Текст книги "Темный город"

– Двенадцать тысяч восемьсот пятьдесят рублей, – подвел общий итог парень и посмотрел на меня. Я, не торгуясь, протянул ему пятнадцать тысяч. Пока ожидал сдачу, распихал по карманам патроны и обойму. ТТ сунул в карман, а новый пистолет – в кобуру и повесил на пояс. Перекинув винтовку через плечо, я, почти довольный, покинул магазин.

Выйдя из подвала, глубоко вдохнул полной грудью холодный воздух Темного города. Ну вот я и готов. Осталось собрать вещи и… Тень, дождись меня! Пожалуйста, дождись. Вот только еще одно дело здесь закончу…

Стук в обитую дерматином дверь глухо разнесся по подъезду. Я перестал стучать и потопал ногами о ступеньки, сбивая снег. За этим занятием меня и застала открывшая дверь девушка. Большие синие глаза, подкрашенные в рыжий цвет волосы, милое приятное лицо.

– Вам кого? – удивленно спросила она и тут заметила висевшую на плече винтовку. Слова застряли у нее в горле, и в этот момент я наконец обернулся. – Ты?!

– Привет, Марина. – Я попытался улыбнуться как можно искреннее, хотя на душе уже начали поскребывать кошачьи коготки. Эх, зря я сюда пришел! – Андрей дома?

– А куда он денется, – усмехнулась девушка. – Проходи.

– Спасибо. – Я переступил порог и поставил «хеклер» в угол. Куртку снимать не стал, только снял ботинки и прошел в комнату.

Андрей жил в двухкомнатной «хрущевке», и, казалось, вся комната была пропитана духом того времени. Ковер на стене, старый шкаф, тумбочка для телевизора без телевизора, продавленный диван, большой полированный стол и два кресла, в одном из которых сидел Андрей.

– Ты?! – Он изумился еще больше, чем его жена. – Что тебе здесь надо?

Я медленно вдохнул воздух дедушкиной квартиры. Старый, немного затхлый, но все-таки родной. И только потом ответил:

– Ну привет, брат.

Андрей младше меня на пять лет и абсолютно на меня непохож. Круглолицый, полноватый, светловолосый. Но он был моим братом, и он меня ненавидел.

– Что тебе здесь надо? – повторил Андрей.

– Поговорить. Я присяду? – Не дожидаясь ответа, я сел на диван. – Мы ведь родственники? А они иногда общаются. Не знал?

– Общаются… Где же ты был все это время?

– Я тебе адрес оставлял. И кстати, это ты не хочешь со мной общаться.

– Может, чаю? – внезапно вклинилась Марина. – Или водки?

– Лучше чаю. – Я опять выдавил из себя улыбку.

– Лучше водки. – Андрей мельком глянул на жену, и наши глаза снова встретились.

Марина ушла на кухню и там загремела чашками и рюмками.

– Тебе нечего делать в этой квартире! – яростно прошипел брат.

– То есть в другом месте мы могли бы поговорить? Здесь, по крайней мере, ты от меня не сбежишь.

– Это мой дом, и я могу тебя выгнать!

– Да ты что? – Я ожидал подобного приема, поэтому держал себя в руках. Это зарвавшихся придурков надо сразу валить, а с нормальными людьми можно спокойно поговорить. – Как минимум половина квартиры моя, так что заткнись и дай мне договорить.

Вернулась Марина с большим подносом, на котором стояли две кружки с чаем, три рюмки и бутылка водки.

– На всякий случай, – подмигнула девушка, игриво тряхнув медного цвета челкой.

Протянув мне кружку с чаем, она взяла вторую и с ногами забралась в кресло. Укрылась пледом и, грея руки о кружку, собралась слушать наш разговор. Андрей налил водки и быстро опрокинул в себя рюмку, даже не поморщившись.

– Ну говори, – недружелюбно буркнул он, наполняя рюмку второй раз.

Я глотнул горячего чая и медленно произнес:

– Я завтра ухожу в Светлый город. Могу не вернуться, так что зашел попрощаться.

– В Светлый?! Зачем? – удивленно спросила Марина. В отличие от мужа, она относилась ко мне вполне дружелюбно.

