Текст книги "Недоверчивое сердце"

– Я не могу себе позволить вступить в связь с мужчиной, я должна все силы и мысли посвятить Томми.

– И потому ты провела ночь в постели с Кейси, – весьма выразительно произнесла Наоми, а Белл подивилась тому, насколько быстро и легко Наоми умеет вникнуть в суть дела, и снова отвела смущенный взор.

– Мне было плохо, и Кейси настаивал, чтобы я пробыла у него до утра.

Наоми подавила улыбку. Она сказала все, что хотела, по данному поводу.

– Ты выглядишь измученной. Иди к себе в комнату и отдохни. Попозже я пришлю тебе ленч.

Прежде чем Белл ответила, стук медного дверного молотка возвестил о приходе посетителя. Она посмотрела на часы на каминной полке и пожала плечами:

– Вообще-то рановато, но я не хотела бы помешать делам.

Горничная отворила дверь, в прихожую ступил Кейси Уокер и двинулся прямиком в гостиную. Устремил глаза на Белл и быстро подошел к ней. Белл даже вздрогнула от его пылающего взгляда, у нее едва не подогнулись коленки. Кейси выглядел таким большим, мужественным… и красивым. И как страстно он ласкал ее ночью…

– Мне нужно поговорить с Белл наедине. – Кейси подступил совсем близко к двум женщинам, по-прежнему не сводя глаз с Белл.

– Это ей решать, – ответила Наоми, искоса взглянув на Белл.

– Все в порядке, Наоми. Я поговорю с Кейси.

– Идите ко мне в кабинет, – предложила Наоми. – Там вам будет спокойнее. А то девушки скоро начнут спускаться вниз.

Белл кивнула и направилась к личному кабинету Наоми.

– Как ты сообразил, где меня искать? – спросила она, едва они остались вдвоем.

– Сначала пошел в твой отель. Там мне сказали, что ты освободила номер. Не так трудно сообразить, где то единственное место, куда ты могла отправиться.

– Я думала, что мы прошлой ночью сказали друг другу все, что следовало сказать.

– Почему ты ушла не попрощавшись? – Кейси посмотрел на синяки и ссадины на ее лице и пожалел, что не пристрелил ублюдков, которые сделали с ней такое. – Как ты себя чувствуешь?

– Я чувствую себя прекрасно. А ушла не попрощавшись, потому что не хотела вступать в новые утомительные пререкания. Спасибо тебе за то, что ты меня спас.

Кейси сунул руку себе под куртку и извлек на свет ридикюль Белл.

– Видишь, ты убежала без этого. Деньги твои целы.

Белл широко раскрыла глаза в полном изумлении.

– Я думала, что они унесли мою сумку с собой. – Она прижала ридикюль к груди. – Благодарю тебя, Кейси, ты не представляешь, что это для меня значит. Ночью я ничего не сказала о деньгах, так как решила, что они украдены. Это все, что ты хотел? Отдать мне мой ридикюль?

Кейси взъерошил себе пальцами волосы, молча глядя на Белл. Нельзя было понять, отчего у него такой озабоченный вид.

– Что-нибудь произошло?

– Ты права, можно сказать и так. Я получил телеграмму. Отсутствующий свидетель найден, и меня ждут в Аризоне. Мой брат получил право на новое рассмотрение дела, и я должен быть там.

Белл почувствовала себя так, словно ковер выдернули у нее из-под ног. Она опустила глаза и сказала:

– Тебя ничто не держит в Сан-Франциско.

Кейси чертыхнулся и приподнял – не слишком нежно! – лицо Белл за подбородок так, что глаза их встретились.

– Проклятие, Белл! Я вовсе не хочу уезжать, но я должен, пойми это! – Он выругался еще раз. – Я хочу остаться и помогать тебе, но я не могу бросить брата. Я вернусь, обещаю.

– Конечно. – Белл показалось, что сердце у нее разорвется. – Ты ничего не должен мне, Кейси Уокер. Твой брат нуждается в твоей поддержке, поезжай к нему.

– Пообещай, что не наделаешь глупостей за время моего отсутствия, – умоляюще попросил Кейси, отчаянно желая убедиться, что Белл будет в безопасности, пока он к ней не вернется.

