Текст книги "Чи100 поржать. Выпуск 2"

Ксения Топол

Краснодар

Про женский коллектив, психологов и тётю Зину

 
Вот женский коллектив библиотеки,
Читающие, умные всё лица.
Казалось бы, мы в двадцать первом веке,
Ну что могло такого приключиться?
 
 
Нарушен микроклимат отношений,
Какие-то обиды между ними.
Специалисты едут в учрежденье,
Чтоб сделать связи среди них живыми.
 
 
Всех усадили ровно полукругом,
Используют американский метод:
Игрой, пытаясь подружить друг с другом,
В глубинах «я», ища на всё ответы.
 
 
Два дня тянулось это мозгоправство,
День санитарный – на два растянулся.
На это всё взирала без лукавства
Тёть Зина и тихонечко ругнулась:
 
 
«Я ваших тестов всех не понимаю,
Я институтов ваших не кончала,
Всего лишь я полы здесь убираю,
Но что бы вам, психологи, сказала,
 
 
Вы, голуби мои, два дня трещали,
А тут же всё как на ладони видно.
Ей каждой бы по мужику бы дали,
Закончились бы ссоры и обиды».
 
 
«Звучит, конечно, это примитивно», –
Мой разум на сей метод отвечает.
«Но верно и чертовски эффективно», –
Мне шепчет сердце,
     с тётей Зиной
            соглашаясь.
 

Елена Трушникова

Очёр, Пермский край

Про пчёл

 
Я мёд вообще-то не люблю, а пчёл – тем паче.
Но как-то брат с сестрой нас взял к себе на дачу.
Точней, на пасеку свою, чтоб пчёл проведать.
И, накачавшись мёда всласть, дал нам отведать.
 
 
Потом дымарь мне в руки дал, сказал – иди, мол.
Пчёл в улей дымом загони. Неотвратимо!
Надела маску я от пчёл, халат, перчатки.
Всё шло как будто хорошо, ну так, в порядке.
 
 
Шли пчёлы дружною гурьбой, а может, стадом.
И я гордилась уж собой, своим нарядом.
Но только вдруг одна пчела, ну вот, зараза,
Дыру на сеточке нашла напротив глаза.
 
 
И так, вдоль кромки, к голове ползёт упрямо.
Я завопила что есть сил: «Спасите! Мама!»
И понеслась на пчельник я, себя не чуя,
А брат – хохочет надо мной, беду смакуя.
 
 
Его дочурка подошла, девчушка вроде,
И вот пчела – источник зла – уж на свободе!
А я на пасеку с тех пор, увы, – ни шагу.
И хоть стреляй меня в упор – на месте лягу!
 

Марина Тхор

Мурманск

Русский дух

У Кощея разнылись кости. Дело, с одной стороны, привычное, а с другой – дрянь. Дрянь дело. Не дело вообще. Борцу со светом и справедливостью необходимо быть в форме! А форма Кощея определяется костями и ничем иным.

Хорошо соратница Яга Б. к 23 февраля презентовала замечательное снадобье: «Скипидарная эмульсия для ванн». Так и сказала:

– Чего б ни прихватило, от всего помогает. Ещё омолаживает! – И задорно так подмигнула, что Кощей заметил, что Яга Б. вовсе и не такая старая…

Вполне себе в самом соку эта Яга Б…

А вот у него кости ломит. Так-то уж которую сотню лет, но прямо сейчас – невыносимо. Меж залежей носков, шарфов, портсигаров и злата Кощей отрыл коробку с эмульсией. Внутри был флакон и инструкция длиннее, чем рассказ о местоположении его смерти.

Кощей попытался вчитаться в мелкий шрифт. «История позитивного применения в качестве дезинфицирующего и лечебно-профилактического средства живицы хвойных пород деревьев, из которой и по настоящее время получают такое уникальное сырьё, как скипидар, насчитывает тысячелетия». Из всего этого понятны были только тысячелетия. «Вроде как ровесники мы с этой эмульсией», – вывел Кощей. А дальше читать не стал. Очень непонятно. И неприятно даже. Получается, он инструкцию к скипидару осознать не в силах. Тьфу. Главное, чтоб не узнал никто. А как пользоваться – можно в интернете посмотреть. В отзывах. Там людишки по-человечески пишут.

