Текст книги "Пробужденный"

– Я верю, – ответила я, смягчившись. – Серьезно. Но я крепче, чем ты думаешь. И смогу выдержать правду, какой бы она ни была.

Астен глазел на нас с неприкрытым изумлением, а доктор Хассан явно чувствовал себя не в своей тарелке. Я на мгновение задумалась, собирается ли Амон вообще мне отвечать – когда он наконец поднял взгляд и завел одну из «солнечных» прядей мне за ухо.

– Хорошо, – вздохнул он. – Но знай: то, что должно быть исполнено, будет исполнено. Астен тебе все объяснит.

Амон в последний раз сжал мою руку и, шагнув к доктору Хассану, перешел на египетский. На этот раз беседа была краткой: вскоре парень прошептал заклинание, и на песке развернул крылья золотой сокол. Он неподвижно наблюдал, как Астен наставляет нас перед путешествием.

– Вы оба полетите со мной, – сказал звездный бог. – Амон слишком слаб, чтобы поднять такую ношу. В подробности плана я вас посвящу по дороге.

Я бросила взгляд на сокола. Всю его позу пронизывали усталость и апатия, и я задумалась, а сможет ли он вообще взлететь. Отказываясь заимствовать энергию ради моего спасения, Амон медленно убивал себя – и это перед встречей с могущественным некромантом, если не самим богом хаоса! Я не готова была принять такую жертву.

Затем Астен обернулся звездным ибисом, и мы с доктором Хассаном по очереди вскарабкались ему на спину: я впереди, археолог позади. Убедившись, что мы держимся крепко, Астен ударил крыльями по воздуху – и через несколько секунд долина осталась далеко внизу. Сокол следовал прямо за нами.

Теперь колись, – мрачно велела я.

«Что колоть?» – послышался недоуменный ответ.

– Рассказывай, что вы задумали, – повторила я в полный голос.

– Может быть, мне начать? – любезно предложил доктор Хассан.

«Пожалуй, – ответил ибис сразу нам обоим. – Но на этот раз помни о границах».

– Да, Великий.

– Каких границах? – насторожилась я.

– Братья лишь хотели напомнить, чтобы я делился информацией осмотрительнее. Некоторые вещи, которые… мне открылись… должен рассказывать не я, – неловко ответил археолог. – Сейчас вам нужно знать следующее: по пути сюда Амон поделился со мной некоторыми соображениями, и мы вместе пришли к выводу, что время еще есть. На возвращение Темного указывают не все знаки.

– Что вы хотите сказать?

– Мы полагаем, что проявления хаоса, с которыми мы столкнулись, исходят не от самого Сета. Если мы сможем поднять Амоза и завершить церемонию, Темный не успеет пробудиться – и его силы, как бы велики они ни были, останутся запечатаны еще на тысячу лет.

– Так мы будем или не будем обменивать глаз Амона на Амоза?

Доктор Хассан заколебался.

– Мы… Не будем.

– И на том спасибо. Итак, каков план?

– В-видите ли… – внезапно принялся заикаться археолог. – Мы д-думаем…

«Амон отвлечет жреца Сета, пока мы трое будем искать Амоза», – перебил его Астен.

– А что, если он пострадает?

Последовала долгая пауза.

«Пока Амон владеет Оком Гора, он непобедим», – наконец ответил ибис таким тоном, будто это было нечто само собой разумеющееся.

Я помедлила с ответом.

– Тогда обещай, что сделаешь все возможное, чтобы скорее его оттуда вытащить.

«Это обещание легко сдержать. Поверь, мне самому ничуть не по нраву, если брат попадет в руки демонического жреца».

– Хорошо. Я рада, что мы на одной волне.

– Она имеет в виду… – встрял доктор Хассан.

«Я уловил общий смысл. Амону повезло, что у него такая преданная жрица».

Остаток полета прошел за беседой Астена и доктора Хассана о Древнем Египте. Убаюканная их разговором, я постепенно пригрелась в лучах полдневного солнца и улеглась на шею ибиса. На тело пыльным мешком навалилась усталость. Хотя я больше суток ничего не ела, чувства голода, как ни странно, не было.