– А здесь ему уже просто убивать некого, – все так же хмуро буркнул брат. – А кровушка-то молодая кипит. Или ты опять бежишь от себя, Темный? Как в тот раз?

– Ты мне это до смерти будешь вспоминать? – Я зло посмотрел ему в глаза. – Я тогда сделал свой выбор.

– Сделал выбор и ушел, оставив нас с матерью! – заорал Андрей, брызгая слюной. – А она тебя так и не дождалась! И ты знаешь, что я тебе этого никогда не прощу!

«Хуже, что я себе этого сам не прощу», – подумал я, а вслух сказал:

– Я не мог здесь оставаться. Мы это уже обсуждали, и одного раза мне хватило с головой. Я не за этим сюда пришел.

– Милый, – Марина попыталась вклиниться в наш разговор, – дай ему договорить.

Но Андрея уже понесло:

– И не подумаю! Я уже говорил, что ему здесь не рады. Мне плевать, если он не вернется, мне плевать, если он вернется, мне плевать, зачем он туда идет. Я вообще не хочу его видеть!

– Чай хотя бы можно допить? – Я холодно посмотрел на брата.

Он поперхнулся своими ругательствами и удивленно уставился на меня.

– Ты ненормальный, – как-то обреченно проговорил Андрей, наливая себе третью рюмку.

– Знаю, – усмехнулся я.

Я слышал это задолго до того, как мир взорвала Третья мировая. И думаю услышать еще не раз.

– Посмотри, кем ты стал! – зло бросил мне Андрей.

– Не понимаю, о чем ты? – Раздражение росло, но я по-прежнему продолжал держать себя в руках. Марина тихо сидела в кресле, поджав ноги и внимательно наблюдая за нами своими большими темно-синими глазами. – Я не ссориться сюда пришел.

– Вот об этом я и говорю. Тебе плевать на окружающих. Даже на своих родственников. Зачем ты пришел, Темный?

– Я пришел, чтобы увидеть своего брата.

– Увидел? А теперь проваливай! Тебе не следовало приходить. Убийце не место в этом доме!

– Убийце?! – Я медленно поднялся с дивана. – Что ты знаешь о смерти, чистоплюй?

– Я знаю, что никогда бы не смог убить человека! – Андрей тоже вскочил на ноги. – А у тебя руки в крови уже по локоть. Если не по плечи. Неужели так просто взять и убить человека? А свою первую жертву ты тоже убил так просто?

Зря он это сказал. До последнего момента я сдерживался, но теперь… Я резко ударил Андрея под дых, а затем схватил за грудки и прижал к стене.

– Убийство?! – прошипел я ему в ухо. – Хочешь знать о моем первом убийстве? Хорошо, я расскажу тебе!..

Ночь была душной и жаркой. Хотя на Ближнем Востоке это неудивительно. Все сорок три человека ужасно устали после дневного перехода, и заброшенный детский сад показался майору прекрасным местом, чтобы разбить лагерь. Наскоро перекусив, солдаты разбрелись по комнатам и буквально рухнули на найденные матрасы. Распаковывать спальники сил уже не было. Через минуту спали все, кроме меня и еще одного парня, – нас поставили в караул. Парень, чьего имени и лица я не помню. Не хочу помнить…

Город был пуст. Разрушенный, практически полностью уничтоженный, он вряд ли теперь будет когда-то восстановлен. Даже бродячие животные покинули его. Ушли, оставив горы обглоданных человеческих костей. Если бы не усталость и надвигающая ночь, вряд ли мы остановились бы здесь.

Мы стояли у чудом сохранившихся ворот и сжимали в потных руках автоматы. Стояли молча. Говорить не хотелось. Хотелось спать. Но нашего желания никто не спрашивал. Приказ есть приказ. Ему подчиняются и ветераны, и сопливые новички, вроде нас. Последние, кого смогли собрать ушлые сержанты.

Она пришла около одиннадцати часов ночи. Возможно, чуть позже. Девочка лет шести. Худенькая, как тростинка, со светлыми, короткими, давно не мытыми волосами, одетая в штаны и плотную мужскую рубаху, застегнутую на все пуговицы. Рубаха была ей настолько велика, что скрывала колени.

Девчушка появилась настолько внезапно, что мы едва не заорали от неожиданности. Девочка остановилась метрах в пяти от нас и что-то сказала.

