Текст книги "Европейская стажировка, или Тонкости общения с итальянскими мужчинами"

Глава 17. Non e 'Francesco. Это не Франческа

…Но, ах! Не мысли ты, чтоб новые восторги

И спутник счастливый твоих весенних дней

Изгладили меня из памяти твоей!..

О нет! Есть суд небес, и справедливы боги!

Душевны радости, делимые со мной,

Воспоминания протекших упований

И сладкие часы забвенья и мечтаний,

И я, я сам явлюсь тревожить твой покой!..

Денис Давыдов, «Элегия VI»

Я оцепенела от ужаса. Бледно-зеленая, направилась я в сторону кулера с водой, дрожащими руками достала из стопочки стакан, сделала два глотка и попыталась мыслить трезво. «Граф Чиано – известный человек, я могла видеть его в какой-нибудь телепередаче, этот образ сохранился в моем подсознании и, наверное, так там и оставался бы до конца жизни в полном забвении, если бы позавчера Роберто снова не упомянул о нем, гуляя по Кастельвеккио… Да, конечно, в этом нет ничего мистического! Мистическими были только озерные сказки Роберто, из-за них мне и снились странные сны!

Я абсолютно успокоилась и села за работу.

– Хватит печатать, пойдем пообедаем! – прервал меня Лоренцо.

Всю неделю стояла страшная жара. В офисе работали кондиционеры. Надо сказать, что рабочие места были организованы просто безупречно. Удобно, комфортно, и все под рукой, лишь бы сотрудники не отвлекались от работы. И только когда мы вышли на улицу, я почувствовала, какое стояло пекло. Раскаленный воздух плавился и дрожал, очертания кипарисов вдалеке казались нечеткими и размытыми.

– Такая жара! Самое время сходить в неаполитанскую пиццерию и познакомить тебя с нашим югом! По дороге – маленькая экскурсия по Буссоленго, я еще так много тебе не рассказал! Вон, видишь, – памятник павшим, его построили в тысяча девятьсот тридцатом году. Хочешь посмотреть поближе?

– Конечно!

Площадь, на которой был установлен памятник, заканчивалась обрывом.

– Посмотри, какой потрясающий вид на долину Вальполичелла! – восхищался Лоренцо.

Вид был, правда, красивый, хотя, разве есть в Италии другие места? Куда ни выгляни, куда ни поверни голову, везде – истинная магия: прекрасные цветы и древние стены. «Вот и сейчас, – думала я, – великолепная природа и этот монумент. Высокий шпиль заканчивается звездой Италии, величественные бронзовые орлы, четыре мраморных дельфина, а внизу – воды реки Адидже. Как здорово! Впрочем, это ведь памятник, здесь могильная плита с высеченными на ней именами, значит, не всегда это место было раем».

– Лоренцо, я вижу имена погибших в тысяча девятьсот сорок четвертом году. Это кто? Бойцы сопротивления?

– И простые жители Буссоленго. В сорок четвертом году, в День Святого Валентина, здесь случилось несчастье. Во время праздника несколько бомб выпало случайно из пролетавшего над нами американского бомбардировщика. Уж не знаю, как это могло произойти, но было много жертв. Такая вот грустная история.

– Мне жаль этих людей. Обидная смерть.

– Что поделаешь, шла война. Ладно, поехали в пиццерию.

Помещение было пропитано южным колоритом. Лоренцо терпеть не мог южан, но в качестве экзотики они его вполне устраивали. Официанты были настоящие неаполитанцы, типичные, т. е. быстрые, безупречные, всегда готовые угодить клиенту и, как выразился Лоренцо, «с болтливостью без равных». Мы взяли пиццу с помидором, моццареллой и базиликом.

– Южан не люблю, но пицца отменная, и моццарелла – настоящая, – сказал Лоренцо.

