Текст книги "Недоверчивое сердце"

В довершение всего Белл терзало беспокойство о судьбе Томми. Когда она заговорила об этом, судья огласил постановление о том, что ее сын будет направлен в сиротский приют Святого Франциска, где и пробудет до того времени, пока ему не назначат нового опекуна.

Глава 10

Кейси дожидался у ворот территориальной тюрьмы Юмы появления своего брата. Он успел приехать в Юму вовремя, еще до начала суда, и проконсультировался с адвокатом Марка. Свидетелем перестрелки оказался коммивояжер, который проезжал через город; он даже представления не имел, что его показания нужны во время суда над Марком. Будучи человеком по натуре робким, он так испугался неожиданной перестрелки, что с первым же дилижансом покинул город.

О том, что его разыскивают, он узнал из объявлений в газетах и специальных листовок, разошедшихся по всей Аризоне, а также по крупным городам других западных штатов. Обещанное вознаграждение побудило Дьюела Брикли вернуться в Юму. На объявление откликнулось немало любителей легкой наживы, однако бармен заведения, где шла фатальная игра и состоялась перестрелка, уверенно опознал в Брикли исчезнувшего свидетеля. Кейси благодарил Бога за то, что у него есть деньги на выплату вознаграждения, но при этом его не покидало чувство вины по поводу того, как они ему достались. Даже то, что он не выдал Белл Макалистеру, не облегчало угрызений совести.

Кейси неотступно думал о возвращении в Сан-Франциско. С самого приезда в Юму его тяготили дурные предчувствия: непонятно, с чего они возникли, но он был уверен, что связаны они с Белл и Томми. Тяжелый камень лежал у него на сердце, а нынешним утром страхи его обострились в связи с загадочной телеграммой, полученной от Наоми. Из нее он понял только то, что Белл в нем нуждается и что ему следует вернуться во Фриско как можно скорее.

Кейси вспомнил об их с Белл бурном расставании. Простила ли она его? Вряд ли. До тех пор пока Томми не будет вместе с ней, она не пустит Кейси в свою жизнь. Ее тело откликается на его чувства, а разум протестует. Белл в таком отчаянии, что ему остается только молить небеса, чтобы она не наделала глупостей во время его отсутствия…

Послышалось звяканье металла о металл, и Кейси вернулся к реальности. Настал день, которого он так долго дожидался: сегодня Марк освобождается из тюрьмы. Вот он уже вышел из тюремных ворот, бледный и худой, но свободный, о Господи милостивый, свободный! Кейси заулыбался во весь рот, спрыгнул с седла и, похлопав Марка по спине, обнял его крепко-крепко. Марк, словно лишь теперь сообразив, что он уже за воротами своего узилища и что караульным на вышке нет до него дела, испустил ликующий вопль и ответил на объятие брата своим, не менее крепким.

– Давай-ка двинем в гостиницу, – предложил Кейси, вручая Марку поводья свободной лошади, которую нанял в городе. – Надо обсудить наши планы.

Короткая поездка в город прошла почти в полном молчании: Марк наслаждался картинами и звуками природы и свободы. Он глубоко вдыхал чистый воздух, громко восторгался голубизной неба и величием гор. Кейси неприметно улыбался: он никогда прежде не слышал от брата поэтических восхвалений чего бы то ни было – разве что по адресу красивой женщины.

В номере гостиницы Кейси принялся расхаживать из угла в угол.

– Тебя что-то беспокоит, Кейси? – спросил Марк. – Ты даже не упомянул о деле, которое расследовал в Сан-Франциско. Оно завершено?

– Отнюдь нет. – Кейси остановился перед братом. – Я должен вернуться. Чем скорее, тем лучше, и я хочу, чтобы ты поехал со мной.

Марк улыбнулся, и при этом у него на подбородке обозначилась ямочка, точь-в-точь такая, как у Кейси.

– Зачем? Я пообещал себе больше не ввязываться ни в какие истории. Я получил хороший урок, братец.

– Марк, здесь у тебя ничего не осталось. Мы продали дом, оставленный нам с тобой отцом по завещанию, чтобы заплатить твоим адвокатам. У тебя нет ни работы, ни денег, о которых стоило бы говорить.