Кощей крутанул длинную портянку отзывов на чудо-средство. Среди множества дамских троеточий и восклицаний, выгодно смотрелся отзыв Михаила Петровича Г. По сдержанному, но мощному стилю чувствовалось, что Михаил Петрович – тёртый калач в вопросах народной медицины, всякую ерунду писать не станет. Краткость отзыва тоже импонировала Кощею. «Купил. Открыл. Набрал ванну. Вода 45 градусов. Вылил весь флакон. Сидел полчаса. Эффект грандиозный. Это незабываемо».

В Михаиле Петровиче Кощей почуял родственные кости и выдающийся дар технического писателя. «Почему, почему все инструкции нельзя писать так?» – задавался он вопросом, набирая ванну.

Пришлось несколько подсуетиться, чтобы температура воды была ровно 45 градусов по Цельсию. Кощей иссушенной дланью опрокинул в ванну пол-литра эмульсии, и воздух наполнился густым скипидарным духом.

«Забористо! Точно поможет!» – с этой мыслью Кощей лихо заскочил в воду, успев по пути охнуть от боли. Это он удачно, потому что с погружением в скипидарную ванну дар речи пропал начисто. Вместе с восклицаниями и междометиями.

Кощей только отрывисто вдыхал, совершенно забыв про выдохи. Если бы у него были лёгкие – их бы уже не было. А если б у Кощея было сердце, произошло бы то, что врачи именуют «сосудистой катастрофой». Но бессмертная нечисть продолжала сидеть в ванне с раззявленным ртом. Пары скипидара воспользовались этим, проникнув в Кощеев внутренний мир.

Почувствовав себя наскипидаренным с самой неожиданной стороны, Бессмертный пришёл в себя и попытался выскочить из скипидарного плена, но…

Помимо концентрированной тьмы внутренность Кощея была заполнена безмерной гордыней. И она своим змеиным голосом прошипела: «Смертный человечишка, Михаил Петрович, 68 лет, село Незавертайловка! Незавертайловка, блин! Высидел в этом скипидаре тридцать минут, ещё и отзыв написал! Ну-ка, сидеть, господин Бессмертный! Тридцать одну минуту, пойдём на рекорд!»

И Кощеюшка остался в ванне. Инсайты накрывали его один за другим: «Скипидар – это месть миллионов хвоинок за свою бесславную гибель! Плохо быть бессмертным, когда с тебя сдирают шкуру! Русский народ придумал народную медицину для борьбы с внешним врагом! В Незавертайловке нашли внебрачного сына Кощея Бессмертного! Обнаружен способ радикально замедлить течение времени!»

Мысли метались и носились во внутренних просторах организма Кощея наперегонки с парами скипидарной эмульсии. Это движение сопровождалось столь мощным выделением тепла, что санузел выглядел натуральным термальным источником.

По истечении тридцати одной минуты ванна, как гейзер, мощным плевком извергла Кощеевы кости прямо на каменный пол. Гордыня ликовала.

Кости молчали. Кощей ощупывал кожные покровы: не растворились ли?

Попробовал сказать слово. Слово вышло нехорошее. Поэтому он отправил Яге голосовое сообщение вороном.

Вскоре от Б. прилетел ответ: «Инструкцию читать надо, остолоп бесконечный! Температура воды не выше 36 градусов Цельсия. Разовая доза средства две! десертные! ложки!»

Две! Десертные! Ложки! А флакон был пол-литра! Кощей завыл и снова осел на гранит пола. Тот приятно холодил.

Бессмертный почувствовал на скулах какую-то влажность, удивлённо ощупал лицо, по которому скатывались маленькие капельки воды со стойким ароматом скипидара. «Конденсат», – понял Кощей. И тут же осознал, что после такого фиаско к Яге Б. уже не подъехать. Даже с золотом скифов в подарочек. Она шибко не любит малочитающих.

Тьма внутри требовала выпустить её наружу. Родился план. Кощей поднялся с пола и вышел в интернет.

Зарегистрировался на портале «Отзовик» как Костян Извечный и написал отзыв о скипидарной эмульсии. В тексте фигурировали 50 градусов Цельсия, два флакона эмульсии и один час времени.

Но этого было мало. Тьма требовала жертв, соразмерных вынесенным страданиям. Поэтому Костян Извечный завёл Дзен-канал, который с первой же статьёй «Плохо быть бессмертным, когда с тебя сжирают шкуру!» вышел в топ. Несмотря на опечатку в слове «сдирают». А может, и благодаря ей. В топе он и поныне. Можете сами заглянуть и убедиться, что вся эта история – чистая правда со скипидарным духом.