Белл молча смотрела на него. Он схватил ее за плечи и стряхнул довольно сильно.

– Обещай мне, черт возьми!

– Я не могу дать тебе такое обещание. Я сделаю все, что должна, ради Томми.

Огорченный тем, что не может остаться, Кейси начал целовать Белл лихорадочно, снова и снова, пока они оба чуть не задохнулись. Он жадно хотел большего, чем поцелуи, но сейчас было не время и не место заниматься этим. Его дилижанс отъезжал меньше чем через час.

– Я должен идти, Белл, но я непременно вернусь и непременно позабочусь о Томми.

Он поцеловал ее снова. Очень крепко. Потом решительно вышел за дверь не оглянувшись.

Глава 9

Дни, которые последовали за отъездом Кейси, были трудными для Белл. Наоми и Ван Ю всячески старались ее поддержать, но они не могли помочь решить ни одну из ее проблем. Или облегчить сердечную боль. Томми был недостижим, и даже Кейси ее оставил. Казалось бы, его отсутствие не должно вызывать у нее ощущение, будто он ее бросил, однако вызывало непонятно почему. Он употребил ее, предал, а потом еще и бросил. Ох, она отлично понимала, что брат Кейси нуждается в нем, но ничего не могла с собой поделать и продолжала чувствовать себя невероятно одинокой и беззащитной. Господи, как ей был нужен Кейси! Хотя бы только знать, что он где-то поблизости.

Но его не было поблизости. Макалистер по-прежнему удерживал у себя Томми, а ей самой не на кого было опереться. Каждый день она покидала «Салон наслаждений Наоми» и шла к дому Макалистера, надеясь хотя бы мельком увидеть Томми. Она столько раз прошла взад-вперед по этому кварталу, что, наверное, могла бы сказать, сколько травинок проросло из трещин в тротуаре. Какой-то мужчина дважды окликал ее и предлагал зайти в дом, но она не имела представления, кто этот человек, и даже не взглянула на его лицо.

Однажды она решила, что высмотрела Томми в одном из верхних окон, и помахала рукой, однако туманная фигура тотчас исчезла, и Белл уже не была уверена, что это Томми. В другой раз охранник вышел на улицу и прогнал ее от ворот. Обычно она бродила поблизости до наступления темноты, после чего возвращалась домой к Наоми.

Но наконец в один погожий солнечный денек Белл увидела, что Томми выходит из дома в сопровождении своего деда, няни и телохранителя. Мальчика быстро вели по дорожке к ожидавшей их карете.

Белл увидела это с противоположной стороны улицы и бросилась сгоряча через дорогу, чтобы заговорить с ними. Макалистер, заметив ее, приказал кучеру гнать изо всех сил, и тот хлестнул лошадей, пустив их с места в карьер и едва не переехав Белл. Больная нога подвернулась, и Белл упала, выкрикивая имя Томми. Он, должно быть, услышал ее, потому что его бледное личико показалось в окне кареты.

Белл замахала ему, но кто-то немедленно оттащил ребенка от окна, и она его больше не увидела.

Белл лежала на дороге, рыдая так, словно у нее разрывалось сердце. Как смеют они так поступать с ней! Ведь она хорошая мать и не заслужила подобного обращения.

– Вы ушиблись, леди?

Белл подняла голову и встретила взгляд почти бесцветных, но пронзительных глаз худого, уже немолодого, бедно одетого мужчины с поредевшими седыми волосами. Глубокая складка пересекла его лоб, когда он помогал ей встать.

– Благодарю вас за доброту, но я не ушиблась, – ответила она, не слишком уверенно держась на ногах и отряхивая от пыли порванную юбку.

– Почему Макалистер намеренно сбил вас с ног?

– Вы его знаете?

Землистое лицо мужчины приняло задумчивое выражение, глаза его словно затуманили воспоминания.

– Уже нет. Он мог бы убить вас. В чем дело?

– Это долгая история. Уже темнеет, мне пора домой.

– Позвольте вам помочь.

– Со мной будет все в порядке, благодарю вас, мистер…

– Хопкинс. Гарри Хопкинс. Вы уверены, что обойдетесь без моей помощи?

– Уверена, мне совсем недалеко идти.

