Текст книги "От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов"

– Не знаю!

А Голиков отдал ещё какие-то документы Сталину, подождал, когда он их прочтёт, и тоже пошёл к своему стулу. Приехали Берия и Судоплатов. Берия сел справа от Сталина, а Судоплатов в конце стола.

– Начнём, товарищи! – сказал Сталин. – Товарищ Судоплатов, доложите обстановку.

Павел встал, поправил гимнастёрку, прокашлялся:

– Сегодня, в 7.50 утра по тихоокеанскому времени, три часа назад, японская авиация нанесла удар по основной базе тихоокеанского флота США. Два часа назад японцы повторили атаку. Потоплено и повреждено восемь линкоров, три крейсера, несколько эсминцев. Основной удар пришёлся на линейные корабли. В атаке принимали участие до 500 самолётов, сбито около 30. На земле было уничтожено и повреждено около четырёхсот самолётов USAF. Обе палаты парламента США собираются на совместное заседание. Час назад Япония объявила войну Соединённым Штатам и Англии, ссылаясь на незаконно объявленное эмбарго на поставку нефтепродуктов в Японию, многочисленные задержания танкеров под японским и другими флагами, следующих в Японию. Сведения проверены и подтверждены из независимых источников. НарКомИнДел СССР получил соответствующее уведомление от японского МИДа 30 минут назад. Японцы напоминают и подчёркивают наличие договора о нейтралитете между нашими странами.

– У вас всё, товарищ Судоплатов?

– Да, товарищ Сталин!

– Спасибо, товарищ Судоплатов. – Павел вышел.

– Как видите, товарищи, у агрессоров один и тот же почерк: раннее утро в воскресенье… – продолжил Сталин. – Товарищ Андреев! Какими, с вашей точки зрения, будут действия Соединённых Штатов?

– То, что ответ будет дан незамедлительно, в этом я не сомневаюсь. Но есть подозрения, что они объявят войну только Японии. Судя по реакции Гарримана и остальных американских дипломатов, их, в первую очередь, интересует Юго-Восточная Азия, которая осталась без должного надзора со стороны Англии, Голландии и Франции. Но у Японии достаточно сильный флот, большое количество авианосцев. После такого поражения американцы не смогут сразу действовать. Им важно закрепиться поближе к Японии. Считаю, что у них только три места, где они могут это сделать: Филиппины, Китай и Монголия. Но есть тонкости! Филиппины японцы захватят раньше американцев, их придётся выбивать оттуда. Английских и французских сил и средств в этом регионе явно недостаточно. Английский флот практически не имеет воздушного прикрытия. В данный момент, в течение полугода, вся ЮВА будет захвачена японцами. В Китае японские войска тоже есть, а армия Гоминдана серьезной военной мощью не обладает. Остаётся только один плацдарм: Монголия, но США не признают её в качестве суверенной державы. Там сейчас находится наша 17-я армия, уже показавшая Японии, что на суше с нами необходимо считаться.

– То есть, Андрей Дмитриевич, вы считаете, что пришла пора разговаривать с Англией и США о признании Монгольской Народной Республики?

– Только с США! Англия хочет одного: чтобы мы вступили в войну с Гитлером. Мы же можем предложить США, в обмен на признание Монголии, использовать монгольскую территорию для ударов по Японии. При этом мы вроде как бы и ни при чём, и наших тридцати-сорока дивизий на ДВ вполне хватает…

– Там же нет аэродромов, способных принимать тяжёлые самолёты! – возразил Тимошенко.

– Американцы и англичане используют сцепляемые настилы из перфорированного металла. В Англии Пе-3 работали с такого аэродрома.

– А если они всё-таки объявят войну и Германии? – спросил Сталин.

– Маловероятно. Скорее всего – нет, только если Гитлер это сделает. Они пока стараются играть только за себя.

– Всё равно надо рассмотреть и этот вопрос!

