Текст книги "Розовая гавань"

Глава 32

– Милорд, я должен вам кое-что сообщить, – обратился к нему рослый воин, один из доверенных людей сэра Алана.

– Слушаю тебя, Лотар, – произнес Северн, хотя изнывал от голода и усталости и готов был заснуть прямо в зале, рядом с волкодавом Эдгаром.

– Вы сами видите, что я пребываю в добром здравии, милорд, как и трое моих товарищей. Это не случайно. Я нижайше прошу вас как следует подумать до того…

– Ну, говори.

– Лотар привез меня с собой, лорд Северн.

Из-за спины выступила Элиза, одетая пажом.

– Девочка спасла нас, милорд. Мы подружились с ней до того, как лорд Ричард обманом захватил Седжвик. А когда меня бросили в темницу, она носила еду, которой я делился с теми, до кого мог дотянуться. Мы выжили и остались здоровыми. Элиза не могла кормить всех наших людей, ее отец наверняка бы узнал об этом.

Подойдя к девочке, Гастингс откинула с ее головы шерстяной капюшон и погладила по голове:

– Странная история, Элиза. Давай сначала поедим, выпьем молока, а потом ты все расскажешь нам с лордом Северном.

Вскоре Элиза, жадно поглощая хлеб, говорила:

– Он пригрозил Марджори, что убьет меня, если она не подчинится. И мучил ее так же, как меня. Я решила убежать, ведь тогда он не сможет заставить ее слушаться.

Леди Морайна сидела рядом с сыном. Она не отпускала его ни на шаг, боясь, что он опять куда-нибудь исчезнет.

– Я позабочусь о тебе, Элиза, – сказала она. – Но ты должна мне кое-что обещать. – Девочка, жевавшая кусок мяса, лишь молча кивнула. – Ты не будешь плохо относиться к Гастингс.

Элиза потупилась, а когда снова подняла глаза, то встретилась с немигающим взглядом Триста, сидевшего напротив. Тот легонько хлопнул лапой по худенькой детской руке.

– Я хочу Марджори, – зарыдала девочка.

Гастингс посмотрела на мужа, ее совершенно не устраивал такой оборот дела. Жалеть Марджори? Проклятую девку с грязными замыслами? Никогда.

– Мы должны ее спасать? – шепотом спросила она.

– Я подумаю, – ответил Северн.

Леди Морайна поглядела на Гастингс, затем привлекла к себе девочку, не давая ей вырваться и убежать.

– Элиза, очень трудно найти человека, который хотел бы ей помочь. Ведь Марджори чуть не отравила Гастингс.

– Нет, нет. – Элиза отерла слезы. – Это я подсыпала порошок в кубок Гастингс. Только он вовсе не яд. Я хотела ей отомстить за нос Марджори. Бедная Марджори знала, но взяла на себя мою вину.

– Воистину, мне это совсем не нравится! – воскликнула Гастингс.

– Мне тоже. – Северн поднялся. – Я обдумаю это позже, а сейчас мне пора идти.

– Ты отправляешься на поиски Гвента?

– Да, они должны остаться в живых. Просто обязаны. Без них мы ничего не сможем предпринять.

Гастингс не просила взять ее с собой. По правде говоря, она валилась с ног от усталости, да и беременность уже давала о себе знать.

– Возвращайся скорее.

– Постараюсь, – заверил он. – Сэр Алан остается в Оксборо. Если Ричард де Лючи задумал устроить нам ловушку, ничего у него не выйдет. Вы спокойно продержитесь до моего возвращения.

– Береги себя. – Она обняла мужа за шею.

– Мы все преодолеем, Гастингс, – прошептал он, – вот увидишь.

– Знаю. – Северн вздрогнул от ее поцелуя, и она поцеловала его еще раз.

Он нехотя отступил, обжигая ее страстным пламенем, разгоревшимся в синих глазах.

– Я отправил гонца к лорду Грилэму. Но одному Богу известно, когда он приедет, да и приедет ли вообще.

– Приедет, не сомневайся. А королю ты гонца не посылал?