Белл не имела ни малейшего желания, чтобы мистер Хопкинс сопровождал ее в дом к Наоми. Что он подумает?

Она повернулась и захромала прочь, всего один раз оглянувшись через плечо. Гарри Хопкинс уже ушел, исчез так же загадочно, как и появился. По дороге домой Белл решила, что так больше продолжаться не может. Она должна увидеться с Томми.

Белл надеялась проскользнуть в свою комнату незаметно, однако Наоми ее дожидалась. Она встретила ее возле лестницы и чуть не силой увела к себе в кабинет.

– Что, черт побери, с тобой произошло? Ты вся в грязи, платье разорвано, его даже невозможно починить. Кто это тебя так изуродовал?

– Я оступилась и упала, – солгала Белл.

Она понимала, что, если Наоми узнает правду, она непременно ввяжется в борьбу с Макалистером, а тот с легкостью может ее разорить. Она, Белл, должна воевать с Макалистером в одиночку.

– Истинная правда, а я в таком случае почтенная мать семейства, – округлив глаза, сообщила Наоми. – Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помогла?

– Ты ничего не сможешь сделать. Мой свекор – очень влиятельный человек.

– Когда вернется Кейси, он непременно найдет выход из положения, – с глубокой убежденностью заявила Наоми.

– Если он вернется, – возразила Белл, подчеркнув слово «если». – Он лгал мне и раньше.

– Не отчаивайся, моя дорогая, вот увидишь, скоро все изменится к лучшему.

– Ты права в одном, – сказала Белл со вздохом. – Что-то должно произойти. Я устала, Наоми. Пойду к себе наверх. У тебя есть дела, а я отрываю тебя от них.

В эту минуту из гостиной донесся беспорядочный шум, и одна из девушек, влетев в кабинет, начала что-то объяснять Наоми. Та посмотрела на Белл, пожала плечами в порядке безмолвного извинения и унеслась в вихре нижних юбок улаживать неприятности. Белл выглянула из комнаты, обнаружила, что в прихожей никого нет, и поспешила плотно закрыть дверь. Подойдя к письменному столу, открыла верхний левый ящик и сразу нашла то, что искала.

Пистолет, лежащий на пачке деловых бумаг, сверкнул зловещим отблеском металла. Наоми прибегала к этому оружию как к угрозе, когда нужно было помочь вышибалам угомонить особо разбушевавшегося клиента. Белл взяла пистолет, проверила патронник, обнаружила, что пистолет заряжен, и сунула его в карман. Потом она спокойно вышла из кабинета и быстро поднялась к себе в комнату, чтобы обдумать план дальнейших действий.

Часами наблюдая за домом Макалистера, Белл узнала несколько полезных фактов. Телохранитель дважды в день делал обход владений – в десять утра и в семь вечера, – и входная дверь тем временем оставалась незапертой до самого его возвращения. Запирал он дверь после вечернего обхода и шел ужинать в кухню. Обход продолжался примерно час, и в распоряжении Белл было достаточно времени, чтобы проникнуть в дом и встретиться с Макалистером. Оставалось только выбрать час, когда Макалистер безусловно находился дома.

Вечером в субботу посетители начали съезжаться к Наоми раньше, нежели в остальные дни недели. К шести часам Наоми была слишком занята, чтобы заметить, как Белл выскользнула из дома в заднюю дверь. Тяжесть похищенного пистолета успокоительно оттягивала ее карман. Ван Ю видел, как она уходила, однако так привык к ее исчезновениям из дома в самое разное время, что не обратил на это особого внимания.

Белл шла со всей быстротой, какую позволяла ей больная нога, и добралась до дома Макалистера около семи часов. Обогнув дом и оказавшись возле заднего двора, она увидела, что лошадь и карета находятся в каретном сарае, а стало быть, старик дома. Тем лучше, подумалось ей. Белл вернулась к главному входу и укрылась за кустами цветущего гибискуса. Теперь ей оставалось только ждать и наблюдать.

