владела ситуацией – и все же не раз обвиняла Коула в насмешках. Порою казалось, что ей не верится в искренность его отношения, в неподдельность интереса. Откуда эта настороженность? Умная, красивая, волнующая женщина. Любой мужчина счел бы за счастье оказаться рядом.

Что же за осел разбил ей сердце там, в Чикаго? Коул не любил драться, но сейчас с удовольствием свел бы счеты с обидчиком.

Доктор Фланниган постарался привести в порядок мысли и сосредоточиться на работе. Следующим на прием явился огромный серый кот весом в двадцать пять фунтов и с соответствующим именем – Соломон.

– Ну и как, понравился Соломону новый легкий кошачий корм? – поинтересовался Коул у хозяйки. Дженин работала секретаршей в похоронном доме.

– Ест с удовольствием, – удивленно, словно до сих пор не веря собственным глазам, ответила та. – Представьте, уже похудел на целый фунт!

– Отлично. Стремительная потеря веса нам и не нужна. Если кот такого размера похудеет слишком быстро, могут возникнуть неприятные осложнения: гепатический липидоз, жировая инфильтрация печени. Так что лучше не спешить и терпеливо наблюдать за ходом процесса. Случается, что хозяева меняют кошке рацион и считают, что если животное изрядно проголодается, то съест все, что дают. Ошибка. Если корм не понравится, есть ни за что не будет. Кошки – народ упрямый и способны голодать вплоть до серьезного истощения. Вот потому-то это очень хорошая новость, что новая диетическая пища пришлась нашему Соломону по душе.

– Переживаю, что кормила его всякой ерундой.

– Не переживайте. Сейчас вы оба на правильном пути. Знаю, что удержаться нелегко. У меня тоже живет огромный кот Миднайт. По сравнению с братом Бадди выглядит настоящим бегемотом. Оба черные, но Бадди маленький и жилистый.

– Эти коты достались вам от семейства Моронто, так ведь?

Коул кивнул.

– Говорят, вам пришлось приютить их после того, как эти люди неожиданно уехали из города. А котят оставили на крыльце клиники в картонной коробке с запиской. Правда?

– Да.

До сих пор при воспоминании об этой записке, нацарапанной цветным карандашом младшим из шести детей Моронто, у Коула сжималось сердце.

«Пажалуста позаботтесь о наших катятах. Папа не прав. Они не приносят нисчастя».

Коты оказались нервными и напуганными, так что отдать их в хорошие руки не представлялось возможным. Единственный вариант – усыновить и воспитывать самому. Еще и сейчас при звуке чужого голоса бедолаги стремглав улепетывали под кровать. Но нового хозяина признали и полюбили. А главное, признали Трайпода и Эльфа. Волей судеб пес оказался в категорическом меньшинстве и был вынужден подчиниться кошачьему верховенству. Впрочем, миролюбивый Эльф нисколько не возражал.

Следующим пациентом стал рыжий кот по кличке Маузер. Порода – домашняя длинношерстная.

– Как вы считаете, ничего, что мой кот сосет лапу? – беспокоилась Кейти Гонсалес, заведующая почтой. – И всегда только левую.

Коул осмотрел зубы кота и левую лапу.

– Никаких нарушений. Судя по всему, привычка не вредит здоровью.

– А с какой скоростью бегают кошки? – полюбопытствовал Мэтт, девятилетний сын Кейти. Парнишка любил вникать в мельчайшие подробности и мечтал стать звериным доктором.

Фланниган улыбнулся:

– Снова хочешь поставить ветеринара в тупик?

Мэтт смотрел честными, кристально ясными глазами, словно и не задумал подвоха.

– Скорость домашних длинношерстных кошек достигает тридцати пяти миль в час, – отрапортовал Коул.

Однако Мэтт не собирался сдаваться.

– А сколько ударов в минуту делает сердце?

– Примерно сто пятьдесят пять.

– А средняя температура?

– Тридцать девять и пять.

Мэтт продолжал сыпать вопросами даже тогда, когда доктор взял корзинку с Маузером и вместе с Кейти вышел в приемную, чтобы выписать счет.

– Доктор говорит, что ничего страшного в сосании лапы нет, – поведала Кейти Лине.

– Ну вот видите, я же говорила! – обрадовалась та. – Маузер скорее всего просто скучает по маме. Ведь когда вы его нашли, ему было всего лишь несколько недель. Правильно? Тем более вы говорили, что когда он сосет лапу, то громко мурлычет. Значит, процесс доставляет удовольствие.

– Да, но сейчас ему уже три года.

– Травмы раннего детства могут сказываться на протяжении всей жизни, – заключила Лина с уверенностью человека, обладающего собственным опытом детских травм.

– Надо же, модель, а знает, что говорит, – раздался голос среди ожидающих приема. – Например, однажды сказала, что мой пес Макс страдает от одиночества и мечтает больше времени проводить на свежем воздухе. Представьте, нисколько не ошиблась! Так все и оказалось.

Коул знал, что в свободное время Лина нередко отправлялась в стационар и беседовала с выздоравливающими собаками и кошками.

– Не волнуйтесь, – убеждала она их. – Все будет хорошо. Бояться абсолютно нечего. – Голос звучал ласково, даже нежно, и Коул чувствовал, что еще немного – и расплачется от умиления.

– У тебя ко мне какое-то дело? – поинтересовалась Лина, заметив, что доктор продолжает стоять в приемной после ухода семейства Гонсалес.