– Нет, не хочу давать Эдуарду повод гневаться на меня. Нужно покончить с Ричардом де Лючи, пока не стало известно, что этот сумасшедший восстал из мертвых.

– Милорд, – окликнул его сэр Алан. – Наши гонцы уже на пути в другие замки. Воины прибудут дня через два. Наверное, не стоит тревожить Грилэма де Мортона.

– Знаю. – Северн опять прижал к себе жену. – Но я дал слово. Если в случае опасности я не извещу его, он пришпилит меня копьем к ристалищу и затопчет насмерть своим боевым конем. – Он чмокнул Гастингс в нос. – Не сомневаюсь, что Грилэм так и сделает.

Гастингс засмеялась, и этот короткий смех принес ей некоторое облегчение.

– Мне пора. Береги ребенка, а сэр Алан сбережет наш замок.

Северн дружески хлопнул его по плечу, шепнув что-то на ухо, и сэр Алан кивнул. Гастингс следила, как муж легко вскочил в седло.

– Господь да пребудет с тобой, милорд! – крикнула она ему вслед и побежала к лестнице, ведущей на крепостную стену, откуда было видно, как удаляется отряд.

Алиса разыскала хозяйку, когда та осматривала воина из Седжвика, который после долгой голодовки в темнице не мог ничего есть.

– Я не поверила своим глазам, Гастингс.

– Что такое? – Та мигом вскочила на ноги. – Что случилось?

– У нас гостья. Она ни разу не появлялась в замке, а теперь вот пришла и хочет тебя видеть.

Гастингс обернулась и застыла от изумления. В главный зал стремительно вошла знахарка. К тому же Ведунья была обута.

Она взмахнула рукой, буркнула что-то в знак приветствия и начала осматривать людей из Седжвика. Она что-то проворчала себе под нос, покачала головой, смотря на одного, больно ущипнула другого, пялившегося на нее с глупой ухмылкой.

– А где же Альфред? – вырвалось у Гастингс. Она была не менее растеряна, чем Алиса.

– Мой красавчик дремлет себе на солнышке. Я оставила ему жареного цыпленка на случай, если он проголодается.

– Он у тебя всегда голоден, Ведунья.

– Да, Альфред заслуживает хорошей еды, не то что эти деревенщины, которые валяются в твоем зале, Гастингс. Тем не менее я сделаю для них все, что смогу. Тот, который без сознания, умрет. Здесь я бессильна. А остальных мы выходим.

– Ведунья, откуда ты узнала, что нужна твоя помощь?

Та, глядя на свои тонкие пальцы, крутила необычное золотое кольцо. Скорее всего оно было волшебным и очень старым, древнее Англии.

– Ведунья?

– Дьявол тебя побери, Гастингс! – вскинулась знахарка. – Куда запропастился Гвент? Я так надеялась его увидеть. Где он?

Гвент? Но Ведунья презирает мужчин, это всем известно. Гвент?

Лишь теперь Гастингс заметила, что целительница уже не в тех лохмотьях, в каких она привыкла ее видеть. Нет, на Ведунье было светло-желтое новое платье и кожаные башмаки, густые волосы заплетены в тугие косы и перевязаны желтой лентой. Она заметно помолодела.

– Мой сын покинул замок, чтобы разыскать Гвента и еще десятерых воинов, – сообщила леди Морайна.

– Хоть он и мужчина, но все же не мог заблудиться.

– Верно, их отравили, – сказала Гастингс. – Ричард де Лючи поклялся, что они не умрут. Он захватил нас с Северном, и мы вынуждены были оставить их без сознания в лесу. Северн ужасно беспокоился о них. Но мы скоро все узнаем.

– Безмозглый дурак, – проворчала Ведунья. – Говорила же ему, что поездка в Розовую гавань добром не кончится, да разве он слушает. Разве мужчины способны слушать? Нет, они только пуще важничают, считая, что все сложится, как им угодно. Я говорила, чтобы сидел дома. Даже Альфред прыгнул на него и чуть не опрокинул.