– Что? – переспросил мой напарник.

Девочка повторила чуть громче.

– Ты понимаешь, что она говорит? – Солдат посмотрел на меня.

Я отрицательно покачал головой.

– Я отведу ее к майору. – Парень протянул девочке руку.

– Постой! – Я перехватил его запястье. – Мы даже не знаем, кто она и чего хочет?

– С ума сошел? Она ребенок. Что она может нам сделать?

Он схватил девочку за руку и потащил за собой к детскому саду. Он даже не попытался обыскать ее, а зря. Зря!

Луна светила довольно ярко, позволяя спокойно наблюдать за ними.

Я не знаю, почему девочка не стала ждать, пока они войдут в здание. Возможно, у ребенка просто сдали нервы. А возможно, ей просто надоела эта «игра». Ей ведь наверняка рассказали про очень интересную игру. А дети все-таки слишком нетерпеливы.

Когда до дверей осталось метров десять, в руке девочки тускло блеснул нож, и, прежде чем я успел крикнуть, он по рукоять ушел в живот солдата. Парень вскрикнул, ноги его подкосились, и он повалился лицом в песок, пытаясь инстинктивно зажать руками рану. Я словно окаменел, наблюдая за смертью товарища, а девочка тем временем выхватила из кармана рубахи гранату и, радостно вопя, побежала к дверям садика. Дверям, за которыми спали четыре десятка солдат.

«Они все погибнут», – мелькнула в голове странная мысль.

Я упал на одно колено и, почти не целясь, нажал на курок автомата. Сначала мне показалось, что я промазал. И только спустя долгую секунду я понял, что пуля просто прошла сквозь тонкое девичье тельце насквозь. Девочка сделала еще несколько шагов, и только тогда на ее рубашке, между лопаток, стало проступать кровавое пятно. Малышка споткнулась и, не издав ни звука, рухнула на землю. Граната с чекой выпала из ее худенькой ручки и откатилась в темноту.

– Тревога! – заорал я, и как раз вовремя.

Они полезли со всех сторон. Бандиты и мародеры, с масками на лицах, вооруженные найденным или отобранным где-то оружием. Двадцать человек, как мы потом посчитали. Двадцать человек, из которых половине не исполнилось и шестнадцати лет. Из сорока трех солдат нас осталось тридцать пять.

В ту ночь мои пули нашли еще несколько целей, но как падала та девочка, я не забуду никогда. Майор, как только мы добрались до основных сил, отвел меня в штаб и представил одному из полковников. А тот позаботился, чтобы мои природные навыки и инстинкты нашли свое применение…

Правда, об этом я уже не рассказывал. Молча посидев еще минут пять, я медленно поднялся. Вышел в коридор, надел ботинки, повесил на плечо винтовку и, глядя прямо перед собой, произнес:

– Они посылали детей, чтобы те своим невинным видом подкупали сердца солдат и совершали диверсии. С ними нельзя воевать. Их нужно просто убивать. И если ты этого не умеешь, то умрешь сам. Раньше, чем тебе этого хочется. Что ж, прощай, брат! Марина, всего хорошего…

Дверь за мной тихо захлопнулась.

Часть вторая
ТЕМНЫЙ И СВЕТЛАЯ

Проклиная этот белый свет,

Он не знал, и она

Затруднялась дать ему ответ:

Почему не судьба.

«Кукрыниксы»

Если вам не нравится зима,

Мой огонь добавит вам ума.

«Эпидемия»

Глава 1
Снег и кровь

Сокол и острый нож

Голубой небесной стали —

Обереги твои из иных миров.

Быстрых псов ты возьмешь,

Чтобы в холод согревали

И могли говорить на языке волков —

Сердце Мира – с тобой!

Catharsis

В столь ранний час желающих выйти из Темного города было всего четверо, а вот попасть внутрь стремились очень многие. Жители всех окрестных деревень ломились в ворота, едва ли не с боем выколачивая места в очереди. А поскольку почти все что-то везли на санях и телегах, то неудивительно, что очередь растянулась на несколько сотен метров. Крики и ругань раздавались со всех сторон, иногда в толпе звучал детский плач. Два десятка хмурых, невыспавшихся Стражей проверяли содержимое повозок, грубо распихивая чересчур наглых и назойливых селян. Чуть в стороне от них стояла пара Инквизиторов и тройка магов. Мало ли кто попытается пробраться в город в санях, прикрытых брезентом, рогожей и старыми коврами.

