Текст книги "Ткачиха"

Глава 19

Когда Бетти проснулась, сумерки вокруг словно бы сгустились. Может быть, это произошло оттого, что она надолго закрыла глаза. Или же Ткачиха стала ближе….

Вдалеке она услышала тихий вой и стук копыт – или ей то приснилось? Она вспомнила, где находится. Нет, это был не сон.

Пробуждение было не таким сладким, как в Лесу, когда она ещё не представляла, с чем ей предстоит столкнуться. Её пробрал холод.

Девочка резко села. На холодной земле она порядочно замёрзла, ведь в этот раз под ней не было мягкой лесной хвои. Она помотала головой, прогоняя воспоминания о светлом и кажущемся таким безопасным Лесе, и оглянулась.

И вроде бы… Вроде бы вой и стук копыт стихли вдалеке.

Погоня отстала и дала им несколько драгоценных часов – минут? – на передышку.

Неподалёку от неё, крепко обнимая друг друга, спали близняшки. Охотник сидел спиной к ним, глядя на воду, и одна его рука лежала на колчане со стрелами – он был наготове. Сторожил. Бетти испытала к нему огромную благодарность. И решила, что надо придумать ему имя. Настоящее имя. А не то слово, что у тех, кто намеревается расплести их всех на серебряные нити воспоминаний и бросить под ноги Ткачихе, жаждущей не упустить ни крошки из своей добычи, какой бы она ни была. Девочка осторожно поднялась на ноги и, тихо ступая кроссовками по мягкой земле, подошла к Охотнику и села рядом с ним.

Так она чувствовала себя менее одинокой. У неё болело от усталости всё тело, но ещё сильнее болела душа. Она чувствовала себя совсем разбитой, на глаза наворачивались слёзы. Длинный, изматывающий путь домой оказался сложнее, чем она ожидала вначале.

Она не могла больше толком вспомнить дом, родителей. Не могла вспомнить аромат маминых духов или что за постер висел на её стене. Всё затянуло чёрным маревом. И она тянулась к человеческому теплу.

– Проснулась? – негромко спросил Охотник. – Пора собираться в путь.

– Проснулась, – шёпотом ответила Бетти. – Всё тихо?

– Да. И мне это не нравится, – с сомнением отозвался Охотник, поглядев по сторонам. – Мне не нравится, что мы всё-таки уснули. Кажется, это коварство Болот. Они усыпили нас, чтобы погоня быстрее напала на наш след. Они где-то недалеко, но Болота коварны. Оружие Ткачихи обернулось против её же слуг. Нас ищут и не могут найти. Но это лишь дело времени.

– Звучит невесело, – вздрогнула Бетти. – Хочется верить, что мы успеем. Как думаешь, долго ещё осталось?

– Я вижу ещё один остров. Может быть, за ним уже берег… А может быть, ещё острова. Я не знаю. Предпочитаю быть готовым к худшему. Каждый из нас должен быть готов отдать свои воспоминания. Кроме тебя.

– Кроме меня?

– Ты – самое ценное, что есть в этом мире сейчас, Бетти Бойл, живая девочка. И нам надо тебя сберечь. Может быть, выбравшись отсюда, ты найдёшь способ помочь нам.

Бетти ошарашенно посмотрела на него.

– Ты… не веришь, что мы выберемся отсюда все?

– Посмотри правде в лицо, Бетти Бойл, – хмуро ответил Охотник. – Энн отдаёт воспоминания и продолжит это делать, чтобы мы могли пройти. Мэри останется с ней до конца, ведь они – одно целое. Что до меня – конечно, я хочу спасти свою шкуру. И вон этого в рубашке заодно, не бросать же его здесь. Главное – выбраться. Но… Если нет, Бетти Бойл… Если нет, пожалуйста, не забывай о нас.

– Вот ещё! – упрямо вздёрнула подбородок девочка. – Я не собираюсь вас здесь бросать, никого из вас!

Сказать так было легко. Внешняя бравада далась ей относительно просто. Однако в глубине души она не чувствовала себя настолько уверенной.

