Текст книги "Полный курс уголовного права. Том V. Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право"

С учетом изложенного в качестве возможного варианта законодательной дефиниции можно было бы использовать следующее определение: «Представитель власти – это лицо, на законном основании выполняющее властные функции в органах публичной власти и в контрольно-надзорных органах, наделенное в пределах своей компетенции правом предъявлять требования, обязательные для исполнения неопределенно широким кругом лиц, а при необходимости осуществлять меры государственного принуждения от имени уполномочившего его органа».

Должностные лица, признаваемые субъектами преступлений, составы которых сосредоточены в главе 30 УК, занимают должности, связанные с выполнением функций представителя власти, организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций, по назначению или по выборам, и могут выполнять указанные функции за вознаграждение или бесплатно, постоянно или временно.

Должностными лицами признаются также субъекты, которые выполняют указанные функции по специальному полномочию. Эта категория должностных лиц в законе не выделена в качестве самостоятельной, как это было в УК РСФСР. Однако в связи с тем, что данная разновидность субъектов имеет определенные особенности, есть достаточные основания для такого выделения. Особенность упомянутой категории должностных лиц состоит в том, что, во-первых, для выполнения функций представителя власти, организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций не требуется замещения должности. Во-вторых, эти лица наделены специальными полномочиями на основании имеющего юридическую силу акта (закона, приказа, положения, доверенности), регламентирующего круг специальных полномочий. И, в-третьих, специальные полномочия, как правило, носят разовый или краткосрочный характер, связаны с выполнением отдельного поручения должностного характера (например, поручение принять участие в проверке, работе той или иной комиссии и т. п.), в процессе и в связи с выполнением которых они рассматриваются как должностные лица, способные нести ответственность за различные преступления анализируемой группы.

В числе лиц, временно или по специальному полномочию осуществляющих функции представителя власти, следует, например, назвать присяжных заседателей, различных представителей общественности, в соответствии с законодательством официально привлекаемых к осуществлению властных полномочий по борьбе с преступностью или при выполнении различных надзорных и контрольных функций, например общественные инспектора органов рыбоохраны, ГИБДД и др.

Необходимо помнить, что лицо, временно исполняющее обязанности по определенной должности или осуществляющее специальные полномочия, может быть признано должностным лицом лишь при условии, если указанные обязанности или полномочия были возложены на него в установленном законом порядке.

Судебно-следственная практика неоднозначно подходит к вопросу о признании должностными лицами рядовых работников (особенно в сфере торговли), которые в связи с выполнением служебных обязанностей наделяются материальной ответственностью. Например, Г., продавец государственного предприятия торговли, необоснованно была признана должностным лицом и привлечена к уголовной ответственности по ст. 292 и 293 УК за халатное отношение к своим служебным обязанностям, в результате чего была допущена недостача на сумму 71 515 рублей, а также за внесение заведомо ложных сведений в отчеты о движении и остатках товарно-материальных ценностей с целью сокрытия недостачи по своему подотчету[114]114
  См.: Архив Надеждинского РОВД Приморского края. 1998. Дело № 751515.


[Закрыть].

Разделяем позицию тех авторов, которые считают, что признание работников, наделенных функцией материальной ответственности, должностными лицами только по этому критерию является необоснованным и произвольно расширяет данное понятие. Как справедливо указывает М. А. Семко, «указанные лица выполняют в этом случае профессиональные обязанности и никаких должностных полномочий организационно-распорядительного или административно-хозяйственного характера не имеют. Профессиональные обязанности заключаются в выполнении технических функций по хранению, приемке, выдаче, продаже товарно-материальных ценностей. Возложение на таких работников материальной ответственности… обусловлено особенностями выполняемой ими работы и является основанием для ответственности лица в случае выявления у него недостачи товарно-материальных ценностей»[115]115
  Семко М. А. Злоупотребление властью или служебным полномочием из корыстной заинтересованности: Авто реф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1991. С. 96–97.


[Закрыть]. Представляется, что по мере завершения процессов разгосударствления и приватизации предприятий торговли и общественного питания, которые активно осуществляются в последнее десятилетие, этот вопрос сам собой снимется с повестки дня.