Коул смотрел так пристально, что Лина инстинктивно опустила взгляд, чтобы удостовериться, не расстегнулась ли случайно блузка. Сейчас на ней была одна из любимых – «Джей Джилл». Впрочем, Коул вряд ли мог оценить.

Коул взъерошил пятерней волосы и приобрел бесшабашный мальчишеский вид, который так нравился Лине.

– Я… просто… ну…

Он мучительно подбирал слова, а Лина смотрела словно завороженная, не в силах отвести глаз от его рта.

Что же произошло? Она и правда не могла заставить себя взглянуть куда-нибудь в сторону. Нижняя губа Коула казалась верхом совершенства и манила, притягивала к себе.

Боясь окончательно утратить самоконтроль, Лина все-таки отвела взгляд и едва не зажмурилась от света голубых глаз. Коул смотрел так, словно в непостижимом мужском мозгу бродили похожие мысли. Но вот только мечтал он не об одних лишь губах, а скорее обо всем теле.

Внезапно бросило в жар. Может быть, она заразилась, заболела?

Лихорадка от Коула – вот чем она страдала. Необходимо противоядие. Или вакцина? Все равно что, лишь бы быстрее помогло.

– Смотровой кабинет готов к приему следующего пациента, – оповестила Минди.

Прием сработал. Вмешательство коллеги ослабило чувственное напряжение. По крайней мере не позволило ни Лине, ни Коулу поддаться магии неумолимого влечения.

Спасибо, Минди!

Сью Эллен, разумеется, пропустила мимо ушей просьбу Лины не устраивать в ее честь грандиозного празднества. В пятницу, во второй половине дня, над входом в театр «Тиволи» появился яркий плакат: «Приветственный вечер в честь приезда модели Лины Райли. Сегодня!»

Лина, разумеется, знала о намерении сестры праздновать в театре. Но даже представить не могла, что событие получит столь грандиозную огласку. И уж конечно, не ожидала красной ковровой дорожки, раскатанной от входа до бортика тротуара.

– Что здесь происходит?

Сью Эллен смерила виновницу торжества недовольным взглядом:

– Ты слишком рано!

– Ехала с работы домой и увидела призыв.

– Классно, правда? Даже страшно! – оценила Лулу, проходя мимо. Она как раз направлялась в театр. Сегодня любительница оригинального стиля надела черную футболку с надписью «У меня все в порядке с мозгами» и клетчатую красно-черную мини-юбку. На ногах красовались тяжелые походные ботинки и черные гольфы по колено.

– Не знаю, как насчет классно, но страшно – это точно, – пробормотала Лина. – Насколько помнится, я очень просила не устраивать спектакль.

Сью Эллен лишь нетерпеливо махнула рукой, продемонстрировав при этом безумно сверкающие на ярко накрашенных ногтях серебряные звезды.

– Каждый, для кого устраиваешь праздник, непременно заявляет о своей скромности. Но на самом деле в глубине души все только и мечтают о пышной церемонии.

– Я не мечтала и не мечтаю.

– Видишь ли, уже слишком поздно. И мне даже не удалось устроить парад. Если бы в запасе была еще хотя бы неделя, то…

– Никаких парадов! Ни за что. Серьезно. Или получишь! – угрожающе прорычала Лина.

– Хорошо-хорошо! Как ты ненавидишь праздники!

– Но это же вечеринка в честь твоей сестры, так что она имеет полное право распоряжаться, – вступилась Лулу, устанавливая перед входом колоссальных размеров рекламный щит.

– Что это? – поинтересовалась Лина.

– Ты. Мы увеличили одну из фотографий и превратили в плакат!

– Какой кошмар! – На щите красовалась печально знаменитая фотография из недавней газеты. Причем творожные бедра сейчас выглядели еще хуже.

– Я же говорила: восторгов не будет. – Лулу выразительно взглянула на Сью Эллен.

– И не ошиблась, – поддержала Лина.

– Но ведь эта фотография вызвала бурную реакцию множества людей!

– И все же мою реакцию можно считать самой бурной, – возразила Лина.

– Подумай о женщинах нашего города. И о мужчинах тоже. О Барте и Нэнси, о Скай и Натане…

Лина заметила, что имена звучали парами. Так стоило ли торчать на собственном празднике в одиночестве?

– О Вайолет и Оуэне, – продолжала перечислять Сью Эллен.

– Подожди, ты еще не видела костюм, который Сью Эллен собирается надеть, – заметила Лулу.

– Костюм?

Сью Эллен кивнула:

– Я же говорила, что предполагаются костюмы. Я, например, явлюсь в образе Мей Уэст. Нашла и парик, и платье, и…

Лина энергично подняла руку:

– Пожалуйста, не рассказывай!

– Хочет сюрприза, – с улыбкой прокомментировала Лулу. – Готова спорить: увидев тебя в костюме Мей Уэст, тренер очень удивится.

– Расс сегодня не сможет прийти. – Голос Сью Эллен прозвучал на удивление сдержанно, даже сухо. – У него соревнования по борьбе в Сиринити-Фоллз. Может быть, если успеет, подъедет попозже.

– А мне казалось, что он тренирует футболистов, – заметила Лина.

– Так оно и есть. Но преподает и другие виды спорта. Ну ладно, хватит болтать. Надо успеть закончить кучу дел! – Сью Эллен скрылась в здании театра.

– Не смотри на меня, – пожала плечами Лулу. – Она твоя сестра, а не моя.

Лина тяжело вздохнула:

– Ты права. Помоги, Господи!