Текст книги "Россия и мусульманский мир № 1 / 2010"

2. Россия и Лига арабских государств

Россия поддерживает активный политический диалог с Лигой арабских государств (ЛАГ). Эта старейшая региональная межгосударственная организация была создана 22 марта 1945 г. В настоящее время в состав Лиги входят 22 государства: Египет, Судан, Сомали, Джибути, Коморские Острова, Ирак, Иордания, Сирия, Ливан, Палестина (ПНА), Алжир, Ливия, Тунис, Марокко, Мавритания, Йемен, Кувейт, Саудовская Аравия, Катар, Бахрейн, Оман, ОАЭ. В рамках ЛАГ создана широкая сеть специализированных учреждений. Она осуществляет разветвленные международные контакты. С 1953 г. ЛАГ представлена в качестве наблюдателя при ООН, поддерживает интенсивные контакты со многими региональными организациями, такими как ОАЕ (АС с 2002 г.), ОИК, ЕС, имеет свои представительства в ряде государств мира. Среди новых форм контактов следует отметить состоявшийся в г. Бразилиа 10–11 мая 2005 г. саммит в формате Южная Америка – Лига арабских государств, который собрал представителей 34 стран (из них 18 – на уровне глав государств и правительств). Официальное представительство – бюро ЛАГ – в Москве было открыто в январе 1990 г. Разразившийся в Персидском заливе кризис вызвал глубокий раскол между странами – членами ЛАГ, парализовавший ее деятельность и вызвавший отставку ее генерального секретаря. Это привело к заметному снижению авторитета и влияния ЛАГ, что не могло не сказаться на ее диалоге с Россией. Тем более что в начале 90-х годов арабское направление во внешней политике России было значительно ослаблено.

Преодоление кризиса ЛАГ обозначилось только к середине 90-х годов и было позитивно встречено российской дипломатией. Россия реалистически оценивала возможности этой организации, понимая, с одной стороны, что по многим причинам, связанным с историей, характером режимов, экономическими факторами, политическими приоритетами, в ЛАГ имеются значительные разногласия и они будут сохраняться в силу многих объективных факторов. С другой стороны, реализм оценки включал осознание того, что существуют серьезные основания для внутренней консолидации ЛАГ и, соответственно, усиления роли этого общего форума арабского мира в решении региональных и международных вопросов.

Действующая на основе принятых международных норм, дистанцирующаяся от радикализма политического, религиозного либо националистического толка, ЛАГ в основном выступает стабилизирующим фактором региональной обстановки, умеет находить взвешенные подходы ко многим сложным международным проблемам и продолжает оставаться фактором влияния при формировании внешней политики арабских стран.

В июне 1997 г. Москву посетила делегация ЛАГ во главе с заместителем генсекретаря по экономическим вопросам А. Сухейбани. В октябре того же года состоялась встреча министра иностранных дел России Е.М. Примакова с генсеком ЛАГ И. Абделем Маджидом в Каире, где была «выражена обоюдная готовность к более тесному и предметному взаимодействию в решении наиболее актуальных региональных и международных проблем». Российский подход к проблемам региональной безопасности, сформулированный тогда в Кодексе мира и безопасности на Ближнем Востоке, по многим параметрам был созвучен позиции ЛАГ. Существенно, что ЛАГ выражала заинтересованность в активном и весомом участии России в ближневосточных делах, видя в этом важный компонент баланса сил в регионе, расширяющий возможности внешнеполитического маневрирования, снижающий вероятность тупиковых ситуаций. В начале третьего тысячелетия, отмеченного обострением ближневосточной ситуации, в том числе на палестинском и иракском направлениях, взаимодействие России с ЛАГ заметно активизировалось, повысился его политический уровень, выработались его механизмы.

23 сентября 2003 г. в Нью-Йорке был подписан Меморандум о взаимопонимании между МИД РФ и Генеральным секретариатом ЛАГ. Этот документ создавал дополнительную основу для совершенствования механизма регулярных консультаций и координации подходов двух сторон в области внешней политики. Для укрепления канала связи между Москвой и ЛАГ, для повышения уровня координации и взаимопонимания 29 августа 2005 г. российский посол в Египте был аккредитован в качестве полномочного представителя при ЛАГ. Такое решение усилило доверительность контактов между Российской Федерацией и Лигой арабских государств.

Среди многих тем диалога России и ЛАГ одной из центральных является ближневосточное урегулирование. В 2002 г. Россия поддержала арабскую мирную инициативу, принятую на саммите глав государств и правительств арабских стран в Бейруте и подтвержденную затем в 2005 г. в Алжире и в 2006 г. в Хартуме. В послании Президента РФ хартумскому саммиту 2006 г. вновь подчеркивалось, что «арабская инициатива позволяет достичь стратегических взаимосвязанных целей – прекращения оккупации, начатой в 1967 г., создания независимого палестинского государства, обеспечения безопасности Израиля. Согласие с ней израильской стороны и новых палестинских политических сил позволило бы сдвинуть мирный процесс с мертвой точки».

