Текст книги "Мастодония"

По проходу между рядами столов ковылял длинный неуклюжий Эл Лэтроп, главный редактор. Он держал верстку, вид у него был озабоченный. Подойдя к столу Гаррисона, он остановился и посмотрел на Джонни с высоты своего роста.

– Не знаю, – громыхнул он басом. – Мне это не нравится. Мы ведем себя так, словно та штуковина в Лоун-Пайне на самом деле прилетела из космоса. Что-то вроде пришельца.

– Но она и впрямь прилетела из космоса, – сказал Гаррисон. – Спустилась с неба и приземлилась. Мы же об этом говорили.

– Я представлял себе наши материалы несколько иначе. Тут явно подразумевается, что это инопланетный разум. Какое-то НЛО.

– Перечитай еще раз, – сказал ему Гаррисон. – Внимательно перечитай. Нами об этом нигде не сказано. Мы только передаем то, что слышали от других. Если они верят в НЛО или что-то вроде того – мы так и пишем. Но кроме того…

– А очерк Джея?

– Это вообще. Отвлеченные рассуждения. У Джея так и сказано. Если в космосе существует интеллект, то на что он может быть похож, какова вероятность, что они прилетят к нам… Такие статьи пишутся уже много лет. В журналах, в газетах… И на телевидении, и на радио было много похожего. У Джея оговорки почти в каждом втором абзаце. «Если это случится… – пишет он. – Если объект в Лоун-Пайне окажется связан с внеземной цивилизацией. Если…»

– Джонни, нам необходимо быть осторожными. Мы можем вызвать панику.

– Мы и так осторожны. Мы дали объективный репортаж, ни на дюйм лишнего…

Зазвонил телефон, Энни взяла трубку.

– Ну ладно, – сказал Лэтроп. – Давай и дальше будем осторожными. Давай держаться в рамках репортажа.

– Это из фотолаборатории, – сказала Энни. – К ним только что пришел этот парень с пленками.

Гоулд протянул Гаррисону трубку своего телефона.

– Только что подошла Кэти, – сказал он.

Гаррисон взял трубку:

– Кэти, подожди минутку. – Он прикрыл трубку рукой и сказал Гоулду: – Скажи ребятам на выпуске, что у них будут фотографии. Пара на первую полосу и, может быть, несколько внутрь. Загляни в лабораторию, посмотри, что там у них. Если снимки хорошие, скажи ребятам, чтобы освободили для них целый разворот. В газете много мусора, его можно выкинуть, но чтобы для фотографий место нашлось.

Он посмотрел, как Лэтроп уходит по проходу между столами, сжимая в руке газету, и сказал в трубку:

– Все в порядке, Кэти. Я тебя слушаю. Что у тебя?

– Прежде всего Джерри. Он не звонил?

Глава 9

Лоун-Пайн

Просыпаться было очень трудно. Кто-то стучал в дверь. За окнами едва занималась ранняя заря; ее слабый свет пробивался сквозь занавески. Кэти на ощупь отыскала незнакомую лампу на незнакомом ночном столике у кровати. Даже в темноте было видно, как неуютна эта мерзкая комната. «Где я, черт побери?» – подумала Кэти. И вспомнила: Лоун-Пайн.

Лоун-Пайн, и кто-то колотит в дверь.

Она нашла выключатель и повернула его. Потом сбросила одеяло, нащупала ногами тапочки на полу, подхватила халат, лежавший в изножье кровати, и торопливо надела его.

Стук не прекращался.

– Успокойтесь! – крикнула она. – Уже иду!

Запахнув халат поплотнее, чтобы согреться, она зашаркала к двери, потянула задвижку, открыла…

На пороге стоял Фрэнк Нортон.

– Мисс Фостер… – сказал он. – Мне ужасно не хотелось будить вас в такую рань, но у меня новость для вас. Эта штуковина, что упала с неба вчера, валит деревья и пожирает их.

– Ест деревья?

– Именно так, – кивнул он. – Валит и заглатывает. Большие деревья.

– Будьте добры, разбудите Чета, – попросила она. – Он в соседней комнате, номер три. Я сейчас выйду.

Нортон направился к фотографу, и Кэти закрыла дверь. В комнате было до ужаса холодно. При дыхании изо рта вырывались облачка пара.

