Текст книги "Колдун. Чужое сердце"

– Кроты! – Иногда я начинал разговаривать сам с собой, впрочем, это была нормальная практика для таких ситуаций. – Если я дрался с кротами, пусть и явно ненормальными, то поблизости должны быть их ходы, ведущие, как известно, на поверхность. А значит… значит, скоро я окажусь хрен знает где, но уж точно под синим небом, а не в окружении скал и прочего. И-и-и что-то я заболтался, ты не находишь?

Эм-м-м. Ну да, иногда мне кажется, что такое испытание не под силу неподготовленному человеку, и именно поэтому я начинаю потихоньку сходить с ума. Впрочем, мысль о том, что свобода близка, привела меня в чувство не хуже, чем когда-то ванна, полная льда и холодной воды Ника, серьезно перебравшего на вечеринке в честь Нового года. В голове тут же созрел гениальный… возможно, гениальный план. Покидать пещеру без утешительного приза или банальной компенсации за раны, ожог, голодовку или за сломанные сабли я не собирался. Оттащив тушу вожака за поворот и придавив его валунами, я выпотрошил оставшихся кротов и принялся ждать, предварительно скрыв свое присутствие.

Через полчаса с севера появилась костяная пантера. Привлеченная запахом крови, она бесшумно перебирала лапами, держа голову около самой земли. Обмануть животное очень сложно, но прошло уже достаточно времени, и я буквально слился со скалой. Тварь прошла в двух метрах от меня, но даже ноздрями не пошевелила, спустя еще пять минут зверюга уже вовсю вгрызалась в мертвечину. Осторожно переступая, я придвинулся к ней со спины. И одним резким движением вогнал копье в единственный глаз, тут же отпрыгивая в сторону, чтобы меня не задела агонизирующая тушка. Когда пантера перестала дергаться и брызгать кровью, я принялся за работу. Сначала приволок вожака и разбросал особых пахучих грибов, дабы не привлекать других особей обоих видов.

День у меня ушел на свежевание костяной твари. Пока срезал клыки, пока ими же вырвал самые удачные, на мой взгляд, пластины, в основном с брюха и основания хвоста. Потом вытянул жилы и достал сердце. Все это я засунул в свой мешок, к другим трофеям. Потом дошла очередь и до крота, с него брать было особенно нечего, поэтому я поступил просто: стянул шкуру, пополнил запасы мяса, побросав их в продовольственный мешок. Потом срезал со шкуры мясо, помолотил ее камнями, выбивая всех возможных паразитов, и оставил будущую одежку висеть на стене. Полюбовавшись делами своими праведными и оттащив туши четырех ядерных за поворот, я завалился спать.

Выспавшись, насколько это вообще возможно в такой ситуации, я продолжил работу. «Старшим» кинжалом, да простит меня Харта за это, располосовал шкуру вожака, сделав из нее дополнительный слой одежды. На поверхности будет явно холоднее, да и казенные шкуры выглядят не ахти. Жилы пантеры смотал в три клубка и так же засунул в трофейный мешок, как и подсушенное сердце. Все это было проделано в надежде поторговать с алхимиками, может, заинтересуются. А если нет, жилы втюхаю Ушастому, а сердце сам схомячу. Закинув потяжелевшие мешки и натянув обновку, я скривился от приступа боли и двинулся вперед.

Остаток пути выдался не самым интересным. То и дело приходилось замирать, пропуская очередную группу кротов. Самое интересное – они все двигались пятерками под предводительством битого жизнью вожака. Так прошло еще два дня, на третий, взбираясь по почти вертикальной кишке, я почувствовал мороз на коже, а приглядевшись, увидел маленький белый кружок вдалеке. Вот вам и третье рождение, вот вам и свет в конце тоннеля.

Все матерные словечки гномов, пара ушибов, искусанные губы – и вот я уже цепляюсь за стены и, жмурясь от света, бреду по пещере навстречу свободе. Под ногами хрустнул снег, и я приоткрыл гляделки. Вокруг был лес, а за спиной остался Харпудов Гребень. Любопытно, а Харпудов – это такое ругательство или просто назвали неудачно? Вдохнув полной грудью свежий воздух, я скинул мешки и обернулся. Согнув руку в локте, я ударил другой по сгибу и проорал.