Глаза нещадно щипало от ветра, так что я предпочла их закрыть. То, что на этот раз с нами летел доктор Хассан, оказалось благословением, потому что вскоре я погрузилась в сон такой глубокий, что рано или поздно непременно свалилась бы с ибиса. По всей видимости, проспала я много часов: когда я открыла глаза в следующий раз, на горизонте пылал оранжево-золотой закат.

Доктор Хассан бережно придерживал меня за талию. Должно быть, он испугался, что мне напечет голову, потому что на макушке я обнаружила белую шляпу. Я вернула археологу его сокровище и смущенно поблагодарила, что он не дал мне упасть.

«Дальше мы с Амоном полетим раздельно, – послышался в голове голос Астена. – Мне ему что-нибудь передать?»

Я проводила взглядом золотого сокола, который медленно направлялся к веренице дюн по ту сторону Нила. Мы тем временем продолжали двигаться на юг.

– Скажи, что… – начала я и тут же оборвала себя, не дав воли словам, которые крутились у меня на языке последние несколько дней. – Скажи Амону, что я надеюсь увидеть его снова. И как можно скорее.

Через несколько секунд Астен передал мне ответ: «Амон говорит, что вновь увидеть тебя – самое страстное желание его сердца, и он приложит все усилия, чтобы оно скорее осуществилось».

После этого золотой сокол окончательно пропал из виду, а звездное сияние перьев Астена померкло: мы пролетали небольшой городок.

– Как думаете, радары нас не засекут? – взволнованно обернулась я к доктору Хассану.

– Полагаю, нет. В противном случае по нам бы уже выпустили ракету.

«Что такое ракета?» – спросил Астен. Доктор Хассан откашлялся.

– Огромное оружие, начиненное огнем и металлом, которое взрывается при столкновении с целью и уничтожает все на много метров вокруг. Но в нашем случае современные технологии бессильны.

– Почему? – удивилась я.

– Техника не видит Амона и Астена. А мы слишком маленькие, чтобы нас можно было заметить с земли.

Астен все равно окутал нас звездной дымкой. Это оказалось очень кстати, потому что теперь мы летели прямо над главной улицей. Слева тянулся длинный жилой дом, справа мелькали разномастные магазины и офисы.

Астен приземлился на углу, где было поменьше народа, подождал, пока мы спешимся, и снова принял человеческий облик. Доктор Хассан тут же принялся крутить головой по сторонам.

– Храм примерно в полутора километрах к северу. Видите свечение?

– Да, – кивнул Астен. – Нам нужно пробраться внутрь, не привлекая внимания. Амон свяжется со мной, как только выяснит местоположение Амоза. Идем, Лилия. Доктор Хассан будет показывать дорогу, а я останусь с тобой.

Я наградила его полным сомнения взглядом, и парень поспешил добавить:

– Так пожелал Амон.

Едва мы двинулись к храму, я за считаные секунды отстала от мужчин. В конце концов Астен остановился и обнял меня за плечи.

– Я не целитель, как Амоз, и не могу облегчить твою боль. Может, ты хотя бы позволишь тебя нести?

– Все в порядке. Помощь мне не нужна, – упрямо буркнула я, продолжая ковылять вперед. При каждом шаге в ногу впивались иглы боли. Возможно, доктор Хассан читал маловато диссертаций по демонам билоко – и их укус все-таки ядовит? Конечности казались ватными, будто кости выдолбили изнутри. Загустевшая кровь уже не текла, а по капле переливалась по венам, глухим набатом стуча в онемевшие виски. В довершение всего у меня кружилась голова – хотя я была склонна винить в этом скорее многочасовой полет, чем демонических крокодилов.

Наконец Астен не выдержал.

– Время на исходе, – жестко сказал он, глядя, как я ковыляю следом. – Я вынужден настаивать на своем предложении.

– Ладно, – вздохнула я. – Но только на закорках!

Астен нахмурился.

– Прости, но это не в моих силах. Я превращаюсь только в ибиса и не знаю, о каких «закорках» ты говоришь. Это ездовые животные?

Мы с подоспевшим доктором Хассаном прыснули в кулак. Наконец я с помощью археолога забралась на теплую, по-прежнему совершенно обнаженную спину Астена, обвила ногами его талию и ухватилась за плечи.

– Так будет намного быстрее, – сказал звездный бог, во весь дух припуская вперед. – За мной, Хассан!