В юридической литературе отмечается, что определенную сложность на практике представляют случаи квалификации деяний, формально подпадающих под признаки должностного злоупотребления, совершенных лицами, которые по характеру своей деятельности могут выполнять и должностные, и производственно-профессиональные функции. В теории их условно называют функциональными работниками.

Следует согласиться с мнением тех криминалистов, которые полагают, что только при выполнении функций организационно-распорядительного или административно-хозяйственного порядка они могут быть признаны субъектами должностных преступлений[116]116
  См., напр.: Здравомыслов Б. В. Должностные преступления. Понятие и квалификация. М., 1975. С. 72; Гук О. М. Проблемные вопросы уголовной ответственности за злоупотребление властью или служебными полномочиями. Дис. … канд. юрид. наук. Киев, 1988. С. 98–99, и др.


[Закрыть].

В современной судебной практике некоторые категории функциональных работников признаются должностными лицами. К их числу относятся работники, которые при осуществлении профессиональных обязанностей совершают юридически значимые действия (например, врач выписывает листок нетрудоспособности).

Должностными лицами могут выступать представители медицинского персонала. Так, например, О., врач городской многопрофильной больницы г. Арсеньева, правильно была признана должностным лицом и привлечена к ответственности за служебный подлог. Исполняя обязанности заведующего отделения больницы, О. за вознаграждение незаконно выписала заведомо ложную справку о смерти гражданина К.[117]117
  См.: Архив Арсеньевского ГОВД Приморского края. 1998. Дело № 262302.


[Закрыть] Вместе с тем Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в своем определении по делу Н. прямо указала: «Врач, не обладающий ни организационно-распорядительными, ни административно-хозяйственными функциями, не является должностным лицом и не может рассматриваться как субъект преступлений, предусмотренных ст. 290 и 292 УК РФ»[118]118
  Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 ноября 2001 г. в отношении Н., врача-педиатра, оправданного по ст. 290 и 292 УК РФ.


[Закрыть].

Проведенное в рамках настоящего исследования изучение современной судебной практики по делам о преступлениях, предусмотренных главой 30 УК, показывает, что такие функциональные работники, как профессорско-преподавательский состав учебных заведений, нередко признаются должностными лицами.

Так, Судебная коллегия Верховного Суда РФ оставила без изменения приговор по делу М., признанного должностным лицом, виновным в получении взяток. М., работая доцентом кафедры государственного университета, как преподаватель был наделен правом принятия экзаменов у студентов. Не сдача студентом экзамена, т. е. получение неудовлетворительной оценки, влекла определенные правовые последствия: он не допускался к следующей сессии, не переводился на следующий курс, не получал официального вызова на сессию, следовательно, не имел права на получение оплачиваемого отпуска и, кроме того, мог быть отчислен из вуза. Экзаменационные ведомости, листы, зачетные книжки студентов являются официальными документами, на основании которых принимаются решения о переводе студентов на следующий курс, а в итоге – о допуске к дипломной работе. Поскольку М. выполнял свои обязанности в государственном учебном заведении, он являлся должностным лицом, наделенным организационно-распорядительными функциями, а значит, и тем субъектом должностных преступлений, которые указаны в перечне, содержащемся в п. 1 примечания к ст. 285 УК[119]119
  Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 2; см. также: п. 11 постановления Президиума Верховного Суда РФ от 2 декабря 1998 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3; Определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ № 10-098-74 по делу Фалеева // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 7; Архив Омского областного суда. 2000. Дело № 2-37/00 в отношении преподавателя Омского колледжа транспортного строительства К., осужденной по ч. 4 ст. 290 УК РФ; Архив Хабаровского краевого суда. 2002. Дело № 2-27/02 в отношении старшего преподавателя кафедры ботаники Н., осужденного по ч. 4 ст. 290 и ст. 292 УК РФ; Архив Новосибирского областного суда. 2002. Дело № 2-78/02 в отношении преподавателя Сибирского университета потребительской кооперации Т., осужденной по ч. 4 ст. 290 УК РФ, и др.


[Закрыть].