Я не стал подходить к ним. Просто кивнул издалека. Мне неудержимо хотелось поскорее покинуть город.

Когда я пришел к Северным воротам, Серега и Виктор уже были там, а Игорь подошел буквально через десять минут, так что мы могли выдвигаться. Правда, возникла небольшая заминка, когда Сергей предложил раскидать между всеми провизию. Открыв рюкзак, он высыпал на снег его содержимое.

– Серега, что это? – удивленно спросил я, разглядывая три пачки лапши быстрого приготовления. – А жрать мы что будем?

– Да ладно, чё ты? – фыркнул Серый. – Забыл, как студентом был?

– Я и в студенческие годы эту дрянь не ел.

Серега хмыкнул и достал по пачке гречневой и пшеничной крупы, две пачки макарон, четыре банки тушенки и две буханки хлеба.

– Уже лучше, – улыбнулся я, – но тебе не кажется, что этого мало?

– Темный, чё ты ко мне пристал с самого утра? – огрызнулся мой друг. – Дойдем до Донского, там затаримся еще. Не вижу никакого смысла переть с собой еще три лишних килограмма жратвы.

Я не стал спорить. В конце концов, он был прав. Быстро распихав провизию по рюкзакам, мы направились к первым воротам. Стену возводили очень быстро, используя старые плиты разрушенных домов, а кое-где просто оставляли целые дома, вплетая их в ленту стены и лишь закладывая входы, выходы и окна кирпичом. Но вот ворота строились профессионально. Сначала снаружи шли первые ворота высотой всего около трех метров, сделанные из дерева и обитые стальными листами, а через тридцать шагов стояли внутренние ворота высотой около семи метров и толщиной около пяти сантиметров. Пять сантиметров литой стали, которая прекрасно защищала город от лезущих с равнин орков. Правда, это раньше они лезли напролом, но, после того как поняли, что против автоматов с луками не попрешь, их пыл поубавился, однако набеги на деревни и хутора они не оставили.

Вот в промежутке между первыми и вторыми воротами Стража и проводила осмотр входящих в город людей. Расстояние между стенами – всего метров десять, поэтому развернуться там было довольно сложно. Но мы вышли практически беспрепятственно. Подпись мэра в документах отмела лишние вопросы у Стражей, а висевшие на груди автоматы – у селян. Быстро пройдя этот небольшой тамбур, мы наконец-то покинули Темный город, полные уверенности в том, что вернемся сюда целыми и невредимыми. Я был в этом заинтересован даже больше остальных, потому что сегодня утром Маша пообещала, что, если с Игорем что-то случится, я лишусь очень интересной части своего тела.

Очередь, как я и предполагал, растянулась на пару сотен метров, но вот закончилась и она, оставляя нас наедине с холодными пустошами квадрата. Тучи сегодня были светло-серыми и очень далекими, сквозь них проступал бледный диск солнца. Выпавший позавчера снег еще не успел потемнеть и по разные стороны от дороги лежал белой скатертью.

Пару километров нам еще попадались остатки разрушенных зданий, тлеющие кучи мусора, ржавые остовы автомобилей, но потом под снегом пропали и они, и я наконец-то позволил себе слегка расслабиться и рассмотреть своих спутников. У Сереги над головой крест-накрест торчали рукояти сабель. Похоже, он сначала надел ножны, а сверху нацепил рюкзак. На груди у него висела британская винтовка SA-80 с оптическим прицелом. У Виктора на боку болтался небольшой метательный топорик, а за спиной висел «калашников», казавшийся игрушкой в огромных ручищах Ворона. Музыкант беззаботно насвистывал какую-то песенку, но руку все же держал на цевье винтовки FN FAL. Интересно, где мои друзья раздобыли такие редкие и дорогие вещицы? Сам же я повесил кобуру с «зиг зауэром» на пояс, в правый карман спрятал ТТ, в левый – одну склянку с «Жидким Огнем». На груди, само собой, висела винтовка G-3. Колья в рукавах, булава на поясе и сосуды с «Хамелеоном» и «Кровью Дракона» в петельках на внутренней стороне куртки. Глубоко на дне рюкзака лежал балахон и перчатки Инквизитора.