– У меня сохранилась пара сотен долларов. Место в газете я потерял, но найдется что-нибудь другое. Зачем тебе надо во Фриско?

– Если ты хорошенько подумаешь, то поймешь, что тебе стоит поехать со мной. Вот прочти. – Кейси достал из кармана и протянул брату смятый листок телеграммы.

Марк читал текст с возрастающим любопытством.

– Кто, черт побери, эта Наоми?

– Владелица популярного борделя.

– А Белл? – спросил Марк с кривой усмешкой. – Только не говори мне, что это одна из лошадок в конюшне Наоми. Что-то я не помню, чтобы ты путался со шлюхами. Или это часть того дела, которым ты занимался?

– В известной мере. Я получил крупную сумму от одного богатого виноторговца, который хотел, чтобы я отыскал его внука. Белл – мать этого мальчика. После смерти своего мужа она скрылась вместе с ребенком.

– Ты нашел их, как я понимаю. На моей памяти ты всегда находил любого мужчину… или женщину. Ну и что дальше? Ты явно рассказал мне не все, а лишь малую часть.

– Макалистер, мой клиент, охарактеризовал Белл как шлюху, которая при помощи своих уловок женила на себе его сына. Заявил, будто она бессердечная, хладнокровная охотница за деньгами. Отыскать ее не составило особого труда. Она оказалась совсем не такой, какой изображал ее Макалистср.

– Это интересно. Продолжай.

Кейси не скрыл от брата ничего, включая и то, что маленький Томми был похищен именно тогда, когда он и Белл занимались любовью у него в комнате. Рассказал, как люди Макалистера выследили его, когда он возвращался в Плейсервилл, и об оставленном на подушке Томми письме, изобличающем Кейси как наемника старого хитреца.

– Я виновен в том, что проявил неуместную беспечность. Мне следовало замести следы, но я недооценил Макалистера и поступил глупо.

– Если Белл такая любящая мать, как ты утверждаешь, то для нее, очевидно, непереносима разлука с сыном.

– Ты даже не можешь вообразить, до какой степени. Мы оба, Белл и я, пытались договориться с Макалистером о компромиссе, но он добился единоличной опеки над внуком и отказал Белл в праве видеться с сыном. Перед отъездом я просил Белл не делать глупостей и предоставить мне найти выход из положения. Однако она мне не доверяет. Считает, что я ее предал. Она ненавидит меня, и это мучительно.

Марк внимательно посмотрел на брата и по выражению его лица понял, насколько Кейси страдает от неприязни Белл и от того, что сам в этом повинен. Личное отношение к расследуемому делу было старшему Уокеру несвойственно, Марк это знал.

– Если Белл возненавидела тебя, то непонятно, почему она согласилась на близость с тобой? – спросил Марк.

– Я для нее был слишком опытным партнером и соблазнил ее оба раза, когда мы были близки… А теперь вот эта телеграмма. – Кейси кивнул на листок. – Я уеду с первым же дилижансом и хочу, чтобы ты последовал за мной.

– Тебе дорога эта женщина, верно, Кейси? Это гораздо серьезнее, чем просто желание ей помочь.

Кейси снова принялся мерить шагами комнату.

– Я ни разу в жизни не испытывал подобного чувства к женщине. Я упоминал о том, что она хромает? В детстве она получила серьезную травму, и ее не залечили, как следовало бы. Но это увечье не портит ее красоту. Она по-настоящему красива и телом, и душой. Я всегда был циником в так называемых делах сердечных, но мои чувства к Белл настолько необычны, что их невозможно игнорировать. И я знаю, что Белл в беде, а я пока ничего не могу сделать. Это меня убивает. Я должен помочь ей. И мне необходимо понять, любовь это или преходящее увлечение.

– Не того ты сорта мужчина, который удовлетворится преходящим увлечением, братец, – улыбнулся Марк. – Твой рассказ захватил меня. Как же я могу не поехать с тобой после того, как ты настолько возбудил мое воображение? Я хочу познакомиться с этой Белл и решить, стоит ли она моего брата. Настал мой черед помочь брату в беде. Я знаю, что у тебя после выплаты гонорара моим адвокатам и вознаграждения свидетелю денег осталось немного, но если мы объединим наши средства, то сможем нанять удобное жилье в Сан-Франциско и жить вместе, пока я не найду работу. Я вижу, что ты нуждаешься во мне, Кейси, и хочу быть с тобой.