Со времени нашего знакомства Астену так и не выпало возможности приобуться, однако он с такой легкостью бежал по камням и песку, асфальту и колкому гравию, будто это был гладкий пол. Доктор Хассан молча пыхтел следом. Вскоре мы достигли окраины города, и задыхающийся археолог помог мне слезть на землю под тенистыми пальмами.

– И что теперь? – прошептала я.

– Будем ждать, – ответил Астен, напряженно вглядываясь в темноту – как будто вечерний ветер мог донести до него голос Амона.

Меня не покидали тревожные предчувствия, поэтому я отыскала в рюкзаке блокнот и, чтобы скоротать время, принялась набрасывать вид храма.

Ком-Омбо сохранился не так хорошо, как другие египетские памятники. Он стоял на высокой дюне, к востоку от которой извивался темный Нил. В целом Ком-Омбо скорее напоминал древнегреческий, чем египетский храм.

Несколько мощных колонн поддерживали осыпающуюся крышу, которая, возможно, некогда служила открытой террасой. От традиционных ворот-«пилонов» осталось одно воспоминание. Сейчас стоял вечер, последние туристы вернулись в город, и каждая колонна была озарена мягким желтым светом, придававшим зданию несколько призрачный вид. Когда в трещинах и дырах завывал ветер, складывалось впечатление, что это перешептываются души древних жрецов, не обретшие покоя даже в посмертии.

– Правая часть называется Домом Крокодила, – сказал доктор Хассан, указывая на мой рисунок. – А левая – Дворцом Сокола.

– Я думала, это храм Апофиза, крокодильего бога?

– Верно. Но видите ту разделительную черту? Если храм разрезать посередине, обе части окажутся полностью симметричны. На юге и севере располагаются зеркальные входы, два внутренних двора с алтарями, двойные гипостильные залы, пара одинаковых колоннад и по одному святилищу. Каждой половиной храма в древности руководил свой верховный жрец. В те времена Нил протекал гораздо ближе к воротам, и крокодилы, которые почитались здесь священными созданиями, нередко выбирались погреться на солнцепеке. Позже русло реки изменилось, и крокодилы тоже ушли. Однако на храмовых территориях до сих пор находят сотни их мумий.

– Интересно. А кому посвящена вторая половина храма? – спросила я. – Она как-то связана с Амоном? Он ведь превращается в сокола.

– Связана. Хотя не с самим Амоном, конечно, а с его богом-покровителем – Гором.

– Но почему…

Договорить я не успела: из-за спины донесся судорожный вздох. Я резко обернулась к Астену.

– Что? – заволновалась я. – Что случилось?

Астен несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул – видимо, пытаясь совладать с эмоциями.

– Не более ожидаемого. Собирайтесь. Надо немедленно найти Амоза, – и он едва слышно добавил: – Будем надеяться, что эти жертвы не напрасны.

Астен снова сотворил вокруг нас звездный туман, и мы незамеченными прокрались в храм. По дороге мы заглядывали в тень каждой колонны и за все каменные тумбы, достаточно большие, чтобы за ними мог скрываться саркофаг Амоза.

– Сейчас Амон и прислужник Сета в другой половине храма. Амоз спрятан здесь. По крайней мере, так сказал Амон.

– А ты можешь его как-нибудь почувствовать?

– Я не услышу голос Амоза, пока не призову его из долины смерти. Сейчас его тело не отличается от этих трупов, – и Астен указал на застекленную витрину, из-за которой на нас скалились пыльные мумии крокодилов.

– Это о них я говорил, – заметил доктор Хассан.

– Спасибо, я догадалась, – прошептала я.

Постепенно мы обшарили каждый зал, коридор и плиту «крокодильей» части храма, но так и не нашли никаких признаков Амоза или его саркофага.

– Нас обманули, – пробормотал Астен.

– Похоже на то. Разве ты не знал, что злодеи блефуют до последнего? Ладно, пошли вызволять Амона, – и я уже сделала шаг к центру храма, как вдруг Астен схватил меня за запястье.

– Слишком поздно, – прошептал он с изменившимся лицом.

– Что ты… – я захлебнулась порывом ветра, который смерчем пронесся по двору, взметнув тучу песка, – …имеешь в виду?

Ответа не последовало: Астен подхватил меня на руки и бросился бежать.