Дрожа от холода, она сбросила халат, оделась и подошла к зеркалу, чтобы наскоро причесаться. Да, выглядит она не блестяще. Ну и черт с ним. Как еще может выглядеть человек, когда его выдергивают из постели в такой час!

«Нортон, наверное, свихнулся, – подумала она. – Не может быть, чтобы та штуковина за рекой пожирала деревья. Это, должно быть, шутка – однако Нортон не похож на человека, который стал бы тратить время на розыгрыш. Но с какой стати чудо за рекой стало жевать деревья?»

Когда она вышла в коридор, Чет уже ждал ее, весь увешанный снаряжением.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказал он. – Даже в такой ранний час.

– Пошел ты!..

– Извините меня, – вмешался Нортон, – что поднял вас до рассвета. Но мне показалось, что вас надо было предупредить. Я не сразу решился – сомневался, наверное, целых полминуты.

– Все в порядке, – успокоила его Кэти. – У нас работа такая.

– В городе появились еще журналисты, – сказал Нортон. – Прибыли ночью. Траубридж из миннеаполисской «Стар», кто-то из «Канзас-Сити стар» и пара из Де-Мойна, из «Реджистер» и «Трибьюн». Все привезли с собой фотографов. Наверное, днем еще кто-нибудь появится.

– Как они сюда добираются? – удивился Чет. – Ведь дороги-то забиты.

– Дорожная полиция их разгрузила, – объяснил Нортон. – Они развернули и отослали всех любопытных. На дороге осталось несколько машин. Ваша, наверное, тоже среди них. Полицейские сдвинули их на обочину. Всюду патрули, но журналистов пропускают и еще кое-кого. А прочую публику гонят.

– С телевидения кто-нибудь появился?

– Несколько бригад, – сказал Нортон. – Такой тарарам устроили. Хотят попасть на ту сторону реки, но туда никак не добраться.

– А лодки?

– Они ищут. Но здесь мало у кого есть лодки. А какие есть – те на озерах; на реке ими никто не пользуется.

По дороге к реке им встретилось всего несколько человек. «Все, наверное, там, на берегу, – подумала Кэти. – Смотрят, как та штуковина жует деревья».

Не успели они выйти к реке, как вдалеке раздался треск упавшего дерева, потом какой-то хруст, который усилился и стих.

– Это та штуковина жует деревья? – спросила Кэти.

– Именно, – ответил Нортон. – Она валит дерево, хватает…

– Но там же деревья огромные! – перебил его Чет.

– Она и сама немаленькая. Подождите, сейчас сами увидите.

У разрушенного моста собралась порядочная толпа. На дороге расположились три бригады телевизионщиков. Сплющенной машины уже не было. На обочине стоял автомобиль полиции штата, на капот лениво облокотились двое полисменов. Вчерашнего сержанта Кэти не заметила.

А за рекой лежал загадочный «объект». Кэти изумленно ахнула. Ей рассказывали, что он большой, но такой громадины она не ожидала увидеть. Большинство деревьев было выше ящика, но он доходил им до половины и даже больше. Громадный и черный. Никогда в жизни Кэти не видела такого черного цвета. Но, кроме этого, ничего особенного в нем не было. Он был абсолютно гладким, и никаких антенн из него не торчало. Ничего похожего на то, что показывали в телевизионных программах о НЛО и летающих тарелках. Просто длинный, громадный черный ящик. Странно, но он не вызывал чувства опасности. Ошеломляли только размеры, но страха не ощущалось.

Одно из деревьев медленно наклонилось и с треском рухнуло. Образовался уже целый завал из упавших деревьев. Из ящика доносился непрерывный шум. Вероятно, там древесина перемалывалась, пережевывалась, усваивалась. Упавшее только что дерево словно ожило и задвигалось взад-вперед. А потом потихоньку стало подтягиваться к машине.

– Эта чертова штуковина засасывает их и сгрызает, – сказал Нортон. – С тех пор как это началось, примерно с полчаса назад, она уже продвинулась вперед почти на свою длину. Мне кажется, футов на триста, даже больше.

– А зачем она это делает? – спросила Кэти. – Пытается прогрызть дорогу через лес?

