Текст книги "Дифференциальная психология и психодиагностика. Избранные труды"

Высказывалась мысль о том, чтобы создать на объектах энергетической системы установки, позволяющие всесторонне моделировать аварии, чтобы работник и не догадывался о том, что все происходящее – не настоящая авария, а только ее модель. Но эта мысль встречает много возражений. Такие моделирующие установки не воспроизведут всех событий, развертывающихся во время аварии. Ведь авария в большей или меньшей степени затрагивает и другие предприятия, их работники дают об этом знать телефонными звонками. От других работников данного предприятия потребуются недюжинные актерские способности, чтобы в общении с «играющим» оперативным персоналом поддерживать в нем уверенность в том, что произошла авария. Кроме того, авария – это серьезное испытание нервных и морально-психических сил работника. Проводить такие испытания систематически, моделируя аварии, – значит до известной степени истощать эти силы. Это далеко не все доводы, которые можно выставить против идеи моделирования аварий.

Все же противоаварийная тренировка при умелом ее проведении, например при предварительной разработке равнотрудных заданий, при сохранении одинаковых условий инструктирования и руководства, при тщательном фиксировании поведения участника, при создании обстановки повышенной ответственности работника за свои действия, очевидно, может дать объективный материал для выявления динамической стороны профессиональной пригодности персонала. В нашей исследовательской работе, посвященной профессиональной пригодности оперативного персонала, был использован этот путь. Необходимо проводить такие, как мы их назвали, «исследовательские» тренировки с приемлемым уровнем стандартизации условий, что особенно сложно, так как они проводятся в разное время и на различных по своему оборудованию предприятиях. Для преодоления этой трудности нужно вести тренировки, подобрав для этого опытных и заинтересованных руководителей.

Возможен путь более прямого исследования тех психофизиологических качеств человека, которые и составляют основной компонент динамической стороны профессиональной пригодности, чем, согласно обоснованному ранее предположению, является сила нервных процессов. Но при воплощении этого принципа в жизнь нужно принять во внимание, что для оценки психофизиологических методов исследования их нужно сравнить с производственной успешностью.

Допустим, данные, характеризующие силу нервных процессов группы работников из числа оперативного персонала энергосистемы, получены. Теперь нужно их сопоставить с «внешним критерием» – показателями успешности трудовой деятельности, чтобы установить их валидность, или значимость. Какие показатели трудовой деятельности должны быть использованы для этой цели? По смыслу дела это, очевидно, должна быть компетентная оценка поведения работника в процессе ликвидации аварии. Но аварии происходят не по заказу. Чтобы получить показатели двух-трех десятков работников, нужно каждого из них наблюдать в момент аварии. Все это может растянуться на несколько лет.

Эти соображения показывают, что изучение динамической стороны профессиональной пригодности наталкивается на большие трудности. Не забывая о них, можно попытаться подойти к раскрытию этой стороны профессиональной пригодности «в первом приближении» с какими-то погрешностями, небезупречно.

Намеченный и осуществленный путь вкратце был таков. Совместно с представителями энергетической системы были выделены предприятия, оснащенные сходным оборудованием. Было подготовлено задание в качестве темы противоаварийной тренировки, предусматривающее – в деталях – сохранение равной трудности для участников – оперативного персонала этих предприятий.

Тренировки на всех этих предприятиях проводились двумя ответственными сотрудниками оперативно-диспетчерской службы. Оба руководителя, будучи людьми достаточно опытными в проведении подобных тренировок, на этот раз специально разработали методику «игры», чтобы добиться сохранения равенства условий. Весь процесс тренировки тщательно фиксировался двумя наблюдателями: одним специалистом по электротехнике и одним психологом. До тренировки каждому участнику давалась прогностическая оценка его поведения при возможной аварии. Участники этих «исследовательских» тренировок затем проходили специальное однодневное психофизиологическое обследование в Институте психологии для выявления их индивидуальных особенностей в отношении силы и отчасти баланса нервных процессов.

В итоге имеются данные психофизиологического обследования всех этих работников и оценки их поведения хотя и не при ликвидации аварии, но при проведении относительно строго организованной тренировки, в условиях, располагавших участников к ответственному отношению к заданию.

Как уже упоминалось, были получены независимые от результатов тренировки прогностические оценки. Все это стало предметом статистического сопоставления.