– А мне ты не говорила, что поездка кончится плохо, Ведунья, – удивилась Гастингс. – Почему?

– Про тебя мне ничего не открылось, Гастингс. И ты вернулась, стоишь передо мной, улыбаешься, в то время как Гвента, наверное, сунули в какую-нибудь темницу на корм крысам. Черт возьми, уж я покажу этому скудоумному верзиле, пусть только вернется.

– Клянусь бровями святой Екатерины, – ахнула леди Морайна, – я поняла. Ты влюбилась и ведешь себя с Гвентом так же, как Гастингс с моим сыном. Ты и Гвент. Но ведь он ненавидел Альфреда. Я подозреваю, он просто его боялся. Он подпрыгивал от страха всякий раз, когда видел твоего кота.

Ведунья упрямо задрала подбородок, и Гастингс обратила внимание, какая гладкая у нее шея. Оказывается, она не такая уж старая, не старше леди Жанет или леди Морайны.

– Гвент успел привязаться к Альфреду. Мой красавец однажды целых полчаса сидел у него на коленях, пока Гвент лакомился моими особыми лепешками. И Альфред не украл у него ни единой лепешки. Они стали друзьями. Ох, несчастный тупица.

– Ведунья, – сказала Алиса, – ведь Альфред мог запросто стянуть мясо с твоей тарелки. Почему бы ему не пожалеть Гвента?

– Не смей так говорить о моем Альфреде, – огрызнулась Ведунья. – Он ласковый, беззащитный. Это Гвент ведет себя как последний дурак, потащился за лордом Северном. Теперь вот гниет в вонючей темнице.

– А мне казалось, ты не любишь мужчин, – напомнила леди Морайна.

– Конечно. Все они – безмозглые, никчемные твари, думают только о себе. И вам, леди, не пристало болтать вздор. Хватит об этом. Завтра утром зайду еще раз, узнать, нет ли новостей. Эта дубина непременно должен вернуться в Оксборо, чтобы я смогла его проучить.

На сем Ведунья покинула главный зал, причем все, кто там был, провожали ее глазами, даже воин, который за секунду до этого не мог поднять голову.

– Странно, – заметила Гастингс.

– Даже больше, чем странно, – подхватила Алиса. – Гвент держался от меня подальше, хотя я шепнула, что не прочь с ним переспать. Он ни капельки не заинтересовался. То есть он вроде был как бы не прочь, но его что-то удерживало. Я никак не могла понять. Клянусь рогами дьявола, уж не оттуда ли дул ветер?

И она понесла теплое молоко больному, молясь в душе о Бимисе, который уехал с лордом Северном.

За два дня в Оксборо прибыли пятьдесят человек из дальних владений Северна.

– Если они тут останутся надолго, в замке начнется голод, – пожаловался Макдир, заглядывая в огромный котел, где тушились фазаны с капустой и луком.

– Я велю им есть раз в два дня, – засмеялась Гастингс, похлопала его по руке и вернулась в зал.

Больные шли на поправку, а воин, чей недуг оказался не по силам даже Ведунье, нашел последний приют на кладбище Оксборо.

Сэр Алан с тремя другими управляющими чертил на огромном пергаменте план Седжвика, чтобы обдумать действия по возвращении Северна.

Ведунья явилась в замок на третий день.

– Мне очень жаль, но пока еще ничего не известно. Северн говорил, что не следует беспокоиться, он непременно привезет их домой целыми и невредимыми.

– Он всего лишь мужчина. И домой его привезет конь, а не куцые мозги. Гвент же и вовсе безмозглый. Вот натолку медвежьего корня да намешаю ему в эль, пусть его копье станет мягче лука в супе у Макдира. Тогда я велю милому Альфреду повалить его и держать, пока не поумнеет.

От смеха у Гастингс выступили на глазах слезы.

– Слушай, Ведунья, если его копье станет мягким, то какой же тебе с него прок?

– Ты говоришь совсем как та сучка, у тебя нет ко мне никакого уважения.

– О нет, Ведунья. Пожалуйста, останься.