– В таком случае ей придется поработать, – сказал Нортон. – Лес тянется миль на двадцать, если не больше, и повсюду такой же густой.

Кэти стояла и наблюдала. Однако смотреть было, собственно, не на что. Огромный черный ящик валил и заглатывал деревья, и больше ничего не происходило. В этом медленном, целеустремленном движении Кэти почудилось что-то зловещее. Казалось, штуковина ощущает свою силу и совершенно уверена в том, что воспрепятствовать ей невозможно.

Кэти подошла к полицейской машине.

– Да, мисс? – сказал один из дежурных. – Можем ли мы вам чем-нибудь помочь?

– Машина, – произнесла она. – Здесь лежала смятая машина. Куда она делась?

– Приехал грузовик и забрал ее. Документы у водителя были в порядке, так что мы ему отдали. Мы уточнили по рации – нам сказали, что все в порядке.

– А кто отдал такое распоряжение?

– Этого я не могу вам сказать, мисс.

– ФБР?

– Простите, мисс, на эту тему я разговаривать не могу.

– Ладно, – сказала Кэти, – нет так нет. А вы можете сказать, что будет дальше?

– Скоро прибудут армейские инженеры и наведут временный мост. Мы их ждем с минуты на минуту. Один из этих сборных мостов, если я правильно понял.

Подошел Чет:

– Я снял все, что можно было снять отсюда. Надо бы подобраться поближе. Мы с Траубриджем и еще с несколькими это дело обговорили. Похоже, что реку можно перейти вброд. Течение ниже омута быстрое, но там не слишком глубоко. Во всяком случае, так говорят местные. Возьмемся за руки, построимся цепью и будем друг друга страховать.

– Реку переходить нельзя, – сказал один из полицейских. – У нас приказ. Чтобы через реку никто не переправлялся.

– Если вы пойдете, – заявила Кэти, – то я с вами.

– Черта с два! – отрезал Чет. – Ты останешься здесь и будешь караулить снаряжение; его придется оставить на этом берегу. Я возьму только одну камеру и несколько запасных кассет.

– Чет Уайт… – сказала Кэти. – Я пойду с вами. Если другие пойдут, то пойду и я.

– Задницу промочишь. А вода холодная.

– Я уже промачивала. И мерзла. Мне не привыкать.

– Кроме того, – продолжил Чет, – эти сопляки с телевидения намереваются тащить с собой все свое железо. И хотят, чтобы мы им помогли. А барахло их очень тяжелое.

Полицейский подошел к ним вплотную.

– Вы не пойдете через реку, – сказал он. – У нас приказ.

– Покажи-ка мне свой приказ! – потребовал Чет.

– Письменных приказов у нас нет, – ответил полицейский. – Только устные, по рации. Через речку никто не пойдет.

Подошел Траубридж, из миннеаполисской «Стар».

– Я слышал, о чем вы говорили, – сказал он полицейскому. – Чтобы нас остановить, вам придется применить силу. Но вы же не станете этого делать, верно?

К первому полицейскому присоединился второй.

– Черт бы вас побрал, газетчиков, – сказал он. И обратился к напарнику: – Свяжись по рации. Скажи им, что тут происходит.

Подошел еще один из журналистов.

– Я Дуглас, из «Канзас-Сити стар», – представился он полицейскому. – Мы понимаем, у вас приказ. Но и вы нас поймите: нам необходимо на тот берег. Это наша работа. Там федеральная земля. Вы – полиция штата. Так что без постановления суда…

Полицейский не ответил.

Дуглас повернулся к Кэти:

– Вы твердо решили идти с нами?

– Вы правы, черт возьми, – сказала Кэти. – Твердо.

– Тогда будьте рядом со мной. И держитесь крепко.

– Благодарю вас, сэр.

– На, держи, – сказал Чет, протягивая ей свой фотоаппарат. – Повесь на шею. Я буду помогать этим соплякам с их железом.

– А куда ты денешь остальное барахло? – спросила она.

– Все, что не сможем взять с собой, оставим тут на дороге. Полиция присмотрит.

– Еще чего захотел! – отозвался полицейский.

Он отвернулся и пошел к своей машине, где его товарищ разговаривал по рации.

– Зря вы полицейских обидели, ребята, – сказал Нортон.

– Мы потом извинимся, – ответил Чет. – Черт их дери, нам работать надо.