Изредка на дороге попадались люди, но все они двигались нам навстречу. А я ведь надеялся набиться в попутчики к какому-нибудь человеку с санями. Но, по-видимому, не судьба.

– Темный, – внезапно окликнул меня Игорь, который, видимо, от природы не мог молчать больше двадцати минут, – ты же как черная ворона на белом снегу. Тебя же первого, если что, застрелят.

– Его прозвище обязывает, – хмыкнул Виктор. – К тому же обычно сначала стреляют в самого разговорчивого.

– Или в самого здорового, – тут же отбился демонолог.

– Или в самого хмурого…

Мы втроем обернулись и посмотрели на Серегу, который после разговора перед воротами вообще ни разу не раскрыл рот. Мой друг автоматически переставлял ноги, но мысли его были не здесь. Либо они остались в Темном городе с Таней, либо уже были в Светлом городе с лысым жрецом.

– А давайте себя как-нибудь называть. – Игорь снова разрядил затянувшееся молчание. – Фантастическая четверка, например. Хотя нет. У них же была девушка. Тогда, может быть, мы будем как черепашки-ниндзя? Чур, я буду Рафаэль.

Так, перебрасываясь шуточками, мы быстро двигались вперед. Серый продолжал молчать, но через какое-то время я перестал обращать на него внимание. По краям дороги начали попадаться кусты, которые вскоре переросли в сплошные посадки, и нужно было держать ухо востро. Но до полудня мы прошагали без приключений и свернули с дороги, чтобы перекусить.

Наломав хвороста, быстро развели костер, растопили снег и все-таки съели Серегину вермишель. Вкуса эта гадость все равно не имела, но желудок наполнила. Надолго ли? Начальник охраны мэра и на привале ничего не говорил. Лишь когда мы снова отправились в путь, на мой вопрос, правильно ли идем, буркнул: «Правильно». И снова замолчал.

Посадки тянулись по обе стороны дороги унылыми полосами, лишь изредка расступаясь и открывая взору пустые белоснежные равнины. Иногда из-под снега выглядывали полуразрушенные одноэтажные домики, и я пытался угадать, какой поселок был на этом месте. Касьяновка? А может, Пешково?.. Сейчас все они выглядели одинаково.

Спустя час после привала кусты справа затрещали, и перед нами выскочил заяц. В два прыжка он пересек дорогу и скрылся в кустах слева. Игорь вскинул автомат, но зайца уже и след простыл. Зато вслед за косым на дорогу выскочило нечто, отдаленно напоминающее человека. Ростом мне по пояс, существо было темно-зеленого болотного цвета, толстое, с длинными руками, которые оканчивались острыми черными когтями. Пасть у уродца занимала едва ли не половину головы, а внутри пасти красовались крупные желтые зубы. Существо было то ли слишком голодным, то ли глупым, но, завидев нас, оно радостно взвизгнуло и, раскинув руки, кинулось на Игоря, словно намереваясь его обнять.

Музыкант фыркнул и одним выстрелом прострелил твари голову. Маленькое тельце кувыркнулось в воздухе и осталось лежать, заливая снег красной кровью.

– Что это? – поинтересовался демонолог, подходя к существу и пихая его носком ботинка.

– Первый раз вижу, – честно признался я, пока не спеша приближаться к зверушке. Вдруг он был не один?

– Это хобл, – ответил Виктор. – По крайней мере, мне их так описывали. Не переживайте, они охотятся и живут только поодиночке. Роют норы недалеко от водоемов.

– Значит, тут где-то есть речка? – оживился Игорь. – Айда купаться!

Я только сокрушенно покачал головой. Неисправимый человек.

Отбросив тело хобла с дороги, мы продолжили путь.

Солнце медленно катилось к горизонту. Посадки кончились, и снова начались снежные равнины. Тут приходилось быть особенно осторожными, потому что из-под снега вполне мог выбраться какой-нибудь монстр, типа снежного человека или, что хуже, снежного тролля. Еще можно было нарваться на лежбище ледяных бабочек, и это было бы уже совсем плохо. Бабочки сами по себе в общем-то безобидны, а когда они стаей летают на свету, ими можно любоваться бесконечно, но если их потревожить во время сна, то стая моментально облепляла жертву, и та замерзала насмерть. А спали бабочки как раз прямо в снегу, так что приходилось постоянно смотреть под ноги и по сторонам.