– Несомненно. Для нас это худший вариант, но есть возможность ещё более ухудшить положение Германии, объявив войну Румынии. Даже не войну, а ультиматум: выйти из «Оси» и прекратить поставки нефтепродуктов в Германию. Тем более что до Плоешти всего 300 километров, и нефтепромыслы находятся в радиусе действия нашей авиации. И мы не объявляем войну самой Германии, не хотим её разрушения. Мы просто останавливаем агрессоров. Мы же вели переговоры об этом с Гитлером, но он прекрасно понимал, что останется в полной зависимости от наших поставок.

– Борис Михайлович, а вы что скажете?

– А у меня всё готово. Резерв Ставки уже на левом фланге в 200 километрах от границы. – Сталин поочерёдно рассматривал нас обоих. – Нет-нет, Иосиф Виссарионович, мы с Андреевым не сговаривались! – улыбнулся старый маршал. – Просто одинаково оцениваем противника.

– Это очень хорошо! Борис Михайлович, приводите войска на западной и восточной границе в боевую готовность. Сбивать все разведывательные самолёты. Это вас касается, товарищ Андреев. Товарищ Берия! По вашему ведомству есть неясности? Если есть, ликвидируйте малейшие возможности утечки информации. Товарищ Голиков! Для вас план «А». Товарищ Голованов! У вас есть возможность посмотреть ВНИМАТЕЛЬНО, что происходит в тылах противника?

– Да, товарищ Сталин. Четыре Ер-2 снабжены новыми двигателями и имеют потолок выше, чем любые самолёты вероятного противника. Могут совершать встречные полёты из Одессы в Гангут и обратно.

– Начинайте! Борис Михайлович! Войскам занять исходные позиции сегодня ночью. Артиллерию и резервы подтягивайте. Жукову передайте: немедленно выйти на связь с англичанами и выдвигать фронт к Нилу. Открытых боёв с немцами старайтесь пока не допускать. Но если столкновения не избежать, людей не сдерживайте. Андреев, кто у тебя на левом фланге? Сколько новейших самолётов готово? Цифры не изменились?

– Товарищ Сталин, цифры изменились: ещё 64 Су-12 укомплектованы катапультами. На западных границах они установлены на 68 процентах новых машин. Положение на восточной границе гораздо хуже. Там только 24 машины готовы полностью к боевым действиям. Но пока критической ситуации не наблюдается. Эшелон с катапультами и техниками для установки ушёл из Челябинска два дня назад. У нас шесть дивизий Су-12 в трех западных округах. И более полутора миллионов ракет РС-82 на окружных складах. Командуют начальники ВВС округов.

– Возьми на себя общее руководство.

США объявили войну только Японии, и следующие два дня прошли в сплошных консультациях с правительствами Англии и США. Мы заявили о своей возможности поддержать будущих союзников, но для этого требуется пропустить наши армии из Ирана в Египет, полностью лишить Гитлера сырой нефти. Штатам сказали, что мы готовы посодействовать в размещении их самолётов на территории Монголии, но требуется признать МНР и заключить с Чойбалсаном отдельный договор. Штаты на это ни в какую не соглашались, ссылаясь на то, что этого не поймут их британские коллеги.

Всё решилось в Берлине! Гитлер выступил в рейхстаге и обвинил Рузвельта во всех смертных грехах и объявил войну Соединённым Штатам. Штаты, в ответ на это, объявили войну Германии. Что подвигло Гитлера на это, остаётся загадкой по сегодняшний день!