Но та уже молча шла к выходу.

Вечером, когда Гастингс лежала в спальне, до носа укутавшись в одеяло, ей уже было не до смеха. Прислушиваясь к вою ветра, она думала о муже. Что с ним?

Сэр Алан послал десять человек к Седжвику, чтобы докладывали о действиях Ричарда де Лючи. Еще десять человек отправились к месту, где пришлось оставить беспомощного Гвента. Другие несли караульную службу в Оксборо, притом настолько тщательно, будто охраняли королевский замок.

Элиза ни на шаг не отходила от леди Морайны, опять похудела и побледнела: маленький призрак, иссохший от тоски по этой проклятой Марджори.

Гастингс вертелась с боку на бок, но заснуть не могла. Северн так хотел, чтобы ее живот округлился, хотя бы чуть-чуть, ему на радость. И вот он круглый. Ах, как же ей не хватает прикосновений его горячей руки.

Внезапно дверь спальни распахнулась, и в комнату влетела леди Морайна:

– Они вернулись!

Глава 33

– Куда подевался Гвент? – бушевал Северн, шагая по залу. – Аларт сказал, что он поехал в Певенсейскую чащобу. Что ему там понадобилось?

– Он хочет повидаться с Альфредом, – многозначительно отозвалась леди Морайна.

– Матушка, этого не может быть. Он же боится кота.

– Значит, он навещает Ведунью.

– Он же клялся, что здоров как бык. Слушай, Гастингс, моей матери угодно водить меня за нос. В чем дело?

– Гвент с Ведуньей любят друг друга.

Утратив дар речи, Северн лишь молча качал головой. Потом вытащил из-под туники куницу и начал гладить. Трист заворчал, а его хозяин неподвижно стоял, глядя в пространство.

– Что с вами, милорд? – всполошился сэр Алан, принимая из рук Алисы кубок.

– Ведунья ненавидит мужчин, – буркнул Северн.

– Так оно и есть. Ты бы послушал, как она отзывалась о Гвенте, какими прозвищами награждала его, даже я ни разу тебя так не называла, Северн.

Тот спрятал зверька под тунику и обратился к своим людям:

– Надеюсь, все уже напились вволю. Пора браться за дело, надо многое подготовить к завтрашнему походу.

Лишь отдав все необходимые распоряжения, он мог поздороваться с Гастингс как должно. Он молча прижался к жене всем телом, и та, спрятав лицо у него на груди, спросила:

– Правда, что Гвент с людьми были под Седжвиком?

– Да, они искали способ вызволить меня, не зная, что нам удалось бежать. Никто не пострадал, если не считать ужасной жажды и головной боли после отравления. Гастингс, ты не шутила про Гвента с Ведуньей?

– Нет. Ты считаешь, он захочет жить в лесу?

– Я до сих пор не верю, поэтому не спрашивай меня. В замке есть какая-нибудь еда?

Гастингс засмеялась, осторожно высвобождаясь из его объятий. Трист сердито заверещал.

– Хорошо бы поскорее убить Ричарда де Лючи. Макдир без конца жалуется, что в Оксборо ничего не осталось на зиму.

Северн опять прижал ее к себе, и Тристу пришлось взобраться на шею хозяина.

– Северн!

– Что?

– А как мы убьем де Лючи?

– Я решил взять Седжвик штурмом. У него не больше двух десятков людей, с моим отрядом это не составит большого труда. Надеюсь, Грилэм не примчится сюда сломя голову, мы вполне обойдемся без него.

– И ты, конечно, постараешься спасти Марджори?

– Знаешь, Гастингс, – вздохнул он, целуя ее в ухо, – она виновата лишь в том, что хотела заполучить меня. Я же храбрый рыцарь, красивый мужчина, который предан женщине, иногда сам о том не подозревая. А в сражении я просто великолепен. Разве ты станешь винить ее за то, что она меня обожает вопреки здравому смыслу?