Таким образом, при решении вопроса о признании функционального работника должностным лицом за основу необходимо брать характер выполняемых им функций в момент совершения преступления, четко различая при этом должностные и профессиональные обязанности.

На практике возникает немало сложностей при разграничении субъектов «должностных преступлений» и преступлений против интересов службы в коммерческих или иных организациях. Между тем проблему можно было бы решить путем унификации определения должностного лица в уголовном законе, вне зависимости от того, является оно государственным или негосударственным. Представляется, что в перспективе целесообразно включить в УК России унифицированное определение понятия «должностное лицо», разновидностями которого станут «публичное должностное лицо» и «частное должностное лицо» (в качестве возможного варианта – «партикулярное должностное лицо»)[120]120
  Подробнее об этом см.: Басова Т. Б. Уголовная ответственность за должностные преступления: проблемы правотворчества и правоприменения в условиях административной реформы Российской Федерации. Владивосток, 2005. С. 170–182.


[Закрыть].

При определении видов преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления следует отметить, что отдельные составы должностных преступлений с разной степенью обобщения и различной полнотой предусматривают признаки одного и того же преступления. В зависимости от степени совпадения по объему и содержанию должностные преступления в системе Особенной части УК можно классифицировать на:

1) общие должностные преступления (в уголовно-правовой науке принято считать, что они предусмотрены главой 30 УК);

2) специальные должностные преступления (преступления, совершаемые должностными лицами, но предусмотрены эти преступления иными главами УК. К примеру, преступления, совершаемые должностными лицами органов правосудия, – ст. 302 УК);

3) альтернативно-должностные преступления (преступления, которые могут быть совершены как должностными, так и иными лицами с использованием своего служебного положения. Эти преступления предусмотрены иными главами УК. К примеру, п. «в» ч. 2 ст. 160 УК)

Представляется, что критерий степени совпадения составов по объему и содержанию позволяет разграничивать преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления на два вида составов:

а) общие должностные преступления (ст. 285, 286, 293 УК);

б) специальные должностные преступления (ст. 285¹, 285², 287, 289, 290, 292 УК).

Однако следует иметь в виду, что данная классификация проведена в рамках главы 30 УК. Поэтому те составы, которые являются специальными в пределах рассматриваемой главы, могут превращаться в общие составы должностных преступлений, если они сопоставляются с иными специальными составами, не входящими в главу 30 УК.

К примеру, ст. 285 УК, являясь общей нормой, предусматривает все разнообразные злоупотребления должностными полномочиями, в то время как ст. 292 УК, будучи специальной нормой, предусматривает один вид должностного злоупотребления – подлог официальных документов. Однако ст. 292 УК, будучи специальной нормой по отношению к ст. 285 УК, в то же время является общей нормой по отношению к другой специальной норме – ст. 142 УК, предусматривающей ответственность за фальсификацию избирательных документов, документов референдума или неправильный подсчет голосов.

Классификация должностных преступлений на общие и специальные как в рамках главы 30 УК, так и за ее пределами имеет большое значение, ибо позволяет разрешить вопрос об их соотношении по правилам о конкуренции уголовно-правовых норм. В теории уголовного права выработано общее правило квалификации преступлений в случае конкуренции общей и специальной норм. Суть его заключается в том, что при конкуренции общей и специальной норм должна применяться специальная норма[121]121
  См. напр.:Кудрявцев В.Н.Общая теория квалификации преступлений. М., 2001.С. 220.


[Закрыть].

Далее можно напомнить, что преступления, предусмотренные главой 30 УК, являются посягательствами особого рода с точки зрения объекта и субъекта преступления. Объект преступления, как известно, положен в основу построения Особенной части УК РФ. Несмотря на то, что непосредственные объекты конкретных должностных преступлений имеют отдельные отличительные особенности, вряд ли целесообразно избирать этот признак критерием для классификации преступлений внутри главы 30 УК.

Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления в рамках главы Особенной части уголовного закона классифицировать позволяет второй из названных выше особых признаков – субъект преступления.

В теории уголовного права выделяются два вида субъекта преступлений – общий и специальный. Поэтому преступления, предусмотренные главой 30 УК, можно разбить на следующие две группы.