11 декабря 1941 года наше Правительство выдвинуло ультиматум Болгарии, Венгрии, Италии, Румынии и Чехии выйти из состава государств антикоминтерновской оси и прекратить снабжать агрессора необходимыми ему товарами. На размышление предоставили шесть часов. Ультиматум был длинным, но вывод могло сделать любое правительство: в случае неподчинения вам придётся отвечать перед «объединёнными нациями». Практически все страны, кроме правительства Чехословакии в изгнании, отмолчались. За три часа до окончания ультиматума, нами был вызван посол Германии граф Шуленбург, которому была передана нота НарКомИнДел СССР, по которой все войска Германии, находящиеся на территориях стран-сателлитов, считались нами как вражеские войска, если они не выставили белые полотнища размером 6х6 метров и не вышли на связь с руководством Северного и Южного фронтов на указанной волне, и не обозначили районов своего сосредоточения. В случае открытия огня по нашим войскам или самолётам, они автоматически переходят в разряд комбатантов и подлежат уничтожению. На возражения Шуленбурга было сказано, что мы имеем полную информацию о том, что должно было произойти 22 июня этого года. Но СССР чтит международные договоры, даже вынужденно заключённые. Поэтому война, несомненно, будет объявлена всем странам, с которыми у СССР нет отдельных договоров о ненападении или нейтралитете. Через полтора часа после этого разговора нами был нанесён удар двумя фронтами по Румынии и одновременно полк Су-12 проштурмовал нефтяные промыслы в Плоешти. Румынская армия практически не сопротивлялась. Венгры, наоборот, пытались создать что-то вроде обороны. Когда механизированный корпус генерала Рыбалко вышел к болгарской границе, в Болгарии произошёл дворцовый переворот, и царь Борис был выслан из страны в Италию, а оттуда он улетел в Испанию. Три окружённых дивизии венгров ещё продолжали сопротивление у Дебрецина, но в этот момент Словакия отказалась от протектората Германии и пропустила войска Северного фронта через Карпаты. Одновременно король Греции Георг II попросил Великобританию и СССР оказать помощь в освобождении его страны. Весь мир облетели фотографии, сделанные румынским фотографом и корреспондентом румынской газеты «Обозреватель», демонстрирующие «работу» наших «сушек».

Молниеносная операция на юге прошла в целом успешно, хотя всех поставленных задач и не выполнила. Венгрия продолжала сопротивляться на левом берегу Дуная. Венгры взорвали мосты, и мы топтались на месте. Лед на Дунае не позволял ввести корабли Дунайской флотилии и не держал танки. Наступление Северного фронта из-за зимы и горного рельефа местности шло медленно. Но мы ликвидировали угрозу присоединения Турции к странам Оси. Болгария, Словакия и Румыния были выбиты из обоймы. Наша армия уже не теряла связь при перемещениях. Авиационных «сражений» не произошло: немцы улетели из Румынии в первый же день, а венгерская авиация, на устаревших «эмилях», ничего из себя не представляла. В Москву зачастили эмиссары Гитлера.

25 декабря у нас родилась дочь. Я уже прилетел из Румынии, поэтому сам смог отправить Ритулю в роддом. Сталин, когда узнал о рождении дочери, попросил назвать её Ольгой. У нас ещё не сложилось мнение, как назвать дочь, и мы решили, что это имя ей подходит.

Времени совсем не было. Василевский, Жуков и Тимошенко, вернувшись после проведения операций, рассказали много интересного о действиях войск и отдельных генералов. И о том, что больше всех напугались англичане. В этот момент наш «союз» с Англией буквально висел на волоске. Даже передача нам совершенно устаревшего «Royal Sovereign», приёмная команда которого уже находилась в Англии, заметно затормозилась. Сталин послал меня в Англию, где мне удалось договориться с Черчиллем, что всё, сделанное нами, направлено не против Англии, а против Гитлера. Очень помогли эмиссары Риббентропа, буквально заполонившие Москву. Лондон испугался, что мы договоримся с Гитлером, и тогда Англия падёт. Поэтому тон выступлений и прессы сменился, и СССР получил реальную оценку своим действиям.

США действовали, напротив, очень обдуманно и уверенно. Они продолжили строительство кораблей для нас, правда, одним линкором мы получим меньше. Зато через полгода мы получим первый тяжёлый авианосец. После Нового года они неожиданно признали Монгольскую Народную Республику. Спустя три дня МНР признала Англия. И, через Аляску, начали пополнять Воздушную армию, которую вознамерились создать против Японии. При этом они запросили истребительное прикрытие в виде И-185-71фн-к, так как несколько проведённых тренировочных боёв между Киттихауками и «мордатыми» явно были не в пользу Р-40. И-185 превосходили П-40 и по дальности, и по высотности, и по вооружению, и по манёвренности. Из-за огромной удалённости и необходимости поставок кружным путём, пополнение запасов шло медленно, но американцы сосредоточенно продолжали подготовку к удару по Японии.