Вдали уже показался небольшой лесок, в котором решено было остаться на ночь, когда шедший впереди Виктор остановился и поднял сжатую в кулак руку. Мы осторожно подошли к нему, снимая автоматы с предохранителей.

– Ну чего там? – нетерпеливо зашептал Игорь, выглядывая из-за плеча Ворона.

Здоровяк лишь молча указал на изрытый впереди снег. Причем изрыт он был так, словно под ним прошел крот. Ветвящиеся ходы в руку толщиной паутиной раскинулись на довольно приличном расстоянии. Но какие кроты зимой?

– Черт! – выругался я. – Надо было хоть какого-нибудь проводника найти. Который наверняка знает, что можно встретить за пределами города.

– М-да, – кивнул демонолог. – Ну что, обойдем?

– Придется. Тут идти-то метров пятьдесят всего.

Парни кивнули, но едва мы сделали несколько шагов вправо, как снег под ногами зашевелился, и на поверхности показалась острая крысиная мордочка. Зверек фыркнул и потянул носом воздух. По-видимому, запах ему не понравился, потому что он ощерился и нырнул обратно под снег.

– Вряд ли такая мелочь сможет доставить нам неприятности, – как-то неуверенно пробормотал Виктор.

– Ты зубы его видел? – Вопрос был риторическим. Зубы у крысюка были длиной сантиметров семь и в палец толщиной. Такие зубы насквозь пробьют подошву ботинок, если зверь решит напасть из-под снега.

– Давайте просто обойдем, – предложил я. – Предпочитаю не связываться с дикими животными.

– Поддерживаю, – откликнулся Музыкант.

Все как-то сразу почувствовали себя неуютно. В Темном городе мы знали, чего ожидать, там мы были уверены в своих силах, а здесь все вокруг было новым и неизвестным. И хотя оружие давало неплохие шансы, все же червячки сомнения начали подтачивать наши мысли. Правильно ли мы вообще поступили, вчетвером отправившись в столь опасное путешествие?

По широкой дуге мы обошли паутину «кротокрыса», как я сам для себя назвал зверька, и, уже беспрепятственно добравшись до опушки леса, принялись готовиться к ночевке. Правда, сначала мы все же ушли метров на сто в глубь леса. Там отыскали подходящую полянку и принялись ставить палатки.

Стемнело очень быстро, так что мы развели костер и повесили над ним котелок со снегом уже в темноте. Снег быстро таял, и котелок приходилось наполнять им еще три раза. Дождавшись, когда вода закипит, мы всыпали в котелок пакет гречки и расположились вокруг костра. Когда крупа была уже почти готова, Серега открыл одну банку тушенки и вбухал в кашу. Над поляной сразу поплыл соблазнительный аромат. И в это время мы услышали треск веток. Довольно громкий треск. Кто-то приближался к нам со стороны дороги и при этом старался шуметь как можно громче, чтобы мы знали о его приближении. Серега и Виктор быстро взяли на изготовку автоматы, я остался сидеть, сунув руку в карман и сжимая холодную рукоять ТТ.

Ветки раздвинулись, и в яркий круг костра вышли трое. Старик лет шестидесяти, одетый в бобровую шубу, и два мужика, одному из которых было лет тридцать пять, а другому не больше двадцати. Оба парня были одеты в одинаковые черные куртки из кожзаменителя и синие джинсы. Несмотря на разницу в возрасте, было видно, что они братья. Что тут же и подтвердил старик.

– Добрый вечер, – поздоровался он, поднимая руки и показывая, что они пусты. – Меня зовут Дмитрий Степанович, а это мои сыновья – Иван и Артем. Мы едем из Темного города в Недалекое. Это поселок сразу за лесом. Правда, стоит он не на главной дороге, а в нескольких километрах к востоку, так что его можно и не отыскать среди степи. Но, кажется, мы не рассчитали время, и ночь застала нас в дороге. Мы заметили ваш костер и хотим попросить разрешения присоединится к вам.