I. Преступления, совершаемые специальным субъектом. К ним относятся: злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК); нецелевое расходование бюджетных средств (ст. 285¹ УК); нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов (ст. 285² УК); превышение должностных полномочий (ст. 286 УК); отказ в предоставлении информации Федеральному Собранию Российской Федерации или Счетной палате Российской Федерации (ст. 287 УК); присвоение полномочий должностного лица (ст. 288 УК); незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 289 УК); получение взятки (ст. 290 УК); служебный подлог (ст. 292 УК); халатность (ст. 293 УК).

II. Преступления, совершаемые общим субъектом. В эту группу включается дача взятки (ст. 291 УК).

В зависимости от вида специального субъекта первую из названных групп преступлений, в свою очередь, можно подразделить на следующие подгруппы:

1. Преступления, совершаемые только должностными лицами (ст. 285, 285¹, 285², 286, 287, 289, 290, 293 УК).

2. Преступления, совершаемые как должностными лицами, так и государственными служащими и служащими органов местного самоуправления, не относящимися к числу должностных (ст. 292 УК).

3. Преступления, совершаемые только государственными служащими и служащими органов местного самоуправления, не относящимися к числу должностных (ст. 288 УК).

Завершая рассмотрение вопроса, отметим, что далее юридический анализ конкретных преступлений, предусмотренных главой 30 УК, будет проведен в соответствии с их классификацией по признаку субъекта. В настоящем курсе такое изложение представляется предпочтительным, так как в основном соответствует последовательности регламентации этих преступлений самим законодателем. Однако состав «дача взятки» (ст. 291 УК), относящийся к группе преступлений, совершаемых общим субъектом, целесообразнее будет рассмотреть после состава «получение взятки» (ст. 290 УК), поскольку эти деяния неразрывно связаны между собой и охватываются общим понятием «взяточничество».

Наиболее опасными и достаточно распространенными среди преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления являются злоупотребления должностными полномочиями. Удельный вес зарегистрированных фактов должностного злоупотребления в общем числе преступлений, предусмотренных главой 30 УК, в период с 1997 по 2006 г. составлял от 15,7 до 19,0 %. Причем число таких преступлений непрерывно растет. В 1997 г. в Российской Федерации было совершено 2848 преступлений, предусмотренных ст. 285 УК, в 1998 г. – 3157, в 1999 г. – 4176, в 2000 г. – 4797, в 2001 г. – 4133, в 2002 г. – 3816, в 2003 г. – 4400, в 2004 г. – 5033, в 2005 г. – 6941, в 2006 г. – 6634 преступления[122]122
  См.: Власть: криминологические и правовые проблемы. М., 2000. С. 368; Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон. М., 2001.С. 542; Преступность в России начала XXI века и реагирование на нее. М., 2004.С. 105; Преступность, криминология, криминологическая защита. М., 2007. С. 355; Гончаров В. А.Злоупотребление должностными полномочиями: законодательный и правоприменительный аспекты. Авто реф. дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2007. С. 4.


[Закрыть]. За десятилетие действия УК РФ число зарегистрированных фактов должностного злоупотребления возросло в 2, 3 раза.

Уголовный закон определяет рассматриваемое преступление как использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

Непосредственным объектом преступления выступают отдельные сферы деятельности органов государственной власти, государственной службы или органов местного самоуправления, правильная работа их отдельных звеньев либо отдельных государственных или муниципальных предприятий, организаций, учреждений.

Дополнительным непосредственным объектом могут выступать права и законные интересы личности, юридических лиц, интересы общества, государства.

С объективной стороны анализируемое преступление характеризуется тремя обязательными признаками: а) деянием; б) последствиями; в) причинной связью между ними.

Деяние заключается в использовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы. Преступление может быть совершено путем как действия, так и бездействия.

Под использованием своих служебных полномочий следует понимать совершение виновным деяния, которое формально находится в пределах его прав и полномочий, т. е. в рамках его служебной компетенции.

При квалификации обязательно необходимо установить, что виновное лицо использовало свои служебные полномочия вопреки интересам службы. Указанные признаки подробно раскрыты выше.