Во временно оккупированных странах, как они официально у нас назывались, мы не производили никаких изменений в государственных строях и системе управления. Речь шла только о демилитаризации и вывозе трофейного оружия. Единственным исключением стала Болгария, в которой армейские офицеры, совершившие переворот, обратились к Георгию Димитрову и попросили его возглавить страну. К власти в Болгарии пришли коммунисты. Южный фронт, подойдя к границе с Югославией, остановился и перешёл к обороне. Часть сил и средств повернули на север и начали готовиться к наступлению на западную часть Венгрии. Не боевые потери в автобронетанковой технике были высокими. Очень выручило наличие большого количества американских автомашин. Те танки, которые уже прошли модернизацию, замену гусениц, коробки передач и управления, показывали многократное преимущество перед образцами первых выпусков. Хорошо проявили себя и бронетранспортёры на основе танка Т-26. Вооружённые ДШК, они оказывали серьёзную поддержку в атаке.

В середине января Южный фронт перешёл в наступление и двинулся двумя расходящимися стрелами на Печь и Будапешт. Северный фронт коротким ударом взял Пешт, Хорти капитулировал. У нас образовался очень неприятный Словацко-Венгерский выступ. Если справа он был прикрыт Карпатами, то слева, в районе Нови-Сада, немцы сразу начали сосредотачивать танковый кулак.

Начиная с середины января Георгий Константинович и я, вместе, носились по всем войскам и проверяли их состояние после боёв и маршей. У Красовского было всё более-менее в порядке, но не хватало транспортных машин для срочной переброски ЗиПа и снабжения. Те немногие пока транспортные А-26 в основном летали в Египет. Связался по ВЧ с Шахуриным, запросил эскадрилью А-26 срочно передать в управление ВВС.

– А чем я буду возить комплектующие?

– Стройте больше! Что у Антонова с Ан-6? Сделал?

– Да, сейчас проходят Госы. Очень удачное шасси получилось.

– Когда заканчиваются госиспытания?

– Ориентировочно через неделю.

– Тоже перебрасывайте сразу в Одессу. И сразу запускайте в серию. Они сейчас как воздух нужны.

– Двенадцать бортов заложено. Оборудование есть. Ждём только комиссию.

– Сейчас позвоню Новикову.

Новиков сказал, что Ан-6 не может быть принят на вооружение, так как имеет только кормовую огневую точку: два пулемёта 12,7. Он потребовал установки носовой, верхней и нижней турелей и хочет вписать это в результаты испытаний.

– Другие замечания по результатам испытаний есть?

– Нет!

– Принимайте самолёт на вооружение. Не нужно увешивать его вооружением, как новогоднюю ёлку. Это транспортная, а не боевая машина. Иначе отдам его в ГВФ.

Перезваниваю Шахурину, рассказал о разговорах в ВВС и приказал отправлять самолёты в Одессу. На этом приключения с Ан-6 не закончились. Новиков пожаловался Сталину, и он вызвал меня к себе. Пришлось отправить один из самолётов в Москву за двигателями для Су-12, которые были на складах на Центральном аэродроме.

Вошёл, доложился, сидят Новиков и Шахурин.

– Андрей Дмитриевич, почему занимаешься самодеятельностью и нарушаешь ход государственных испытаний.

– Товарищ Сталин! Я специально пригнал сюда эту машину. Она через полчаса сядет на Центральном, заберёт восемь двигателей для Су-12 и одним рейсом доставит это в Бухарест. Я вас, товарищ Сталин, хотел бы пригласить на ЦА. – Сталин ухмыльнулся.

– Узнаю товарища Андреева! Доказывает делом, а не словами. – Он взглянул на часы, – Поехали!