Может ли она действительно взять на себя ответственность за их жизни? Пусть эти существа были созданиями Теней… Но они стали её друзьями. Как она будет себя чувствовать, если их подведёт?

Они даже не знают, есть ли для них путь назад. Это Бетти живая девочка, и у неё есть шансы, а они… Зачем они рискуют?

Как она будет жить, если спасётся она одна?

– Нам бы всем твою уверенность, Бетти Бойл. – В уголках губ Охотника появилась тень улыбки. Бетти вспомнила, что пришла спросить про имя, но тут за их спинами послышался крик.

Кричала Энн.

Бетти вскочила на ноги и обернулась, готовая бежать на помощь. Рядом мощной скалой встал Охотник. Разбуженный Рубашечник сидел на земле и тёр кулаками глаза, пытаясь проснуться окончательно.

– Что случилось? – крикнула Бетти.

Две фигурки в белых платьях подбежали поближе. Энн кинулась к сумке и начала торопливо дёргать застёжку. Мэри быстро проговорила:

– Там лебеди.

– Лебеди? Всего-то?.. – удивлённо уточнила Бетти.

Вот и лебеди, подумала она. А других животных они так и не встретили! Интересно, почему?

Когда-то папа рассказывал ей легенду о лебединых песнях, о том, что лебеди влюбляются только один раз и, если один из пары погибает, второй умирает следом за ним. А перед тем как расстаться с жизнью, поёт безумной красоты песню.

Интересно, может быть, это Расплетённые лебеди, утратившие свою половину? Ведь если их песни настолько тоскливы и печальны, то они – лакомый кусочек для Ткачихи…

Мэри нервно хихикнула.

– Посмотри на этих лебедей! И ведь лезут на берег! Тут нечем их отогнать – ничего не растёт, даже палки нормальной не найти.

– Палки не найти. Зато у Охотника есть лук и топор, а у меня… – угрожающе сказала Энн. – У меня есть чайник! Не зря же мы его брали!

Бетти посмотрела на Энн и вдруг увидела её совсем другими глазами. Маленькая девочка в перепачканном белом платье, с растрепавшимися косами, закрученными сзади в тугой пучок и завёрнутыми в оторванный от платья кусок ткани, перемазанная в грязи и тине кожа, больше не имеющая ни малейшего сходства с фарфоровой… Энн больше не напоминала куклу. А такого взгляда, как у неё сейчас, Бетти никогда и ни у кого не видела. Но сразу поняла, что это взгляд человека, готового сражаться до конца. Устоять.

Сама же она такой уверенности не чувствовала. Сомнения снова нахлынули на неё. Сможет ли она сражаться? Ей хотелось сесть прямо в озеро, упасть лицом вниз, и пусть лебеди обглодают её до костей… Усилием воли она заставила себя снова посмотреть на Энн.

Энн развернулась с чайником в руках и поспешила на другой конец острова. Охотник плавными шагами последовал за ней, жестом велев остальным держаться в стороне. Мэри и Бетти переглянулись и осторожно пошли следом. Рубашечник замыкал шествие.

Лебеди в самом деле выходили на берег.

Едва только бросив на них взгляд, Бетти немедленно пожалела о своём желании увидеть местных лебедей. Они в самом деле отдалённо напоминали тех, что водятся в Центральном парке, только эти были чёрные, как смоль, и больше похожи на живые скелеты. На костяном каркасе угадывалась тонкая прослойка кожи и редких, но длинных перьев, лапы с когтями рвали землю при каждом шаге, а в каждом чёрном костяном клюве угадывались крепкие ряды зубов.

– Что это? – в ужасе спросила Бетти, скорее для того, чтобы успокоиться от звука собственного голоса.

– Лебеди! – ахнул Рубашечник и добавил: – Какое болото, такие и птицы.

– Думаешь, они пришли за нами по приказу Ткачихи?

– А по чьему же ещё? Здесь всё и вся подчиняется только ей.

– Она играет с нами, – одними губами произнесла Мэри и вздрогнула, обхватив себя руками. – Она ни за что не даст нам пройти. Расплетённые… лебеди… Все они… чудовищны! А потом и охотники придут!..

Бетти обняла её за плечи.

