Текст книги "Политическая наука. 2016. Спецвыпуск"

McClelland D.C. Assessing human motivation. – Morristown; N.Y.: General learning press, 1971. – 584 p.

New trends in Russian political mentality: Putin 3.0. / Ed. by H. Shestopal. –Lanham; Boulder; N.Y.; L.: Lexington books, 2016. – 414 p.

Osgood C., Suci G., Tannenbaum P. The measurement of meaning. – Urbana: Univ. of Illinois press, 1957. – 323 p.

Parker-Stephen E. Political perception and the micro-macro paradox. Paper presented at the annual meeting of the Midwest political science association. – Chicago, Illinois. 2004. – P. 5. – Mode of access: http://citation.allacademic.com//meta/p_mla_apa_research_citation/0/8/2/5/7/pages82571/p82571-5.php (Дата посещения: 08.01.2016.)

Post J. Psychological assessment of political leaders: Psychological profiles of Saddam Hussein and William Jefferson Clinton. – Michigan: Univ. of Michigan press, 2003. – 462 p.

Winter D.G. Power, affiliation, and war: Three tests of a motivational model // Journal of personality and social psychology. – Washington, D.C., 1993. – Vol. 65, N 4. – P. 532–545.

Zebrowitz L. Social perception / Mapping social psychology. – Buckingham: Open univ. press. 1990. – 240 p.

Российское общество в постсоветский период: Динамика ценностных изменений элиты и граждан

А.В. Селезнева 3434
  Селезнева Антонина Владимировна, кандидат политических наук, доцент кафедры социологии и психологии политики факультета политологии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected]
  Selezneva Antonina, Lomonosov Moscow State University, e-mail: [email protected]


[Закрыть]

Аннотация. В статье представлен анализ динамики политических ценностей российского общества в постсоветский период, основанный на обобщении результатов нескольких политико-психологических исследований. Автор дает характеристику системы политических ценностей российских граждан и политической элиты, выявляет сходства и противоречия между ними. В заключение автор приходит к выводу, что российское общество находится в состоянии аномии как ценностной рассогласованности.

Ключевые слова: политические ценности; российское общество; граждане; политическая элита; аномия.

A.V. Selezneva

Russian society in the post-Soviet period: Dynamics of value changes of the elite and citizens

Abstract. The article presents analysis of the dynamics of the political values of the Russian society in the post-Soviet period. The author carries out a generalization of the results of several politico-psychological studies. The author characterizes the system of political values of Russian citizens and the political elite, identifies similarities and contradictions between them. The author comes to the conclusion that the modern Russian society is in a state of anomie as a mismatch of values.

Keywords: political values of Russian society; the citizens; the political elite; anomie.

Уже третье десятилетие наша страна идет по пути посткоммунистических трансформаций, которые выражаются, прежде всего, в институциональных изменениях в сфере политики и экономики. Одним из условий таких трансформаций выступает ценностная система общества, которая формирует «социокультурный фундамент» для политических институтов [Бродовская, 2006]. При этом речь идет именно о системе как едином целом, состоящем из взаимосвязанных элементов. В нашем случае элементами ценностной системы российского общества выступают ценности политической элиты и граждан как производителей и потребителей ценностей в политике, как политических субъектов и акторов ценностных изменений. Трансформация ценностной системы в целом, таким образом, детерминирована состоянием системы ценностей политической элиты, качеством ценностной структуры массового сознания и особенностями взаимодействия между ними.

Политическая элита производит ценности и смыслы в политике, выполняя имплицитно присущую ей идеологическую функцию [Малинова, 2010; Пеньков, 2016], эффективность которой во многом обусловлена состоянием самой элиты – уровнем ее внутренней сплоченности и наличием ценностного консенсуса [Хигли, 2006; Шентякова, 2011; Российская элита – 2020, 2013; Шестопал, 2013b]. Что касается системы ценностей граждан, то в контексте рассматриваемой проблемы важны ее структурно-содержательные характеристики – иерархия ценностных категорий и их смысловое наполнение, степень ее однородности, определяемая наличием в массовом сознании ценностного консенсуса или размежеваний [Холодковский, 1998; От Ельцина до Путина… 2007; Петухов, 2011; Руднев, Магун, 2011; О чем мечтают россияне… 2013; Бызов, 2013; Селезнева, 2014; Шестопал, 2014]. Формирование и изменение системы ценностей общества в целом зависит от восприятия элитой и гражданами друг друга, от специфики их взаимодействия, эффективности и открытости двухсторонней коммуникации между ними [Ракитянский, 2002; Бродовская, 2006; Шестопал, 2016].