Келлерман вышел из дома точно по расписанию. Подойдя к воротам, он окинул взглядом улицу, повернув голову сначала вправо, а потом влево, вернулся к дому и проверил окна фасада, после чего обогнул угол здания и двинулся вдоль боковой стены на задний двор. Едва он скрылся, Белл на удивление быстрыми и легкими шагами подошла к парадному крыльцу. И тут ей пришло в голову, что входить в чужой дом с заряженным пистолетом опасно и глупо. Она достала оружие из кармана и выбросила патроны из магазина прямо на лужайку возле дома. Потом повернула дверную ручку и проскользнула в прихожую, не заметив при этом, что с противоположной стороны улицы за ней наблюдает какой-то сгорбленный человек.

Войдя в прихожую, Белл лихорадочно заметалась в поисках места, где могла бы спрятаться до тех пор, пока Келлерман не вернется с обхода и не пойдет в кухню ужинать. Самым подходящим ей показался угол, в котором возвышалась какая-то большая статуя. Она укрылась за этой громоздкой фигурой и успела подобрать юбки буквально за несколько секунд до того, как Келлерман вошел в дом и запер за собой дверь.

Звук тяжелых шагов Келлермана эхом отдавался в ушах Белл, пока телохранитель шел по коридору. Она выглянула из-за статуи в ту минуту, когда Келлерман открыл какую-то дверь, просунул в нее голову и громко произнес:

– Все в порядке, хозяин, я пошел ужинать.

До Белл донесся приглушенный ответ, однако слов она не разобрала. Она знала, что Макалистер дома, а теперь поняла, где его искать. Когда стихли шаги Келлермана, она вышла из укрытия. Погруженная в полумрак прихожая казалась ей одновременно и зловещей, и уютной. Она осторожно двинулась по коридору к двери, за которой ожидала найти своего бессердечного свекра.

Ее смелость еще не успела улетучиться, когда Белл повернула ручку и вошла в комнату. Она тихонько притворила за собой дверь и остановилась в тени, глядя на Макалистера.

– Ты уже поужинал, Келлерман? Или забыл что-нибудь? – спросил Макалистер, не отрывая глаз от вечерней газеты, которую просматривал.

– Это вовсе не Келлерман. Вы захватили то, что принадлежит мне.

Макалистер вскочил.

– Как вы сюда попали? Где Келлерман?

– Насколько я знаю, он ужинает. Что касается того, как я сюда попала, то кто очень хочет найти дорогу, тот ее найдет.

– Прекрасно, а теперь повернитесь ко мне своим маленьким задиком и убирайтесь отсюда. Сегодня субботний вечер, и вам пора принять участие в развлечениях у Наоми.

Белл побелела:

– Вы, должно быть, меня ненавидите.

– Вы даже не можете себе представить, до какой степени. Убирайтесь вон!

– Мне нужен Томми.

Старик хохотнул и отрезал:

– Вы его не получите!

Белл сунула руку в карман и ощутила тяжесть пистолета.

– Вы заблуждаетесь. Мы прямо сейчас поднимемся с вами наверх, и я увижу Томми.

– Надо отдать должное вашей смелости, но вы начинаете мне надоедать, мисс Паркер.

Белл крепко обхватила пальцами рукоятку пистолета и достала его из кармана.

– Быть может, это убедит вас.

Макалистер уставился на пистолет, потом перевел взгляд на Белл и понял, что она говорит всерьез.

– Что вы намерены сделать?

– Вы узнаете, если не позволите мне повидать Томми. Я в отчаянии. Я не могу жить без моего сына.

Макалистер нервно рассмеялся. Он не сводил глаз с пистолета в руке Белл.

– Опустите оружие, пока вы кого-нибудь не ранили.

– У вас есть причины бояться, мистер Макалистер, – предупредила она. – Вы отняли у меня все, терять мне нечего. Вставайте и пойдемте к Томми.

Ее палец лег на спуск.

Макалистер медленно встал. Он понимал, что Белл настроена решительно и может выстрелить. У него не было выхода. Кроме того, он был уверен, что Белл не удастся выйти из дома вместе с мальчиком. А если бы такое и случилось каким-то немыслимым образом, она бы не смогла увезти его за пределы города.

Торжествуя, Белл последовала за стариком. Она не знала, как поступила бы, если бы он отказался подчиниться. Она была в отчаянии, но никогда в жизни никого не смогла бы убить и потому заранее выбросила патроны. Как бы ни был ей ненавистен Макалистер, но ведь он отец Тома и дедушка Томми.