Не могут быть признаны преступными действия должностного лица, связанные с нарушением служебных полномочий, если они совершены в условиях крайней необходимости, а также в ситуациях оправданного профессионального, производственного или хозяйственного риска.

Конкретные формы злоупотребления должностными полномочиями могут быть различными. Типичными формами такого преступления практика признает:

– обман ревизирующих и контролирующих органов;

– грубые нарушения финансовой дисциплины;

– сокрытие хищений и других преступлений;

– извлечение имущественной выгоды за счет государственной или иной собственности, но без ее изъятия и обращения в свою пользу (например, использование подчиненных на строительстве и в обустройстве дачи, ремонте квартиры, использование служебных транспортных средств в личных целях и без возмещения стоимости работ и услуг и т. п.), и другие формы.

Вторым обязательным признаком объективной стороны анализируемого преступления является наличие общественно опасного последствия в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

Только при условии наступления этого последствия злоупотребление должностными полномочиями будет оконченным преступлением.

«Существенность» нарушения указанных интересов является оценочной категорией и не имеет официально установленных количественных критериев для ее исчисления. Существенный характер вреда подлежит установлению на основе обстоятельств каждого конкретного дела. Помимо материального вреда (как реального, так и в виде упущенной выгоды) существенный вред может выразиться в причинении и иного вреда: в нарушении конституционных прав и свобод граждан, подрыве авторитета органов государственной власти, создании серьезных помех и сбоев в работе государственных и муниципальных предприятий, сокрытии хищений в крупном размере и других преступлений. Как подчеркнул Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 30 марта 1990 г. «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге», при решении вопроса о том, является ли причиненный вред существенным, необходимо учитывать число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им морального, физического или имущественного вреда, степень отрицательного влияния на нормальную работу предприятия, организации, учреждения, характер и размер понесенного ими материального ущерба и т. п.[123]123
  См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. 1990. № 3. С. 15.


[Закрыть]

Поскольку существенное нарушение указанных прав и интересов – оценочное понятие, в соответствующих обвинительных документах органов предварительного следствия и суда такая оценка причиненного преступлением ущерба должна быть мотивирована.

Так, суд определил как «существенное» нарушение прав и законных интересов граждан, а К. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК, при следующих обстоятельствах. К., являясь директором ПУ-17 г. Партизанска, в марте 1998 г., используя свои служебные полномочия, вопреки интересам службы, привлек 15 учащихся училища для работы по обрезанию веток с деревьев на своем садовом участке, которую они выполняли бесплатно в течение пяти дней и не посещали учебные занятия[124]124
  См.: Архив г. Партизанска Приморского края. 1998. Дело № 1-2249.


[Закрыть].

Отсутствие официальных точных количественных критериев определения последствий преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, описанных с помощью оценочных категорий, обусловливает необходимость выработки научно обоснованных рекомендаций для их оценки.

Мы полагаем, что преступные последствия – это ущерб, от причинения которого соответствующее общественное отношение охраняется средствами уголовного права. В связи с этим сущность преступных последствий при должностных посягательствах состоит в факте материального или нематериального урона, причиняемого физическому или юридическому лицу, обществу или государству из-за несоблюдения нормального, соответствующего закону порядка деятельности должностных лиц органов государственной (муниципальной) власти и управления. Поэтому вряд ли можно признать обоснованной замену термина «вред», который использовался законодателем для описания последствий в составах должностных преступлений УК РСФСР, на термин «нарушения», обозначающий последствия в составах преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, предусмотренных ныне главой 30 УК РФ.

Третьим обязательным признаком объективной стороны рассматриваемого преступления выступает наличие причинной связи между деянием и последствием.

По конструкции объективной стороны состав злоупотребления должностными полномочиями – материальный. Преступление окончено с момента наступления последствий в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан и организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

Субъективная сторона преступления характеризуется умышленной формой вины. Умысел может быть как прямым, так и косвенным. Виновное должностное лицо сознает, что оно действует или бездействует вопреки интересам службы с использованием своих служебных полномочий, результатом чего может быть наступление последствий, существенно вредных для охраняемых законом прав и интересов граждан или организаций либо интересов общества или государства, и желает либо сознательно допускает наступление этих последствий.