Мы приехали на аэродром, когда началась погрузка. Сталин распорядился продолжать, и, несмотря на довольно сильный мороз, дождался окончания погрузки, которую производили борттехник и стрелок-радист, поднялся на борт, посмотрел на то, как ошвартованы ящики, прошёл в кабину летчиков. Внимательно всё осмотрел. Я объяснил, что кабина герметична, что стоит радиолокатор, радиокомпас. Экипаж – 6 человек. Всё настроено для срочной переброски грузов. И что вставлять турели просто некуда. Зная, что решение комиссии будет забраковать самолёт, не имело смысла продолжать работать с ВВС. Пусть это будет гражданский самолёт, если Новиков будет продолжать настаивать на довооружении. Мы вышли из самолета, и я дал команду «К запуску». Сталин внимательно посмотрел за взлётом машины. В Кремль ехать не пришлось, зато заглянул домой. Поел домашней пищи, повозился с Митькой и подержал Оленьку на руках. После этого вылетел обратно в Бухарест.

Румыния производила очень странное впечатление: потрясающая бедность сёл и красивые, ухоженные города. Просто разительный контраст. В той же Венгрии этого контраста нет. Сёла ухоженные и довольно богатые. Обстановка в Венгрии довольно напряжённая. На западе ещё постреливают, видимо немцы снабжают недобитых хортистов оружием. У фронтовой контрразведки очень много дел. Но и мы отвечаем тем же. Партизаны Тито наладили своё снабжение, и по ту сторону югославской границы частенько слышны выстрелы и взрывы. Мы закончили инспекцию войск и к 23 февраля вернулись в Москву.

На заседании Ставки говорили в основном об ошибках и просчётах при проведении операции. О слабом инженерном обеспечении войск и о значительных потерях, понесённых нами в Венгрии. Жуков зачитал списки командиров, которые плохо проявили себя при организации наступления. Сказал, что произвёл значительные перестановки в войсках. На вопрос Сталина «Как он оценивает проведённую операцию?» Жуков честно ответил, что только удовлетворительно.

– Мы забуксовали, как только вошли в горные районы, и у нас ката… очень мало понтонных средств, и солдаты слабо защищены от осколков. Одной каски – недостаточно. Надо бы грудь и спину бронёй прикрыть. Семён Михайлович предлагал летом, но почему-то этот вопрос так и не был решён. Но есть положительные сдвиги: средняя скорость наступления у нас возросла до 35–40 км в сутки. Корпус Рыбалко, укомплектованный модернизированными танками Т-34 м и КВ-1м, выдержал марш в почти 600 километров практически без аварий и задержек. 37-мм противотанковые пушки противника существенных потерь нам не наносят. Комплектация корпуса большим количеством пехоты на автомашинах и бронетранспортёрах позволяет отлично прикрывать танки. Хорошо проявили себя самоходные противотанковые пушки АСУ-57: в трех боях, где хортисты применяли танки Т-3 и Pz, отличились именно эти машины. Уверенно пробивают броню этих танков с любого ракурса. Отмечаю слабую тактическую выучку командиров среднего и старшего звена в наступательном бою. Много путаницы в снабжении войск. Считаю необходимым провести тактические учения в войсках, не участвовавших в операции для тренировки служб тыла. Отмечаю высокий уровень взаимодействия авиации и сухопутных сил, – закончил выступление Жуков.

Сталин во время выступления ходил по кабинету, несколько раз подходил к карте и внимательно рассматривал участки, о которых шла речь. Затем прошёл на место и достал два письма.

– Почти одновременно мне пришли вот эти два письма, – и он мельком показал их, – Рейхсканцлер Гитлер и оба руководителя Америки и Англии настаивают на личных встречах. Есть мнение с Гитлером не встречаться. У кого есть возражения? Борис Михайлович?

– Тоже считаю, что встреча с Гитлером ничего не даст.

Сталин опросил всех. Все высказались против встречи. Я попросил максимально протянуть с официальным ответом. Отвечать после встречи с Рузвельтом и Черчиллем.

– Тогда всё на сегодня. Завтра нам обещали показать новые танки на полигоне в Кубинке. Всем быть в 12.00.

Морозов и Котин показали по три машины каждый. Различались они только башнями и формой носовой брони. У всех новая торсионная подвеска, только катки различаются. Выглядят танки внушительно, особенно котинские. Сталин сразу спросил: «Почему разные башни?»