– Выкуси! – Не знаю, кому именно я адресовал этот крик души, наверное, самим горам.

– Куси-и-и-и-и, куси-и-и-и-и-и, – вторило мне эхо.

Еще немного полюбовавшись пиками, уходящими куда-то под самое небо, я подхватил мешки и задорно зашагал на юго-запад, в сторону предположительной стоянки «пробитых».

Сильвия Сильверстоун, командир диверсионного отряда «Слепые кошки»

– И ты представляешь, – причитала младший лейтенант по имени Таша, пышная девушка с вечным румянцем на щеках. – Ни привета, ни ответа, взял и сбежал!

– А ты чего хотела? – поддела подругу лейтенант Свата, и ее кудрявые русые волосы качнулись в такт поднявшемуся ветру. – Думать надо было, когда с солдатом в постель ложилась.

– Сама-то пару сезонов назад с кем развлекалась? Да стены в таверне чуть не рухнули, бесстыдница!

– Завидно, что ли?

– Да чего там завидовать. Видела я его поутру, с мизинец размером…

– Отставить! – гаркнула Сильвия на подруг. – Развели тут базар, не в столице находимся, а на вражеской территории, совесть имейте.

– Так точно! – Девушки вытянулись по струнке и скрестили руки на груди, впрочем, подружки тотчас захихикали и начали перешептываться.

Сильвия махнула рукой и пришпорила коня. Три года назад они закончили академию, и буквально перед войной смогли выкупить свои контракты у учителя, заплатившего за обучение. И вот незадача, первое задание от гильдии стало боевым. Наспех сформированную группу отправили в самое пекло, и одни только светлые знают, как три девушки выжили под Борсом, где погибли многие опытные волшебники.

Всего в их отряде было семь человек: четыре воина-легионера и три девушки-магини. Так уж вышло, что с парнями они не поладили с самого начала, и вот теперь, когда служивые полегли в очередном рейде, отказались от очередного «прицепа» и задания выполняли исключительно втроем. Да и какие там задания – перехват разведгрупп или вестника, отравить колодец или поджог устроить. Для целительницы и двух боевых магинь это сущий пустяк. Бывало, конечно, и жарко, но всего пару раз.

И сейчас Сильвия блаженствовала: середина зимы в империи – это страшно, но в Нимии… Здесь не дули лютые ветра, вместо них лишь легкий бриз, приносящий бодрящую прохладу. Нет сугробов по колено, лишь тонкий слой снега, приятно хрустевший под ногами. А деревья напоминают причудливые скульптуры, и как порой весело стряхивать друг на друга снег с их веток.

– Сильви, – протянула лейтенант, – давай крюк сделаем?

Капитан только изящно дернула бровью.

– У нас вода закончилась, да и коней помыть надо, – пояснила Свата.

Сильви кивнула и дернула своего Ксаму за поводья. Молодой жеребец свернул с широкой дороги и двинул через заросли. Спустя десять минут, когда уже был виден незамерзающий ручеек, волшебница почувствовала чье-то присутствие. Она не могла сказать, человек ли это, или зверь. Слишком неясно, и стоит только сконцентрироваться, как в голове все размывает. Стоун вскинула руку, показывая знак готовности, и спешилась, попутно напитывая плетение силой.

Троица, сокрыв себя пологом, неспешно двигалась к ручью. И тут Сильви увидела это. Когда-то давно она крутила шашни с историком, он был очень нерешительный паренек, но обладал своеобразным чувством юмора и симпатичной мордашкой, да и водил ее просто по изумительным местам. Одним из них оказался старый музей, и там она видела неких предков, страшных человекообразных существ, завернутых в шкуры. И вот сейчас она вновь увидела это животное, в грязных волосах даже с расстояния в десять метров виднелась какая-то живность. От шкур, в которые был замотан некто, шло такое амбре, что Ташу чуть не вырвало. Да и цвет кожи у него был странный, красный какой-то.

Вдруг это существо обернулось и кинуло в их сторону камень. Тот не достиг цели, отлетев от щита, вовремя выставленного Сильвией, тут же в полет сорвалось плетение каменных цепей, и причудливое создание упало.