Данная статья представляет собой попытку комплексного рассмотрения динамики изменения системы ценностей российского общества в постсоветский период и определения его состояния на разных этапах его трансформации. Материалы статьи представляют собой обобщение результатов исследований, проведенных с участием автора на кафедре социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова: «Политическая социализация российских граждан в период трансформации» (2005–2006) [Политическая социализация… 2008], «Политические ценности и их восприятие в современном российском обществе» (2013–2016) [Селезнева, 2014], «Человеческий капитал политической элиты в России: политико-психологический анализ» (2010–2011) [Человеческий капитал… 2012]; «Психологические особенности российской политической элиты: анализ человеческого капитала» (2013–2014) [Современная элита… 2015].

Трансформация политических ценностей элиты и общества в постсоветский период

Изменения политических ценностей в российском обществе на протяжении всего постсоветского периода происходили в несколько этапов, причем как среди политической элиты, так и в сознании граждан. Выделение этих этапов является результатом осмысления учеными происходивших процессов, которое осуществлялось для каждой категории отдельно, поэтому периодизации ценностной трансформации элиты и граждан в строгом смысле не вполне совпадают [Елизаров, 1999; Лапкин, 2002; Двадцать лет реформ… 2011; Гаман-Голутвина, 2012; Селезнева, 2015; Федоров, 2015]. Тем не менее более общий взгляд на проблему и фокусировка не на частных аспектах, а на общих ценностных трендах позволяют в определенной мере соотнести этапы ценностных изменений у элиты и граждан и выстроить общую периодизацию динамики политических ценностей в российском обществе.

Первая половина 1990-х годов характеризуется ценностной дифференциацией, наличием ценностных расколов и размежеваний. Б.Г. Капустин и И.М. Клямкин определяли состояние российского общества как «глубокий конфликт ценностей» [Капустин, Клямкин, 1994, с. 69]. Эмпирические исследования начала 1990-х годов фиксировали тенденции к нарастанию дробности ценностного сознания россиян, его плюрализации и либерализации, движению к модернистской системе ценностей: «Прежняя идеологизированно-монолитная структура начала трансформироваться в плюральную, дифференцированную на десяток с лишним элементарных ценностных позиций» [Лапин, 1996]. Повторные исследования, проводимые в течение всех «лихих 90-х», подтверждали наличие дифференциации в системе политических ценностей и еще резче обозначали тенденцию к нарастанию дробности ценностного компонента общественного сознания россиян [Лапин, 1998]. Состояние политической элиты в этот период определяется как «внутриэлитный хаос»: она сильно фрагментирована, а ключевые ценностные размежевания проходят в отношении «западных» либерально-демократических ценностей [Елизаров, 1999].

Со второй половины 1990-х годов в ценностной системе общества происходят противоречивые процессы: при сохраняющейся ценностной дифференциации постепенно формируются основания для консолидации и на уровне граждан, и в политической элите. У россиян происходит разочарование в демократии, ее институтах и ценностях. Причина этого кроется в том, что система демократических ценностей, выстроенная случайным способом, транслировалась и продолжает транслироваться от элиты к гражданам в чрезвычайно путанной и неясной форме. Россияне в целом усвоили эти ценности на вербальном уровне, но на поведенческом уровне они превратились не в либеральную, а в анархистскую модель [Шестопал, 2000]. В то же время, по сравнению с началом 1990-х годов, демократические ценности в сознании россиян стали менее противоречивыми и начали формироваться в два кластера понятий – либеральный и авторитарный [Образы российской власти… 2008]. Дробность массового сознания в России сохраняется, но постепенно складываются основания для консолидации, формирования ценностного консенсуса: появляется запрос на консолидирующие ценности, прежде всего ценности государственности и патриотизма, выражающиеся в стремлении видеть страну богатой и уважаемой [Петухов, 1999]. В отношении политической элиты предпринимались попытки ее консолидации со стороны руководства страны, внутренние ценностные противоречия продолжали существовать, однако внешне в отношениях элитных групп наблюдалось определенное равновесие [Российская элита – 2020, 2013].