Гастингс не сумела толком замахнуться, хотя постаралась ударить изо всех сил. Северн, не переставая смеяться, зарычал на нее и добавил:

– Как ты считаешь, не выдать ли нам ее за сэра Алана? Конечно, с позволения короля.

– Тогда ее серебристые локоны навсегда останутся вблизи Оксборо.

– Но я предпочитаю девицу, у которой в волосах столько оттенков, что невозможно сосчитать. Взгляни на эту вот прядь. Цвет грязи. Разве не любопытно?

– Милорд!

– Да, Бимис? Говори, не стесняйся. Видишь, у моей жены нет слов. Это невероятно, но скоро она придет в себя.

– Милорд, вам угодно шутить. А все места себе не находят, не знают, что ждет нас завтра.

– Бимис, скоро мне тоже будет не до шуток. Сейчас мы пообедаем и отправимся в Седжвик.

– Идем, Бимис, – сказала Алиса, потянув его за рукав. – Оставь их в покое. Они же новобрачные, не совсем, конечно, но все равно не мешай им, пусть играют в свои игры. Почему бы тебе не пойти со мной, я покажу тебе, что это за игры.

К удивлению Гастингс, оруженосец изобразил на своем грубом лице что-то вроде улыбки и подал Алисе руку:

– Только не переиграй, лорду Северну понадобится моя голова, ведь я у него первый советник.

Трист замахал лапой им вслед.

Когда на следующий день они к полудню добрались до Седжвика, замок уже опустел. По двору бродила немногочисленная челядь, старый привратник жаловался на жестокость людских сердец, а цыплята с кудахтаньем шарахались в стороны, не желая попасть в котел. Не видно было ни женщин, ни детей.

– Он уехал, – крикнул Гвент. – Вместе со своими людьми. Привратник сказал, что вчера.

– Леди Марджори с ними?

– Да. Он говорит, что она ехала рядом с де Лючи, бледная, как ангелочек.

– Куда он направился?

В тот же миг Северна пронзила мысль, что в Оксборо осталось всего двадцать человек. Ничего, этого вполне достаточно. Ворота заперты и надежно охраняются, никто не проникнет в замок.

Он сразу вспомнил тот день, когда его ранили в цветнике Гастингс. Нет, у Бимиса есть приказ. Чужой не переступит порога Оксборо.

И все же его снедала тревога, которая усилилась при известии, что де Лючи направлялся к Оксборо.

– Милорд, – заметил сэр Алан, – он ничего не сможет поделать.

– Он сумасшедший, причем весьма хитроумный.

– Надеюсь, он не причинит вреда Марджори, – пробормотал сэр Алан, и все увидели, что он не на шутку встревожен.

Они поспешили вернуться в Оксборо.

– Пожалуйста, Гастингс, покажи мне, где живет Ведунья, – ныла Элиза. – У меня ужасная боль в животе, а леди Морайна говорит, что Ведунья способна оживить и дохлую свинью.

– Нельзя сейчас выходить из Оксборо. Лорд Северн велел нам вести себя так, будто мы в осаде. Подожди, я сама приготовлю для тебя лекарство.

Но пока Гастингс возилась с цветами маргаритки и старым вином, недомогание у девочки кончилось.

Некоторое время спустя, когда Гастингс штопала бледно-голубую тунику Северна, в зал опрометью вбежал Бимис. Волкодав Эдгар моментально вскочил и глухо зарычал.

– Ведунья! – крикнул Бимис. – Клянусь локтями святого Этельберта, ее захватил де Лючи!

Гастингс, осознав смысл его слов, вскочила, уронив тунику на пол:

– О нет, только не это!

– Он там, возле замка, привязал Ведунью за пояс веревкой и держит у ее горла кинжал. Он требует, чтобы ты вышла к нему, или Ведунья умрет.

Гастингс, не чуя под собой ног, помчалась к лестнице, ведущей на крепостную стену, глянула вниз и едва не лишилась чувств. Ведунья, неестественно прямая и неподвижная, сидела в седле перед негодяем. Значит, он решил, что не добьется покорности Гастингс, пытая Марджори. И он совершенно прав. Но Ведунья…

– Ведунья, – дрожащим голосом окликнула Гастингс, – он тебя не тронул?