Серега опустил автомат, но на предохранитель ставить не стал. Игорь вопросительно посмотрел на меня. Я ответил не менее вопросительным взглядом. Демонолог едва заметно качнул головой.

– Вы сказали, что приехали, – ответил я, – но я не вижу никакой лошади.

– С лошадью остался мой средний сын, я не хотел тащить животное напрасно через кустарник, если вы не желаете себе компании, – ответил старик.

– Что ж, разумно, можете присоединиться к нам, но откуда нам знать, что вы люди, а не что-то похуже?

– Что ж, я ожидал этого, когда шел к костру, – хмыкнул Дмитрий Степанович. – Но я ведь не побоялся прийти сюда. Если люди перестанут доверять друг другу, то как же мы тогда выживем в этом мире? И стоит ли тогда выживать?

– Оставайтесь, – расхохотался я. – По крайней мере, вы не мертвецы и не демоны, а с остальными, я думаю, мы справимся.

Старик с благодарностью улыбнулся и бросил младшему сыну:

– Артем, сходи за братом.

Парень кивнул и скрылся за деревьями. Минуты через три он вернулся в сопровождении другого парня лет двадцати пяти и саней, в которые была запряжена гнедая кобыла. Что лежало в санях, я не разглядел, к тому же они были накрыты куском брезента.

– Это мой средний сын Михаил, – представил парня Дмитрий Степанович, – а это…

– Темный.

– Музыкант.

– Серый.

– Ворон.

Старик оторопело уставился на нас, а потом понимающе кивнул.

– Эх, молодежь, – пробормотал он. – Вечно в какие-то игры играют.

На поляне сразу стало тесно, поэтому, пока Ворон раскладывал кашу по мискам, Артем выпряг лошадь, повесил ей на морду торбу овса и отвел за деревья. Дмитрий Степанович не стал нахлебничать, и в общий стол добавились маринованные огурцы, квашеная капуста и половина копченой курицы. Конечно, на восемь здоровых мужиков этого было маловато, но зато в нашем меню появилось хоть какое-то разнообразие. Под конец трапезы Серега достал из недр рюкзака банку с медом, которая с хлебом ушла на «ура».

Вымыв посуду талым снегом, парни разбрелись по палаткам. У костра остались только я, Серега и глава семейства. Его сыновья залезли в сани и тихо о чем-то переговаривались. Спать они, по всей видимости, собирались тоже там.

– Могу я поинтересоваться, куда четверо молодых людей держат свой путь? – задал вопрос старик.

– В Светлый город, – спокойно ответил я, ожидая подобного вопроса.

– Вчетвером?!

– Да. А что вас так удивило?

– Вы либо сумасшедшие, либо слишком уверены в своих силах.

– А сами-то как думаете? – усмехнулся я.

– На первый взгляд вменяемые, – улыбнулся старик. – Именно поэтому я и заговорил с тобой сейчас. Я так понимаю, что никто из вас еще не был за пределами города?

Я напрягся. Обычно такие разговоры начинаешь перед тем, как завалить собеседника. Вполне возможно, что под брезентом на санях лежит пара автоматов, а парни в палатке ничего не подозревают.

– Это так заметно? – внешне спокойно отозвался я, бросая взгляд на Серого, но мой друг опять ушел в свое ступорное состояние и на наш разговор не реагировал.

– Вообще-то если бы вы были знакомы с местной фауной, то никогда бы не остановились в этом лесу.

Я, уже не стесняясь, вытащил пистолет из кармана и направил на Дмитрия.

– Старик, если вы решили напасть на нас, то предупреждаю, ты умрешь первым.

Дмитрий Степанович недоуменно посмотрел на меня и расхохотался.

– Да, я не ошибся, вы сумасшедшие, – отсмеявшись, проговорил он. – Ты – точно. Но дело в том, что месяца три назад здесь стали пропадать люди. И я вышел к вашему костру в надежде пережить эту ночь. Потому что в пути у нас нет шансов.

– Прости, старик. – Я убрал пистолет в карман. – Я не могу рисковать жизнями своих друзей, ведь по большей части здесь они по моей вине. Если хочешь, можешь спать в одной из палаток. Они двухместные, но не можем же мы оставлять нашу стоянку без часовых?