Обязательным признаком субъективной стороны должностного злоупотребления является мотив, определенный в законе как корыстная или иная личная заинтересованность[125]125
  «Уголовная ответственность за злоупотребление служебным положением невозможна, если действия виновного не связаны с корыстной или иной личной заинтересованностью», – указано в постановлении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР по делу О. и Н. // Бюллетень Верховного Суда СССР. 1987. № 2. С. 22–23.


[Закрыть].

Прямо указывая в диспозиции ст. 285 УК на корыстную или иную личную заинтересованность как мотив должностного злоупотребления, законодатель не раскрывает содержания этих понятий. Между тем правильная трактовка указанных дефиниций имеет большое значение при квалификации преступления, предусмотренного ст. 285 УК.

Раскрывая содержание корыстной заинтересованности как мотива должностного злоупотребления, следует заметить, что корыстный мотив приобретает различное содержание в зависимости от того, какие именно потребности и интересы лежат в основе мотивации преступного поведения. Однако какую бы окраску они ни имели (насущные потребности в питании или антисоциальные потребности в спиртном), во всех ситуациях суть мотивации одна – стремление субъекта присвоить не принадлежащие ему материальные блага, получить имущественную выгоду противоправным способом.

С позиций «социалистической нравственности» стремление к обеспечению наилучшего материального положения являлось формой проявления корысти. В настоящее время произошел пересмотр некоторых нравственных оценок явлений такого рода. Вместе с тем представляется, что антисоциальная сущность корысти как признака субъективной стороны рассматриваемых преступлений будет составлять определяющий момент в их исследовании, поскольку, как справедливо отмечает С. А. Елисеев, «корыстный мотив преступления, выражая собой личностный смысл, является субъективным отражением объективных причин общественно опасного поведения»[126]126
  Елисеев С. А. Вопросы теории и практики предупреждения корыстных преступлений. Томск, 1989. С. 19–20.


[Закрыть]. Преступник, избравший преступление средством удовлетворения своих личных материальных и имущественных потребностей, ориентирован в своем противоправном поведении на паразитическую связь с обществом, т. е. на такую связь, при которой субъект удовлетворяет свои потребности и интересы за счет общества и его членов.

Корыстная заинтересованность как мотив злоупотребления должностными полномочиями состоит в том, что использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы происходит ради получения каких-либо выгод материального (имущественного) характера. Однако требование о наличии у субъекта корыстного мотива нельзя понимать в том смысле, что для оконченного состава должностного злоупотребления обязательно фактическое извлечение материальной (имущественной) выгоды.

Единообразному в целом пониманию содержания корыстного мотива применительно к должностным преступлениям в теории и судебно-следственной практике послужило введение законодателем в действующий УК такого субъективного признака, как иные личные побуждения.

Каков же объем содержания понятия «иные личные побуждения»?

Прежде всего подчеркнем, что этот признак носит недостаточно определенный характер, а потому имеются трудности в уяснении его уголовно-правового смысла. Личные побуждения – это любые побуждения, поскольку каждый акт субъекта, опосредованный сознанием и волей, всегда носит личностный характер.

Уясняя логику и цель введения данного признака в состав должностного преступления, М. Д. Лысов делает, на наш взгляд, верный вывод: «…закон имел в виду не всякие личные побуждения, а только те, которые наряду с корыстными также направлены на извлечение какой-либо нематериальной выгоды для себя»[127]127
  Лысов М. Д.Ответственность должностных лиц по советскому уголовному праву. Казань, 1972. С. 151–152.


[Закрыть]. При такой формулировке под мотивами злоупотребления должностными полномочиями надо понимать всякие, кроме корыстных (они названы отдельно), стремления, направленные на получение выгоды неимущественного характера: стремление получить награду, стремление скрыть свои упущения в работе, желание помочь родственникам, знакомым, получить взаимную услугу и т. п. Именно так раскрывается это понятие в п. 17 упомянутого выше постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г.