Девушки облегченно выдохнули. Подойдя поближе, Сильвия перевернула носком сапога тушку и посмотрела на лицо этого явно человека. Не было той угловатости и обильной растительности, а глаза и вовсе были какими-то добрыми и умными. И, задери демоны, на его устах сияла незаметная ухмылка, но смеялся он не над противником, а над собой.

– Ты кто такой? – Сильвия говорила на нимийском без акцента, так как учила его еще с детских лет.

– Нимия? – Речь давалась чужаку с трудом, слова он выплевывал, проглатывая окончания. К началу разговора подоспели и подруги, которые теперь рассматривали оружие незнакомца и его мешки. – Нимия плохо. Лучше другой. Знать восточный, гномий или империя?

– Имперец? – взвизгнула Свата и выронила каменное копье, вместе с ним она уронила и свой военный жетон.

– О, – многозначительно затянул чужак. – Значит, союзниками будем. В общем, милые леди, буду глубоко признателен, если вы завяжете тесемки моего мешка, положите на место копье, да-да, именно вон в тот сугроб. А потом уберете булыжники, признаться, меня от них уже тошнит. И да, я уже теряю сознание, так что будьте добры, позаботьтесь о моей бренной тушке.

– Ч-ч-чего? – Сильвия откровенно не понимала, что происходит.

Но ответа не последовало, странный имперец вырубился и, кажется, дрых с безмятежным спокойствием на лице.

«Слишком уж у него физиономия добренькая», – подумала Стоун, внимательно разглядывая незнакомца.

Глава 10
Красный снег

Проснулся я оттого, что меня наглым образом облизывали. Понятное дело, я помнил, кто именно меня вчера сначала сковал неизвестным заклятьем, а потом чуть не ограбил. И, как и все нормальные разумные, не лишенные дара логики, предположил, что облизывают меня те же люди, но, очнувшись в маленькой походной палатке, заметил лишь лошадиную морду, протиснувшуюся сквозь створки и теперь пытающуюся меня сожрать.

– Пошел! – Я дернул за ноздрю, и конь, вместо того чтобы сморщиться и попятиться, встал на дыбы и свернул всю конструкцию.

Что тут началось! Во-первых, я тут же завернулся в шкуры, и нет, я не стеснительный, но, демоны, холодно. Три девушки, которых можно назвать симпатичными, только если ты в такой же ситуации, как Ройс, то есть любая женщина, если она не носит прозвище Колдунья, вызывает у тебя легкое помутнение. А что поделать, времени избавиться от этого упущения деревенского паренька у меня не было. Так вот, мои спасительницы вскочили и принялись махать руками перед мордой явно обиженного скакуна. В итоге тот сдался и, презрительно фыркнув в мою сторону, отошел к своим сородичам.

– И что это мы делаем? – ко мне подошла девушка с довольно изящной фигуркой, мозолистыми пальцами, но приятным лицом. Хотя, возможно, это все Ройс.

– М-мерзнем, – ответил я, стуча зубами.

– А Ксамика зачем калечил? – это откликнулась румяная пышка, типичная деревенская барышня. Может, на каком хуторе ее и посчитали бы первой красавицей, я же с такими предпочитал дружить, они, как правило, веселые и беззаботные.

– В-ваш К-ксамик м-мною з-закусит-ть х-хотел.

– Это он так здоровается, – хихикнула кудряха. Ничего так в принципе, вот только смышленая больно, заметила, как я вожу взглядом по всем изгибам ее тела. А нефиг было доспех снимать, хочу и пялюсь, мне можно, я пещерный.

– Отставить, – гаркнула обладательница светлых волос и металлических глаз. Тоже мне, командирша в юбке, рядом с Нейлой и не стояла. Та одним шепотом вековые деревья пригибает, даже Старший не рисковал с ней спорить.

Когда я уже собирался вставить очередную реплику, эта дамочка обнажила свой короткий, истинно женский клинок и приставила мне к горлу.

– Кто такой?