В условиях резкого обострения ситуации вокруг Ирака в марте 2003 г. позитивно был воспринят Россией итоговый документ общеарабского саммита в г. Шарм-аш-Шейх, в котором выражалось неприятие военной акции против Ирака и содержался призыв к мирному разрешению кризиса вокруг Ирака посредством максимального задействования механизмов ООН. В новых условиях, возникших после военной операции и оккупации Ирака, позиции России и ЛАГ совпадают в том, что Ирак должен быть единым, суверенным, стабильным и светским государством и что центральную роль в этом процессе должна играть Организация Объединенных Наций. В сентябре 2004 г. до генсекретаря ЛАГ была доведена суть российского предложения о созыве международной конференции по Ираку с целью обеспечения национального согласия в этой стране. В этой связи Россия позитивно оценила созвучную российскому подходу инициативу ЛАГ осенью 2005 г. по созыву межиракской конференции, нацеленной на достижение национального согласия, без которого вряд ли приходится рассчитывать на стабилизацию ситуации. Российская дипломатия полагает, что ЛАГ как влиятельная региональная организация может и должна содействовать становлению нового демократического Ирака. В ходе визита в КСА в мае 2006 г. министр иностранных дел РФ вновь подчеркнул, что Россия готова всячески поддерживать усилия ЛАГ по содействию межиракскому диалогу любыми имеющимися в нашем распоряжении политическими методами, прежде всего через возможности ООН и ее Совета Безопасности.

Весьма близки позиции России и ЛАГ по проблеме нераспространения ядерного оружия. ЛАГ, как и Россия, выступает за объявление региона Ближнего Востока зоной, свободной от оружия массового уничтожения. В отношении ядерной программы Ирана документы ЛАГ не содержат конкретных оценок, а ставят ее в контекст общего требования о ликвидации ОМУ в регионе.

Россия как член «восьмерки», выступившей на саммите на Си-Айленде с инициативой по развитию партнерства с регионом Ближнего Востока и Северной Африки, участвовала в учреждении 11 декабря 2004 г. «Форума для будущего» как места диалога по вопросам политического и экономического развития этого региона. Россия считает чрезвычайно важной деятельность ЛАГ и наше сотрудничество с ней для того, чтобы не допустить раскола мира по религиозным принципам либо по цивилизационным соображениям. Эта тема вошла в повестку диалога России с ЛАГ с весны 2005 г. То, что участники 18-го общеарабского совещания в верхах (2006) активно высказались за недопущение межцивилизационных разломов и за налаживание равноправного и взаимоуважительного диалога между культурами и религиями, было с удовлетворением воспринято Россией. Позитивно встречена Россией подтвержденная ЛАГ готовность вносить свой вклад в строительство справедливого и демократического миропорядка, укрепление международной стабильности и безопасности при ведущей и эффективной роли ООН. Немаловажно для России и то, что официальный представитель ЛАГ принял участие в процессе наблюдения за выборами в Чеченской Республике в октябре 2003 г. и в августе 2004 г. В этом контексте укрепление связей России и ЛАГ служит интересам справедливого и прочного мира на Ближнем Востоке, закреплению принципов доверия и взаимопонимания в отношениях между государствами региона. Оно отвечает в целом задаче активизации российской политики на Ближнем Востоке. При этом следует подчеркнуть, что эти связи способны лишь расширить российские возможности на европейском и американском направлениях.

3. Россия и Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива

В начале нового тысячелетия российская дипломатия предметно занялась налаживанием взаимодействия с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). ССАГПЗ, созданный в 1981 г., объединяет шесть нефтедобывающих аравийских монархий – Бахрейн, Катар, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Оман и Саудовскую Аравию. В перспективе возможно присоединение к ней Йемена, который уже занимает места в комитетах, не имеющих политического и военного характера, а в дальнейшем в случае нормализации ситуации в Ираке вхождение в орбиту политики ССАГПЗ и этой одной из крупнейших арабских нефтедобывающих стран. Одной из наиболее чувствительных областей сотрудничества остается сфера обеспечения безопасности и предотвращения внешних и внутренних угроз. В 2000 г. странами – членами ССАГПЗ подписан пакт о совместной обороне, реализация которого идет поэтапно, через улаживание конфликтных интересов и взаимодействие с Центральным командованием ВС США. Завершено создание системы раннего оповещения, связывающей все командные центры ВВС и ПВО стран залива, и системы защищенной армейской связи, создаются региональные силы быстрого реагирования. В мае 2006 г. было объявлено о создании единого антитеррористического центра.