Данным разъяснением руководствуется суд при оценке мотива «иная личная заинтересованность» по делам о должностных преступлениях. Так, квалифицируя действия К. по ст. 292 УК РФ, суд делает следующий акцент: «Наличие личной заинтересованности при внесении в протокол обыска заведомо ложных сведений суд усматривает в желании К. придать своим действиям, равно как и остальных подсудимых, участвовавших в проведении обыска в с. Нагорном, законный характер по изъятию имущества у Д.»[128]128
  Архив Хабаровского краевого суда за 2002 г. Дело № 2-95/02.


[Закрыть].

Перечисленный круг мотивов, характеризующих личную заинтересованность, свидетельствует об антисоциальных, антиобщественных интересах лица, допускающего злоупотребление должностными полномочиями, о его стремлении извлечь выгоду для себя, своих родных или близких. В связи с этим обоснованно высказывается мнение, что ложно понятые интересы службы, исходя из которых действует виновный, не могут быть отнесены к иной личной заинтересованности. В подобном случае у лица нет того антисоциального интереса, который придает должностному злоупотреблению характер преступления. Следовательно, мотив личной заинтересованности не включает в себя побуждения, связанные с ложно понятыми интересами службы.

При предъявлении обвинения должен быть конкретно указан соответствующий мотив личного характера, которым руководствовалось должностное лицо, совершая злоупотребление. Ссылка на узковедомственные или ложно понимаемые интересы органа или учреждения не может считаться достаточной для обвинения в должностном злоупотреблении.

Конкретное указание в уголовно-правовой норме на мотив преступления способствует четкому отграничению преступного должностного злоупотребления от служебного проступка. В п. 14 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. прямо указывается: «Если законодательством… в качестве обязательного признака состава уголовно наказуемого злоупотребления служебным положением, а также должностного подлога предусмотрена корыстная или иная личная заинтересованность, суды обязаны всесторонне исследовать обстоятельства, от которых зависит вывод о наличии или отсутствии в действиях виновного указанных мотивов, и обосновать свой вывод в приговоре с приведением конкретных доказательств».

На практике встречаются неточности в оценке судами содержания мотива должностного злоупотребления. Так, М., будучи контр-адмиралом Тихоокеанского флота, был признан виновным в использовании своих служебных полномочий вопреки интересам службы из личной заинтересованности, повлекшем тяжкие последствия, и осужден по ч. 3 ст. 285 УК. Как следует из приговора, М., являясь должностным лицом, при строительстве своего коттеджа использовал бульдозер, принадлежащий войсковой части, без возмещения стоимости работ и использования техники[129]129
  См.: Архив Владивостокского гарнизонного военного суда. 2000. Дело № 1-114.


[Закрыть]. Полагаем, что суд неточно оценил содержание мотива в данном преступлении. Указанные в приговоре обстоятельства свидетельствуют о том, что в действиях виновного имел место корыстный мотив, а не иная личная заинтересованность. М. стремился извлечь выгоду имущественного характера за счет использования без оплаты техники, принадлежащей войсковой части.

Нами проведено обобщение дел о злоупотреблении должностными полномочиями, которое показало, что по корыстным мотивам указанное преступление совершено в 84,1 %, по иным личным побуждениям – в 15,9 % случаев. Лица, совершившие злоупотребление должностными полномочиями из интересов ложно понимаемой служебной необходимости, по изученным делам к ответственности не привлекались. Как видно из приведенных данных, преобладающим мотивом должностного злоупотребления выступают побуждения корыстного характера[130]130
  Данные других исследователей свидетельствуют о том, что корыстный мотив выступает преобладающим и для должностных преступлений в целом. Например, исследование, проведенное М. А.Семко, показало, что корысть как мотив должностного злоупотребления составляет 83 % (см.: Семко М. А. Указ. соч. С. 81).


[Закрыть].

Субъект злоупотребления должностными полномочиями, состав которого предусмотрен ч. 1 ст. 285 УК, – специальный. Исполнителем рассматриваемого преступления может быть только должностное лицо, понятие и признаки которого были рассмотрены при проведении общей юридической характеристики должностных преступлений. Частное лицо не может быть субъектом – исполнителем, а также соисполнителем этого преступления. Однако частное лицо может быть привлечено к уголовной ответственности за соучастие в анализируемом преступлении.