– Вы делаете большую ошибку, Белл, – сказал Макалистер, нервно оглянувшись через плечо. – Вы не сможете выстрелить и отлично знаете это.

– Могу и выстрелю, – произнесла она в ответ с фальшивой бравадой. – Убить вас мне ничего не стоит. Люди, подобные вам, – общественное зло. – Белл почти не могла поверить, что произносит такие жестокие слова. Она была не склонна к пустым угрозам, но Макалистер довел ее до крайности. – Отведите меня к Томми и останетесь целы и невредимы.

Гулкие удары собственного сердца помешали ей услышать скрип ступенек позади. Одержимая бурей эмоций, она была вся сосредоточена на мыслях о сыне – ведь он так близко, где-то совсем рядом!

Внезапно она ощутила сильный болезненный рывок, и оружие выхватили у нее из руки. Келлерман не ослабил хватку, передавая пистолет Макалистеру. Тот проверил магазин, обнаружил, что он пуст, и недовольно фыркнул:

– Эта проклятая штуковина даже не заряжена.

– Прикажете послать кого-нибудь за шерифом, хозяин? – осведомился Келлерман.

Прежде чем Макалистер успел ответить, на лестничной площадке появился Томми. Глаза у него так и вспыхнули, когда он увидел Белл, и он бросился вниз по ступенькам. Няня не успела его удержать. Он начал колотить Келлермана, который удерживал Белл:

– Не трогай мою маму! Ты плохой! Отпусти маму!

– Томми, – всхлипнула Белл, и мальчик тотчас кинулся к ней и обнял изо всех силенок за талию. Потом он повернулся к Макалистеру, глаза у него полыхнули гневом.

– Я ненавижу тебя, дедушка! – выкрикнул он.

– Что мне с ней делать, хозяин? – снова спросил Келлерман. – Эта сука угрожала вам. Я все слышал. Ее место за решеткой.

Макалистер взглянул на плачущего Томми. Гневные слова мальчика не шли у него из головы. Он не хотел провести остаток жизни с единственным внуком, который его ненавидит.

– Не надо вызывать шерифа, она безопасна. Вышвырни ее.

– Мало ей, черт побери, – буркнул Келлерман, отпер дверь и широко распахнул ее, но, прежде чем вытолкать Белл, ему буквально пришлось отдирать от нее Томми.

Мальчик дико закричал, когда Белл от толчка упала на траву возле крыльца. Макалистер остановился в дверях, бесстрастно взирая на Белл. Томми кричал и рыдал еще долго после того, как нянька уволокла его наверх.

Белл лежала ничком на газоне, оглушенная падением, не в силах двигаться. Она не сильно пострадала, просто ушиблась, но чувствовала себя униженной донельзя. Неудача потрясла ее настолько, что ей сейчас хотелось одного: умереть, не сходя с места. Снова она просчиталась. Глупо было надеяться, что можно добиться своего таким способом. Только подумать, до чего это ее довело… Ее вышвырнули вон, и она до сих пор слышит отчаянные крики Томми.

Белл осторожно приподнялась, обнаружила, что, пожалуй, могла бы встать, и сделала это, хоть и не без боли. Захромала прочь.

Макалистер тем временем стоял в дверях, наблюдая за ней. Дождавшись, когда Белл выйдет за ворота, он швырнул пистолет в кусты.

Белл была слишком расстроена и унижена, чтобы рассказывать кому-то о своем сегодняшнем фиаско. Она планировала положить пистолет на место, пока Наоми его не хватилась, избавив себя таким образом от унизительной необходимости объяснения. Но ее план был расстроен Макалистером, и теперь у нее не осталось ни пистолета, ни патронов к нему. Опустив плечи, сгорбившись, она с трудом дотащилась до дома.

Макалистер вернулся к себе в кабинет. Томми наконец-то уснул, но старик был сильно обеспокоен слезами мальчика. Он полюбил Томми. Это был самый близкий для него человек, и он хотел дать ребенку все, что можно получить за деньги. Когда Томми подрастет, он будет благодарен деду, но до этого он должен привыкнуть обходиться без матери.

– Какие будут приказания на ночь, хозяин? – спросил Келлерман, просунув голову в дверь.