Совет стремится играть действенную и самостоятельную роль, в частности в Персидском заливе, где пересекаются интересы стран – членов ССАГПЗ, Ирака и Ирана и где в небывалом после окончания колониальной эпохи масштабе задействованы внерегиональные интересы. В этом контексте совет, пусть и с оглядкой, ведет политический диалог с Россией, Китаем, ЕС, осуществляет контакты с ООН и региональными организациями. Представители ССАГПЗ выразили поддержку инициативы России о подключении к деятельности ОИК в качестве наблюдателя. В 2002 г. в результате поездок заместителя министра иностранных дел России А.В. Салтанова в страны ССАГПЗ, а затем визита генерального секретаря ССАГПЗ А. аль-Атыйи в Москву был поставлен в практической плоскости вопрос налаживания сотрудничества России с государствами – членами ССАГПЗ, а также возможного подключения российских организаций к реализации региональных проектов, осуществляемых в рамках совета. Российской стороной был подготовлен и передан руководству ССАГПЗ проект Протокола о создании механизма политического диалога и сотрудничества между Российской Федерацией и Советом ССАГПЗ. Работа по согласованию такого документа продолжает оставаться в повестке диалога между Россией и ССАГПЗ.

Регулярный характер приобрели встречи министра иностранных дел Российской Федерации с министрами иностранных дел стран «аравийской шестерки» в Нью-Йорке в рамках «министерской недели» на сессиях ГА ООН. На встрече с делегацией совета в ходе 60-й сессии ГА ООН (2005) стороны вновь высказались за дальнейшую активизацию политического диалога и наращивание торгово-экономического сотрудничества, в частности в контексте плана создания общего рынка в регионе. Были обсуждены вопросы, связанные с оформлением механизма политического взаимодействия Россия – ССАГПЗ. Участники встречи также обменялись мнениями по вопросам поддержания стабильности на мировом рынке углеводородного сырья, налаживания взаимодействия России с ССАГПЗ в противодействии международному терроризму, ситуации в зоне Персидского залива, на Ближнем Востоке, в Ираке. По многим ключевым международным и региональным проблемам наблюдается созвучность или близость подходов.

Достаточно деликатной в наших контактах является иранская проблематика. По мнению генерального секретаря ССАГПЗ А. аль-Атыйи, озабоченность вызывают строящиеся ядерные реакторы в Бушере, «находящемся в самом сердце региона Персидского залива», которые несут в себе потенциальную опасность для всех соседних стран в случае технического сбоя на одном из них. Страны – члены ССАГПЗ призвали Иран «предоставить конкретные гарантии того, что в регионе не может произойти ядерной катастрофы». Страны – члены ССАГПЗ, хотя и в разной степени, выражают озабоченность по поводу иранского ядерного досье и призывают Иран «выполнить требование мирового сообщества и приостановить обогащение урана». При этом, как и власти других арабских стран, они не считают возможным выражать по поводу иранской ядерной программы большее беспокойство, чем по поводу угрозы ядерных ракет Израиля. Существенно, что регулярно подтверждается единая позиция ССАГПЗ, согласно которой «необходимо урегулировать создавшуюся ситуацию с Ираном дипломатическими средствами». Озабоченный тем, что «регион не вынесет конфликта», глава МИД Катара Хамад бен Джасем аль-Тани выразил пожелание, чтобы США координировали свою политику с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива.

Можно констатировать, что пока не удалось реализовать имеющийся потенциал сотрудничества, что затягивается согласование механизмов взаимодействия. Однако подходить к этому следует реалистически, понимая, что ССАГПЗ находится в мощном силовом поле экономических, политических связей с США, а в сфере обороны и безопасности – в зависимости от них. В эту сферу, обеспечивающую отлаженный военный плацдарм и крупные заказы ВПК США на поставку вооружений, американцы не склонны кого-либо допускать. (Военная группировка США в зоне Персидского залива насчитывает 24 тыс. человек и включает в себя подразделения сухопутных войск в Кувейте, самолеты на базах ВВС в нескольких государствах и корабли 5-го флота со штабом в Манаме.)

Перспективы сотрудничества с Россией тем не менее не закрыты, особенно с учетом того, что национально-государственным интересам этих стран в большей мере соответствует многополярный мир, создающий простор для политического маневра и снижающий риск от односторонних действий крупных держав мира.

Г.К. Прозорова.

«Россия и региональные организации Ближнего Востока и мусульманского мира», М., 2009 г., с. 140–155.