– Тсс… – прошептала она на ухо перепуганной девочке. – Не позволяй страху тебя одолеть. Помнишь? Мы стоим среди Болот Тревоги. Они питаются нашим страхом, беспокойством. Мы не должны поддаваться. Ну, подумаешь, лебеди зубастые. А мы их прогоним. Нам не страшно. Таких лебедей жарят и подают на Рождество, начинённых яблоками, ну?..

– Какое уж тут… Рождество… – всхлипнула Мэри, но потом едва заметно улыбнулась.

– Зато представь, какие тут яблоки – с такими птицами, – засмеялся Рубашечник и обнял обеих девочек своими длинными руками. – Смотрите на нашу храбрую Энн!

Но как раз в это время один из лебедей подобрался близко к Энн и схватил за юбку. Клюв с двумя рядами острых, как бритва, зубов тут же порвал тонкую ткань. Энн закричала. Рубашечник бросился к ней и в прыжке накрыл собой лебедя. Вместе они покатились к краю болота. Руки Рубашечника сошлись на шее лебедя, и он отшвырнул птицу в воду.

– Эй! – крикнул Охотник Рубашечнику. Тот обернулся. – Лови!

Он бросил свой топор, и Рубашечник неловко его поймал. Как только его руки коснулись древка, на лице появилась решимость. Он повернулся, готовясь дать отпор мерзким тварям.

Энн, глядя на наступающих лебедей, не теряла времени даром. Она размахивала чайником, как боевая валькирия (Бетти читала про валькирий в книге Артура Нима), и доставляла лебедям много хлопот. Чайник то и дело опускался на чёрные головы, заставляя вхолостую клацать зубами или издавать злобное рычание.

Крики птиц звучали пугающе, но Бетти, не знающая, как помочь друзьям, радовалась им: эти звуки означали, что их маленький отряд побеждает. Одна Энн с чайником стоила целой стаи костлявых монстров. У них были широкие, мощные кожистые крылья, которыми они угрожающе размахивали, а ноги – мощные и мускулистые, и они достаточно быстро перебирали ими по земле. И их было всё больше! Те, кто не испугался чайника отважной Энн и топора Рубашечника, продвигались вглубь островка в надежде добраться до более доступной жертвы. Но здесь их встретил лук Охотника.

Вздымаясь огромной скалой, Охотник стоял неподвижно и отправлял стрелу за стрелой в тёмные тела птиц. Они падали к его ногам, и Охотнику приходилось наклоняться, чтобы рывком вытащить стрелы – в колчане их было не так уж много.

Он двигался плавно, стремительно, казалось, всего одним движением закрепляя стрелу, натягивая тетиву и поражая цель с поразительной точностью.

Несколько лебедей поднялись в воздух и набросились на Охотника, целясь в Бетти за его спиной. Она вскрикнула. Сразу вспомнила просмотренный когда-то страшный фильм из «Золотой коллекции Голливуда» про птиц-убийц и почувствовала родство с героиней. Лебеди махали крыльями и клацали костяными клювами возле неё, их острые когти норовили схватить её за волосы.

Бетти села на корточки и закрыла голову руками. Ей было невыносимо страшно. Мэри села рядом и прижалась к ней, тихо всхлипывая. Птичий гомон разносился по округе.

Рубашечник подбежал и стал размахивать топором, отгоняя птиц от Бетти. Птицы продолжали атаковать, и от их гомона раскалывалась голова.

– Охотник, сюда! – закричал он.

– Вижу! – Охотник повернулся и поднял лук.

Бетти зажмурилась и решилась открыть глаза, только когда наступила полная тишина. Прищурившись, она осторожно осмотрелась. Лебедей было не слышно: ни клацанья клювов, ни шума крыльев… И не видно. Они словно растворились в воздухе.

Она огляделась.

Энн внимательно разглядывала чайник – на пузатом брюхе красовалась вмятина. Мэри отряхивала юбку. Рубашечник опирался на Охотника, пытаясь отдышаться.

– Я, пожалуй, оставлю тебе топор, – предложил Охотник. – Ты его достоин.

– Спасибо! – Рубашечник выпрямился и принял ремень с ножнами топора.