Результаты этого сопоставления, видимо, нельзя рассматривать без учета высказанных выше соображений о специфике профессиональной пригодности оператора. Они подтверждают существование зависимости между характерными чертами поведения работника в сложной и ответственной обстановке и его индивидуальными особенностями в отношении основных свойств нервной системы, как они раскрываются в лабораторном исследовании.

В процессе формирования оператора естественно выделяются две различные, хотя и тесно связанные между собою стороны.

Первая – формирование профессиональных знаний, умений и навыков.

Вторая – формирование собственно психологической готовности к выполнению своей трудовой деятельности.

Что касается первой стороны, то в большинстве операторских профессий, во всяком случае в том их виде, который называют «оператор-руководитель», комплекс знаний, умений и навыков сначала приобретается в специальном учебном заведении. Этот комплекс часто (хотя и не вполне правильно, так как это далеко не все необходимое и достаточное для специалиста) отождествляют с квалификацией. Бесспорно, что квалификация, полученная в результате обучения, в дальнейшем, по мере накопления опыта, обогащается. В это обогащение входит четкое распознавание задач, привычный и ускоренный путь их анализа, легкое овладение новой информацией по специальности.

Специально психолога эта сторона формирования оператора может интересовать с точки зрения относительной легкости и быстроты приобретения квалификации и использования ее в профессиональной деятельности. Все это, безусловно, важно и заслуживает того, чтобы составлять предмет исследовательской работы. Однако это пока лишь одна сторона.

Другая сторона – формирование психологической готовности оператора к успешному выполнению его обязанностей. Имеются два русла психологической готовности, и каждое из них нуждается в особом рассмотрении.

Первое – формирование психологических и психофизиологических предпосылок успешной деятельности.

Представим себе, что оператор полностью освоил в ходе обучения тот тип мышления, который свойствен его профессии. Он характеризуется следующими качествами:

• «интуитивно», опираясь на осознанный и неосознанный опыт, знает меру точности, которая нужна для решения профессиональных задач;

• умеет классифицировать задачи, выделяя самые актуальные, и устанавливает меру очередности для остальных;

• умеет схватывать опорную информацию, от которой можно идти к решению задачи;

• усвоил обобщенный путь причинно-следственных связей, лежащих в условиях задачи.

И тем не менее от проб до практики еще очень далеко.

В практике задачи возникают не на фоне обучения и познавательных интересов и эмоций, а на фоне жизненно важной практической деятельности. Эта деятельность также вызывает интересы и эмоции, но они несравнимы с учебными. Ситуация решения, его конъюнктура не могут не оказывать на профессионала своего воздействия. Оно порою тормозит опознание задач, следовательно, замедляет процесс решения. Правильное или неправильное решение оценивается не баллом преподавателя, от него нередко зависит судьба людей, в том числе и самого оператора.

Поэтому на первых порах «академическая» и психологическая готовность еще не вполне совмещены, вторая отстает от первой и нужно время, чтобы они совместились.

В первую очередь здесь можно говорить о специфической практической тренированности общего характера, затрагивающей не столько какие-то отдельные элементы или системы психики, сколько весь психический облик личности в целом. Это и эмоциональная, и мыслительная, и моральная (имея в виду долг и ответственность) тренированность. Иногда обращают на себя внимание отдельные психофизиологические функции, конечно, если они выступают как профессионально важные, например сенсорные или моторные функции. В процессе решения профессиональных задач оттренировывается сенсорное различение, совершенствуется двигательная ловкость и координация. Чаще всего они имеют второстепенное значение в деятельности, но в некоторые моменты и от них кое-что зависит. Для их подготовки, очевидно, тоже нужна не только квалификация, но и практика.

Исчерпывается ли понятие психологической готовности тем, что все психологические и психофизиологические предпосылки трудовой деятельности, о которых шла речь, доведены до необходимого состояния? На этот вопрос нужно ответить отрицательно. Есть еще одно русло этой готовности, его нам и нужно рассмотреть.

Второе русло – управление своим профессиональным поведением, управление, которое в оптимальном варианте обеспечивает самое рациональное использование своих возможностей, своего ресурса для решения профессиональных задач.