– Смерть твоя. – Я уже не стучал зубами, ускорение можно применять по-разному, например согреваться с его помощью. Зарвался, понимаю, но мне уже обрыдло, что каждый пятый считает своим долгом взять меня на слабо, попробовать на зуб, и вообще, пора уже самому зубы натачивать. Все, баста, засиделся я в белых и пушистых.

– И с чего мы такие резвые? – Девушка прищурилась и надавила на клинок. По горлу побежала кровавая змейка.

Дальнейшее для зрителей слилось в один поток. Сначала я припомнил лекцию Добряка про магов и магинь. Увы, но даже если ты можешь щелчком пальцев уничтожить целый замок, а такое не под силу даже темным богам, то тебе все равно никуда не деться от своего тела. Игнорируя жгучую боль в спине, я отпрыгнул назад, еще в воздухе выпрямил ноги и оттолкнулся от снежного покрова, благодаря «шагу» я мог бегать по песку, грязи и снегу, как по свежему асфальту. Секунда – и, заломив руки волшебнице, я нанес один точный удар по одному из позвонков. Глаза леди закатились, а изо рта потекла пена.

– Одно движение, и она труп, – прорычал я. – Второе движение – и трупами станете вы.

Вопреки моим ожиданиям девушки не впали в ступор, не стали метать в меня смертельные плетения, они только загнулись в истеричном приступе хохота. А у пышки, как и следовало ожидать, смех звонкий и задорный. За спиной послышались хлопки.

– А солдатик наш непрост. – И перед моим взором появилась та самая стервочка, которой я только что, по идее, пережал нерв. Ничего смертельного, только боль от этого такая, что ни о какой концентрации, необходимой для магии, и речи быть не может.

Мгновение спустя моя пленница рассыпалась мелкой пылью, тут же развеянной поднявшимся ветром.

– Провела, да? – скривился я одновременно и от боли, и от унижения. Видать, рано зубы стал показывать, но ничего, академия уже не за горами.

– Как видишь. – Дамочка развела руками, а затем запустила в меня чем-то светящимся, я не успел заметить, как повалился на землю, и, держась руками за ребра, пытался восстановить дыхание. – Продолжим разговор в таком же духе или, может, поболтаем как культурные люди?

Очухавшись, я сел в позу глубоко оскорбленного человека. То есть скрестил ноги, положил руки на колени и прикрыл глаза.

– К демонам тебя, – прокряхтел я, ребра все еще болели. – Сама виновата.

Девушка хмыкнула и снова обнажила клинок.

– Да ты хоть армию сюда приволоки, – сплюнул я. – Все равно, пока не накормите, говорить не буду.

– Это еще почему?

– Вот ты мне скажи, – я приоткрыл левый глаз и уставился на эту нахальную мордочку, – кто в здравом уме будет лечить человека, пару дней его выхаживать, а потом убивать?

– А может, мы тебя к пыткам готовили.

– Да нет проблем, – пожал я плечами. – Тогда прошу не откладывать – можете приступать хоть сейчас.

Конечно, я рисковал. Темные его знают, что у женщин на уме, а что на уме у конкретно этих дамочек, не знает даже мать-природа. Но с лечением я угадал. Ожога на спине как не бывало, да и остальных болячек я тоже не наблюдаю. Почему несколько дней? Ну так иногда я просыпался и хоть бредил, но память не подводит, я помню две ночи и один день. Да и волосы мне подстригли основательно, под ноль, зато повывели всех непрошеных жителей.

За спиной послышались шаги и хруст снега.

– Держи. – По голосу это была пышка. Обернувшись, я приметил миску, наполненную аппетитным рагу, и деревянную ложку.

– Спасибо тебе, красавица. – Это, конечно, явная лесть, но тем не менее улыбку я заслужил. – Не то что некоторые.

Магиня, а в том, что эти три дамочки волшебницы, я не сомневался ни секунды, как бы невзначай коснулась своими теплыми пальчиками моего плеча и отошла в сторону.

«Полегче там, – подумал я. – А то не ровён час, Ройс голодным волком набросится».

Командирша тоже не упустила этот момент, она укоризненно взглянула куда-то мне за спину, и снова что-то произошло. Прямо под ней вздыбился сугроб, а потом появился миниатюрный каменный трон.