Бетти наблюдала за тем, как Охотник учит Рубашечника правильно прилаживать топор к ремню, и впервые подумала, что смотрит на Рубашечника другими глазами. Он уже не был непонятным и опасным типом, полным загадок. Он превратился в воина и уже не раз доказал, что готов рисковать ради друзей.

Это стоило того, чтобы снова начать ему доверять.

– Я могла бы предложить выпить чаю, но чайник прохудился, – весело произнесла Энн, как будто ничего не случилось. Только капельки пота на висках и чуть подрагивающие руки выдавали её волнение.

– Да и птица к ужину невкусная: кожа да кости. – Охотник презрительно пнул ближайшего мёртвого лебедя. – Давайте двинемся дальше, если все готовы. Возможно, у нас осталось не так много времени.

– Бетти, ты в порядке? – спросила Мэри, помогая ей подняться.

Бетти кивнула, хотя она совершенно точно не была в порядке.

– Вперёд, – кивнул Рубашечник. – Кто готов сделать новый… мост?

– Моих воспоминаний ещё хватит. – Энн решительно шагнула к берегу, в ту сторону, откуда пришли лебеди. – Помогите Охотнику собрать стрелы. Надо спешить.

* * *

Первый отряд охотников двинулся в путь, повинуясь одной только мысли Ткачихи.

Каждый из них сидел верхом на чёрной лошади, больше напоминающей скелет, с горящими глазами и оскаленной пастью. Они выжидали, долго выжидали, пока не почуяли отвратительный, смердящий запах жизни.

Теперь они знали, куда направляются беглецы.

И знали, что беглецы почуяли их присутствие.

Это было особенным удовольствием – знать, что добыча боится…

Охотники двинулись вперёд. Их лица скрывали капюшоны.

А под капюшоном – если заглянуть – не было ничего, кроме первозданной тьмы.

Глава 20

Таким образом Бетти и её спутники преодолели ещё три острова. Они уже немного приноровились идти быстрее и взяли хороший темп. Впереди оставалось уже не так много переправ.

– Кажется, опасность позади, – вдруг сказала Мэри, когда они ступили на очередной островок. – Можно просто идти спокойно, вон туда, видите? Там…

Вдали мелькнул огонёк, и Мэри сделала шаг в сторону раньше, чем Бетти успела хоть что-то сказать.

Болото издало странный хлюпающий звук. Туфелька Мэри поехала по глинистой земле, и Мэри буквально рухнула в болото. Произошло это в единый миг: Бетти даже охнуть не успела.

– Помогите! – закричала Мэри. – Оно меня тащит!

– Спасайте её! – ринулась вперёд Энн.

– Стой! – Охотник успел перехватить её. – Это Болото, оно сильнее любого из нас.

– Но Мэри в опасности!

– Оно этого и ждёт – чтобы ты схватила её за руку и оно смогло утянуть вас обоих. Нет, нужно действовать иначе.

Бетти с ужасом смотрела, как Мэри медленно погружается всё глубже и глубже в трясину. Её светлые чулки уже скрылись в глубине Болот, а юбка плавала по поверхности, как парашют. По щекам Мэри текли слёзы отчаяния.

Конечно, она услышала слова Охотника и решила, наверное, что её просто бросят здесь!

– Так нельзя, – возмутилась Бетти. – Верёвка! Она ещё есть?

– Была в сумке, – растерянно ответила Энн.

Сумка!

Сумку всё время несла Мэри, значит, она…

– Мэри! Дай сюда сумку! – крикнул Рубашечник, как можно аккуратнее подходя по краю берега к тому месту, где она провалилась.

– Что? – в панике ничего не понимала Мэри.

– Сумку! Сюда! Давай! – повторил Рубашечник. – В ней должна быть верёвка. Ве-рёв-ка!

– Поняла! – Мэри зажмурилась и с силой вырвала из болота сумку, которая уже тоже начала увязать.

И ещё глубже ушла в трясину.

Рубашечник поймал сумку и очень медленно и осторожно отошёл на относительно безопасное расстояние – если хоть что-то здесь можно было таковым назвать. Бетти и Энн вырвали сумку у него из рук; Энн держала, а Бетти засунула руку по локоть и нащупала моток верёвки.