В 2000-е годы консолидирующие тенденции все более усиливаются: происходит постепенная консолидация элит, формируется единая система ценностей в сознании граждан. На протяжении всего периода усиливается единство системы ценностей россиян, которая внутри себя представляет эклектичный набор социально-демократических, либеральных, консервативных, державно-патриотических ценностей. Синкретизм и индивидуализм сосуществовали в сознании российских граждан и определяли тот феномен, который аналитики ВЦИОМ называют «путинской мета-идеологией» [От Ельцина до Путина… 2007]. Отношение к демократии определяется как «благожелательный скептицизм»: демократические ценности и приоритеты уходят в массовом сознании на второй план, а наиболее значимыми становятся порядок, справедливость и стабильность [Петухов, 2010; Петухов, 2011]. В отношении политической элиты довольно успешно продолжается курс на консолидацию, который привел к тому, что она приобрела характеристики идеологически объединенной элиты в типологии Дж. Хигли [Хигли, 2006].

Политические ценности в России в 2010-е годы

Элита

Психологический взгляд на структуру и содержание системы ценностей российской элиты позволяет выявить некоторые особенности и закономерности.

Ценностное состояние российской политической элиты сегодня в самом общем виде можно определить как относительный ценностный консенсус. Наиболее значимы для политиков ценности патернализма, почвенничества, демократии, сотрудничества, самостоятельности, причем первые три становятся все более выраженными в их риторике. Ценность патернализма, которая предполагает ответственность государства за благо простых граждан, декларируется представителями всех элитных групп – министрами, губернаторами, депутатами, партийными функционерами. Почвенничество как ценность, определяющая уникальный путь развития страны, сохранение ее государственной и культурной целостности, приобретает державно-патриотическую окраску на фоне сложной внешнеполитической обстановки. Ценность демократии определяет оптимальный способ согласования различных интересов в обществе на основе договоренности в отношении «правил игры». В наибольшей мере демократические ориентации демонстрируют депутаты и партийные деятели, тогда как в риторике политиков, представляющих исполнительную ветвь власти (министров и губернаторов), прослеживаются нотки авторитаризма, что связано, на наш взгляд, с их реальным функционалом и ответственностью за решение государственных задач. Представителям политической элиты свойственны материалистические ориентации на мир, безопасность, порядок и стабильное экономическое развитие. Политики, ориентирующиеся на постматериалистические ценности, составляют около четверти элитного состава и принадлежат к более молодым когортам.

Наряду с внешним формально-организационным относительным единством системы ценностей политической элиты ее внутреннее структурно-содержательное наполнение характеризуется достаточно высоким уровнем неопределенности. Разные группы внутри политической элиты обладают своей ценностной спецификой и степенью сформированности ценностно-идеологической системы. Наиболее четкими системами ценностей обладают министры и депутаты: первые – в силу своей функции в исполнительной власти и необходимости донесения до граждан сути принимаемых государственных решений, вторые – в соответствии с законодательно-представительной функцией и необходимостью электоральной поддержки в период выборов. С точки зрения партийной принадлежности наиболее структурированная и определенная система политических ценностей свойственна коммунистам, а самая неопределенная – членам партии «Справедливая Россия», что отчасти является следствием четкости / нечеткости партийных платформ и функциональной работы лидеров партии со своими активистами. Политические ценности, которые декларируют российские губернаторы, с течением времени также становятся более определенными, хотя и в меньшей степени, чем у министров и депутатов. Это обусловлено, на наш взгляд, возвращением процедуры выборов руководителей регионов и, как следствие, возрастанием степени их публичности.