Я не совсем одобряла национализм моего тьютора, зато во всем остальном он мне нравился. В отличие от Роберто, он был открытым и надежным. Он не был идеалом, но с ним я чувствовала себя легко и уверенно. В тот день я немного жалела, что влюбилась не в него, и что он так страдал по бывшей невесте. А Лоренцо все болтал о Буссоленго:

– Мой город прекрасен во все времена года! Зима – холодный, но самый сухой сезон. Дождей мало, ночью температура воздуха опускается до нуля, но днем здесь гораздо теплее. Прекрасное время для пеших прогулок. На территории Буссоленго есть и патрицианские дома, и интересные виллы, особенно хочу выделить две: Villa Giusti Benati и Villa Spinola. Я их тебе обязательно покажу! А сейчас, чтобы наш желудок переварил это творение неаполитанцев, советую запить все Ruccolino, это ликер, сделанный со спиртом и рукколой.

– Может, не стоит? Со спиртом, крепковато для середины рабочего дня!

– Стоит-стоит! Этот ликер, если, конечно, не перестараться, снимает усталость и повышает работоспособность.

Я не очень-то поверила. Впрочем, работе моей ликер на самом деле не помешал. К концу рабочего дня я практически закончила свой дипломный проект. А в шесть в кабинет вернулся мой тьютор, мне показалось, что за какие-то четыре часа он вдруг резко изменился:

– Элена, нам пора домой, – его голос звучал непривычно глухо и холодно.

Мы сели в машину, и мне сразу стало не по себе. Лоренцо достал диск Лучио Баттисти, я услышала уже полюбившийся мне голос, но песня была незнакомой:

 
«Ti stai sbagliando
chi hai visto non e'
non e' Francesca
Lei e' sempre a casa
che aspetta me
non e' Francesca
Se c'era un uomo poi
no non puo' essere lei
Francesca
non ha mai chiesto di piu'
chi sta sbagliando
son certo sei tu
Francesca
non ha mai chiesto di piu'
perche'
lei vive per me».
 

Лоренцо молча слушал, что было ему не свойственно, а потом сказал:

– Это очень грустная песня. Лучио, как всегда, поет о любви. Ему сказали, что видели его девушку с другим, но он не хочет верить. Он говорит: «Нет, не может быть! Это ошибка, Франческа всегда дома и ждет меня. Она живет для меня…»

– Действительно, грустная песня.

– И реалистичная, мы верим женщинам, а они обманывают нас.

– Не знаю, кто кого чаще обманывает.

– В нашем случае, обманывают меня.

– Что?

– Мне рассказал официант из Лацизе. Он видел вас.

Я сразу вспомнила красавчика, целый час нагло пялившегося на нас с Роберто и, наконец, поняла, в чем собственно было дело. «Зря раньше не рассказала все Лоренцо, теперь в его глазах я лгунья», – подумала я, но попыталась отвечать уверенно и спокойно:

– Ну и что? Мне разве запрещено есть мороженое? И разве я твоя девушка?

– Мой отец приглашал тебя на ужин, и ты отказала ему, чтобы встретиться с этим придурком, который любит дорогие костюмы. Мы так много для тебя сделали, для тебя, для твоей стажировки, для твоей будущей карьеры. Твоя жизнь может измениться. Мой отец может предложить тебе работу. Я могу предложить тебе серьезные отношения. Я – человек, который сможет обеспечить твой быт. А он, что может дать тебе он? У него даже нет итальянского гражданства. Он просто придурок.

– Не надо его оскорблять. Он далеко не придурок.

– Здесь я с тобой не согласен, но, хорошо, не буду, а ты не будешь с ним больше встречаться. Порви с ним, и забудем эту историю.

– А как же твоя мадонна с младенцем? Ты ее уже не любишь?

– Я много думал вчера и понял, что это – прошлое. Я готов начать новую жизнь. Ты мне очень нравишься. Я хочу сделать тебя счастливой. Не встречайся с ним больше.

– Лоренцо, ты – хороший парень, но я влюблена в Роберто.

– Не говори сейчас ничего, иди к себе в номер и хорошо подумай. И не встречайся с ним больше.