Чаще всего, когда ставится вопрос об управлении своим профессиональным поведением, имеют в виду преодоление растерянности, умение не доходить до состояния стресса, если даже для него создаются объективные условия. Это, безусловно, важная часть вопроса, но не только в ней дело. Действительно, оператор в зависимости от присущих ему индивидуальных психофизиологических особенностей специально податлив, чувствителен к некоторым направленным воздействиям. На одного подавляюще действует, приводит к грани стресса ответственность, другой не выносит дефицита времени, третий не обладает большими возможностями сдерживать охватившее его возбуждение, четвертый испытывает доходящие до предела страдания при выполнении монотонной работы. Все это находится в границах возможного изучения, распознавания и, хотя бы отчасти, предупреждения. Но те природные черты, которые были кратко охарактеризованы по их проявлениям в специфических ситуациях, возникают не в этих ситуациях, они являются чертами личности, чертами, которые, как это многократно было показано в работах Б. М. Теплова, В. Д. Небылицына, их сотрудников и учеников и в работах других психологов, связаны с вполне определенными природными данными – индивидуальным сочетанием основных свойств нервной системы. А значит, они проявляются и в ситуациях не столь крайних по их субъективной эмоциональной значимости. Управление своим профессиональным поведением не начинается в подобных ситуациях. Оно распространяется на все поведение.

Понятие изоморфности применительно к людям с разными индивидуально-психофизиологическими чертами. В общем виде можно утверждать, что поведение оператора должно быть адекватным трудовой ситуации, понимая под последней не совокупность одномоментных воздействий, не «срез» действующих раздражителей, а некоторый пункт производственной истории со своим прошлым и со своим будущим, когда и то и другое (прошлое и будущее) входят в восприятие ситуации и ее оценку оператором. Состояние оператора может считаться изоморфным ситуации. Но эта изоморфность неизбежно носит строго индивидуализированный характер. Ситуация, связанная с предположительным нарастанием ответственности, заставляет одного быть готовым до предела, напрячь все свои силы, другого – сохранять спокойствие без малейшего сомнения в своей способности справиться с предстоящими задачами. И наступление ожидавшейся ситуации застает каждого в свойственном ему состоянии, причем и в том и в другом случае правомерно говорить об изоморфности, хотя и компоненты, и целое этой изоморфности будут совершенно различными. Следовательно, каждому из описанных субъектов потребуются свои особые меры для управления своим поведением еще задолго до наступления ситуации высокой ответственности. Но отсутствие подобных ситуаций не может истолковываться как точка производственной паузы. Историзм оценки ситуации мобилизует каждого профессионала (о дилетантах в данном контексте говорить нет смысла, их поведение непредсказуемо) на то, чтобы сохранять необходимый уровень изоморфности с учетом возможного развития событий, с учетом, в числе прочих возможностей, своего влияния на будущее.

Сознательно или неосознанно профессионал должен постоянно управлять своим поведением, рассматривая себя и свои возможные состояния с точки зрения достижения оптимального производственного эффекта. При этом совершенно неизбежно, что как достигаемая изоморфность, так и пути управления своим поведением остаются на всем протяжении деятельности строго индивидуальными.

Нужно остановиться на одном как бы напрашивающемся возражении. Автор исходит из предпосылки, что самые важные особенности поведения обусловлены природными данными, а под последними таятся, в первую очередь, основные свойства нервной системы. Но ведь могут быть и другие психологические особенности, которые также скажутся на построении индивидуального изоморфизма оператора? Или же они не имеют никакого значения?

Думаю, что такое возражение имеет определенный смысл и должно быть спокойно рассмотрено.

Когда в изложении обращается главное внимание на индивидуальный комплекс свойств нервной системы, то это оправдывается тем, что в сложных условиях роль этого комплекса по-настоящему существенна. Об этом немало написано и не умозрительно, а по экспериментальным данным. Однако данное положение дел не означает, что комплексом природных свойств все исчерпывается, что он как бы программирует в определенных условиях психическую деятельность и поведение. Все, о чем говорится здесь, имеет одну цель: нужно признать, что с этим комплексом нельзя не считаться, что его нельзя игнорировать, оставить без внимания. Для профессионального поведения оператора-руководителя, наверное, это – самое опасное. Управление предполагает учет ресурса, а в понятие ресурса входят природные данные, и это вряд ли можно оспаривать.

Вопрос о том, будет или не будет индивидуальное сочетание природных свойств программировать поведение, есть вопрос управления. Что делать с этими индивидуальными особенностями (то есть природными данными), как их лучше всего применить к ситуации, чтобы решить производственные задачи, это и составляет основную проблему управления профессиональным поведением.