Динамические изменения в системе политических ценностей российской элиты происходят в сторону прояснения ценностных понятий, более четкой артикуляции политиками своих позиций по ключевым вопросам3535
  Политические ценности политической элиты изучались по специально разработанной методике, в рамках которой были выделены восемь бинарных оппозиций – ценностно-мировоззренческих дилемм: автономия / патернализм, иерархия / равенство, традиционализм / инновационность, западничество / почвенничество, индивидуализм / установка на сотрудничество, толерантность / интолерантность, конформность / самостоятельность, демократия / авторитаризм (авторы – А.В. Селезнева, О.Ю. Малинова). Важным параметром анализа при этом является наличие однозначных или амбивалентных ориентаций по выделенным осям, что свидетельствует о степени определенности декларируемых политиками политических ценностей. В исследовании 2010–2011 гг. было выявлено 68 конкретных позиций из 184 возможных, а в 2013–2014 гг. – уже 138, то есть количество случаев демонстрации политиками одного четко выраженного ценностного полюса выросло почти в 2 раза. В наибольшей степени взгляды представителей элиты прояснились по осям «демократия / авторитаризм» – увеличение количества однозначных позиций в 4,6 раза, и «западничество / почвенничество» – в 3,25 раза.


[Закрыть]. Консолидирующий вектор ценностных изменений связан с актуальными для современной государственной политики идеями патернализма, почвенничества и демократии. Представители политической элиты все более демонстрируют приверженность именно этим ценностям, следуя определяемым руководством страны или партийными лидерами идеологическим ориентирам.

Граждане

Политические ценности в массовом сознании российских граждан оформлены в достаточно устойчивую и определенную единую систему. Наиболее значимы для россиян ценности мира, безопасности, порядка, законности, справедливости, свободы и прав человека, которые носят универсальный характер, не имеют идеологической окраски и отражают потребности граждан в безопасных и стабильных условиях жизни (см. табл. 1). Второй уровень значимости для граждан составляют ценности идеологического характера – равенство, демократия, частная собственность, стабильность, солидарность, патриотизм и индивидуальная инициатива. Наименее значимы ценности традиционности, толерантности, коллективизма и национализма. Структурное единство системы политических ценностей россиян дополняется его внутренней содержательной размытостью: граждане плохо понимают смысл ценностных конструктов, определяют их преимущественно через идеи безопасности и законности. Наименее определенные в содержательном плане ценности – ценности справедливости, традиционности и национализма.

Таблица 1

Иерархия политических ценностей россиян в динамике (ранги)

Среди российских граждан не наблюдается сколько-нибудь серьезных ценностных различий, обусловленных гендерным, возрастным, образовательным, региональным факторами или партийной принадлежностью. Даже самые значимые из этих факторов – возраст (поколенческая принадлежность), регион проживания или членство в партии – в настоящее время не вызывают ценностных расколов или размежеваний в обществе. Так, иерархия ценностей каждого поколения (молодого, среднего и старшего) в целом совпадает с общей ценностной иерархией массового сознания (см. табл. 2).

Таблица 2

Поколенческая специфика политических ценностей россиян (2013, %)

Представители всех возрастных групп, включая самую молодую «путинскую» когорту, ориентируются на материалистические ценности, обусловленные отсутствием уверенности в завтрашнем дне, ощущением нестабильности и небезопасности жизни.

Таблица 3

Динамика в выборе политических ценностей по индикаторам материалистичности / постматериалистичности (средние значения, %).

Члены политических партий по своим ценностным ориентациям в общем и целом схожи с обычными гражданами, а также слабо различаются между собой в зависимости от принадлежности к партии: у них актуализированы материалистические ценности, высоким уровнем консенсусной значимости обладают ценности безопасности и справедливости.

Динамические изменения в системе ценностей российских граждан за последнее десятилетие происходят в сторону укрепления ее внутреннего единства: устойчиво сохраняется значимость ценностей мира, безопасности, порядка, свободы, законности, справедливости и прав человека, а наименее важной остается ценность национализма. По-прежнему актуализированы материалистические ценности (см. табл. 3). При этом в сознании граждан существенно не проясняется содержание ценностных понятий, хотя некоторые интересные тенденции все же обозначились: в представлениях о ценности свободы наряду с существовавшей ранее «автономией» появилась категория «законность», в представлениях о законности и справедливости четче обозначились нравственно-этические составляющие как отражение запроса общества на морально-политические ценности [Шестопал, 2013a].