– Извините, товарищ Сталин, пока одинаковые не получаются: не на всех заводах одинаковое оборудование. Каждый из шести танков «заточен» под свой завод, раз. Во-вторых, более мощного орудия, чем У-12, пока нет, остальные ещё не прошли испытания. Поэтому основным орудием пока будет 85-мм У-12, но есть варианты под 76-мм пушки, а на одном из корпусов не стали менять погон башни, так как завод не имеет нужных карусельных станков. Они прибыли, но ещё не смонтированы.

– Понятно!

– Мы учли почти все пожелания товарища Андреева. Ресурс новых гусениц 5000 километров, шумность заметно снижена. На танках есть ФВУ. Башня, при незначительных изменениях, допускает установку орудия до 100-мм на среднем танке и до 125-мм на тяжёлом танке. Даже удаление стреляных гильз предусмотрено, к сожалению – неавтоматическое, но гильз под ногами у заряжающего – нет.

Танки завели моторы и пошли в атаку, выполнили упражнение три. Развернулись и на максимальной скорости пришли на директрису, а нас подвели к обстрелянным танкам. На них было много отметин, я залез вовнутрь и посмотрел на обратную сторону брони. В двух местах нашёл сколы. Сообщил об этом Морозову.

– Уже знаем, ищем новый состав брони.

Если танк Морозова в двух местах был всё-таки пробит, в борт, то танку Котина дырку сделало только 152-мм орудие.

– А почему немецкими пушками не обстреляли?

– Обстреляли, в том числе 88-мм зениткой, это её работа, – сказал Морозов, показав на борт.

Все вернулись назад к танкам, которые возвратились на исходную. Те, кто что-то понимал в танках, полезли в них. Башни находились в середине корпуса, а укладка вращалась вместе с башней. Заряжающий сидел чуть сбоку от орудия и мог спокойно досылать снаряд в орудие. Старая башня, на одном из танков, резко контрастировала с остальными. На командирском перископе находились кнопки разворота башни и синхронизатор угла обзора. То есть командир, обнаружив цель, мог нажать кнопку синхронизатора, и башня разворачивалась в ту же сторону, а орудие приподнималось или опускалось на заданный им угол. Командир имел возможность использовать перископ как прицел. Правда, точность наводки пока оставляла желать лучшего. Наводчик наводил вручную лучше, но… В одном из танкистов я узнал полковника Черняховского.

– Иван Данилович! Рад видеть! Ну и как вам новые танки? – спросил я.

– Пол… Генерал-майор Черняховский! Командир 2-го механизированного корпуса, товарищ Сталин! – я чуть обернулся и увидел Сталина, стоящего у меня за плечом.

– Докладывайте генералу Андрееву! – сказал Сталин.

– Отлично, товарищ генерал. Мы здесь уже две недели: я, Катуков, Жданов, Бабаян, Обухов и Полубояров. Учимся быть командирами таких танков.

– Ваше мнение?

– Берлин мы возьмем, товарищ представитель Ставки!

– Хорошо сказано, товарищ генерал! – услышал я сзади. – Товарищ Дементьев! Подойдите сюда! – сказал Сталин. – Сколько можете дать таких танков в месяц?

– Около тысячи – тысячи пятьсот.

– Вот и давайте.

После полигона приехал к себе, полтора месяца не был в кабинете. В отделе практически никого. Адъютант доложил кто – где. Поднял трубку, начал обзванивать. Выслушал доклады, сижу, просматриваю отчёты и докладные. Вот это интересно! Бартини закончил изготовление корпусов для дальнего разведчика. Звоню ему:

– Роберт Людвигович! Я могу к вам приехать?

– Конечно! Давно ждём! Приезжайте!