– Нет. Но он буйно помешанный. Не верь ему. Не выполняй никаких его требований!

В ответ Ричард ударил ее по лицу.

– Не трогай ее, ублюдок!

– Тогда, Гастингс, отдай мне то, что я хочу, да побыстрее.

– Ты не получишь Элизу, не будешь ее мучить. Она останется здесь, в безопасности.

– Мне не нужно это дьявольское семя. Я хочу тебя, Гастингс.

Краем глаза она заметила, что один из людей Бимиса потянулся к луку.

– Нет, не стреляй. Ты можешь ранить Ведунью. Нельзя так рисковать.

– Леди Гастингс никуда не пойдет, – крикнул Бимис. – А ты убирайся отсюда вместе со своими головорезами. Лорд Северн возвращается в Оксборо.

– Я на это и рассчитывал, – ответил де Лючи, слегка нажав на кинжал, и струйка крови потекла на платье Ведуньи.

– Гастингс, не вздумай выходить, – крикнула та, даже не шелохнувшись.

Де Лючи снова ударил ее, на этот раз сильнее, и Ведунья обмякла у него в руках.

– Я выйду, если ты ее отпустишь, – не выдержала Гастингс. – А еще ты должен отпустить Марджори.

– Марджори? Тебе нужна эта сука? Но ведь она тебя ненавидит и всегда ненавидела. Ладно, отпущу и ее. Если я получу тебя, она мне больше не нужна.

– Я сейчас выйду. Но, поверь, ты от этого ничего не выиграешь. Я ношу ребенка от лорда Северна. Ты все равно проиграл. Отпусти Ведунью и убирайся.

– Ты не беременна, я знаю, – холодно отчеканил де Лючи. – Мне сказала Марджори. Ты лжешь. Иди ко мне, и Ведунья получит свободу. Марджори тоже, если тебе на самом деле захотелось пустить ее к своей кормушке.

– Иду.

– Нет, Гастингс, – преградил ей дорогу Бимис, – вы не покинете эти стены. Если Ведунье суждено погибнуть, так тому и быть, но нельзя, чтобы лорд Северн, вернувшись, узнал, что его жена в плену.

– Я не намерена торговать собой, Бимис, и не намерена сдаваться на милость негодяя, как тебе кажется. У меня есть план. И к возвращению Северна я преподнесу на блюде голову этого чудовища.

– Но лорд Северн вовсе не обрадуется. Он чуть не убил самого лорда Грилэма, когда узнал, что тот разделался с де Лючи. А теперь и вы туда же? Я не могу этого допустить, Гастингс. Ну почему этот сумасшедший не сдох, когда наступил на кроличью кость?

– Мне надо поговорить с Алисой, – заявила Гастингс, не слушая Бимиса. – Где она?

– Что вы хотите? Говорить с Алисой? Мне совсем не хочется впутывать еще и Алису.

– Не бойся, – улыбнулась Гастингс, – ей ничто не угрожает. Дай нам поговорить, и ты согласишься с моим планом, Бимис.

С бьющимся сердцем она мчалась вверх по винтовой лестнице. Значит, ублюдок ее хочет? На что он надеется? Должен же он понимать, что Северн наверняка изловит его и с превеликой радостью отправит на тот свет?

Снаружи раздались громкие крики. Гастингс поспешила узнать, в чем дело, и увидела, что Элиза мечется между людьми отца. Потом Марджори схватила ее и прижала к себе.

Гастингс выругалась.

Что же теперь делать?

В голосе де Лючи слышалось злорадство, когда он снова обратился к ней, не отводя клинка от горла Ведуньи:

– Ну что, Гастингс? Выходи ко мне, и я отпущу всех троих. Даже пальцем их не трону.

– Гастингс, ты не можешь идти, а я могу, – сказала подошедшая леди Морайна и улыбнулась. – Ты почти угадала мой план. Идем, надо поскорее обо всем условиться. Я не желаю, чтобы этот сумасшедший причинил Ведунье еще большее зло.