Дилижанс подкатил к конторе дилижансов Уэллса Фарго и выгрузил усталых запыленных пассажиров. Кейси и Марк вышли последними. Они добрались до скромного отеля, заказали два номера. Помывшись с дороги, час спустя они уже были на пути в «Салон наслаждений Наоми», чистые, выбритые и одетые в приличное платье. Оба они не поели, однако Кейси обещал брату накормить его хорошим обедом после того, как увидится с Белл и узнает, в какую переделку она попала.

Горничная отворила им дверь и впустила в дом. Гостиная была уже полным-полна, и Марк не без удовольствия разглядывал девиц, пока Кейси искал глазами Наоми. Он увидел ее в другом конце комнаты, где она оживленно беседовала с одним из посетителей. Наоми заметила Кейси почти в ту же минуту, как он ее. Извинившись перед собеседником, она подошла к Кейси и отвела его в сторонку.

– Слава Богу, что ты здесь. Я так беспокоюсь о Белл.

Тревога охватила Кейси. Судя по совершенно паническому выражению глаз Наоми, положение оказалось куда серьезнее, чем он предполагал.

– Где Белл?

– Это настоящая трагедия, вот что это такое! – запричитала Наоми. – Я чувствую себя совершенно беспомощной.

Уокер в ярости заскрежетал зубами. Он схватил мадам за плечи и встряхнул не слишком осторожно.

– К черту, Наоми! Расскажи мне, что случилось!

– Они ее забрали. Но она этого не делала, Кейси, клянусь жизнью!

– Кто ее забрал? Что такое ты несешь?

– Белл в тюрьме, ожидает суда за убийство. Я наняла адвоката, но оправдание в лучшем случае сомнительно. Есть свидетели, которые слышали и видели, как Белл угрожала Макалистеру.

Кейси побелел.

– Ты хочешь сказать, что Макалистер мертв и Белл обвиняют в его убийстве? – Боже милостивый, подобное обвинение только что снято с его брата! – Это полный абсурд!

– Идем в кабинет, – предложила Наоми. – Здесь слишком много народу. – Она бросила взгляд на Марка, потом вопросительно посмотрела на Кейси.

– Это мой брат Марк, – пояснил Кейси. – Марк, познакомься с Наоми.

Наоми рассеянно кивнула, слишком подавленная для любезных приветствий.

– Иди с Наоми, Кейси, – предложил Марк, заметив, с каким нетерпением женщина ждет возможности поговорить с его братом наедине. – Я подожду тебя здесь. – Он окинул гостиную взглядом, и внимание его явно привлекла пышная блондинка с наивным девичьим личиком, стоящая возле пианино. – Я долгое время провел в тюрьме, – продолжал он, – может, я просто…

Наоми проследила направление его взгляда и раскатисто рассмеялась.

– Это Милашка Сью. Скажите ей, что я прошу развлечь вас. Это за счет заведения.

Кейси не успел заметить, воспользовался ли Марк великодушным предложением мадам, потому что Наоми буквально силой увлекла его к себе в кабинет. Не успела дверь за ними закрыться, как Наоми с выражением горькой муки на лице разразилась потоком слов:

– Белл взяла мой пистолет, Кейси. Я об этом не знала. Она проникла в дом Макалистера и угрожала застрелить его, если он не позволит ей повидаться с Томми.

Кейси аж застонал.

– Ну почему она не подождала? Ведь я сказал ей, что вернусь и помогу ей.

– Она тебе не доверяет. Считает, что из-за тебя у нее похитили сына. Ты же это знаешь и не можешь винить ее. Ты ведь взялся работать на Макалистера.

– А ты знаешь, что я не наводил Макалистера на след Томми, – напомнил Уокер.

– Я тебе верю, но попробуй убедить Белл. Однако это теперь уже не имеет значения, – продолжала Наоми, ломая руки. – Надо сделать все возможное, чтобы помочь Белл. Повидайся с ней, Кейси, она очень угнетена. Просто жалость смотреть. Я стараюсь навещать ее каждый день, ношу ей чистое платье и что-нибудь повкуснее из еды, в тюрьме кормят сам знаешь как. Но вид у нее такой, словно ей безразлично, что с ней станет.