Глава 18. Notre dame de Paris

 
Музы, рыдать перестаньте,
Грусть вашу в песнях излейте,
Спойте мне песню о Данте
Или сыграйте на флейте.
 
 
Дальше, докучные фавны,
Музыки нет в вашем кличе!
Знаете ль вы, что недавно
Бросила рай Беатриче…
 

Николай Гумилев, «Беатриче»

Я зашла в лифт, нажала на кнопку, изображавшую цифру семь и прислонилась к холодной металлической стене. Двери закрылись.

«Вот, Лена, настал момент истины. Лоренцо предложил тебе работу в Италии и «серьезные отношения». «Серьезные отношения», «сделать тебя счастливой» – интересно, что он имел в виду? Брак или «дружбу»? Очередной boyfriend, только итальянский. Но, работа и обеспеченный быт – это уже немало. И что он хочет взамен? Только чтобы я рассталась с Роберто. С Роберто, который, как выяснилось, всего лишь бедный эмигрант. У него нет и не будет ни фабрик, ни особняков с бассейнами. И квартиру он, возможно, снимает. Ведь он говорил мне: «Я осел в Борго Тренто», в общем-то, не уточняя, собственник ли он.

Я точно знаю только что у него есть шарм и образование… а еще прекрасные манеры, королевская походка и жгучие черные глаза… Шарм и образование… разве этого мало?

А может быть, Лоренцо меня обманул? Когда он успел выяснить, что за паспорт лежит в тумбочке у Роберто?

Нет, он не врет. Ему нет смысла врать…

Итак, Леночка, ты, всегда считавшая себя такой практичной и реалистичной, мечтавшая о богатой респектабельной жизни, выбирай теперь: красивый и, видимо, бедный молодой эмигрант или красивый богатый молодой итальянец. Есть, над чем подумать? Есть… Особенно, если принять во внимание явление графа Чиано. Был этот призрак явью или всего лишь моим сном – не важно. Говорил он вполне разумные вещи, к которым есть смысл прислушаться».

Я достала из мини-бара бутылочку красного вина и включила телевизор. Показывали французскую версию «NOTRE DAME DE PARIS». Я смотрела на экран, но мысли мои были далеко:

«Мне ничего не нужно: деньги, особняки, фабрики. Мне нужен только Роберто… Но, ты все же подумай, дорогая. Кто такой Роберто? Ты о нем ничего не знаешь, а такими кавалерами, как Лоренцо, не бросаются. Он открыл все карты, ты знакома с его родителями, возможно, он уже оговорил с ними возможность организации твоего переезда. Подумай: две чаши весов, на одной итальянское гражданство, хорошая работа и дом на берегу озера, на другой – красавчик-Роберто, его интеллект, и его аристократичные манеры, и темное прошлое. Какая из них перевесит?»

Обычно, в те моменты своей жизни, когда необходимо было принять важное решение, я всегда отправлялась стирать. Именно так я и поступила в тот вечер. Надо сказать, что стирать в гостиничном номере было делом нелегким и неблагодарным. Ванны у меня не было, только душевая кабина и раковина. С топиками я справилась быстро, а вот что делать с джинсами, я не знала. Я вспомнила как мы смеялись в Милане во время промежуточного семинара над нашим коллегой Андреем, который запросто так рассказывал по дороге из супермаркета: «Какие могут быть проблемы со стиркой? У меня – никаких. Сначала я замачиваю вещи в биде…»

Я посмотрела на свое биде. Нет, стирать я в нем не могла. Однозначно. «Месяц уже лежали мои джинсы в пакетике для грязного белья, пусть поваляются еще одну недельку. Лучше вернусь к красному вину».

Вино пахло осенью и виноградной лозой, у него был сухой обволакивающий вкус. Стирка пошла мне на пользу. То ли после нее, то ли после употребления Bardolino, но, наконец, появилась некоторая ясность сознания. Я чувствовала, что манеры, шарм и образование стремительно перевешивают на чаше весов все имущественные блага мира. Когда зазвучали первые аккорды знаменитой «Belle», я налила себе еще немного вина, треть фужера, как положено. Наклонила бокал, повращала немного, посмотрела, как стекают струйки по стенкам и, наконец, прикоснулась губами к кромке.