– Смотри вокруг повнимательнее. Вообще-то я уверен, что ничего больше не произойдет, но рисковать не надо. Я даже не представлял, на что способна эта женщина.

– Что верно, то верно, хозяин. Спокойной ночи.

Келлерман запер парадную дверь, проверил все окна в передней части дома, потом обошел и заднюю половину. Но прежде чем он добрался до двери из кухни во двор, его внимание отвлекла посудомойка, на которую он давно уже положил глаз. В кухне эта кокетливая барышня была одна. Она вызывающе улыбнулась Келлерману и крутанула бедрами. Мускулистый, но не чересчур светлый разумом телохранитель забыл обо всем на свете, кроме того, что происходило в данный момент у него в штанах. Обхватив девицу, он крепко поцеловал ее, не встретив сопротивления. Келлерман поцеловал ее еще разок, потискал, а потом уложил прямо на кухонный стол, задрал ей юбки и взялся задело со всей охотой.

Следующие два часа телохранитель удовлетворял свою разгулявшуюся похоть с податливой служанкой, после чего оба участника приятного занятия расстались, порядком утомленные. Служанка поднялась к себе, Келлерман тоже удалился в свою комнату. Кухонная дверь была забыта и осталась незапертой.

Спустя некоторое время через черный ход в дом проник какой-то человек. Он бесшумно миновал кухню и прихожую. Видимо, он хорошо знал, куда ему идти, потому что без малейших колебаний направился к кабинету хозяина дома. Человек бесшумно открыл дверь и вошел.

Макалистер сидел в кресле у камина, свесив голову на грудь, и, видимо, дремал. Хотя шаги по толстому ковру были практически неслышными, он, должно быть, ощутил чье-то присутствие, потому что открыл глаза как раз в тот момент, когда непрошеный гость приставил пистолет к его голове.

– Ты!

То было последнее слово Макалистера на этом свете. Выстрел прозвучал особенно резко и громко в тишине ночи. Убийца не дал себе труда проверить, мертва ли его жертва, да в этом и не было необходимости. Кровь, стремительной струей брызнувшая на стену позади Макалистера, была очевидным доказательством успеха задуманного. Убийца бросил пистолет на пол, быстро отворил окно и спрыгнул с подоконника. Расстояние до земли было невелико, мужчина разок перекувырнулся, вскочил с травы и со всех ног кинулся бежать. Ночная тьма тотчас поглотила его.

Келлерман пробудился от звука выстрела, но лишь через несколько минут сообразил, что именно он услышал. Сообразил – и в голову ему ударило, что он оказался недостаточно бдительным. Он обнаружил тело хозяина, свесившееся с кресла; мозги Макалистера разлетелись по ковру.

– Проклятая сука! – выругался Келлерман и выбежал из комнаты, спеша вызвать шерифа.

Белл спала долго, а проснувшись, почувствовала себя совершенно разбитой. Решила вымыться и обнаружила на руках и на ногах синяки и царапины, полученные при падении. На лице тоже была ссадина, которую она не могла бы скрыть от зоркого глаза Наоми. Уныло вздохнув, Белл обратилась мыслями к Томми. Даже единственный взгляд на него стоил всех этих пустяковых ушибов. Сердце опять защемило, когда она вспомнила, как мальчик цеплялся за нее и умолял деда не трогать ее.

Белл не могла понять, что за помрачение нашло на нее вчера. Стащить у Наоми пистолет и потом размахивать им перед носом у Макалистера – величайшая глупость, совершенная во вред себе самой. Чего она надеялась добиться? Пистолет, пусть и не заряженный, – это оружие. Она его лишилась, и теперь придется все рассказать Наоми и выслушать соответствующую нотацию.

Наоми ждала Белл в гостиной. Мадам бросила всего один взгляд на синяки и царапины и всплеснула руками.

– Где ты была прошедшей ночью? Полюбуйся на себя! Что сделал с тобой Макалистер?

– Это моя ошибка, Наоми, я не должна была…

Слова ее были прерваны громким стуком в дверь дома.

– Откройте представителям закона!

– О Господи! – Наоми округлила глаза. – Интересно, чья супруга нажаловалась на нас на этот раз?