Владимир Тюльпанов

Аша

Самоволка

Быль сия не является сценарием к одноимённому фильму с Жаном-Клодом Ван Даммом. Где он, сбежав из Иностранного легиона, крушил своих ворогов направо и налево. А повествует она о трёх первых славных днях моего пребывания в рядах доблестной Российской армии. Как защищал я рубежи Родины от ворога ненавистного. Какого не скажу. То – военная тайна!

Было это в году одна тысяча девятьсот девяносто каком-то. Динозавры тогда уже вымерли, а вот мамонты попадались. Стриглись они, правда, налысо, прятались в Африке и Индии и «косили» под слонов. Многие тогда «косили». От армии. Я не косил. А пошёл служить спокойно.

Было это тридцатого мая. Явился я со своими родными к городскому военкомату. А там ещё одна семья призывника провожает. Был это Саня Р. Учились мы с ним в соседних школах и друг друга знали. Сказали нам, что будем мы с ним служить в одной части только двое из Аши. Когда проходил медкомиссию, то мне сказали: «Парень ты спортивный, слух у тебя хороший. Будешь служить в разведке». Да мне без разницы, где подвиги совершать, ордена да медали получать.

Построили нас с Саней и объявили, что к завтрему быть нам должно в стольном граде Челябинске. Оттуда прибыть на пересыльный пункт в город Копейск, а оттуда – туды, куды нам Родина-мать перстом укажет! Вручили нам военные билеты, личные дела и отправили домой. Вечернего поезда дожидаться.

Надо сказать, что всех призывников всегда сопровождали представители военкомата и дела личные на руки не давали. А вдруг призывник выкинет дело и поминай как звали. Но нам доверили. Не побоялись, что драпанём мы, и лишится Воинство Русское двух чудо-богатырей!

Встретились мы вечером на вокзале, обняли родных, поклонились земле родной и, усевшись в паровоз, поехали до славного городу Парижу. Тьфу ты, до Челябинска. Едем мы с Саньком и дни службы считаем. Отслужили мы с ним, получается, уже часов пять, а служить нам ещё полтора года. Немного дольше получается. Попили мы чая и улеглись спать. Так прошёл наш Первый день воинской службы.

Наступил день Второй. Доехали мы до Челябинска. Сели на автобус и доехали до Копейска. А там язык довёл нас до распределительного пункта. Встали мы перед воротами КПП. Контрольно-пропускного пункта по-нашенски. Вышли из него два витязя. И молвят они нам языком человеческим:

– За какой такой надобностью мы прибыли в их тихую обитель? Откуда и куда путь держим? И где наши отцы-командиры?

Мы хоть и из города уездного, а не растерялись: молвим мы, что прибыли из Аша – Балашовской земли. Люди мы работные. Пришли землю русскою от супостата защищать.

Выслушали нас витязи, запустили в ворота железные и послали дорогой прямой до казармы. А там человек в погонах пошлёт нас ещё куда подальше. Долго ли коротко шли мы, и подошли мы через сто метров к казарме белокаменной. Встретили мы мужика в погонах. А он нам и говорит, что припозднились мы, что комиссия сейчас уйдёт на обед, а потом и вовсе по своим теремам разъедутся господа. А нам нужно было доказать, что ноги у нас деревянной нет и крюка железного тоже нет. Потому как если будут они в наличии, то служить нам не на земле, а на море – окияне, в пиратских войсках.

Побежали мы по этажам докторов отлавливать. Кого в коридоре поймали, кого на лестнице. Один окулист только в своём кабинете убедился, что все глаза у нас на месте. В общем, минут за пятнадцать доказали мы, что можем служить на суше. А Великая Испанская армада и Шестой флот США выдохнули облегчённо. А то бы мы им таких торпед наваляли! Солнце стало к закату клониться, отужинали мы, чем бог послал, показали нам кровати железные, и отправились мы вскоре почивать. Так прошёл Второй день нашей службы.

Наступил день Третий. Судьбоносный. Утром, как у Высоцкого, «разбудил нас не петух, прокукарекав, сержант поднял нас, как человеков». Позавтракали, сходили на построение. Развод – по-военному. Сказали нам ждать своих «покупателей». А на дворе птички поют, солнышко греет, первый день лета. А народу на территории этого распределительного пункта тьма-тьмущая. Некуда даже своё мягкое место усадить. И порешили мы тогда перелезть через забор и поваляться на волюшке. А ежели горнист на построение начнёт в свой бубен стучать, то мы тут как тут. К ратной службе готовы!