– Теперь поговорим? – спросила она усаживаясь.

– С мохожнохо шлефь.

– Чего?

Сглотнув, я недовольно посмотрел на человека, посмевшего меня отвлекать от первой нормальной трапезы за прошедшую декаду.

– С холодного слезь, – повторил я.

– Заботишься?

– Долг возвращаю, – пожал плечами я.

– Ты нам без малого жизнь должен, – заметила девушка. Демоны, а я ведь даже не знаю, как ее зовут, впрочем, имена остальных тоже неизвестны.

– Так я и вернул тебе жизнь, – сказал я, проглатывая очередную порцию. – При такой погодке да на холодном камне еще минут десять посидишь и загнешься уже дней через пять.

Магиня растянула губки в усмешке и приложила скомканный снежок к камню, тот зашипел и уже через пару секунд растекся водой.

– Сильно. Но я вам уже все равно ничего не должен.

Ухмылка пропала так же стремительно, как и появилась, а рука дамочки потянулась к эфесу.

– Неблагодарный червь, – выплюнула она.

Ну вот, и где, спрашивается, Молчун, когда он так нужен? Сейчас бы один подзатыльник, и вот нас окружают три радушные девчонки, а не эти гарпии.

– Грязные инсинуации. – Я посмотрел в опустевшую миску и отвел ее за спину, через две минуты я уже заглатывал вторую порцию. – Когда я тебя предупреждал о камне, то понятия не имел, что он у тебя с подогревом, и считал, что спасаю тебе жизнь, выдавая столь важную информацию. Так что долг выплачен, мы квиты.

– Да об этом каждая деревенская хлопотушка знает! – Опа, глядишь, на визг перейдет.

– Это уже неважно, – отмахнулся я.

Повисла тишина, нарушаемая лишь стуком ложки. Затем леди кивнула и у моего горла скрестились два меча.

– Опять? – простонал я и одернул самого себя. Я чувствовал нешуточную жажду крови, причем моей крови. Надо как-то выходить из ситуации. Желательно живым, в идеале без долга. – Послушайте, вы сами виноваты. Да, спасибо, что помогли и залатали, но я ведь не дворовый бродяжка, с какой стати вы мне железками своими тычете, угрожаете, пытками страшите, еще допрос какой-то? И что я после этого должен делать? Кланяться вам в ножки и объявлять себя должным по гроб жизни?

Снова тишина, только теперь убивать меня никто не собирается.

– Я, конечно, слышала, что «пробитые» еще те маньяки, – задумчиво проговорила командирша. – Но до сих пор считала это слухами.

Дернувшись, как от удара кнутом, спасибо Ози за бесценный опыт, я взглянул на плечо, там красовалась татуировка и цифра тридцать семь под ней.

– Гадгазаг гунда! – зло прошипел я и замотал «украшение» первой попавшейся тряпкой. – Какого, демоны вас задери, вы тогда устроили это представление?

– Мало ли кто ты, – развела руками командирша. Вот честное слово, готов голыми руками придушить. – Да и больно уж странная татушка у тебя, вроде наемническая, но и отличия есть. Что за рожица такая?

Спасибо тебе, Младший, темные боги тебя полюби, приеду – поболтаем.

– Знак подразделения.

– Какого?

– Особого. – Я, кряхтя и кривясь, поднялся на ноги. Правда, тут же пришлось нагнуться и подтянуть шкуры. М-да, с координацией движений явно не то. Кстати, радует, что ни одна волшебница не покраснела, а то Нейла как-то рассказывала, что среди магинь огромный процент девственниц.

– Ты куда собрался? – спросила пышка. Скорее всего, именно она лекарь, слишком много заботы и внимания уделяет чужаку. – А ну-ка ляг, тебе еще дня три нельзя двигаться, ожог-то я убрала, но там в раны какая-то гадость попала, так что шрамы останутся.

И кто здесь самый умный?

– Не беда, – отмахнулся я. В принципе, какая мне разница, сколько на теле шрамов? Главное, чтобы на лице и ладонях не было, а то всех студенток распугаю. – Пойду-ка по магазинам прошвырнусь.