Как правило, слуги закона не беспокоили ее, поскольку девушки вели себя благопристойно, а в доме никого никогда не обижали. Однако время от времени случалось, что жена какого-нибудь клиента подавала жалобу, и тогда к Наоми заглядывал помощник шерифа. То была пустая формальность, и мадам легко улаживала дело.

Наоми тяжело вздохнула:

– Сейчас я от них отделаюсь. Посиди здесь, мы еще не кончили разговор.

Она подошла к двери, отворила ее и просияла самой приветливой улыбкой.

– Доброе утро, мистер Клэнси и мистер Рот! Чем могу служить? Сейчас еще рановато, но я могу побеспокоить парочку моих девочек, если вы…

– Мы пришли не за этим.

Помощники оттеснили Наоми в сторону и прошествовали в гостиную.

– Так зачем вы пришли в таком случае? Опять на нас нажаловался какой-нибудь страж добродетели? Но что бы ни было, я надеюсь получить точное объяснение.

Клэнси перевел глаза с Наоми на Белл.

– Вы, Наоми, ни в чем не виноваты. Мы пришли арестовать Белл Паркер.

Наоми ахнула и схватилась за сердце. Потом повернула голову к Белл и увидела, что та смертельно побледнела.

– Что такое натворила Белл?

Клэнси молча подошел к Белл, надел ей на запястья наручники и защелкнул их.

– Ведите себя спокойно, мисс.

Шок, страх лишили Белл дара речи. Но не Наоми.

– Что сделала Белл? – Наоми скрестила руки на обширной груди и гневно уставилась на слуг закона. – Вы не уведете эту женщину отсюда, пока я не узнаю, в чем ее вина. Уверена, что это не настолько серьезно, чтобы уволакивать ее в наручниках, словно опасную преступницу.

– Немало людей считают убийство серьезным преступлением. Томас Джордж Макалистер был известным в Сан-Франциско человеком. Его убийство взбудоражило весь город.

У Белл подкосились ноги, и она упала бы, если бы ее не поддержала Наоми.

– Мой свекор мертв? – еле выговорила Белл.

– Ему вышибли мозги прошедшей ночью, – грубо ответил ей Рот. – Из пистолета мисс Паркер.

– Нет! Я его не убивала! – крикнула Белл в ужасе.

Случилось что-то немыслимо страшное, и она не понимала, как ей быть. От страха, возмущения и гнева ее всю трясло.

– Это полная чепуха, – заявила Наоми. – У Белл нет и никогда не было оружия. И я убеждена, что она не умеет с ним обращаться.

Клэнси кивнул Роту, тот достал из кармана маленький пистолет и показал его Белл и Наоми. Последняя вытаращила глаза, немедленно опознав оружие. Она выразительно покосилась на Белл, а та вскрикнула:

– Нет, Наоми, я бы никогда такого не сделала!

– Вы узнаете оружие, мисс Паркер? – спросил Клэнси. – Свидетели утверждают, что пистолет тот самый, которым вы угрожали вчера вечером Макалистеру, пока вас не выставили из дома за нарушение прав владения.

Белл посмотрела на оружие и тотчас отвернулась.

– Я никого не убивала. Мой свекор отобрал у меня пистолет, и больше я эту вещь не видела. К тому же он не был заряжен.

Клэнси взглянул на нее с явным недоверием.

– Если вы говорите правду, то каким образом этот пистолет мог быть использован для убийства Макалистера?

– Возможно, это не тот пистолет, который Белл взяла с собой в дом Макалистера, – предположила Наоми.

– Это решать судье. Есть свидетели, которые видели и слышали, как мисс Паркер угрожала Макалистеру. Идемте, мисс Паркер, вас хочет допросить лейтенант.

– Наоми, я этого не делала, клянусь тебе! – воскликнула Белл.

До последней минуты она не сознавала всей серьезности предъявленного ей обвинения. Но это не была чья-то ужасная шутка, это была реальность. Помощники шерифа верили, что она убила свекра.

Внезапно ее как удар потрясла мысль о том, что Томми остался в одиночестве в огромном доме.

– Постойте! – вскрикнула она, воспротивившись намерению помощников шерифа вывести ее из гостиной. – А как же Томми? Что будет теперь с моим сыном?