Жизнь показалась прекрасной, наполненной солнечным светом и великолепной музыкой. В этой жизни мне не нужна была ничья помощь для того, чтобы добиться своей цели. Я сама была сильная, умная и талантливая, могла построить фабрику и купить двухэтажный дом.

Зазвонил мой телефон:

– Hi, Elena! Встретимся завтра вечером?

– Конечно, Роберто!

– Что ты сейчас делаешь?

– Стираю.

– Я не понял, у тебя в номере есть стиральная машина?

– Да нет, стираю без машины, руками.

– Элена, зачем? Оставь, лучше займись изучением итальянского языка. Собери свои вещи, завтра я сам тебе постираю. И не возражай, я хочу, чтобы у тебя всегда были красивые руки. Никаких стирок, никаких уборок, никакого мытья посуды!

– Хорошо, любимый. До завтра!

И я спокойно уснула, уверенная в том, что приняла правильное решение: «В омут с головой – так в омут с головой! В любом случае, если что-то не так, не о чем волноваться. Обо мне есть кому позаботиться. Меня предупредят: снова явится граф Чиано или приглянувшийся мне Кангранде I, Большая собака, в крайнем случае, прискачет его лошадь в чепраке. Все будет хорошо!»

Глава 19. Лоренцо

Себе не в силах отказать

В слюнявой, слабенькой надежде,

Что ты придешь в мою кровать

Так нежно, нежно —

Все как прежде.

И эта боль дает мне власть,

Рука сильна и поступь смела,

Но сердце не дает понять:

«Как ты могла? Как ты посмела?»

Не может все как прежде быть, —

Измена: нет живучей слова.

Не сможем мы ее забыть.

И все по кругу:

Снова, снова, снова.

Григорий Лепс, «Крыса»

Роберто заехал в семь вечера. Я села в машину, и мы помчались в сторону Вероны. Мой любимый раздраженно смотрел в зеркало заднего вида:

– Ma que pirla!

В переводе это означало что-то вроде «Ну что за жопа!» Слово «pirla» я усвоила очень быстро, в Милане и его окрестностях его употребляли по поводу и без повода, даже культурные и образованные люди. Употребляли в отношении поведения соседей и коллег, в отношении перемены погоды и прочих ежедневных событий, почти так же часто, как знаменитое «allora».

– Pirla! – не унимался тем временем Роберто. – Элена, кто-то за нами следит. Тебе не знаком этот джип?

Я оглянулась:

– Это Лоренцо.

– Ты что-то забыла у него в машине?

– Да нет. Кажется, он ревнует.

– Я же тебе говорил, что он к тебе неравнодушен.

Его тон не сулил ничего хорошего. В это время Лоренцо пошел на обгон. Роберто тоже прибавил скорости, но мой тьютор не унимался. Он неистово засигналил, наглым образом подрезал наш Subaru, так что мы чуть не вылетели на обочину, и пропал из виду.

Роберто только развел руками:

– Какие манеры! Похоже, твой наставник – идиот. Как таким людям доверяют роль тьютора? Чему он может научить? Stronzo! Засранец! Что он сейчас сделал? Показал нам, что он – недоумок?

– До последнего времени он был отличным куратором.

– Но, почему он так себя ведет? Ты ему что-то обещала?

– Нет, ничего. Он сам себе придумал.

– Он придумал, потому что ты дала ему повод! – вдруг взбесился Роберто. – Я же тебя просил объясниться с ним!

– Я сказала ему, что влюблена в тебя, и вот чем это кончилось.