– Есть! – крикнула она. – Охотник, что теперь делать?

– Я обвяжу её вокруг вот этого куста. – Он подбежал к торчащему, довольно хилому на вид кусту и хорошенько его потряс. – Он выглядит сухим и ненадёжным, и всё же крепко запустил корни в землю. Середину я обвяжу вокруг себя и оставлю конец для Мэри. Так я смогу вытащить её.

– Мы будем тянуть верёвку, – кивнул Рубашечник. – Не то чтобы мы втроём могли похвастаться физической силой, но на что-то всё-таки способны.

Вот когда Бетти пожалела, что ленилась на уроках физкультуры! Это было похоже на перетягивание каната – если не думать о том, что на другом конце верёвки, как на волоске, болталась жизнь Мэри.

Всё произошло так, как описал Охотник.

Верёвку закрепили у корней кустарника, и Рубашечник, Энн и Бетти приготовились её тянуть. А Охотник осторожно ступил в трясину.

Мэри к этому моменту засосало уже по грудь.

– Оно тянет меня вниз, – плача, проговорила она. – Оставьте меня. Это уже бесполезно. Оно нашло свою добычу.

– Тихо, тихо, всё в порядке, – медленно произнёс Охотник, приближаясь к ней. – Всё хорошо. Не дай им запугать себя, Мэри! Не дай им себя расплести.

– Мэри, вернись к нам! – крикнула Энн. В голосе её звенели слёзы.

– Просто не шевелись, – командовал Рубашечник.

Бетти могла только в ужасе смотреть. Она никогда ещё не видела тонущего человека. Тем более обречённо увязающего в болоте. Меньше всего она хотела потерять в пути кого-то из членов отряда. И тем более так. Может быть, смерть в Тенях и не была бы настоящей смертью. Но Мэри… исчезнет. А что тогда будет делать Энн?

Охотник принялся обвязывать Мэри верёвкой под мышками – уже у самой воды.

– Вот так будет лучше. Всё хорошо. Идём.

– Теперь можно, – кивнул Рубашечник. – Бетти, Энн, по моей команде, тянем!

И они начали тянуть.

И тянуть.

И тянуть.

Охотник, сильный и крепкий, буквально на буксире тащил за собой Мэри.

Бетти тянула и тянула верёвку, сосредоточившись только на этом простом действии.

Раз – Охотнику удалось вытащить Мэри из болота хотя бы по пояс…

Два – широкими шагами он двигался к берегу, и Мэри наклонилась вперёд.

Три – теперь она могла шевелить ногами…

И вот – последний рывок, и Охотник на берегу, и чудовищно чумазая Мэри рядом с ним. Энн кинулась ей на шею.

– Мэри! – всхлипывала она. – Мэри! Ещё чего вздумала, в Болотах тонуть. Не смей!

Бетти села прямо на землю и облегчённо вздохнула. Она сама была близка к тому, чтобы разрыдаться от страха и напряжения.

Слишком тяжело давалась ей эта попытка опередить погоню, попытка достичь того, что не ценила раньше – своей обычной человеческой жизни.

Нормальной жизни нормальной девочки.

Казалось, она никогда не выберется из этих болот.

– Бетти, – раздался голос сверху.

Она подняла голову и увидела над собой Рубашечника. Он протягивал ей руку.

– Идём, – сказал он, помогая ей подняться.

– И правда. – Бетти украдкой вытерла глаза. – Как Мэри?

– Вроде в порядке.

– И Охотник?..

– Охотник гипнотизирует Болото. Это детище Ткачихи. Оно хочет, чтобы мы ждали нападения, – сказал Рубашечник. – Чтобы волновались, не находили себе места. Чтобы наши руки потеряли твёрдость, когда страх одолеет нас. Не вздумай ему поддаться.

Охотник подошёл к ним.

– Энн решила, что здесь нужна ещё частица их памяти. Болото не даёт нам пройти.