Перелезли через забор, лежим, отдыхаем, соломинки жуём. И тут пришла беда, откуда не ждали. Нависла над нами туча грозная в виде двух курсантов военного училища. Говорят они нам:

– Являемся мы охотниками за головами – патрулём военным, а вы как есть – беглые холопы. Покинули расположение воинской части, и ждёт вас (нас с Саней) трибунал военный, кандалы и каторга в Сибири.

Оправдания они наши слушать не стали и отвели нас на КПП. Встретил нас там дежурный по КПП. Забрал он у нас военные билеты и поведал, что так как мы присягу ещё не приняли, то мы ещё пока недосолдаты, недовоины. И отправит он нас не в разведку служить, а в самое элитное воинство – стройбат! Но есть у нас шанс поправить судьбу. Выполнить боевую задачу. Вручил он нам два опытных образца самого совершенного оружия под названием «Метла». И сказал он нам мести от него и до поворота, которого и не видать совсем.

И пошла наша с Саней воинская служба. Я правую сторону дороги мету, он – левую. И такую мы с ним пыль подняли, что ежели бы какой супостат решил бы нашу диспозицию с высоты полёта спутника изучить, то он не только бы Копейск не увидел, но даже стольный град Челябинск.

Вдруг видим: из пыли возникает образ человеческий. И молвит он нам, что пришла амнистия и ждут нас на построении на плацу. Глашатай там будет объявлять, кто какую вотчину оберегать отправится. И понеслись мы с Саней на плац быстрее скакунов арабских. Прибежали. Построились. Ждём своего назначения.

И стал глашатай фамилии выкрикивать и посылать служить кого в Тмутаракань, а кого – в Тридевятое Царство. И выпала нам доля лететь на Дальний Восток, в столицу его – город Владивосток. Это ещё дальше той Сибири, куда нас опричники сослать грозились.

Через пару часов приехал за нами гужевой транспорт, под названием автобус. Погрузились мы в него и поехали в аэропорт. Там мы сели в железную птицу – самолёт и полетели охранять рубежи нашей Отчизны от ворога. Не скажу какого. Военная тайна! Тем и завершился Третий день нашей славной службы.

Тпру-у-у, залётные!!! Есть такое слово мудрёное – «постскриптум». Ну так вот он, родимый. Отслужил я свои полтора года верой и правдой. В самоволку больше не ходил, а вот на гауптвахте пару раз посидеть пришлось! Ну да это уже совсем другая история.

Нина Удальева

Новосибирск

* * *

Путешествие. Круиз. Яхта. Море. Солнце. Бриз. Рыбки. Осьминог. Дельфины. Берег. Замок. Флаг. Руины. Камни. Лестница. Постель. Шорох. Скрип. Фонарик. Дверь. Грохот. Лестница. Синяк. Привидение? Простыня! Поздно – полные штаны! Срочно новые нужны! Снова берег, яхта, бриз – продолжается круиз. Фалафель и апероль. Ночь. Кошмар. В желудке боль. Заперт наглухо гальюн – «лимонад» в штаны налью, за борт их тихонько брошу, потому что я хороший! Не заметила б жена – мне милее всех она! Брюки новые сошьёт – и отправимся в поход!

Покоряем Эверест – вдруг раздался громкий треск! То себе я на беду ел китайскую еду в ресторанчике Чжунь-Фу, а теперь устроил «Фуу!» на природе среди гор. Эхо. Грохот. Камни. Ор. Горы. Оползень. Обвал. Я опять штаны порвал. Недовольная жена. Рукодельница она. Сорок пятые штаны сшила мне за три весны!!!

Сеня Уткин

Екатеринбург

Злой рок кочегара Ватрушкина

Как героична и благородна работа кочегара! Принося тепло и уют в каждый дом, они зачастую уничтожают своё здоровье неумеренной дозой алкоголя, необходимой для поддержания ежедневной работоспособности, получая за свой труд жалкие гроши. Алкоголь при этом им приходится добывать где и как угодно. Вот один из примеров:

Открыв глаза среди ночи, Ватрушкин (назовём так этого персонажа) вдруг отчётливо понял: СНА НЕ БУДЕТ! Пошарив рукой по прикроватному столику и обнаружив на нём только пустой стакан, наш герой кое-как поднялся с постели и двинулся в густой мрак коридора. К великой своей радости, он обнаружил в кармане своего пиджака остатки вчерашней получки. На крыльях счастья, Ватрушкин летел в сторону магазина, устраняя во тьме все препятствия, встретившиеся на пути. Когда заветная цель в образе маленького оконца в торце местного гастронома была уже в непосредственной близости, злой рок начал потихоньку воздействовать на нашего героя: коварная проволока, торчащая из земли, так ловко словила его в аккурат за правую ногу, что бедняга носом пропахал добрые два метра песочного грунта. Но может ли такой пустяк оказаться преградой на пути нашего целеустремлённого кочегара?