Но нельзя не считаться и с индивидуальными особенностями вне природных данных. В жизни и воспитании у человека складывается немало таких черт, которые со временем становятся почти столь же неотъемлемыми его чертами, как и природные черты; они, собственно говоря, и становятся природными чертами: вследствие непрестанного повторения воспроизводятся, пусть иногда с разным содержанием, одни и те же связи между мыслями, чувствами, поступками; воспроизведение приобретает силу устоявшейся формы. Не место анализировать психофизиологическую сущность подобных психологических черт, но в их реальности вряд ли усомнится читатель, умеющий вспомнить классические литературные типы, у которых «одной лишь думы власть, одна, но пламенная страсть» и, пусть даже к сожалению, не всегда социально ценная.

Да, с этими чертами нельзя не считаться. Можно только надеяться, что такие черты наблюдаются главным образом в том возрасте, когда о профессиональном формировании думать уже поздно. Плохо ли, хорошо ли, но оно уже состоялось. Нас же здесь прежде всего интересует тот возраст, когда еще уместно говорить о формировании профессионала, о формировании всех тех сторон личности человека, которые в своем целом составляют его профессиональную пригодность. Но возможны и исключительные случаи, когда в сравнительно молодые годы психологические черты становятся практически непреоборимыми. С ними тогда нужно считаться. Но как? На этот вопрос трудно ответить. Если свойства нервной системы находятся на определенном уровне изученности, классификации, создают условия для прогнозирования их проявлений и развития, то о собственно психологических чертах это все можно сказать лишь в очень малой степени. Но в любом случае их игнорировать нельзя. Изучение их необходимо.

Оставаясь в рамках психофизиологической теории основных свойств нервной системы, нужно остановиться еще на одном важном пункте: о неоднозначности проявлений этих свойств.

Само свойство нервной системы: подвижность, динамичность, сила – еще не предопределяет того, в какой психологической или жизненной «оболочке» оно проявится. Высокая подвижность влечет с собою склонность к сменам занятий, легкую ломку стереотипов, но никак нельзя заранее сказать, в чем это выразится в жизни личности – в склонности менять занятия, привязанности, взгляды, навыки или в чем-то еще. И совсем не обязательно, чтобы высокая подвижность непременно обнаруживалась в смене того перечня проявлений, о котором шла речь. Подвижность может выражаться в быстроте развития идей, образов, эмоциональных состояний, что также предполагает их смену.

Свойства нервной системы как таковые, если они и сказываются на поведении и психической деятельности, не выражают себя однозначно. Проявления каждого из основных свойств нервной системы дают широкую гамму динамических характеристик деятельности, психологически далеко не однозначных. Какое проявление зафиксируется и станет типичным для данной личности, это зависит не от свойства, а от условий жизни и воспитания. Поскольку в определенных границах действительно правило: то, что воспитано, может быть перевоспитано, то и проявления свойств, если они не способствуют созданию индивидуальной изоморфности, а следовательно, мешают оператору найти оптимальный способ поведения в ситуации, могут быть заменены другими, также присущими данному свойству проявлениями.

Изоморфность в ситуации общения. Подлинное общение предполагает переход от передачи информации к ее приему и наоборот. Общение оператора может быть иерархическим (в двух противоположных направлениях: снизу вверх и сверху вниз) и общением по горизонтали. В любом случае должна быть уверенность в том, что передаваемое сообщение принято. В условиях автоматизированного управления поток собственно психологических сигналов общения ограничен: собеседники не видят друг друга, а в некоторых случаях получают сообщение в закодированном виде, что лишает его обычной эмоциональной окраски. Оператор, при отсутствии обратной связи, знает только, что он передал сообщение, но он не знает, принято ли оно, может ли оно быть усвоено и переработано. Индивидуальные особенности оператора играют определенную роль в различении общения и псевдообщения, то есть односторонней передачи сообщений, никем не принимаемых.

Псевдообщение создает у передающего иллюзию общения. Склонность к иллюзии подобного рода, вероятно, чаще наблюдается у лиц с прочными стереотипами поведения. Строго последовательное выполнение ряда действий по передаче информации создает субъективное состояние завершенности. Все, что нужно, сделано. На деле общение заменено ничего не значащим суррогатом, и поведение оператора привело к нарушению работы управляемой им системы. В этом случае состояние оператора не изоморфно производственной ситуации.

Другой пример: оператор, вследствие своих природных или благоприобретенных особенностей, не считается с тем, кто и как принял его сообщение. Главное – распорядиться, приказать, то есть передать сообщение. На акт самой передачи расходуется столько энергии, что подтверждение отходит на второй план, попросту не замечается. И тут состояние оператора не изоморфно производственной ситуации.