– Это потому, что ты целых два месяца давала ему повод надеяться. Элена, здесь нельзя так себя вести. Если ты встречаешься со мной, ты не должна ужинать с другими мужчинами. Скоро ты приедешь сюда навсегда, мы будем жить вместе, а люди будут связывать твое имя с именем Лоренцо Морелли. Здесь любят все и всех обсуждать. Ведь, бог знает, что он теперь про тебя наболтает. А люди поверят. Вас столько раз видели вместе… Ладно, теперь уж ничего не поделаешь, – неожиданно успокоился Роберто. Я как-нибудь разберусь с этой проблемой.

– Как разберешься?

– Я сам первый оболью его грязью, так что потом он уже не сможет ничего сказать.

– Зачем обливать его грязью, может, он и не собирается ничего говорить. Все-таки, мне кажется, что он – хороший парень.

– Я лучше знаю, как надо вести себя в этой стране. Он повезет тебя завтра на фабрику? Вы останетесь наедине? Давай, я сам тебя отвезу.

– Нет, Роберто, я уже большая девочка, сама должна решать свои проблемы. Любовь – любовью, а работа – работой. Я думаю, мы поговорим, и все будет в порядке. Лоренцо – интеллигентный человек. Он остынет.

– Я не уверен. Если что – звони мне.

В первую минуту мне действительно показалось, что Лоренцо остыл. Он заехал за мной как обычно в восемь тридцать пять, поздоровался, спросил, как дела и включил своего Баттисти. Но через пять минут бомба взорвалась:

– Как провела вчера вечер? – ехидным голосом задал мне вопрос мой тьютор.

– Хорошо.

– Хорошо? Теперь я знаю, что для тебя хорошо.

Я промолчала.

– Да, теперь я знаю, что тебе нравится. Я хотел показать тебе Италию, великую итальянскую живопись, нашу великую итальянскую архитектуру, но тебе это не интересно. Нет, тебе нравится смотреть только на яйца этого придурка…

Дальше, к счастью, я ничего не могла понять, потому что Лоренцо перешел на итальянский, точнее, на веронезе. Он орал что-то, я слушала его тираду и с нетерпением ждала, когда же мы подъедем к фабрике. Наконец, к моей безграничной радости, мы остановились у входа в офис.

– Да, я понял, – подытожил Лоренцо, – тебе нравится смотреть только на яйца этого придурка. Мои, между прочем, ничуть не хуже!

Я молча вышла.

– Как доехала? – позвонил мне на мобильник Роберто.

– Не очень.

– Я же говорил, что он не остынет. Я сам тебя вечером заберу.

– Ты же работаешь допоздна, у тебя важная встреча.

– К черту все встречи! Сбегу пораньше, придумаю что-нибудь!

– Роберто, не стоит срываться с работы, не волнуйся, я возьму такси.

– Точно возьмешь? Пообещай мне. Больше не садись к нему в машину.

– Обещаю.

– Возвращайся в отель и жди меня. Поужинаем вместе.

– Хорошо, буду ждать.

– Только не садись к нему в машину! Я за тебя волнуюсь.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Целую тебя, любимый.

– Я тоже тебя целую, baby.

Целый день я тихо сидела за компьютером и делала вид, что корректирую свой дипломный проект, а Лоренцо, нервный и возбужденный, носился по фабрике, периодически заглядывая в мою комнату. Я находилась там не одна. Рядом с моим столом располагалось рабочее место секретарши Элены. Так что еще раз мило побеседовать со своим куратором во время рабочего дня мне не пришлось.

Но в шесть вечера секретарша взяла свою розовую сумочку, села в старенький «Фиат» и укатила домой. Как только Элена вышла, в дверном проеме появился Лоренцо:

– Я готов отвезти тебя в отель.

– Я с тобой не поеду, я уже вызвала такси.

– Что значит, ты со мной не поедешь? Я должен доставлять тебя с фабрики и на фабрику. Зачем ты вызвала такси? Что я скажу отцу?

– Скажи, что я вызвала такси, потому, что я не хочу больше слушать твои оскорбления и потому, что я тебя боюсь.