Сердце у Кейси разрывалось от боли. Ему хотелось сию же минуту броситься к тюрьме и разворотить ее к дьяволу голыми руками, чтобы освободить Белл.

– Расскажи мне все по порядку.

Наоми рассказала ему, что знала, включая и то, о чем ей поведала Белл во время их коротких свиданий. Едва она умолкла, Уокер встал и решительно направился к двери.

– Куда ты собрался?

– Повидать Белл.

– Ты не сможешь: время для посещений кончилось в шесть часов. Шериф не пропустит тебя к ней.

Внезапная тревожная мысль вспыхнула в голове у Кейси.

– Что с Томми?

Наоми опустила глаза. В голосе ее прозвучала неловкость, когда она произнесла:

– Он помещен в сиротский приют Святого Франциска и останется там до тех пор, пока суд не определит для него нового опекуна. – Помолчав, она добавила: – Он очень богатый маленький мальчик. Я попыталась поговорить с судьей насчет того, чтобы опекуншей назначили меня, пока не будет вынесен приговор по делу об убийстве. – Она нервно передернула плечами. – Но ты же понимаешь, кто я есть. Судья и слушать ничего не пожелал.

– Господи! – с болью вырвалось у Кейси. – Неудивительно, что Белл так подавлена. Она прошла через ад. Одна только мысль о том, что ее мальчик находится в сиротском приюте, надрывает ей сердце. Постарайся не терзать себя, Наоми, я во всем разберусь, можешь не сомневаться. Уж мы-то с тобой знаем, что Белл не способна на убийство. Я чертовски хороший детектив, и тут на кону моя репутация. Но я и сейчас могу кое-что сделать для Белл и Томми, только бы она согласилась.

Вернувшись в гостиную, Кейси не обнаружил там Марка, но ждать не стал. Марк уже большой мальчик и найдет дорогу в отель без его помощи. Милашка Сью явно приняла слова своей хозяйки близко к сердцу и, так сказать, устроила Марку веселую жизнь. И это к лучшему, подумал Кейси. Ему самому надо о многом подумать и кое-что спланировать до встречи с Белл завтра.

Белл беспокойно ворочалась на жесткой койке, не в состоянии найти более или менее удобное положение. Она мало спала с тех пор, как ее обвинили в убийстве и поместили в тесную камеру в ожидании суда. Сначала она считала дни, потом у нее даже на это перестало хватать сил. Она подолгу лежала на койке или сидела на ней, прислонившись спиной к стене, глядя в никуда, вспоминая те времена, когда она, Том и Томми были счастливой семьей.

Она старалась не вспоминать Кейси – мужчину, которого она так легко и быстро полюбила. Когда они расставались, Белл считала, что больше никогда его не увидит. Он получил от нее все, что ему было нужно, и предал ее. Он ничем не отличался от худших из негодяев, посещавших заведение Наоми. И все же… все же он единственный, только он затронул ее чувства после смерти Тома. Он пробудил в ней желание. И это причиняло неутолимую боль.

Но самым худшим было то, что ее сын, ее маленький Томми живет теперь среди чужих людей и, возможно, думает, будто мама его бросила. Белл даже не пыталась сдерживать слезы, которые текли по ее липу. Никому нет дела до того, плачет она или смеется. Только Наоми и Ван Ю беспокоятся о ней. Сказать по правде, ей самой до себя не было дела. Все зависит от приговора. Нанятый Наоми адвокат говорит, что вряд ли можно добиться оправдания, и она не имела оснований ему не верить.

Белл вздохнула и уставилась на пробивающийся сквозь решетку окна солнечный луч, в котором плясали бесчисленные пылинки. Скоро помощник шерифа принесет ей завтрак, но у Белл нет ни малейшего желания что-нибудь съесть. Лежать бы вот так, распростершись, без единой мысли, без цели… Но тяжкие думы, увы, неотвязны.

Кейси прибыл в контору шерифа в лихорадочном нетерпении. Проснулся он на рассвете и готов был отправиться к Белл немедленно, однако все же сообразил, что явится слишком рано, задолго до того времени, когда разрешены свидания. Он заставил себя проглотить завтрак, не замечая вкуса того, что ест, и не понимая, что именно жует. Потом он разбудил Марка и рассказал ему о своем плане.