В описанных случаях оператор может объяснить, почему он ограничился передачей информации и не обратил внимание на нарушение обратной связи. Но какое бы объяснение ни было дано, отсутствие подлинного общения и подмена его псевдообщением всегда таит опасность для системы. Поэтому псевдообщение недопустимо.

Управление своим поведением в ситуации общения в первую очередь должно предупредить возникновение псевдообщения. Оператор, учитывая свои индивидуальные особенности, заранее вычленяет ситуации общения и сознательно планирует свои действия, добивается состояния изоморфности ситуации.

Изоморфность и утомление. Как избежать ошибок, возникающих вследствие утомления? Ни в чем, пожалуй, не сказываются с такой резкостью природные свойства человека, как в динамике его работоспособности. Как известно, последняя есть непосредственное выражение силы нервных процессов. Но и самая сильная нервная система при нерациональном расходовании сил придет к истощению. Состояние утомления может служить примером неизоморфности. Человек воспринимает без особой тревоги сообщения, имеющие для него огромное значение, и, наоборот, проявляет неадекватное беспокойство по поводу пустяков. Хорошо известно, что при этом в общем осознается, что более и что менее существенно, но осознание лишь в малой степени отражается на поведении.

Вопрос о рациональном расходовании своих сил имеет выраженное индивидуальное содержание. Это содержание зависит от профессиональной деятельности. Лучше всего, если оператор, начиная смену, заранее представит, какие точки (во времени) потребуют особенных затрат. В соответствии с этим он и будет размещать во времени свои усилия. Так, учитель, начиная свой рабочий день, заранее представляет, в каких классах ему придется работать. Он заранее планирует, как ему правильно расходовать силы, чтобы работать не «на износ» и вместе с тем не уклоняться от выполнения своих профессиональных обязанностей. Хирург, приступая к операции, обычно учитывает, сколько операций ему еще предстоит сделать. Правильное распределение сил есть признак высокого профессионализма.

Но этот же вопрос зависит и от индивидуальных черт самого оператора. Понятия «трудно» – «легко» при оценке производственной ситуации далеко не для всех значат одно и то же. Общение с человеком, который по каким-то причинам неприятен и несимпатичен, от одного потребует громадного напряжения, а от другого самой обычной затраты времени и сил, не превышающих затрат на другие производственные задания.

Индивидуальные различия сказываются и на общей продолжительности пребывания в активном, рабочем состоянии. Общеизвестно, что по продолжительности индивидуальный максимум одного может в два и более раза превосходить максимум другого. А именно от этого зависит появление признаков утомления и в конечном счете адекватность производственного поведения оператора.

Большая работоспособность – при равенстве других условий – связана с рациональным расходованием сил.

Если приобретение квалификации происходит по давно отработанным методам с учетом хорошо проверенных требований, если изучение динамики психофизиологических функций также имеет свои теоретические основы и методики, то управление своим профессиональным поведением, в частности в условиях нарастающего утомления, представляет собою весьма мало исследованную область, несмотря на то что ее практическое значение очень велико.

О формировании пригодности судят по удовлетворению, получаемому человеком от своего труда. Неподготовленность оператора к управлению собою и неизбежно возникающие из-за этого ошибки и упущения содержат в себе зерна будущего неудовлетворения. По той же причине может сложиться мнение о малой пригодности работника, хотя истинная причина малоэффективной работы и чувства неудовлетворения кроется в отсутствии психологической готовности управления своим профессиональным поведением.

Можно, разумеется, рассчитывать на то, что готовность возникнет не сразу, а постепенно, но без какого-либо вмешательства, стихийно. Ведь до сих пор именно так и происходило формирование этого компонента психологической готовности. Да, это верно. Если происходило, то происходило только стихийно. Неизвестно только, всегда ли происходило. Не исключено, что многие из тех, кто разочаровался сам и разочаровал других в своей пригодности к операторской деятельности, просто не осознали, что профессия требует управления собой.

В этом разделе не имелось в виду исчерпать все производственные ситуации, которые мобилизуют умение управлять собою. Остались без рассмотрения многие существенные стороны этого вопроса, например связь управления своим поведением с управлением другими людьми. И эти, и многие другие вопросы должны быть поставлены, и на их разработку нужно направить усилия исследователей. Речь должна идти о пересмотре и обогащении понятия профессиональной пригодности и условий ее формирования.