Точки ценностных сопряжений и противоречий между элитой и гражданами

Обобщение и сравнение конкретных данных о состоянии и изменениях в системах ценностей граждан и политической элиты позволяют говорить о том, что они трансформируются в направлении ценностной консолидации. При этом говорить о законченности этого процесса преждевременно. Во-первых, ценностные трансформации происходят несогласованно и разными темпами: в массовом сознании значительно быстрее, нежели в элите, что отмечают и другие исследователи [Шестопал, 2016]. Во-вторых, на фоне внешнего относительного единства сохраняется внутренняя структурно-содержательная разбалансированность. Объяснение этому, на наш взгляд, кроется в политико-культурной специфике развития нашей страны в историческом процессе и на современном этапе, обусловливающей особенности элиты и массового сознания как акторов ценностных изменений. Так. О.В. Гаман-Голутвина отмечает наличие в нашей стране «устойчивой традиции высокой внутриэлитной конфликтности» [Гаман-Голутвина, 2008, с. 217], которая тормозит формирование у правящего слоя ценностного консенсуса. Исполнение элитой идеологической функции существенно затрудняется отсутствием у нее «стратегического, рефлексивного мышления» [Шестопал, 2016] и отказом от «модернизационой миссии» [Гаман-Голутвина, 2012, с. 32–33]. Кроме того, асинхронность ценностных изменений во многом обусловлена отсутствием четкого взаимодействия между элитой и обществом. О.Ф. Шабров считает, что нашей культуре свойственно политическое отчуждение и, как его следствие, заторможенность политической обратной связи, которая «неоднократно в истории России порождала у правящих классов иллюзию социального согласия» [Шабров, 2011, с. 157].

В настоящее время можно выделить некоторые точки ценностных сопряжений между гражданами и политической элитой.

1. Ценности патернализма. Представители политической элиты, в особенности губернаторы и лидеры партий (КПРФ, «Справедливая Россия»), декларируют в своих выступлениях значимость государственной заботы о благе простых граждан. Для россиян сильное государство (а не просто государство как политический институт) является идеей с наибольшим интеграционным потенциалом: на него возлагается ответственность за реализацию политических ценностей граждан, обеспечение безопасности, порядка законности, создание возможностей для реализации своих прав и свобод.

2. Почвеннические ориентации, которые определяют уникальную «цивилизационную» идентичность России, понимание правильности ее собственного пути развития. В последние годы на фоне обострения внешнеполитической обстановки, введения санкций, усиления противоречий между Россией и «Западом» представители политической элиты все больше декларируют принципы национальной самобытности и выступают за сохранение территориальной целостности страны и традиционных культурных ценностей. Почвеннические ориентации в массовом сознании выражаются в идентификационных представлениях граждан и высоком уровне актуализации патриотических ориентаций. В частности, более половины граждан считают Россию евразийской страной, гордятся ее уникальными достижениями в науке, культуре и спорте, военными победами. Патриотизм, культура и традиции обладают для россиян высоким интеграционным потенциалом.

3. Демократические ценности. Позитивное отношение к демократии и предпочтение ее другим способам организации взаимоотношений между властью и обществом довольно прочно укоренились в сознании граждан и элиты. При этом образ демократии имеет в нашей стране определенные особенности, отличающие его от классического «западного» и обусловленные традицией «государственности» в отечественной политической культуре [Гозман, Шестопал, 1996]. В частности, для граждан фундаментальными основами демократии наряду с правами и свободами являются сильное государство и законность, а к институту выборов как ключевой составляющей демократического развития отношение нейтрально-негативное, что выражается в низком уровне электоральной активности граждан. У представителей элиты в общем векторе демократических ориентаций прослеживаются авторитарные черты, в особенности у министров и губернаторов, выражающиеся в необходимости признания авторитета власти и подчинения устанавливаемым ею правилам.

4. Материалистические ценности – запрос на мир, физическую и экономическую безопасность, порядок в стране, актуализированный неудовлетворенными потребностями низшего уровня (экзистенциальными, в безопасности). При этом рост постматериалистических ориентаций наблюдается у более молодых когорт рядовых россиян и политических деятелей.