Доктор Хассан обогнул огромную колонну и нырнул в полуразрушенный проход.

– Сюда, Великий! Надо спрятаться!

Мы завернули в темную комнату и распластались по стене, пережидая песчаную бурю. Наконец во дворе все стихло. Я бросила на Астена вопросительный взгляд, и он ответил мне слабой улыбкой. Однако мы рано решили, что опасность миновала: храм от пола до потолка сотрясла дрожь, и грязные плиты опустились на добрый десяток сантиметров. Я пошатнулась и непременно упала бы, если бы Астен в последний момент не протянул мне руку.

В проломе наверху противоположной стены виднелось звездное небо, но теперь оно казалось гораздо выше, чем минуту назад. Я указала на дыру доктору Хассану и шепнула: «Очень странно». Не успел он ответить, как что-то сжало мне лодыжки – будто их обвили тугие змеиные кольца. Я опустила взгляд и с ужасом поняла, что стою по икры в песке. Откуда его здесь столько?

Я точно помнила, что когда мы забежали в комнату, ее покрывали твердые плиты. Я принялась крутить головой по сторонам – и вдруг осознала несколько вещей. Большой камень, стоявший посередине залы, на треть погрузился в песок. Резная панель в основании стены совершенно скрылась из виду. А мой рюкзак, который я опрометчиво бросила на пол, увяз уже наполовину.

Этого не могло быть. Я попыталась высвободить ноги, но только глубже провалилась в песок. Теперь он доходил мне до середины голени.

– Астен?! – закричала я в панике.

– Знаю, Лилия. Это была ловушка.

– Доктор Хассан? – я рывком повернулась к археологу и увидела, что он увяз уже по бедра.

– Я здесь, – ответил он беспомощно.

Я извернулась и принялась скрести стену в попытке хоть немного замедлить процесс – но этим только его усугубила.

– Прекрати, Лилия, – тихо велел Астен.

– Ты можешь что-нибудь сделать?! Вытащить нас отсюда своей магией?

– Я пытался. С тех самых пор, как храм задрожал, я пробовал одно заклинание за другим. Все бесполезно. Темный проклял этот песок. Однажды увязнув в нем, жертве уже не выбраться.

– Но мы же задохнемся! Погибнем прямо тут!

– Вы – да. А мне предстоит провести вечность замурованным заживо.

– Нет! Я отказываюсь так умирать! Почему ты не борешься? Амон нас спасет! – Я заметалась вперед-назад и мгновенно провалилась по грудь.

– Лилия! – заорал Астен. – Так ты делаешь только хуже! Стой на месте!

Я вытянула руку и, преодолевая сопротивление песка, переплела с ним пальцы. Я надеялась, что Астен поможет мне удержаться на поверхности, но вместо этого лишь утянула его за собой. Теперь я даже не могла повернуть голову, чтобы посмотреть, как там доктор Хассан. Глаза обожгло горячими слезами, я начала задыхаться. Песок добрался до шеи, и я наконец опустила налитые свинцовой тяжестью руки. Вот и все. Я погибну мучительной смертью – худшей из возможных.

Учитывая все обстоятельства, лучше бы меня раздавило еще в Долине Царей. По крайней мере, тогда со мной был Амон.

Тугой узел на затылке слегка оттягивал голову назад, даря мне еще несколько драгоценных секунд. Но затем истекли и они. Песок шершавыми пальцами обхватил мою голову, сдавив уши и рот. Я попыталась глубоко вдохнуть напоследок – и тут же провалилась по скулы. Спасение не пришло.

Я закрыла глаза и с головой погрузилась в зыбучий песок.

Глава 19. Бог луны

Тонуть в зыбучем песке – немного лучше, чем в воде. Тебя не болтает, не переворачивает вверх ногами по прихоти волн. Никаких отчаянных поползновений к поверхности. Никаких издевательских отблесков солнца над головой, которые словно призывают тебя побороться еще немного. Просто тихое погружение. Неотвратимое сжатие, как будто твое тело заворачивают в теплый кокон.