– Таша, приструни больного. – Командирша встала, и трон втянулся в землю. Что ж, теперь я знаю, как зовут целительницу. – Он явно не в себе.

– Отставить, – рявкнул я, и девушка застыла на месте. – Все со мной нормально, просто тряпьем прибарахлиться нужно.

– Н-да, и где же ты здесь лавки видишь?

Симпатяшка с некоторым беспокойством в глазах поглядывала то на меня, то на мои кинжалы, которые отыскались неподалеку от лежанки.

– А вон в соседней роще, – махнул я в указанном направлении. – Там три человека лагерь разбивают, думаю, они не откажут мне в небольшой услуге.

Волшебницы напряглись, а командирша уже в третий раз обнажила клинок.

– Наших здесь быть не может, – сказала она. – Значит, нимийская разведка.

– Может, накроем их отсюда? – На моей памяти это был первый раз, когда заговорила третья девушка.

– Плохая идея, – покачала головой старшая. – Прицельно не получится, да и внимание привлекать не стоит.

– Во-во, – кивнул я. – Поэтому вы сидите здесь, а я иду на дело.

С этими словами я выдвинул кинжалы и не спеша зашагал к лагерю противника. Пф-ф-ф, тоже мне – разведка, лентяи это, а не солдаты. Разбивать лагерь, не проверив, что делается на ближайшей территории? Да Пило бы им все зубы пересчитал, а я бы еще и добавил, если бы, конечно, Ушастый и Руст мне что-нибудь оставили, все-таки я самый младший в отряде, и очередь веселиться у меня последняя. Удивительно, но магини не стали спорить, они действительно отпустили меня, а я-то думал, что придется еще поспорить. Видимо, нужно различать обычных девушек и девушек-военных.

– Сын мой, разве мало тебе войны? – Ой, как некстати проснулись эти два засранца! Интересно, это мое воображение или реально шиза на почве поглощения одной личностью другой? Хотя ангела это не волновало и он продолжал заливаться соловьем. – Зачем ты идешь убивать людей, не сделавших тебе ничего плохого? Разве мало тебе шкур?

– Отвали, Белоснежка! – Демон, как всегда, поражал меня своим словарным запасом, вроде еще ни разу не повторился. – Тим, делаем так: трех пацанов валим, трех девок валяем, ну… ты понял, а потом ноги в руки и в графский замок.

Вот ведь максималисты, и никак не пойму, кто из них отражение Ройса. А вообще хорошо, что они вернулись, за эти полгода я успел порядком соскучиться по неугомонной парочке. Шиза исчезла, а я нырнул в скрыт. Иногда удача все же поворачивается ко мне кошерной частью, вроде все было плохо: пещера, потом эти скитания, кроты с пантерами, пламя, но вон оно как обернулось. Остаток пути проделаю в компании трех дам, да и трофеев набрал, а под конец вообще сплошная малина, прямо по курсу трое дятлов, не представляющих особой угрозы даже для желторотых новобранцев.

Господа нимийцы обнаружились именно там, куда и указывал Взор. Три обычных паренька, лет по двадцать пять, ютились вокруг хитро сложенного костра. Такой прием позволяет скрыть дым от посторонних глаз благодаря специальному навесу и простенькому амулету, поглощающему продукты горения. Эх, был бы у меня такой, когда я проходил обучение у Добряка, не было бы тех страданий.

Разведчики не выказывали особого напряжения, один вообще завалился на тюфяк и чуть ли не храпел. Двое других дули на кружки с травяным настоем и о чем-то беседовали. Увы, но язык южных соседей я понимаю просто архиплохо, читать могу, но на слух – тут полный провал.

Итак, стоя в двадцати метрах от этих филантропов, жертвующих свою одежду нуждающимся, я уже собирался рвануть в атаку, как вовремя опомнился. Шкуры, все-таки во мне еще не все погибло от студента, нет чтобы дошагать без них, авось не замерз бы, так нет, застеснялся и прикрыл причинные места. Позор, какой позор. Но делать нечего, встав на изготовку, я сбросил с себя тряпки, чем привлек внимание отдыхавших. Еще бы, сидят себе, чуть ли не примус починяют, а тут из воздуха какое-то барахло сыплется, а потом голый мужик с ножами в руках появляется.