– Существуют правила пересечения противопожарных полос и всякого такого.

– Но это же не полоса, – возразил Чет. – Это речка.

– О’кей, – сказал Нортон. – Я пойду с вами. Возьму Кэти за другую руку. Мы с «Канзас-Сити» присмотрим, чтобы она не утонула.

Один из полицейских вернулся.

– Можете переходить, – сказал он. – С нашей стороны больше никаких возражений не будет. Но на вашу ответственность. Ищете приключений на свою задницу! – Он посмотрел Дугласу в лицо. – Это тоже можете написать.

– Благодарю вас, сэр, – ответил Дуглас. – Непременно напишу, с превеликим удовольствием. Спасибо.

Они начали строиться в цепь на берегу. Кто-то кричал, толкался. Траубридж сбежал с дороги вниз и принялся командовать.

– Кончай базар! – закричал он. – В цепь становись! Беритесь за руки. Не спешите. Вдохните поглубже. Вода холодная, так что яйца прихватит… – Вдруг он обратил внимание на Кэти. – Извини, Кэти.

– Не бери в голову, – сказала она. – Ничего такого, что я не слышала раньше, ты сказать не сможешь.

Цепь вошла в воду.

– Боже! – простонал один из телевизионщиков. – Вода просто ледяная!

– Спокойно, – ответил кто-то. – Не обращай внимания, дружище.

Они медленно двигались вперед. На самом глубоком месте вода доходила до пояса высокому мужчине.

Войдя в воду, Кэти заскрипела зубами. Но постепенно она забыла о холоде: все ее внимание было поглощено каменистым дном. Одна рука Кэти утонула в огромной ладони Дугласа, другую, словно клещами, сжимал Нортон.

Те, что первыми добрались до противоположного берега, стали помогать остальным.

Стуча зубами, Кэти вскарабкалась на берег. Фотоаппарат Чета болтался у нее на шее. Чет помог ей преодолеть последние футы и забрал у нее камеру.

– Побегай маленько, – велел он. – Побегай, попрыгай – подвигайся. Согреешься. Ты похожа на крысу-утопленницу.

– Ты тоже, – ответила Кэти. – Да и все остальные не лучше.

Некоторые уже бежали вверх по пологому склону. Она побежала вслед за ними. Слева возвышался этот непонятный объект; казалось, что огромная черная стена уходит прямо в небо. Треск падавших деревьев и шум внутри объекта, жевавшего их, здесь слышались громче, чем на том берегу.

Фотографы разбежались вокруг ящика, нацелив свои камеры.

Вблизи ящик впечатлял еще больше. Здесь обнаружились его истинные размеры. Покачиваясь, он медленно двигался вперед, не обращая никакого внимания на людей, суетившихся вокруг. Во всяком случае, было незаметно, чтобы он обращал на них хоть какое-то внимание. То ли не замечал, то ли игнорировал. «Как будто нас нет, – подумала Кэти. – Словно мы не стоим того, чтобы нас заметили. Суматошатся там какие-то букашки…»

Она осторожно подошла к задней стене ящика и попыталась рассмотреть, как он движется. Ни гусениц, ни колес – ничего такого, на чем он мог бы двигаться. Казалось, что у него вообще нет никаких движущихся частей, более того, создавалось впечатление, что он даже не касается земли. Кэти решила подкрасться поближе и попробовать просунуть под него руку, но в последний момент испугалась. Этак можно и без руки остаться.

Она обнаружила, что ящик – на самом деле не совсем ящик. Боковая стена поднималась отвесно кверху. Но задняя (она подумала, что, может быть, и передняя тоже) слегка изгибалась наружу, так что в нижней части, возле самой земли, получалось нечто вроде округлого выступа. Почему-то – Кэти не могла понять почему – эта штуковина напомнила ей черепаху.

Кэти потихоньку пошла следом, но вдруг обо что-то споткнулась и чуть не упала. Что бы это могло быть? Приглядевшись, она увидела, что зацепилась за что-то белое, гладкое, торчавшее из земли. Она присела на корточки, смахнула с его поверхности землю, мох и хвою – это оказался пень. Низкий, не выше двух дюймов, очень ровный, свежий пень.