Должно быть, это похоже на рождение. Песок медленно скользит вверх, слегка царапая кожу, пока тебе не начинает казаться, что он воспаряет против закона притяжения. Нарастающее давление стискивает туловище и конечности. Легкие наполняются жидким огнем, но ты ждешь, ждешь, ждешь, надеясь, что мучения вот-вот закончатся, и молясь о благословенном моменте, когда глоток холодного воздуха наконец позволит тебе закричать.

Но потом ты понимаешь, что не спишь. Это не рождение и не сон. Нет. Напротив, это конец. В конце туннеля не будет света. Струящийся песок никуда не ведет. Ждать и задерживать дыхание бесполезно. Тебя так и поглотит с головой.

Постепенно разум отказывается от бесплодных надежд и, признав неизбежное, начинает готовиться к смерти. Что будет, если вдохнуть песок? Больно ли? Ты раскашляешься? Что ты ощутишь, когда он попадет в легкие? Через сколько времени задохнешься? И что случится с телом после смерти? Ты опустишься на дно и ударишься о твердую землю – или продолжишь падать, бесконечно скользя сквозь шелестящее небытие, пока песок не срежет с костей все кусочки плоти до единого и ты наконец не удобришь собой трясину?

Примерно так я размышляла, пока тонула. Ослепшая, оглохшая, я превратилась в комок нервов и с мучительной ясностью подмечала каждое новое ощущение – будь то камушек или особенно острая песчинка. Сила, сдавливающая мое тело со всех сторон, причиняла новый, абсолютно незнакомый мне вид боли.

Каждая перемена в окружении казалась громадной и значительной. Возможно, поэтому, когда мои ноги замерзли, а набившийся в брюки песок начал вываливаться влажными комьями, я мгновенно поняла: что-то изменилось. Подо мной находилось хотя бы небольшое открытое пространство.

Хотя легкие были готовы взорваться, я задержала дыхание еще на несколько ударов сердца и принялась судорожно извиваться. Теперь моя нижняя половина болталась в пустоте, но верхнюю, которая как раз и нуждалась воздухе, по-прежнему сжимали тиски. Казалось, трясина нарочно удерживает мои плечи, не желая отпускать лакомую жертву.

Я прокопала пальцами путь вниз, и ладоней действительно коснулся воздух. Я мысленно возликовала и начала дергаться назад и вперед, пока песок не поддался и с мокрым чавкающим звуком не выплюнул меня в темную яму.

Я сделала краткий сипящий вдох – и ухнула вниз, не зная, разобьюсь ли о землю или упаду в очередную трясину, которая заставит меня заново переживать весь этот ужас. Уши были забиты песком, но мне показалось, что я слышу призрачный голос, окликающий меня по имени. Я судорожно замолотила руками по воздуху, но ухватиться было не за что, и я несколько раз перевернулась вверх ногами.

Внезапно я прониклась глубокой симпатией к Алисе, которая упала в кроличью нору. Сейчас я уже не знала, чего хочу больше – прекратить падать (неважно, с каким исходом), опустошить желудок (хорошо бы не на лету) или хоть на секунду замедлиться и протереть глаза. В тот момент любая из этих возможностей казалась бесценным подарком.

Потянулись долгие мучительные минуты. Постепенно я смирилась со своей судьбой. Если бы мне было суждено отсюда выбраться, это уже случилось бы. Но я все падала в этой издевательской кэрролловской пародии на лимб. Возможно, так и выглядит чистилище? Нелепое место без выхода, призванное поминутно напоминать обо всех тайных страхах, слабостях и сожалениях. Может, я вообще уже умерла. Глаза наполнились слезами, и я прошептала единственное имя. Но это было имя не кого-то из родителей или бабушки; даже не имя бога.

– Амон? – позвала я дрожащим голосом. – Прости.

После моей гибели его дни на земле будут сочтены. Хотя, возможно, он еще успеет установить связь с кем-то другим. Я представила наше счастливое воссоединение в облике бесплотных духов и уже задумалась, граничит ли египетский загробный мир с англосаксонским, – как вдруг во что-то врезалась. Удар оказался таким яростным, что с силой ружейного выстрела вышиб у меня из легких весь песок. Я раскашлялась до слез, искренне не понимая, почему еще жива. Пыльная серая фигура, прервавшая мой полет, сжимала меня с такой силой, будто вознамерилась удушить. Затем она заговорила.

– Лилия, хватит вертеться. Ты в безопасности.