В общем, в глазах у парней застыло удивление, смешанное со страхом. Тем не менее, после того как у спящего на горле возникла красная нить, а снег окрасился цветами крови, разведчики очухались. Вскочив, они вытянули свои мечи и ринулись в атаку. Довольно глупое решение. Пропустив первого пацана мимо корпуса, я выставил подножку, нимиец, разбрасывая хлопья снега, кубарем покатился куда-то под откос. Ну, туда ему и дорога, пока взберется обратно, уже успею расправиться с этим.

Второй, вернее третий парнишка тоже не видел во мне серьезного противника. Ну, оно и понятно, когда ты стоишь в полном доспехе и с тяжелым клинком в руках, а против тебя выходит голый мужик с парой кинжалов, то довольно-таки сложно настроиться на серьезную битву. Ну и демоны с ним. Не церемонясь, я поднырнул под ведущую руку, нанес удар в голень, потом отскочил и вмазал пяткой в лицо, не прикрытое забралом. Парень завалился, а я уже вбивал ему «младший» кинжал в глазницу, но тут случилось непредвиденное.

Когда в фильмах людям попадает стрела в задницу, это выглядит смешно. Когда тебе на холоде кидают в задницу стрелку, это больно и неприятно, а еще унизительно. В общем, третий молодчик умирал долго. Сначала я выполнил свой любимый прием и срезал ему руку, но заканчивать не стал. Вместо этого отступил на шаг и, подняв выроненный меч, кинул ему. Тот, сжимая зубы и с некой обреченностью в глазах, поднял оружие и дрожащей рукой направил на меня. Я не жестокий человек, но в последнее время нервы ни к черту, да еще и та деревня перед глазами всплывает всякий раз, когда я вижу нимийского ублюдка.

В итоге на снег упала и вторая хапалка, но добивать я не стал. Вместо этого схватил меч за основание и протянул разведчику. Тот, заливаясь слезами и стонами, что-то кричал, я, может, и хотел понять, но просто не разбирал даже отдельные буквы. Парень схватил клинок залитыми кровью зубами, и в тот же миг я рассек ему горло. Солдат дернулся, попытался схватиться за шею руками, но их не было, лишь жалко подрагивали обрубки. В остекленевших, подернутых смертной пленкой глазах все еще стояли слезы.

– Все-таки плохо на меня Пило влияет, – протянул я, рассматривая залитый кровью холмик. – Это вроде его прерогатива – горячиться.

Еще немного покорив себя, скорее для вида, чем из чувства глубокого раскаяния, я принялся за работу, присущую каждому наемнику – стал обирать трупы. Хорошо, что нимийцы по жизни выше, чем имперцы, и вопрос подбора размера стоял не так остро. Подштанники я себе сварганил из собственных тряпок – увы, но когда человек умирает, то эта часть гардероба «слегка» пачкается. Штаны стянул со спящего, сапоги – у несчастного безрукого, пояс с него же, все остальное забрал у второго убиенного. Когда на руках защелкнулись замки щитков, а кольчужку окутал теплый зимний плащ, я наконец почувствовал себя человеком. Также я прихватил одно серебряное колечко, лежавшее в кармане у все того же обрубленного, и заодно меч с ножнами. Обычный бастард, лезвие в сто десять сантиметров и эфес пятнадцать, вместо гарды крестовина, но и это сойдет, сабель-то все равно нет.

В целом процесс занял не больше получаса, и к девушкам я возвращался уже в полном обмундировании. Магини сидели вокруг костра, оборудованного аналогичными прибамбасами, и о чем-то болтали.

«Не верю, – подумал я. – Наверняка следили. Как? Да они же волшебницы, кто их знает, может, что-то вроде жучка подвесили».

– О, ты уже вернулся. – Ну-ну, в глазах обернувшейся командирши я увидел толику презрения и омерзения. Значит, подглядывали, значит, дружить не хотим. – А мы тебя к вечеру ждали.

– Да делов-то, – отмахнулся я и достал колечко. Тиша еле заметно дернулась. Интересно, они что, войны совсем не видели. – Лови, подарком будет.