Ошеломленная, она провела по нему ладонью. Капельки выступившей смолы запачкали ей руку. Значит, ящик не ломает деревья, а срезает их возле самой земли и сталкивает своим весом, так чтобы они падали перед ним.

«А это означает, – сказала она себе, – что машина занята не прокладкой лесной дороги. Значит, она специально создана для такой работы». Пока Кэти размышляла, задний край черепахоподобного панциря вдруг вздрогнул и подался кверху, словно автоматическая дверь гаража в ответ на сигнал.

Он приподнялся на пять-шесть футов, и из-под него выпали три белых… тюка? Что-то непонятное, похожее на тюки хлопка. И вместе с ними вылетело облако опилок и сосновых игл, похожих на массу, которую выбрасывает газонокосилка.

Потом заслонка в задней стене объекта снова опустилась.

«Что бы это могло быть? – подумала Кэти. – Мусоропровод?» Однако ей не доводилось видеть мусоропровод, из которого вылетают спрессованные белые тюки и сыплются опилки.

Она осторожно подошла к одному из тюков, протянула руку – но сразу отдернула, вдруг испугавшись чего-то. Страшно было его касаться. Обругав себя за трусость, она снова протянула руку. Белая масса была плотно упакована, спрессована, но не перевязана ни проволокой, ни вообще чем бы то ни было. Кэти попробовала расковырять ее пальцами. Масса оказалась упругой и не поддавалась. Но Кэти удалось оторвать маленький кусочек непонятного материала.

Материал оказался очень похожим на хлопок. Совсем как вата. «Забавно, – подумала Кэти. – Эта штуковина глотает деревья и выплевывает хлопковые тюки».

Из-за реки донесся металлический скрежет. Оглянувшись, она увидела, что к остаткам моста задним ходом подъехал большой грузовик, оборудованный подъемным краном. Стрела подняла с его платформы какую-то длинную деревянную конструкцию. На платформе лежало еще несколько таких же. «Наверное, это те самые армейские инженеры, – подумала Кэти. – Со сборным мостом. Быть может, нам не придется идти назад вброд, уж очень это неприятно. Интересно, сколько времени им надо, чтобы навести мост?» Она надеялась, что не слишком много. Снова лезть в ледяную воду совершенно не хотелось.

Она услышала за спиной шаги, обернулась и увидела Чета. Тот бежал к ней во весь дух, а за ним мчались другие.

– Это что за чертовщина? – спросил он задыхаясь. – Откуда взялись эти тюки?

– Наше чудо только что их выплюнуло, – ответила Кэти.

Чет быстро поднял камеру и начал фотографировать, остальные последовали его примеру. Телевизионные бригады работали как бешеные, торопливо устанавливая технику. У некоторых были небольшие ручные камеры, а другие возились с треногами и электрооборудованием.

Кэти потихоньку отошла. Ей совершенно нечего было здесь делать. «Чертовски обидно», – подумала она. Дневные газеты здесь обанкротились. Все это появится в вечерних и в телевизионных новостях, раньше чем «Трибьюн» выйдет в свет. «Так случается, – философски сказала она себе. – Где-то выигрываешь, где-то проигрываешь. И тут ничем не поможешь».

«Что все это значит? – размышляла она. – Чудовище, похожее на ящик, пожирает деревья, а потом с другого конца из него вываливаются тюки чего-то непонятного, похожего на хлопок. И еще груды мусора, который, по всей видимости, является не чем иным, как побочным продуктом такого древоедства. Похоже, тюки получились из съеденной древесины. Но что в них? Что это за белый материал?» Ей казалось, что она должна это знать, и она лихорадочно рылась в памяти, пытаясь отыскать в ее глубинах нужную информацию. Где-то там оно должно быть; должно было застрять с того времени, когда она отчаянно сражалась с биологией в колледже, терпя одно поражение за другим. Да, естествознание и математика не были ее любимыми предметами и всегда ей не давались.

И вдруг ее озарило. Целлюлоза! Может быть, это целлюлоза? Ей смутно припомнилось, что деревья частично состоят из целлюлозы. Вероятно, все растения включают в себя целлюлозу. Но сколько? Достаточно для того, чтобы стоило трудов жевать деревья и извлекать из них целлюлозу? А целлюлоза похожа на хлопок? И если это на самом деле целлюлоза, на кой черт она громадному черному ящику?