Уже в следующий момент он отчаянно жал на кнопку магазинного звонка, установленную для привлечения персонала к своим непосредственным обязанностям. Но продавец крепко спал, и никакие призывы о помощи жаждующего клиента не могли, конечно, оборвать мир его сладких грёз.

Ватрушкин, звонил, ругался, умолял, и даже пускал слезу, но всё тщетно. После сорока минут таких манипуляций полный горестных мыслей работник тепловой промышленности побрёл домой.

Злой рок в виде той самой ржавой проволоки снова вцепился мёртвой хваткой за его уже левую ногу. Ватрушкин распростёрся на земле, широко раскинув руки, как подбитая птица, пытаясь охватить необъятную землю. Дух трагизма вибрировал в воздухе.

Но морально сломать нашего героического персонажа практически невозможно. И тут на помощь приходит смекалка.

В порыве отчаяния кочегар вырывает из земли эту злополучную проволоку и умело скручивает её в виде удавки. Дальше – дело техники. Большой опыт рыбной ловли подсказывал единственно правильную мысль: Ватрушкин выставляет форточку «мутного глаза» и сквозь решётку просовывает свою импровизированную «удочку» к стоящему на полу ящику с вожделённым напитком. Так бутылка за бутылкой наш персонаж вылавливает всю магазинную водку в пределах видимости.

– Граждане судьи, граждане заседатели!

Зададимся вопросом: «а так ли виноват наш герой в данной ситуации? И можно ли сравнить его маленький проступок с той чудовищной безалаберностью продавца-провокатора, толкнувшего этого честного гражданина на столь отчаянный шаг?»

Евгений Хохряков

Иркутск

Девятый вал

У нас сейчас как? Да просто! Захотел – покашлял. Надоело – помер. Главное, чтобы в автобусе на тебя не кашляли. Когда ты без маски едешь. Бывает, брызги летят через весь салон. Незаметные. Но на них мильон вирусов-наездников. Они так и ловят тебя, так и ловят.

К чему это я? Да вот сидели мы на днях с другом Витей у него на кухне. Отмечали отъезд моей жены на дачу. Поехала цветы запоздалые выдирать. Но грядки мне, сказала, оставит. И строго наказала прибыть завтра утром первой лошадью. То есть первой электричкой.

А я что? Я не против. Но зато хоть вечер один, да мой!

И вот сидим мы. Употребляем по маленькой. Любимой закуской балуемся. Килька в томатном соусе. Не подумайте плохого. Это у нас со студенчества такой прикол. Можем и стол с колбасой накрыть. Но ностальгия. Куда от неё.

И вот смотрим мы заодно в окно вечности. То есть в телевизор. А почему окно вечности? А потому, что вечно одно и то же показывают.

Смотрим, а там любимая передача человечества – «Домашняя медицина». И всемирно известный доктор М. снова про вирус речь ведёт. Типа, идёт вторая волна. Надо бы бояться. Самоизолироваться.

Вот про самоизоляцию я сильно задумался. Может, ну её, дачу? Позвоню жене. Мол, так и так, страна требует изоляции. Ты – там, я – тут. Потом вспомнил, что такие инициативы до добра не доводят. И доктора стал слушать. А Витька мешает.

– Слышь, – говорит, – братан! А ты в курсе, что если есть вторая волна, то за ней вскоре и девятый вал подтянется.

Он у нас в молодости на флоте служил. Всё знает про волны.

– И что? – удивляюсь я.

– А то, – горячится Витя, – что смоет нас этот девятый вал. Мы все помрём.

– Это ещё почему? – оторопел я. – Лично я всегда маску ношу. Перчатки.

– Да плевать хотел вирус на твою маску! – говорит Витя и тычет мне в лицо телефоном. – Зырь на фотку. Спецом для тебя фото сделал. Маска китайская, но писано на чисто русском языке. Для таких дебилоидов, как мы.