Еду в Калининград. Бартини так и не переехал, работает на 29-м заводе. Присутствие людей Лаврентия Павловича его не смущает. Я, конечно, видел «погруженных в своё дело людей»! Но чтобы так! РЛ делал именно «поисковик для лодок»! Предусмотрел всё: сбрасываемые гидроакустические буйки, радиолокатор кругового обзора, отдельное помещение для штурманской службы, автопилот и туалет. Озадачился самонаводящимися торпедами и жаловался, что не может совместить вычислитель Берга с бомбовым прицелом. Самолёт в воздухе мог находиться 14 часов, а если зафлюгировать крайние двигатели из четырёх АИ, то ещё плюс четыре часа. Прицел я ему пообещал и попросил отправить людей в Чкаловский. В общем, порадовал. При этом хитровато улыбался и говорил, что это не всё! Просто фонтан идей, причём жёстко привязанных к конкретным технологиям и заводам.

Ближе к ночи меня вызвали в Ставку. Сталин говорил о возможных поставках нефти в Германию. Разбирались все варианты.

– Что можете добавить, товарищ Андреев?

– Нами не перекрыт канал поставки через Турцию. Пока Крит и соседние острова захвачены немцами, а Греция находится под Германией, этот канал не перекрыть.

– Ваши предложения?

– Англичане на Кипре очень интересовались этим вопросом. В частности, полковник Стирлинг, командир SAS, он сказал, что операция планируется, но недостаточно сил для её проведения.

– Андрей Дмитриевич! Займитесь этим вопросом. Желательно использовать английские войска. И, в умеренных количествах, наши. Обратитесь к Панфилову и Голикову.

После консультаций с ГлавУпРом лечу на Кипр, благо Турция в последнее время стала предоставлять воздушные коридоры для пролёта наших машин. Полковника Стирлинга нашёл в Никосии в госпитале. У него ранена рука. Видимо, он времени не теряет.

– Да, генерал, работы хватает. Немцы начали устанавливать артиллерийские локаторы на островах. Не стало возможности пройти даже ночью: ни на фелюке, ни на эсминце.

– Я задал вопросы и получил положительные ответы на ваши вопросы по поводу островов. Мы готовы поддержать ваши усилия по установке контроля над греческими островами. Тем более что король Греции обратился к правительствам наших стран с просьбой помочь в освобождении Греции.

– Ну хоть кто-то заметил, что я не просто так кладу своих людей в этом богом проклятом месте, – улыбнулся Стирлинг.

– Что требуется?

– По максимуму – воздушно-десантный корпус и авиационное прикрытие, пара крейсеров и штук восемь-десять эсминцев и транспорты. У меня здесь три дивизии колониальной пехоты опустошают бары в Никосии.

– Корпуса мы не дадим, сами понимаете почему. Но если на островах итальянцы, то и люди будут. Флота нет, это за вами. Какая авиация вам нужна?

– Пикировщики, торпедоносцы и истребители. Впрочем, истребителей много не нужно, кипрского полка хватит.

– Я переброшу из Одессы полк морской авиации. Вам ещё долго валяться?

– Могу хоть завтра выписаться.

– Послезавтра пикировщики и торпедоносцы будут здесь, если Митчелл против не будет.

– Так вы ему позвоните, он вас через раз упоминает!

Еду в полк, звоню Митчеллу:

– Гуд дэй, сэр маршал! Генерал Андреев!

– Сэр Эндрю! Рад слышать вас.

– Я на Кипре, был бы рад увидеться! Но есть срочный вопрос! Хотим усилить авиагруппу на Кипре пикировщиками и торпедоносцами. Вы не возражаете?

– Нисколько! Можете использовать аэродром в Ларнаке. Буду завтра!