5. В системах ценностей граждан и элиты слабо актуализированы идеологически нагруженные ценностные конструкты, что обусловливает неструктурированность российского политико-идеологического пространства. С одной стороны, политическая элита по сути своей отвечает за выработку идеологических основ развития страны в форме национальной идеи, государственной идеологии, партийных программ. При этом в реальности наиболее четкими ценностно-идеологическими профилями в структуре элиты обладают министры и губернаторы, которые фактически являются администраторами, государственными чиновниками, тогда как партийные лидеры (за исключением коммунистов) демонстрируют противоречивые ценностно-идеологические установки. В отсутствие официальной государственной идеологической платформы именно политические партии должны взять на себя идеологическую функцию, однако этого не происходит: «Наборы политических ценностей современных российских парламентских партий схожи, благодаря чему идеологические различия думских партий современной России, зафиксированные в названиях партий, нивелируются в программных документах» [Черданцева, 2014, с. 108]. Сегодня с уверенностью можно говорить об отсутствии четких партийных идеологий, которые могли бы предложить россиянам понятный и отвечающий их запросу набор политических ценностей. В результате – сбой идеологических ориентиров в массовом сознании: политические ценности, обладающие идеологической нагруженностью, составляют второй уровень значимости, уступая место универсальным ценностям; отсутствуют четкие партийно-идеологические идентификации (около четверти граждан считают себя социал-демократами, пятая часть – аполитичными, по 10–15% – либералами, консерваторами, национал-патриотами); представления об идеологиях и ценностях политических партий когнитивно бедные и размытые. В политико-идеологическом пространстве отсутствуют классические ценностные расколы между левыми и правыми, либералами и консерваторами, но и общие идеологические тренды (например, консервативного, о котором много пишут сегодня исследователи [Бызов, 2014; 2015]), по нашему мнению, пока еще не сформировались.

В качестве основных ценностных противоречий, существующих между элитой и гражданами, можно обозначить следующие.

1. Отношение к ценности развития и прогресса. Если в начале 2000-х годов, как отмечают исследователи, элита и население были солидарны в непринятии этих ценностей [Гаман-Голутвина, 2000, с. 29], то сегодня ситуация выглядит несколько иначе. Россияне все больше обозначают «установку на изменения»: идея прогресса и развития обладает для граждан высоким интеграционным потенциалом (наряду с идеями мира и патриотизма) и определяется ими в качестве обязательного условия существования сильного государства. В элите в определенной степени продолжает существовать «установка на сохранение»: около трети ее представителей – сторонники всего традиционного, привычного, устоявшегося.

2. Представления о справедливом социальном порядке. Для россиян справедливость является наиболее размытым в содержательном плане понятием: оно включает в себя весь спектр возможных коннотаций (морально-нравственную – «правда», «истина», «честность», «принцип возмездия и отмщения», юридическую – «равенство всех перед законом», «равенство прав», социально-экономическую – «равенство возможностей», «социальное равенство»). Для граждан важнее морально-нравственные аспекты справедливости, нежели юридические. В этом проявляется отечественная политико-культурная черта, отличающая нас от европейцев, для которых мерой справедливости является закон [Здравомыслова, 2003]. В политической элите по данному вопросу нет единства: одни политики тяготеют к полюсу «иерархия», признают естественность социальных различий и оправдывают неравномерность распределения благ, другие (несколько большая часть) тяготеют к полюсу «равенство» и характеризует социальные различия и привилегии элиты как «несправедливые». При этом что бы ни декларировали члены элиты, их реальное положение, уровень доходов и возможностей, коррупционные скандалы все более способствуют восприятию гражданами сложившегося в нашей стране социального порядка как «несправедливого».

Ценностное состояние российского общества

Ценностное состояние общества в терминологическом плане можно определить по-разному [Селезнева, 2015]. Наиболее благоприятным состоянием является консенсус (или конвенция), характеризующийся согласием в обществе в отношении ключевых ценностей. Противоположно консенсусу состояние общества, в котором вместо согласия имеются ценностные расколы или размежевания между различными группами (поколенческими, этнокультурными, региональными, массовыми и элитными и др.)