Энн встала на колени и отдала очередное воспоминание жадным водам Болот. С каждой отданной нитью она становилась всё более замкнутой и тихой, в основном молчала и избегала встречаться взглядом с кем-либо.

– Вперёд, – тихо, но твёрдо велела она. – Кажется, там земля.

– Надеюсь, все будут осторожны? Эти огоньки… – дрожащим голосом спросила Мэри. – Я бы не хотела повторять…

– Все будут осторожны, – как можно твёрже сказала Бетти, сомневаясь, что звучала убедительно.

Спустя несколько часов и одно бесценное воспоминание о прошлом (а также один потерянный чайник, от которого всё равно больше не было проку) они дошли до конца зелёной воды. Бетти, прищурившись, взглянула вперёд. Они перешли Болота!

Она так стремилась сюда. Но теперь смотрела спокойно, почти равнодушно. Радости не было. Её словно высосали.

«Кажется, Ткачиха снова меня поймала, – отрешённо подумала Бетти. – У меня уже почти нет сил бороться».

Земля встретила их, как ей показалось, приветливо. На этой стороне росла мягкая высокая трава и виднелась поросль молодых деревьев. На горизонте вдалеке возвышались какие-то руины.

– Это и есть Святилище? – спросила Бетти.

– Да, – кивнул Рубашечник.

– Потрясающе…

Рубашечник перехватил её под локоть и притянул к себе ближе.

– Путь к нему не близок. Это ещё не конец.

Бетти высвободила руку и пошла вперёд, туда, где вдалеке виднелись развалины. Конечно, было бы наивно надеяться, что эльфы оставили своё Святилище прямо на границе Болот, чтобы какая-нибудь случайно забредшая Бетти Бойл вернулась домой. С другой стороны, при эльфах и Болот не было… Просто голова идёт кругом от этого всего!

Она так устала. Хотелось просто достигнуть цели и… да даже этого уже стало переставать хотеться. Словно чувства постепенно покидали Бетти вместе со способностью мыслить.

Но вдруг она обратила внимание на небольшой водоём, мелькнувший за низкими кустами.

– Сюда! – крикнула девочка, похолодев.

Неужели всё ещё Болота?..

– Что же ты так кричишь? – нахмурился Охотник, подходя ближе.

– Там вода. Какая-то вода. Что это?

– Сейчас узнаем, – раздался голос Мэри.

Бетти обернулась. Девочки уселись прямо на земле, достали из сумки и разложили карту.

– Мы прошли через Болота, – сказала Мэри. – И где мы оказались?

– Боюсь, что это Зеркальные берега, – обеспокоенно ответила Энн.

– А чем опасны Зеркальные берега? – спросила Бетти. – Мне не нравится их название.

– Здесь ничего и не должно тебе нравиться, Бетти, – рассмеялся Рубашечник. – Но ты права, они опасны. В них нельзя смотреть, особенно в глаза своему отражению. Говорят, что Ткачиха наблюдает сотней глаз из каждого зеркала. Надо отводить глаза и смотреть в землю, и тогда, может быть, мы сможем пройти между ними, не пострадав. Это, правда, только легенда, но говорят, что так она лишает жертв последнего рассудка. Посмотрев ей в глаза, можно увидеть свой худший кошмар, который навсегда останется с тобой и будет преследовать, не давая ни есть, ни спать, ни жить. Пусть Ткачиха и знает, где мы, но не стоит давать ей повода на нас напасть.

С этими словами он первый двинулся к блестящему между деревьями озерцу. Бетти, старательно уперев взгляд в землю, поспешила за ним.

В и так сумрачном мире Ткачихи становилось всё мрачнее и мрачнее. Никакого света надежды, который забрезжил перед ней, когда она вышла в Лес. Никакого света надежды внутри неё – он угасал.

Как угасала её уверенность в том, что она сможет пройти этот путь до конца. Она начинала сомневаться уже в самой необходимости идти.

Почему бы не позволить Болотам просто забрать её? А спутники пусть идут. Они сильные и справятся, а она…

Открывшийся пейзаж отвлёк её от тяжёлых мыслей.