На Кипр я прилетел на «своём» новом самолёте. Поликарпов подарил. Он получил премию и построил для меня самолёт: он весь зализан, полностью металлический, на 300 килограммов легче любого, залит специальным матовым лаком, все лючки герметизированы, округлый фонарь, нет гаргрота, двигатель м-71фн-к готовил Швецов. У него даже внутренняя часть всасывающего коллектора полированная. 725 км/час скорость, три новых пушки НС-23 с 250 снарядами на ствол и два БК с 1250 патронов на ствол. Два подвесных бака. И надпись на борту: АД-2 от НН. Скоро такие пойдут в серию, но, к сожалению, не такой сборки. Англичане говорят, что на фронте появились новые «мессера» серии «F» и новый «Фокке-Вульф-190». Рассказывают, что на больших высотах «фоккер» имеет высокую скорость и манёвренность. Вооружен пушками. Мотор воздушного охлаждения, как и у И-185. Хотелось бы встретиться, но их в Африке пока нет, только над Каналом встречаются. «Мессер» «Фридрих» по скорости совсем чуть-чуть уступает И-185 с М-82фн, но вооружён слабее, и по-прежнему проигрывает в вертикальном манёвре. Но англичане очень довольны И-185 в Африке. Он здесь король воздуха. Немцы с ним предпочитают не связываться. И Ил-2 англичанам тоже нравится, особенно своей живучестью. В этот раз со мной Василий Сталин, у него почти такая же машина, но не специальной сборки. Он несколько раз летал на моей, загорелся иметь такую же, но отец этого не разрешил делать.

Прилетевший маршал Митчелл у меня спросил, почему я не летаю на реактивных, и почему их даже не показывают, кроме одной фотографии в «Обозревателе», машину никто не видел. Сплошные слухи и больше ничего.

– Её видели военные атташе стран Оси ещё в прошлом году.

– Действительно хорошая машина?

– Да, но, к сожалению, дальность не очень большая. Это самолёт поля боя. Непосредственной поддержки войск.

– У вас тоже новая машина!

– Не совсем, это модификация тех машин, которые есть у вас, есть небольшие изменения, но в целом машина не изменилась. Надо бы посмотреть позиции зенитной артиллерии в Ларнаке. Местность там открытая.

– Немцы сюда на остров вообще не суются. Даже разведчиков не посылают. Навели вы на них страхов в прошлый раз. Что вас на этот раз привело к нам?

– Моё командование обеспокоено возможностью транспортировки нефти через Турцию в Грецию и оттуда в Германию. Мы предпочитаем в настоящий момент экономический способ сдерживания агрессора. Но лучшее ПВО – это танки на аэродромах противника. Нас интересуют острова в Эгейском море. Беспокоит возможное усиление их обороны: установка батарей, локаторов, минных постановок и транспортировка нефтепродуктов в Мраморном и Эгейском море.

– Нефти в самой Турции нет, сухопутные поставки её в Турцию мы контролируем. Но, а если Гитлер решит пойти на юг в Эфиопию?

– Разве мы не достаточно укрепили вас в Египте?

– Но нам пришлось оставить Тобрук, наступление Гитлера на Александрию сдерживается только нашим флотом. И тем не менее генерал Гудериан имеет достаточный броневой кулак, чтобы пройти к Асуану.

– Мне кажется, что это невыгодно, прежде всего, вам.

– Тем не менее, милорд. То, что ваши войска занимают вторую линию обороны, очень беспокоит наших офицеров. Пошли совершенно идиотские разговоры, я понимаю, что их подбрасывают немцы, но не учитывать их опасно.

Вечером мне пришлось убедиться, что маршал прав. На ужине в офицерском клубе в Никосии мы сидели за столиком, я был в английской форме, но без знаков различия на рукаве. Подвыпивший пехотный майор, как потом выяснилось: недавно переведённый из-под Каира, громко и открыто рассуждал о том, что русские дивизии в тылу могут вместе с немцами ударить с тыла, и что всем тогда придёт конец. Маршал не выдержал и подозвал майора.

– Майор, вы знаете этого человека? – и он показал на меня.

– Нет, сэр маршал!

– Это эйр-маршал лорд Андреев.

– Милорд! – майор отдал мне честь.

– Вы вот это видите? – и маршал пальцем показал на нашивку VC у меня на груди. – У вас есть такой?

– Никак нет!

– Вы считаете, что старина Джордж ошибся, наградив русского генерала, а не вас, высшим орденом Империи?

– Что вы, сэр! Боже храни короля!

– То, что мы с вами, а не немцы, сидим в этом клубе, целиком заслуга этого человека и его бойцов, а вы просто распускаете грязные слухи, майор! Забыли, как улепётывали от танков Гудериана? Ещё раз хотите послушать вой «штукас» над головой?