Поначалу Марк отнесся к этому плану с нескрываемым скептицизмом, но, когда понял и оценил его простоту, согласился с Кейси.

Первым делом Уокер постарался произвести на шерифа должное впечатление значительностью собственной особы.

– Я детектив из агентства Пинкертона и хотел бы повидаться с миссис Макалистер. Леди невиновна, шериф, и я намерен это доказать.

– Повидаться с ней вы можете, но вы напрасно теряете время. Эта леди, бесспорно, виновна.

– Почему вы не хотите предоставить мне возможность составить собственное суждение об этом деле? Я опытный детектив. Спросите у Аллана Пинкертона, если не верите мне на слово. Я знаю Белл Макалистер и уверен, что она не способна совершить убийство.

Шериф посмотрел на Уокера, многозначительно прищурившись:

– Ах, вы ее знаете? И насколько хорошо?

Кейси ответил ему ледяным взглядом.

– Вообще-то вас это не касается, но миссис Макалистер и я помолвлены.

Ложь сорвалась с уст Уокера необычайно легко. Он и сам удивился тому, насколько естественно объявил Белл своей нареченной.

– Помолвлены? – процедил шериф. – Впервые слышу.

– Тем не менее это правда. Я несколько раз посещал мистера Макалистера, пытаясь уговорить его наладить отношения с Белл.

– Где вы находились в момент совершения убийства?

– В Аризоне. Занимался очередным делом. Я прибыл сюда вчерашним дилижансом. Но хватит разговоров, я хочу увидеть Белл.

– Прошу в эту дверь и далее по коридору. У нас сейчас только одна арестованная. Другого арестанта освободили вчера вечером.

Кейси не стал дожидаться дальнейших указаний и пулей вылетел в дверь. Белл он обнаружил в одной из трех камер. Бледная, безучастная, она лежала на койке, уставившись в потолок. Она не повернулась к нему и вообще ничем не показала, что осознает его присутствие, хотя, разумеется, слышала, как он вошел. Она была… словно мертвая. Острая жалость пронзила Кейси, ему хотелось расправиться с теми, кто сделал это с ней. Кейси, считая, что ему лучше не демонстрировать Белл свое состояние, помолчал, пока не принудил свой гнев смириться. Только после этого он произнес:

– Белл.

Нет ответа.

– Белл, это я, Кейси. Поговори со мной, любимая.

Белл сдвинула брови, но не отозвалась. Она считала, что у нее началась очередная галлюцинация. Во время своего заключения она слышала голоса, видела во сне Томми и Кейси.

– Белл, пожалуйста, посмотри на меня. Я здесь, чтобы помочь тебе. Мой брат свободен. Я привез его с собой.

Эти слова привлекли внимание Белл. То, что она сейчас услышала, не могло подсказать воображение. Она медленно повернула голову. Глаза, словно затянутые пеленой, остановились на широкоплечей фигуре Уокера, но выражение лица не изменилось.

– Так ты вернулся?

– А ты в этом сомневалась?

– Это не имеет значения, – сказала Белл, пожимая плечами.

– Приди в себя, Белл, – строго велел Уокер. – Нам придется поработать, чтобы избавить тебя от обвинения в убийстве.

– Уходи. Мне нельзя помочь.

Кейси донельзя растерялся. Наоми предупредила его, что Белл находится в состоянии полной апатии, но он не хотел ей верить. И вот она перед ним – утратившая всякую надежду, с пустыми глазами. Вместо Белл он видел перед собой существо, лишенное всякого интереса к жизни.

– Томми в приюте для сирот, – пробормотала Белл. – Он напуган… и в одиночестве… я ничем не могу ему помочь. – Она теперь даже плакать не могла, была словно выжатый лимон. – Иногда я слышу… по ночам… как он плачет обо мне. – Она повернула голову и посмотрела на Кейси, и его потрясли огромные темные круги вокруг глаз Белл. – Я умру в тюрьме. Я больше никогда не увижу Томми.

– Это неправда. Кстати, о Томми. У меня есть план, но ты должна дать на него согласие.

– Ему вот-вот исполнится шесть лет. Я не думаю, чтобы они в приюте отпраздновали день его рождения.