Размышляя, Кэти шаг за шагом отступала назад, закинув голову и не отрывая взгляда от черной громады, стараясь лучше рассмотреть ее и оценить размеры и вес.

Внезапно она уперлась спиной в дерево. Опустив голову и оглядевшись, она обнаружила, что стоит на краю просеки, которую выгрызла в лесу черная громада. И оттуда из-за спины, из лесных зарослей, донесся тихий голос:

– Кэти? Кэти, это ты?

Она сразу узнала голос и мгновенно обернулась с бьющимся сердцем:

– Джерри? Джерри, что ты тут делаешь?

Проклятый идиот, стоит и радуется, что подкрался и напугал! Улыбается!.. Он почему-то был в болотных сапогах, лицо поцарапано, шерстяная рубаха изодрана в клочья.

– Джерри!.. – повторила она, не веря своим глазам.

Он прижал палец к губам:

– Тихо! Иди сюда.

Она бросилась в его крепкие объятия.

– Тихо! – шепнул он. – Тихо. Давай отойдем подальше.

И потянул ее вглубь леса, под укрытие зарослей.

Она подняла на него глаза, чувствуя, как по щекам текут слезы.

– Почему «тихо», Джерри? Я так рада тебя видеть, я так тебя ждала, я в редакции просила тебе передать, меня сюда послали…

– Тихо, – повторил он. – Нельзя, чтобы меня видели.

– Я ничего не понимаю! – запротестовала она. – Почему нельзя, чтобы тебя видели? Как ты вообще здесь очутился?

– Я оставил машину у моста и пошел ловить рыбу в омуте. А эта штуковина свалилась и раздавила машину.

– Так это была твоя машина?

– А ты ее видела? Я думал, что ее раздавило.

– В лепешку. Ее увезли.

– Кто увез?

– Не знаю. Просто увезли, и все. Может быть, ФБР.

– Ах, черт!

– Почему?

– Как раз этого я и боялся. Они найдут номерные знаки. И выйдут на меня.

– Джерри! Почему ты прячешься? Что случилось?

– Я был внутри этой штуковины. Меня что-то схватило и затянуло к ней в брюхо.

– Внутри? А как же ты выбрался?

– Она меня выкинула. Я упал на дерево, это меня и спасло.

– Ничего не понимаю. Зачем она тебя схватила?

– Может быть, хотела выяснить, что я собой представляю. Не уверен. Я вообще ни в чем не уверен. Я ночевал в лесу, выбраться не мог. Замерз чертовски, до полусмерти. Сидел под елочкой и думал.

– И до чего же ты додумался? Расскажи.

– Я понял, что мне нельзя становиться одним из психов, побывавших на летающей тарелке.

– Это не тарелка, Джерри.

– Нечто вроде тарелки. Оно из космоса. И оно живое. Я это точно знаю.

– Ты знаешь…

– Да, знаю. Сейчас некогда рассказывать.

– Но почему бы тебе не пойти сейчас со мной? Я не хочу, чтобы ты мотался по лесу один.

– Те люди на просеке – журналисты, не так ли?

– Конечно.

– Они меня на части разорвут. Начнут допрашивать.

– Нет. Я им не позволю.

– А возле моста полицейские.

– Да. Двое.

– Скорее всего, они ждут меня. Они, наверное, поняли, что кто-то оставил машину, а сам пошел рыбачить. А я в болотниках – видишь? Они меня по сапогам сразу узнают.

– Ладно, – сказала она. – Ладно. Но что ты собираешься делать?

– Я уже кое-что разведал. Когда я увидел, что у моста стоит полиция, то понял: здесь переправляться нельзя. Но ниже по течению есть мелководье, примерно в четверти мили отсюда, там можно перейти вброд. Как раз у дальней окраины города. Ты могла бы там меня встретить.

– Если ты так хочешь, Джерри, – встречу. Но мне все-таки кажется, что ты мог бы пойти вместе со мной.

Он покачал головой.

– Я об этом тоже думал. И представляю, что произойдет, если хоть кто-нибудь узнает, что я был внутри этой штуковины. Так что давай встретимся попозже. А сейчас – иди, пока тебя не хватились.