Бетти казалось, что путь их лежит через бесконечный зеркальный лабиринт. Одинокая тропинка петляла и вилась между зеркальными отблесками озёр. И, что удивительно, зеркальной была не только вода, но и трава, и деревья! Всё вокруг было словно покрыто кусочками стекла.

Это место вообще не напоминало хоть что-то, что Бетти доводилось когда-либо встречать. В Центральном парке не было таких путаных тропинок, широких рек и высоких холмов. И даже в этом мире, в Лесу, было более привычно – тропинки да деревья, и ягоды под кустом.

Тут же вместо ягод на кустах тихо звенели, касаясь друг друга, стеклянные капельки, тонкие зеркала вместо листьев дрожали, словно бы на ветру, – при этом ветра никакого не было, и тишина оглушала, разбавляемая только этим вот перезвоном.

Кора деревьев тоже состояла из стекла.

А вода блестела так, словно была наполнена жидким серебром.

Зрелище завораживало, и Бетти с удовольствием остановилась бы, чтобы вдоволь полюбоваться, но они торопливо продолжали идти вперёд.

На одном из поворотов Бетти поскользнулась, оступилась и замахала руками, силясь удержать равновесие. Шедший позади Охотник подхватил её, не давая упасть, но было поздно: девочка подняла голову и встретилась взглядом со своим отражением на зеркальной коре поваленного дерева. На мгновение ей показалось, что из глубины зеркальной глади на неё смотрит мама.

– Мамочка! – Бетти кинулась к отражению. Дерево отражало всё вокруг, точно зеркало в школьном фойе, и как Бетти ни старалась отвести взгляда, она всё равно сталкивалась со своими же глазами.

Мама исчезла, и Бетти увидела тысячу голодных глаз.

«Ткачиха! – пронеслось у неё в голове. – На нас смотрит Ткачиха, я всё испортила, всё пропало!»

Сейчас, когда от чёрной тьмы за спиной её отделяли Болота Тревоги, она чуть расслабилась – и, как выяснилось, зря. С усилием отвернувшись от отражения, полная страха и тоски по маме, обрушившихся на неё, она побрела дальше.

– Бетти? – раздался вдруг такой знакомый, почти забытый голос, который Бетти никак не ожидала когда-либо услышать в этом месте – или уже вообще когда-нибудь услышать. – Бетти Бойл?!

– Артур!!! – закричала Бетти и бросилась к зеркальному дереву, вырвавшись из крепких объятий Охотника. – Артур Ним?!

– Бетти, это ловушка! – застонал Рубашечник, прижимая руки к лицу.

– Да нет же, – ответила Бетти, размахивая руками. – Это не ловушка, это Артур! Артур! Как ты?.. Ты слышишь меня? Видишь?..

– Вижу и слышу, Бетти Бойл, – отозвался Артур Ним, чьё лицо сосредоточенно расползалось по всей поверхности дерева, заменяя собой отражение Бетти. – Вижу тебя в озере в Центральном парке! Я гулял с Джоком и кормил лебедей и вдруг увидел твоё лицо.

– Артур, это просто чудо! Я в беде, Артур!

– В какой беде? Что случилось?

– Артур, я не знаю, как тебе это сказать, просто… Мне нужна твоя помощь!

– Где ты сейчас? Что с тобой?

– Со мной всё в порядке, просто я… Я в другом мире!..

Позже Бетти часто вспоминала этот момент и думала, как же так вышло, что в зеркальном осколке её встретил не жуткий взгляд Ткачихи, несущий ужас и кошмары, а родное живое лицо Артура Нима? И единственный вывод, к которому она приходила снова и снова, – потому что она была живая. И её живые мысли и мечты, и даже биение её сердца и ток крови в жилах сами по себе успешно противостояли страшной магии Теней.

А тогда она просто обрадовалась.

* * *

Ткачиха остановилась. Её тяжёлое тело словно налилось свинцом. Длинные ноги впились в трясину Болот, которые не причиняли ей никакого вреда. Не могли причинить. Ведь Болота тоже были ею…

Она вновь догнала девчонку! Нити плотно и крепко держали её, постепенно расплетая.

Оставалось дождаться, когда охотники загонят их в ловушку и доставят к ней.

О, какой это будет пир!