Я вытянула руку и нерешительно коснулась покрытой песком груди.

– Астен?..

Темноту рассеяли две янтарно-золотые точки.

– А ты ждала кого-то другого?

– Нет. Совсем нет. Честно говоря, я ждала смерти, – и я снова раскашлялась.

– Не сегодня, – фыркнул Астен. – Ты цела?

– Цела? – эхом откликнулась я.

– Можешь стоять? – пояснил он медленно, будто говорил с контуженным.

Я моргнула.

– А. Думаю, да.

– Хорошо, – и Астен опустил меня на землю. – А теперь, будь добра, помоги мне с доктором Хассаном.

– Он тоже здесь?!

– Разумеется. Он тяжелее тебя, так что провалился первым.

Астен шагнул в сторону, и я неуверенно заковыляла следом, выставив вперед руки.

– Прости, я забыл, что ты не видишь в темноте.

Астен «зажег» кожу, и нас окружил пузырь мягкого белого света. Теперь я видела, что, кроме грязного песка и нескольких камешков, рядом ничего нет.

– Где мы? – удивилась я.

– Не знаю.

Мы направились к распростертому на земле доктору Хассану. Я приложила палец к шее археолога и немедленно почувствовала ток крови.

– Пульс устойчивый, – постановила я. – И не похоже, чтобы он что-то сломал.

– Его конечности должны быть невредимы. Я поймал его, как и тебя.

Я с тревогой оглянулась на Астена.

– А ты не пострадал при падении?

– Я не привязан к земной стихии, как ты. Сила звездного ибиса позволяет мне самому выбирать скорость, с которой я взмываю и опускаюсь.

– Минутку. Ты говоришь, что умеешь летать?

– Ты же сама видела.

– Нет. Не в облике птицы. Ты можешь летать, не превращаясь?

Вместо ответа Астен медленно развел руки в стороны – и его тело поднялось в воздух на несколько десятков сантиметров. Повисев так пару секунд, он опустил ладони и плавно приземлился.

Я в восхищении покачала головой и склонилась к доктору Хассану.

– Если ты его поймал, в чем может быть проблема?

– Не знаю. Полагаю, он просто без сознания.

Я легонько похлопала археолога по щекам.

– Осаар? Вы меня слышите? Вернитесь к нам! – Я потрясла доктора за плечи, но он остался безучастен к моим призывам. – Сможешь его нести? – спросила я Астена, подбирая шляпу египтолога.

– Конечно.

– Долго?

– Сколько понадобится.

– О’кей. Тогда давай поищем выход.

Астен нагнулся к доктору Хассану и забросил его на плечо с такой легкостью, будто это было пальто.

– Веди, Лилия. Куда мы направимся?

– Хм… Давай начнем отсюда, – и я наугад ткнула пальцем вперед.

По моим ощущениям, мы блуждали по катакомбам добрые несколько часов – хотя я утратила чувство времени. Единственной радостью было найти мой рюкзак, который оказался легче всего и опоздал к общему сбору. Увидев раздавленный банан, Астен только сморщил нос – поэтому я пожала плечами и с удовольствием умяла его сама. По дороге я слабовольно расчесывала зудящие царапины и пыталась вытряхнуть из волос остатки песка.

Постепенно я начала впадать в отчаяние. Каждый валун казался в точности похож на соседний. Когда же я выложила из камней косоватую стрелу, которая должна была указывать направление нашего движения, она бесследно исчезла, стоило нам отойти на несколько шагов.

Доктор Хассан наконец пришел в сознание. Услышав за спиной тихий стон, Астен бережно уложил его на землю. Я влила ему в рот немного оставшейся минералки и, как могла, отряхнула от грязи волосы и лицо.

– Что? Что случилось? – слабым голосом спросил археолог. – Где мы?

– Хотелось бы знать, – я смочила полоску ткани, оторванную от мини-юбки Астена, и принялась протирать лицо старика. – Мы провалились сюда сквозь зыбучий песок. И здесь нет никого, кроме нас.

Я протянула доктору Хассану некогда белую, а теперь грязную и нещадно измятую шляпу, и он ответил мне благодарной улыбкой.

– Это был подарок коллег в честь моей первой настоящей находки – прекрасной каменной статуэтки Баст. – Доктор Хассан попытался вернуть шляпе изначальную форму, но лента на тулье распалась у него под пальцами. – Что ж, возможно, пора оставить прошлое позади и сосредоточиться на будущем.