Читаю. А там и впрямь написано на русском. И дословно: «Маска гигиеническая. Не является защитной медицинской маской. Не стерильна». И далее, мол, защищает только от пыли и пыльцы.

А тут и доктор М. подоспел с той же информацией. Говорит, что маска бесполезная и даже вредная. Там вся флора и фауна собирается и травит нашего брата по-чёрному.

– Ну не фига себе! – говорю я. – А чего теперь делать?

Доктор с экрана и советует:

– Лучшей защитой на сегодня на бытовом уровне являются ватные спиртовые тампоны. Их нужно вставлять в ноздри и так ходить.

– А вот это мысль! – воскликнул Витя. – Спирт, он любой вирус или там бактерию убьёт. Надо брать!

Мужик сказал, мужик сделал.

В Витькином доме на первом этаже как раз аптека была. Спустились мы к ней. Просим:

– Нам бы тампонов, девушка.

Девушка странно посмотрела на нас. Пожала плечами. И приносит две пачки:

– Вот вам. «Оби» подойдёт?

Думаю – ноздри две. Значит, в обе ноздри и нужно по тампону.

– Берём, – говорю. И шасть домой. Пока вирус не надыбал нас.

Достали мы на кухне по тампону.

– Глянь, как толково придумано, – говорит Витя. – Даже верёвочки есть. Чтобы в носу не ковырять – дёрнул, и вынул.

Ну, пропитали мы устройство защитное водкой. Конечно, не спирт, но оборону держать тоже может.

Витька домой ушёл, а я спать пораньше лёг. Электричка в семь утра. Не проспать бы!

Значит, утром я тампоны в нос засунул и на автобус. На всякий случай, прикрылся ещё и маской. По привычке.

Еду. Народ вокруг вздыхает:

– Вот сволочь! – говорит кто-то. – Ему хорошо: с утра выпил, весь день свободен.

Это он по меня, наверное. Свежаком, водочкой только от меня могло наносить. Вот мужской контингент салона и завидует. Половина седьмого утра, а от меня такой «парфюм». Но мне фиолетово. Главное – защита!

Захожу в вокзал. Возле рамки полиция кучкуется. Скучно им. Ловить некого. А тут я нарисовался. Со своим «амбре». Повёл один сержант носом и ко мне:

– Гражданин-товарищ! Вы что, пьяный?

– Почему? – отвечаю я.

– Да от вас так свежаком прёт, что хоть огурцами закусывай. Ваши документы! И маску снимите – мне лицо ваше с портретом сравнить нужно.

Снимаю маску, а про тампоны забыл. Гляжу, а у сержанта глаза на лоб лезут. Это он верёвочки из ноздрей увидел и удивился. Наверное, подумал, что мне операцию на мозг делали и нитки забыли отрезать.

Но я по-быстрому всем всё объяснил и в вагон. Полицейские так тушканчиками и замерли возле рамки.

Приезжаю на дачу. Чмокнул жену в щёчку. Она аж вся сморщилась – тоже водку учуяла. Ну, думаю, этой-то я сейчас всё объясню. Сама так защищаться будет. Она у меня вируса боится больше, чем моего друга Витю.

Пока из карманов куртки всё выкладываю – мелочь, ключи, упаковку тампонов. Вижу, жена в лице меняется. Одной рукой упаковку тянет, а другой скалку нащупывает. И говорит при этом:

– Ну ты и сволочь! Я знаю, что мужики, порой, пачку презервативов забывают скинуть из карманов, но чтобы тампоны?! Это перебор!

Когда я очнулся от встречи со скалкой, то первое, что услышал, был хохот жены родной. Она стояла надо мной и ржала, как пони. Ну, маленькая она у меня. На лошадь Пржевальского не тянет.

Маска у меня с лица слетела от скалки. Вот она ниточки и узрела. А тут и я с сознанием подоспел. Всё быстро рассказал. Она вообще упала на кровать от смеха. И разъясняет, что тампоны – это чисто женское изделие. А в нос нужно самому вату пихать… Отдельно от верёвочек.

После этого я посоветовал Витьке заколотить «окно в вечность» навсегда: выкинуть телевизор напрочь. И вычеркнуть доктора М. из памяти, как страшное видение.

А девятый вал вируса? Что с ним делать? Доживём – увидим. Пока страшнее его – скалка в руках любимой.