Я кинул украшение целительнице, та рефлекторно его схватила, но потом выронила, будто в руках у нее не холодное серебро, а раскаленный уголек.

– Какая я безрукая, – вскинулась она и стала рыскать в снегу руками, тем самым только еще глубже загоняя кольцо куда-то вниз.

– Эх ты, – укорил я ее. – Не дело это – подарки разбазаривать.

Чувствуя на себе прожигающие взгляды, я развернулся и зашагал в противоположном от лагеря направлении.

– Не советую вам здесь задерживаться, – сказал я, закидывая за плечи мешки. – Разведчики без лошадей были. Так что нимийская армия меньше чем в декаде пешему отсюда.

Не оборачиваясь, я пошел в сторону «своей» армии. Старший, когда давал нам карту, показывал, где должен находиться стоялый лагерь. Вот только одно но – переход через Гребень у армии должен занять дней пять. Потом в лагере они дожидаются хвоста и обозов, которые идут еще дней семь. В общей сумме не шибко больше декады, я же уже отсутствую дней пятнадцать, не меньше. И хорошо, если бы я знал дальнейшие планы Северного фронта, но кто их там, штабных, разберет. Может, нас против партизан отправят, может, на тракты выставят, чтобы кислород стране перекрывали. Маловероятно, что нас снова отправят в рубку, слишком устали солдаты, слишком сильно пострадал личный состав и маги. Ну и последний вариант: оставят в осаде какого-нибудь приграничного города. Лично я от такого поворота событий не откажусь. Осада продлится минимум два-три сезона, как раз контракт выйдет, а денег на академию худо-бедно наскребу. Сейчас по финансам туго – за мной приписано двести пятьдесят восемь золотых, около полусотни ушло на вычеты. За еду, за снаряжение, лекарские услуги и так далее. Оказалось, что наемничество не так уж и прибыльно, как казалось по первости.

– Так и будешь хромать до самого фронта? – Неудивительно, что девушки меня уже догнали, у них лошадки, а мне стрелка в задницу угодила.

– А есть другие предложения?

Командирша подъехала поближе и протянула руку. Это она серьезно? Ехать на лошади позади дамы?

– Либо так, либо хромай дальше, – уточнила девушка, заметив выражение моего лица.

– Туше, – смирился я, признавая поражение.

Волшебницы, понятное дело, этого выражения не знали, но общий смысл уловили.

– Может, познакомимся уже? – спросил я, усаживаясь поудобнее и обвивая руками талию леди.

– Руки, – прошипела симпатяшка.

– Прости, – усмехнулся я. – Сами видели, у меня боевое ранение, боюсь, свалюсь ненароком. Меня, кстати, Ройсом зовут.

Сидеть действительно неудобно, а каждый рывок лошади отзывался ноющей болью.

– Ничего мы не видели, – буркнула Таша, пристроившаяся к нам с правого борта. – Просто в самом конце по округе прокатил всплеск смерти, но он какой-то мерзкий был. Ты что, там пытал кого-то?

Вы чего-то поняли? Я – нет, что за всплеск такой и как они его почувствовали, или здесь некромант присутствует.

– Нормальные люди на приветствие отвечают приветствием, – напомнил я, – а не устраивают допрос. И нет, я никого не пытал, просто один солдатик решил бить в спину, промахнулся и угодил мне в правое полужопие, пришлось его убивать с особой жесткостью. И если вы смогли почувствовать этот всплеск, то, может, найдутся и другие такие?

– Конечно найдутся, – обрадовала меня командирша. – Только мы вовремя все прикрыли и разберется разве что некромаг, да и то лишь тот, что посильнее. Да, раз уж ты так настаиваешь… Меня зовут капитан Сильвия Сильверстоун, командир отряда «Слепые кошки», подразделение приписано к Северному фронту, третьему батальону магов. Являюсь старшим адептом земли, боевой маг. Мои подчиненные – лейтенант Свата Гэмбел, адепт огня, боевой маг, младший лейтенант Таисия Холинэл, младший адепт света, целительница.

– Ну вот и познакомились, – кивнул я. – Кстати, тебе очень идет.