– Ты меня боишься? Это же смешно. Ты не первый день меня знаешь. Ну да, я погорячился. Но у меня были на то причины… Меня никогда никто не боялся. Я, конечно, иногда бываю слишком горяч, но все знают, что я мухи не обижу…

Подъехало такси.

– До свидания, Лоренцо, за мной приехала машина.

– Нет, подожди, ты поедешь со мной, – преградил мне дорогу мой тьютор. Он всеми силами пытался удержать меня, и он уже не казался агрессивным. В его голосе скорее звучала просьба, чем приказ. Я почувствовала перемену, но остаться с ним наедине все равно не хотела.

– Лоренцо, я уезжаю, давай не будем устраивать разборку здесь, на фабрике. Люди слышат. Скажи, что сегодня у тебя срочная встреча, и ты не можешь меня отвезти, поэтому вызвал такси.

– Ладно, завтра поговорим. До свидания.

– Ciao, Лоренцо.

Роберто был взбешен:

– Какой мужлан!

– Мне кажется, он уже раскаялся.

– Здесь, в Италии, так себя не ведут. Деловые отношения – это деловые отношения, нельзя путать их с личными. К тому же, закон всегда на стороне женщины. Если хозяин ресторана начнет домогаться простой поварихи, она найдет тысячу адвокатов, которые раскрутят его на хорошие деньги. Моральное преследование, т. е. «действия, которые приводят к ухудшению условий труда, нарушению прав служащего, ущемляют его человеческое достоинство, отрицательно сказываются на психологическом и физическом состоянии» – уголовно наказуемо. И в нашем случае моральное преследование налицо, а значит – надо действовать решительно… – он пересказал мне несколько случаев из современной судебной практики.

Я спросила:

– Откуда ты все так подробно знаешь?

– Здесь все об этом знают, в том числе и Лоренцо. Он так себя ведет потому, что ты – иностранка, и он решил, что можно унижать тебя безнаказанно.

– А ты разве всегда контролируешь свои эмоции?

– Я стараюсь. Дай мне телефон кого-нибудь из организаторов твоей стажировки, я позвоню в Милан.

– Роберто, все-таки не надо никому звонить, может быть, мы сами разберемся?

– У тебя уже была такая возможность, и ты не смогла с ним разобраться. Я сказал, дай мне телефон.

И я уступила:

– Вот, бери, – я привыкла решать свои проблемы сама и не хотела никому жаловаться, но и садиться завтра утром в машину Лоренцо и снова выяснять с ним отношения мне тоже совсем не хотелось.

Роберто достал из кармана свой мобильник:

– Buon giorno, меня зовут Роберто, Роберто Рубиани, я живу в Вероне, в Borgo Trento, и я – друг Элены…

Я вслушивалась, но мой итальянский, был в то время еще очень скуден, поэтому я практически ничего больше не поняла. Единственное, что я отметила – это ярко выраженный миланский акцент, который неожиданно появился у Роберто. Он говорил спокойно и уверенно, но временами, после упоминания имени Лоренцо Морелли, в его голосе звучали нотки возмущения. Когда он закончил разговор, я спросила:

– Что сказала Франческа?

– Я уверен, твои неприятности закончились.

– У тебя было странное произношение.

– Милан – город богатых людей, поэтому люди здесь уважают миланский акцент.

– И про то, что ты живешь в Borgo Trento, ты упомянул, чтобы придать себе значимости?

– Конечно. Любовь и ревность – это дело тонкое, я должен произвести хорошее впечатление, чтобы мне поверили и приняли нашу сторону.

Через полчаса мне перезвонила из Милана Франческа Монтальдо:

– Я разговаривала с вашим другом, Роберто. Дипломный проект уже практически готов, поэтому я закрываю вашу стажировку. Вам больше не надо посещать фабрику господина Морелли. В последние дни можете отдохнуть или, если у вас есть желание, воспользуйтесь предложением синьора Рубиани и познакомьтесь с его компанией, мне показалось, что он высокообразованный и серьезный человек.