Состояние современного российского общества нельзя определить как консенсус, поскольку полноценной единой системы ценностей, разделяемой всеми гражданами и политической элитой, пока еще не сложилось, она находится в процессе формирования. При этом существенных ценностных расколов в российском обществе тоже не наблюдается. Ценностное состояние российского общества можно определить термином «аномия», под которой мы понимаем не ценностный вакуум, а скорее ценностную рассогласованность (по Р. Мертону) [Мертон, 1966], которая проявляется в нескольких аспектах.

На уровне массового сознания существует единая и довольно устойчивая система политических ценностей. Она, конечно, претерпевает с течением времени некоторые изменения, в ценностной иерархии какие-то концепты меняются местами. Но глобально набор наиболее важных для людей политических ценностей остается все тем же. Другое дело – содержательное наполнение ценностных конструктов, на которые ориентируются граждане, здесь наблюдается смешение понятий и «каша в головах». Ценностная рассогласованность существует, главным образом, на уровне представлений граждан, раскрывающих смысл политических ценностей и определяющих понимание того, кто и как может их реализовать. Это проявляется, во-первых, в том, что ядро представлений о каждой политической ценности составляют несколько ценностных категорий3636
  Определенность содержательного наполнения каждой политической ценности обусловлена количеством категорий, входящих в ядро представлений о ней. Результаты нашего исследования показали, что из 18 изученных нами ценностей ровно половина имеют в своем ядре три и более категории, а самыми неоднозначными являются справедливость, традиционность, национализм.


[Закрыть]. Во-вторых, в сознании граждан разные ценностные концепты в определенной мере наполняются одинаковым или очень схожим смыслом. Например, сущность практически всех политических ценностей раскрывается для граждан через категории «безопасность» и «законность» – они составляют ядро представлений о таких ценностях, как мир, права человека, справедливость, порядок, свобода, равенство, стабильность, солидарность, коллективизм. Таким образом, можно сказать, что в сознании граждан нет определенных и четких представлений о каждой конкретной ценности – ни в их классических идеологических трактовках, ни в советской интерпретации, ни в современном политологическом понимании. В качестве субъекта реализации собственных ценностей граждане преимущественно определяют «государство»3737
  Только в отношении ценностей справедливости, индивидуальной инициативы, частной собственности и патриотизма граждане выделяют себя в качестве субъекта их реализации, но установка к действию все равно остается слабо выраженной.


[Закрыть], а сами демонстрируют слабую установку к действию. В этом, на наш взгляд, заключается первый аспект рассогласованности, психологический, существующий в сознании граждан.

Второй аспект ценностной рассогласованности связан с политической элитой как производителем ценностей и смыслов в политике. Элита, хотя и движется в направлении ценностной консолидации, пока еще не имеет единой и непротиворечивой системы ценностей. Представители разных элитных групп часто придерживаются амбивалентных позиций по ключевым политическим вопросам. Внутренняя ценностная рассогласованность политической элиты не позволяет ей выполнять идеологическую функцию и продуцировать ценностные конструкции, обладающие привлекательностью для граждан и интеграционным потенциалом. Даже лидеры и активисты политических партий как часть элиты, для которой производство идеологических концептов является приоритетной задачей, плохо справляются с ней, о чем свидетельствует относительная пустота партийно-идеологического пространства современной России [Толпыгина, 2015].

Третий аспект ценностной рассогласованности проявляется в отсутствии системного и двухстороннего взаимодействия между политической элитой и гражданами, между производителями и потребителями политических ценностей. И здесь важно отметить два момента. Во-первых, при наличии определенных точек ценностного сопряжения политическая элита и граждане слабо взаимодействуют между собой: представители элиты обращают внимание на интересы и потребности граждан преимущественно во время электоральных циклов, а граждане обладают бедными и неструктурированными представлениями об элите как политическом акторе, мало доверяют ее представителям (депутатам, чиновникам). В этой ситуации отражается еще одна традиционная российская политико-культурная черта – дистанционность [Пивоваров, Фурсов, 2001], отчуждение народа от власти [Психология политического восприятия, 2012, с. 25–27]. Во-вторых, между элитой и гражданами не налажена эффективная коммуникация: политические ценности транслируются от элиты к гражданам через СМИ в искаженной форме, а партийная пресса и сайты как средства «публичного информационного обмена между сторонниками политической организации» [Щербинин, Гоманович, Ершова, 2007, с. 131] вообще слабо задействованы в этом процессе.