– Черт побери, Белл, приди наконец в себя! – едва ли не заорал Кейси. – Это на тебя не похоже. Ведь ты настоящий боец. Куда делась твоя воля, которой я так восхищался?

Белл собралась с духом и поднялась с койки. Кейси поразился тому, насколько она исхудала: даже ключицы четко обозначились под тканью платья. Щеки втянулись, и скулы казались несоразмерно большими, волосы слиплись в тусклые, без малейшего блеска всклокоченные пряди. Она подошла к решетке и уцепилась за нее исхудавшими пальцами; лицо ее было теперь всего в нескольких дюймах от Кейси.

– Моя воля уничтожена человеком, которому я доверилась.

Кейси дотянулся через решетку до ее щеки и медленно провел по ней пальцем. Ему так хотелось обнять ее и утешить, но это было невозможно.

– Я никогда не желал причинить тебе боль, любимая.

Белл ощутила настоятельный порыв прижаться щекой к его ладони и почувствовать ее тепло. Взглянуть ему в глаза и сказать, что она ему верит. Но она не могла.

Протянув теперь через решетку и вторую руку, Кейси привлек к себе Белл настолько близко, что сумел коснуться ее губ нежным, бережным поцелуем.

– Доверься мне, Белл. Я твоя единственная надежда на то, чтобы выбраться отсюда, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы это произошло. У меня есть план. Я много над ним думал и убежден, что он сработает. Если ты согласишься, Томми выйдет из сиротского приюта через день или два.

Что-то промелькнуло в глазах у Белл, и внимание ее обострилось. Кейси подумалось, что глаза ее и в самом деле зеркало души. До этой минуты в них отражался только хаос мыслей и чувств, поразивший ее. Но теперь, когда он заметил, что беспросветное отчаяние хоть и ненадолго, но исчезло, сам ощутил некоторую надежду.

– Как ты это сделаешь? – спросила она, и Кейси опять уловил в ее словах отчаяние и недоверие.

– Я же сказал тебе, что у меня есть план. Но нужно твое участие в нем.

– Я готова на все ради Томми, и ты это знаешь.

– На все? Даже на убийство?

Кейси ненавидел себя за то, что задает такой вопрос, но задать его было необходимо. Между ним и Белл не должно быть ничего утаенного. Если даже она убила Макалистера, он ее не бросит. Старик вынуждал ее к этому.

Белл в ужасе отшатнулась.

– Ты думаешь, что я убила своего свекра?

– Нет, я этого не думаю. Почему бы тебе не рассказать мне, как все произошло, и тогда я объясню свой план.

Белл отступила к своей койке и села на нее. Опустив глаза и глядя на сжатые на коленях руки, она начала говорить таким монотонным и тихим голосом, что Кейси пришлось напрягать слух. Она рассказала ему все: с той минуты, когда она взяла тайком пистолет Наоми, и до того момента, когда ее пинком вышвырнули из дома Макалистера.

– И ты туда позже не возвращалась?

– Нет, я ушла домой и сразу легла в постель.

– Тебя никто не видел?

– Никто. Это безнадежно, Кейси. Ты, должно быть, хороший детектив, но ты не разгадаешь эту загадку.

– Я не намерен отступать, Белл. Я начал изучать прошлое Макалистера перед тем, как уехать из Сан-Франциско, и у меня по крайней мере две надежные нити. У этого человека были враги.

Белл подняла голову, и взгляды их встретились. Ее – нерешительный и сомневающийся, его – твердый и уверенный. Впервые за последние несколько недель Белл почувствовала нечто иное, чем беспомощность и отчаяние. Спокойная уверенность Кейси подбодрила ее.

– Я рассказала тебе все, теперь твой черед. Как ты рассчитываешь забрать Томми из приюта и кто о нем будет заботиться, когда он оттуда выйдет? Наоми была бы рада…

– Наоми уже попробовала, – напомнил ей Кейси. – Судья категорически отказался предоставить ей право опеки. – Светло-карие глаза Кейси потемнели, когда он сказал: – Слушай меня внимательно, любовь моя, я знаю, что мы должны сделать. Я говорю «мы», потому что без тебя это неосуществимо.

Белл вернулась к решетке и вцепилась в нее так, что у нее побелели суставы пальцев. Кейси накрыл ее руки своими, и Белл ощутила, как в нее вливаются смелость и сила.