Они поспешили обратно в замок, по дороге леди Морайна спросила:

– Почему девочка сбежала? Неужели она совсем тупая?

– Она очень любит Марджори и испугалась за нее. Она выскочила через потайные ворота. Разве ее никто не охраняет?

Не получив ответа, Гастингс не стала настаивать. Им с леди Морайной нужно торопиться, ведь в любой момент этот помешанный способен перерезать Ведунье горло так же легко, как повар рубит голову цыпленку. К ним подбежала Алиса.

– Мы должны что-то придумать, Гастингс, – затараторила она, глядя на Бимиса, который не спускал глаз с Ричарда. – Я надеялась на помощь этого олуха, но он вообразил себя моим хозяином, имеющим право указывать мне, что можно, а чего нельзя.

– От моего плана он не откажется. Леди Морайна, Алиса, расскажите скорее, что придумали вы.

Минут через пятнадцать ворота замка приоткрылись, и из них цепочкой вышли женщины, закутанные в плащи с надвинутыми капюшонами.

– Мы так не договаривались, – закричал де Лючи. – Которая из вас Гастингс? Снимайте капюшоны! Быстро, не то прикончу всех без разбора.

Но женщины продолжали молча идти в его сторону. Если он прикажет своим людям перебить их, может погибнуть и Гастингс, а она для него – единственная защита. Он не может ее убить, хотя бы до тех пор, пока король не отдаст ее в жены ему, де Лючи, не прогонит Северна и не посадит его, де Лючи, на место эрла Оксборо. Семнадцать женщин? Да в чем дело?

– Гастингс, покажись! Выходи или твоя Ведунья умрет.

Однако женщины все ближе подходили к его отряду. Конь под ним занервничал, подался назад, чувствуя ярость и беспокойство хозяина. Его люди хоть и кричали на женщин, но тоже явно испугались. Чего? Семнадцати женщин? Нет, это уж слишком. Де Лючи отшвырнул от себя Ведунью, которая чудом не упала под копыта лошадей, и двинул своего коня вперед. Когда он оказался в пяти футах от закутанных фигур, те разом откинули капюшоны.

Женщин было лишь трое. Остальные, воины Оксборо, мигом натянули луки. Де Лючи закричал, развернул коня и бросился назад. Выхватив Элизу из рук Марджори, он посадил ее перед собой. Вокруг засвистели стрелы, завопили от боли люди.

Выдернув у Марджори поводья, он увлек ее лошадь за собою и поскакал к скалистым берегам Северного моря.

Гастингс положила на землю лук и стрелы. Только что она убила одного из людей Ричарда де Лючи.

– Он захватил Элизу и Марджори.

Она чуть не заплакала от досады. Зато им удалось спасти Ведунью, которая стоит рядом, отряхивая желтое платье. Лента, вплетенная в косу, развязалась и свисала ей на лицо. Бимис подбежал к Гастингс, радостно крича:

– Получилось! Я знал, что у нас получится. Вы с Алисой и леди Морайной – отличные военачальницы, придумали такой замечательный план. Теперь он от нас не уйдет, Гастингс. Ведь у него на руках девчонка и этот злой ангел, о котором мечтают все мужчины.

– Слушайте меня, – сказала Ведунья. – Он совсем взбесился, его мозги заволокло кровавым туманом, а сейчас он еще страдает от злобы и бессилия, поэтому крайне опасен. Де Лючи в тебе одной видит надежду на будущее, Гастингс. Он уверен, что ради тебя король сможет его простить, и он не остановится, пока один из вас не умрет. Будь осторожна. Как только он поймет, что даже ты ему не поможешь, тебя ждет смерть. – Ведунья многозначительно дотронулась до горла, на котором остался след от кинжала.

– Я буду осторожна. А теперь садитесь на лошадей и постараемся его догнать. Я должна освободить Элизу. Пожалуйста, Ведунья, останься в замке и расскажи обо всем Северну, если он вернется раньше нас.