Около полуночи я растолкал Виктора, а сам завалился спать. Правда, проспал недолго. Минут пять. Потом палатку сорвала с места пронесшаяся мимо лошадь, оглашая лес сумасшедшим ржанием. Похоже, что животное оборвало узду и бросилось бежать сломя голову. Чуть позже мне пришла в голову мысль, что она могла и наступить копытом мне на голову, но тогда думать было некогда. Я одним движением вскочил на ноги, снимая винтовку с предохранителя. Рядом поднял голову Игорь и, увидев меня с оружием в руках, мгновенно оказался на ногах.

– Веселуха? – спросил он, хватая свой автомат.

– Сейчас узнаем, – хмыкнул Виктор. – Эй, Дмитрий Степанович, вы не в курсе, что это с вашей лошадью?

– Она испугалась. – Старик и три его сына уже были рядом. Иван сжимал в руках топор, а Михаил старую двустволку. Артему, похоже, как самому младшему, оружия не досталось.

– Это мы заметили, – буркнул Ворон, но развить свои идею не успел.

Кусты невдалеке затрещали. Я резко обернулся и метнул в ту сторону первую колбу «Жидкого Огня». Сухие деревья вспыхнули, и в ярком свете пожара мы все увидели нечто. Существо было около двух метров ростом, но при этом страшно сутулилось и передвигалось на полусогнутых ногах, так что на самом деле его рост был еще больше. Сквозь фиолетовую кожу отчетливо просвечивали ребра, длинные руки больше напоминали плети, а из запястий вдоль уродливых ладоней торчали костяные колья. Голова была на удивление маленькой, с короткими черными волосами, торчащими ежиком. Уши отсутствовали вовсе, как и нос. Из безгубого рта скалились острые частые зубы, синие глаза ничего не выражали. У его ног суетились существа высотой не более метра, тоже страшно худые, словно высохшие. Только спустя мгновение я понял, что они не живые. Кто-то напоил жизнью давно умершие тела, и, насколько я понял, этим «кем-то» и был фиолетовый монстр. В его свите я насчитал около полутора десятков мумий. Хорошо, что лес в этой части был достаточно редким и все это мы увидели, находясь примерно в пятидесяти метрах от высокой твари.

– Почему он сиреневый? – поинтересовался Игорь.

– Он фиолетовый, – поправил Музыканта Серега. – Наверное, от холода посинел. Точнее, посиреневел.

– Мы погибли! – прошептал Дмитрий Степанович и принялся читать молитву.

Я предпочитал более радикальные методы и поэтому просто выпустил по монстрам короткую автоматную очередь. Я не пытался поразить высохшие мумии, но я надеялся, что, убив их предводителя, лишу жизни весь отряд.

Пули вошли существу в грудь. Оно недовольно заворчало и взмахнуло лапой, а мы все стояли и с ужасом смотрели, как раны на его груди быстро затягиваются. Через несколько секунд от них не осталось и следа, а монстр двинулся в нашу сторону. Сквозь полыхающие кусты он прошел абсолютно спокойно, даже не поморщившись.

– Это уже не забавно, – пробормотал Виктор.

– Да уж, – хмыкнул Музыкант. – Здесь я бессилен. Это не демон.

Расстояние между нами и чудовищной компанией стремительно сокращалось.

– Отступаем! – принял я решение и дал еще одну очередь, надеясь хоть как-то задержать прущую на нас толпу нежити.

– Куда? – удивленно вытаращился на меня Музыкант. – Лес же кругом. Нас просто загонят и схарчат.

– Мы же от поля недалеко ушли.

– А на поле нас вообще в два счета догонят, – внезапно подал голос Серега. – Ты же некромант, сделай что-нибудь.

– Я не в силах разорвать заклинание, которое удерживает этих мертвецов. К тому же наша основная проблема не они.

В этот момент основная проблема резко взмыла в воздух и обрушилась сверху прямо на нашу компанию, полосуя воздух своими шипами. Мы едва смогли избежать смерти, а вот Михаил не смог. Ружье вместе с отрубленной кистью упало в снег, а в следующее мгновение монстр проткнул парня своими шипами и, подняв над головой, разорвал надвое. Запрокинув голову, существо принялось пить льющуюся сверху кровь.