– Я намерен подать прошение об опеке над Томми.

Надежды Белл разом рухнули.

– Ничего себе план ты придумал! Да ни один судья в стране не даст тебе на это разрешения. Ты же с Томми даже в отдаленном родстве не находишься. Все будут считать, что ты просто охотишься за наследством, полученным Томми.

Видя разочарование Белл, Кейси подумал: «Вот он, самый трудный момент!»

– Я стану родственником Томми, если мы с тобой поженимся. Я тогда буду его отчимом.

– Нет! – отрезала Белл, даже не дослушав толком его предложение.

– Не спеши, дорогая, подумай. Томми меня знает, и со мной он будет в безопасности. Я возьму Ван Ю к себе в дом, чтобы он присматривал за мальчиком. Марк со мной, он тоже поможет нам.

– Это все равно что жениться на мертвой женщине, – сказала Белл, совершенно поразив Кейси этим сравнением. – То есть я стану вроде бы умершей, – пояснила она, – ведь мне грозит очень долгий тюремный срок. Вспомни, ты уже пережил нечто подобное в случае с твоим братом. Почему ты снова ввязываешься в такую же историю?

Кейси улыбнулся, и обозначилась его ямочка на подбородке.

– Может, отчасти потому, что во мне говорит детектив. Но главным образом потому, – произнес он уже вполне всерьез, – что я привязан к тебе и к Томми.

– И к его наследству, – едко заметила Белл, не желая верить, что Кейси соглашается на фиктивный брак только ради того, чтобы помочь Томми.

– Мне нет никакого дела до денег Томми, – возразил Кейси. – Он прекрасный мальчик, любой мужчина хотел бы иметь такого сына. Проклятие, Белл, не отказывайся вот так, сгоряча! Если не хочешь, чтобы Томми остался в приюте и его состоянием управляли посторонние люди, советую тебе хорошенько подумать о моем предложении. И не смей думать, что ты не вырвешься отсюда и не будешь воспитывать своего сына. Клянусь тебе, я найду истинного убийцу, даже если это будет моим последним делом.

– Замужество… – Белл произнесла это слово дрожащими губами. – После смерти Тома я и не думала выходить замуж снова. Тем более при таких обстоятельствах. Я ценю твой жест, Кейси, но сознаю, что ты просто стремишься избавиться от укоров совести из-за того, что ты предал меня моему свекру. Но я должна быть практичной и прежде всего думать о Томми, верно? Это может показаться странным, но я предпочла бы, чтобы Томми вырастил и воспитал ты, а не чужие, неизвестные люди в приюте… Я дам тебе согласие при одном условии, – спокойно сказала она после небольшой паузы. – Если по какой-то немыслимой причине я буду оправдана, обещай мне, что позволишь расторгнуть наш брак.

– Белл, но это же…

– Иначе я не соглашусь. Я не хочу провести жизнь с человеком, которому не верю. С человеком, который женится на мне только ради того, чтобы облегчить свою совесть.

Кейси захотелось схватить ее за плечи и встряхнуть как следует.

– Ладно, – произнес он сквозь зубы. – Будь по-твоему. Сейчас же поговорю с шерифом о формальностях. Мы поженимся завтра утром. Я также дам указания твоему адвокату подготовить текст прошения. Если все будет в порядке, привезу Томми повидаться с тобой через несколько дней.

– Я буду искренне тебе благодарна, Кейси, если ты это сделаешь, – сказала Белл, и глаза ее засияли.

– Но недостаточно благодарна, чтобы поверить, что я женюсь на тебе вовсе не из-за укоров совести, – бросил упрек он. Голос его прозвучал холодно, а выражение лица было жестким. – Забудь, – прорычал он, заметив, что Белл собирается что-то сказать, – не стоит меня благодарить. Я это делаю ради Томми и ради того, чтобы ты не оставалась за решеткой. Как только я найду истинного убийцу, ты можешь прервать наши отношения, когда пожелаешь. Но до суда, напомню, осталось всего две недели, а мне надо отыскать убийцу.

Он повернулся и ушел. Белл смотрела ему вслед, и сердце у нее бешено колотилось. Кейси ее не бросил, и она ожила.