– Простите, Осаар.

– Ну что вы. Мы должны благодарить небеса, что выбрались живыми.

– Строго говоря, мы еще не выбрались.

– Лилия права, – вставил Астен. – Эти подземелья кажутся бесконечными. Но, вероятно, вы сможете увидеть выход, сокрытый от наших глаз? Как думаете, Хассан?

И мужчины обменялись многозначительными взглядами. Я не поняла их смысла, но слишком устала, чтобы допытываться. Доктор Хассан закряхтел, пытаясь подняться, и Астен предложил ему руку.

– Посмотрим, что я смогу увидеть, – туманно ответил археолог.

Затем он принялся поворачиваться по кругу, что-то бормоча себе под нос. Я уже задумалась, не стукнулся ли он головой, когда доктор Хассан снова обернулся к нам и печально произнес:

– Боюсь, мы в каменном мешке.

– Каком еще мешке?

– Это исторический термин, означающий темницу без выхода. Точнее, единственный выход служит и входом. На французском такая тюрьма называется oubliette – «место забвения».

– В смысле, тебя туда бросают и забывают – или это место такое пустое и темное, что ты сходишь там с ума и забываешь собственное имя?

– Думаю, справедливы оба варианта.

– Но если мы попали сюда через зыбучий песок, значит, единственный способ выбраться…

– Подняться наверх через него же.

Я обернулась к Астену.

– Это возможно?

– Я могу доставить вас к нижнему краю, но сам песок пропитан магией настолько, что даже мне не одолеть эту преграду.

– Тогда мы обречены.

– Пока еще нет, – тихо возразил доктор Хассан.

– Хотите сказать, что вы знаете выход?

– Отсутствие очевидного выхода не означает, что его нет в принципе. Нужно просто хорошенько поискать.

– Тогда вперед!

Должно быть, проступившее у меня на лице воодушевление было заметно даже в темноте. За время путешествия с Амоном я столько раз оказывалась в разнообразных рассадниках клаустрофобии, что теперь не собиралась оставаться в этом «каменном мешке» ни на секунду дольше необходимого. Честно говоря, единственное, что мешало мне удариться в панику, – тревога за Амона.

Я схватила доктора Хассана за руку и уже протащила несколько шагов вперед, когда он торопливо похлопал меня по плечу.

– Думаю, сперва нам стоит освободить Амоза.

– Ам-моза? – произнесла я с запинкой.

– Мой брат здесь? – напрягся Астен.

– Да. По крайней мере, его саркофаг.

– Но где? – удивилась я. – Мы тут все обшарили! Как вы узнали?

Доктор Хассан неловко закашлялся.

– Это недалеко, – сказал он наконец. – Идемте.

Несколько минут мы в нетерпении следовали за археологом – как вдруг он буквально растворился в воздухе. Я примерзла к месту.

– Доктор Хассан? – позвала я испуганно.

– Я здесь, Лили.

– Где?

– Прямо перед вами. Возьмитесь за мою руку.

Через мгновение доктор Хассан действительно появился рядом. Затем отступил на шаг, бесследно исчез – и снова вернулся. На лице археолога играла лукавая улыбка.

– Доверьтесь мне.

Я протянула доктору Хассану одну руку, Астену – другую, и мы втроем нырнули в темноту.

Место, в котором мы оказались, ничуть не походило на недавние катакомбы. Нас по-прежнему окружал мрак, но здесь из земли торчали большие неровные булыжники. Призрачный свет, созданный кожей Амона, отбрасывал на них зловещие тени. Тишина подземелья шутила шутки с моим подсознанием, и мне поминутно мерещилось, что никакие это не камни, а огромные черепа, которые насмешливо скалят на нас щербатые зубы.

Доктор Хассан нагнулся, чтобы поднять измятую сумку.

– Вот она где!

– Как мы сюда попали? – спросила я, пока археолог проверял содержимое.

– Мы по-прежнему в каменном мешке, но другой его части. Вы двое блуждали внутри оптической иллюзии.

– Как это?

– Вы слышали о бесконечной лестнице?