– Сначала поцелуй меня, – сказала Кэти. – Бревно несчастное! Ты меня даже не поцеловал…

Глава 10

Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Дейв Портер вошел в зал заседаний и увидел, что все уже собрались. Некоторые только что зашли и рассаживались по местам. Во главе стола сидел президент. Генерал Уайтсайд, начальник штаба армии, – справа от него. Джон Хэммонд, шеф канцелярии, – слева.

Джек Кларк, помощник президента по военным вопросам, сидел у другого конца длинного стола напротив президента. Он выдвинул один из свободных стульев, приглашая пресс-секретаря сесть рядом.

– Что у вас нового, Дейв? – спросил президент.

– Ничего, сэр. Наверное, все уже знают, что наш пришелец жрет деревья и превращает их в тюки целлюлозы.

– Да. Эту новость, я полагаю, знают все. Ее сообщили рано утром. Больше ничего?

– Поступает масса материалов, – ответил Портер, – но ничего существенного. Большое внимание привлекает новый объект на орбите.

– Ну ладно, – сказал президент. – Попробуем обмозговать все, что нам известно о ситуации. Если не возражаете, начните вы, генерал.

– Пока все как будто спокойно, – произнес Уайтсайд. – Публика проявляет большой интерес, но паники нигде не наблюдается. Пока. Однако любая мелочь может вызвать панику, поскольку все взвинчены. Я бы сказал, напряжение нарастает, и очень быстро, но пока под контролем. Несколько эксцессов с душевнобольными… В некоторых колледжах состоялись демонстрации, но вполне мирные, даже веселые. Детвора пар выпускает. В Миннесоте дорожная полиция штата контролирует ситуацию. Лоун-Пайн охраняется. Похоже, что население воспринимает это вполне лояльно. Кое-кто требует, чтобы их туда пропустили, но таких немного. Губернатор привел в готовность Национальную гвардию, но нужды в ней пока нет. Патрульная служба допустила в Лоун-Пайн прессу. Несколько фотографов и репортеров с утра перешли вброд реку и крутились возле пришельца. Ничего не произошло. Он занимался своим делом. Должен признаться, мы были весьма озабочены вчерашним убийством парикмахера. Но больше никаких проявлений враждебности не отмечалось. Насколько мне известно, сейчас там задействована бригада агентов ФБР из Миннесоты. Возможно, директор имеет какие-нибудь сведения от них?

– Только предварительные данные, Генри, – ответил Тимоти Джексон, директор ФБР. – У них сложилось впечатление, что пришелец не несет на себе никакого вооружения. Ничего такого, в чем можно было бы распознать оружие. На его поверхности вообще ничего нет, ни сверху, ни с боков.

– Но как же он убил парикмахера? – спросил президент.

– Это мы и сами хотели бы знать, – сказал Уайтсайд. – Но пока ни малейшей зацепки.

– Стив, вы послали туда своих людей, не так ли? – спросил президент.

– Сейчас уже должны быть на месте, – ответил доктор Стивен Аллен, советник по науке. – Я с минуты на минуту жду вестей от них. Но должен вас предостеречь от чрезмерных надежд. Скорее всего, никаких потрясающих открытий или объяснений в ближайшее время не предвидится. По-видимому, мы имеем дело с чем-то таким, что далеко выходит за пределы нашего обычного опыта.

– Вы полагаете, – вступил в разговор Маркус Уайт, государственный секретарь, – что мы имеем дело с чем-то из космоса? Быть может, с внеземной цивилизацией?

– Любая новизна всегда провоцирует преувеличения, – ответил Аллен. – Должен признаться, что такое искушение есть. Хочется сказать, что это внеземной разум. Однако у нас нет никаких доказательств, что так оно и есть на самом деле. Нельзя отрицать, что он прибыл из космоса, и, как я сказал, это нечто, по-видимому, не вписывается ни в какие наши представления. Но мне, как ученому, не хотелось бы делать каких-либо выводов, по крайней мере до того, как появятся хоть какие-нибудь достоверные данные.

– Вы заняли возмутительную позицию, – промолвил госсекретарь.

– Вы ошибаетесь, Маркус. Я просто воздерживаюсь от окончательных выводов. Непохоже, чтобы эта штука имела земное происхождение, но пока мы попросту ничего не знаем. Но что бы то ни было, меня радует, что до сих пор оно не проявило стремления причинить какой-либо вред. Пока, во всяком случае, ведет себя вполне дружелюбно.