– Вы зададите этот вопрос судье во время слушания дела, – пожав плечами, ответил Клэнси. – Идемте и ведите себя спокойно, нам не нужны лишние неприятности.

– Постарайся не волноваться, радость моя, – сказала Наоми, пожимая скованные руки Белл. – Шериф разберется, поймет, что произошла ошибка, и отпустит тебя.

– Выясни, что с Томми, – попросила Белл, когда ее вели к выходу из дома. – Помоги мне, Наоми! О Господи, помоги мне.

Ее посадили в закрытую карету, ожидавшую у тротуара. Резкий стук захлопнувшейся прямо перед ее лицом дверцы словно поставил последнюю точку в ее жизни. Она с тоской смотрела в маленькое зарешеченное окошко. Ее обвинили в убийстве, которого она не совершала, и никому, кроме Наоми, нет до этого дела. «Если бы Кейси был здесь… – подумалось ей, но эта мысль почти тотчас сменилась другой: – Если бы не Кейси, я не попала бы в это ужасное положение. Мы с Томми жили бы спокойно в Плейсервилле под чужим именем». Но как ни старалась она отречься от своих чувств к Кейси, необходимость в нем была слишком сильной, чтобы ее отрицать.

Белл поместили в маленькую комнатку, где она должна была дожидаться шерифа Рогана. Спина у нее ныла от долгого сидения в напряженной позе на табурете, а кисти рук и запястья онемели от наручников, хотя их, к счастью, с нее сняли. Она почти обрадовалась, когда появился шериф. Он возвышался над ней во всем своем угрожающем величии, и это отнюдь не располагало Белл к доверительности.

Роган не тратил времени на предисловия.

– Вы избавите себя и меня от многих хлопот, если сразу признаетесь в содеянном, мисс Паркер.

– Мое имя миссис Макалистер, у меня есть брачное свидетельство, которое это подтверждает, – возразила Белл. – Я не убивала своего свекра, с какой же стати мне признаваться в том, чего я не совершала?

Роган откашлялся.

– Есть свидетели, готовые подтвердить в суде, что вы вчера вечером проникли в дом Макалистера и угрожали ему, а они это слышали. Он приказал вышвырнуть вас из дома. Вы были достаточно возбуждены и оскорблены, чтобы решиться на убийство. Тем более что между Макалистером и вами была вражда. Пистолет, из которого убит Макалистер, похож на принесенный вами в дом с собой, по сути сказать, это тот же самый пистолет, не правда ли, миссис Макалистер? Вы снова проникли в дом и убили хозяина.

Он настолько приблизил свое лицо к лицу Белл, что она чувствовала запах табака в его дыхании и могла бы пересчитать волоски, растущие у него из ноздрей. Он до боли сжал в своих лапах ее плечи.

– Признавайтесь, миссис Макалистер, этим вы избавите всех нас от лишнего беспокойства.

– Я этого не делала! – почти выкрикнула Белл, высвобождаясь от его хватки. – Вы не заставите меня признаться в преступлении, которого я не совершала. Я только хотела добиться разрешения на свидание с моим сыном. Пистолет даже не был заряжен. Я выбросила из него пули, прежде чем войти в дом.

– Что ж, дело ваше, миссис Макалистер, пусть будет так. Но должен вам сообщить, что двор дома был обследован очень тщательно, и ни оружия, ни патронов к нему не обнаружено. Клэнси! – рявкнул Роган, призывая своего помощника.

Дверь отворилась немедленно, и на пороге возник Клэнси.

– Уведите миссис Макалистер в камеру. Предоставим судье решить, имеются ли достаточные основания, чтобы предать эту женщину суду.

Спустя три дня Белл предстала перед судьей и выслушала показания Келлермана о том, как она проникла в дом и как угрожала Макалистеру. Даже няню вызвали в суд для дачи показаний. Белл побледнела, услышав, как они оба повторяют слово в слово ее угрозы их хозяину. Во время дальнейшего слушания юрист Макалистера подробнейшим образом рассказал о вражде между свекром и невесткой.

Когда Белл наконец предоставили слово, ее заявление о собственной невиновности было принято с откровенной иронией. Судья уже заранее принял решение о предании ее суду по обвинению в предумышленном убийстве.