– Конечно. Я даже рисовала ее в школе. Погодите-ка… Хотите сказать, мы все это время ходили по – кругу?!

– И потенциально занимались бы этим бесконечно.

– И много таких лестниц было в Древнем Египте? Вы поэтому о ней догадались?

– Не совсем, – доктор Хассан ощутимо занервничал. – О! Кажется, я чувствую тепло Амона. Он совсем рядом.

– А канопы?

Археолог улыбнулся.

– Если их не открывали, все должно быть в порядке.

– Но…

– Постой в сторонке, – и Астен мягко оттолкнул меня от доктора Хассана, прежде чем я успела закончить вопрос. Затем он воздел руки, и в дальнем конце комнаты что-то шевельнулось. Подойдя ближе, я поняла, что это взмыла в воздух крышка огромного саркофага.

Как и мы, гроб был пыльным и имел совершенно непрезентабельный вид. Тем не менее из-под грязи тут и там посверкивали кусочки полированного дерева. Когда крышка рухнула на пол, а Астен убедился, что тело в гробу в действительности принадлежит его возлюбленному брату, он отступил на шаг и принялся напевать.

Доктор Хассан опустился на колени в изножье саркофага и опустил на голый пол наполовину осушенную бутылку минералки и остатки печенья. Заметив мой взгляд, он одарил меня застенчивой улыбкой.

– Я знаю, что это необязательно, но традиции…

– Думаю, он оценит ваши старания, – шепотом заверила я археолога.

Мы тихо присели в сторонке, глядя, как Астен сплетает заклинание. Теперь я знала, чего ожидать, и идея воскрешения мумии уже не пугала меня так сильно, как в первый раз.

Астен бормотал:

 
Луна не стареет и не прибывает —
Так же, как ты, мой возлюбленный брат.
Амоз, воплощение лунного бога!
Время настало тебе возродиться.
Небо без месяца мрачно, пустынно,
Смотрит на землю слепыми глазами.
Встань же, возьми в руки острый топор.
Судьбы трех братьев вовек нераздельны!
Да будут мои враги твоими врагами.
Да будут мои друзья твоими друзьями.
Как нескончаемо наше служенье,
Так неизбежна победа порядка над хаосом.
Вместе мы снова скрепим основы Вселенной.
Пока я жив, ты будешь жить.
Пока я дышу, ты будешь дышать.
Я – Астен, воплощение звездного бога…
 

Астен сделал паузу и мимолетно оглянулся на меня и доктора Хассана.

 
И мы призываем тебя Оком Гора!
Сейчас ты блуждаешь во тьме без дороги и цели,
Но мы озаряем твой путь небесным огнем.
 

Я ждала, что глаза Астена исторгнут зеленые лучи, как у Амона, но вместо этого нас окутал белесый туман, в котором потрескивали крохотные разряды электричества. Он жужжал и пощелкивал, будто неисправная лампочка, а потом и вовсе погас, оставив нас в темноте. Доктор Хассан глухо застонал.

– Что такое? – взволнованно спросила я.

Археолог лишь отмахнулся, хотя рука его при этом тряслась, как в лихорадке. Низко опустив голову, он принялся раскачиваться вперед и назад.

– Астен! – крикнула я. – Что-то не так!

– Мне нужно сосредоточиться, Лилия. С Хассаном все будет в порядке.

 
Тело твое – лишь прах на ветру,
Но ветер мне служит, и прах мне послушен.
Услышь мой призыв из загробного мира!
Откликнись, Амоз! Пробудись, возродись!
Приди и прими человеческий облик!
Я ветры к твоей колыбели сзываю,
Чтоб в губы дыхание жизни вдохнуть…
 

По подземелью пронесся тяжкий вздох. Доктор Хассан поднял голову.

– Лили, откройте канопы! Они спрятаны в стенках саркофага. Внутри, внизу каждого угла, есть потайная кнопка. Нажмите ее и достаньте сосуды. Скорее!

Первый ветер ударил меня прямо в лицо. Я заслонилась рукой и заглянула в саркофаг, ознакомившись с разбросанными останками Амоза чуть ближе, чем хотелось бы. Как и у Астена, дряхлые обрывки лент покрывали сухую скорлупу, лишь отдаленно напоминающую человеческое тело, но мумия Амоза была тронута гнилью и разрушением гораздо сильнее.