– Уничтожение леса не так уж дружелюбно, – возразил Уильям Салливен, министр внутренних дел. – Поймите, господин президент, земли, которые разоряет пришелец, – заповедные. Район первобытного, девственного леса. Один из немногих, где сохранилась нетронутая природа, один из самых обширных. Несколько тысяч акров, на которых деревья – главным образом белая сосна – стоят, как стояли еще до появления европейцев в Америке. Поверьте, это настоящая трагедия.

– Мне кажется, – сказал Хэммонд, – что, если кто-то или что-то валит деревья и извлекает из них целлюлозу, это можно рассматривать как проявление интеллекта.

– Хорошо запрограммированная машина вполне способна управиться с такой работой, – заметил советник по науке.

– Но кто-то – или что-то – должен был машину запрограммировать.

– Это верно, – вставил Аллен.

– По-моему, гибель нескольких деревьев – мелочь по сравнению с происходящим, – сказал госсекретарь. – Не стоит их оплакивать.

– Это вы так думаете, – ответил министр внутренних дел, – и, может быть, вы правы. Но с моей точки зрения, это не мелочь. Я не могу с вами согласиться. Дело даже не в деревьях, а в том, что пришелец ведет себя как хозяин, и это меня тревожит. Представьте себе, что кто-то зашел в сад и рубит яблоню, которую хозяин заботливо выращивал много лет, или снимает весь урожай. И это не акт вандализма, вот в чем ужас! Этот кто-то действует так, словно имеет законное право рубить яблоню и грабить сад.

– Мы зря тратим время, дискутируя о таких пустяках, – сказал госсекретарь. – Мы должны выработать позицию – позицию государства. Мы должны заложить основы какой-то политики. Если наш пришелец, лесоруб миннесотский, окажется представителем внеземной цивилизации, нам совершенно необходимо иметь политику, определяющую наше отношение к нему. Ведь мы не можем быть уверены, что он один. Вероятно, он только разведчик, а остальные ждут его сведений, чтобы прилететь следом. Если это произойдет, то выработка политики приобретает первоочередную важность. Мы должны иметь какое-то представление, как вести себя по отношению к ним. Я не предлагаю немедленно приняться за детальную разработку, хотя бы потому, что мы пока не знаем, что может произойти. Но какие-то общие контуры мы просто обязаны наметить. Если мы этого не сделаем, то выяснится, что в каждом отдельном случае мы реагируем на конкретную, единичную ситуацию, и не всегда в наших наилучших интересах.

– Вы говорите так, словно эта штуковина в Миннесоте олицетворяет собой новое государство, – заметил Уайтсайд. – Новую нацию. Но это не нация и не государство. Мы даже не знаем, что это такое. И как прикажете определять нашу политику, если мы не знаем, что это такое? Меня, как военного, главным образом занимает наша способность защититься от него.

– Защититься? – переспросил Уайт. – Пока у нас нет никаких оснований защищаться.

– Есть еще одна сторона дела, о которой стоит поговорить, – вступил в разговор Лесли Лоуган, представитель ЦРУ. – Безопасность.

– Что вы имеете в виду? – спросил госсекретарь.

– Если миннесотский объект как-то связан с внеземным разумом, – ответил Лоуган, – если мы обнаружим, что он явился с другой планеты, где условия совершенно не похожи на земные, если факторы его эволюции существенно отличаются от всего того, что мы знаем на Земле, – то, вероятно, мы сможем узнать от него очень много нового. Может случиться, что нам придется иметь дело с неизвестной цивилизацией и с неизвестными технологиями. Если бы мы смогли перенять что-либо у этой цивилизации, то, несомненно, нашли бы этому применение для наших собственных нужд, в интересах национального процветания и национальной безопасности. Принимаясь за изучение загадочного объекта – что бы мы ни делали, – мы постоянно должны помнить об этом. По моему мнению, было бы чрезвычайно неразумно делиться любым таким знанием со всем миром. Мы должны немедленно предпринять шаги, исключающие утечку полученной нами информации. То, что мы можем узнать, не должно послужить чужим интересам.